Smiles In The Mist (джен)

Несмотря на то, что Лили создала видимость непробиваемой уверенности в своей правоте, порой, на неё тоже накатывали сомнения. Готовы ли они воспитывать ребёнка? Могут ли они дать ему всё, в чём он будет нуждаться? И что они по сути своей представляют? Беглый недопожиратель и... Лили потёрла переносицу. Чужая в обоих мирах. Она до сих пор не знала всех тонкостей магической вселенной, но при этом уйти обратно к маггловскому быту уже не представлялось возможным. У неё ведь из образования кроме коуквортской начальной школы вообще ничего не было.

Как бы сильно ни хотелось, Лили не позволяла себе разделить эти минуты отчаянья и растерянности с Северусом. Внутреннее упрямство не давало открыть мужу даже толику согласия с его точкой зрения, в которой, в сущности, было разумное зерно, как, в общем-то, и всегда. Но продолжать держать все эти переживания внутри она тоже не могла, поэтому Лили набралась смелости рассказать о беременности матери.

Мама всегда её поддерживала и дарила лишь тепло и ласку, поэтому должна была и в этот раз всё понять верно и подыскать верные слова утешения для своей дочурки.

До своего отчисления из Академии Лили довольно редко бывала в старом доме, хоть тот и стоял всего через три улицы от Паучьего Тупика. Семейная жизнь, учёба и ежевечерняя подработка полностью захватили всё время, которое последний год летело с быстротой новейшего Нимбуса. Поэтому всю дорогу до родительского гнезда Лили вела переговоры с взбунтовавшейся совестью, которая была недовольна тем, что её хозяйка навещает свою родную и единственную мать только в минуту собственной нужды.

Каким же было удивление Лили, когда дверь ей открыла Петунья.

— А мы как раз тебя обсуждали, — тут же заявила она, с потаённой радостью подтверждая терзания сестры.

— И я рада тебя видеть, Тунья.

Лили хмуро сложила насквозь промокший зонт и прошла внутрь, разматывая шарф.

— Так здорово, что вы обе решили сегодня меня навестить, — миссис Эванс с улыбкой потеснила Петунью, застывшую в проходе, и забрала зонт из рук дочери. — Проходи скорее, вода совсем недавно вскипела.

Лили поцеловала мать в мягкую щёку, которая по прежнему пахла знакомым с детства сладким ароматом духов, и, пообещав совести в качестве искупления вины смиренно терпеть все туньины шпильки, двинулась в ванную, вымыть руки.

Спустя пару минут все три женщины уже сидели на кухне за чашками неизменного Английского Завтрака с бергамотом. Лили успешно игнорировала косые взгляды сестры, отмечая, что та заметно похорошела за время замужества, словно обрела какую-то внутреннюю гармонию, которой ей категорически недоставало в родном доме. По крайней мере, сегодняшние подколки Петуньи казались даже дружеблюбными, словно она продолжала цепляться к ней скорее из привычки, нежели из реального желания досадить.

— Мама, я хотела рассказать это тебе лично, но раз уж любимая сестрица тоже неожиданно решила тебя навестить, то, думаю, она вполне может разделить с нами эту новость, — Тунья говорила довольно длинными и таинственными фразами, отчего Лили даже отвлеклась от собственной причины прихода, раздумывая, с каким же известием приехала миссис Дурсль из самого Литтл-Уинтгтона.

— Ну же, детка, не тяни, — мама с улыбкой сжала пальцами руку старшей дочери, словно догадывалась, о чём та поведёт речь.

Петунья приосанилась, и её лицо буквально осветилось счастьем.

— У нас с Верноном будет ребёнок, представляешь?

Лили почувствовала, словно проглотила льдинку, и она застряла в горле, холодными каплями стекая в желудок. Глядя на радостные глаза сестры и слушая восхищённые поздравления матери, она остро почувствовала весь контраст своего положения. Желанный, спланированный первенец молодой семьи, недавно въехавшей в новёхонький домик, против её неожиданного сюрприза, свалившегося, как боггарт на голову, вдобавок к уже имеющемуся списку трудностей. Льдинка выросла в комок, перекрывая дыхание.

— Лили, солнышко, у тебя всё в хорошо? Ты так побледнела, — мама выпустила ладонь Петуньи, разворачиваясь ко второй дочери.

— Нет, я в порядке, правда, — она пыталась говорить как можно непринуждённей. — Просто чаем обожглась.

— Ты уверена? — миссис Эванс при полном отсутствии магии всегда нутром чуяла, когда у кого-то из родных случались неприятности. — Может, какие-то проблемы с Северусом? Или его матерью?

Лили снова замотала головой, сжимаясь на стуле. Бледнея ещё сильнее, она судорожно раздумывала, как бы перевести внимание мамы обратно на Петунью, которая явно хотела продолжить фразу, на которой её перебили.

— Ты всегда можешь мне довериться, правда, — продолжала миссис Эванс.

— Да, сколько можно, мама?! — Петунья резко отодвинула чашку от себя. От счастливой улыбки не осталось и следа. — Всё внимание только к любимой младшенькой доченьке! Как же Лили себя чувствует? Почему же она такая бледная после целого года сидения в подвале холупы своего ненаглядного муженька!

Она подскочила с места, едва не опрокидывая стул.

— Лили, Лили, Лили! Даже новость о том, что я скоро рожу тебе внуков, не стоит того, чтобы ты хоть на минуту оторвалась от Лили, мама! — Петунья зажмурилась, а затем гневно обернулась к сестре. — А ты? Зачем ты вообще пришла?!

Она схватила сумочку с подоконника и выбежала в коридор.

— Тунья, подожди! — воскликнула Лили, устремляясь за ней. — Всё не так, как думаешь!

Петунья отчаянно боролась с молнией на сапоге.

— Знаешь, сестричка, — прошипела она почти на парселтанге. — Вся моя жизнь закончилась, как только ты родилась. Ты отняла у меня родительскую любовь, нормальное детство без всяких ваших колдовских мерзостей, и даже сейчас ты снова всё испортила!

— Я никогда не хотела этого. Мама любит тебя, правда, ты же видела её лицо, когда...

Петунья, наконец, победила застёжку и, криво натянув берет, выскочила за порог прямо в распахнутом пальто. На мгновение её ногти вцепились в дверной косяк, и она снова развернулась к сестре.

— Как же я хочу, чтобы ты сдохла! Сдохла, и я снова осталась единственной дочерью! Может, хоть тогда на меня обратят внимание! — отчаянно прокричала Тунья и рванулась к машине на улицу.

Лили ахнула, прижимая пальцы к губам. Рядом с ней в таком же ужасе застыла мама.

* * *

Они устроились в самом отдалённом от мадам Пинс уголке. Гермиона маячила вдоль стеллажа, изредка останавливаясь перед какой-нибудь из книг, и задумчиво разглядывала корешок. Генри развалился на стуле, постукивая пальцами по обложке дополнительного издания учебника по ненавистной Астрономии. Друзья запаздывали, а приступать к чтению пособия, которое, к сожалению, наконец, оказалось свободным, Горбин не торопился.

— Ах, вот вы где засели, — из-за полки трудов по Травологии высунулась голова Малфоя.

— Привет, Грейнджер, — махнул рукой Тео.

Блез обошла стул Гермионы так, словно это был просто ещё один стеллаж с книгами. Генри хотел съязвить про вежливость, но лень вступать ещё в одну перепалку пересилила.

— Ну что, Горбин, ты уже рассказал своей подруге цель нашего сегодняшнего собрания? — спросил Драко.

— Да, он уже передал мне основную суть той абсурдной теории, которую выдала твоя голова.

Гермиона заговорила раньше, чем Генри успел раскрыть рот, и продолжила свою тираду до того, как Малфой успел вступиться за своё гениальное умозаключение. После этого Горбин окончательно отказался от идеи нести правила этикета в массы.

— Но я полагаю, что в мысли о том, что покушение на Генри вполне может быть связано с происшествии на третьем этаже, есть разумное зерно.

— Лестно, что ваша светлость оценили хотя бы это, — фыркнула Блез.

— Давайте ещё раз вспомним, что мы там видели, — перебил её Тео. — Я успел только запрыгнуть внутрь, а затем тут же кинулся обратно в коридор, поэтому с меня спроса нет. А вот Драко, Генри и Грейнджер пробыли там дольше всего.

— Пока правая башка зажимала нас в углу, я смотрел только на клыки в её пасти, — ответил Драко. — И когда за ними стало видно дверь, я сразу же ею и воспользовался.

— Да, я помню: Гермиона отвлекла псину просто роскошным ударом, — Генри покосился на Блез. — Эта тварь ещё долго соображала, откуда в неё прилетело, и ты выскочил.

— Нет, всё было не так, — замотал головой Драко. — Уже после того, как Грейнджер начала швыряться мисками, ты заверещал, как ненормальный, и монстру пришлось отвлечься, чтобы тебя встряхнуть, а я смог пролезть. Так что твоя подруга тут ни при чём.

— Я закричал как раз, когда увидел, что Гермиона попала ему прямо в лоб.

— Да, нет же! Ты вдруг забился, как гиппогриф в силках, и...

— Ты говорил, что увидел кого-то! — Гермиона подскочила с места.

Генри облизал губы, задумчиво поглядывая на том Астрономии.

— Я, видимо, заметил завхоза с Тео и Блез, — возразил он. Под скептическим взглядом друга девочка опустилась обратно.

— Этого не может быть, — упирался Драко. — Когда я бросился в коридор, мне пришлось пробежать какое-то время прежде, чем я встретил их за одним из поворотов.

Горбин нахмурился.

— Генри, ты чётко сказал мне «Гермиона, беги, там кто-то есть», — Грейнджер легонько пнула его под столом.

— Кажется, я, и правда, заметил, как дверь открылась, — наконец, ответил Горбин. — Наверное, это был тот человек, чьи шаги мы услышали, пока сидели в нише.

— Но почему тогда Тео его не увидел? — спросил Драко. — Нотт, ты должен был наткнуться на него, когда выскакивал наружу!

— Когда? — нахмурился Тео. — Я не успеваю за вашей болтовнёй.

— Смотри, — объяснила Гермиона, выдёргивая свиток пергамента из одной из своих книг. — Когда мы все оказались в комнате с монстром, Генри заметил кого-то за дверью.

Грейнджер нарисовала трёх человечков и разнолапого монстра с тремя зубастыми головами. Человечки испуганно жались по углам, а чудовище рычало, обнажая треугольники клыков. Гермиона обвела всю компанию в квадрат и начертила дверь и

вытянутый коридор.

— Забини, насколько я понимаю, с самого начала убежала дальше по коридору, поэтому не могла пересечься с тем, кто шёл с лестницы.

Маленькая фигурка в юбке кинулась по кривой трубе коридора, перебирая ножками-палочками.

— А я побежал за Блез, — ответил Тео. — Так что никто из нас не видел, кто шёл с другой стороны.

К Блез присоединился человечек с типично ноттовским пробором на голове.

— Но вы в любом случае не могли не встретиться с ним, когда шли за Поттером, — Генри дорисовал ещё одного человечка в очках. Человечек погрозил тростью Генри, и поковылял за фигурками Блез и Тео. — А что, если это и был завхоз? Просто, когда вы в него вцепились, ему пришлось подыграть.

— Я столкнулась с завхозом на развилке, — Блез вырвала перо из рук Горбина и добавила к коридору вторую ветку. — Он поднимался по какой-то потайной лестнице за картиной.

Поттер ехидно развёл руками, немножко приплясывая. Генри показал ему язык и кончиком пера попытался ткнуть обидчика в лоб, но тот увернулся. Но Горбин не сдался и продолжил атаковать завхоза, с усердием тараня пергамент.

Гермиона отобрала у него перо.

— Генри, прекрати портить мою канцелярию! Этот Поттер даже ненастоящий: было бы ради кого так стараться.

— Ой, да я их обоих одним пальцем уделаю, — фыркнул Горбин, царапая завхоза по носу.

Грейнджер отмахнулась от него, задумчиво нависая над схемой.

— Не складывается картинка с твоей идеей, Генри. Хоть и кажется довольно странным, что Поттер словно знал, где нас искать, да ещё и сбежал так далеко от общего переполоха с троллем, но я сомневаюсь, что его целью был именно монстр на третьем этаже. Если бы это было именно так, то Забини встретилась бы с ним прямо в коридоре, а не в потайном проходе. Но хорошо бы, конечно, проверить эту загадочную лестницу за картиной.

— Мне кажется, что это будет лишним, -

покачал головой Малфой. — Будем считать, что Поттер уже доказал свою невиновность.

Все фыркнули от смеха. Затем, Генри поднял перо со стола и нарисовал человечка в мантии прямо напротив двери, где монстр уже подцепил копию Генри за ногу и страшно рычал на Гермиону. Фигурка застыла у проёма, а затем медленно повернула голову на настоящего Горбина. Несмотря на то, что на чернильном лице человечка не было глаз, Генри отчётливо почувствовал на себе его пристальный изучающий взгляд.

В это время у развилки коридора показались фигурки Драко, Тео, Блез и Поттера, и человечек, оглянувшись, закутался в мантию и скрылся за краем пергамента.

* * *

— Влезет!

— Не влезет!

— Влезет, я говорю!

— Мерлин, мерзость-то какая!

— Винс, ну поднажми! У тебя щёки явно побольше будут!

— Мувыэээ-му!

Винсент Крэбб попытался впихнуть себе в рот ещё одну виноградину, но она вывалилась наружу, прихватив с собой ещё несколько.

— Это победа! — торжествующе воскликнул Драко. — Грегори, я верил в тебя, друг мой!

— Те маленькие считались за половину ягоды, — насупился Генри, поглядывая, как его боец с чавканьем уничтожает все экспериментальные экспонаты. — Так что оба получают по тринадцать очков.

— Главное условие было, кому из них двоих влезет в рот больше виноградин, — Малфой усмехнулся, трепля по плечам Гойла. — Про размер ничего не уточнялось!

Генри поджал губы.

— Я тебе говорил не пихай те огромные? — он пихнул всё ещё жующего Винса локтем. Тот закашлялся.

Горбин с усердием постучал кулаком по спине Крэбба. Винс вытер рот и виновато вжал голову в плечи.

— Ну, Генри, я думал, что большие лучше.

— Лучше бы ты вообще не думал, троллья твоя башка. Работать мозгами, куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Винс ещё сильнее ссутулился, бубня что-то себе под нос.

— Ты чего на него так взъелся, Горбин? — покачал головой Драко. — Самому-то тоже ума не хватило проконтролировать процесс.

Генри изобразил руками непереводимую речевую конструкцию и тяжело вздохнул, как будто помимо присмотра за Крэббом на плечах Генри лежало бремя заботы как минимум об одной бедной африканской стране.

— Хочешь, я вместо тебя к нему схожу? — промычал Винс.

— Ну уж нет. Слизеринцы умеют достойно проигрывать, — подбоченился Горбин. — Видит Мерлин, это будет мне уроком.

* * *

План был поистине гениальный. Началось всё с того, что Малфой в десятый раз споткнулся о никому не нужный котёл с бутафорской кровью, которую не успели использовать всю за прерванный Хэллоуин. А потом профессор Квирелл имел неосторожность предупредить первый курс о том, что следующей темой урока будут вампиры и их сравнение с упырями.

Глядя на обвешанного антикровососными чесночными ожерельями Квирелла, не устоял бы и сам Мерлин. Ни Генри Горбин, ни Теодор Нотт, ни Драко Малфой Мерлином не были. А тут ещё Уизли с Финниганом, памятуя недавние разборки с Дамблдором, заметили, что слизеринцы самые скучные зануды и нытики в мире и неспособны получать удовольствие от жизни.

Может, слизеринцы и были занудами, но они были занудами злопамятными, поэтому было решено в срочном порядке отложить все расследования и показать этим заносчивым львам, как правильно развлекаться. Изначально, предполагалось, что в операции будут участвовать все трое, но затем Малфой резонно заключил, что это совершенно необязательно, и решить, кто именно приведёт план в действие, можно через серьёзное мужское пари.

Которое, как и все предыдущие пари с Драко, Горбин проиграл. Проиграл с треском щёк Крэбба. Вообще, заключать с Малфоями любые сделки было изначально гиблой идеей, но Генри почему-то каждый раз надеялся, что уж на этот раз всё точно будет по-другому. Возможно, для этого требовалась просто феноменальная удача, которой Горбин отродясь не обладал, или дело в было в поразительной изворотливости, которой ему ещё только предстояло обучиться.

— А она точно отстирается? — с сомнением спросил Генри, поглядывая на разрастающиеся пятна на белоснежной рубашке.

Тео зачерпнул ещё одну колбу кровавой жижи.

— Да, конечно, отстирается. Ты видел хоть у кого-нибудь на рубашках следы?

— Может, они их просто выкинули, — с сомнением пробурчала будущая жертва вампира. — Если я испорчу воротник, Горбин будет убивать меня такими способами, какие ни один вампир-извращенец нарочно не придумает.

Генри повертелся перед зеркалом, размазывая кровь по шее. Наколдованные укусы выглядели поразительно натурально.

— Юмористы, — фыркнула Блез, отрываясь от учебника по Трансфигурации. — Кровь надо ещё в рот набрать, чтобы вытекала.

Генри брезгливо поморщился.

— Если ты хочешь меня отравить, то так и скажи, — он с сомнением понюхал заляпанную ладонь.

— Да, ты не глотай просто, и всё нормально будет, — предложил Драко.

— Зубную пасту тоже есть нельзя, но ты её выплёвываешь и до сих пор не умер, — добавил Нотт.

— Звучит логично, — Горбин осторожно поднёс палец к губам, а затем отдёрнул. — Но зелье — это не зубная паста.

На самом деле, сомнения Генри строились на крепко забитых в голову заветах Горбина: «Всё в этом мире яд. И если ты не знаешь смертельную дозировку того, что держишь в руках, тянуть это в рот — последнее дело. Лучше дай попробовать другому».

— Мерлин, Горбин, не мнись как Лонгботтом перед котлом, семикурсники эту дрянь даже в огневиски добавляли, так что ничего с тобой не случится, — Блез закатила глаза.

«Если что-то пойдёт не так, просто хлебну огневиски», — заключил Генри, забирая колбу у Тео.

— Выдвигаемся, друзья мои, урок вот-вот начнётся.

Заброшенный класс крайне удачно разместился почти напротив кабинета ЗОТИ. Иногда в нём даже проводили занятия, если основная аудитория не вмещала всех желающих.

— Ровена милостивая, Горбин, ты вообще не похож на жертву вампира. Ты, скорее, сам вампир, который только что кого-то прикончил, — присвистнул Тео.

— С чего это? — Генри обернулся обратно к зеркалу и хищно прищурился. — Хотя ты прав, что-то есть. Но это моя естественная красота.

Он набрал в рот один глоточек зелья и улыбнулся. По его губе покатилась капелька крови, стекая на подбородок.

— Пойдём уже, а этот пусть играется, сколько хочет. Кровосос столетний, — Блез дёрнула Малфоя за рукав.

— Покусать тебя, что ли, а то выпендриваешься много, — изо рта Горбина полилось ещё несколько красных струек.

— Так, теперь точно выдвигаемся, — Драко потащил за локти Нотта и Забини. — Генри, ты через пять минут после колокола.

Горбин радостно помахал друзьям заляпанными ладонями.

Урок начался с хихиканья и чесночного аромата в спёртом воздухе класса. Профессор Квирелл развернул какие-то древние, разваливающиеся плакаты и сбивчиво начал лекцию. Ничего не подозревающие гриффиндорцы тренировались в умении пародировать заикания Квирелла, убеждённые, что делают это совершенно незаметно. Слизеринцы же тихо выжидали в лучших традициях своего факультета. По классу изредка перелетали самолётики записок. На задних партах кто-то устраивался вздремнуть. Атмосфера для этого урока стояла совершенно привычная ровно до тех пор, пока тяжёлая дверь с грохотом не распахнулась. В класс ворвался окровавленный Генри Горбин, зажимающий шею обеими руками. За ним летела распахнутая мантия.

— Вампиры! — прокричал он, повалившись на стол Браун и Патил.

Развёрнутые конспекты мгновенно обагрились кровью. Девочки с завопили, отпрыгивая в стороны, но Генри уже сполз в проход.

— В рыцарском коридоре... клыками впился... бегите... — с каждым словом его голосовые связки всё сильнее вспоминали, что разодраны в клочья жадным кровопийцей, и издавали больше хрипов, нежели осмысленных выражений. По подбородку катились струйки крови, стекая на рубашку и пол. Генри отчаянно тянул дрожащие руки к Квиреллу.

Многие повскакивали со своих мест. Кто-то из гриффиндорцев выхватил палочку и начал бездумно пулять золотыми искрами, и ему тут же ответили со змеиной половины, усиливая переполох. Браун вскарабкалась на парту и подтягивала к себе Патил, которая не прекращала визжать, как Плакса Миртл, в которую зарядили учебником. Финниган и Уизли, наоборот, перевернули свой стол, готовясь отстреливаться. Даже несмотря на то, что слизеринцы поддерживали хаос с небольшой ленцой, местами явно недоигрывая, паника стояла такая, словно выпустили стаю разъярённых пикси.

— Генри!

Обернувшись, Горбин увидел бледное лицо Гермионы, которая явно вознамерилась тащить его волоком до Крыла, напрочь забыв обо всех вспомогательных заклинаниях.

Пока Генри терзался сомнениями, что в данный момент первостепеннее: рассказать Грейнджер о том, что всё это просто спектакль, или раскрыть ей глаза на существование Левиосы, раздался хлопок, и весь класс залило яркой вспышкой.

Хаос растворился в белых лучах мощного заклинания. Генри, не успевший зажмуриться, слепо бился головой и руками о что-то твёрдое, мешающее подняться на ноги. Оказалось, что в этот момент над ним пролетала парта, которой Дин Томас пытался забаррикадировать дверь.

Гермиона всё ещё стискивала воротник несчастной жертвы, удушающе затягивая галстук.

Раздались медленные, размеренные хлопки.

— П-просто прекрасно! — фигура Квирелла проступила вместе с кафедрой, за которой он стоял, аплодируя. — Это было от-отличное представление, Г-горбин! Невероятно п-п-правдоподобно, учитывая реакцию в-ваших сокурсников.

Под ошарашенными взглядами гриффиндорцев профессор усмехнулся.

— Д-двадцать баллов Слизерину за превосходную демонстрацию нападения вампира.

— Демонстрацию?

Руки Грейнджер выпустили воротник Генри, и он ойкнул, ударившись головой о каменный пол.

— Че-е-его? — возмущённо протянул Финниган. — Какого ниффлера этот... Горбин только что заработал баллы?

— Несправедливо! — подхватил Уизли. — Он сорвал урок!

Гриффиндорцы возбуждённо зашумели, но увидев, что на кончике палочки Квирелла формируется новая вспышка, замолчали, продолжая буравить глазами Генри.

— Вам это к-к-кажется несп-праведливым? — профессор двинулся к лежащему Горбину. — А я считаю, что урок, нап-п-против, оказался наиболее продук-к-ктивным. Каждый из вас повёл с-себя так, как отреаги-ги-гировал бы при настоящем нападении. Хотя рас-ск-скусить спектакль можно б-было по одной только мелочи...

Квирелл застыл напротив организатора творческого вечера имени себя и кровососущих.

— Ва-ва-вампиры довольствуются кровью жи-жи-животных, по большей части млекопитающих. П-п-порой, хоть это и запрещено, они нападают на м-м-магглов, которые не способны защитить себя от того, во что они не верят, отказываясь замечать очевидное. Но реже всего вампирам удаётся попробовать волшебную кровь. Некоторые проживают всю жизнь, так и не ощутив её вкуса на языке. Один укус — это неминуемый Поцелуй дементора. Это гонения и ужесточение законов, которые в наше время довольно милосердны к этой расе, в отличие от другой разумной нежити, вроде оборотней. И вампиры строго соблюдают установленную границу. А всё потому, что стоит им проглотить хоть одну каплю крови волшебника, они уже не смогут остановиться, пока не выпьют её до самого конца. Они никогда не отпускают своих жертв. А значит, мистер Горбин, вы должны быть уже давно мертвы. У вас не было ни единого шанса выжить.

Квирелл наклонился, протягивая руку юному дарованию. Генри озадаченно приподнялся, вытирая рот рукавом.

— Я благодарю вас за помощь, сэр, но у меня все пальцы липкие, — осторожно заметил мальчик.

Квирелл усмехнулся.

— Не волнуйтесь, мистер Горбин. Я не боюсь запачкаться в вашей крови.

Генри криво улыбнулся в ответ и хотел было сжать ладонь профессора, но не успел даже коснуться кожи Квирелла, когда волчок на груди вдруг оглушительно засвистел, вырываясь из-под измятого воротника.

Зотишник выпрямился, убирая руку в карман.

— Уймите свой вредноскоп. Он ба-ба-барахлит уже далеко не в п-п-первый раз.

Генри с силой сжал волчок в кулаке, надеясь, что тот замолчит. Когда Квирелл отошёл достаточно далеко, вредноскоп, наконец, перестал метаться в пальцах, но был всё ещё настороже.

— Сегодня по-по-после уроков загляните к-к-ко мне, я проведу для вас пе-персональную ра-ра-расширенную лекцию.

Приглашение на отработку утихомирило возмущения львят, а Генри согласно закивал: главное, что эта выходка не лишила его ни одного балла, а к дополнительной трудовой практике он привычный.

— А ваши ст-т-тратегии защиты б-б-будем разбирать прямо с-с-сейчас, — Квирелл с усмешкой покосился на забаррикадированную дверь. — П-п-пожалуй, стоит начать с м-м-мистера Томаса.

* * *

Гермиона была настолько разъярена, что Генри казалось, что в её шевелюре искирились коротенькие молнии.

— Друзья. Всегда. Предупреждают. Заранее, — шипела она. — Я ведь поверила, дурья твоя башка!

Горбин виновато изучал пол.

— Ну, Гермиона, ну это же была просто шутка, ну прости меня, — бубнил он каменным плитам. — Ну пожалуйста.

Он тоскливо вытер нос заляпанным кулаком, размазывая краску по лицу. Гермиона сердито поджимала губы.

— В следующий раз, Горбин, когда на тебя нападёт вампир, оборотень или огромная змея, и ты будешь валяться весь крови, знаешь, что я сделаю?

— Что? — Генри поднял печальные очи на подругу.

— Пройду мимо! Пальцем о палец не ударю! Чтобы снова не напороться на очередной весёлый прикол над тупыми, наивными гриффиндорцами!

— Но Финниган и Уизли сказали, что мы...

— Вот только не надо сваливать всю ответственность на других! Как же они посмели не так посмотреть в сторону вашего высочества! Принц недоделанный!

Генри хотел было аккуратно заметить, что он вполне себе доделанный: руки-ноги-голова на месте, но вовремя себя одёрнул.

— Вечно у тебя виноват кто-то ещё, — уже спокойнее заметила Гермиона. — А я ведь даже не укоряю тебя за то, что ты до смерти напугал всех ребят с моего факультета. Просто меня очень расстраивает, что не ты не посчитал нужным предупредить меня. Неужели ты думаешь, что я рассказала бы остальным?

Генри вздохнул.

— А я повелась. Даже больше, чем твои любимые Уизли и Финниган, — Гермиона нахмурилась. — Нельзя так шутить, когда твоей жизни по-настоящему угрожает опасность.

В этот момент Генри уже искренне почувствовал вину.

— А я, между прочим, догадалась, что искал наш мистер икс на третьем этаже, — она ехидно скрестила руки на груди. — Только я тебе не скажу, потому что ты вёл себя отвратительно.

«Да, мэм», — угрюмо подумал Генри.

— А без меня вы так ничего и не поймёте, — продолжала Гермиона. — Хотя ответ у всех под носом.

Горбин на всякий случай напрягся. Все замечания, в которых участвовал нос, он принимал особенно близко к сердцу.

— Совершенно не понимаю, как можно было сразу не заметить то, что непосредственно участвовало в нашем маленьком сражении с монстром.

Генри уже начинал изнывать от любопытства, но молчал, зная, что если задаст хотя бы один вопрос, Гермиона окончательно утвердится в решении не говорить ни слова. А так ей самой ужасно хочется поделиться своим открытием.

— Люк! — произнесла она торжественным шёпотом.

Повисла пауза.

— Какой люк? — озадаченно повторил Генри.

Гермиона закатила глаза.

— На полу! Монстр охраняет люк! А я его распахнула, чтобы он прищемил Церберу хвост! Только никто не придал ему ни малейшего значения!

— Мерлинова борода! Это просто гениально! — воскликнул Генри. — И я говорю это не потому, что накосячил.

Гермиона довольно улыбнулась.

— То-то же. Но я отказываюсь обсуждать это до тех пор, пока ты не отмоешься от этой дряни. Или решил теперь всё время кровавым ходить?

— Ещё три обморочных пуффендуйца и парочка припадков в Когтевране, и план по устрашению на эту неделю выполнен, — Генри улыбнулся в ответ.