Вторая попытка (джен)

Над Хогвартсом вставало яркое весеннее солнце. Местами превратившийся в руины, украшенный подпалинами и завалами, древний замок встречал новый день, 2 мая 1998 года. Выжившие в последней битве Второй магической войны медленно приходили в себя. Кто-то рыдал над телами погибших в Большом зале, кто-то бесцельно скитался по уцелевшим коридорам школы, а кто-то удовлетворённо скалился сквозь слёзы, глядя на тело того, кого теперь уже можно было называть. Никто из них не знал и никогда не узнает, что их поверженный враг отправился в новое увлекательное приключение.

Невыносимая духота — вот первое, что почувствовал Волдеморт после того, как пришёл в сознание. Только спустя несколько глотков спертого воздуха, при первых попытках пошевелиться, пришла боль. Все мышцы ныли, по венам будто растеклась кислота, а голова буквально раскалывалась. С усилием открыв глаза, Тёмный Лорд уткнулся взглядом в какой-то слабо освещённый каменный монумент в форме шестигранного, сужающегося к верху столба, на основании которого он и лежал.

Превозмогая боль, Волдеморт поднялся на ноги и огляделся. Он оказался то ли в небольшой пещере, то ли в заброшенном подземелье — по каменным стенам, явно носившим следы обработки человеком, обильно стекала влага, а сквозь уходящий под углом вверх и в сторону проход в помещение проникал приглушённый солнечный свет. По полу медленно струилась вода, стекая в щель в тёмном углу пещеры. Единственным предметом во всём небольшом подземелье оказался тот самый монумент — высотой в полтора человеческих роста, своей вершиной он практически упирался в неровный потолок. Витиеватая резьба каким-то восточным орнаментом полностью покрывала шестиугольный столб. Даже в царившем здесь полумраке можно было разглядеть обширные пятна ещё не засохшей крови, которой был залит монумент и его уходящее в пол каменное основание.

Пошатываясь, Волдеморт оглядел себя. Вместо строгой чёрной мантии, скрывающей его почти змеиную кожу, на нём была одета какая-то лёгкая, похоже, хлопковая рубаха и штаны из того же материала. Но куда больше поражало другое — его руки были покрыты обычной, немного загорелой кожей, а в теле чувствовалась странная лёгкость, пробивавшаяся даже сквозь боль в мышцах. На левой руке вместо давно ставшей частью его тела Чёрной Метки чернел глубокий порез от локтя почти до запястья. Обильно вытекавшая кровь уже успела свернуться, и, видимо, именно ею был облит монумент. Мысли путались, духота мешала думать. Ясно было одно — нужно поскорее покинуть это странное подземелье. Преодолевая головокружение, Волдеморт устремился к свету в конце уходящего вверх туннеля.

То и дело поскальзываясь на пропитанных влагой полустёршихся каменных ступенях узкого прохода, Тёмный Лорд выбрался на поверхность. Раздражённо уничтожив небрежным движением руки закрывавшие проход листья какого-то низкорослого растения, он был вынужден прикрыть глаза — прямо в лицо ударил яркий солнечный свет. Вокруг уходящих под землю руин, всё ещё хранивших на себе отпечаток некогда мощных защитных чар, сплошной стеной вставали джунгли. Небольшой холм, на котором оказался выбравшийся из подземелий Тёмный Лорд, был окружён частоколом тропического леса — не было видно ни дорог, ни троп, ни иных следов цивилизации. Сквозь сплошной зелёный покров к земле почти не проникало солнечного света. Благодаря ещё сохранившимся чарам, незаросшие руины древнего храма были единственным ярко освещённым местом среди буйства закрывавшей солнце тропической растительности.

Волдеморт помнил это место, но, что гораздо важнее, он помнил время. Молодой Том Риддл оказался в этих вьетнамских джунглях летом сорок восьмого, в самом начале своих странствий по миру. Ближайшее человеческое жильё, небольшой магловский городишко, почти деревня, находился милях в десяти к юго-западу отсюда. Через шесть лет его с трудом выговариваемое название прогремит на весь магловский мир, но Тёмный Лорд, понятное дело, не имел об этом ни малейшего понятия ни тогда, ни сейчас. Ближайшее же магическое поселение, волшебный квартал городка Шонла, находилось и вовсе в сорока милях гористой местности, покрытой сплошным массивом непролазных джунглей. Да и поселением назвать его было сложно — так, дюжина домов под маглоотталкивающими чарами, примостившиеся на склоне невысокого холма. Именно оттуда пятьдесят лет назад он начал свои поиски нового пути к бессмертию. На его счастье, разыскать подземный алтарь удалось с воздуха, благо примерное его расположение было известно. Используя для этого благополучно «позаимствованный» у Горбина артефакт, будущий Тёмный Лорд всего за пару дней мотаний на метле над зелёным морем нашёл источник мощной, пусть и заметно ослабевшей за минувшие века тёмной магии.

Небольшая пещера, некогда находившаяся под древним храмом, давно превратившимся в руины, заключала в себе один-единственный объект — тёмный алтарь байюэ. Эти племена, много веков назад исчезнувшие в плавильном котле народов Юго-Восточной Азии, были обладателями странной, непонятной ни современникам, ни потомкам, магии. От них почти ничего не осталось — только полулегендарные истории, что помнили и записывали соседние народы. Что-то осталось в почти таких же легендарных ведах, что-то дотошно описали древнекитайские хронографы, что-то осело в записях придворных магов индийских династий, калейдоскопом сменявших друг друга на зелёном субконтиненте.

Точно известно было одно: вместо распространённых практически у всех магических культур заклинаний, жрецы байюэ практиковали более «тонкую» магию. Они особенным образом влияли на собственное сознание и даже на свои души, опасно близко подходя к той грани, что отделяет мир живых от мира мёртвых. И хотя это не давало им власти над материей, как чары или трансфигурация, жрецы байюэ слыли могущественными волшебниками. Манипуляции с сознанием окружающих, подчинение своей воле людей и животных, заглядывание в будущее или за грань потустороннего мира — было понятно, почему их боялись и уважали как сами байюэ, так и их соседи.

Увы, секреты непонятной магии древних племён канули в Лету вместе с ними. Сам Том Риддл наткнулся на упоминания о странных волшебных практиках случайно. Как-то раз, когда он ещё работал в лавке Горбина и Бэрка, туда заявился молодой глава рода Гринграссов. Как и многие другие выдающиеся волшебники, старый лорд Гринграсс не остался в стороне от борьбы с Гриндевальдом, поддержав Альбуса Дамблдора. Будучи в молодости неплохим дуэлянтом, он счёл своим долгом встать на защиту своей страны. Увы, долгие годы без практики не прошли бесследно — лорд Гринграсс погиб через три дня после победы, нелепо подставившись под заклинание вчерашнего школьника, в одном из последних рейдов по разгрому уцелевших сторонников поверженного Тёмного Лорда.

Разобравшись с наследством, его сын Годфри Гринграсс решил избавиться от многих вещей отца, не представлявших для него особой ценности. Как любезно пояснил продавцу новоявленный глава рода, его отец был поклонником древних магических практик народов Юго-Восточной Азии, большую часть своего свободного времени проводя за научными изысканиями в этой области. Как и всякий исследователь-теоретик, он много переписывался со своими коллегами с континента. Именно им и была отправлена большая часть наработок покойного лорда и разнообразные материалы, с которыми он иногда работал — Годфри не имел ни возможностей, ни желания продолжать исследования отца, решив вместо этого сосредоточиться на управлении принадлежащего роду зельеварного концерна. Дела в семейном бизнесе шли не очень хорошо, в равной степени страдая как от прокатившейся по обоим мирам войны, так и от небрежения старого лорда, предпочитавшего научные изыскания изучению деловых бумаг. Так что, наскоро разослав адресатам научные дневники отца и отложив в долгий ящик его личные вещи, Годфри поспешил заняться делами более насущными. В аккуратно рассортированных по темам бумагах покойного родителя его смутила только одна вещь — тщательно зачарованный фамильными заклинаниями дневник. Увы, умений молодого Гринграсса не хватило для преодоления его защиты. Однако, будучи человеком последовательным, он решил обратиться к давнему знакомому отца, через которого тот иногда находил свои редкости с другого конца света — Бэрку.

Дальнейшее было лишь делом техники — Том уже достаточно хорошо разбирался в чарах, чтобы справиться с задачей и без помощи своего начальника. Так что, взяв немного крови Годфри и в нужный момент попросив того прочитать кодовое заклинание, он с первой попытки снял защиту с дневника. С глухим звуком застёжки, скрепляющие обложку, разошлись, и взорам продавца и клиента предстала испещрённая мелким, но аккуратным почерком тетрадь. Том хотел было уже вернуть дневник Годфри, прикидывая, что было бы более полезным — взять с того плату, или обзавестись выгодным знакомством, как его внимание привлёк заголовок на первой странице: «Привязка душ древних байюэ».

Обаятельному молодому волшебнику не составило труда убедить Гринграсса продать этот дневник за совершенно символическую плату. Убедившись, что ничего кроме заумных переводов древних текстов книжка не содержит, тот совершенно утратил к ней интерес и был рад избавиться от ненужного дневника. Сам же Риддл, тепло распрощавшись с клиентом, поглубже запрятал дневник в горы разнообразного артефакторного хлама, что валялись в подсобке лавки.

Внимательно изучив дневник Гринграсса, Том прочитал о темномагическом ритуале, когда-то практиковавшемся этими самыми байюэ. Якобы он привязывал душу мага к определённому состоянию, позволяя вернуться в него после смерти. Впрочем, сам автор записей честно указывал, что описание ритуала дошло до него после нескольких переводов и наверняка содержит неточности, а воссоздать сам процесс где-либо кроме древних алтарей не представляется возможным. Не рассматривая такую возможность всерьёз, Том Риддл всё же решил при случае проверить действенность описанного ритуала.

Подходящий случай подвернулся лишь спустя три года, когда поиски более глубоких знаний о тёмной магии привели Волдеморта в Тханглонг. Хотя магловская часть города уже век носила более приятное для европейского уха название Ханой, консервативные магические власти не спешили переименовывать столицу Вьетнама. Там, изучая ритуалы жрецов исчезнувшей с лица земли культуры Лансанга, он наткнулся на упоминания некоего древнего алтаря иного народа. Сопоставив его описание в переведённых на французский хрониках Лансанга с описаниями из дневника Гринграсса, Том Риддл отправился на поиски, которые быстро увенчались успехом.

Вскоре после проведения ритуала молодой волшебник разочаровался в магических практиках странного народа. Он пожертвовал заброшенному алтарю так много крови и силы, что довёл себя до истощения, однако не добился ровным счётом ничего. Тщательная проверка не показала никаких изменений ни в состоянии души и тела самого Тома Риддла, ни в состоянии четырёх созданных к тому моменту крестражей. Недовольный напрасной потерей времени и, что куда важнее, силы, он вскоре покинул негостеприимные джунгли и продолжил путешествие по Азии. Потратив ещё доброе десятилетие на изучение самых тёмных сторон запретных знаний по всему миру, Том Риддл вернулся в магическую Британию, где начал свой долгий и кровавый путь к господству.

Теперь же Волдеморт был вынужден изменить своё мнение — очевидно, ритуал сработал так, как нужно, вернув его на полвека назад. Едва эта мысль окончательно оформилась в его сознании, как Тёмный Лорд, собравшись с силами, резко крутанулся на месте, аппарировав в Шонлу, где можно было приобрести международный портключ. Мысленно он отсчитывал время. Двадцать два года до начала войны. Тридцать три года до злополучного Хеллоуина. Пятьдесят лет до битвы за Хогвартс. Времени, чтобы всё изменить, было более чем достаточно…