Рассыпая пепел (гет)

Что-то пошло не так. Гарри приземлился на влажные камни и огляделся в поисках Рона. Куда он делся? Услышав за спиной тихий стон, за большим валуном обнаружил его: с изодранной в кровь рукой. Рана выглядела, словно с кожи сняли стружку. Расщеп. Рон вечно неосторожен при перемещениях, а сейчас, когда его направлял Гарри, возможно, сыграло роль эмоциональное состояние ведущего. Парная аппарация может подчас стать смертельно опасным оружием, и эта рана — верное тому доказательство.

— Гарри, помоги, — просипел Рон.

Что делать? С одной стороны, он — возможный предатель, с другой… а не играет ли реальность в очередные прятки, увлекая по ложному пути? Ведь это Рон — старый друг, с которым прошли огонь и воду, и то, как он вёл себя вчера и позавчера, вероятно, просто обман, иллюзия? В конце концов, влияние Империуса или просто Оборотное? В любом случае, стоять и смотреть, как человек мучается, Гарри не в силах.

— Сейчас, Рон. Потерпи.

Гарри оторвал от рубашки кусок ткани и перевязал рану, как учили на курсах. Жаль, нет с собой бадьяна… эх, сейчас бы волшебную сумку Гермионы с её аптечкой! Кровь с трудом удалось остановить.

— Вроде всё. Тебе надо вернуться назад.

— Нет, я тебя не брошу, — произнёс Рон, стиснув зубы.

— Ты мне всё равно ничем не поможешь с такой раной, — с досадой сказал Гарри.

— Уверен? Я на многое способен, — сквозь гримасу боли улыбнулся Рон.

— Не сомневаюсь.

— Угу.

— Тихо! — прошептал Гарри. В этот момент раздались хлопки аппарации: в Пещеру прибыли Пожиратели. — Сюда!

Спрятавшись за камнем, Гарри насчитал четыре хлопка, затем — торопливые шаги, вскоре послышались голоса:

— Мальсибер, мы нашли девчонку. Именно там, где вы предполагали.

— Отлично, — раздался довольный хрипловатый бас. — Сегодня в девять заберём.

— Кстати, она ничего. Может, оставим в живых?

— Застегни рот! — грубо оборвал говорящего Мальсибер. — Она видела меня вместе с нашим человеком из аврората.

— Тогда, может, на месте и грохнем?

— Нет. Сначала надо узнать, не сдала ли она нас. Приведём сюда и развяжем ей поганый язык.

О ком они говорят? Неужели…

Смутная догадка заставила сердце биться чаще. Надо срочно остановить Мальсибера! Гарри прицелился в широкую спину предводителя банды, но заклятье внезапно скосило другого Пожирателя, оказавшегося на пути. Остальные трое разбежались по укрытиям.

— Вон он! — раздался крик, и в тот же миг в сторону Гарри полетели проклятия.

Гарри отбивался, на краткие моменты выглядывая из-за камня. Вдруг всё стихло.

— Сзади! — раздался голос.

Гарри обернулся и, если бы не Рон, стал бы мишенью для зелёной молнии, но друг схватил его за одежду и что есть сил дёрнул на себя. Авада врезалась в камень в сантиметре от головы. Краем глаза Гарри заметил, что импровизированный бинт на ране друга сочится кровью.

— Аппарируй, Рон, — прошептал он.

— Нет! — с трудом ответил тот и отбил летящий к нему красный луч. — Отходи назад, я прикрою!

Теперь, когда противник нападал с другой стороны, они оба были как на ладони.

Гарри переместился за камень и позвал Рона, намереваясь защищать ему спину, но, как только Рон приподнялся, один из Пожирателей выскочил из-за скальной гряды и наслал проклятье. Рон упал, как подкошенный. Гарри в ярости срезал нападавшего Конфундусом. Мгновенно с левой стороны на Гарри полетели острые сосульки, ещё полсекунды, и они вопьются в кожу! Лишь когда до пронизывающего ледяного дождя оставались считанные дюймы, удалось выставить Щитовые чары. Сталактиты прошли сквозь Протего и обратились в едкую пыль. Гарри зажмурился и, не глядя, наслал в сторону противника Флагранте, Пожиратель вскрикнул и упал. Открыв глаза, Гарри увидел, что инфери затащили Рона в озеро. Снова заклинание огня, и разозлённые, но испуганные мертвецы отпрянули от бездыханного тела друга. Надо его вытащить! Под шум пламени Гарри зашёл в воду, схватил Рона за воротник. Краем глаза заметил мимолётное движение сбоку и, не дав Пожирателю времени на атаку, наслал Сектумсемпру. Тот простонал и рухнул на землю.

Воспользовавшись заминкой в стане врага, Гарри изо всех сил потянул Рона на себя и выволок на берег. В этот момент кто-то прокричал басом:

— Темпус Каптеонем!

В спину будто вонзили острый кинжал — ни вдохнуть, ни пошевелиться. Перед глазами вдруг пробежала вся жизнь, ноги подкосились, и Гарри повалился в воду. Снова прикосновение холодных жадных рук, безобразные лица мертвецов.

Фатма. Что ты скажешь на этот раз?

— Гарри, тебе надо поторопиться, осталось так мало времени. Ему всё хуже.

* * *

Мунго. Девять утра. Всё обыденно-буднично, лишь не унимающаяся тревога, что время безвозвратно ускользает, а вместе с ним — рассыпается, рассеивается как пепел, сама жизнь. Горло перехватывало от паники, ужаса опоздать, не успеть. Но надо собраться и сделать то, что должен. Не обращая внимания на требования медсестры, Гарри забрал палочку и отправился в Министерство.

В центре подготовки колдомедиков он оказался к половине одиннадцатого. В коридоре встретил Гермиону, со списком в руках и со слезами на глазах.

— Что случилось?

— Я застала их. Рона и эту Люси. Раньше я не верила, только подозревала, но сегодня увидела своими глазами.

— Возможно, всё не так как кажется? — осторожно предположил Гарри. — Рон, вероятно, выполняет задание начальства.

— Не говори ерунды, — отмахнулась Гермиона и всхлипнула.

— Пойдём ко мне, — сказал Гарри.

— Не могу. Мне нужно собрать компоненты для завтрашнего экзамена.

— Знаю. Я сам всё найду, а ты отправляйся на площадь Гриммо и жди меня, — с этими словами Гарри, не обращая внимания на удивлённый взгляд Гермионы, забрал у неё свиток.

— Что ты делаешь? — удивилась она.

— Кстати, это мне тоже пригодится, — он стащил с её плеча вышитую бисером сумочку с эффектом Невидимого расширения.

— Эй! — возмущённо завопила Гермиона, но Гарри, засунув сумку в карман мантии, пошагал к лифту.

Нажал на кнопку вызова и спросил:

— Так для чего нужно твоё зелье?

— Оно снимает действие проклятия Темпус Каптеонем. Верни мне список!

— Я всё добуду. Жди дома, хорошо? — Тут он привлёк Гермиону к себе и поцеловал в губы. — Только дождись меня, пожалуйста.

* * *

Гарри решил не терять времени в лавочках Лютного переулка, а сразу набрать всё необходимое в аптеке Мунго. Дождавшись, когда Тэдди отвлечётся, забрался внутрь и, тщательно сверяясь со списком, набрал целую сумку ингредиентов. Туда же сунул взятую в Отделе тайн книгу. В коридоре он нос к носу столкнулся с Мэгги.

— Мистер Поттер! Вы вернулись?

— Нет, я… пришёл кое-кого проведать, — нашёлся Гарри.

— Кого?

— Больного из сто пятой палаты. Мы с ним вчера тесно общались. Как он?

— Из сто пятой? — удивилась Мэгги. — Странно. Ну... состояние крайне тяжёлое.

— Правда? А что с ним? — Тут уж настал черёд удивляться Гарри: старик из сто пятой никогда не выглядел умирающим.

— Последствия Сектумсемпры.

— Что?!

Внезапная мысль возникла в голове, и Гарри помчался в отделение тяжелобольных. Старик из сто пятой палаты выглядел ужасно: многочисленные раны кровоточили, в палате стоял отвратительный запах гниющего мяса.

— Кто навёл на вас Сектумсемпру? — сходу спросил Гарри.

Старик медленно повернул голову и вдруг с неожиданной злостью прошипел:

— А разве ты не знаешь, Поттер?

Столько ненависти было в его взгляде, что Гарри ошеломлённо отступил назад, к выходу. Но больше всего поразило то, что сквозь глубокие морщины проглянули знакомые черты. Он уже видел этого человека в той, нормальной жизни! На фото в архиве аврората!

— Пошёл прочь! — прокричал старик, когда Гарри открыл рот, чтобы спросить имя больного. — Ненавижу тебя!

Гарри покинул палату. В прострации он медленно брёл по коридору и вдруг взгляд упал на приоткрытую дверь сто шестой палаты. Неподвижно лежащий на постели человек был накрыт с головой. Гарри подошёл и откинул покрывало. Бледная, как мел, кожа, запавшие глаза и заостренные черты лица.

— Кто это? — спросил Гарри подошедшую Мэгги.

— Мистер Дэф. Скончался полчаса назад. Родственников у бедняги не осталось. Ждём могильщиков.

— Сто шестьдесят холодных лет в могиле проведу… — вспомнил вдруг Гарри.

— Что? — не поняла Мэгги.

— Ничего… А мистер Хоуп из сто седьмой палаты, — спросил Гарри. — Какой у него диагноз?

— Там нет никакого мистера Хоупа, — возразила Мэгги.

«Сто семьдесят холодных лет мне не встречать рассвет, ведь жизнь покинула меня, надежды больше нет».

— Надежды больше нет, — произнёс Гарри услышанные от Фатмы строки.

— Да, Хоупа нет, — подтвердила медсестра. — И не было никогда.

— Сто пятьдесят холодных лет таится в теле враг. Враг… в палате сто пять. Да, он там. Хоуп пропал, зато появился Дэф. Надежда исчезла, смерть пришла. Это аллегория, просто цифры расставлены в другом порядке. Но что Фатма ещё говорила? — Гарри стал мучительно вспоминать, пока Мэгги подозрительно глазела на него. — Сто сорок… долгих лет пройдут в пещере мертвецов, когда… в тоске печальной я… умру, в конце концов. Сто четвёртая. Кто, кто лежит в сто четвёртой палате?! — выкрикнул он, окончательно напугав медсестру.

Поняв, что та в ступоре и ничем ему не поможет, Гарри кинулся в сто четвёртую палату и… остолбенел.

Прислонился к дверному косяку, потом хрипло спросил у запыхавшейся Мэгги:

— Что… с ним?

— Кома. Доктор говорит, жить осталось пару часов или меньше.

— В пещере мертвецов, — пробормотал Гарри.

— Что? А да! Его действительно привезли из пещеры Волдеморта. Никто так и не знает, какому заклятию он подвергся.

— Я знаю! — вдруг воскликнул Гарри. — Я! У вас есть Вивос Редитум?! Есть или нет?!

Мэгги лишь ошеломлённо смотрела на него, Гарри махнул рукой и рванул было на выход, но потом вернулся к медсестре и, стараясь сохранять спокойствие, размеренно произнёс:

— Сегодня в девять часов придут авроры. Не открывай им и никого не пускай. И сторожу передай, чтобы не открывал, иначе вас убьют.

* * *

Гарри аппарировал на площадь Гриммо, когда пробило двенадцать, хотя по ощущениям должно быть не более одиннадцати. Открывая дверь, молил судьбу, чтобы фортуна благоволила ему, и Гермиона оказалась дома. Она была расстроена, в заплаканных глазах застыла боль пополам с разочарованием. Неужели она настолько любит Рона, что полдня лила из-за него слёзы? Протягивая сумку с ингредиентами, Гарри удовлетворённо отметил, как на бледных губах Гермионы появляется улыбка, но потом вспомнил, что время решило устроить русские горки, и сказал:

— Ты должна приготовить своё зелье сейчас.

— Почему? — удивилась она.

— В Мунго умирает человек. Ему осталось жить… час, может, чуть больше. Если ты поторопишься, то спасёшь ему жизнь.

— Человек? Кто? Ты его знаешь?

— Да, и очень хорошо, — горько кивнул Гарри.

— Я, конечно, с радостью, но разве в больнице не могут ему помочь? Там ведь профессионалы.

— Да, но, чтобы поставить диагноз, нужно время, а его-то как раз нет.

— Подожди. Они не знают диагноз, а ты знаешь? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Да. Так уж вышло, — усмехнулся Гарри.

— Но я не понимаю…

— Я прошу тебя, все вопросы потом. Приготовь своё зелье и отправляйся в Мунго, в палату сто четыре. Там всё поймёшь.

— А ты?

— Мне нужно кое-кому помочь, и я должен поторопиться, потому что время не ждёт.

Что-то в его голосе и глазах заставило Гермиону остановить поток возражений, и она просто сказала:

— Хорошо, Гарри. Я постараюсь.

— Спасибо.

* * *

Затем Гарри помчался в министерство, и причина спешить была очень веской, ведь когда он вышел из дома, пробило час. Время теперь бежало, словно его гнала чья-то злая воля.

Он едва успел к министру — тот уже собрался уходить. Беседа с ним не затянулась: Гарри быстро выложил удивлённому Кингсли якобы оперативные сведения о том, что в аврорате действительно сидит крот, но разоблачить его можно, только если взять банду Мальсибера. Банда прячется в Пещере Волдеморта, и сегодня они как раз будут там, чтобы казнить информатора Кингсли.

Министр несколько долгих секунд обдумывал слова Гарри, пока тот нетерпеливо постукивал по столу и поглядывал на часы.

— Я тебе верю, — наконец изрёк Кингсли. — Что от меня требуется?

Гарри облегчённо выдохнул и сказал:

— Собери верных людей и отправляйся в Пещеру, как только сможешь.

— А ты?

— Я перемещусь туда прямо сейчас.