Крысы (джен)

Снейпа было жалко.

Красивый — гораздо красивее коротконогого Джейми Поттера с пухлыми влажными губами капризного младенца или Сири Блэка с выражением скучающего садиста на смазливом лице.

Аккуратный — одежда не новая, но всегда чистая и опрятная. Ответственный…

Болезненно гордый, очень умный, по-настоящему благородный, но от природы порывистый и прямой. Такие люди даже из обычной жизни умудряются сделать трагический роман, а уж здесь, попав между Дамблдором и Волдемортом, он был на это обречен.

Летом он подрабатывал в Лютном, в одной из лавок, куда я под личиной сбывала запрещенные зелья. И глядя на него я чувствовала искреннюю жалость. Парень был не просто одаренным зельеваром, его можно было назвать даже алхимиком, Творцом. Он любил свое дело и отдавался ему всей душой.

Такие люди не строят блестящей карьеры, хотя порой неплохо зарабатывают. Но внешний блеск, мантии из шелка акромантулов, позолоченные метлы и фотографии в газетах их не привлекают, а больше раздражают, ибо отрывают от любимого дела.

То, что с маглокровой красоткой у гениального полукровки ничего не выйдет, мне было ясно, как день. Рыбак рыбака видит издалека — и в девице Эванс я видела хорошо знакомое по себе желание хорошо устроиться в жизни. Вот только у меня оно уравновешивалось осторожностью, а у Лили усугублялось жадностью. На ее месте я бы не стала ловить дракона в небе, имея гиппогрифа в стойле, но барышне хотелось всего и сразу, и побольше. Ей хотелось мантий от "Твилфит и Таттингз", позолоченных метел, статей в газетах и гоблинских бриллиантов не меньше, чем раз в месяц. Скромное колечко с жемчугом на день рождения раз в году ее не устраивало.

Стоило ли пытаться открыть парню глаза?

Я решила — нет. К Северусу заходили приятели, и иногда засиживались в маленьком внутреннем дворике, где мы с хозяйкой сплетничали за кустами сирени. Младшие Мальсибер и Крауч сказали ему все, что могла бы сказать я, и в ответ получили только жаркую речь: "Она не такая". Возможно, он послушал бы взрослую женщину… но кто я ему и кто он мне?

Зелья варить я и сама умею. А в списке трагических любовей и сломанных судеб Северус Снейп не первый и не последний. Поумнеет ли он со временем, или так и останется верным рыцарем грязнокровой дамы? К тому же, он уже находится в планах директора, мне туда соваться ни к чему.

Нынешним летом случилась занятная история — Дамблдор навестил меня в компании девицы Эванс. Завел разговор о зельеварении, одной из древнейших и поистине, волшебной науке. Слово за слово, ловко перевел тему на привороты и различные женские штучки. В результате Лили унесла с собой целый арсенал опытной охотницы за мужчинами и много добрых советов о пользовании всем этим добром.

— Ах, молодость, — умильно вздохнула я, провожая гостей, и поймала лукавую улыбку директора.

А перед самым началом учебного года Джейми Поттер под обороткой заказал в Лютном зелье Вражды и сильнейшее приворотное "Золотые цепи". Амортенция на самом деле на магах работала плохо и недолго, основной ее целью изначально были маглы. Для магов требовались средства похитрее.

Воистину, это забавно…

* * *

Есть вещи, спрос на которые не угасал с момента их появления, вопреки всем попыткам запретить.

Дурманные и любовные зелья, омолаживающие, стимуляторы. Некоторые лекарства. Многие включают в свой состав запрещенные ингредиенты, части человеческого тела. Сердце младенца, например. Конечно, были и есть попытки подобрать замену, но изменять древнейший и надежнейший рецепт в угоду какому-то грязнокровому чинуше? Фи…

— Ваш дивный лик наполняет радостью мое сердце, прекрасная леди!

— А мое сердце радуется вашему голосу, благородный сэр.

Оба смеемся.

Сегодня я блондинка средних лет — шляпка, скромный костюмчик, сумочка, домохозяйка, или секретарша. Напротив — почти одинаково одетая брюнетка. Две женщины решили посидеть в кафе. Разумеется, в магловском.

Моего клиента зовут Сладкий Кайл, или Кайл-Мистер-Мисс. Он держит бордель в Лютном и заботится о его работницах и работниках, как о родных. А еще он самый настоящий гермафродит.

История его появления на свет печальна, противна и смешна, как всякая история, в которой переплелись зависть, невежество и самомнение. Некий грязнокровка решил изощренно, с помощью оборотного зелья, отомстить чистокровному, который отбил у него девушку в школе. Результат был предсказуем — идиот, застрявший в женском теле по причине беременности. Сладкий Кайл — плод этого идиотизма.

Я продаю ему зелья, дурманные и любовные, омолаживающие и стимуляторы, и те самые лекарства. Бордель Кайла не какой-то вульгарный притон, а культурное заведение — там чисто, тихо и клиентам гарантируется полное сохранение тайны. Товар любого пола и возраста, с которым можно делать все, что захочешь — за деньги, разумеется, ну, и постоянных работников Кайл старается беречь.

Рассчитываемся. Коробочка с десятью флаконами из темного стекла — сильнейшее заживляющее, способное вернуть от порога смерти, главный ингредиент — пресловутое сердце младенца. Две баночки возбуждающего средства с красными искорками внутри — "поцелуй огненной розы". Розоватый порошок — наркотик "Греза Вивьен".

И банальная Амортенция — полсотни мелких пузырьков для добавления в духи и косметику.

Кайл платит мне не деньгами — вернее, не только ими. Алхимические камни, редкие ингредиенты, слухи, новости, компромат… то, что можно достать нелегально — с него материал, с меня работа.

И, разумеется, поговорить "за жизнь". Недаром говорят, что лучшие друзья девушек — геи.

— Маглокровки… — он вздыхает и качает головой. — Обнаглели — ты не представляешь, как. Раньше, бывало, напоишь, накормишь, приоденешь и угол дашь — на всю жизнь тебе благодарны. Отработать — вздохнут, да скажут: на все воля божья. А там, глядишь, и насовсем останутся, ведь куда им еще пойти? А теперь все носом крутят, о правах кричат…

— Обнаглели, — соглашаюсь я. — Это все магловские идеи. Им подавай права, а про обязанности не хотят и слышать. Равно, как и про силу свои права отстоять. И что хуже всего, в школе им не объясняют положение дел, а поддерживают уверенность, что здесь Волшебная страна из магловских сказок.

— Ну, это ведь нам только на руку? — Кайл подмигивает и поднимает чашечку кофе.

— Верно. — раздумчиво соглашаюсь я. — Но знаешь, что-то у меня предчувствие нехорошее… я не намекаю на увеличение заказов, но советую тебе по дружески поработать над защитой. Своей и своего дома.

— Дурные знамения, кофейная гуща?

— Просто нехорошее предчувствие.

— Это связанно с грязнокровками? — спрашивает он, помолчав.

— Не более, чем крестовые походы с Сыном Божьим. Борьба за права грязнокровок всего лишь вывеска для дележа власти и богатств.

— Может, стоит присоединиться?

— Если с умом, то стоит, — соглашаюсь я. — Лезть в первые ряды не нужно, но вот "поддерживать прогрессивные взгляды"… в худшем случае ничего не потеряешь. Да, и поговори с соседями, заручись поддержкой, так сказать…

А через пару месяцев началась война, и я поспешила обрадовать мужа сообщением о своей беременности. Тот, конечно же, обрадовался — и грядущему прибавлению, и тому, что теперь у него есть отмазка от участия в боевых рейдах.

* * *

Среди чистокровных и благородных ходила поговорка: "все для дома", и понимать ее следовало буквально. Между семьей волшебников и домом, где они проживали и колдовали несколько поколений, образовывалась связь. Этот симбиоз поддерживал и семью и дом, позволял построить более качественную защиту и не тратиться на ремонт, утешал в горе, спасал в болезни… но иногда случались… казусы.

Или волшебники начинали воспринимать свой дом, как бездонный горшок, из которого валится сила, забывая, что эту силу надо чем-то питать. Разумеется, в этом случае подпитка от дома быстро заканчивалась, и не всегда безболезненно. Была пара случаев, когда дом обрушивался на головы нерадивых хозяев.

Или волшебники начинали воспринимать свой дом, как божество, вплоть до принесения кровавых жертв чуть ли не ежедневно. Следовательно, дом привыкал, и едва подпитка прерывалась, начинал тянуть силу откуда попало, в том числе и из хозяев — Блэки тому пример. У них, правда, пока было все хорошо, но только пока.

Я постаралась избежать таких крайностей.

Всякий волшебник выделяет из себя волшебство. И мой дом с удовольствием подсасывал магию из собиравшегося у меня в гостях Ордена Феникса. Конечно, с Дамблдором он соблюдал осторожность, забирая только то, что волшебник отдавал естественным путем — золотистые искорки виртуозной лжи, сиреневые облачка размышлений и синие ленты фантазий, которыми директор себя окружил. Но на остальных дом кормился вволю, особенно, на нескольких грязнокровках. Все равно они были списаны в расход.

Миссис Поттер глядела на мужа стеклянными глазами — похоже, приворот окончательно уничтожил ее разум. Марлин Маккиннон кокетничала с Блэком, а тот поглядывал на нее, как на кусок мяса сомнительной свежести — вроде и дешево, но за живот опасаешься.

Ну а мой дом был всеяден, как барсук. С удовольствием лопал и жиденькую, мутную магию грязнокровок, и пресную, хрустящую магию колдунов-слабосилков, и густую, пахнущую засохшей кровью, силу Блэка и Поттера. И делались крепче дерево, железо и камень, ярче ткани, прозрачней стекло.

Когда у дома вырос второй этаж, я внушила Артуру, что это он его пристроил.

Моя Нора… растрепанная, в клубках разноцветной пряжи и пучках засушенных трав, потемневшие доски, шаткие лесенки, куры в огороде, цветы у крыльца. Мой дом, наполнившийся детским плачем.

Билли — Уильям — Вильгельм. Имя короля для моего сына.

— Ты будешь сильным, — говорила я. — Ты будешь водой, которая неумолимо прокладывает себе путь. Ты будешь терпелив и скрытен. Ты станешь тем, кем пожелаешь, всего достигнешь упорством и трудом. Ты будешь зваться сыном Предателя Крови, но это не унизит тебя, а лишь возвысит твои достижения.

Чарли — Чарльз — Карл…

— А ты будешь огнем и ветром. Будешь весел и смел, и по любой дороге пройдешь легко, как ветер…

— Ты, Персиваль Игноциус, будешь верным, будешь опорой и защитой, как трость с тайным лезвием…

— Вы, двое, так похожи на моих братьев. Они были веселыми парнями и порядочными мудаками, если смотреть со стороны. Но скучать они никому не давали. Веселитесь, как хотите, и запомните лишь — не за счет своей семьи…

— Ты младший сын, тебе я желаю ума и хитрости. Будь хорошим актером, малыш, владей лицом лучше профессионального мошенника, будь отважен, как гоблин, защищающий свое добро, и хитер, как он же, почуявший выгоду…

— А ты, моя дочь, моя Гвиневера, будь сильной и гибкой, как ивовый прут. Клонись до земли, не ломаясь, жаль врагов, как змея в траве, и прежде всего научись быть счастливой…

* * *

Война меня многому научила. Не сказать, чтоб однозначно хорошему, но и не совсем дурному. Мгновенной аппарации, мгновенным щитам, неощутимой легиллеменции и навыкам ухода от слежки. Я поучаствовала в торговле людьми и их органами, поработала на магловских бандитов и на магловскую полицию, заработала кучу денег и ужасно устала. Благословенна будь, магия, и искусство создания упырей!

Упырь изображал меня, следил за детьми, работал по дому. На три месяца ему хватало одного магла — ведь от тварюшки не требовалось большой силы и умений. Я замоталась вконец, и когда Дамблдор, озабоченно сверкая очками, рассказал нам о пророчестве, едва сдержала облегченный стон.

Развязка приближалась, приближалась, и наконец, пришла. Я не удержалась, слепила несколько големов-шпионов в виде ящериц, мышей и воробьев, и запустила в поттеровский дом. Дом и впрямь оказался ловушкой — под ковром детской, а так же в подвале прятались пентаграммы-уловители, а стены были усажены якорями для огненных чар. Сработав, все это добро обеспечило мне изрядную головную боль, но она быстро прошла, а радость и чувство облегчения остались.

Волдеморт был побежден. Теперь, пожалуй, останется финальный сбор Ордена на праздничную пирушку — и обо мне забудут до тех пор, пока герою не придет пора отправляться в школу.

Ура, товарищи.