Вторая попытка (джен)

Несмотря на поздний час, окна второго этажа Малфой-мэнора ярко горели. Хозяин поместья задумчиво помешивал давно остывший чай (согревающими чарами он не пользовался из принципа, считая, что они портят вкус и аромат этого напитка), рассматривая лежащие на монументальном столе письма. Было их всего три, но именно они стали причиной того, что обычно пунктуальный Брутус допоздна засиделся в своём кабинете.

Первое сообщение было интересным, но не слишком важным. Поллукс Блэк обратился к Альбусу Дамблдору, вероятно, за консультацией по поводу случившегося в Швейцарии. Столь интересные подробности о переписке заместителя главного аврора очутились на малфоевском столе благодаря искреннему рвению молодого, но подающего большие надежды младшего аврора Трэверса. Едва вернувшись из экстренной командировки в Берн, он по прямому указанию Блэка засел за написание рапорта. С этим ответственным делом он управился всего за час, послав сову Дамблдору ещё до обеда. Вечером же, окончив дежурство, Трэверс отправил ещё одну птицу, на сей раз на адрес неприметного дома на задворках Косого переулка. Дело в том, что он был не только исполнительным аврором, но и представителем старой чистокровной семьи. Попав в аврорат перед самым концом войны, Трэверс успел побывать всего на паре боевых операций. Этого хватило, чтобы развеять романтический флёр вокруг профессии аврора, но идеализма молодого парня не пошатнуло. Будучи представителем старой чистокровной семьи консерваторов, он принялся с удвоенной энергией ратовать за политические лозунги своих предков. Так что, когда один его хогвартский знакомый предложил делиться кое-какой несекретной информацией, туманно намекнув, что в этом заинтересован сам Кантанкерус Нотт, он согласился не раздумывая.

Оставаясь последовательным идеалистом, Трэверс свято чтил аврорскую присягу, а потому и помыслить не мог о том, чтобы разгласить служебную информацию. Так что в полученной Малфоем через третьи руки записке значилось лишь, что Поллукс Блэк экстренно связался с Альбусом Дамблдором. Впрочем, узнав о бернских событиях из других источников, Бртус отлично понимал, что именно стало предметом столь неожиданной переписки: берсерки в центре Европы были веской причиной для того, чтобы Блэк снизошёл до общения с Дамблдором. В иные времена сам факт контактов сомнительного политического союзника с несомненным политическим противником не на шутку встревожил бы Малфоя, но сейчас он лишь равнодушно отложил записку в сторону. Риддл неосознанно оказал Брутусу щедрую услугу, исключив возможность альянса Блэка и Дамблдора. После подтверждения его ошеломительного заявления, Брутус готов был поставить галлеон против кната на то, что Поллукс ни при каких обстоятельствах не станет вести дела с бывшим другом Гриндевальда.

Другая новость была важной, но предсказуемой, а оттого — неинтересной. Фортиран, заручившись поддержкой Лонгботтома, решилась-таки устроить чистку в Швейцарии. Это известие, давно ожидаемое всеми деловыми людьми магической Европы, добралось к Брутусу из-за Канала. Витиеватым слогом официальной переписки один из его давних торговых партнёров сообщал, что окончательное решение швейцарского вопроса уже началось, и введения внешнего управления в конфедерации стоит ждать со дня на день. Все необходимые документы на такой случай были заготовлены предусмотрительным Малфоем заранее, так что ему оставалось только отдать нужные распоряжения управляющим и отправить несколько писем своим наиболее значимым контрагентам.

На несколько минут Брутус задумался, нельзя ли извлечь из этой новости внутриполитические дивиденды. Раз с английской стороны операцию разрабатывает Департамент международного сотрудничества совместно с авроратом, то Вильгельмина может быть вовсе не в курсе готовящейся акции. Лонгботтом, конечно, либерал, но излишне мягкая позиция Тафт по вопросам европейской политики раздражает и его. Если разыграть эту карту, можно будет поколебать доверие министра к своим политическим союзникам в Визенгамоте, что будет нелишним, особенно в свете информации от Риддла о планах министерских либералов. С другой стороны, формально придраться не к чему — берсерки в Берне являются весомым основанием для формирования международной комиссии.

В конце концов, Брутус решил не пытаться выжать из ситуации максимум возможного — он и так сильно рисковал, предупреждая доктора Шульца. Этого изворотливого дельца не любили слишком многие. Он сумел в последний момент переметнуться от немцев к англичанам, сдав последним чуть ли не половину гриндевальдовской сети заграничных поставок. Этой выходкой Шульц нажил себе немало врагов по обе стороны океана, зато сохранил все нажитые за полвека своей полулегальной деятельности капиталы. Предупреждая его о планах Фортиран, Малфой рассчитывал получить определённое влияние на этого дельца, что было бы весьма полезно для его дальнейших планов.

Отложив оба послания в ящик и наконец-то отставив чашку с чаем, Брутус взял в руки последнее письмо. Его автором был клерк из Департамента магического транспорта, который за двадцать галлеонов в месяц снабжал одного мелкого контрабандиста информацией обо всех интересных запросах в адрес его отдела из аврората и Департамента магического правопорядка. Разумеется, ни тот, ни другой не знали, что исписанные аккуратным убористым почерком страницы, пройдя длинную цепочку посредников, ложатся прямиком на стол одному из богатейших волшебников Великобритании. Свою двадцатку клерк отрабатывал честно, не только исправно сообщая об аврорских запросах насчёт перемещения тех или иных подозрительных грузов, но порой подмечая весьма занимательные совпадения.

Самую важную и интересную новость дня выдал именно он, обратив внимание, что аврорат уделяет подозрительно много внимания некоему Тому Марволо Риддлу. Сначала, ещё в августе, пришёл запрос за подписью лично Поллукса Блэка, в котором тот интересовался международными перемещениями этого молодого волшебника за последние три года. Потом, в декабре, поступил обычный служебный запрос от старшего аврора Уистлера на предмет посещения Риддлом Вьетнама в июне-июле этого года. Ну и наконец сегодня днём с пометкой «молния» было доставлено требование старшего аврора Бейкера немедленно предоставить перечень лиц, воспользовавшихся международными порталами в последние три дня. Наличие в этом списке Риддла, отбывшего в Берлин этим утром, и подвигло клерка, несмотря на выходной день, отписаться об этом своему спонсору.

Брутус задумчиво побарабанил пальцами по мраморной столешнице. Внутренние дела аврората отстояли слишком далеко от его области интересов, но он не сомневался, что все эти запросы — результат деятельности Поллукса. Проверка личности Риддла после сообщённых им сведений в августе, проверка источников информированности Риддла после статьи в «Магическом вестнике» о трагедии в Митхиле в декабре и что-то, явно связанное с утренними событиями в Берне. Конечно, последнее могло быть простым совпадением, но если уж обычный клерк-транспортник счёл нужным об этом написать, просто отмахиваться от него было бы верхом безответственности.

Сам Малфой наводил справки о Риддле все последние полгода и никак не мог прийти к однозначным выводам. Его школьное прошлое было примечательным, но вполне нормальным: магловский приют породил большие амбиции, которые привели его на Слизерин, а выдающиеся способности позволили не только выжить среди наследников древних родов, но и завоевать их уважение. Хороший оратор, показательный сторонник консерваторов, школьный активист и вообще талантливый молодой волшебник — яркая, но далеко неуникальная картина. Помыкавшись после Хогвартса у Горбина и Бэрка, Риддл отправился в заграничное путешествие, и его след затерялся где-то в Азии.

По возвращению же на родину образ Тома Риддла разительно изменился. Буквально за несколько недель он успел сообщить уйму ценнейшей информации, источник которой Брутус, несмотря на все свои усилия, не обнаружил до сих пор. Переменился и финансовый статус Риддла. В школе он старался держаться достойно, но перебивался случайными заработками, а теперь регулярно тратил сотни галлеонов: собственное издательство, регулярные международные порталы, лучшие мантии от Твилфитта и Таттинга, приобретённый отряд домовиков и, следовательно, дом. Малфой тщательнейшим образом проверил все возможные финансовые связи Риддла и не обнаружил вообще ничего. Том не получил неожиданного наследства, не нашёл выгодного торгового партнёра на континенте и даже, на худой конец, не женился на богатенькой невесте!

Всё это было странным, но интерес к Риддлу со стороны Блэка был просто феноменальным. Брутус хорошо знал опытного аврора и не сомневался, что тот не стал бы привлекать своих сотрудников к личному расследованию без особой необходимости. Значит, Риддл отметился чем-то, что обеспокоило Поллукса как аврора, а не как сторонника консервативной фракции в Визенгамоте. Чего стоит ждать от Риддла после бернского инцидента, если он действительно с ним связан? Очередной острой статьи в его газете от «пожелавшего остаться неназванным очевидца»? Или массового убийства в Британии через пару месяцев?

Сейчас Брутус отчаянно сожалел, что его союз с Блэками ограничен общими политическими предпочтениями. Двум старым и богатым семействам, ревностно следящим за успехами друг друга, сложно стать полноценными союзниками. Мастера артефакторики и ритуалистики Блэки сверху вниз смотрели на «торгашей» Малфоев, а те, в свою очередь, не упускали случая перехватить выгодный контракт из-под носа у оппонентов. В нынешнем поколении отношения между семьями омрачала ещё и история с поддержкой Брутусом Гриндевальда в тридцатых. По части принципиальности Поллукс, конечно, не сравнится с Краучем, но после той истории к Малфою он относился прохладно, даже несмотря на его деятельную финансовую поддержку добровольцев в годы войны.

Мысли Брутуса ненадолго вильнули в сторону от загадочного Тома Риддла. Нужно было озаботиться брачным союзом с Блэками в следующем поколении. Щёлкнув пальцами, лорд Малфой призвал домовика:

— Кранки, принеси из библиотеки «Справочник чистокровных волшебников».

Спустя мгновение вернувшийся домовик почтительно отлевитировал увесистый томик на стол перед хозяином поместья. Жестом отослав слугу, Брутус углубился в изучение родословных. Он отлично ориентировался в этом вопросе и без подсказок, но прожитые годы приучили Малфоя к осторожности, так что сейчас он решил всё внимательно проверить. Идеальным был бы брак между детьми нынешних наследников — Ориона и Абраксаса. Запасным вариантом для внука или внучки Брутуса можно считать детей Сигнуса и Друэллы. Хотя и Пенелопа, и Друэлла в девичестве носили фамилию Розье, они происходили из разных ветвей этого обширного семейства, пересекаясь лишь в четвёртом поколении, что для чистокровных волшебников было вполне приемлемым.

Мысли о том, чтобы породниться с Блэками, ходили у Брутуса ещё десять лет назад, когда решался вопрос о браке Абраксаса. Тогда окончательное решение принимал старый лорд Малфой, и тот выбрал союз с Розье. Сейчас, после смерти своего отца, Брутус затруднялся ответить, был ли такой выбор правильным. Как знать, возможно, будучи родственниками, Блэки смогли бы предостеречь Малфоев от излишне рискованных операций на континенте перед войной.

Сделав пометку в зачарованном ежедневнике поговорить об этом с семьёй за обедом, Малфой захлопнул справочник и вернулся к размышлениям о Томе Риддле. С ним определённо нужно было что-то делать, вот только что? Заботливо восстановленная после войны сеть осведомителей и деловых партнёров по всей Европе ничего интересного не сообщала. В Британии Риддл общался только с невеликим числом своих школьных знакомых, да время от времени улаживал дела издательства. На континент он выбирался с подозрительной регулярностью, но словно растворялся, лишь только касаясь берлинской мостовой. Ни подпольные букмекеры, ни торговцы чёрного рынка артефактов, ни респектабельные финансисты, ни гоблины не фиксировали ровным счётом никаких сделок Тома Риддла.

От мыслей о таинственном источнике финансирования Риддла Брутуса отвлёк стук в дверь. После разрешения к нему в кабинет заглянул Абраксас:

— Возникли какие-то проблемы, отец?

— С чего ты взял?

— Прошло уже три часа после ужина, а ты по-прежнему сидишь над бумагами. Я могу помочь?

После недолгой паузы, Брутус коротко кивнул. «Пора Абраксасу полноценно участвовать в семейных делах, а не только приглядывать за управляющими», — подумал он. Вновь позвав эльфа и велев ему приготовить чаю для них с сыном, он начал беседу:

— Поллукс Блэк проявляет интерес к твоему приятелю Тому Риддлу.

— Я думал, тебя больше волнуют швейцарские события, — удивился Абраксас.

— Нет, это был ожидаемый шаг со стороны Фортиран, так что все распоряжения были подготовлены заранее. А вот внимание первого заместителя главного аврора к вчерашнему выпускнику Хогвартса совершенно непредсказуемо. Сегодня днём Поллукс в третий раз запросил транспортников о перемещениях Риддла.

— Наверное, леди Блэк рассказала ему о вчерашнем выступлении Тома в Хогвартсе, — Абраксас отчитался отцу о диспуте прошлым вечером, сразу же по возвращению из Хогсмида. Брутуса услышанное заинтересовало, но как следует всё обдумать и обсудить с сыном помешали новости из Берна.

— Не думаю, у Поллукса сейчас хватает других забот. Он явно подозревает Риддла в чём-то, тесно связанном с работой аврората. Нужно выяснить, что именно скрывает этот парень, и в этом я рассчитываю на твою помощь.

— Я весь внимание, отец.

— Насколько тесно вы сейчас общаетесь?

— Не слишком. После свадьбы я видел его лишь дважды: на министерском приёме в декабре и вчера в Хогвартсе. Он вообще мало с кем общается после своего возвращения из путешествия.

— Насколько я помню твои рассказы, в школе он небезуспешно старался быть в центре внимания. Почему он так сильно изменил своё поведение?

— Не знаю. Нотт тоже выражал своё недоумение. Он и вовсе за все полгода обменялся с Томом лишь парой дежурных фраз.

— Вы говорили после диспута? Что он сказал по поводу выступления Риддла?

— Да, мы ненадолго задержались в «Мётлах» под предлогом беседы о разведении гиппогрифов. Рудольф удивлялся, что Том очень мягко отзывался о маглорожденных. По сути, он ограничился только социальными аргументами, не затронув вопросы чистоты крови.

— Чувствуется школа Кантанкеруса, сразу уловил суть, — усмехнулся Брутус. — Ключевой момент всего этого действа именно в формулировках. Сам посуди, если преимущество чистокровных только в знаниях, связях и деньгах, то чем полукровки и маглорожденные отличаются от старых, но обедневших чистокровных фамилий?

— Может, Том просто не хотел раздражать Дамблдора, приводя более радикальные аргументы? Всё же Хогвартс — территория либералов, которых поддерживают и Диппет, и Дамблдор.

— Возможно, ты и прав. Но нельзя исключать того, что всё это — не более чем заранее спланированный фарс. Ты говорил, Блэки приняли выступление Риддла благосклонно?

— Орион был в восторге, — кивнул Абраксас, — он ненадолго подошёл к нам, поздравлял Тома с победой в диспуте. Альфард чуть не прыгал от восхищения, совсем как мальчишка. Разве что леди Блэк казалась скорее задумчивой, чем довольной, но и она, проходя мимо, высказала Тому что-то одобрительное. Думаешь, они попались на такую подмену понятий?

— Нет, — старший Малфой покачал головой. — Блэки прекрасно поняли, что именно хотел сказать твой школьный друг. Проблема в том, что такой компромиссный подход их устраивает. Поллукс работает под началом либерала Фоули, его кузины замужем за либералами Уизли и Лонгботтомом, он даже к Дамблдору не стесняется обращаться!

Брутус намеренно обрисовывал своему сыну более мрачную картину, чтобы тот проникся значимостью ситуации. Судя по тому, как заблестели глаза Абраксаса, тот уже мысленно записал Поллукса в список предателей дела консерваторов.

— Поверить не могу! Блэки всегда были тёмной семьёй, неужели сейчас они примкнут к этим маглолюбцам?

— Не суди столь категорично, — Брутус сделал паузу, занявшись чаем. Он старался подобрать слова получше, чтобы сформировать у своего сына нужное представление о ситуации. — Блэки всегда были готовы закрывать глаза на формальные ограничения, если это сулило им выгоду. Когда Герберт Бэрк сватался к Бельвине, Финеас Найджелус не стал слушать тех, кто называл такой союз мезальянсом, и лично благословил молодожёнов. Сейчас, спустя полвека, их дети контролируют треть британского рынка торговли артефактами, а Блэки имеют отличную сеть сбыта своей продукции. Думаю, Поллукс руководствуется схожими соображениями — покуда хорошие отношения с либералами гарантируют процветание его семье, он не станет портить их в угоду принципам. Конечно, на словах все Блэки останутся верны консервативным идеям, но на деле продолжат закрывать глаза на сомнительные действия либералов и их прихвостней.

— Зачем же тогда Поллукс следит за Томом?

— В этом ты и должен разобраться. Насколько я знаю Блэка, он никогда не станет злоупотреблять своим служебным положением ради семейных интересов. Значит, твой приятель замешан в чём-то незаконном. Мои источники указывают, что в последнее время он часто бывает на континенте, да и Поллукс тоже запрашивал о нём именно транспортников, отвечающих за международные порталы.

— Ты предлагаешь проследить за ним?

— Не стоит спешить. Помнится, ты рассказывал о школьном клубе Риддла. В последнее время он не пытался собрать его участников?

— Нет. Не так давно Мальсибер даже удивлялся по этому поводу. Говорил, что был бы не против посидеть как в старые времена, только с огневиски вместо сливочного пива, — улыбнулся Абраксас.

— Вот и замечательно! — Брутус вернул улыбку сыну. — Значит, у тебя есть отличный предлог, чтобы связаться с Риддлом и предложить ему собраться вашей старой компанией. Скорее всего, сам он не выступает инициатором такой встречи, потому что не хочет показаться бедным родственником на вашем фоне. Но если ты предложишь собраться в мэноре, думаю, он не откажет.

— А что потом?

— Действуй по ситуации, Абраксас. Может, выпадет возможность предложить Риддлу воспользоваться нашими контактами на континенте или как-то иначе поставить его в неявную зависимость от нас. Помни, он обладает неизвестными нам источниками финансов и опасных политических сведений, о которых ты должен узнать всё возможное.

— Я понял, отец, — серьёзно кивнул Абраксас.

— Хорошо. Сообщишь мне, когда будут первые результаты. А сейчас, — Брутус кинул взгляд на массивные напольные часы, — ты прав, пора отходить ко сну. Завтра за обедом нужно будет обсудить некоторые важные семейные вопросы, так что не задерживайся в Министерстве.

— Конечно. Спокойной ночи.

— И тебе, и тебе, — рассеянно ответил Брутус, щелчком пальцев призывая домовика. Пока чайный сервиз исчезал со стола, мысли старшего Малфоя вернулись к основному вопросу сегодняшнего дня. Что же такого узнал о Риддле Поллукс, что безо всяких сомнений решился задействовать силовиков?

* * *

Маги — народ консервативный. В магическом квартале Вены ещё не везде сняли развесистый герб двуединой империи, а колесо магловской истории уже сделало новый оборот. Великая Война Волшебников вскрыла много нарывов, порождённых стремительным изменением магловской жизни на фоне неторопливого течения жизни магической. Копившиеся десятилетиями проблемы захлестнули магический мир, и если стоявшие насмерть против открытого врага Англия и Франция отделались внутренними чистками сочувствующих Гриндевальду, то Восточная Европа погрузилась в хаос. Переворот в России, тотальная война на Балканах, территориальные переделы в Богемии и Моравии. А как прикажете быть с Кёнигсбергом, второй столицей магической Германии, внезапно оказавшимся на территории совсем недружественной большинству немцев магловской страны? Новые проблемы ложились поверх старых споров, и завершение войны ничуть не ускорило их разрешение.

Для Волдеморта и Долохова эта ситуация имела один неоспоримый плюс — вести всяческую полузаконную и незаконную деятельность в таких условиях было совсем несложно. Что уж там — если Великобритания и сейчас, через три с половиной года после конца войны, осаждённой крепостью отгораживалась от всего мира непроницаемыми магическими барьерами, то от Рейна до Урала можно было аппарировать совершенно беспрепятственно. Конечно, даже могущественный Тёмный Лорд старался не тратить свои силы понапрасну, так что на горную базу он добирался с помощью собственноручно зачарованного портала, отследить который министерским чинам было не под силу. Покидать Карпаты он планировал аналогичным образом, благо, Антонин располагал нелегальными порталами во все ключевые магические анклавы Восточной Европы.

Окончательно придя в себя после ранения и поговорив с Долоховым на тему дальнейшей работы его наёмников, Волдеморт отправился в Москву. Действие оборотного зелья уже закончилось, но в запасе у Антонина нашлось несколько флаконов этого снадобья и собранные волосы случайных прохожих. Здраво рассудив, что маскироваться под давешнего старичка после инцидента в Берне не имеет смысла, Тёмный Лорд выбрал иной образ. Предусмотрительный Долохов снабдил все волосы кратким описанием внешности их носителя, так что он смог подобрать похожего по возрасту и комплекции «донора». Повторять собственные ошибки Волдеморт не собирался.

Позаимствованный у Антонина портал выбросил его недалеко от центра Колдовской слободы, и, немного поплутав по переулкам, Тёмный Лорд выбрался на Китежградскую улицу. На дворе стояла мягкая по местным меркам зима, больше похожая на бернскую благодать, чем на студёные Карпаты. Лучи заходящего солнца отражались от свежевыпавшего снега, пелена которого делала нарядной даже унылую лавку «Артефактов на все случаи жизни».

На сей раз Ювеналий был не один. Сомнительной наружности тип в сером балахоне о чём-то оживлённо спорил с владельцем магазина, тыкая волшебной палочкой в вываленную прямо на прилавок груду каких-то цепочек. Занятые препирательствами, они не заметили, как Тёмный Лорд вытащил палочку. Красный луч «Ступефая» впечатал Ювеналия в стену позади витрины, а спустя мгновение его незадачливый клиент проломил собой прилавок. Одним движением палочки убрав из памяти оглушённого типа, оказавшегося скупщиком краденого, события последних пары дней, Волдеморт привёл в чувство владельца лавки. Не слушая глухих ругательств на незнакомом языке, он беспалочковой левитацией поднял того на ноги и почти по-змеиному прошипел:

— Сообщи Иванову, что канал поставки золота был скомпрометирован. Если он хочет, чтобы наши сделки продолжились, пусть обеспечит твёрдые гарантии, что такого не повторится. Я приду сюда завтра в полдень.

Несмотря на своё плачевное состояние, соображал Ювеналий быстро. Не делая попыток вырваться из невидимого захвата чар левитации, он ответил:

— Боюсь, так быстро я не смогу вам помочь, сэр. Мы с… эээ… мистером Ивановым общаемся только через посредников, и следующая возможность с ним связаться будет только завтра вечером.

Тёмный Лорд чуть прищурился, не отвечая. В тишине лавки было слышно, как падают на пол капли крови, стекающие из ссадины на лбу оглушённого обладателя серого балахона.

— Я бы рекомендовал, — очень спокойно, но по-прежнему почти не разжимая губ проговорил он, — изыскать возможность связаться с Ивановым в указанный срок. Или же этот магазин познакомится с Адским пламенем. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Я… д-да… конечно, сэр.

Тиски левитации разжались, и Ювеналий грузно рухнул на пол собственной лавки. Не оборачиваясь на завозившегося на полу торговца, Волдеморт покинул магазинчик.

Ставший уже знакомым путь через переулки привёл Тёмного Лорда к «Семи холмам», в которых он снимал номер во время своего прошлого визита в Москву. Засыпая на ветхой кровати, собственноручно зачарованной мощнейшими охранными чарами, Тёмный Лорд представить себе не мог, сколь сильные изменения произошли в известной ему реальности.

В ней Патриция Фортиран так и не получила предлога для наведения порядка в Швейцарии. Без единодушной поддержки английских силовиков либерал Лонгботтом не рискнул идти против линии Тафт, а потому ожидаемая чистка в Альпах так и не состоялась. Затаившиеся в амазонских джунглях берсерки бесследно канули в лету. Их лидеры размеренно доживали свои дни, коротая вечера на уютных террасах неприметных особняков, даже и не помышляя ни о каких операциях в центре Европы. Митхила процветала под умелым управлением Арнав Джха, и вся магическая Индия медленно, но верно, шла к построению прогрессивного общества, а не утопала в крови бенгальско-митхильско-тамильской войны. Магическая Россия, не выдержав давления эмбарго, была вынуждена пойти на уступки, а не упрямо гнула свою политическую линию тотального равноправия маглорожденных.

Изменения в реальности, которыми Волдеморт рассчитывал упростить себе путь к власти, вызывали лавину побочных эффектов, о которых он привычно не задумывался. Не считаясь с чужими интересами, Тёмный Лорд слишком концентрировался на достижении своих целей, считая всё остальное недостойным своего внимания. И многие, слишком многие, явно и неявно мечтали указать ему на эту недоработку. Прячась от карательных отрядов бенгальцев за пологом иллюзии в глухих джунглях, лелеял свою месть престарелый Хранитель; ругаясь сквозь зубы от боли в обожжённых ногах, покрытых целебной мазью фрау Шнайдер, вынашивал планы поисков «мистера Смита» Франц Кригер; слушая мерное сопение Ирмы, лежал без сна Поллукс Блэк; торопясь на совещание по низким коридорам Гринготтса, ругался на гоббледуке Гефрабрих; настороженно хмурился, слушая сбивчивый рассказ добравшегося-таки до него Ювеналия, поднятый с постели «Иванов». А где-то в хогвартском кабинете смотрел на колдографию выпуска 1945 года Альбус Дамблдор.