Белый шаг (джен)

Утро выдалось на редкость тихим и туманным. Влажная дымка поднималась высоко над землей, окутывала стены, тропу, ведущую к одним из тайных ворот Конохи. Обычно этой дорогой пользовались команды АНБУ. Она не была такой уж тайной, просто не на виду. А в такое холодное утро не было ничего удивительного в тумане. Вот только, если посмотреть сверху, можно было заметить, что туман избирательно густ только в одном месте. Но лишних наблюдателей здесь не было. Часовой поежился, когда влажная капля упала ему за шиворот, и прислушался. В тумане ему померещился звук колокольчика. Он нахмурился и даже поковырялся в ухе: туман часто играл злые шутки со слухом, но тут звук повторился. Шиноби покрепче перехватил катану и прищурился, вглядываясь в утренний полумрак. В тумане что-то двигалось: все яснее и яснее вырисовывались силуэты, пока он не увидел двоих шиноби. Странно, что ничто не потревожило барьеров, пусть они и были повреждены после атаки Орочимару. Может быть, кто-то вернулся с миссии под прикрытием, но… Он хотел задать вопрос, но почему-то с губ не сорвалось ни звука. Последним, что он видел, перед тем, как его настигла темнота, был алый проблеск под полями широкой шляпы, да послышался удаляющийся звук колокольчиков.

— Навевает воспоминания, не так ли? — Кисаме поудобнее оперся на свой огромный меч, с интересом разглядывая снующих внизу людей.

— Нет, — Итачи тоже смотрел вниз, но мысли его, хоть и были далеки от происходящего внизу, не имели ничего общего с ностальгией.

— У нас есть план? — полюбопытствовал Кисаме, искоса глянув на напарника.

— В начале осмотримся, — принял решение Итачи и легко соскользнул вниз, в переплетение знакомых улиц. Он не был дома вот уже почти семь лет, а Коноха совершенно не изменилась. О нет, появились новые дома, на улицах мелькали совсем другие лица, но это была та же Коноха, которую он помнил. Каким бы не был ветер, срывающий листья, они распустятся вновь.

— Кто бы сомневался, — Кисаме хмуро разглядывал вывеску ресторана, куда они зашли, — это, по-вашему, называется «осмотреться»? Вы неисправимы, Итачи-сан, — вполголоса ворчал он, хотя и делал это без огонька, больше по привычке. Их странное партнерство длилось уже не первый год, и у них было достаточно времени на то, чтобы ознакомиться со всеми странностями друг друга и обзавестись определенными привычками. Ворчание Кисаме было одной из них. Пожалуй, Итачи машинально насторожился, если бы не услышал его, и точно стал проверять напарника на гендзюцу, подмену и все прилагающееся, если бы тот не скривился при виде тарелки со сладостями.

Впрочем, кроме традиций и привычек, в заведение Теяки-сана Итачи привел еще тот факт, что здесь часто собирались джонины и было достаточно возможностей, чтобы услышать то, что им было необходимо. Главное — не привлекать излишнего внимания. В конце концов, что могло быть более обыденным, чем пара странных шиноби в приметных черно-красных плащах прямо посреди Скрытой Деревни? Особенно вскоре после масштабной военной провокации. Итачи тщательно перебрал низки данго, со знанием дела выбирая самую аппетитную. Кисаме чуть наклонился вперед, вроде как глядя в свою кружку. Его хитай очень удачно отражал вход в ресторан, к которому сам Итачи сидел спиной. А вот и первый наблюдатель. Хатаке Какаши читал книгу с тем же увлеченным вниманием, с каким он сам расправлялся с наконец-то выбранными вкусными шариками.

Хитай отразил приблизившуюся к ресторану еще одну пару шиноби. Сарутоби Асума и Юхи Куренай. Вот они обменялись с Какаши быстрыми взглядами, приблизились, будто невзначай перекрывая выходы и беря под обзор все пространство ресторана.

— Кого-то ждешь? — Куренай небрежно стряхнула пыль с рукава, пользуясь этим моментом, чтобы окинуть взглядом их столик. Итачи демонстративно примерился к следующей порции, делая вид, что это вообще единственное, что его интересует в этой жизни. Джонины, не ощущая по отношению к себе вообще никакого внимания, чуть напряглись.

— О нет, — Какаши покачал головой в ответ на вопрос, — собирался навестить Саске в госпитале, думал захватить ему чего-нибудь сладкого, — против воли пальцы Итачи сильнее сжались вокруг чашки. Саске? Почему он употребил именно это имя? Его уже узнали или здесь есть что-то еще? «Уходим», — одними губами скомандовал он напарнику и тут же растворился в Шуншине. Заведение Теяки-сана — совершенно не подходящее место для боя, так что не стоило испытывать терпение джонинов слишком долго.

Второй раз их нашли в живописном уголке на чудом сохранившемся мостике у пруда.

— Кто вы? — дорогу им заступили Асума и Куренай, но Итачи мог поклясться, что и Какаши скрывался где-то поблизости. Жаль, что он не мог сказать, где именно. У его бывшего семпая были прекрасные навыки в части скрытности.

— Давно не виделись, Асума-сан, Куренай-сан. Вы прекрасно смотритесь вместе, — он никогда не пренебрегал вежливостью, да и Кисаме ценил хорошие манеры. Особенно ценными они стали в последнее время.

— Мы знакомы? — глаза Куренай пытались рассмотреть, чье же лицо скрывается за широкими полями шляпы. Наверное, если бы она могла предположить, что может увидеть, то не была бы настолько беспечна. Но не стоило долго держать хозяев в неведенье относительно их гостей. Итачи нарочито медленно протянул руку к краю шляпы, посылая кольцом солнечные блики в глаза оппонентов, и также медленно приподнял ее повыше, позволяя рассмотреть свое лицо.

Человеческие лица — самое прекрасное из возможных полотен. Столько эмоций. Внимание, неуверенность, удивление, узнавание и где-то в глубине — смятение. Пусть практически мгновенно задавленное, но оно было. Итачи расстегнул пару кнопок, вытаскивая наружу вторую руку — не то чтобы он думал, что придется использовать нечто, для чего потребуются обе руки, но все-таки.

— Учиха Итачи. И тебе хватило наглости вернуться сюда? — Асума стиснул зубы так, что казалось — еще немного, и разгрызет свою неизменную сигарету пополам. А в глазах — столько эмоций, что просто удивительно.

— Я вижу, вас тут помнят и любят, Итачи-сан, — Кисаме рассмеялся, небрежно отбрасывая в сторону свою шляпу, — тогда я тоже представлюсь. Хошикаге Кисаме.

— Не стоило утруждаться, — Асума уже определенно собрался и был готов к бою, а вот Куренай прикусила губу, напряженно переводя взгляд с одного на другого. Кажется, она была осведомленнее своего напарника. — Мы убьем вас и без представления.

Сколько громких слов. Итачи было даже любопытно, чего здесь больше — незнания или бравады. Когда он покидал деревню, Асума еще служил при дворе дайме, а Куренай числилась в чунинах, и оба не имели никакого отношения к АНБУ, следовательно, понятия не имели, с чем на самом деле столкнулись. Это было бы совсем легко, если упустить из внимания Какаши. Последний был членом АНБУ и лучше многих других представлял, с чем имеет дело. Следовало соблюдать определенную осторожность.

— Вам не стоит стоять у меня на дороге. Убийство не является моей целью, — он никогда не хотел лишней крови. Не больше, чем было необходимо. Но необходимую проливал, не задумываясь.

— Странно слышать это от убийцы собственной семьи, — если Асума хотел его этим разозлить, то он крупно просчитался.

— Он мне уже надоел, — а вот Кисаме эти слова не понравились совершенно, — возможно, если я отрублю ему ноги, он расскажет что-нибудь более интересное, а?

— Что вам нужно здесь? — в руке Куренай появился кунай, она напряглась, отступая за спину Асумы. Классическое боевое построение: впереди специалист по тайдзюцу, готовый встретить прямой удар, назад отступает тот, кто занят поддержкой или тот, чьи техники требуют подготовки. Ниндзюцу или гендзюцу?

— Кисаме, не перебарщивай. Нам не нужен лишний шум, — напомнил он.

— Договорились, — улыбка у его напарника, несмотря на жуткий вид, была слишком уж понимающая. А потом он бросился вперед так быстро, что даже шаринган с трудом различил его движение. Если они с Кисаме когда-нибудь столкнутся в бою, это будет очень непросто. Если, конечно, Итачи позволит втянуть себя во что-то подобное. Он не любил оставлять что-то на волю случая, если такая необходимость возникнет, то боя просто не будет: Кисаме для этого был слишком плох в гендзюцу. Но во всем, что касалось прямого столкновения и оружия, на бывшего мечника Тумана можно было положиться. Поэтому Итачи оставил Асуму и его ножи Кисаме, а сам сосредоточился на технике Куренай, которую та наконец-то закончила. Вернее, это она так думала. Настолько топорная работа просто оскорбляла благородное искусство гендзюцу. Впрочем, для не-Учихи это было достаточно неплохо. Возможно, ему стоило продемонстрировать, в чем же заключалась истинная сила иллюзий. Куренай ошиблась, пытаясь одной техникой сковать сразу их обоих: во-первых, это намного сложнее, а во-вторых, если техника не прошла с одним, то и со вторым ничего не получится. Но женщина явно думала иначе. Итачи с секунду рассматривал ее победную улыбку, а потом усмехнулся и развеял первый слой иллюзии, показывая, как же обстоит дело в реальности. Быть пойманной в собственную технику — совершенно непростительно для джонина. Но хотя бы быстро развеять ее Куренай смогла, что не спасло ее от простого удара ногой. Простые приемы часто оказывались не менее эффективными, чем сложные построения.

Итачи мельком глянул на Кисаме, проверяя, как у того дела. Асуме все же удалось немного удивить мечника: на щеке последнего красовался свежий порез. Кисаме сменил тактику, временно перейдя с кендзюцу на ниндзюцу. Отличный момент. Итачи переместился к Куренай, еще приходящей в себя, и занес кунай для удара. Самое время для вмешательства, Какаши-сан, если вы и впрямь хотите помочь им. Еще секунда и будет поздно: он даже ки выпустил, подтверждая серьезность и неминуемость удара.

— Вот и все, — сообщил он Куренай, уже ощущая за спиной чужое присутствие.

— Для тебя, — чувство холодной стали у кожи, и одновременно с этим совсем рядом столкнулись две водяные техники.

— Вы неплохо используете шаринган для не-Учихи, — сделал он комплимент Какаши, оценив то, как быстро тот сумел скопировать дзюцу Кисаме. Не самое простое дзюцу.

— Да уж. Не ожидал, что двое подозрительных незнакомцев окажутся нукенинами S-ранга, — убирать в сторону кунай Какаши не спешил, также, как и сам Итачи все еще держал свой в непосредственной близости от Куренай. Необходимости поворачиваться не было: лицо Какаши, а значит, и его намерения, он отчетливо видел в отражении на стали.

— Ты скопировал мою технику! Не думал, что увижу такое. Но так только веселее! — предвкушение Кисаме Итачи ощущал даже отсюда. Нет, он положительно не мог держать себя в определенных рамках. А уж поручать этому человеку задания с формулировкой «скрытно»… Учиха тихо вздохнул и прикрыл глаза.

— Кисаме, прекрати. Ты отвлекаешься от цели. Нам нет смысла затягивать бой.

— И какова же ваше цель?

— Мы кое-что ищем, — любезно сообщил Итачи. Было бы очень странно рассчитывать на то, что противник, вроде как тайно проникший в деревню, расскажет о своих планах. Во всяком случае, сделает это раньше, чем окажется где-нибудь в застенках АНБУ. Но самым странным в данной ситуации было то, что Итачи и впрямь собирался это сделать, так сказать, не дожидаясь застенков и железной девы от Ибики. Хотя бы потому, что понимал: этим троим точно не хватит сил, чтобы его туда упрятать. Но это можно будет сделать немного позже, а сейчас он обещал урок гендзюцу.

Итачи выхватил сюрикены, привлекая внимание блеском стали. Любое оружие в его руках — это не то, что можно было оставлять без внимания, но только не в этот раз. Мало кто знал, что второй его стихией была вода, все же Учихи традиционно демонстрировали огненные техники, но сейчас они так удачно стояли, что не воспользоваться подарком природы было бы просто глупо. Водяные копья столкнулись с водяной же стеной, которую успел выстроить Какаши, а сам Итачи уже ушел заменой ему за спину, оставив вместо себя клона. Кунай, так и не доставшийся Куренай, вонзился в спину Какаши. Собственно, он и не думал, что на этом все может закончиться. Замена и клоны всегда были одним из любимых приемов Какаши, вот только водяными клонами он раньше не пользовался. Скопировал технику у кого-то из туманников?

Итачи различил движение под водной гладью: атака снизу тоже числилась у Какаши в фирменных приемах, он учел это, но сегодня тот решил изменить своим принципам: вместо того, чтобы ударить его, на что Учиха и рассчитывал, Какаши схватил Куренай и рванулся в сторону. Взрывать после этого клона было совсем не обязательно, но стоило все же показать так ничего и не понявшим зрителям, в чем тут подвох.

— Я вижу, вы хорошо научились пользоваться этим глазом, Какаши-сан. Но недостаточно хорошо. Глаза Учиха требуют тела Учиха, а ваше тело слишком слабо для них. Я покажу вам истинную силу шарингана, — можно было закончить все и без этого. Да и вообще это нельзя было назвать хорошей идеей, но он должен был показать разницу. Просто пересадить себе чужой глаз совершенно недостаточно. Не шаринган делал Учих тем, чем они являлись, но, с другой стороны, без шарингана они не были бы Учиха.

— Закройте глаза! Если взгляните — вы мертвы, — а вот теперь в голосе Какаши послышалась настоящая паника. Итачи прикрыл глаза, чтобы через мгновение увидеть мир другим.

— Увы, против этого ваш шаринган будет бесполезен, — он не стал уточнять, что его коллегам не помогут и закрытые глаза, в конце концов, он уже давно преодолел необходимость смотреть кому-то глаза во время активации техники — достаточно было как-нибудь оставить небольшой крючок. Что он и сделал в начале боя, поймав их бликами от кольца, но ни Асума, ни Куренай не были ему интересны. А с Какаши они лучше побеседуют под светом Красной луны.

— Цукиеми, — мир изменился еще раз. Алое небо и чернильный мир. Он привык к нему, привык к тому, что внутри себя не видит ничего, кроме черного и алого, но все же пускать сюда кого-то еще было немного странно.

— Это мир Цукиеми, — Итачи представил катану, и она появилась в его руках, — пространство, время — все здесь в моей власти. Семьдесят два часа здесь — и много меньше в реальном мире, — катана погрузилась в тело. Совсем не так, как это произошло бы в реальности, но боль от этого не стала меньше.

— Это только иллюзия, — Какаши держался. Ну, ничего удивительного в том, что одного удара для него будет недостаточно.

— Иллюзия, но любая боль — это не более чем иллюзия. Мозг видит рану, чувствует импульс, идущий от нее, и сообщает вашему сознанию — это боль. Если оставить рану и убрать импульс — вы не почувствуете боли. Если убрать рану и оставить импульс — боль все равно будет существовать. В этом мире для вас будет существовать только боль.

Цукиеми позволяло создавать сложнейшие иллюзии, многоступенчатые, прекрасные. Пожалуй, здесь можно было сотворить целый мир. Итачи предпочел черно-красную двумерную реальность, в которой множество его копий вонзали катаны во множество копий Какаши. Чем проще иллюзия, тем сложнее перепутать ее с реальностью. А уж когда реальность напоминала худшую из возможных иллюзий…

Семьдесят два часа — это много. Бесконечно много для них обоих. Впрочем, Итачи не сомневался, что Какаши выдержит, но продолжать сражение в ближайшее время точно не сможет. Если все-таки не умрет от болевого шока — от кого-то более слабого именно этого и можно было ожидать. И семьдесят два часа — это бесконечно много для него самого. Слишком много времени для того, чтобы размышлять. Кажется, в свое время это дзюцу было создано для ведения переговоров. Он читал, что Изуну-сана как-то настолько достали упрямые дайме, что он засадил обоих в лунную иллюзию до тех пор, пока они не согласовали договор. Но об этом применении техники редко вспоминали.

Семьдесят два часа в иллюзии — доли секунды в реальном мире. Какаши тяжело осел на воду. Чудо, что он до сих пор был в сознании и мог худо-бедно контролировать чакру. Потрясающая сила воли.

— Ха, надо же — живой, — Кисаме хмыкнул и поудобнее устроил Самехаду на плече, а потом перевел недовольный взгляд на него, — но вы бы побереглись, Итачи-сан. Эти глаза опасны для вас не меньше.

Итачи самую чуточку сжал губы. Это действительно было так — последствия применения Мангеке он мог бы ощутить прямо сейчас, если бы эти последствия уже не были настолько серьезны, что разницы он просто не замечал, но это совершенно не значило, что ему стоило об этом напоминать.

— Ты ищешь Саске? — удивительно, что Какаши был в состоянии еще задавать вопросы. Но вопрос он задал неправильный. Когда будет нужно, Саске сам найдет его, а до того видеться им точно не следовало. Итачи безжалостно задавил мелькнувшие было мысли.

— Нет. Нам нужно наследие Четвертого Хокаге, — Какаши в свое время считался гением и соображал он быстро, а еще он в свое время был достаточно близок к Четвертому, чтобы знать. Но все же первым на лице джонина отразилось недоумение, которое буквально спустя секунду сменилось озарением.

Но как-то прокомментировать его слова он успел. Краем глаза Итачи заметил движение, и вот уже Кисаме принял на меч чужой удар. Похоже, сюда скоро соберется весь Совет Джонинов Конохи. Знатный переполох они вызвали, впрочем, в этом можно было быть уверенными с того мгновения, как они миновали ворота. В конце концов, если бы он хотел сделать все тихо — пошел бы один. И не сверкал приметным плащом с красными облаками.

— Я вызвал подмогу, нужно продержаться до их подхода, — Гай быстро оценил обстановку. — Куренай, забирай Какаши и уходи, Асума — прикрой меня.

— Нельзя смотреть ему в глаза!

— Я знаю, у моего вечного соперника тоже есть шаринган. Читать атаки можно и по движению ног. Главное — не поднимайте глаза выше.

Любопытная теория, вот только… Итачи посмотрел на водную гладь. При желании — достаточно и отражения.

— Кисаме, стоять, — он остановил уже собиравшегося атаковать напарника, — мы и так наделали слишком много шума. Сюда сейчас сбегутся все свободные АНБУ Конохи. Уходим.

— Я только начал разогреваться, — Кисаме с силой закрепил меч на перевязи, но возражать не стал. Итачи иногда становилось интересно, сколько это продлится и что же будет, когда наконец грянет взрыв.

* * *

Саске бездумно смотрел в белый больничный потолок, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Там последние полчаса царил какой-то подозрительный шум, звучали голоса множества людей. Он насторожился, разобрав имя своего наставника. Возможно, стоило проверить, что же там произошло, да и лежать ему уже надоело от слова совсем, но ирьенины были непреклонны и отказывались выпускать раньше времени. Даже команда ушла на миссию без него. Это порождало волну глухого раздражения и гнева, будто его бросили тут валяться, как ненужную вещь. Но если сенсей здесь, в госпитале, означало ли это, что на миссии произошло нечто страшное?

Саске тихонько выбрался в окно и по карнизу перебрался к окну соседней палаты, откуда доносились голоса. Окно было самую чуточку приоткрыто, и он, тщательно маскируя свое присутствие, прислушался.

— … вошли как к себе домой, нужно проверить все посты, — услышал он голос незнакомого шиноби.

— Хорошо, что я подоспел вовремя, — а это уже Гай, наставник девятой команды.

— Что с ним все-таки?

— Какое-то гендзюцу. Я не знаю, — Гендзюцу? Кто мог наложить такое гендзюцу, что спасовал даже шаринган Какаши-сенсея? Пусть он и не был из семьи Учиха, но…

— Гендзюцу? Но…

— От высшего шарингана невозможно защититься, так он сказал, — Саске сглотнул, ощущая, как разом вспотели ладони. Высший шаринган, гендзюцу, способное отправить в больницу Какаши-сенсея.

— Они не сказали, зачем приходили? — низкий мужской голос, незнакомый.

— Наследие Четвертого. Так он сказал, — а это, кажется, Асума.

— Наследие Четвертого? — Саске нахмурился и мысленно повторил вопрос. О чем же таком шла речь? Что мог оставить Четвертый? Хотя в данную секунду его больше волновало, кому же это самое наследие понадобилось.

— Наруто? — это снова Гай. Саске недовольно дернул плечом. Он никак не мог понять, как могут быть связаны Наруто и наследие Четвертого.

— Где он, кстати? — женский голос. Куренай?

— Они ушли с Джирайей-сама, думаю — чудом разминулись с ними, — да с кем же — с ними? Кто там был? Это казалось невероятно важным.

— Может быть, стоит предупредить Джирайю-сама?

— Да нет, этот противник будет не по зубам даже Учиха Итачи. Наруто с ним в безопасности, — они говорили что-то еще, но Саске не слышал. Весь его мир сосредоточился вокруг одного имени. Учиха Итачи. Он был совсем рядом, был здесь, и… виски заныли от вороха теснящихся в голове мыслей. Они накатывали, как приливная волна, тащили за собой, снова засасывали в непроглядную муть воспоминаний. Саске не помнил, как вернулся в свою палату. Он вообще все делал механически, как тщательно отлаженная кукла умелого кукловода. Забрать свои вещи из шкафчика, тихонько выскользнуть через окно. Все просто: если он найдет Наруто, то сможет найти и Итачи. Может быть, в этом случае он наконец вспомнит его лицо?