Белый шаг (джен)

Рывок. Мерное сокращение мышц, ощущение, что все тело будто сосредоточилось в единой точке. Предельное усилие, после которого хочется просто растечься по камням бессильной массой. Нельзя. Напоминание о бездне под ногами достаточно весомый аргумент, чтобы не расслабляться. Кин крепче стиснула пальцы, с трудом поднимая свое тело на очередной уступ. Все-таки у Какаши-сенсея было специфическое представление о физических тренировках, если всем им он предпочитал скалолазание. Без использования чакры. Нет, конечно же, он никогда не настаивал на этом, но с чакрой задачка оказывалась слишком простой, в то время как в ином случае — практически невыполнимой. И Кин сдавалась. В какой-то момент чакра рвалась наружу, помогая удерживать тело, наполняя легкостью и силой, но все же каждый раз до вершины оставалось все меньше и меньше.

Но сегодня к силовой тренировке Кин присоединилась совсем по другим причинам: скала рядом с лицами Хокаге, которую сенсей любил использовать для тренировок (видимо ему доставляло особое удовольствие цепляться за нос собственного наставника), являлась идеальным местом для не предназначенных для чужих ушей разговоров — отлично просматриваемая местность, возможность в любой момент зафиксировать посторонний всплеск чакры… птицы, жуки — сложно было придумать, что могло ускользнуть от внимания, и при этом никто не удивиться их присутствию здесь: привычки Хатаке Какаши являлись предметом общеизвестным. Вот только вершина скалы была все ближе, а начать разговор Кин так и не решилась.

— Навевает воспоминания, да? — сенсей первым начал разговор. В последнее время Кин все чаще отмечала, что он угадывает ее мысли. То ли ей следовало лучше поработать с лицом, то ли сказывалась столь превозносимая командная работа.

— Слишком много посторонней чакры, — она не оглядывалась, но даже отсюда могла сказать, что деревня напоминает лоскутное одеяло: монолиты кланов, так похожие своей фамильной чакрой, отдельный шиноби — все они имели совершенно особенный привкус, позволяющий сказать — свои, Страна Огня будто ставила на всех собственную несмываемую метку. Все это — привычное полотно, на котором практически невозможно что-либо прочитать, фон, легкий и естественный, позволяющий сказать — она в Конохе, а не где-то еще. Но сейчас привычную картину рвали всполохи чужой чакры. Яркие, скрипящие песчинками на зубах или стылые и влажные, тягучие и неприятно знакомые, колкие и пряные, как осенняя трава. Это напоминало соринку попавшую в глаз — мелкое, досадное неудобство, постепенно перерастающее в глухое раздражение.

В прошлый раз было проще — она не ощущала всего многоцветия чакры, скованная совсем небольшим расстоянием вокруг себя. Будто находилась под водой и дышала сквозь узкую бамбуковую трубочку. Сейчас же она жадно глотала воздух с поверхности, а вокруг расстилалась полноводная река. Кин отчетливо помнила, как остановилась практически у самых ворот в деревню, стоило пройти первые слои барьера, и это чужое многоцветие буквально навалилось со всех сторон, заставляя тревожно крутить головой и вслушиваться, с облегчением не находя никаких признаков боя идущего или окончившегося. Всего лишь экзамен чунин, первый, спустя почти три года.

— Почему опять у нас? Разве деревни не принимают экзамен по очереди? — задала Кин один из мучавших ее вопросов. Совсем не то, о чем она в действительности хотела поговорить, но достаточно важно, чтобы услышать ответ.

— Экзамен проводит Суна, но Казекаге попросил нас… о помощи в организации.

— Разве они не выставляют себя так слабыми?

— И показывают очень прочные связи с Конохой. К тому же, мы не слишком удачно закончили предыдущий, — Какаши неопределенно хмыкнул, но продолжать не стал, позволяя делать выводы самостоятельно. Куноичи едва заметно поморщилась: политика деревень представлялась ей штукой еще более запутанной, чем клубок чакры во время экзаменов. Союзы заключались, распадались, начинались и заканчивались войны, вчерашние союзники оказывались по разные стороны баррикад. Горели города и деревни, которые никто не собирался разрушать. Слишком сложно.

— Но все же приехало не так много шиноби, как в прошлый раз.

— Да, и никакие другие деревни не откликнулись. Я имею в виду Великие Деревни. Только мы и Суна.

— А так же Водопад, Трава и кто-то там еще, — Кин медленно кивнула. Совсем немного ближе к тому, что ее волновало.

— Никого из тех, кого бы мы не видели раньше. Если ты о деревне Звука, — Какаши подтянулся чуть выше и расположился на уступе. — Поговорим?

— Поговорим, — Кин согласно кивнула, с явным облегчение подтягиваясь следом. Даже узкий каменистый уступ казался удобнейшим футоном. Если сравнивать с тем, что было всего секунду назад. Она медленно растерла запястья, сгибая и разгибая пальцы, прогнала по телу чакру, разгоняя застоявшуюся энергию и ощущая, как даже дышать становится легче.

— Вы хотите участвовать в экзамене? — судя по интонации, сенсей полагал, что это именно тот вопрос, что ее волнует.

— Мы об этом не думали. Ну или во всяком случае — не говорили. Вы же знаете, мне это звание не очень нужно. Да и команды у нас нет. Возможно, будет проще, если Неджи сможет присоединиться к какой-то другой команде и пройти вместе с ними.

— Ну, на самом деле недобор не только у вас: третья и десятая команда тоже не в полном составе. Так что, возможно, твои слова имеют смысл. Только, боюсь, Хьюга тебя не поймет, — сейчас в голосе Какаши отчетливо слышалось веселье. Кин оглянулась на него, удивленно ловя искрящийся смехом взгляд. Как сенсей ухитрялся выражать все эмоции одним глазом по-прежнему оставалось загадкой.

— Вы думаете? — она дернула плечом, уставившись на собственные руки. Это было точно проще, чем думать о том, что скрывалось за этими словами. Настолько, что предмет ее волнения вдруг показался и в половину не таким существенным. — Но я не про то хотела сказать.

— Вот как?

— Когда мы только вернулись в деревню… — Кин помедлила, стараясь восстановить картину в голове во всей точности.

Шаг за ворота. Чувства, обостренные до предела.

— Что-то не так? — Хьюга, видя ее реакцию тоже насторожился. Но привратнике находились на своем месте и выглядели такими же беспечными, как и всегда. Кин всегда удивляло то, с какой самоотдачей два чунина из корпуса дознания изображали ленивых растяп. Будь это в впрямь так, им никто не доверил бы такой важный пост. Все же именно через главные ворота в деревню приходили гости, единственное место, где барьеры были чуточку менее прочными, а вписанные в них фуин допускали пропуск тех, кто не содержал в своей чакре нужных меток или не знал паролей. Те, кто проходит через главные ворота — целиком ответственность привратников.

— Гости у нас, много, — Изумо весело фыркнул, потешаясь над их настороженным видом. — Опять принимаем экзамены, так что улыбайтесь и будьте вежливы!

— Опять, — Хьюга равнодушно хмыкнул, но Кин почудилось, что притворства в его словах было намного больше чем истины. Она хотела что-то сказать, но не успела.

Вспышка. Ощущение от чужой чакры перекрывает все, что она ощущала до этого. Горячая, обжигающая мощь вместе с плескающим режущим все вокруг ветром.

— Ну сколько можно за мной ходить! Я не потеряюсь! Хочу все-все увидеть, — вспышка исчезла так же быстро, как и возникла. А Кин поняла, что смотрит на хрупкую... девушку? с яркими рыжими волосами, которая уперев руки в бедра, быстро выговаривала что-то двум мужчинам в стандартной одежде шиноби. На их хитай-ате отчетливо виднелись символы Водопада.

— Идем, — Неджи решительно потянул ее в сторону, — не знаю как ты, а я хочу сдать миссию и наконец-то нормально поесть и вымыться.

— Мы и так застряли на целый день на источниках, когда возвращались, — Кин с трудом отвела взгляд от странной куноичи.

— Не было такого, — Хьюга с невероятно высокомерным видом отвернулся и зашагал по направлению к резиденции Хокаге.

— Коне-е-ечно не было.

— Что-то необычное? — Какаши разом напрягся, почуяв ее сомнения.

— Я видела куноичи. Судя по ее спутникам — они из Водопада. Ничего необычного, но на мгновение… ее чакра, — Кин прикусила губу, пытаясь наиболее точно передать возникшее смутное ощущение, — она изменилась. Похоже на то, что я чувствовала от Гаары тогда, на прошлом экзамене. Но не тоже самое. Оттенок совсем другой. У Гаары… это ощущение буквально сочилось сквозь его чакру, так что и не разделить. А тут… вспышка и будто ничего не было. Не понимаю.

— Вот как. Я запомню, что ты сказала. Но в любом случае — это наши гости.

— Не стоит проявлять назойливость, быть вежливым и не терять из виду, — Кин понимающе улыбнулась.

Между деревнями официально царил мир, но был он так хрупок, что мог рухнуть в любой момент. Стоило быть готовым ко всему.

* * *

— Вы хорошо поработали, — Цунаде кивнула, и АНБУ в маске совы с коротким поклоном исчез. Предложение Суны о совместных экзаменах Коноха приняла, но сроки проведение по ее просьбе слегка передвинули. Официально — для того, чтобы послать приглашения другим Великим Деревням и дождаться их ответа, фактически — чтобы собрать больше информации. Собственной шпионской сети у Пятой Хокаге не было, как не было сейчас и возможности связаться с Джирайей. Когда-то в их команде именно он отвечал за сбор информации. Обаятельный и производящий впечатление легкомысленного любителя женщин и выпивки, Джирайя мог просто пробежаться по какому-нибудь городку, а через час уже представить полную раскладку о том, что творилось в округе недавно, творится сейчас и произойдет совсем скоро. Именно благодаря этому навыку он смог отыскать и саму Цунаде, когда старейшины чуть не надели шапку Хокаге на самого Джирайю. Но легендарный отшельник сейчас был далеко, а потому Цунаде пришлось довериться разведке АНБУ.

Группа Совы задержалась, вернувшись практически к самому началу первого этапа экзамена, который решено было провести в Конохе, но принесенная ими информация стоила потраченного времени. Политическая ситуация в Суне оказалась еще более напряженной, чем та, что окружала саму Цунаде. Она даже посочувствовала молодому Казекаге, который оказался мало что неуправляемым, так еще и имеющим свое четкое представление о будущем деревни. И будущее это совершенно точно не всех устраивало. Лезть во внутренние игры Суны Цунаде не имела никакого желания, но Гаара являлся не только Казекаге, но и джинчурики, а это означало возможность появление на игровом поле еще одной стороны. Невольно Пятая Хокаге вернулась мыслями к полученным практически сразу после получения ею поста материалам. Замысловатый шифр, с которым вряд ли бы быстро справился отдел шифрования, но который она сама прочла почти не задумываясь. Когда-то в их команде было три человека. А потом не осталось ни одного. Могло ли это изменится? Она ни мгновения не сомневалась, что Орочимару, будто сбрасывающая кожу змея, отвлекал внимание от себя. Но стоила ли эта шкурка того, чтобы за нее цепляться?

Перед своим уходом Джирайя рассказал ей об Акацуке, организации, состоящей из нукенинов. Во все времена покинувшие свои деревни шиноби объединялись в отряды, услугами которых пользовались небольшие страны, а иногда и сами Великие Деревни, не желая поручать своим шиноби какие-то миссии. Обычно такие образования не существовали долго. Но Акацуки отличались от них. Появившиеся еще в самом начале Третьей войны где-то в Стране Дождя, они успешно существовали до сих пор, а известные имена членов этой организации заставляли относится к ним весьма внимательно. Учиха Итачи, Хошикаге Кисаме, Орочимару. Все трое — шиноби S-класса, даже по отдельности стоящие маленькой армии. Джирайя стал собирать информацию об Акацуки после того, как к ним присоединился Орочимару, он вообще всегда старался не терять из виду своих бывших сокомандников, вот только тут кажется напал на нечто большее, чем обычные игры Змеиного саннина. А уж визит в Коноху Учиха Итачи и вовсе заставил обратить на эту организацию самое пристальное внимание. Цунаде поставила перед АНБУ задачу установить других членов Акацуки, найти их базы, но это оказалось похоже на поиски ветра в чистом поле. Если не считать записки с таким знакомым шифром. Но можно ли ей доверять? Когда-то давно, дед говорил еще совсем маленькой Цунаде: «В Конохе предателей не бывает. Каким бы извилистым не был путь — она всегда остается внутри тебя». Пятая Хокаге прикрыла глаза. Перед внутренним взором как наяву появился короткий список имен, одно из которых пылало тревожным красноватым отсветом. Акасуна Сасори. В Третью войну он и его марионетки попортили Конохе немало крови. Не так много, как его бабка во Вторую истрепала нервы самой Цунаде, но достаточно. Вряд ли он знал родную деревню и подступы к ней хуже, чем Учиха Итачи знал свою. Насколько заманчивой целью может оказаться джинчурики Однохвостого?

— Цунаде-сама, — короткий стук в дверь прервал ее размышления.

— Да, войдите, — Хокаге прикрыла разложенные на столе бумаги свитком с длинным и нудным финансовым отчетом и приветственно кивнула Хатаке Какаши.

— Я хотел узнать, — джонин говорил, устремив взгляд единственного глаза куда-то поверх ее плеча, — какова вероятность того, что у деревни Водопада может оказаться джинчурики?

— Что? — Цунаде не заметила, как приподнялась, опираясь ладонями о стол, — Ты что-то знаешь?

— То есть, вероятность есть, — Какаши медленно кивнул, — тогда, если это так, то этот, вернее, эта джинчурики принимает участие в нашем экзамене.

— Почему ты так уверен? — Цунаде осторожно опустилась на свое место и прикусила губу. Еще на самой заре образования деревень ее дед, Сенджу Хаширама, легендарный Первый Хокаге, сумел изловить всех хвостатых зверей биджу, а потом раздал их великим деревням, поделив поровну между ними. В Конохе остался только Кьюби, Девятихвостый лис, самый сильный и опасный из всех. Три мировых войны не слишком изменили ситуацию, биджу оставались грозным оружием и практически не переходили из рук в руки. Но в последней войне Суна вывела в поле только одного своего джинчурики, что наводило на определенные мысли. Могла ли она потерять второго биджу?

— У меня в команде хорошие сенсоры. И они видели целых двух джинчурики, достаточно, чтобы иметь возможность сравнивать и делать выводы.

— Вот как, — Цунаде задумалась. Являлась эта информация верной или нет — ее следовало проверить. Перед глазами Хокаге снова мелькнул список имен. Представитель Водоворота там тоже был.

— Может быть имеет смысл проверить это… изнутри? — Какаши смотрел куда-то в сторону, но Цунаде все равно чувствовала его внимательный взгляд.

— Хочешь все-таки заставить свою команду участвовать в экзамене? — она едва заметно улыбнулась: шиноби они все или нет, но по деревне всегда играло достаточно слухов. Например о том, что две команды отказались от участия в экзамене, аргументировав этом своим недостаточным количеством для его прохождения. Она уже разговаривала с Сакурой и смогла убедить ту помочь на экзамене команде Асумы, которая тоже не могла похвастаться полным составом.

— Это будет хорошей тренировкой в двойных миссиях.

— Конечно, но им понадобится третий участник, — протянула Цунаде в притворном сомнении.

— Я уже поговорил с Гаем, — Какаши ответил настолько поспешно, будто она могла сказать «нет».

— Тогда я утверждаю миссию слежения под прикрытием. Ранг А, верно?

* * *

Небо над пустыней казалось удивительно чистым и прозрачным, будто хрустальным. Хьюга Неджи пристально рассматривал его, выискивая взглядом облака, но пока не находил ни одного.

— Почему мы никуда не движемся? — громкий настойчивый голос оторвал его от этого, вне всякого сомнения, жизненно важного занятия. Хьюга поворачиваться не стал, все равно в обзоре Бьякугана нетерпеливо подпрыгивающий на одном месте Рок Ли был превосходно виден. Отвечать он тоже не спешил, откровенно наслаждаясь чужим раздражением.

Подул легкий ветерок, и лица почти невесомо что-то коснулось. Ли замер, чихнул и с искренним недоумением снял с лица тонкую нить паутины. Неджи смахнул такую же нить на плечо, погасил Бьякуган и внимательно посмотрел на сидящую на песке Кин. Глаза куноичи были закрыты, отросшие волосы, сейчас свободно распущенные, чуть шевелились под ветром. В лесах вокруг Конохи, где всякой паутины было более чем достаточно, эта техника оказывалась практически незаметна. Но для пустыни стоило придумать что-то другое. И все-таки стряхивать зацепившуюся за одежду нить чакры Неджи не стал.

— Чего мы ждем?! — еще один вопль потонул в песке и тишине, а Хьюга снова занялся поиском облаков и мысленным перечислением длиннющего списка пунктов, по которым эта миссия ему не нравилась.

Когда Какаши-сенсей обрадовал их тем, что они участвуют в совместном экзамене Суны и Конохи, да еще в компании генина из команды Майто Гая, Неджи решил, что это очень, очень дурная шутка. Даже с учетом отвратительного чувства юмора их сенсея, о чем тут же ему и сообщил. Правда, реальность оказалась намного хуже: Хатаке Какаши шутить совершенно не собирался и даже объяснять ничего не стал, попросту сунув им под нос свиток с новой миссией. Хьюга прочитал, не поверил, прочитал еще раз и вспомнил весь тот многообразный поток слов, что как-то довелось услышать в кабаке, куда его занесла погода и миссия. Впрочем, единственным озвученным оказалось лаконичное «мы не сработаемся». «А кто вас спрашивает? Вы — шиноби», — ожидаемо отозвался сенсей, прекращая разом все споры по грядущей миссии.

Хьюга всерьез опасался, что личные конфликты могут помешать выполнению миссии, но то ли времени уже прошло слишком много, то ли Майто Гай сделал своему ученику соответствующее внушение, но старая история так и не всплыла. Так уж вышло, что свою карьеру шиноби Неджи начинал как раз в команде Майто Гая, но несчастный случай на тренировке, произошедшей с третьим членом их тогдашней команды, а главное все то, что Хьюга после этого наговорил, привело к тому, что команды переформировали, а Рок Ли очень душевно грозился когда-нибудь его убить. Вот только случая так и не представилось.

Первый этап экзамена прошел в Конохе и особых сложностей не вызвал, в Кин Неджи не сомневался, а просчитать Ли труда не составило. Как и ответить на последний вопрос, исходя из декларируемой политики деревни.

До Пустыни Демонов, в которой должен был пройти второй этап, обновленная седьмая команда добралась в максимально короткий срок, и единственной трудностью тут оказалось не показать Року Ли, насколько непросто дался выбранный им темп. Все-таки тренировал свою команду Майто Гай на совесть, успешно готовя хороших штурмовиков, способных в кратчайшие сроки преодолевать большие расстояния и тут же включаться в бой. Их собственная команда, ориентированная больше на медленные выслеживания, засады и тайные проникновения с последующим аккуратным уходом, в вопросах скорости и выносливости однозначно проигрывала. Но совершенно не значит, что это стоило демонстрировать. Хьюга Неджи так точно этого делать не собирался, в отличии от Кин, бессовестно повисшей на Ли и выговаривающей ему за абсолютную безжалостность к бедной и уставшей ей. Несчастный пунцовел лицом и ушами и совершенно не замечал прицепленного к хитаю маячка.

К счастью, им представилась возможность передохнуть, пока ожидали подхода остальных команд и непосредственно в пустыню все выдвинулись только на рассвете. Ли попытался взять вчерашний темп, но поддерживать его в этом на этот раз никто не собирался. Если лететь вперед сломя голову являлось обычной тактикой для команды Майто Гая, то команда Хатаке Какаши предпочитала в начале собрать максимальное количество информации и придумать план. К тому же, их цель несколько отличалась от банального «пройти экзамен». Поэтому Кин медитировала, настраивая свое сенсорное восприятие, Неджи следил за местностью, а Ли страдал от бездействия. Кажется, он вообще не умел оставаться в неподвижности хоть какое-то время. Хьюга уже почти желал, чтобы на них набрела команда каких-нибудь неудачников, которые бы заняли внимание неугомонного ученика Гая. Но пустыня оказывалась тихой и безмолвной. Практически мирной, если забыть о ее отрицательной славе. Огромное песчаное море с коварными зыбучими песками, перемещающимися барханами, ядовитыми тварями служила отличной естественной защитой для Суны, а теперь — полигоном для испытания. Где-то в ее глубине находилась гарнизонная крепость, куда нужно было доставить особую печать. Первая ее половина сейчас была спрятана в одном из многочисленных свитков в подсумке Неджи, а другую еще предстояло у кого-нибудь отвоевать. Впрочем, Хьюга не думал, что это вызовет сложности. Тактику для новой команды они с Кин придумали еще перед первым испытанием.

Та информация, которой поделился Какаши-сенсей о команде своего друга, совпадала с их собственными наблюдениями и однозначно указывала на то, что работают команды в совершенно противоположном стиле. Пытаться заставить Ли действовать в привычной им манере являлось задачей невыполнимой, потому оставалось только подстроиться. Позволить ученику Гая атаковать в лоб на ближней дистанции, воспользоваться этим для получения информации, по возможности — прикрыть и добить противника, используя обходной маневр или выявленные слабые точки. Ничего сложного. Если противник не преподнесёт сюрпризов. Неджи задумался, пытаясь вспомнить хоть одну серьезную миссию, в которой бы им достались нормальные противники. Память упорно подводила, намекая на то, что по плану все в очередной раз не пойдет. Впрочем, для таких случаев у седьмой команды всегда был безотказный запасной план. Тот самый, что назывался «действуй по ситуации, а там разберемся».

— Идем на восток, — Кин открыла глаза и медленно поднялась, разгоняя чакру по телу, собирая длинные волосы и закрепляя их шпильками. Шпильки-сенбоны, украшенные маленькими бумажными печатями, стеклянными шариками или колокольчиками для гендзюцу являлись его идеей, отлично сочетались с техниками напарницы, а главное оказались способны привести в приличный вид то воронье гнездо, что Кин по недоразумению звала волосами, и которое уже четвертый год раздражало Неджи вопиющим беспорядком.

— Почему? — Ли, хоть и был откровенно рад тому факту, что с мертвой точки они сдвинулись, все же совершенно справедливо хотел каких-то пояснений.

— Потому что на западе уже целая сеть ловушек, а север не выбрала ни одна из команд песчаников. Думаю, они лучше представляют, куда в этой пустыне суваться не стоит. А на восток кроме нас движется довольно много команд. Хороший шанс перехватить ту, у которой будет подходящая печать.

Скорее всего, дело именно так и обстояло. Но вряд ли на то, чтобы просто изучить направления Кин потребовалось так много времени. Неджи не сомневался — она искала одну конкретную чакру и она ее нашла. Им следовало приблизиться к объекту наблюдений, не вызывать подозрений на протяжении всего экзамена, а еще добыть нужную печать не раньше, чем они убедятся в прохождении или не прохождении этапа подконтрольной команды. Причем проделать все не вызывая подозрений у Ли. Значит, первое столкновение точно должно быть с той командой, у которой печати уже не будет. Вполне возможно, что часть печатей уже сменила владельцев или сделает это в ближайшее время. Отличный момент, чтобы выдвигаться. Хьюга едва заметно кивнул напарнице и устремился вперед, не стремясь догнать, но и не отпуская слишком далеко уже рванувшего в выбранном направлении Ли.

Пустыня была живой. Намного более живой, чем это могло показаться на первый взгляд. Ее собственный ток чакры струился в песках, касался лица ветерком, пульсировал, отзываясь на каждый шаг. Лес Смерти был таким же. И не таким одновременно. Местный фон казался более легким, едва ощутимым, обманчиво мягким и незаметным, он затягивал в себя, путал следы, в любую секунду готовый поглотить песчаным морем неосторожного путника. Песок двигался, обнажая опасные пустоты, гнезда прячущихся под ним живых существ. Таких же крупных и явно умеющих пользоваться чакрой, как и обитатели Леса Смерти.

Между лопатками на мгновение будто защекотало. Внимание. Кин не шевельнулась, не сбилась с выбранного темпа, но по тонкой нити тут же ушел короткий импульс. Наблюдатель.

— Бьякуган! — Неджи снова активировал додзюцу, изучая окрестности. Ничего, что отличалось бы от их обычного поведения. Чисто. Ответный импульс вышел смазанным и едва уловимо отдающим тревогой. Невозможность вычислить наблюдателя… раздражала.

Пейзаж вокруг не менялся. Динь. Колокольчики на концах шпилек едва слышно звякнули. Кин вслушивалась в ровный ток чакры, постепенно наполняя и подменяя его своим, растягивая под ногами тончайшую сеть нитей чакры. Кого-то ждал небольшой сюрприз.

— Стойте! — Ли остановился внезапно и вытащил застрявший в камне кунай, — это же мой кунай, мы идем по кругу.

Рано. Эмоция мелькнула где-то на самом краю сознания, мгновения смазываясь и исчезая. На такие глупости не было времени. Не сейчас, когда паутину чакры приходится переплетать практически на ходу.

— Думаешь гендзюцу? — Неджи с сомнением оглянулся вокруг, но с места не сдвинулся, занимая позицию, точно очертаную нитями ее чакры. Спрятать что-то от бьякугана сложно, особенно, если не ставить перед собой такой цели.

— Кай! — едва слышное гудение чакры от чужой рассыпающейся техники совпало с ударом. Кин уже видела этого парня из Суны — высокий, явно на пару лет старше их и уже обзаведшийся шрамами. Он не мог не привлечь внимание, хотя бы потому, что чакра его, в отличии от большинства шиноби, была словно сконцентрирована внутри тела. Совсем как у Ли. Хотя Кин больше обратила внимание на эмоции. Вернее на то, что так и не смогла их прочесть. Великолепный самоконтроль.

Рок Ли поймал чужой удар в блоке, но удержал с явным трудом, проскальзывая назад по песку, точно между замершими Кин и Неджи. Он один? Восприятия коснулись две точки — чужая-знакомая чакра. Да, она сегодня уже ощущала обеих. Хорошо.

— Замечательная тактики. С гендзюцу, — Кин не оборачивалась, только волосы чуть шевельнулись, будто подхваченные ветром от пронесшегося совсем рядом удара.

— Но не очень действенная, — Неджи подхватил диалог. В бой он не вмешивался, позволяя Ли насладиться вполне понятной тому схваткой один на один.

— Вы так думаете? — говорившую Кин не видела, только ощущала, без труда дорисовывая образ высокой куноичи с парой пышных вееров. — Неужели, если бы все было так просто, я бы показалась? — она тихо рассмеялась, а затем до них донесся щелчок вееров. — Кай!

Пейзаж самую чуточку изменился: исчезли редкие кактусы и растрескавшаяся земля. Остался только песок. Медленно движущийся зыбучий песок, который постепенно затягивал их в себя. Всех, кроме шиноби Песка, предусмотрительно использовавших чакру, чтобы держаться на поверхности.

— А кто говорил о простоте? — больше всего на свете Кин не любила показывать свои техники. Но специфика экзаменов на чунина была такова, что одна из задач этого мероприятия заключалась как раз в демонстрации превосходства. Война без войны. Впрочем, считалось, что генины и не могут показать ничего достаточно сложного и секретного.

Динь. Колокольчики снова звякнули, смещая картину.

— Ты слишком положилась на свою ловушку. Неужели думала, что так хорошо спрятала чакру? — но все-таки в демонстрациях была своя особая прелесть. Чувство удовлетворения и превосходства. Вредное, опасное чувство, но по-своему сладкое. Тонкие нити чакры едва ощутимо пульсировали под ногами, удерживая ее над песком. Почти три года назад, на коноховском экзамене она обещала, что будет обходиться в этой технике без лески. — На самом деле, разбрасываться ей в таких количествах было… опрометчиво. Есть в отложенных гендзюцу такая опасность — их всегда кто-нибудь может подменить.

Контур песчаной ловушки тоже сместился. На самом деле, они все были в ней. Доля секунды — импульс чакры, сбивающий технику «хождения по воде».

— Не поделитесь свитком? — Неджи бесцеремонно выдернул из песков Ли: все-таки у того не было бьякугана, чтобы увидеть нити и удержаться на них.

— Подойдете и возьмете? — Широ, Кин наконец вспомнила имя шиноби Песка, как-то мягко и по-особому улыбнулся.

— Воздержимся, — получить свиток на этом этапе могло быть еще более опрометчивым поступком, чем приближаться к достаточно сильному шиноби. Особенно, если тот находился в ловушке и пребывал в сознании с полным запасом чакры. На самом краю песков Кин задержалась.

— Вы ведь хотели помочь своим, да? Уводили с нашей дороги команды. Как думаете, теперь они помогут вам или воспользуются слабостью?

— Почему мы не вступили с ними в бой? — Ли молчал до тех пор, пока зыбучие пески и шиноби Суны не скрылись из виду. Кин подозревала, что для этого Неджи использовал какое-то хитрое медицинское ниндзюцу, которое теперь выветрилось.

— Потому что они сильны, находятся на своей территории и вероятность победы составляла около пятидесяти процентов. На полигоне полно других команд, чтобы так рисковать.

— Это…

— Это целесообразно, — Неджи продолжал отмалчиваться, предоставляя Кин возможность говорить за двоих. Возможно, полагал, что его слова Ли воспримет более… агрессивно. — Мы шиноби, а не самураи из театра Кабуки.

— От других команд тоже будем бегать?

— Нет. Сильнее нас здесь может быть только эта команда и команда Водоворота. Все остальные в качестве противника — приемлемы.

— Если никто не прячет каких-нибудь… особых сюрпризов, — дополнила Кин соизволившего открыть рот Неджи.

— И вы должны были сказать мне про гендзюцу. Мы же команда.

— Именно.

Легкое раздражение. Кин послала на маячок успокаивающий импульс: вряд ли провоцировать сейчас конфликт было хорошей идеей. Резкий ответ практически обжег запястье. Сам знаю.

— А работать в команде — значит доверять ее членам и решениям, которые они принимают, — закончил Хьюга уже более спокойным тоном.

— Неджи сейчас хотел сказать, что про гендзюцу он тоже не знал, — безмятежно расшифровала Кин, стараясь игнорировать обжигающий взгляд. Как такого эффекта можно было достигнуть бьякуганом, не поворачивая головы, оставалось загадкой.

— Но теперь-то нам никто не помешает!

— Пока они не выберутся из ловушки — точно. Но не думаю, что пески способны надолго задержать такую команду, — без особой надежды на успех попыталась Кин остудить излишний энтузиазм ученика Гая. В этот момент она была практически готова проникнуться сочувствием к Неджи, который выносил все это целый год, пока был в третьей команде. Он определенно должен благодарить всех богов мира за то, что в итоге оказался в таком тихом и спокойном месте как наша команда.