Вторая попытка (джен)

Бегло пролистав «Великую Войну Волшебников» на немецком, с горем пополам найденную в местной публичной библиотеке, Тёмный Лорд опознал своего бернского визави. Франц Кригер гордо взирал на читателей с колдографии аккурат под заголовком «Ключевые сторонники Геллерта Гриндевальда». В краткой биографической справке ничего полезного не содержалось: потомственный чистокровный, наследник внушительного состояния своей семьи, примкнул к Гриндевальду сразу же после выпуска из Дурмстранга. Несмотря на свою молодость, был одним из приближённых Геллерта, курируя важные проекты. Про то, был ли он связан с берсерками, в книге не говорилось. Впрочем, об этих проклятых воинах информации вообще было немного, и кроме их официальной создательницы Марии Шнайдер никаких других имён в соответствующем разделе упомянуто не было.

Вернув новенький, ещё пахнувший типографской краской томик на полку, Волдеморт вышел из библиотеки. По сути, для него было не так-то и важно, занимался Кригер берсерками во время войны или нет. В любом случае, в Берне орудовала не отдельная выжившая банда, а часть сложной затаившейся структуры, которая смогла как-то узнать о сделках с золотом, провернуть операцию с подложной запиской и перебросить в центр Европы мощную боевую группу.

Ситуацию омрачал ещё и тот факт, что как минимум один пункт в этом перечне недобитые гриндевальдовцы точно не могли проделать самостоятельно. Чтобы подбросить записку в хранилище под Берном, нужно иметь доступ к одному из звеньев цепочки передачи золота. Питера можно было исключить с гарантией — Тёмный Лорд качественно зачаровал его «корону», так что домовик умрёт много быстрее, чем сможет хотя бы мельком допустить мысль о нелояльности своему хозяину. Оставался пресловутый доктор Шульц и, собственно, Иванов со стоящим за ним русским министерством магии.

Немного задержавшись на перекрёстке и поразмыслив, не стоит ли поискать других покупателей на своё золото, Волдеморт всё же свернул на Китежградскую улицу. Кто бы ни навёл берсерков на его след, он вряд ли ограничится одной неудачной акцией. А русские, судя по всему, были кровно заинтересованы в получении его золота. Тёмный Лорд рассчитывал возложить ответственность за обеспечение безопасности сделок на них, избавив себя от опасности быть раскрытым.

За этими размышлениями добравшись до, как гласила вывешенная табличка, закрытой на переучёт лавки, Волдеморт без стука распахнул дверь. Обстановка внутри ничем не отличалась от таковой во время предыдущей встречи. Пробитый телом вчерашнего клиента прилавок был отремонтирован, а в центре помещения в роскошном кресле расположился Иванов, на сей раз действительно собственной персоной. Разве что теперь позади него молчаливыми изваяниями возвышались аж четверо громил в штатском. Саркастически хмыкнув, Тёмный Лорд очертил линию заглушающих чар. От комментариев по поводу удвоения охраны он решил воздержаться, сразу переходя к делу:

— Наше соглашение было скомпрометировано, мистер Иванов. Вместе со своими галлеонами в позавчерашней поставке я получил записку, с помощью которой меня попытались заманить в ловушку берсерки.

— И вам не болеть, мистер Смит, — русский оставался спокоен, сохраняя напускное благодушие. Похоже, о событиях в Берне он был хорошо осведомлён. — Будьте так любезны, изложите ситуацию поподробнее. При чём тут берсерки?

— Очевидно, они хотели получить моё золото и ваши галлеоны.

— Это понятно, — Иванов чуть раздражённо взмахнул рукой. — Как они узнали о сделке?

— Произошла утечка информации, — Волдеморт сделал короткую паузу и веско добавил. — С вашей стороны.

— Почему не с вашей?

— Потому что с моей стороны о сделке знал только я. Вы наверняка уже убедились в надёжности моих окклюментивных барьеров, никаких записей я не веду, а эльф, передавший мне галлеоны и записку, не покидал моего имения, кроме как для обмена золота.

— Вы хотите сказать, что в одиночку владеете этим золотом?

— Да, — Тёмный Лорд чуть прищурился. — Похоже, берсерки пришли к схожим выводам и решили его у меня отнять. Их было пятеро во главе с Францем Кригером. Двое теперь в могиле, трое других отделались магическим истощением. Полагаю, вы не повторите их ошибки?

— И в мыслях не было, мистер Смит, — было заметно, что такая откровенность впечатлила Иванова, но самообладание он сохранил. — Перейдём к делу. Можете продемонстрировать упомянутую вами записку?

— Я не настолько глуп, чтобы идти на такую встречу с сомнительной запиской в кармане. Она была уничтожена сразу после прочтения.

— Хм, тогда, быть может, вы согласитесь предоставить свои воспоминания о неудавшемся покушении?

К этому вопросу Тёмный Лорд был готов. Демонстрировать русским свои способности он не собирался, а потому ещё утром аккуратно подготовил отредактированную версию воспоминаний, ограниченную эпизодом встречи с лже-Ивановым и последними мгновениями боя с Кригером.

— Как пожелаете, — он передал пузырёк с воспоминанием, трансфигурированный из какого-то хлама в номере. — Только просматривайте воспоминания прямо тут.

— Ваша предусмотрительность похвальна, — улыбнулся Иванов. Коротко переговорил с одним из своих охранников за чертой заглушающих чар, он вернулся с небольшой чашей омута памяти. Проделав все полагающиеся манипуляции, русский агент на три минуты погрузился в омут.

Вернувшись из омута и демонстративно очистив его содержимое, уничтожая полученное воспоминание, Иванов медленно проговорил:

— Я понимаю ваше нежелание демонстрировать подробности схватки с берсерками, однако вы выдвигаете слишком серьёзные обвинения, чтобы одно отредактированное воспоминание было достаточным доказательством. Наша сделка — предмет особой государственной важности, ею занимаются самые доверенные люди в Кроме.

— Это уже не первый случай, когда ваша неспособность контролировать собственных людей мне вредит, — Волдеморт решил воспользоваться случаем, чтобы решить ещё один важный вопрос. — Прошлым летом в рамках акции устрашения была сожжена одна усадьба старого чистокровного рода. Всё бы ничего, но она сгорела вместе со всеми находившимся внутри, потому что кто-то из исполнителей перед поджогом наложил на неё антиаппарационное заклинание.

Всё так же медленно, взвешивая каждое слово, Иванов ответил:

— Нам известно, что вы имеете общие интересы с Антонином Долоховым. Не отрицаю, в случае его семьи имели место… перегибы на местах. Однако после этого инцидента наша служба была тщательно очищена ото всех сомнительных элементов.

Осведомлённость русских о его контактах Тёмного Лорда не удивила и не обеспокоила. В конце концов, в Колдовскую слободу приезжает не так-то много англичан, чтобы службам безопасности было сложно установить его личность. Оборотное зелье избавляло от угрозы опознания случайными свидетелями и помогало в ситуациях, вроде случившейся в Берне.

— В таком случае, как записка попала в руки вашего эльфа?

Иванов задумался, видимо, перебирая варианты ответов. Похоже, он и сам понимал, что утечка информации была на их стороне, но признавать этого перед безымянным англичанином отчаянно не хотел.

— Исключать вероятность прокола со стороны доктора Шульца тоже не стоит.

— Вы лучше меня знаете, что доктор вряд ли бы начал работать на берсерков, — после заключения сделки с Ивановым Волдеморт постарался собрать всю имеющуюся информацию о посреднике. Газетных сплетен вполне хватило, чтобы составить картину того, как в сорок четвёртом году сочувствующий Гриндевальду Шульц переметнулся на противоположную сторону.

— Хм, вынужден с вами согласиться. Что ж, мы инициируем внутреннюю проверку, благо, в обеспечении сделки участвуют всего несколько людей. Осталось договорится о том, как мы будем осуществлять обмен золота на галлеоны впредь.

Иванов не особо успешно пытался держать хорошую мину при плохой игре, однако Тёмный Лорд не был заинтересован в продолжении спора. Найдут ли русские предателя в своих рядах или нет, его это мало волновало. Главное, что ему было нужно — переложить на их плечи ответственность за сделки.

— Единственный вариант, который меня устроит — производить обмен золота на галлеоны на охраняемой вами территории. Например, в Колдовском Кроме.

— В нём сосредоточен весь аппарат Всевеликого Колдовского Вече, и в нём же хранятся ключевые реликвии нашей страны. Боюсь, мы не можем допустить туда постороннего.

— Я предлагаю по-прежнему использовать домовиков. Вы же не боитесь, что ваш драгоценный Кром разнесёт один мой домовик?

Иванов ещё немного подумал, потом кивнул:

— Пожалуй, такая договорённость нас устроит. Я организую допуск в Кром вашего домовика… думаю, где-то за неделю. Вас устроит встретиться здесь же в следующий вторник в полдень?

— Вполне. До свидания, мистер Иванов.

— До свидания, мистер Смит.

Выйдя из лавки, Волдеморт вновь активировал нелегальный портал в Берлин, откуда благополучно и вполне официально добрался до Лондона.

Несмотря на то, что вылазка на континент не заняла и двух суток, дел у Тёмного Лорда успело накопитсь изрядно. Начал он с разбора корреспонденции, в его отсутствие аккуратно собираемой эльфами. Пару изысканно оформленных конвертов со смутно знакомыми фамилиями отправителей Волдеморт сразу отложил в сторону — ответить вежливым отказом на шаблонные приглашения он сможет и потом. Стандартный серый конверт из Министерства он открыл без интереса — ещё на прошлой неделе Поллукс объявил, что комиссия по расследованию митхильских событий временно прекращает свою работу. Письмо ожидаемо содержало официальное подтверждение этого, изложенное ужасным канцеляритом, вкупе с напоминанием об аннулировании временного пропуска в аврорат.

Короткой запиской просил о встрече Вистан, не сумевший связаться с ним с помощью сквозного зеркала. Скорее всего, его заботила необходимость освещать швейцарские события. Достав из кармана мантии зеркало и постучав по нему палочкой, Тёмный Лорд вызвал Эйвери. Ответил тот довольно быстро, жизнерадостно зачастив:

— Привет, Том! Никак не мог до тебя достучаться. У нас тут столько всего произошло!

— Здравствуй, Вистан. Полагаю, ты об инциденте в Берне?

— Не только, но и о нём тоже. Будешь писать авторскую статью на эту тему?

— Возможно. Обсудим всё в издательстве.

— Хорошо. Бетти уже там, а я сейчас закончу зачаровывать хрусталь для какого-то дедовского заказа и отправлюсь. Давай встретимся часа через полтора, а?

— Договорились. До встречи.

— Пока.

Отложив зеркало, Волдеморт взял последний конверт, украшенный серебристым вензелем «А.М.». В своём письме Абраксас велеречиво восхищался его ораторским искусством, продемонстрированном на субботнем диспуте, и предлагал встретиться старой школьной компанией. Тёмный Лорд задумался. С одной стороны, он и сам планировал начать действовать среди повзрослевшей молодёжи, привлекая тех же людей, что и в прошлый раз. С другой — такое собрание должно было быть его инициативой, а не Малфоя.

Надиктовав зачарованному перу ответы на приглашения, Волдеморт в задумчивости застыл у окна. В этом году зима в Англии выдалась тёплой, а потому пейзаж за окном удручал — накрапывал мелкий дождь, дополняя грязно-зелёный холмистый пейзаж грязно-серым небом. Эта унылая картина резко контрастировала с искристо-снежным великолепием Берна, Карпат или Москвы, но Тёмный Лорд на погоду и вид из окна внимания не обращал. Невидящим взором упёршись в одну точку, он размышлял о предложении Абраксаса. Вспоминал зарождение Пожирателей Смерти в иной истории, анализировал эффективность каждого своего решения, обдумывал конкретные кандидатуры.

Мыслей было много. Острыми шипами впивались в сознание Волдеморта воспоминания о совершённых ошибках, затаённым злорадством отсвечивали планы заблаговременного устранения особо опасных противников, спокойной уверенностью разливались многоходовые политические схемы. Урождённый Том Риддл, под каким бы именем он ни скрывался, был, без всякого сомнения, одним из умнейших волшебников своего поколения. В одиночку, без уходящей вглубь веков родословной и золотых гор в подземельях Гринготтса, он сумел создать движение, выбившее почву из-под ног старейшей и сильнейшей магической державы. Увы, ни проигрыш в войне, ни попадание в прошлое не исправили главного — отточенный разум Тёмного Лорда по-прежнему стремился к личному господству любой ценой.

Даже столь эфемерное посягательство на лидерство в организации, как проявление инициативы в её первом сборе, не могло остаться безнаказанным. К счастью для Абраксаса, Волдеморт всё же многое переосмыслил и действовал менее топорно, чем в девяностые. Так что по итогам часовых размышлений сова унесла в Малфой-мэнор вежливое письмо, в котором Том Риддл благодарил Абраксаса за столь своевременную идею и обещал посодействовать сбору всех заинтересованных в ближайшую субботу.

Покончив с письмами, Тёмный Лорд отправился в издательство. Там всё было по-прежнему: Бетти что-то выговаривала печатнику, жестами палочки тасуя висящие в воздухе гранки статьи про путешествие Волдеморта по Южно-Африканскому Союзу, Вистан спорил с Каффом насчёт содержания следующего номера, а одна из корреспонденток безуспешно пыталась исправить барахлящее зачарованное перо. Поприветствовав собравшихся, Тёмный Лорд вместе с обоими Эйвери отправился в кабинет управляющего — небольшую коморку в углу арендованного здания, которой слабо помогали даже наложенные на неё чары расширения пространства.

— Том, думаю, тебя это заинтересует, — порывшись в ящиках видавшего виды стола, Вистан положил на стол вчерашний номер «Ежедневного пророка». Газета была свёрстана ещё утром, так что никаких упоминаний о Берне в ней не было.

Внимание Эйвери привлёк разворот с броским заголовком «Магловский вопрос волнует нашу молодёжь». Обширная статья была снабжена колдографией хогвартской дискуссии, а внизу значилась подпись автора — Элфиаса Дожа. Волдеморт поморщился. С однокашником Дамблдора он заочно познакомился в шестидесятых, слушая рассказы Абраксаса о визенгамотских прениях, где Дож всегда выступал на стороне Марчбэнкс. Потом, уже в семидесятых, Тёмный Лорд несколько раз мельком видел его на поле боя — постаревший волшебник входил в Орден Феникса, но в первые ряды сражающихся не лез. Окончательно лишившийся воли к жизни после смерти своего кумира, Элфиас пережил приход Тёмного Лорда к власти только потому, что к тому времени был никому не нужен и тихо доживал свой век в скромном домике на окраине Глостера. Теперь же, как следовало из подписи к статье, он занимал пост первого заместителя руководителя департамента магического образования в Министерстве.

— Дамблдор неплохо приготовился, — зло пробормотал Волдеморт, бегло просматривая текст. Хотя поводом для публикации послужило субботнее собрание дискуссионного клуба, было очевидно, что статья готовилась заблаговременно. Размеренным тоном опытного публициста Элфиас излагал суть магловского вопроса и позиции сторон на прошедших дебатах. За одиннадцать лет до рождения Джозефа Овертона Дамблдор вовсю использовал его «окно дискурса» в своих целях [2].

— Дамблдор? С чего ты взял?

— Элфиас Дож, автор статьи, дружен с Дамблдором со времён их учёбы в Хогвартсе.

— Никогда о таком не слышал, — искренне удивился Вистан. — Откуда ты знаешь этого министерского клерка? Кто он вообще такой?

— Папа рассказывал о нём, помнишь? — Бетти избавила Волдеморта от необходимости придумывать правдоподобный ответ. — Кажется, это было два года назад... Да, точно, летом сорок шестого он делал у нас крупный заказ. Ты тогда занимался с дедом тем странным проектом для итальянцев, а мы с папой зачаровывали сапфиры для Дожа. Я половину каникул проторчала над этими камнями, нанося по десятку рун на каждую грань.

— Что это был за артефакт? — заинтересовался Тёмный Лорд. Не стоило пренебрегать любой возможностью разузнать, чем занимаются друзья Дамблдора.

— Ничего особо интересного, — пожала плечами Бетти. — У его супруги был полный комплект украшений: кольца, серьги, подвески, диадема и колье, который она по семейной традиции должна была отдать как приданое за старшую дочь. Перед этим Элфиас решил обновить украшения и принёс их нам. Похоже, драгоценности были магловскими, кое-какие чары были наложены прямо поверх готовых изделий, но со временем они развеялись. Нам пришлось полностью всё разбирать, по отдельности зачаровывать каждый камень и оправу, а потом собирать украшения обратно.

— Вот как? Любопытно, любопытно. А что за чары вы накладывали?

— Я вырезала на обратных гранях сапфиров руны, обычные в таких случаях: для чистоты и лучшего блеска самих украшений и защиты их владелицы от простеньких сглазов и приворотов. Муторная работа, хоть и несложная. Папа накладывал более хитроумные чары на оправы, кажется, что-то связанное с ментальной защитой, тоже не слишком сильное, конечно.

— И что отец рассказывал тебе о Доже?

— Я расспрашивала о нём, ну, знаешь, чисто из любопытства, — Вистан иронично усмехнулся. Бетти чуть покраснела и поспешно продолжила. — Так вот, он оказался давним клиентом нашей семьи, ещё у деда заказывал обручальное кольцо с порталом в его поместье, а с отцом несколько раз пересекался во время войны, делал крупные заказы защитных артефактов для добровольцев. Умеренный либерал, до войны работал в Министерстве, кажется, в департаменте транспорта, потом заведовал снабжением второго добровольческого отряда. Сейчас возглавляет визенгамотскую комиссию по вопросам образования и просвещения в соответствующем департаменте. Вроде бы, готовит какие-то реформы в команде Тафт.

— Погоди, погоди, — помотал головой Вистан. — Всё это интересно, но я по-прежнему не понимаю, почему ты думаешь, что за этой статьёй стоит Дамблдор. Тут же прямо написано, — он развернул отложенную Тёмным Лордом газету, — «Даже столь опытный в дискуссиях оппонент как Альбус Дамблдор не смог привести внятных контраргументов, сведя всё к полемике об откровенно утопических идеях». Разве ему выгодно подчёркивать собственное поражение?

— Всё чуть сложнее, чем кажется. Последние лет двадцать разговоры о маглах однозначно сводились к идеям Гринедевальда. После его поражения поднимать этот вопрос в обществе стало не принято. Теперь же, благодаря этой статье, будет запущен новый виток обсуждений, инициатором которого все будут считать некую абстрактную «молодёжь», а не Дамблдора.

— Ну, в каком-то смысле это справедливо, разве нет? Я имею в виду, именно ты первым поднял магловский вопрос, ещё в той статье о бойне в Митхиле. Да и этот Дож о тебе пишет… эээ… а, вот: «Бродящие в молодёжной среде идеи озвучил Том Риддл, известный многим читателям под псевдонимом Лорд Волдеморт. Молодой журналист и путешественник обрисовал гротескный образ умозрительных проблем, которые могут возникнуть из-за интеграции в наше общество маглорожденных волшебников». Не похвала, конечно, но от друга Дамблдора можно было ждать куда более суровой критики.

— Дело не в том, что пишут о Томе, дело в том, как они это пишут, — похоже, Бетти быстро вникла в суть проблемы. — Поражение в дебатах победителя Гриндевальда от «молодого журналиста и путешественника» привлечёт внимание читателей, но его вряд ли воспримут всерьёз. Дамблдор сможет вернуться к обсуждению темы маглорожденных, не опасаясь последствий.

— Молодец, Бетти, — Тёмный Лорд почти искренне похвалил девушку за проницательность, мысленно записывая её в ряды политического крыла своей будущей организации. — Но тревожит меня не сама открытая дискуссия на тему маглов, а позиция Дамблдора в ней. Вистан прав, мы и сами заинтересованы в том, чтобы простое упоминание маглов в печати не приводило к обвинениям в почитании Гриндевальда. Но зачем это Дамблдору?

— Может, он хочет понравиться маглорожденным и попрочнее обосноваться в Визенгамоте за счёт их поддержки, — предположил Вистан.

— Не смеши, — фыркнула Бетти. — Маглорожденные в Визенгамоте ничего не решают, это же всем известно.

— Они сами — нет, а вот поддерживаемые ими либералы — вполне. Пополняя маглорожденными ряды сторонников либералов, Дамблдор выторговывает себе тёплое местечко во фракции Лонгботтома.

У Тёмного Лорда была своя точка зрения на предмет мотивов Дамблдора, но высказать её он не мог. В иной истории министерские и визенгамотские либералы шли рука об руку вплоть до войны, когда Министерство чрезвычайными декретами перехватило у стремительно деградирующего Визенгамоте всю полноту власти в стране. Но сейчас никто не воспринимает Министерство как самостоятельную силу, а позиции консерваторов в Визенгамоте достаточно сильны. Кроме Волдеморта никто не может быть уверен в исходе политического противостояния, а потому Дамблдор решил не упускать возможность получить лишний аргумент в споре с консерваторами. Воспользовавшись «молодым путешественником» для запуска дискуссии по ранее запретному вопросу, он не сомневается в своей скорой победе в ней.

Возможность расстроить планы давнего врага прельщала юношеский максимализм Тома Риддла, но вынуждала осторожничать опытного Тёмного Лорда. Без поддержки большинства консерваторов, без преданных лично ему сторонников, без легальных источников финансирования бросаться в политический омут было очень рискованно. С другой стороны, громко заявить о себе и чётко обозначить свою политическую линию он планировал в любом случае, разве что расчёт был на газетные статьи, а не на публичную дискуссию.

Так и не придя к каким-то окончательным выводам, Волдеморт вмешался в разговор как обычно заспоривших друг с другом Эйвери:

— Увы, сейчас мы вряд ли сможем угадать мотивы Дамблдора. Давайте лучше вернёмся к практическим вопросам.

— Конечно, Том. Ты что-нибудь решил насчёт авторской статьи?

— Да, я подготовлю материал по теме бернских событий. Напомни, что у нас с заполнением номера?

— Пока что только твои путевые очерки, две небольшие заметки и одно письмо в редакцию по какой-то мелкой проблеме с каминной сетью. Да, блок объявлений почти заполнен уже сейчас, думаю, к выходу в печать опять придётся переносить часть на следующий номер.

— Статью про Южно-Африканский Союз я немного расширила, — вмешалась Бетти, — так что она займёт полные три полосы вместе с колдографиями.

— Тогда у нас останется ещё три свободные полосы под одну большую авторскую статью, — быстро прикинул Вистан.

— Хорошо, постараюсь уложиться в эти рамки, — чуть улыбнулся Тёмный Лорд. При всём своём цинизме он по-своему симпатизировал этим людям, искренне верящим в его идеи. — У меня тоже есть для вас новости. Абраксас Малфой выразил желание собрать у себя нашу старую школьную компанию на следующих выходных. Думаю, Вистан получит приглашение уже сегодня.

— Хм, интересно, — тот не на шутку задумался. — Я толком не виделся с ним с выпуска, когда он отправился на стажировку за океан. Да и после своего возвращения Абраксас со мной почти не общался. С чего бы он вдруг решил проявить такое внимание к своим старым знакомым?

— Это же очевидно, Вистан! — Элизабет закатила глаза ничуть не хуже своего брата, — Малфой, возможно, что и старший, сообразил, что ораторское искусство Тома можно использовать к собственной выгоде. Наверняка он захочет нашими руками сформировать молодёжное движение будущих консерваторов, разумеется, во главе с собой.

Волдеморт в очередной раз удивился, насколько хорошо младшая Эйвери ориентируется в политических реалиях. Сам он мог добавить разве что желание Брутуса отомстить Нотту, переманив на свою сторону его внука. Живущий по нормам позапрошлого века Кантанкерус был в принципе неспособен воспринимать новые идеи, а вот молодой Рудольф, как и многие в его годы, жаждал дела, а не бесконечных вздохов о старых-добрых временах. Впрочем, этот возможный мотив в поступках Малфоев лучше было не афишировать, так что Тёмный Лорд ответил нейтрально:

— Скорее всего, ты опять права, Бетти. Я надеюсь, что вы оба примете участие в этой встрече. Осталось только придумать, как пригласить на неё тебя. Вместе мы сможем напомнить Абраксасу, кто именно возглавлял наш школьный клуб.

Ничего придумывать, однако, не пришлось. Едва Волдеморт получил уверения обоих Эйвери в том, что они обязательно будут, как в окно постучалась снежно-белая сова Абраксаса, доставившая официального вида приглашение. Проглядев текст, Тёмный Лорд удовлетворённо усмехнулся. Малфой пал жертвой следования аристократическим традициям, вписав вслед за именем приглашённого традиционное «со спутницей». Разумеется, на обычных дружеских встречах эта приписка игнорировалась, но сейчас получился просто прекрасный повод организовать всё в удобном ему формате.

Тут же набросав короткую записку для Друэллы, Волдеморт отправил издательскую сову на Гриммо. Супруга Сигнуса должна была прибыть в Малфой-мэнор вместе с Орионом, а Вистан — вывести в свет Бетти. Услышав план, та чуть расстроенно покивала. Видимо, надеялась составить пару самому Тому.

Распрощавшись с Эйвери и коротко кивнув поклонившемуся Каффу, Тёмный Лорд наконец-то вернулся в Нортумберленд.

[2] Джозеф Овертон — американский юрист, известный как автор теории «Окна дискурса» или «Окна Овертона». Суть её состоит в том, что всякая публично высказываемая идея должна укладываться в некоторые общественные нормы. Существует мнение, что рамки этих норм могут быть осознанно сдвинуты. Для этого ту или иную неприемлемую идею нужно публично обсуждать, начиная с её критики, а затем последовательно смягчать тон дискуссии, пока в конце концов она не станет новой общественной нормой.