Декабрьская фантасмагория (джен)

— Итачи! Итачи! Ты живой? Что это с тобой было? — Кисаме, потеряв голову от радости, опустился на колени перед лежащим на полу Учихой и то сжимал своего напарника в стальных объятьях, то тряс его так интенсивно, что у кого-нибудь менее сильного, чем Итачи, душа давно рассталась бы с телом.

— Видимо, опять зрение подвело… Вдруг наступила темнота, и в голове как будто взрыв раздался, — тихо ответил Учиха, уставив неподвижный взгляд в потолок.

— Не волнуйтесь, Итачи-сама! Это не у вас в голове, это у нас на самом деле взрыв был! — поспешил утешить его Тоби.

Лицо черноволосого красавца исказилось.

— Все живы? — спросил он тревожно.

— Все! Все! — раздалось сразу несколько голосов — нельзя, впрочем, сказать, что одинаково радостных.

Итачи устало прикрыл глаза и пробормотал:

— Это был кошмар… Вокруг так пусто и так темно… Только красные огни… И эта черная дыра так страшно зияет… после большого взрыва…

— Он бредит! — воскликнул Сасори. — Ему кажется, что он видит сотворение Вселенной…

— Чего-чего он видит?! — испуганно переспросил Кисаме. — Итачи! Ита-ачи!!! Скажи, что ты видишь?

Густые ресницы Итачи дрогнули, он медленно открыл глаза и произнес:

— Я вижу, что у нас украли люстру…

Все акацуки разом посмотрели наверх, на потолок. Действительно, гигантской люстры в форме клубка змей там больше не было — вместо нее зияла огромная темная вмятина.

— Вот она, «черная дыра после большого взрыва»… — ошеломленно проговорил Тоби, указывая на нее пальцем.

— Да не было здесь никакого взрыва! — рявкнул Пейн, приглядевшись к вмятине. — Люстру просто-напросто вырвали «с мясом». А грохот этот был, наверное, из-за обломков камней, которые посыпались с потолка!

«Так вот чего тут не хватает — люстры! А я-то всё никак не мог понять, что здесь изменилось, хмм… — подумал Дейдара. — А старичок-то ого-го! Силен! Если, конечно, ему не помог кто-нибудь…»

— Интересно, какая сво… Ведь дизайнерская вещь, между прочим! На заказ сделана! — возмущенно воскликнула Конан. Обвинить в краже их очаровательного пожилого гостя ей почему-то и в голову не пришло.

— Ну, вообще-то оплачивали этот заказ не мы, — кашлянув, тихо сказал ей на ухо Какузу. — Но все равно жаль, конечно. Дорогая вещь была. Мы могли бы ее продать, если что…

Конан, которая по доброй воле ни за что бы не отдала и не продала эту уникальную люстру, сердито глянула на казначея, намереваясь высказать ему все, что думает по этому поводу. Но потом сообразила, что ситуация отчасти напоминает гайдзинскую поговорку о шкуре неубитого медведя. Правда, в данном случае медведь был не то что бы неубитым. Скорее, наоборот: он, фигурально выражаясь, ожил и убежал, унеся вожделенную шкуру с собой.

— Вот так-так… — процедил сквозь зубы Хидан. — Ай да старик! Приволок подарков на грош, втерся в доверие, а затем спер самое дорогое, что было в доме, и испарился… Это что, новый лохотрон такой? Что ж, я пошел искать этого козла! Найду — измельчу на кусочки без всякого блендера…

— Неужели это сделал он? Но кто же тогда выключил свет? — недоуменно спросил Сасори. — Я же помню: вот старик включил свою зажигалку, и именно в этот момент стало темно!

— Значит, у него был сообщник, который в нужный момент помог ему! — воскликнул Тоби.

Кисаме удивленно посмотрел на Тоби. И не только он один.

«А у малыша определенно есть мозги… Погодите, он еще умнее Пейна вырастет! Да что там — умнее даже самого Итачи!» — подумал довольный мечник.

Однако в следующую секунду его радость померкла от неожиданно возникшей мысли: «Но с чего бы это Тоби вдруг взял и поумнел? Уж не Мадара ли собрался возвратиться? Не берет ли он верх над нашим малышом? Если это так, я собственноручно убью его! Прости, Тоби…»

А еще секунду спустя Кисаме стало совсем уж не по себе:

— Но если Тоби прав, то что же получается? Среди нас есть предатель?!

Кисаме не заметил, что произнес последнюю фразу вслух. Повисла нехорошая тишина, которую нарушил голос Итачи:

— Нет среди нас предателей, Кисаме. Старик сам выключил свет — той вещицей, которую мы приняли за зажигалку. Я так давно читал этот роман, что уже не помню деталей. Но кажется, там, в романе, Альбус гасит фонари именно такой штуковиной. А здесь наш гость погасил ею люстру.

— Значит, он — банальный вор? — разочарованно сказала Конан, до которой только сейчас в полной мере дошло, что случилось.

— О нет, вовсе не банальный, — сказал Пейн. — И уж точно не вор, хотя и забрал эту люстру… Я слышал о нем. Очень давно. Когда был ребенком. Дорого бы я дал за то, чтобы поговорить с ним прямо сейчас. Мы не успели с ним кое-что обсудить…

— Да, точно! — просипел Какузу. — Я тоже с ним поговорил бы! Задал бы ему три вопроса. Первый: зачем он взял люстру? Второй: кто прислал нам подарки? И третий: кто возместит нам убытки?

— За люстру? — спросил Тоби.

— Нет, парень! За потолок, входные печати и моральный ущерб! — сказал Какузу. — А люстра, она…

Казначей резко замолчал, оборвав фразу на половине. Тоби вопросительно посмотрел на него, но продолжения так и не дождался. Тогда парнишка глянул на стоявшую рядом Конан, но та поджала губы, отвела глаза и тоже не произнесла ни слова.