Turn Me Loose: A Harry Potter Adventure (гет)

— К сожалению, когда рана из-за проклятья стала устойчива даже к увеличенным дозам лекарства, Дамблдор попросил погрузить его в волшебный сон, чтобы продержаться до решающей битвы. Он посоветовал: «Стойте до конца и загляните в свои сердца — в них вы найдете силу продолжать борьбу». Именно поэтому мы здесь сегодня и собрались.

Лжёт Снейп очень убедительно. Он поразительный ублюдок, но к делу это не относится.

— Почему мы должны вам верить? — спрашивает некий идиот по имени Диггл.

— Он говорит правду. Дело было при мне, — отвечаешь ты, пойдя Снейпу навстречу. Полноте, Гарри Поттер уж точно не станет лгать, ни за что и никогда!

— Почему он не поговорил с нами?

Выдох Снейпа больше похож на рык:

— Он умирал! Каждая секунда задержки приближала его к смерти! Извините, если в его графике не хватило времени для встречи и он не дождался, пока вы все вовремя отреагируете. Ещё какие-нибудь идиотские вопросы?

Похоже, дело урегулировано.

— Но что нам теперь делать?

Мда, а может, и нет.

— Директор попросил, чтобы Тонкс продолжила исполнять его роль. Он оставил нам несколько уже готовых извинений по поводу своего неоднократного отсутствия. Большая часть решений, касающихся следующего школьного года, уже принята, а те, что ещё нет, будут отложены или переданы в компетенцию профессора Флитвика как заместителя директора. Что касается всех остальных, Дамблдор уже определил ваши роли. Передавайте вашу информацию через меня, а я буду выносить её на встречах на рассмотрение остальных.

— Так что теперь здесь распоряжаешься ты? — практически бросает ему вызов другой голос.

Снейп впивается взглядом в члена Ордена, одарив его своей фирменной ухмылкой, и отвечает:

— Я отнюдь не претендую на то, чтобы вести за собой отребье. Вы не дети… по идее, вы — обученные волшебники и ведьмы, работающие во имя общей цели. Делайте то, что делаете; возможно, старайтесь даже сильнее, чем сейчас. Директор просил, чтобы я сглаживал острые углы на встречах и не позволял им превращаться в обычный бардак и мелкие ссоры. Это — всё, что я намерен делать. Если вам требуется руководство или вы закончили данную вам задачу, попросите кого-то другого или, для разнообразия, попытайтесь предпринять что-то сами!

Надо отдать Снейпу должное. Этот человек ведет себя настолько снисходительно и презрительно, что никто и ни за что не заподозрит его в наглой и беспардонной лжи. В первые годы, проведенные в этом прекрасном учебном заведении, ты никогда бы не допустил, что у Снейпа имеются хоть какие-то достоинства, однако ему удалось возвести понятие «полный мудак» на новый уровень.

Мельком осмотрев комнату, понимаешь, что тебе тоже совершенно не хочется «управлять Орденом». Если честно, то, за исключением одного-двух человек, большинство из них будут настолько же полезны в бою, как корм для гиппогиффа; да некоторым из них, возможно, и к лучшему пойти на корм. Снейпу ох как нелегко придется с этими дрочилами, но ему, наверное, нравится заниматься руководством — он говорит, что не собирается дергать за веревочки, и тут же поступает наоборот. Дезориентирующая тактика — скорее всего, подействует.

— Не уверена, что после всех этих событий мне следует остаться, — слишком громко замечает Гестия Джоунс.

— Да пожалуйста, Джоунс. Как тебе будет угодно. — Снейп не привык к людям, которые могут вот так вот взять и выйти в знак протеста против него. Гораздо более ему знакома подневольная аудитория, ученики или «вынужденные-партнеры-напрокат». Ну, формально о последнем наверняка ты сказать не можешь, но слухи ходят всякие и разные.

— Тебе легко говорить, Снейп. Не каждому удается спрятаться за стенами этого замка.

Ну не может же он изобразить настолько брезгливый взгляд…

— Однако хочу напомнить вам, что Темный Лорд наверняка выпытал у мисс Вэнс имена всех текущих членов Ордена, и я искренне сомневаюсь, что он избавит вас от своего гнева только лишь потому, что вы вышли в отставку. Наоборот, возможно, благодаря этому факту вы станете более легкой целью.

Препирательства всё продолжаются и продолжаются, когда твой взгляд падает на Молли Уизли. Подавляешь желание причинить ей боль. Одно ты точно «узнал» в этой школе: как сдерживать недовольство. Слабоумная с…, вероятно, следовала указаниям, когда поила тебя любовными зельями, однако всё это стало проблемой лишь тогда, когда она усугубила ситуацию, не один раз стерев тебе память.

Забыть бы о том, что было раньше — есть в этом некая шутка — но это грызет тебя с тех пор, как она, её муж и сыночки-близнецы переступили порог кабинета. Только дружба с Биллом не дает тебе сделать им какую-нибудь гадость. У любого «хорошего» разрушителя заклинаний должна быть своя отрицательная черта, а ты всё лучше день ото дня. Ты веришь словам Рона о том, что он пытался тебе помочь. Лжец из него ну просто никакой. О Джинни лучше не вспоминать, однако задним умом все мы крепки. Надо полагать, ничто не выведет её из себя сильнее, чем есть на данный момент. Билл ручается за Чарли, и этого для тебя вполне достаточно.

Таким образом, остаются лишь четверо.

— Эй, Гарри, убавь яркость своего убийственного взгляда, друг, — замечает Билл, как будто мы тут смотрим какой-то чертов футбольный матч по телику.

— В последнее время мне не удавалось ни на ком отыграться, а тут они прямо-таки напрашиваются на порку. Ставлю десять галеонов, что она подойдёт сюда и попытается втюхать мне, что всё это было ради моей собственной пользы.

— Принимается. Их всех предупредили оставаться подальше от самого опасного человека в Великобритании.

Ни Волдеморта, ни Квана здесь не наблюдается, значит, он подразумевает тебя.

— Не уверен, что это соответствует истине.

— Факты говорят сами за себя, Гарри. Большинство людей, попытавшихся наколоть тебя, уже мертвы, если не хуже.

— Мне всё равно хочется подоставать их.

— Как и Флёр. Она упоминала, что нам следует подождать некоторое время со свадьбой, чтобы она могла похвастаться маме нашей «жизнью во грехе». Я присматривал приятное местечко на побережье, однако Флёр привела убедительный аргумент в пользу пребывания во Франции.

— Вопрос: а хочу ли я знать, что именно она предлагает тебе — морковку или палку? — спрашиваешь ты, позволяя Биллу отвлечь тебя от нападок на членов его семьи. Он только что сделал тебе комплимент.

— Вообще-то, интересно именно то, что она способна сделать с морковкой. Я расскажу тебе, когда немного подрастешь.

— Если бы я был вынужден опуститься до твоего уровня, Билл, то поведал бы тебе несколько фактов о высококвалифицированном метаморфе. Таких, от которых у тебя волосы встали бы дыбом.

— Когда ты летом попался в ловушку Карины, я полагал, что у тебя пунктик насчет ведьм постарше. Я просто не знал, насколько старше.

Съеживаешься. Он всё-таки разыграл эту карту. Не обращая внимания, отвечаешь:

— Дело сильно облегчила её невероятная страстность. Могло быть и хуже. Я мог бы быть совратителем малолеток, как ты.

Смеетесь; собрание между тем уже почти разошлось. Пока вы обменивались остротами насчет овощей, вейл и метаморфов, Молли и её выводок успели сбежать. Преследование не стоит свеч, да и не выгорело бы это в присутствии остальных членов Ордена. Если представить, что тебе удастся выжить — на что, если честно, шансов почти нет, учитывая недоделанный хоркрукс у тебя под черепушкой — то когда-нибудь всё же наступит время уладить все счёты.

После того, как ушел последний член Ордена, бросаешь взгляд на пустующую жердочку Фоукса и шепчешь:

— Интересно, что замышляет фамилиар Дамблдора?

— В точности мои мысли, — отвечает Билл. — Он закатывал нам истерику, пока мы не уложили Дамблдора в кровать, а потом исчез. Может, Фоукс согласен с нами, что всё случившееся — во имя так называемого всеобщего блага?

— Или он притаился и ждёт возможности для атаки? — парируешь ты.

— Именно в этом мы с тобой и различаемся, Гарри. Я — оптимист.

— Больше похоже на то, что ты бредишь.

— На этот раз я согласен с Поттером, — прерывает вас голос Снейпа. — Большая часть Упивающихся не попадется в ваши ловушки, а вы прискорбно неадекватны в качестве дуэлянта. Вам придется изрядно поработать, Уизли, чтобы подняться до моего уровня.

Замечаешь, как у Билла зарделись щеки. Он действительно упоминал, что собирается поработать над мастерством сражения, и теперь ты знаешь, кто его тренирует.

— Думаете, сможете меня достать, Снейп? — бросаешь ты ему вызов. Один или оба из вас, без всякого сомнения, рискуют очутиться в больничном крыле, но ты не против попытаться выбить из него пыль.

— Не имеет значения, что я думаю, Поттер. Именно вам предстоит осадить Темного Лорда. Если вы не способны меня победить, неприятности у вас гораздо сильнее, чем я в состоянии вообразить.

По крайней мере, благодаря Снейпу ты выглядишь оптимистом.

* * *

— Пока ещё слишком рано о чем-то говорить, — произносит Гермиона. Она тщетно пытается представить дело так, как будто это некий лабораторный эксперимент… зелье, которое может получиться, а может и нет.

— Вряд ли ты планировала выйти погулять, но я рекомендую тебе оставаться в замке, пока ситуация не прояснится.

— Зачем он это делает, Гарри? Неужели он ожидал, что мы вдруг возьмём и влюбимся?

— Перед тем, как погрузиться в волшебный сон, он кое-что сказал. Я верю ему лишь отчасти, но Дамблдор всё-таки очень стар. Его перспектива может быть искажена тем, что было принято в его время. Могу лишь предположить, что когда я создал Ральфа, на него снизошло вдохновение и он решил, что в случае чего мне будет за что бороться.

Гермиона сидит на своей кровати. С момента «инцидента» она отказывается входить в твою комнату. Откинув с глаз прядь волос, она произносит:

— Полагаю, ты прав: несмотря ни на что, я всё равно по некотором размышлении могу избавиться от ребенка.

Закатываешь глаза:

— Вряд ли. О, может, у него и поствикторианские взгляды, однако этот ублюдок умеет манипулировать людьми и прекрасно их знает. Возможно, я и изменился после приключений за пределами замка, однако ты осталась практически такой же самой.

Она было начинает злиться — ей причинили боль — но ты отвлекаешь девушку:

— Я не имею в виду ничего плохого. Только то, что ты — всё та же Гермиона Грейнджер, которой не нравилось рабство домовиков и двойные стандарты по отношению к маглорожденным и чистокровкам. Девочка, затеявшая крестовый поход ради спасения Клювокрыла от казни, слишком уж морально устойчива для аборта. Такая не избавится от ребенка только лишь назло Дамблдору. Ты слишком ценишь жизнь. Он это знает и пользуется преимуществом. Миру необходимо как можно больше таких людей, как ты, Гермиона. К тому же аборт подверг бы опасности защиту и, если уж на то пошло, сам замок — из-за клятвы я был бы вынужден остановить тебя.

Румянец на её лице напоминает, что она не слишком привыкла к похвале вне академической среды.

— Спасибо за такие слова, Гарри. Я просто несколько расстроена из-за того, что он повел себя как трус и оставил тебя разбираться со всеми проблемами.

Помолчав, она обдумывает ту же сказку, что вы рассказали Ордену. На её лице — полуулыбка, которая всегда появляется, когда её осеняет.

— Он ведь поступил как трус, правда?

— В любом случае — да, но это же можно сказать и о большей части его жизни в последнее время. Он сражался с Риддлом с помощью той же самой заведомо проигрышной стратегии, которой пользовался в последней войне. Она не привела его к победе тогда — не ведёт и сейчас. Зато он сидел и ждал, когда пророчество поможет ему выбраться из болота. Я не собираюсь плакать, если он подольше поспит.

— Понятно, — медленно проговаривает Гермиона; ей явно не хочется на тебе больше давить. — Если я и вправду беременна, ребёнку, возможно, нельзя будет покидать Хогвартс. Он или она может оказаться сквибом; да что угодно способно произойти. — Она даже не упоминает, что он может и не пережить роды. За подобную магию крови обычно грозит тюремный срок, и на то есть причины.

— Я собираюсь подписать с Биллом кое-какие бумаги. Пока мы не освободим мое хранилище от гоблинов, они ничего не значат, но тебе не придется волноваться о деньгах. Я позабочусь об этом.

Долгая пауза — так сказать, кто-то «родился»; вы оба пытаетесь найти слова. Она разбивает тишину и произносит:

— Спасибо, Гарри.

— Мой жест, безусловно, почти ничего не означает, пока я не убью Волдеморта.

— Я старалась об этом не думать, Гарри. Есть ли у тебя какие-то новости в этом отношении?

— Билл нашёл кое-какие заметки о вероятном расположении хоркруксов. Через несколько дней мы проверим одно из таких мест. Хотелось бы надеяться, что чаша Хельги всё-таки там.

— Будь осторожен. Он знает, что ты охотишься за хоркруксами, и, вероятно, усилил их защиту — или даже переместил их и превратил место в огромную западню.

Киваешь:

— Билл — первоклассный разрушитель, а я очень быстро учусь. Мы видели его работу в Южной Америке. Она опирается на силу и совершенно безжалостна. Но его слабость в том, что он чересчур интересуется тем, чтобы кого-то убить, и не пытается это скрыть.

— Не спеши его недооценивать только из-за щитовых схем, созданных им десятки лет назад; посмотри лучше на то, насколько ты изменился меньше, чем за год. Он легко мог нанять специалистов для разработки ловушек. Вспомни, что случилось с рукой Дамблдора!

Она искренне обеспокоена.

— Вполне резонно. Мы с Биллом подготовимся. Но одно я знаю точно: у него слишком много гонора. Он не станет вовлекать посторонних. Слишком уж это важно. Он сделает всё сам, а ему гораздо лучше удается уничтожать чужую защиту, чем ставить собственную. Кстати говоря, о Билле: мне надо идти к нему на встречу. Увидимся позже.

— Пока, Гарри. — Она приобнимает тебя и целомудренно клюёт в щечку. Огромная разница по сравнению с тем, как вы устраивали бои языками пару ночей назад.

Возвращаешься в свою комнату. На самом деле тебе не нужно сейчас встречаться с Биллом, но между вами есть чувство неловкости. Вы пересекли некую линию, пересекать которой не следовало. И когда притворяешься, что это не имеет значение, случившееся становится только заметнее. Гермиона осталась такой же, но ты теперь — очень искушённый маг.

Если миру не помешает побольше таких, как Гермиона Грейнджер, то можно ли подобное сказать и о тебе?

* * *

— Очаровательное место, — язвишь ты. — Прекрасный вид на океан, свежий воздух…

— Легко узнаваемая аура темной магии, — добавляет Билл, заканчивая твою мысль. — Вход — здесь, но на нём кровные узы и парочка других мерзких штучек. Одна из них похожа на руну, активирующуюся голосом. Я также определил активный сторожевой щит для пробуждения некой штуки, которая находится за дверью номер один.

— Гравировка у кровных уз как будто старая и потертая. Сторожевой же щит сделан недавно, не так ли?

— Весьма проницательно, о юный разрушитель. У вас с Риддлом одна кровь, но он тоже об этом знает, отсюда и голосовой щит. Мы понятия не имеем, что требуется сказать. Итак, о мой умненький подмастерье, что ты предлагаешь?

Смотришь на Хака. Тролль уставился на яростные валы волн внизу.

— Думаю, один из нас должен вернуться в Хогвартс, взять последнего сапёра из кости демона и начать вытягивать отсюда всё до последней унции магии. Он наложил несколько новых щитов и — готов поспорить — позаимствовал энергию для одного у другого. Если нам повезёт, у него не хватит мощи, чтобы наполнить силой все эти мерзкие ловушки.

Билл съеживается:

— Только не кость демона, Гарри. Мы буквально сжигаем наши запасы! Она бесценна!

— Наши жизни намного ценнее останков, — отвечаешь ты ему. Безумный рыжик слишком уж повёрнут на всей этой ерунде.

— Что, если нам понадобится кость для осады Гринготтса?

— Может, оставить вас с костью демона на некоторое время наедине? Обещаю ничего не говорить Флёр, — делаешь паузу, а потом добавляешь: — Между прочим, если мы пойдем на Гринготтс, с нами будет поддержка Министерства и черт знает скольких наёмников. А здесь что-то не наблюдается избытка поддержки, не правда ли?

Билл опускает плечи, показывая, что принимает твой вполне убедительный довод, однако не слишком счастлив. Он останавливается и вглядывается в хрустальную вещичку, оставленную им у входа.

— Благодаря сапёру это будет весьма скучно, но, полагаю, лучше уж ошибиться и перебдеть. В Зеркале Заклятых ничего не отражается. Рядом никого нет, разве что кто-то хорошо замаскирован. Плохо, что наши детекторы зла больше не работают.

— Работают, но сходят с ума рядом со мной или с Хаком. Не хочешь поиграть в «камень-ножницы-бумагу» — определим, кто пойдет?

— Не-а, пойду я, но мне нужно взять с собой Хака. Я повешусь, если мне придется тащить сапёра.

— Ладно, а я останусь здесь и позабочусь обо всём, что высунет нос.

— Прихвачу с собой «коробку с магловскими штучками». Возможно, оттуда что-то понадобится.

Он уводит Хака, и портключ уносит их в Хогсмид. Нет смысла нестись с палочками наголо и прорываться «методом научного тыка». Перед твоими глазами встаёт картина Марии Санчес, пронзенной костяным големом.

Поймав краем глаза тень движения, едва успеваешь убраться с пути наколдованных пут, пролетающих над твоей головой. Они обвивают Зеркало Заклятых, и оно обрушивается на землю. Вот Билл разозлится, эти зеркала отнюдь не дёшевы!

Проявившийся из-под чар невидимости Упивающийся атакует тебя заклинанием. То, что он временил с нападением, пока ты не останешься один, говорит, что ты имеешь дело отнюдь не с идиотом. Он ведь ждал, пока ты не останешься в одиночестве. С другой стороны, он застрял здесь, «охраняя пещеру», значит, не входит во внутренний круг. Мгновенно шлёшь в него палочкой взрывное и разрубающее. От первого он ставит щит, но второе вскрывает ему плечо. Слишком мощное разоружающее отбрасывает от него палочку и швыряет этого лузера назад, на заблокированный вход в Риддлов грот для отдыха. Кровь от раны заливает камень. Мужчина в панике кричит, но уже слишком поздно. Из земли рядом с мистером Неудачником выстреливают несколько дюжин шипов, превращая его в мистера кебаба-Упивающегося… ну, может, Упивающийся-игольник будет точнее. Теперь напротив пещеры — грустное пугало.

Всё закончилось слишком быстро. Не успел даже размяться. С другой стороны, ты провёл месяцы, тренируясь с боевым магом мирового класса, а это просто какой-то тип в маске — так, может, не стоит слишком уж придираться. Однако ты просматриваешь местность на предмет остальных врагов, и, перейдя в анимагическую форму, пытаешься опознать запахи вокруг пещеры. Их несколько. Тот, что выделяется сильнее всех, пахнет цветочными духами. Скорее всего, женскими, однако у них в наличии Люциус, так что уверенным быть нельзя.

Биллу не понравится факт, что ты открыл пещеру без него. С другой стороны, теперь тебе известно, что случится, если назвать неправильный пароль.

Снова обернувшись человеком, призываешь его маску — на лице покойника застыло обиженное выражение. Это тот слизеринец, которого ты победил в твоём самом первом квиддичном матче… как же его там… Монтэгю? Нет, это другой. Хиггс! Чертов Терри Хиггс.

— Не повезло тебе, Хиггс. — Ты предпочёл бы взять его живьём и выяснить, один он тут был такой или нет; ты чуешь, что если у Риддла здесь в округе имелось два-три человека только для охраны пещеры, значит, у него может быть больше бойцов, чем вы полагали.

Двадцать минут вы с трупом Упивающегося проводите наедине. Наконец, в нескольких футах от тебя приземляются Билл с Хаком, и первый присвистывает:

— Тебя никак нельзя оставлять одного, да?

Показываешь на тело:

— Он первый начал. Кровь попала на стены, и ловушка сработала. Я уже проверял: шипы — разовый щит, привязанный к голосовому. Этот тип — из пешек, и дежурит, скорее всего, часов восемь-двенадцать. Это означает, что нам следует его переместить, либо мы заманиваем в засаду смену нашего часового и тщательно её допрашиваем.

— Полагаю, сапёр нам уже не нужен, — весело произносит Билл. Последняя крупная кость, достаточно большая для использования в качестве сапера, это череп демона. Выглядит он довольно мрачно.

Хак следует за вами, неся коробку с магловскими штучками. В пещере темно, и ты чувствуешь вонь затхлой воды. Антураж как в плохих фильмах по телику. Взглянув на стены, замечаешь ту самую старую, уже надоевшую тебе, рунную схему для зомби, усеивавшую затерянный город — кое-что никогда не меняется.

— Не хочешь догадаться, где все инфери? — Билл показывает вниз, на темную воду.

Билл наколдовывает свет и посылает его на другой конец пещеры. Путешествие огонька тянется целую вечность. Посередине обнаруживается крошечный островок, канатно-блочная система и лодка. На островке что-то есть. Что бы это ни было, от него волосы встают дыбом. Не слишком хороший признак.

Обследовав блок, видишь, что тот весь обвит какой-то мерзостью.

Не оборачиваясь к Биллу, говоришь:

— Нам нужно найти другой путь. Думаю, у меня имеется идея, но подготовка займет около часа. Почему бы тебе не устроить засаду на следующего охранника? Я возьму Хака и облегчу нам путь.

— Что у тебя на уме, Гарри?

Рассказываешь ему.

* * *

Далеко от Билла и от пещеры другая лодка пришвартовывается к гораздо большему острову. Наклоняешься и трогаешь предмет под черной тканью.

— Подождите здесь. Я ненадолго. Пойдем, Хак, прихвати эту штуку и следуй за мной.

Крошечный тролль, очень смешной в этом виде, вырастает из своего самого маленького размера и с легкостью поднимает упомянутое.

— Я до сих пор не понимаю, Поттер, как вам удалось настолько быстро устроить поездку в Азкабан, — говорит капитан, возмущенный фактом, что его бесцеремонно выдернули из дома и заставили отвезти тебя на остров-тюрьму. — Кого вы настолько спешите увидеть и что там под покрывалом?

Визит к Скримджеру вместе с торговлей информацией в обмен на ощутимую помощь заняли тридцать минут. Тебе, вероятно, ещё достанется за это нагоняй от чрезвычайного и полномочного посла Бразилии, однако у тебя просто-напросто нет времени следовать протоколу.

— Я не имею права вам рассказать, — отвечаешь ты.

— Посол Поттер, — произносит приближающийся начальник тюрьмы; его сопровождает пара авроров. — Министр магии сказал, что у вас с собой инструкции, а я должен обеспечить вам помощь.

Вручаешь ему запечатанные распоряжения и наблюдаешь, как по мере чтения на его лице проступает все больше недоумения.

— Это так странно. Я не совсем уверен…

— Просто проведите меня к ним, а я сделаю всё остальное.

— Вы уверены, посол, что знаете, чего именно просите? — говорит он, ведя тебя по протоптанной дорожке к каменной площадке, которая смотрится ужасно неуместно на неровной породе острова. Он поднимает резиновый молоток и ударяет в гонг. Раздаётся громкий шум — такое впечатление, что он отражается от стен тюрьмы.

Окружающие остров черные силуэты медленно опускаются вниз, и ты готовишься услышать шёпот самых ужасающих созданий, когда-либо существовавших на земле.

Большинство дементоров отдрейфовывает назад к скалам; они похожи на какую-то странную картинку из чьего-то календаря. К вам приближаются трое.

— У меня распоряжения от Министра магии, — дрожащим голосом начинает начальник. — Шестеро из вас должны сопровождать посла Поттера и исполнять его приказания.

Начальник передает бумаги в скелетообразные конечности. Другой дементор вытаскивает пергамент, и они начинают на нём писать. Тот, кто писал, протягивает его тебе.

Мы задали тебе вопрос. Каков твой ответ, человек? Помощи не будет, пока ты не дашь нам ответ.

— Я не говорю за Хозяев. Но если хотите спросить его сами, пожалуйста. — Эффектным жестом снимаешь накидку, прикрывающую череп демона. Для усиления действия делаешь паузу, позволяя тройке отшатнуться, и продолжаешь: — Если я убил его, можете быть абсолютно уверены, что я в состоянии убить и вас. Поэтому предлагаю шестерым из вас немедленно отправлять свои задницы на материк!

На пергаменте появляются новые слова.

Мы не верим, что ты способен убить даже нас, не говоря уж о хозяине.

— Полагаю, вам нужны доказательства. Кто-то конкретный?

Лидер дементоров кивает и жестом показывает на последнего из тройки — того, кто не писал.

Смотришь на него и пытаешься не дать себе задрожать от озноба.

— Что ж, ничего личного. Экспекто Патронум!

Появляется ягуар, и все трое отступают от его пылающей белой ярости. Лидер скрещивает руки, как будто говоря: «Впечатляет, но не настолько».

Не теряя времени, оборачиваешься в анимагическую форму и позволяешь туману обволочь себя. Всё ещё холодно, но твой разум изменил точку зрения, и теперь аура страха и беспомощности тебя больше не беспокоит. Можно лишь повторить, что ты — зверь, убивающий одним ударом лапы. Дементор беспомощно вздымает руки и пытается отогнать тебя. Твоя масса прижимает тело к земле, а твои когти терзают его. Труднее всего удержаться и не вцепиться в существо зубами; ты понятия не имеешь, да и желания нет знать, на что эта мерзость похожа на вкус. При беспощадной атаке кости трещат как щепки, а плащ разрывается на клочки. Дементор пытается подняться в воздух, но твоя правая передняя лапа не позволяет ему это сделать, тогда как левая вцепляется в существо, как домашний кот в свою игрушку.

На иссохшей плоти — рваные раны; маслянистый черный гной шипит, попадая на твои лапы-в-патронусе, превращаясь при этом в гнусный вонючий дым.

Как любой хищник, бросаешь умирающую оболочку и направляешься к лидеру, посреди очередного шага оборачиваясь человеком.

— Этого доказательства вам достаточно или требуется ещё одна демонстрация?

Приятно созерцать олицетворение ужаса, да ещё и вызванное конкретно тобой. Именно такой властью и наслаждается Риддл. Существо отрицательно трясет головой и показывает на того, кто писал. От большой группы отделяются ещё пятеро и присоединяются к писцу.

Оглядываешься на начальника тюрьмы и двоих авроров:

— Я слышал, с недавних пор анимагии придается особое значение — теперь, когда большая часть дементоров присоединилась к лагерю Волдеморта. Совершенно не понимаю, с чего бы это вдруг. Отличного дня вам, начальник. Передайте, пожалуйста, мою глубокую благодарность Министру Скримджеру. У нас поджимают сроки, Хак. Поехали.

Тролль растягивает губы в дикой усмешке:

— Волшебники слишком много махают палочками и говорят. Хаку нравится, когда кроха Гарри убивает! Всё равно слишком много слов и мало убийств, но больше похож на тролля.

— Спасибо, дружище, я крайне польщен, — после такого количества времени, проведенного с Хаком, смыслом сказанного, а не самими его словами… ну, вроде того.

* * *

Когда ты возвращаешься, у Билла для тебя сюрприз — связанная Панси Паркинсон. Уолт Дисней был прав: всё-таки этот мир очень маленький!

— Она показалась примерно через полчаса после вашего ухода, — поясняет он. — Была довольно обеспокоена, когда старик Хиггс не явил своего личика. Мне удалось завладеть преимуществом прямо перед тем, как она попыталась сделать ноги.

— Эй, Панси! — стараешься, чтобы прозвучало взволнованно: — Хорошо, что мы тебя поймали. Я скучал по тебе.

Она выглядит не слишком напуганной, пока на небольшое плато на козырьке не выплывают шесть дементоров.

— Чем это ты занимаешься с ними, Поттер?

— Ну, их шестеро да я… Подумываю создать квиддичную команду. — Поворачиваясь к дементорам, говоришь: — Мне нужны пятеро, чтобы пробраться туда и проморозить дорогу к острову посреди озера. Тот, кто способен писать, останется здесь. Если она не будет отвечать на вопросы так, как я того хочу, можешь подзакусить ею.

— Ты не п-п-посмеешь! — звучало бы намного убедительнее, если бы брюнетка не заикалась.

— Хм. Можешь спросить у Терри, что я сп-п-пособен п-п-посметь, — вообще говоря, всё произошло совершенно случайно, но Панси об этом знать вовсе не обязательно.

Билл встает и кивает Хаку.

— Давай-ка перенесем снаряжение в пещеру.

— Хак хочет смотреть, — дуется тролль, но поднимается. Выглядит забавно.

— Что случилось с якорем крови, Панси?

— Отвали, Поттер! Я ни за что тебе не скажу… — она затихает, когда ты жестом подзываешь дементора поближе. — Я передала его Темному Лорду.

— Видишь, Панси, мы можем сработаться, если постараться. Помогал ли тебе кто-нибудь, кроме Драко, в нападении на Гермиону?

— Драко не имеет к этому ни малейшего отношения!

— Конечно же, не имеет, — ты уже знаешь ответ.

— Что ты собираешься со мной делать, Поттер? Отвести меня к Дамблдору?

— Бьюсь об заклад, тебе бы этого очень хотелось бы. Нет, мы либо передадим тебя Министерству, либо, если я буду в особо пакостном настроении, мы просто сотрем тебе память и оставим здесь. Могу лишь вообразить, в какой ярости будет твой хозяин, когда обнаружит, что в этой пещере уже покопались, а ты не смогла предотвратить события. Вероятно, он превратит тебя в следующий охранный амулет для защиты. Может, тебе удастся его отговорить и обвинить во всём Хиггса, но я в этом сильно сомневаюсь. Так или иначе, я знаю кое-кого, кто тебя ищет.

Позвав Кричера, некоторое время ждешь, задаваясь вопросом, а собирается ли домовик вообще показываться тебе на глаза.

Эльф с треском появляется внутри защищенной зоны — живое напоминание о факте, что на всякий антиаппарационный щит, возможно, найдется вариант попасть внутрь. Если вспомнить, что в настоящее время твоя «команда» включает дементоров, наверное, стоит и ему предложить в ней местечко.

Начинаешь обдумывать, на что способна магия домовых эльфов в ломке защиты, но тебя прерывает крик домовика:

— Что плохой хозяин здесь делает? Кричер уже давным-давно забрал отсюда медальон!

— Подожди-ка! Что ты имеешь в виду?

— Хороший хозяин Регулус уже обошёл ловушки Темного Лорда! Положил фальшивый медальон в чашу и приказал Кричеру доставить настоящий в Великий и Благородный Дом Блэков.

— Ты уверен? — перед глазами всплывает изображение чужого с рыбьими глазами — из фильма, который так часто смотрел Дадли, когда ты был маленьким. Тот кричит: «Это ловушка!»

Кричер одаривает тебя взглядом… таким, каким ты обычно смотришь на людей, в которых сомневаешься по той или иной причине.

Мгновенное оглушающее выбивает настолько же потрясенную Паркинсон.

— Присматривай за ней. Удостоверься, что она не сбежит!

Встав, подходишь к дементору и приказываешь:

— Ты! За мной!

Когда ты бросаешься в пещеру, он скользит за тобой вслед. Прогресс впечатляет. Охранники Азкабана парят в футе от поверхности воды; корочка льда довольно быстро распространяется. Руки нескольких зомби высовываются из воды, пытаясь ухватиться за потрепанные края мантий дементоров. По меньшей мере, уже трое вмерзли в лёд — их пальцы едва двигаются.

— Билл! Это ловушка! Назад!

— Конечно же, это ловушка. Нам это уже было известно!

— Там нет хоркрукса. — Проклятье, он тебя не понимает — лучше сообщить ему до того, как здесь разверзнется ад.

Взбегаешь на ледяной мост и немедленно падаешь — тебя пронзает боль. Она не дотягивает до круциатуса Квана, но однозначно посильнее щекотки. Раньше ты не выходил за границу берега. Именно ты, мать его, и был пусковым сигналом, черт побери!

Повернувшись, проползаешь десять футов обратно к берегу, и тут на вход обрушивается оползень — вы заперты. Боль прекращается в нескольких футах от берега. Ты активизируешь очки разрушителя заклинаний, и пещера освещается, как преисподняя. Человек на метле либо врезался бы в стену, либо рухнул бы в озеро. Здесь защита от аппарации и портключей. Остальная энергия направлена на щиты зомби. Вот здесь, подо льдом, проходит тонкая красная нить магии — какой-то барьер крови, привязанный к тебе и Риддлу. Вариант инверсии кровной линии, не дающей членам семьи потревожить сигнал щита.

Умница, Том! Когда ты вытаскиваешь палочку, кровь ускоряет движение по жилам. Зомби принимаются карабкаться на ледяной мост. Та жуть на островке только что встала, вошла в воду и рванула к тебе, ничем не двигая — как шаркают инфери.

Принимаешься бросать заклинания, чтобы прикрыть отступление Хака и Билла. Не слышно ни звука — на пещеру падает какая-то заглушка. Она вытягивает из твоих заклинаний часть силы, но ты вовсе не божья коровка и умеешь постоять за себя. Пару дементоров схватили и тащат в воду, которая немедленно замерзает.

Ситуация вот-вот станет совсем скверной.

* * *

На берегу тесновато. Даешь понять дементорам, чтобы отодвинулись и предоставили тебе больше места. Их близость отнюдь не придает силы твоим и так уже ослабленным заклинаниям. Отлевитировав несколько камней, делаешь грубую баррикаду и изгоняешь зомби заклинанием на ледяной мост между Биллом и берегом.

Уизли чешет так, как будто его ждут объятья вейлы, и почти проскальзывает в наполовину готовый барьер из скал. Билл останавливается и вытаскивает из пакета цилиндр. Ты узнаешь его щит разового действия — «9 разрушающих в банке». Он кидает его в преследователей, и при взрыве расцветает сияние магии. «Малютка» Хак летит над ним и пыхтит, таща слишком большую для своего веса дубинку. Невдалеке от тебя, у берега, лёд трескается; сквозь него продираются головы и руки. Дотянувшись до сумки у мусора, раскидываешь в качестве мин несколько защитных камней. Они все разового пользования и не представляют из себя ничего особенного, однако не будем брезговать тем, что есть. Заканчиваешь барьер, а Хак в это время возвращается к своему «обычному размеру» и подбирает дубинку из кости демона.

Он издает рык и принимается дубасить приближающихся немёртвых. «Нечто» с островка затерялось в море приближающихся тел. Все, что тебе остается — поджидать его появления. Барьер закончен настолько, насколько сейчас возможно, и ты идешь на помощь к Хаку. Бросаешь взгляд на Билла; тот расстроен эффективностью своих заклинаний и только что вытащил АК–47 из коробки с магловскими штучками.

Если посмотреть на то, с чем вы столкнулись, идея отнюдь не самая худшая; она поможет сохранить вам силы. Прошло немало времени с тех пор, как ты в последний раз не просто так держал в руках свой дробовик и вспоминал о добром старом времечке. Великолепная возможность, черт возьми, исправить оплошность.

Он почти сверху, сразу под советским гранатомётом РПГ–7, который Кван никогда не позволял тебе трогать. Самое время воспользоваться им, если бы не проклятая взрывная волна и не тот факт, что ты потратил бы ценное время, за которое можно убить немало инфери, на выяснение, как же там всё работает.

Сладкое ощущения дежавю; пихаешь палочку в кобуру и хватаешь Моссберг. Пора взяться за дело и замочить пару-тройку ублюдков-зомби! 590-ый легче, чем тебе помнится — или это ты стал сильнее? Не имеет значения. Так или иначе, ты приседаешь, обводишь оружием колено Хака и спускаешь курок. Вспышка от выстрела, но звука нет. Что только к лучшему, учитывая, насколько мало здесь места.

Ха-ха! Вот вам! Вот! Вот!

Вы с Биллом сжигаете кучу боеприпасов, и ваш первоначальный натиск дает Хаку возможность слегка развернуться.

Где она? Где эта чертова штука? Зомби опасны, но ими можно управлять; ты больше беспокоишься о том, что за монстр был у Риддла на острове.

Один из больших камней из твоего барьера внезапно поднимается в воздух. Оборачиваешься, и в это мгновение время притормаживает и ползет, как улитка. Бывают такие моменты ужаса, которые невозможно забыть… Когда Сириус Блэк пролетал сквозь арку, а ты беспомощно наблюдал, не в силах спасти его… Когда тебя предала пара бразильских авроров… Миг, когда Верас Чилота убил твоего товарища по команде — в то время ты думал, что это Билл… А ещё тогда, когда ты практически намочил штаны, столкнувшись с великим демоном.

Миг, когда ты бросаешь взгляд на последнее создание Волдеморта, именно из таких. Не было времени, черт побери, размышлять о том, что это, но ты абсолютно не ожидал, что окажешься лицом к лицу с подобным извращением. Некоторые места у него отливают медью, почти как у металлического голема, но остальное выглядит как плоть. Монстр держит в руках дементора за шею и скалу, навскидку стоунов тридцати, — и всё это над головой… подвиг, с которым мог бы поспорить Хак, но тот уже довольно устал к настоящему времени.

Голова монстра беспокоит тебя больше всего. Пока ты был маленьким, всегда представлял тётю Петунию с горящими красными глазами. Реальность намного ужаснее, чем всё когда-то выдуманное в маленьком чулане под лестницей.

Инстинктивно нажимаешь на курок Моссберга, надеясь, что этого окажется достаточно. Не повезло. Её отбрасывает назад, и камень падает, откатываясь в сторону и оставляя в баррикаде брешь. Инфери начинают двигаться к ней, но монстр пользуется дементором как тряпичной куклой, чтобы отогнать их в сторону, а потом отпускает несчастное существо. Ещё несколько пуль обреза ударяют в щит этой мерзости, но не причиняют ей ни малейшего вреда — лишь на мгновение отталкивают назад.

Неожиданно у Моссберга заканчиваются патроны. Не мог ты так быстро потратить все сто пятьдесят девять! Магию из обреза могла вытянуть дубинка Хака из кости демона, близость дементоров или сама эта штука. Отбрасываешь его — нет времени выяснять, в чем дело. Нда, вот и сберёг силы…

Экспекто Патронум! Если Петуния превратилась в какого-то демона, это должно её замедлить!

Бесплотный ягуар налетает на неё; они дерутся — медная кожа, кажется, шипит и идет пузырями от мощи твоей магии. Её руки, больше похожие на металлические когти, разрывают, наконец, заклинание на кусочки, и она ступает вперёд сквозь рассеивающийся туман; чудовище открывает рот — теперь уже утробу с жуткими потемневшими остатками когда-то тщательно ухоженных и прекрасных зубов.

У Британии плохая репутация в плане стоматологии, но это уже просто смешно! Экспекто Патронум!

Чувствуешь, как сильно теряешь силы, когда она подбирается ближе; действие твоего патронуса гораздо слабее. Добавь сюда факт, что тебе приходится ещё и убивать инфери, которые неловко протискиваются в проем в стене. Чем ближе она подбирается, тем слабее ты становишься. Начинаешь паниковать. Вследствие побочного эффекта паники следующий патронус получается намного сильнее, но вряд ли это её остановит.

У тебя в груди нарастает нехорошее предчувствие — ты знаешь, что вокруг ещё слишком много зомби и что нельзя превращаться в анимагическую форму и драться с бывшей теткой. Тебе нужно больше времени и что-то ещё, способное её замедлить.

Патронус-нюхлер присоединяется к битве, прыгая Петунии на спину и впиваясь в неё мощными когтями. Билл замечает твоё тяжелое положение и понимает, что дело пахнет керосином. Он посылает в неё большой камень, отбросив тварь футов на двадцать, и сотворяет ещё один патронус. Потом сует тебе что-то в руку. Мгновение смотришь на предмет в смущении. Глина? Какого…? Нет! С–4! Ну, в действительности это какая-то штука с Балкан, которую Кван любит называть гексогеном, но кого это волнует? Шлёпаешь на него липкие чары и запускаешь клейкую массу в нечто, когда-то бывшее твоей тётей Петунией. Хрень ловит взрывчатку одной рукой, когда в неё ударяет взрывное Билла.

Взрыв потрясает всё вокруг, и эта жуткая вода заливает окрестности. Внезапно темнеет. Какой-то миг тебе кажется, что это ещё один обвал, но это просто Хак, увеличивающий свою массу до наибольшего размера, загораживает и тебя, и Билла. Тролля скручивает судорога, и ты чувствуешь по связи чудовищную боль, но он игнорирует её и поворачивается, чтобы положить конец оставшимся монстрам. Ты не в состоянии увидеть демона-Петунию, но прекрасно видишь раны на спине Хака. Накладываешь заклинание, и они начинают затягиваться. Тролль дергается с каждым невербальным Епискей. Наудачу выплескиваешь содержимое двух флаконов с целебными зельями на кожу, изборожденную каменными осколками. Его спасло то, что в нем есть кровь демона; однако в то же время это ослабляет действие волшебства, которым ты пытаешься его излечить.

Хак сражается решительно и свирепо, даже при том, что не способен подняться с колена; с каждым взмахом дубинки он подходит всё ближе к опасному порогу, за которым просто-напросто упадёт. Присоединяешься к битве, отказываясь оставлять своего друга сражаться в одиночестве, и пихаешь Билла, чтобы он тоже тряхнул стариной. У того на лбу — ужасная глубокая рана, которую ты запечатываешь. Возможно, останется шрам. Если вы будете живы, ты сможешь отпускать шуточки по поводу «у кого шрам круче». Если вспомнить, что чувствует к тебе Фоукс, возможно, Экспедиция Шрамоголовых прозвучит уместнее, чем Экспедиция Феникса.

Такие мысли проносятся у тебя в голове, когда твои заклинания вспарывают крутящуюся массу немертвых, упорно пробивающихся к берегу. Сначала ты думаешь, что этого не хватит, но «волна зомби» запинается и разбивается под твоей заграждающей цепью заклинаний из разрывающих и взрывных.

Ослабевший и задыхающийся, опираешься на такого же трясущегося тролля. Билл вручную загоняет патроны в АК–47 и зачищает остальных, когда из воды появляется фигура. Паника на мгновение возвращается, когда ты пугаешься, что гибрид Петуния/демон/голем невредим.

К счастью, это не так. Попавшую под взрыв руку полностью оторвало. Голова склонена набок, и взгляд направлен почти вверх. Всю поверхность медного панциря покрывает паутина трещин. Билл закладывает в русский автомат очередную обойму, и всё поливает и поливает когда-то непроницаемую шкуру монстра.

Она падает лицом вперед; оставшаяся рука слабо протягивается к тебе. Отыскиваешь остатки своих исчерпанных ресурсов и вызываешь ещё один патронус. Ягуар скользит по воде и бросается в атаку. Петуния содрогается. Отбитые магловской взрывчаткой и автоматным огнем куски отваливаются от неё, и она падает как сломанная игрушка. Шея изгибается вперёд, и один глаз упирается прямо в тебя. Рот, из которого сочится какая-то дрянь — как ты надеешься, кровь — шевелится; она пытается что-то сказать. Ты не уверен, что именно, пока она не повторяет слова во второй раз:

— Спаси Дадли.

Киваешь, и она покидает мир — теперь её больше ничего в нём не держит. Ты ненавидел эту женщину больше, чем в человеческих силах, но такого она не заслуживала.

Молча поворачиваешься и оцениваешь ситуацию. У тебя пара ран, которые ты начал замечать только тогда, когда стал спадать адреналин, но этот раунд за хорошими парнями. Конечно, полагая, что вы всё ещё пока хорошие парни. Пора подлечиваться и убираться отсюда к чертовой матери!

Когда ты глотаешь целебное зелье, мимо твоей талии пролетает камень и ударяет в голову ползущего инфери, подобравшегося настолько близко, что чуть не вцепился тебе в ногу. Ты оборачиваешься к Биллу, но он ещё добивает последних зомби. Смотришь дальше и замечаешь своего спасителя — Кричер! Долбанный эльф, наконец-то, принес пользу.

Ты было заговариваешь, но тут же понимаешь, что это пока бесполезно. Палочкой пишешь в воздухе:

— Я сказал тебе следить за Паркинсон.

Кричер махает руками, и буквы из дыма перестраиваются.

— У плохого хозяина есть проблемы посильнее.

— Что?

Кричер показывает на обвалившийся вход.

— Плохого хозяина ждёт там Темный Лорд.

— Ты можешь нас отсюда перенести? — хватаешься за соломинку, но в этот момент лучшего не придумывается.

Кричер снова одаривает тебя тем самым взглядом.

— Не знал, что плохой хозяин — идиот. Если бы эльфы могли переносить людей, Добби никогда бы не позволил тебе попасть тогда в Хогвартс!

Ага, теперь понятно. Что ж, ты ошибался. Вот теперь действительно приходит белый пушистый зверек.