Старушка Петти (джен)

Тихие голоса были первым, что услышала Петунья, еще не до конца придя в себя. Затем она открыла глаза. Тело было ватным. Очень хотелось пить.

— Воды... — прошептала она. Голоса смолкли — ее чудом услышали. Вскоре она увидела Поппи, подносящую стакан с водой.

— Очнулась, какая молодец, — похвалила колдоведьма. Петунья приподнялась на кровати и дрожащими руками взяла стакан. Жадно отпила.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Давно я здесь?

— Всего лишь сутки, милая. Для такого выброса ты быстро пришла в себя. Сейчас уже ночь, я отправила твоих детей спать.

— Спасибо, — снова поблагодарила Петунья. — Они пропустили занятия?

— Им не позволили, — печально улыбнулась Поппи. — Они славные мальчики, так переживали, не знаю даже, кто больше. Мне пришлось почти силой их выгонять и постоянно уверять, что все будет хорошо.

— Они просто не привыкли к такому, — призналась Петунья и почувствовала вину. Но это было необходимо.

— С тобой хотят поговорить, — сказала мадам Помфри и вышла за занавеску. На ее месте тут же оказался Дамблдор.

— Директор, — Петунья говорила хрипло, словно сорвала голос. А может, и вправду сорвала. — Меня уволят?

— Что за глупости, девочка моя! — встревоженно вскинул руки Дамблдор. — Это моя вина, Петунья, — он устало протер глаза. — Я не подумал, когда предлагал тебе работу, что ты только-только вернула себе жизнь... Конечно, посещение Хогвартса вызвало волну воспоминаний. И твоя магия, снова проснувшаяся, она еще не совсем стабильна... М-да, просчитался, старый дурак. Надо было тебя подготовить.

— Мне кажется, тут не подготовишь, — осторожно сказала Петунья. — Все равно все слишком... я об этом тоже не подумала.

— Ты юна. Юности свойственно о таком не заботиться.

— У меня двое детей, — напомнила Петунья. Старик ухмыльнулся.

— Мне почти век, Петунья. Для меня ты дитя. Да и по меркам магов тоже, позволю себе напомнить. Ну, главное, что все позади, — он похлопал Петунью по руке. — Я забыл, как сильна ты магически, девочка моя.

Петунья засмущалась.

— Просто я перенервничала.

— От нервов больше силы не появляется, — покачал головой директор. — Что есть, то и есть. Что ж, а ученики от первого урока были в восторге, должен сообщить. Видимо, это твое. Так что я даже не думал тебя увольнять! На первых порах будешь принимать успокоительное зелье — профессор Снейп сварит, надеюсь, ты не против. А потом уже сама будешь в преподавании — как рыба в воде, — подмигнул Альбус. Петунья усмехнулась.

— Я с трудом, но привел твои апартаменты в порядок. Так что сможешь вернуться, когда Поппи тебя выпишет. И спи впредь на кровати, а не на диване, — усмехнулся в бороду Альбус.

— Я тогда просто устала очень и заснула, — оправдалась Петунья. «Старый черт, все-таки следит!»

— Неважно. Но лучший сон — он только в постели, уж поверь моим старым костям. А теперь отдыхай, — он пожал Петунье руку. — Отдыхай, девочка моя, — и ушел.

— До свидания, — попрощалась Петунья и выдохнула.

Видимо, их план никто не понял. Ну и хорошо. А что он восстановил?

Занавеска качнулась и явила Снейпа.

— Ты как? — с легкой тревогой спросил он. Петунья слабо улыбнулась.

— Забористые вещи ты варишь, Северус. Просто гений. Но больше я ничего такого пить не буду. Чувствую себя как не в своем теле.

— Это от выброса магии, — кивнул Снейп, присаживаясь на стул рядом с Петуньей. — Ты сильно выложилась.

— В этом и был план, — улыбнулась она. — Хотя хлебнула до этого. Эти воспоминания... Я словно заново все переживала. Очень сильные.

— Так зелье и должно было их усилить, — пожал плечами Снейп. Петунья посмотрела ему в глаза.

— Зато теперь я словно попрощалась с прошлым. И так легко!

— Это отлично, — криво улыбнулся Северус.

Они помолчали.

— Кровать... — начала Петунья, но Снейп ее перебил.

— Я знаю. Напичкана заклинаниями.

— Она?..

— Осталась. Твой выброс ей не повредил. Разве что ножки немного опалил. Кто-то был готов ко всему.

— Кто-то, — фыркнула Петунья и тяжело вздохнула. — И что теперь делать? Кровать мы не уничтожили, меня не уволили... Мне теперь жить там, понимаешь? И он явно следит, где, черт побери, я сплю! Скотина.

— Эй! Ты в школе! Не выражаться! — шутливо пригрозил Северус. — А насчет всего этого я думал. Я проверил чары на кровати — не все распознал, но, судя по всему, они работают на отвлечение внимания от Гарри. То есть у нас уже прогресс — теперь нет неприязни!

— Ты не все распознал, — мрачно сказала Петунья. — И что, я должна не воспринимать его?

— Не все замечать. Дольше — вообще не замечать. Не придавать значения чему-то. Что вкупе с тем, что он хочет сделать из него героя, очень логично. У героев нет мам. Или они далеко. А ты близко.

— Зачем меня тогда приглашать в школу? — удивилась Петунья. — Я не уникальный специалист.

— Говорю же, не все распознал. Не было времени, — раздраженно ответил Северус. — Но есть выход. Ты не обязана быть в школе на выходные. Напомни об этом Дамблдору. Отпросись. Эффект будет замедлен. А мы все разузнаем в это время.

— Странно просить выходные дома, когда мои дети — здесь, — заметила Петунья. Снейп пожал плечами.

— У тебя дел нет вне Хогвартса?

— Есть конечно... но дела-то не для директорских ушей.

— А ты и не обязана все-все рассказывать. Ты и раньше была скрытной.

— Ладно, может, прокатит, — согласилась Петунья и вдруг резко притянула Северуса в объятия. — Спасибо, что ты на моей стороне. Спасибо, что помогаешь. Я бы без тебя пропала.

Северус окаменел в ее руках. Она подержала его немного и отпустила.

— Наверное, еще не выветрилось, — заметил Снейп, а Петти рассмеялась.

— Дурак! Наблюдай за Гарри за меня, хорошо? — попросила она.

— Понаблюдаю, — обещал Снейп. Он поставил на стол флакон с зельем.

— Это успокаивающее. Придется тебе принимать его раз в день по двадцать капель с неделю. А дальше посмотрим. Сначала снимем все эффекты первого зелья, а дальше… Как тебе преподавалось?

— Здорово! — восторженно ответила Петунья. — Конечно, было трудновато из-за этого всего, но честно, мне понравилось. Хотелось бы продолжить. Удивить их. Они все такие дети…. Что даже маггловское может их удивить. Неужели и в наше время такие были?

— Ну, например, Алиса, жена Лонгботтома, — вспомнил Снейп. — Очень увлекалась магглами. Даже в Аврорат пошла их защищать. А могла дома сидеть — род богатый… За что и поплатилась, — грустно закончил он. — Я не могу; каждый раз, как вижу их сына, меня будто срывает. Он совсем не такой, как Фрэнк и Алиса. И меня это практически выбешивает.

— Он пока мал, — сказала Петунья. — Они только формируются сейчас. В детстве ты Лонгботтомов не знал. Кстати, откуда вообще их знаешь?

— Да рыл информацию для Лорда когда-то… Тогда стоял выбор: Гарри или Невилл. Я не знаю, почему он выбрал Гарри… Но видимо, так было предначертано.

— Давай не сейчас, — глаза Петуньи заволокли слезы, и она отпила из флакона. — Я присмотрюсь к парню. И ты присмотрись. Может, его просто не так воспитали.

— Он рохля. Это характер, а не воспитание.

— Ты уверен?

— Да.

Они помолчали. Потом Снейп услышал, как в лазарете открывается дверь.

— Ладно, Петти, я пошел. На выходных встретимся, что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — прошептала Петунья, а затем ее смел смерч из двух мальчишек.

— Тетя, мы так переживали!

— Ма, ну ты даешь! Как ты?!

— Нас не пускали к вам!

— Все хорошо, мои дорогие, — ласково говорила Петунья, обнимая своих детей. Она все сделает, чтобы все было хорошо.

Успокоив детей и выслушав новости, Петунья отправила их делать уроки, а сама заснула.

Она проснулась среди ночи от тихого перешептывания.

— Тише, тише!

— Да сам ты тихо!

— Вот ее кровать.

— Не слишком ли, Фред?

— Мы должны знать, Джордж!

— Кто это? — строго спросила она, смутно понимая, что это должны быть Уизли. Так и оказалось. Из-за занавески вышли две одинаковые рыжие фигуры.

— Добрый вечер, профессор.

— Точнее, ночь.

— Надеемся, вы себя чувствуете хорошо.

— Пришли проведать вас.

— Принесли фрукты.

— А как же?

Близнецы говори друг за другом, и у Петуньи закружилась голова.

— Вы могли прийти днем, — только и сказала она.

— Днем было много...

— Посетителей, свидетелей, мы...

— Не могли рисковать.

— Чем же? Репутацией? — не поняла Петунья. Уизли переглянулись.

— Тайной, — близнецы сели к ней на кровать и заговорили тише. — Вы назвали нас на уроке...

— Если вы помните...

— Одним словом.

Петунья напрягла память.

— Мародеры, — улыбнулась она. Близнецы дружно кивнули.

— Вы знали их?

— Мы про них слышали.

— Они наши кумиры.

— Мы на них похожи?

Петти на секунду задумалась. Стоит ли говорить? Впрочем, уже много лет это не было тайной. И детки владели Картой. Если она получила доступ к ней! Может, и стоит того.

— Знала и знаю, — призналась она. — Вы тоже. Одним из них был Джеймс Поттер, отец Гарри, а вторым — невинно отсидевший Сириус Блэк, вы, наверное, про него читали. Третьим — Ремус Люпин, он вам неизвестен. Как и четвертый — Питер Петтигрю, он давно погиб. Это была четверка Мародеров. Естественно, с Гриффиндора, — улыбнулась она.

Близнецы засияли особым, озорным светом.

— И вы с ними учились?

— Моя сестра вышла за одного из них, — напомнила Петти.

— Точно...

— Они были классные проказники?

— Не то слово! Хотя иногда их проказы были опасными... но с годами они стали разумнее. И да, судя по рассказам учителей, вы на них похожи. Только тоже... не переборщите.

— Нет, у нас все невинно...

— Вот бы встретиться с этим Блэком...

— У нас есть идея, хочется услышать его мнение...

— Это очень наглая просьба, Фред.

— Когда это нас останавливало, Джордж?

— Профессор только пришла в себя!

— Тогда зарекомендуем себя перед ней.

— Вам что-то надо?! — хором спросили близнецы. Петунья тихонько рассмеялась.

— Нет, мне пока ничего не надо. Но вы хороши, вскружите голову любому. Если смогу, я организую вам встречу, — вздохнула Петунья. — Но вы даете мне обещание никому не вредить.

— Даем слово, мэм! — поднял руку один из близнецов, а второй кивнул.

— Ну вот и хорошо. А теперь вон из палаты, спать... наверное, — махнула рукой Петунья. Близнецы улыбнулись, положили фрукты на стол и ушли.

— Спокойной ночи, профессор.

— Лучших снов!

Петунья откинулась на подушки и тихо рассмеялась. Это точно было то, что могли провернуть Сириус и Джеймс! Единственное, им не хватало Ремуса, но, может, у них есть внутренний Люпин? Который не допустит безобразия? Она не жалела. Да, она определённо ждала их встречи с Сириусом. И дело не только в Карте. Было просто... интересно. Славные ребята. Гарри они нравились. А Гарри, как уже поняла Петунья, видимо, из-за своего плохого детства, умел различать людей. Инстинктивно. Так что стоит присмотреться.

Что ж, на сегодня впечатлений было слишком много. Петунья решила поспать.

* * *

Выписали ее через три дня приема зелий и усиленного питания. Помфри все жаловалась, что она слишком худая: "В кого же пошел Дадли!"

Ее навещали мальчишки, Снейп приносил зелья. Зашли и преподаватели, по отдельности. Флитвик все дивился ее выбросу, Спраут принесла трав для чая, чтобы "пережить первое время", МакГонагалл вместе с ней вспоминала Лили и Джеймса. Заходил Хагрид и принес полевые цветы. Такой заботы Петунья не чувствовала... с ранних лет, да. Очень давно. Ей даже не хотелось покидать Больничное крыло, но пришлось.

Она зашла в свои апартаменты и расположила гостинцы. Все вокруг было ровно таким же, как до выброса. Может, мебель и поменяли, но Петунья на нее тогда особо не смотрела. Находилось все на тех же местах. Одно новшество — пейзаж с одиноким человеком, читающим книгу под деревом.

— Добрый день, — поздоровалась Петунья. Человек отвлекся и подошел к раме.

— Добрый день, мадемуазель, — он поклонился. — Как выше самочувствие?

— Отлично, а ваше?

Портрет рассмеялся.

— Меня зовут месье Жюль.

— Месье Жюль, до свидания, — попрощалась Петунья и вышла из помещения.

Это было уже слишком. Портрет! Он точно будет следить! Нет, нет и нет!

Разгневанная, она направилась к директору. Только она подошла, горгулья отскочила.

Дверь кабинета приоткрылась сама.

— Заходи, Петунья, — услышала она. Директор стоял у стола и разливал чай. — Как тебе твоя комната?

— Отлично, — сдержанно проговорила Петунья. — Только вот новшество мне не понравилось.

— Месье Жюль? — спросил Альбус. — Я подумал, что это будет хорошей идеей. На случай, если с тобой что-то случится, он предупредит.

— Мне это не нравится, — отрезала Петунья. — Я никогда не жила с говорящими портретами и не собираюсь начинать. Почему вы не спросили у меня?

— Я думал, ты поддержишь решение о твоей безопасности, — улыбнулся Дамблдор, но взгляд за очками сверкнул. — Ты все же мать.

— Я все еще человек, — напомнила ему Петунья. — И более того, почти маггла. Хогвартс и так произвел на меня впечатление, которое вылилось в выброс, вы хотите, чтобы даже у себя я не могла расслабиться? Нет, так не пойдет. Или портрет, или я!

Дамблдор задумчиво погладил бороду.

— Зачем же ты ставишь такие выборы, девочка моя? Это просто портрет. Выпей чай, успокойся.

— Спасибо, не хочу. Так что?

Альбус вздохнул.

— Ладно, месье Жюль сегодня же переедет.

Он щелкнул пальцами и дал указание домовому эльфу. Петунья кивнула.

— И еще. Я знаю, что в выходные не обязана находиться в Хогвартсе.

— Это так, — кивнул расстроенный директор.

— Я буду дома. Столько дел накопилось за время моего... помутнения! Надеюсь, вы это понимаете.

— Я тебя не отговорю? — старческие глаза смотрели беспомощно. Но Петунья этому не поверила.

— Нет, Альбус.

— Твое право, Петунья. Чаю?

— Нет, спасибо, пойду обустраиваться заново.

Сражение было выиграно. А битва?