Turn Me Loose: A Harry Potter Adventure (гет)

Путешествие на другую сторону выливается именно в то, чего ты и привык ожидать от магических способов перемещения: головокружение, тошнота, неудобство — но закачивается все довольно быстро, и вы с Биллом вываливаетесь в тускло освещенное помещение и с ходу вступаете в бой.

Такое впечатление, как будто вы вновь в отделении Гринготтса в затерянном городе. На этот раз инфери нет. Зато пещера полна гоблинов. Поднимая палочку, вливаешь свою долю в огневую мощь магов, пришедших где-то с минуту назад.

В Южной Америке стояла тишина. С чарами пузыря ты не слышал даже звуков других заклинаний и оружия.

На этот раз крики, взрывы и стоны умирающих заполняют воздух, пока ты оттесняешь назад омерзительный сброд и создаешь в тоннелях под банком гоблинов плацдарм.

— Вперёд! Вперёд! Лацеро! — кричишь ты, прорубая себе путь сквозь пару гоблинов с мечами. Заклинание, которому тебя обучил Флитвик, анимирует мечи павших и поворачивает их против находящейся рядом группы. Когда те падают, выпускаешь сверхмощное изгоняющее, отбрасывающее как кегли как минимум десятерых.

Война уродлива. События здесь изменяются со скоростью калейдоскопа, и иногда за ними невозможно успеть, не превратившись в безжалостного зверя. На бегущих теперь гоблинов обрушиваются новые заклятья, подстегнутые твоим адреналином. Добрый и нежный Гарри Поттер дал бы им уйти. Ты больше не он. Ты обучался вместе с группой гоблинов для милой поездочки в зомби-ад, и знаешь кое-что об их тактике. Выжившие разобьются на группы, чтобы предупредить остальных и перестроить боевые порядки. А затем они устроят на твою группу засаду, используя каждый тоннель, расщелину и дыру, в которую смогут влезть.

Прикидываешь, что здесь было примерно восемьдесят гоблинов, — возможно, вторая волна нападения на замок. Теперь их чуть меньше половины, и нанятые тобой бойцы перемалывают их только так.

Не теряя времени, мгновенно начинаешь цепочку различных разрубающих вперемешку с разрушающими. К сожалению, в таком ограниченном помещении нельзя рисковать более сильными взрывными. Неким извращенным образом это напоминает тебе о прополке у Дурслей.

Странно — тотальная резня живых существ практически тебя не волнует. Конечно, это отвратительные, вонючие гоблины-предатели, вступившие в союз с Риддлом. Инфери не способны решать, принимать ли им сторону зла или нет. Кланы гоблинов под Гринготтсом сами сделали выбор. Они много чего ещё сделали — к примеру, крали посреди ночи из собственных постелей детей для работорговли — как в волшебном, так и в магловском мирах.

Теперь им предстоит столкнуться с последствиями своего выбора… другими словами, с тобой.

Переключаешься на разрубающее широкой зоны поражения и вкладываешь в него побольше энергии. Три чертовых огненных летучих мыши падают на каменный пол и шлепаются об него, истекая кровью. Пинком отбрасываешь одно из тлеющих тел с дороги и двигаешься вперед. К твоей палочке присоединяются новые. Кажется странным сражаться плечом к плечу с людьми в масках и плащах УпСов, но первые шесть волшебников, прошедшие через шкаф, замаскировались в одежду противника, чтобы вызвать замешательство, — идея Квана. Он давно уже использует против врага его собственные слабости, и факт, что эти идиоты разгуливают в капюшонах и масках, делает вещи гораздо проще.

Безумный темп замедляется как раз когда взвивается облако пыли, и, чтобы хоть что-то стало видно, требуются очищающие воздух чары. Теперь, когда вся группа в сборе, дождь заклинаний опустошает ряды оставшихся тварей. Две минуты непрерывного боя сменяются жуткой тишиной, нарушаемой лишь стонами умирающих.

Усилий эта группа практически не потребовала. Таких Джейк Коллинз обычно называл ТК — тыловыми крысами. Высококлассных воинов уже вырезали в Хогвартсе, в самом замке, или они за его стенами на боевых барках — возможно, им задает головомойку Дамблдор и Снейп. Оставшиеся — те, кто недостаточно хороши или смертоносны для первой волны.

Теперь пора разворачивать магловскую огневую мощь и дать отдохнуть твоей группе прорыва. В исчезательный шкаф с трудом проходят ящики, с которых необходимо удалить уменьшающие чары.

Кван не смог достать много за столь короткий срок и дал тебе понять, насколько он не одобряет того, что его «заначка» была уничтожена в пещере Риддла. На этот раз с тобой нет Моссберга, так что приходится довольствоваться зачарованным помповым Ремингтоном. У следующей волны гоблинов будут арбалеты против ружей. Хорошего мало… для них.

Хак близко. Ты уже можешь его отсюда ощутить, и он знает, что ты идешь.

— Арьергард, — приказывает Кван, — заприте ведущий сюда тоннель и укрепите позицию. — Из четырёх магов арьергард — не ахти, но ты просто не можешь выделить ещё, и так шансы на успех минимальные. У них — два зачарованных пулемёта М-60 и несколько плавающих в воздухе ящиков с боеприпасами. Остальные наёмники и бразильские авроры вооружены либо АК-47, либо дробовиками, но смотрят на это дело скептически. Наверное, потому Кван с Коллинзом и стали таким угрожающим тандемом — они без колебаний пользуются магловским оружием.

У Квана снайперская винтовка пятидесятого калибра. Он хотел взять сорокамиллиметровый ружейный гранатомёт, но возможность обрушить свод была слишком уж велика. Вопрос, на который ты не уверен, что хочешь знать ответ, — пробьёт или нет снаряд для поражения легкобронированных целей шкуру дракона.

Есть множество штук, гораздо более опасных, чем свора гоблинов. Наблюдаешь, как некоторые наёмники разбрызгивают по одежде антидраконий репеллент. Это специальное зелье, после применения которого вероятность быть съеденным драконом, согласно теории, несколько меньше. Клинические испытания благоприятны, но результаты сомнительные, главным образом потому, что трудно сказать, собирается ли дракон сожрать кого-то целиком или обжарить до хрустящей корочки перед употреблением. Жидкость воняет, теряет эффективность на открытом воздухе и не огнеупорна, но применивший зелье может быть уверен, что если дракон таки схарчит подгоревший труп, то послевкусие у него будет просто омерзительное. Да уж, хоть какое-то утешение.

Очевидно, времени у вас на подобную чушь нет, но не будем раздражать толпу своим мнением.

Квану же на это наплевать:

— Хватит дурости. Если я скажу, что моя моча защитит вас от драконов, то вы попросите меня пописать на вас? Вперёд! Марш!

Главная ветвь тоннелей впереди. Это не извилистые пути к хранилищам. Согласно рисункам Билла и несколько устаревшим картам, конкретно их реально достичь — они поблизости от места твоего расположения. Там передвигаются и живут гоблины. Никого, одетого в костюмы — добро пожаловать в Гринготтс! — здесь нет. Ты давно уже понял, что это лишь работа на публику или — как там лучше сказать — шоу ворга и летучих мышей? — чтобы выглядеть как можно безобиднее. Здесь, внизу, — банда убийц в набедренных повязках, коже и шкурах.

— Осторожнее! — предостерегает Билл бразильского миротворца и дергает его назад, когда ты даешь залп картечью. Вжавшийся в скалу гоблин не успевает убраться с дороги и принимает удар на себя. Отравленный нож в его руке с лязгом падает на гладкий камень коридора.

— Откуда ты знал? — спрашивает он сначала на родном языке, а потом на английском.

— Я годы провёл в гоблинских тоннелях. Они прячутся повсюду — в узких щелях, в стенах или на уступах под сводами. Берегись засад и не забывай про безоары. Они обязательно воспользуются ядом.

Что уж совсем сложно не заметить, так это следы шести троллей в сопровождении где-то двух десятков гоблинов — возможно, первые чего-то стоящие стражи, которых выставили уже пережившие битву. Это горные тролли, обычные для Британии, они несколько выше и сильнее, чем джунглевые, но менее устойчивы к магии. И вот здесь-то ты по ним и ударишь.

Твоя насмешка сделала бы честь и Снейпу. Три первогодки, у которых и было-то лишь то, что можно найти в туалете, угрохали точно такого же. С тех пор ты порядочно продвинулся, и на этот раз тебе прикрывает спину компания не в пример круче, чем Гермиона с Роном. И тролльи сопли на палочку ты теперь получишь, только если тебя обдаст взрывная волна от расколовшихся как дыни голов. Поднимаешь Ремингтон и начинаешь огонь.

Без балды, если бы это был только двенадцатый калибр, то быть тебе в беде, но завеса огня — нечто оглушающее даже с заглушкой на оружии. Идущий впереди тролль недоуменно спотыкается, когда картечь сносит ему плоть и стальные сердечники выдалбливают глубокие раны.

Один из тех, кто позади, сбивает существо на землю. Палочка рядом выпускает проклятье убийства, и на мгновение у тебя проявляется тень от озарившей тебя магии. Тролль шатается, но не падает. Заклятье не потребовало особого убеждения от взятого под контроль Питера Петигрю. Жаль, что в тот день Диггори не удалось поймать Хвоста.

Пара других заклятий ударяют в тролля вместе с огнем из винтовки и дробовика. Вот и подведён итог тому, что начал предатель. Идиоты не берегут боеприпасы! Раздается громкий лязг, и об металлическую руку Петигрю, защищающую его бесстрастное лицо, ударяет болт, — интересно, удалось бы это крысе без влияния империуса Квана?

Боевые кличи гоблинов смешиваются с криками боли троллей и раненых гоблинов, а также с воплями заклятий магов. Покрытый кровью и грязью тролль поднимается, готовясь метнуть копье. Взмах твоей палочки быстрее, и ты уничтожаешь предмет сразу после того, как его выпустили из руки твари. Существо разворачивается, намереваясь сбежать, но его срубает град огня из твоего ружья. И всё, со второй волной покончено. Проблема в том, что ты знаешь: дальше легче не станет. Наёмники расходуют боеприпасы слишком быстро, и те, кому не привычно оружие, уже переключаются обратно на магию.

Один наёмник сгорбился у стены. Кван разгибает его и обнаруживает, что у мужчины болт между глаз. Он под зельем, и несколько странно видеть самого себя, вот так вот погибшего от случайного выстрела.

На стыке по пути к главной пещерной магистрали гоблины скорее рассеиваются, а не вступают в бой. Слышны далёкие звуки гонга и колоколов, но ты застал их врасплох. Кван приказывает Питеру измениться в анимагическую форму и пойти освободить твоего друга-тролля, в то время как десять идентичных версий тебя запечатывают эту секцию магистрали. Встреваешь и помогаешь насыпать земляной вал. Теперь гоблинам потребуется притащить нечто посерьезнее парочки троллей, если они хотят поскорее его прокопать, а иллюзия Квана, помещенная прямо посередине, заставит их ломать головы, почему это у них не получается пройти вперёд.

Кашляешь, изо всех сил пытаясь прочистить легкие, понимая, что если тебе удастся всё-таки выжить во всей этой катавасии, то следующие недели тебе придется выкашливать всякую гадость.

Билл и два наемника несут мешки, полные чего-то похожего на жемчуг. Они разбрасывают его по обе стороны тоннеля. Каждая «жемчужина» — наполненный зельем желатиновый шарик с кислотой и чем-то ещё, сваренным за прошлые недели учениками уровня ТРИТОНов. Гоблины обычно не носят обуви, так что это должно особенно помочь и замедлить любого, пытающегося обойти вас и атаковать.

Темп. Длительными сражениями правит темп. Тяжелая артиллерия, похоже, ещё не совсем пробудилась. Взглянув на главного стратега, спрашиваешь:

— Кван? Пора ставить щиты?

— Да. Мы приближаемся к местам их обитания. Берегите силу и боеприпасы. Всем: приготовьте щиты. — Проход расширяется, и ты видишь неистовое движение впереди — это гоблины пытаются установить оборону.

Нельзя позволить им замедлить тебя! Чтобы достичь мест обитания УпСов и Волдеморта, твоей группе необходимо побыстрее их разгромить. И вот здесь очень кстати щиты и другие соответствующие штуковины.

Надеваешь деревянный щит на спину и на левую руку. На нем выгравирована дюжина разовых стрелковых рун. Свои ты вырезал лично, а остальные сделаны пяти-семикурсниками, учениками с курса рун. Билл кивает, хватает свой рунический щит и забирает один у мертвеца. Две-три стрелы на каждую руну, и вот вам сотни лучников. Все вместе вы выпустите стену пылающей смерти, которая сметет любое сопротивление впереди.

Кван тянется к сумке, вытаскивает пару птиц оригами и выпускает их. Он направляет палочку на баллисту с шестью гоблинами, и похожие на настоящих птиц анимированные конструкты подлетают туда и взрываются. Они поражают тяжелое орудие прежде, чем оно сделает хоть один выстрел. Коридор широк настолько, что большинство из оставшихся шестнадцати магов может выстроиться в ряд, так что вы несетесь вперед вплоть до отмашки Квана.

По мере продвижения можно хорошенько рассмотреть поселение гоблинов. Оно вызывает в памяти картины в комнате Лорен Грозовой Тучи — скальные жилища американских индейцев на юго-западе. Дома вырезаны прямо в скале, напоминая тебе о кувшине, из которого вот-вот польется поток гоблинов и понесется вниз по земляной рампе. Коридор перегораживает каменная стена с деревянными воротами. На стене ещё две баллистные команды, но трио взрывных, в свою очередь, превращает их в огромную кучу щебня и выбивает из защитной стены громадные куски.

Для большей дезорганизации пары сотен гоблинов брошены ещё несколько дополнительных заклинаний. Ворота уже открываются, и тебе жаль, что Хагрида здесь нет. Он был бы вне себя от радости от зрелища девятиголовой гидры, ведомой по проходу великаном при помощи плётки-девятихвостки. К сожалению, ты далеко не так рад видеть и ее, и ее гиганта-эскорта.

Гоблин-генерал, верхом на молочном братце Пушка, спешно готовит боевые порядки. Все останавливаются где-то за пятьдесят футов, на границе досягаемости их небольших арбалетов. Генерал занят — он пытается подвести свои ракетные войска поближе и организовать нападение.

— Первый залп, пли! — командует Кван.

Готовишься к запуску и впечатываешь палочку в одну из управляющих рун. Четыре руны активируются, и из топорного деревянного щита появляется гроздь из двенадцати пылающих стрел. Немедленно меняешь позицию и ждешь, когда Кван отдаст следующий приказ. Пещера освещается, и вопли ужаса становятся оглушительными.

— Пли второй залп! — следующая гроздь уходит, в то время как первая достигает цели. Результат разрушительный. Известно, что ты не любишь гоблинов, но сейчас тебе их почти жаль. Каждая волна состоит из где-то примерно полутора сотен стрел. Гоблинский генерал пригибается в седле, когда серьезно раненый цербер уползает прочь. Выжившие в нападении уже улепетывают. Большая часть бежит по рампе, но некоторые делают фатальную ошибку, пытаясь просочиться через ворота, и тут до них доходит, что их ждут девять голодных пастей гидры.

Кван оценивает ситуацию.

— Третий залп приберегите для гидры. Цельтесь повыше, чтобы ослепить её или оторвать ей голову. Вперед! Очистим путь к стенам. Будем драться с ней здесь. Гоблинов приканчивать из ружей.

Ты слишком хорошо знаешь боевого мага. Он нервничает. Слова из его английского испаряются тогда, когда он торопится.

Когда ты двигаешься вперёд, управляющий гидрой великан укрывается за её телом. Да, тварь настолько большая. Ты выбираешь дробовик и зачищаешь местность, стремительно бросаясь вперед. Некоторые из тех, кто «притворялся мертвыми», вдруг обнаруживают, что больше уже не притворяются. Одним из первых достигнув наполовину открытых ворот, ты вынужден непосредственно сминать сопротивление гоблинов. Печально видеть истощение на лицах всех своих двойников. Это только начало, впереди ещё долгий путь.

Наверное, где-то позади, в Хогвартсе, кучка испуганных первогодков и второкурсников сейчас отчаянно спрашивает у старшеклассников, что им делать, если придется сегодня драться с гоблинами. Ты им почти завидуешь. Неплохо было бы поменяться с ними сейчас местами. Пятьдесят тварей — наименьшая из твоих тревог.

— Что у тебя, Билл? — спрашиваешь ты, когда он проскальзывает по другой стороне ворот и прислоняется к стене. Он хромает, и видно, как он глотает безоар. Билл промывает рану палочкой и запечатывает её, а потом прячет палочку в кобуру и достает АК-47.

— Гребаные гоблины порезали мне ногу, пока я тут прогуливался.

— Тьфу, непруха. Есть у тебя в загашнике что-нибудь для гидры?

— Я надеялся, что ты уже сравнял её с землей, — ему как-то удается усмехнуться.

Пара твоих дупликатов пытается достать её взрывными, и ты смотришь, как заклинания прелестно шипят на бронированной шкуре чудовища. Повреждения можно назвать косметическими, хотя земля дрожит с каждым попаданием. Билл опустошает обойму в двигающуюся массу, но чешуя всё так же крепка. Тяжелое орудие Квана пробивает гидре шкуру, но не причиняет особого ущерба.

— Вот дерьмо! — слышится от Билла. — С таким же успехом можно было бы на неё плюнуть. Готов двинуть на неё гигантского ягуара?

— Я надеялся припасти это на потом. Серьезно, Билл, ты вообще видел, насколько она громадная? Я бы предпочел отсечь у нее пару-тройку голов или, по крайней мере, сначала вырубить ей глаза. На турнире у Крама против дракона неплохо сработало ослепляющее. Я попытаюсь, пока ты посмотришь, сможешь или нет достать её глаз-другой из винтовки.

— Целься в центральные головы. На счет три! Раз. Два. Три.

Билл стреляет, и головы колотит от боли. Ты уже готов было снова стрелять, когда на твое плечо ложится рука Квана.

— Пусть этим займутся другие! Ты все равно косишь. Помоги мне.

Ты не уверен, чего от тебя хотят, но он разрезает заклятьем веревки, скрепляющие толстые стволы, и одно из упавших на землю бревен. Ещё три мгновенных движения палочки, и Кван ставит точку: трансфигурирует кончик в металлический наконечник. Получается гигантское копье с наконечником из металла.

— Как было бы хорошо, если бы здесь был Хак — он мог бы его метнуть, — говоришь ты.

Кван смеется и левитацией поднимает эту штуку, нацеливая на напирающего монстра.

— Насколько сильное у глупого повара-котёнка сейчас изгоняющее?

Если хорошенько подумать, то Квана следовало бы запретить законом…

— Давай-ка выясним! — схватив палочку как крикетную биту, замахиваешься и выкрикиваешь заклинание. Гигантская деревянная стрела взмывает и по дуге идет к гидре. Топорное копье впивается в зверя чуть высоковато, но наконечник доходит до основания одной из шей монстра. Голова на ней поднимается назад, раздается чудовищный крик, башка шлепается вперед и затихает.

Поощренная твоим успехом остальная часть группы удваивает свои усилия замедлить проклятую штуку. Големы с валунами, покрытыми липкими чарами, зажимают гидре лапы, мешая гигантской рептилии двигаться.

Кореец уже вырубает следующее копье, и ты зовешь своего приятеля-разрушителя:

— Билл, трансфигурируй наконечник. Нам нужен металл попрочнее.

— Я как раз этим и занят! — Билл присоединяется к кустарной команде волшебной баллисты.

Новости и хорошие, и плохие одновременно. По мере того, как гидра подползает поближе, твои спешно сделанные гигантские копья наносят ещё больше ущерба и глубже впиваются в плоть. Спереди в массивном торсе монстра уже три клина, и зверь кричит при каждом попадании. Единственная проблема в том, что гидра всё ещё упорно прёт вперёд, и шесть оставшихся голов разъярены и до сих пор двигаются.

Когда владеешь змееязом, то слышишь как будто крик на иностранном языке. Гидры, должно быть, ближе к змеям, чем к драконам. Может, если бы ты смог с ней поговорить, то убедил бы ее повернуть обратно. Конечно, будь у тебя парочка РПГ-7, то же самое можно было бы сделать без всяких там бла-бла-бла.

Но их у тебя нет, так что загоняешь в плоть очередное копье и дергаешь с пояса одно из увеличивающих зелий. Отщелкивая крышку, говоришь:

— Сосредоточьте огонь на правой стороне. Попытаюсь достать ее слева.

Стаскиваешь разнообразную магловскую и магическую экипировку, драконью броню и выпиваешь содержимое флакона. Эту порцию сварил Снейп, и тебе любопытно посмотреть, насколько ты станешь большим в анимагической форме.

Сначала твое зрение слегка искажается, когда ты превращаешься в ягуара. Потом ощущаешь, как растет плоть. Ты выше стены, футов на пятнадцать. Что ставит тебя примерно на уровень торса гидры. Она все ещё затмевает тебя, но ты зарабатывал на хлеб, играя Давида — Голиаф вообще был в кильватере. Что стоит ещё один раз?

Спружинив лапами, перемахиваешь через стену и бросаешься к монстру. Зайдя слева, прыгаешь на площадку, где несколько бегущих гоблинов разлетаются от тебя в стороны. Ближайшая голова уже опускается. Прыгнув, подбираешься под неё, обхватывая всем телом, как один из котов миссис Фигг ногу Дадли в тот раз, когда тот пытался поиграть в «пни кота». Вцепившись когтями и отрывая чешую с шеи, ты снова приподнимаешься и пережимаешь шею. Твои ядовитые клыки вжимаются, давят и впиваются в плоть.

Гидра не похожа по вкусу на цыпленка — она напоминает тебе о том чили из игуаны, которое несколько раз заставлял тебя готовить Одинокая Грозовая Туча. Только вот крови многовато, сыровато и специй не хватает. А так, в общем-то, неплохо. Кто мог подумать? К сожалению, было бы слишком надеяться, что эта штука упадет замертво от одного ядовитого укуса, но взгляд на остальные раздраженные головы говорит, что пора уже куда-нибудь убираться. Во-он там на спине есть прекрасное местечко — всем этим зубам будет сложновато до тебя добраться, да это и несколько замедлит рептилию. Плюс если яд не слишком действует, надо постараться вцепиться поближе к сердцу.

Она взбрыкивает, пытаясь тебя скинуть, но ты для неё слишком проворен. Шеи у основания толще, но броневые пластины лишь снизу. В этом случае генетика рептилию подводит. Это место толстое и мясистое. Рвёшь когтями и кусаешь, надеясь повредить артерию или что-то другое, настолько же важное.

Две головы ныряют. Соскакиваешь на землю и занимаешь оборонительную позицию, уворачиваясь как от голов, так и от заклятий запаниковавших позади магов.

Быстрее! Нужно быть быстрее. Её так много…

Ускоряешься влево. Прыжок вверх, отталкиваешься от стены пещеры и вновь попадаешь прямо но спину твари. Тобой движут чистые инстинкты. Плана как такового нет. Ягуар — «зверь, убивающий одним движением лапы», но гидра слишком большая для одного удара. Ты должен атаковать её снова и снова, пока она не упадёт от ран.

Укусить, закогтить, поцарапать. Прыгнуть. Увернуться! Повторить. Всё, что угодно, — лишь бы замедлить. Скатившись со спины монстра, подбираешься к следующей ноге. Она мясистая. Изо всех сил имитируешь сцену Дадли с ногой ягненка. Тварь стряхивает тебя и пинком отправляет назад. Толчок посылает тебя в стену, и удар на мгновение оглушает. Когти на её лапах стерты хождением по камню, но все равно прорывают тебе шкуру. У тебя идет кровь, но всё не так уж и плохо.

Бок внезапно пронзает острая боль. Управляющий гидрой великан только что саданул тебя плеткой! Разворачиваешься к нему, воя от боли. Пока ты разбираешься с ним, Биллу и остальным придется постараться справиться с громадной рептилией самим. Гидра намного больше, но великан примерно равен тебе и знает об этом. Он размахивает перед собой дубинкой. На отскоке от взмаха гиганту удается тебя поймать, но особого ущерба нет. Импульс откидывает тебя вбок и дальше влево от великана. Шипишь-рычишь от пыли и боли. Единственное его оружие с этой стороны — кнут. Врезаешься в него — лучше уж принять удар железной цепью по спине в обмен на возможность вбить его в землю.

Великаны на вкус как цыпленок… немытый, гниющий цыпленок, которого обваляли в дерьме перед подачей на стол. Срыгиваешь на руку, которую он пихает тебе в пасть, но продолжаешь цепляться когтями. Он опрокидывается на тебя, и это напоминает тебе Дадличку с его Охотой на Гарри в тех случаях, когда им удавалось тебя поймать.

Снова боль. Крутишься и извиваешься, выпуская окровавленный бесполезный кусок мяса, бывший когда-то рукой. Великан вертится, и ты чувствуешь, как его целая пока рука что-то нащупывает у пояса. У него нож! Ну, это нож, если рассматривать его в соответствии с вашим размером. Вообще-то похоже на шотландский клеймор. Он снова поднимается, намереваясь пришпилить тебя к земле, как бабочку в чьей-то коллекции.

Ускоряешься, используя получившееся пространство для того, чтобы вонзить клыки ему в шею. Сжимаешь и слышишь хруст. Впившись взглядом в монстра, смотришь, как жизнь покидает его глаза.

Смерть жестока, часто грязна, но здесь уж или ты, или он. Удовлетворенный результатом, откатываешься подальше и пытаешься отплеваться от гадкого вкуса и сальной плоти, откашливаясь как кот, пытающийся избавиться от катышка шерсти. Гидра ещё движется, но уже заметно медленнее. Она занята крошечными кусочками волшебной плоти и, кажется, на секунду забыла о тебе. Твоих компаньонов несколько проредили челюсти оставшихся голов, что заставляет тебя волноваться о том, сколько бойцов у Риддла в резерве.

Но тебе всё равно надо чем-то перебить этот кошмарный вкус великана, и, похоже, гидра будет вторым блюдом в меню.

С едва слышимым полушипением-полурыком ты, облизываясь окровавленным языком, подбираешься к ней сзади.

* * *

— Скажу тебе вот что, Гарри: умеешь ты устраивать кавардак! Похоже, тебе нужно вот это, — говорит Билл и бросает тебе полотенце. Закончив обратную трансформацию в человека, ловишь его.

Ни одна из голов гидры не двигается. Только две из них ещё приложены к телу, но одна из передних лап ещё подергивается в конвульсиях. Увеличивающее зелье проработало на три минуты дольше, чем нужно.

— Я напишу на его могиле: спасибо за ужин, — язвительно замечаешь ты, полотенцем вытирая жидкость, покрывающую твой рот и щеки. Оно всё в крови. Быть анимагусом не самое милое занятие в мире, но чертовски полезное.

— Что?

— Не бери в голову, — пожимаешь ты плечами. Хреново, когда только ты и врубаешься в смысл. Снова обращаешь внимание на Квана, когда тот начинает перекличку — результаты не особо хорошие. Судя по числу останков Гарри Поттеров под многосущным, твоя компашка наемников потеряла ещё четверых. Остальные из группы как будто бы не уверены, хотят ли они продолжать. Неужели твоя нерешительность действительно так выглядит?

Один из «тебя» начинает довольно оживленную беседу на корейском с твоим любимым боевым магом. Он подпрыгивает и злобно указывает на тело гидры.

Наклонившись, подбираешь свои палочки, броню и очки разрушителя. Билл качает головой, заслышав спор, и говорит:

— Чего они ожидали? Думали, что Гринготтс поставит на охрану своих пещер горстку анимированных мишек? К счастью, это их самый большой зверь. Нас более чем достаточно, чтобы остановить и дракона, и кого-то другого.

— Если только они не притащат ей ещё одну до пары, как только ты уйдешь, — добавляешь ты.

— Как всегда, оптимистично, Гарри.

— С чего это ты вдруг так рад?

— Эйфория выжившего… Не думал, что у нас получится, пока ты не напал на ту тварь. Моя жизнь до сих проносится у меня перед глазами, и это чертовски хорошее зрелище!

— Отлично, я застрял с сумасшедшим братом Уизли. Ну и что — ты бы что-нибудь изменил?

— Надо было раньше взять тебя под свое крылышко, — замечает он. Ты был готов к чему-то касательно Флер или всяких съедобных предметов, а он тут разыгрывает дружескую фишку!

— С каких это пор я под твоим крылом?

— Субтильность — признак великого учителя. Пойдем и поможем Квану накрутить им хвосты?

— Не, — отказываешься ты. — Таких клоунов он пачками жрёт на завтрак.

— Ага, но нам нужно двигаться.

Ты всматриваешься в смутно освещенную пещеру впереди, и давление под твоим черепом нарастает. Вспоминая всю боль, расстройство и ненависть, толкаешь их обратно. В такую игру можно играть и вдвоем. Повозившись в сумке на поясе, глотаешь обычное перечное зелье. Тебе нужна энергия, но не слишком много. У тебя есть дюжины гораздо более эффективных зелий, но нельзя слишком уж сильно перегружать организм. Тогда ты достигнешь пика и рухнешь, если драка затянется и продлится дольше десяти минут.

Снейп слишком хорошо тебя учил. Ну разве не иронично?

— Нет, не нужно. Он уже в пути. Кван! К нам по проходу приближается кульминация. Давай защитный периметр.

* * *

Его Упивающиеся Смертью появляются первыми. Они выступают из темноты на другом конце пещеры и немедленно начинают сыпать проклятьями. Дистанция — несколько сот футов. Не став выпускать заклинаний с большого расстояния, Билл вытаскивает свой АК-47, надеясь, что они не позаботились зачаровать мантии от оружия. Один, по крайней мере, точно забыл — он падает, крича. К веселью присоединяются остальные, и продвижение противника притормаживается в пользу торопливо возведенных щитов. Ты вовсе не возражаешь и благодарен за короткую передышку.

Риддл на подходе. Он вот-вот здесь появится. Буквально через раз он ждет тебя в конце какой-нибудь искусной ловушки или засады, и тогда, чтобы сбежать, тебе приходится полагаться на других или на удачу. Сейчас другое дело. Теперь ты сам пришел за ним и столкнулся с врагом лицом к лицу на «нейтральной» территории.

Кван уделяет время, перезаряжает свою крутую бандуру и приканчивает раненного Биллом. Сверкает вспышка — это щит УпСов разрушается под тяжестью мощи снаряда пятидесятого калибра.

Маг хладнокровно просчитывает траекторию второго выстрела, и второй Упивающийся падает замертво. Прикидываешь, не взять ли в руки Ремингтон, но у дробовика ограниченная дальность, которая не позволит пробиться сквозь их защиту на таком расстоянии. Вместо этого сосредотачиваешься на защите Квана и немногих оставшихся автоматов от летящих в их направлении проклятий.

Передышка резко обрывается, когда из мрака выступает на свет фигура. Лицо ещё меньше похоже на человеческое, чем ты помнишь. Черная мантия, кажется, поглощает свет. Не обращая внимания на стрельбу, он идет прямо, плечи вперед, палочка беспокойно подергивается. Он держится с самодовольством, напоминающем тебе о днях, когда ты верил в Дамблдора.

— Глупцы, — кричит Волдеморт. Его голос перекрывает грохот выстрелов. — Вы сжимаетесь перед магловскими игрушками! Встаньте и сражайтесь, или окажетесь недостойны!

Кван опустошает целый магазин. Пули испаряются, не долетев до цели. Ты надеялся, что это может быть просто, но нет.

— Мы снова встретились с тобой, Гарри Поттер! Так жаждешь умереть? — голос Волдеморта доносится сразу со всех сторон. Ты вынужден признать — это изящный трюк. — Ты такой вдумчивый. Как мило с твоей стороны принести мне подарок — я буду убивать тебя снова и снова. Или хочешь и дальше претендовать на то, что ты мой старый друг из Южной Америки?

Ну, по крайней мере, он не запуган тобой. Кстати говоря, о Верасе Чилоте: меняешь свою палочку из остролиста на одну из изъятых тобой у одержимого Коллинза. У тебя нет времени на эффект родственных палочек.

Вот и все, Поттер! Теперь или никогда. Голос в твоей голове — смесь Квана со Снейпом… вдвойне пугающе.

Какой-то миг ты не стреляешь, следя, как тот сбивает одного из твоих двойников, — атакуешь, как только у тебя появляется возможность. Отбрасывая сомнения, выпускаешь забойное заклятье Коллинза Текс-Мекс, которое подводит к твоей цепочке под названием «слив». Она сделана из любимого немцем взрывного, костного детонатора, который создал какой-то мастер на задворках Сингапура, африканского и греческого пробивающих, и завершается старомодным норвежским ледяным копьем. Большая масса в конце часто способна проникнуть благодаря ослабленной предварительно магической защите.

Он слишком быстрый! Риддл срывает твои планы, из ничего выудив валун и послав его в «пасть» твоей атаки. Зазубренный столб льда безрезультатно разбрызгивается по неровному камню. Кван меняет траекторию куска скалы изгоняющим.

Как будто ты и в самом деле собираешься драться с ним один на один! Да ни за какие коврижки, мать его! Бой у пещеры был просто быстрым обменом заклинаниями. На этот раз вас ждёт горячая дискуссия.

Вокруг вас пещера освещается огнем заклятий. Рычание трансфигурированных зверей сочетается с криками и взрывами. Это война, с которой начисто сняли шелуху очарования, воображаемую детишками, только что получившими свои первые палочки.

Доверяя Квану защиту, продолжаешь кастовать. По позвоночнику волной проходит знакомая дрожь страха, но ты ее перебарываешь. Подобный страх может сослужить и пользу. Билл называет его «Златовлаской» — раз уж «в нем именно столько ужаса, сколько поможет в сражении». Он обостряет твои чувства, напоминает, что ты смертен, и посылает адреналин по твоему уставшему телу.

Когда твоё сражение с Чилотой зашло в тупик, то убил его именно Кван. Чилота был просто тенью на фоне мощи Риддла. Но даже здесь у тебя есть определенные преимущества. Темный Лорд привык подавлять оппонентов как магией, так и ужасом, порожденным своей репутацией. Против определенного противника — тебя или Дамблдора — он может рассчитывать лишь на свое мастерство. Отказываясь сжиматься перед ним от страха, ты отнимаешь у него половину его арсенала.

Кроме того, ты прекрасно знаешь, что он не так уж часто дрался с магами твоего калибра. Если верить слухам, самым сильным из его противников с момента катастрофы в Министерстве прошлой весной была Амелия Боунс. В отличие от него, ты после этого бился не на жизнь, а на смерть слишком часто.

С этим знанием приходит уверенность. Он только начал сражаться, тогда как ты воюешь вот уже восемь месяцев! Всё-таки есть кое-какие преимущества в подобном разгоне… и в боевом маге на твоей стороне. Неплохой плюс.

Кван разрушает трио костеломов, отправленным Риддлом в ответ, когда ты переключаешься на мощную цепочку взрывных. Это танец разрушения. Ждешь изменения темпа. Вот оно… поехали!

Как и тренировал миллион раз в выручай-комнате, ты ударяешь четвертым заклятьем в цепочке и переключаешься на защиту, в то время как Кван идет в наступление со своей «экзотической» цепочкой. Репертуар Риддла существенно лучше твоего, но у Квана, вероятно, есть несколько проклятий, о которых он даже не слышал. У тебя есть сила, у него — навык. Заставляя своего врага приспосабливаться к меняющимся стилям, сбиваешь его с толку.

Внезапный укол острейшей боли, и твоя защита прогибается. Что позволяет поражающему проклятью частично пройти сквозь щит, пробив дыру в твоей драконьей броне и оцарапав кожу. Хак! Что они с тобой делают? Риддл бьется не более честно, чем ты.

Отмахнувшись от усилий Квана, Риддл вырывает следующим проклятьем из земли гигантский сталагмит и посылает его как снаряд, заставляя вас обоих переключиться для его уничтожения на защиту. Пыль обжигает. Наверх вырывается инстинкт, и ты отвечаешь штормовым ветром, сметая облако трансфигурированного Волдемортом яда. Кван омывает водой тебя, а потом и себя, пока ты откуда-то находишь силы и сосредотачиваешься на том, чтобы создать такой же солидный щит, каким был вынужден воспользоваться Риддл против Дамблдора в Министерстве. Не одно, а два смертельных проклятья разбиваются о барьер.

— Круцио! — присоединяется к драке третий голос. К счастью, это Билл. Его непростительное в подметки не годится кванову, но отодвигает мерзкого волшебника назад и дает тебе время собраться с силами. Бонус в том, что он будет в состоянии сказать Флёр, что ему удалось достать Темного Лорда непростительным… если выживет.

Лови шанс! Кидаешь проклятье убийства. Волоски у тебя на теле зудят от порочной силы. Чуть-чуть промахиваешься, но проникающее Квана его всё же достает. Высокомерный кретин не позаботился надеть броню. Гнев Риддла питает проклятие убийства, устремляющееся к Биллу, но твое изгоняющее сбрасывает друга с его траектории. Это как шахматный блиц, где на ход полагается пять секунд. Единственное различие — когда фигура покидает доску, то это потому, что она мертва.

— Неужели ты думаешь, что сможешь меня победить? Испытай последствия моего гнева! — вокруг него формируется невероятно плотное облако тьмы и распускается цветком взрыва. Вскипают рваные вихри зловонной энергии. Кван перекатывается за твою спину и поднимает земляной щит. С какими бы силами Волдеморт не играл, они проходят защиту как нож сквозь масло. Вновь обнаруживаешь, что вбрасываешь силу в массивный щит, который едва удерживается. Пятерых других, включая двоих Упивающихся, пронзает и срубает.

Дерьмо! Он основательно подготовился и, наконец, воспринимает тебя всерьез. Демонстрация его мощи длится целых десять секунд. Твой щит потрескался и покорежился, но пока держится. Риддл близко. Вас разделяет меньше тридцати футов.

— Есть идеи, Кван?

— Да. Убей его!

— И всё? — не беспокоишься о том, чтобы спрятать свое недоверие.

Он откашливается и сплевывает.

— Судьба сделала тебя его немезидой. Владей же своей судьбой!

Кван умеет обращаться со словами — тебя это восхищает. Правда, пока не ясно, каким образом ты должен выполнить этот план. Направив гнев в свой собственный мощный удар, наколдовываешь самый большой огненный кнут в жизни — такого же ярко-изумрудного цвета, как и твои глаза.

— Прекрасно, давай заканчивать!

Шагнув вперёд, стегаешь с плеча сверху вниз. Порыв его ветра мгновенно раскалывает твой кнут, и два потока зеленого огня обходят его по бокам. Удерживая фокус и изгибая силу магии, заставляя ее приноровиться, укорачиваешь кнут и выращиваешь ему третий ус. Вместо обычного кнута ты теперь владеешь плёткой-девятихвосткой. Один хвост магии обжигает Риддлу ногу, когда тот уворачивается с её пути.

Не прекращаешь давить, но вынужден уклониться от случайного заклятья от одного из других бойцов. В результате у Темного Лорда хватает времени трансфигурировать землю в громадный меч, который он окружает смертельным черным пламенем.

— Обрати внимание, Поттер! Вот что значит играть с огнем.

Он толкает его вперед, а ты отступаешь в сторону, откачиваясь. Твой огненный кнут обвивает нижнюю часть его громадного оружия, и режущая боль бросает тебя на колени. Как будто тебя медленно поджаривают на электрическом стуле. Пронзительный крик наполняет пещеру оглушительным шумом. Заставляешь глаз открыться — ты хочешь хотя бы видеть последний удар Риддла.

Но его нет. Волдеморту настолько же плохо, насколько и тебе. И его, и твою силу перекачивает в циркулирующую массу зеленой и черной энергии — там, где кнут встретился с мечом. Такое впечатление, что вы оба под круциатусом, но палочку выпустить нереально.

Меч Риддла дрожит и трескается изнутри, тьма будто поглощает его. Оттуда что-то появляется.

— Поттер! — едва слышимый крик Риддла достигает тебя, отвлекая твое внимание от происходящего.

Удар боли, который по сравнению со всем остальным как булавочный укол. Это слабый толчок легилименции. Твой едва удерживающийся щит окклюменции пытается его остановить, но оказывается не в состоянии.

— Палочка, мальчишка! Что у тебя за палочка? — Риддл не скрывается паники.

— Чилоты.

— Дурак! Ты приговорил нас обоих! Нет, целый мир!

Ты собираешься спросить почему, когда мысленная связь разрушается и пещера заполняется ужасающим, но знакомым звуком. Ты знаешь его слишком хорошо. И надеялся, что никогда больше не услышишь его снова.

— СВОБОДА! Наконец-то! СВОБОДА!

* * *

Он вернулся! Пытаешься отрицать то, что видят твои глаза, и молишься, чтобы это была какая-нибудь мысленная пытка Риддла, но волна обрушившейся на тебя отчаянной дрожи, сотрясающей твои кости, не лжет.

Трещина расширяется, когда четыре руки рвут реальность на куски, и кошмар выступает наружу.

— Я говорил тебе, что мы снова встретимся, щенок, — ощеривается демон на тебя прежде, чем повернуться к Риддлу. — А ты, ты прошел так далеко по тропе к бессмертию, следуя за хлебными крошками, которые я всё время оставлял для тебя. Как это ощущается — когда тебя использовали? Скажи мне, недосущество… или нет. Ты довольно скоро умрёшь. Мне просто нужно, чтобы вы, два дурака, напитали мою трещину силой. На этот раз я прихватил с собой армию!

Тебе всегда хотелось узнать, что за ядро у палочки Чилоты. Теперь знаешь. Тебя сотрясает каждый раз, когда новый ужасающий демон появляется из трещины, но палочку выпустить ты не в состоянии. Остальные, даже Упивающиеся, бьются с новоприбывшими.

У них нет ни единого шанса.

— Кван! — ревёшь ты. — Убей меня!

Кореец на мгновение притормаживает и стремительно кивает. Из его палочки вылетает поток энергии, и ты готов приветствовать смерть, но туша великого демона загораживает тебя.

— Это никогда не работает, дитя. Во всех реальностях, которые я видел, ему никогда не удается, — упрекает он. Хватаешь ртом воздух от гнусной вони его дыхания.

Два других отвратительных чудовища формируют защитное кольцо вокруг Риддла, когда тварь, оставившая вас обоих в дураках, набрасывается на Квана. Огонь заклинания на секунду высвечивает демона силуэтом, но гаснет — ты знаешь, что твой друг мертв.

Гнев лишь питает твою магию и открывает брешь в реальности ещё шире. Не замечаешь никого, кроме Риддла. Наступает конец света, а единственное, что ты способен видеть — насколько уродлив этот ублюдок! По крайней мере, ему так же больно, как и тебе. Не жжет огнем только шрам, оставленный Фоуксом у тебя на плече.

Фоуксом?

Фоукс!

Твою мать! Пытаешься поднять палочку из остролиста и снова ловишь взгляд Риддла.

— Посмотри на меня! — кричишь ты. Один-единственный раз, когда тебе так нужна его помощь! Ты так и знал.

Наконец, он замечает тебя. Лорд выражает взглядом согласие и начинает выуживать свою тисовую палочку. Неимоверными усилиями кастуешь, наверное, самое слабое в своей жизни изгоняющее. Оно настолько жалкое в своей дуге по направлению к щиту, что Волдеморт, вероятно, пожелал бы удалить его из памяти всех, кто его видел.

Навстречу тьме расцветает слабый свет, и песня феникса нарастает. Чувство, как под средневековой пыткой — ты будто распластан и четвертован. Звук усиливается и достигает крещендо, заставляя «четверорукого» обернуться.

Новая трещина взрывается гейзером из дюжин огненных птиц. Их трели наполняют пространство, и они опускаются на демонов. Это самое восхитительное и ужасающее зрелище, какое только можно представить.

— НЕТ! Я не позволю тебе остановить меня! — взвывает зачинщик, перекрывая шум. Вспышка, и перед ним появляется неистово визжащее и очень знакомое существо. Возможно, большой ужасный монстр — не единственный «провидец».

Набросившись на тебя, птица спихивает тебя в демоническую трещину. В полете сталкиваешься с телом демона. Узы, связывающие тебя с Риддлом, дергают и его. Шутка, говорящая «катись к черту», уже не кажется настолько смешной.

Связь, наконец, разрывается, и ты снова свободен… посреди орды демонов. Инстинктивно кастуешь патронус, а потом ещё один. Фантомный ягуар оттесняет их прочь, но трещина уже начинает закрываться. Несколько фениксов — или фениксих? — проникают следом и набрасываются на миньонов зла. Кто бы ни сказал, что их враги гигантские змеи, — он был не прав.

— Поттер! Мне нужна палочка.

— Пошел нах…! — тебе удалось удержать палочки в руках, а вот Риддлу нет. Хе...о ему сейчас.

— Если мы не выберемся отсюда, то оба умрём!

— Не думаю, что даже хоркруксы помогут тебе выпутаться из этой фигни, Том.

— Мы единственные, кто в состоянии остановить демонов с другой стороны. Не будь дураком, Поттер. Они не оставят там камня на камне! — он делает шаг к тебе, но ты направляешь на него палочку Чилоты.

Создав ещё один патронус, перебираешь возможности. Если бы не угроза уничтожения мира, то можно было бы плюнуть на всё и не рыпаться. Ты уже был готов умереть, но прихватить с собой в могилу всю планету — это как-то уж слишком.

— Клятва, Риддл. Если мы это переживем, ты покинешь Англию и никогда не вернешься — остаешься в Южной Америке вплоть до своей смерти. — И пусть остальной мир сам имеет дело с его идиотизмом.

— Хорошо, Поттер. Я принимаю твои условия.

Бросаешь ему палочку Чилоты и вызываешь другой защитный патронус кружить вокруг вас. Риддл добавляет свой. Тебя свербит от желания узнать, что там за счастливое воспоминание у Волдеморта. «Земля», если так можно это назвать, начинает дрожать, и ты знаешь, что надвигается что-то большое. Похоже, ещё один великий демон.

Риддл наколдовывает шторм, пытаясь достать до сжимающейся трещины. Теперь сквозь неё уже практически нереально протиснуться.

— Поттер! Давай, воспользуйся проклятьем убийства!

— Это их не остановит. Патронус способен отбросить их назад.

— В меня, идиот! Меня ударь.

Игнорируя иронию, спрашиваешь:

— Почему?

— Потому что мой дух сможет её пройти, и у меня есть твой кровный якорь на другой стороне. Я могу сделать новое тело. Это единственный путь. Срази меня, пока портал не закрылся.

Если бы ты не стоял одной ногой в могиле, то нашел бы происходящее смехотворным. Пророчества ведь никогда не бывают тривиальными, ага?

— Помни о клятве. Авада Кедавра! — его тело падает на землю, душа отделяется от остова.

Убийство Волдеморта. Оно должно было стать ключевым моментом твоего дня, но не стало. Ты собираешься умереть. А он — возродить тебя. Разве это справедливо?

Кастуешь ещё патронус, но присутствие великого демона притягивает призрачного ягуара, как мотылька к пламени. У твари змеиная голова и две огромные змеи вместо рук. Ягуар прыгает на эту штуку, и она разрывает его на клочки. Хреново. На тебя надвигаются остальные.

Дух Риддла вновь поднимается и начинает путь по направлению к маленькой дыре вашей реальности, но одна из голов этой штуковины вытягивается и ловит его своей пастью. Крик Лорда эхом отдается в твоей душе. Этого не могло случиться с более заслуживающей того личностью. Пророчество выполнено. И что сейчас с того? Ныряешь и уворачиваешься, когда безумная тварь подбирается вплотную. Конец близок.

Сил в плане магии почти нет, все увеличивающие зелья остались в Гринготтсе, но ты создаёшь последний патронус и превращаешься в ягуара. Тебя окружает позитивная энергия. Как ни печально, единственное, что ты находишь позитивным — своё намерение умереть.

Однако ты уйдешь, не сдавшись. Кому-то другому придется остановить Четверорукого. Теперь это проблема Фоукса и компании. Ты сделал всё, что мог.

* * *

Боль. Ошеломляющая боль, но только в верхней половине тела. Ты больше не чувствуешь своих ног. Змеиный рот на левой руке штуки подбрасывает твое тело в воздух. Главная пасть открывается невообразимо широко. Оно собирается проглотить тебя целиком! У твоего духа нет ни единого шанса, чтобы пройти обратно сквозь крохотную серебряную щелочку, разделяющую реальности.

Надеешься, что он тобой подавится, в то же время пытаясь придумать что-нибудь соответствующее, достойное стать твоей последней мыслью.

Вспышки света. Что там тебе вроде надо делать? Идти к свету? Оставаться?

Не имеет значения.

Шлепаешься на землю. Тебя же вроде собирались глотать? Один глаз, ещё способный сосредоточиться, замечает феникса, окруженного голубым пламенем. Другие, внезапно налетевшие, пытаются отогнать великого демона. Огненная птица поднимает коготь, наблюдая за тобой. Практически непрослеживаемым мгновенным движением тебе перерезают горло.

Смерть сложно описать. Ощущение нарастает. Кажется, ты уже дух… прямо как Риддл. Это хорошо или плохо? Тот факт, что несколько секунд назад его разорвала напополам и сожрала эта мерзость, — не слишком хорошее предзнаменование. Лучше бы поторопиться!

Феникс, который спас тебя только чтобы убить, каркает — хочет привлечь твое внимание. Он указывает на крошечное, не больше чайной чашки, отверстие. Надо полагать, он действительно оказал тебе услугу.

Ага, великолепно — быть пожранным в том месте, которое считается адом! Пытаешься плыть в направлении дыры на максимально возможной скорости.

Остальные огненные птички прерывают атаку и отбывают к выходу. Пара из них — уже в своей «цыплячьей» форме. Они легко проскальзывают сквозь отверстие. Розовый, Зеленый и Голубой протискиваются сквозь дыру, оставляя щель открытой для тебя.

И тут, когда ты уже начинаешь проходить, что-то хватает твою прозрачную ногу и начинает тащить тебя обратно. Это не великий демон, просто какая-то тварь, похожая на обожравшегося стероидами дементора. Твои пальцы впустую пытаются уцепиться за трещину. На этот раз у тебя не выйдет. Дерьмо!

Отбросив последнюю оставшуюся у тебя надежду, поворачиваешься лицом к лицу к существу и в упор смотришь в пропасть под капюшоном этой штуки. Она взрывается в пламени, и ты свободен. Втискиваешься в отверстие, оглядываясь, как только твоё зрение проясняется. Твой спаситель — Фоукс.

Какого черта? Или всё же «что здесь происходит»? Он же тебя ненавидит.

Фоукс что-то кричит тебе. Значение понятно.

— Иди!

Продравшись сквозь последние остатки трещины, еле успеваешь. Внезапно все обретает смысл. Если Фоукс и остальные фениксы способны видеть будущее, то он знал, какой ценой удастся спасти твой дух. Тогда не удивительна подобная враждебность по отношению к тебе! Он проведет в аду вечность, сражаясь и умирая, — и всё только ради того, чтобы спасти твою жалкую задницу… или, во всяком случае, твою жалкую призрачную задницу.

Пещера выглядит несколько иначе, чем в последний раз, когда ты её видел, тела — везде, и не только человеческие. Можно лишь надеяться, что Биллу каким-то образом удалось выжить, но ты знаешь, что это маловероятно. В отличие от тех, кто последовал за тобой в щель, остальные фениксы выбирают различную стратегию. Они продолжают телепортировать других существ для борьбы с оставшимися — вроде их пять? — демонами.

— Невозможно! — ревёт Четверорукий, потроша вооруженного мечом кентавра. Тебя заметили. Он тяжело переваливается, направляясь к тебе, дабы прикончить твою бессмертную душу, но в мгновение ока десять акромантулов и знакомый великан преграждают ему путь. Голубой феникс вцепляется в твое плечо, мешая увидеть жребий, приготовленный судьбой Гроупу и детям Арарога. Бессмертный птиц тащит тебя в тоннели. Ты не уверен в его намерениях, пока не замечаешь железную дверь в нечто похожее на большое хранилище. Он выпускает тебя. Ты дрейфуешь насквозь и открываешь, что там за «дверью номер один».

Там на земле Нарцисса Малфой без сознания, очень взволнованный Питер Петтигрю, следящий за очень злым троллем по имени Хак. Там столы и шкафы, усыпанные и наполненные всевозможными предметами. Твой взгляд притягивают две вещи. Первая, должно быть, чаша Хельги Хаффлпафф… последний хоркрукс Риддла. Это последний кусок его души, барахтающейся как цыпленок с отрубленной головой. Вторая — кровный якорь, покачивающийся в котле. Обе призывают и манят к себе.

Очевидно, судьба с тобой сегодня ещё не закончила.

Петтигрю опускает чашу в жидкость в котле, пока ты сражаешься с непреклонным притяжением к артефакту основательницы. Бросаешь попытки освободиться, и тебя втягивает в вихрь. Откуда-то ты знаешь, что чаша прижимается к той мерзкой штуковине, которую состряпали вы с Биллом. Гадость предназначалась лишь в качестве замены для зарядки щитов Хогвартса.

Часть тебя и остатки того, что бы там ни осталось от Риддла, скользят в глотку штуковины. Опыт на удивление безболезненный, но по шкале отвратительности — максимум. Открываешь глаза. Всё размыто, и у тебя вообще-то нет ушей, но ты способен кричать — и кричишь.

Этот идиотский план зависит от подхалима-анимагуса и тролля. Неужели Риддл и в самом деле его продумал? По крайней мере, у крысы уже имеется подобный опыт, и возможно, до сих пор к тебе долг. Спящую Нарциссу поднимает Хак. Питер разрезает ей руку и собирает кровь в чашу. Ты давишься, когда край чаши прижимается к твоим губам. Станет ли Драко благодаря этому тебе более близким родственником, чем сейчас? Мысль расстраивает. Жидкость с важной волшебной составляющей бежит тебе в глотку. Жирная капля — Питер — что-то показывает большой зеленой капле, Хаку. Тролль отпиливает большой палец и бросает его в котел.

Несколько мгновений ничего не происходит, и ты думаешь, что либо так и умрешь, либо будешь «уродом», как всегда полагал Вернон.

Всё проходит, и ты получаешь опыт взросления на шестнадцать с половиной лет за десяток секунд. Как ни странно, это не самый болезненный опыт в мире… определенно менее болезненный, чем проклятье Круциатус, хотя и вовсе не прогулочка по парку.

Слух появляется — вокруг тебя водоворот вспенивается ревом. Если бы Нарцисса очнулась, молилась ли бы она за то, чтобы ничего не вышло, как ты на тогда кладбище? У судьбы странное чувство юмора. Рука, которой ты никогда не пользовался, удерживает твое дергающееся тело за край котла. Ноги, которые никогда не ступали, касаются дна и толкают тело вверх.

Рука Хака обхватывает тебя и бережно вытаскивает из котла. Он ставит тебя на землю и некоторое время поддерживает, пока ты не становишься устойчиво на ноги.

— Гарри? — спрашивает Питер. Он кажется неуверенным. Ты тоже более чем сконфужен.

Сухие потрескавшиеся губы размыкаются. Пару раз сглатываешь, пытаясь убрать изо рта вкус неприятной магии. Не получается. В твоих словах — определенная гармония.

— Одень меня, Хвост.

Хак хлопается на зад, чуть не свалив на землю и тебя.

— Хак скучал по крохе Гарри.

— Ага, я тоже скучал по тебе, приятель, — говоришь ты, пока Питер помогает тебе одеться в какую-то унылую мантию. У Риддла был… не было вкуса.

Глядя на чашу, высказываешься:

— Я думал, она сияет?

— Она и сияла, — отвечает Питер. Он взмахивает над ней палочкой. — Ничего. Совершенно ничего. Теперь это просто чаша. Это ещё не всё, Гарри, твой шрам… его нет.

— Правда? — проведя пальцем по лбу, ничего не ощущаешь, только гладкую, невообразимо мягкую кожу. У чаши Хельги, по слухам, невероятные лечебные свойства. Некоторые говорят, что Галахад нашёл именно ее, а не Святой Грааль.

— Как ты себя чувствуешь?

Его вопрос застает тебя врасплох. После того, через что ты прошел, тебе надо бы забиться куда-то в нору и не высовываться пару недель. Но ничего такого ты не ощущаешь. Даже и близко. Никакой связи с Темным Лордом и никакого шрама. Рассматривая всё это, а это говорит о многом, ты чувствуешь себя замечательно. Конечно, есть шанс, что ты заражен частью силы Риддла и чем-то еще от чаши Хаффлпафф.

Что тянет за собой следующий вопрос: это постоянный прирост силы или всё скоро пойдет на спад — и это снова опускает тебя на землю, к реальности ситуации. Между тобой и выходом — несколько расстроенных демонов и их большой, плохой босс. Планируемое им Великое вторжение получилось не таким уж и великим. Как-то ты сомневаешься, что дружки Фоукса приволокли тебя сюда, чтобы возродить и тут же дать пинка под зад. Ты не настолько удачлив.

— Мне нужна палочка.

Петтигрю закашливается. Приступ длится несколько секунд. Когда кашель спадает, он жестом указывает на стол и произносит:

— Господин подготовился.

— Теперь, когда Риддл мертв, ты весьма услужлив, — констатируешь ты. Ничего лучше надвигающейся смерти не выставляет на свет «хорошие» качества в человеке. Палочка, вероятно, неплохо подходила Волдеморту, так что сойдет и тебе.

— Я сомневаюсь, что хоть что-то из моих действий искупит мою вину, но, по крайней мере, я смогу сказать, что пытался. Дубинка тролля в сундуке позади тебя.

Хак усмехается и рывком открывает крышку волшебного сундука. По меньшей мере двадцать вещей вываливаются и заполняют комнату. Он вытаскивает из кучи большую дубинку из кости демона.

— Тварь, которой принадлежит эта кость, ещё там, приятель.

— Хак может отдать её ему обратно, — отвечает тролль, медленно постукивая ею по ладони. — Теперь Хак разбивает головы.

— Неплохо звучит. Петтигрю, можешь остаться здесь с Малфой, если хочешь. — Если честно, он будет только мешать.

Взъерошенный анимагус собирается с силами и выговаривает:

— С ней всё здесь будет в порядке. Думаю, я предпочитаю пойти с тобой и увидеть развязку.

В день, полный сюрпризов, проснувшаяся исключительно гриффиндорская жилка в Питере Петтигрю, — последнее, чего ты ожидал.

— Какого черта… почему бы и нет? Патронус — лучшее оружие против демонов. Кастуй столько, сколько получится.

Питер трясет головой:

— Я так и не выучил это заклинание.

— О, — отвечаешь ты. — Тогда ничего не поделать. Кидай все, что можешь, но не ожидай многого. — Взглянув на эту сумасшедшую бабу, Нарциссу Малфой, связываешь её.

Открыв железную дверь, защищающую преобразованное хранилище, видишь уставившегося на тебя голубого феникса. Он издает вскрик, как будто бы спрашивая, закончил ли ты заниматься идиотизмом.

— Пойдем, выкинем этого демона туда, откуда он и пришел.