Игра в поддавки (гет)

На следующий день все уже успокоилось и пришло в рабочий ритм. Постепенно прибывали группы авроров, ранее занятые на сдерживании оборотней. Чаще всего отступление было организованным, проводилась эвакуация местных жителей, потери оставались минимальными, но люди были напуганы. Почти со всех концов страны поступали сообщения о Черных метках над захваченным оборотнями территориями. Даже обывателям уже стало очевидным, что нападения происходили далеко не случайно.

Гарри выслушивал доклады, кивал и продолжал концентрировать силы, как он говорил, для ответного удара. На контакт не вышел только Бруствер с небольшой боевой группой. Гарри подумал, что он, вероятно, узнал, кто убил Дамблдора, и сделал свой выбор.

Хогвартс стал похож на жужжащий растревоженный улей. Родители, встретившие своих детей, расползались по замку и занимали неиспользуемые классы, кое-как переделывая их под жилые помещения. К счастью, для обеспечения простейших бытовых условий хватало посредственного знания трансфигурации и чар.

Гарри пришлось пережить долгий и неприятный разговор с Макгонагалл. Когда она, наконец, выплеснула на него свое раздражение и начала мыслить более конструктивно, ее удалось пристроить к организации проживания беженцев и авроров. Объяснять ей что-либо конкретное Гарри не собирался и очень сильно удивился, что профессор спокойно это приняла. Очевидно, долгий опыт работы с Дамблдором давал о себе знать.

Гермиона тенью следовала за ним под мантией-невидимкой и периодически поправляла его или останавливала от излишне рискованных и необдуманных действий. Только когда они оставались наедине в кабинете Дамблдора, где Гарри обнаружил небольшую спальню, скрытую за фальшивой стенной панелью, она позволяла себе снять мантию. В эти редкие моменты она обнимала его, долго целовала и успокаивающе говорила:

— Делай то, что должен, а я сделаю все остальное.

Гарри только прикрывал глаза и думал, не ошибся ли в тот день, когда в его жизни произошёл крутой поворот, возможно, стоило тогда послушаться Гермиону и просто уехать.

Гарри развернулся и целенаправленно пошел к винтовой лестнице, Гермиона не отставала от него ни на шаг. Дверь в кабинет директора все еще была открыта, и Дамблдор, увидев его на пороге, мягко произнес:

— Я знал, что не ошибся в тебе.

Гарри молча прошел и сел в кресло, сложив руки на груди. Гермиона осталась стоять у двери.

— Я знал, что ты поймешь меня, Гарри, — глаза Дамблдора возбужденно засверкали. — Знал, что тебе понравится это чувство, когда люди подчиняются твоей воле, когда именно от твоего решения зависит, случится что-либо или нет, именно ты решаешь, кто достоин, а кто нет. Истинный вкус власти. А одной из ее фундаментальных основ является то, что мир должен продолжать существовать, чтобы над ним можно было властвовать. Только так и никак иначе, или зачем тогда нужен этот мир?

— Мир должен продолжать существовать, — как эхом прошептал Гарри. Перед глазами стояло побледневшее лицо Сириуса, он поднял яростный взгляд на директора.

— Я могу быть неприятен тебе, — спокойно продолжил Дамблдор, будто говорил прописную истину. — Ты можешь ненавидеть меня, не понимать или не одобрять моих поступков. Но это абсолютно не важно, ведь власть — это поиск выгоды. Здесь нет места ничему личному, только бизнес. И сейчас тебе выгодно выслушать меня, и ты это знаешь.

Гарри опустил руки на подлокотники и с силой сжал их.

Во время долгих и нудных почти ежедневных совещаний, одним ухом слушая доклады, Гермиона, активно пользуясь книгами, обнаруженными в одном из шкафов, пыталась разобраться в рунических конструкциях, которыми был испещрен кабинет директора Хогвартса. Спустя несколько дней, когда авроры разошлись, чтобы продолжить возводить магические укрепления и усиливать щиты, она скинула мантию и раздраженно сказала:

— Этот кабинет — произведение искусства, он практически неприступен и, кажется, является центром управления всего замка.

— Замечательно! — улыбнулся Гарри. — И как он работает?

— В том-то и дело: управлять им может только директор Хогвартса, прошедший некий ритуал единения с замком.

— И как это сделать?

— Это единение связывает человека и замок пожизненно, — кисло ответила Гермиона. — Ты уверен, что готов к этому? К тому же, чтобы разобраться во всех тонкостях, нужно еще время.

— Которого у нас нет, — закончил за нее Гарри. — Как ты думаешь, когда Риддл выступит в открытую?

Гермиона пожала плечами и ответила:

— Ему нужно собрать силы в один кулак, ты лучше меня знаешь, сколько на это надо времени. Могу только сказать, что он не будет зря медлить: вряд ли у него есть ресурсы, чтобы содержать такую огромную армию оборотней. Когда они постепенно захватывали дома волшебников, то были по сути на самообеспечении, а теперь…

— Значит, еще максимум неделю, — задумчиво протянул Гарри. — Это хорошо, мы тоже не можем вечно кормить нашу толпу. Уже пришлось урезать питание для взрослых беженцев. Хорошо еще, что домовики — запасливые создания и еще не все пути поставки продовольствия перекрыты.

— Тебе нужно действовать на опережение, — твердо сказала Гермиона. — Выступи перед людьми, успокой и приободри. Иначе может возникнуть паника.

Гарри с силой помассировал виски, публичные выступления были далеко не его стихией, максимум, перед кем он в своей жизни выступал, был его небольшой отряд, но там он всех знал как облупленных, да и требовалось только поставить цель и огласить план. Вот только Гермиона была права, и Гарри это знал. Вскоре нужно будет пройти по тонкому лезвию, и паника — последнее, что нужно в данный момент.

—Ты справишься, а я буду рядом, — мягко улыбнулась она, взяв его за руку. Гарри почувствовал, как напряжение медленно уходит.

— Хорошо, — обреченно произнес Гарри. — Все-таки ты бесстыдно пользуешься тем, что я не могу тебе отказать.

— И вообще, ты же помнишь первое правило жизни: «Всегда права только я», — тонко улыбнулась Гермиона, и они оба одинаково ухмыльнулись.

— Да-да, я помню, — насмешливо ответил Гарри.

— Ох, давай уже, поцелуй меня, — закатила глаза Гермиона.

Напряжение, не отпускавшее Гарри с момента поединка с Дамблдором, ушло окончательно.

Собрание в Большом зале, очищенном и отремонтированном, Гарри назначил на следующий день. Присутствовали все профессора Хогвартса, авроры, не находящиеся на дежурстве, и многие взрослые беженцы, как минимум по одному представителю от каждой из стихийно образовавшихся общин. Хотя зал был дополнительно расширен с помощью магии, народу было столько, что яблоку было негде упасть.

Гарри встал на место директора и оглядел людей, выделяя знакомые лица. Авроры выглядели собранными и профессиональными, преподаватели, скорее, уставшими и раздраженными, а беженцы — потерянными и даже испуганными. Перед глазами вновь встал кабинет директора Хогвартса.

Дамблдор слегка улыбнулся, его холодные голубые глаза внимательно следили за лицом собеседника

— Власть нельзя украсть, купить или завоевать. Ее можно только получить у того, у кого она уже есть. Именно ее я тебе и предлагаю.

— Но как же революции? — подала голос Гермиона, Гарри еле заметно вздрогнул, будто забыл, что она стоит за его спиной.

— Власть не формальная должность или возможность издавать официальные указы, а совокупное желание людей подчиняться, возможность заставить их делать то, что нужно тебе, то, что ты считаешь правильным, — Дамблдор улыбнулся одними губами. — Революция — всего лишь одна из форм передачи власти в другие руки, притом далеко не самая лучшая и безопасная.

Гарри понимал, что люди нуждались в надежде, нуждались в том, чтобы кто-то указал им правильный путь и сказал, что делать. Сейчас было не время проявлять слабость, он твердой рукой направил палочку на горло:

— Сонорус, — Гарри скупо улыбнулся, услышав едва заметный шелест мантии за спиной, Гермиона была рядом.

— Старый враг вновь поднял голову, — начал он усиленным голосом, который отдавался гулким эхом в дальнем конце зала. — Как и больше двадцати лет назад, он пытается сломить, ударив по самому больному — нашим друзьям, нашим близким, нашим семьям. Мы уже познали горечь потерь, но я верю, что это не сломит нашу волю! Мы не станем легкой добычей и остановим этих ублюдков! Если они осмелятся прийти на земли Хогвартса, то узнают истинную силу Британии!

Последние слова Гарри почти прокричал, переводя взгляд с одного возбужденного лица на другое, в их глазах читался не страх, а готовность идти до конца. Он перевел дух, мысленно кивнул своим мыслям и тише продолжил, добавив в голос металла:

— Враг силен, не стоит его недооценивать. Многие из нас помнят, какими были Пожиратели в прошлую войну, и они не стали слабее с тех пор! Нам не известно, кто их лидер, но мы не дадим этой заразе захватить нашу страну! Пусть это будет хоть Волдеморт, хоть сам дьявол, ему не захватить Хогвартс! Только в наших с вами руках будущее, именно мы напишем эту историю своей отвагой и мужеством! Да здравствует Британия! Победа будет за нами!

Толпа неистово заревела в ответ на его слова. Даже всегда педантичная Макгонагалл что-то яростно выкрикивала, а авроры начали что-то нестройно скандировать.

Спустя несколько минут Гарри вышел через небольшую дверь за преподавательским столом и оказался в небольшой комнатке, где его уже ждала Гермиона.

— Ну что? Я справился? — широко улыбнулся он.

— Справился, справился, — кивнула Гермиона и едко заметила: — Но с пафосом был сильный перебор, ты отклонился от текста. Но хорошо, хоть не читал по бумажке.

— Ты правда так думаешь? — вскинул брови Гарри.

— Говорил так, как будто в этой войне решается как минимум судьба человечества, а то и вообще всей вселенной. Вот только это все эмоции, а нам нужно, чтобы они все осмыслили и пришли к определенным выводам.

— Ничего, зато они лучше осознают свои единство и значимость перед лицом общей угрозы и не разбегутся при первых признаках опасности.

— И одновременно единство с тобой, — ухмыльнулась Гермиона. — Не зря же ты через слово вставлял «мы» и «наше».

Гарри только закатил глаза.

— Придется еще несколько раз подбадривать их, чтобы не теряли настрой, — обреченно протянул он. — Как думаешь, может, в следующий раз обойдемся без зелья? Эффект уже достигнут, теперь они уже сами будут стремиться к сегодняшнему состоянию.

Когда люди еще собирались, Гермиона смогла незаметно распылить в зале простенькое возбуждающее зелье. Оно почти не имело вкуса и запаха и давало кратковременный и не очень сильный эффект, этого оказалось достаточно, чтобы раскрепостить толпу.

— Можно и без него, — пожала плечами Гермиона. — Ты лучше скажи, что за чушь ты нес про «историю, написанную нашей отвагой»? Какая еще отвага, какое мужество? Там же половина собравшихся — простые лавочники, которые сложнее банального обезоруживающего ничего в жизни не колдовали.

— Как-то само в голову пришло, — пожал плечами Гарри.

— Ох, ладно, неважно, — махнула рукой Гермиона. — Как ты оцениваешь сейчас нашу готовность?

— Я почти удовлетворен укреплениями, — кивнул Гарри. — Мы хорошо защищены от лобовых атак, великаны могут вызвать проблемы, но не критичные. Осталось совсем немного, так что мы готовы к следующему ходу Риддла.

Ждать пришлось совсем недолго, уже на следующий день в Хогсмиде были замечены Пожиратели. Население деревни давно перебралось под своды древнего замка, но постоянное дежурство давало свои плоды. Захватить и допросить, скорее всего, разведывательный отряд противника, к сожалению, не удалось.

С этого момента началось напряженное ожидание в полной боевой готовности. Первая волна атаки началась на рассвете следующего дня.

Гарри стоял в кабинете директора Хогвартса, из окон которого открывался замечательный вид на поле боя, отчетливо видимого в лучах утреннего солнца. Пространство перед замком было покрыто рытвинами, снег почти везде стал красным от крови, недолгая, но жестокая битва уже затихла, были видны только почти ленивые локальные стычки. Отбились. Гарри в который раз кинул тяжелый взгляд на так и не проснувшийся портрет Дамблдора и горько усмехнулся.

Гарри твердо посмотрел в глаза Дамблдора и, едва двигая губами, спросил:

— Почему? Почему именно я?

— Потому что ты справишься, — просто ответил тот. — Несмотря ни на что, ты все еще идеалист. Ты пережил предательство, смог его простить и предал сам. Ты смог продать память о родном человеке, изменил сам себе и своим принципам ради достижения цели, пусть ты это пока и не осознаешь до конца, но и ради власти. Именно такие люди становятся хорошими правителями и получают шанс стать Великими.

Патронусы продолжали приносить последние донесения, Гарри отрывисто отдавал приказы, распределяя войска и организуя отход раненых. Заклинание против дементоров было неудобно использовать для связи, приходилось постоянно переспрашивать из-за большого количества одновременных донесений. Однако зачаровать сразу много вещей протеевыми чарами было слишком сложно и долго, так что Гарри морщился от какофонии голосов, но терпел.

Гермиона рядом склонилась над схематичной картой окрестностей, на которой движущимися точками и черточками были обозначены войска и укрепления. Хогвартс занимал удачное положение, прикрытый с одной стороны почти непроходимыми горами, а с другой — широким озером, очевидное направление атаки шло через лес, раскинувшийся с запада. Опушку от входа отделяло огромное пространство, хорошо просматриваемое с высоких стен, на котором и были возведены временные укрепления — рвы, магические ловушки и дополнительная стена около десятка метров высотой, прикрывающая почти весь угол атаки. Авроров хватило бы, чтобы полностью закрыть весь фронт, но Гарри настоял на том, чтобы самые опытные и умелые остались в резерве, скрытом от глаз противника за замком и небольшими холмами. Поэтому самый бесполезный, со стратегической точки зрения, правый фланг, наиболее дальний от замка, был отдан на откуп ополчению из беженцев. Именно там были наибольшие потери, поскольку основную массу защитников составляли необученные маги.

Основной силой в прошедшей атаке составляли оборотни вперемешку с небольшим количеством волшебников, которые в основном занимались тем, что подгоняли их в бою. Магические ловушки показали свою эффективность в деле истребления войска, а возведенная стена позволяла эффективно отбиваться от подобравшихся к ней тварей. Атака быстро захлебнулась, и именно в этот момент произошел прорыв линии фронта на слабом правом фланге. Гермионе было стыдно за то, что она ударилась в панику и решительно требовала ввести в бой резерв, но Гарри продолжал хладнокровно отдавать приказы, не обращая на нее внимания. Как показала практика, Гарри неплохо знал свое дело и, перераспределив авроров, закрыл проблемный участок, и опасность миновала.

— Ты же знал, что именно справа будет опаснее всего? — спросила она, отвлекшись от карты.

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, — Гарри устало кивнул и мрачно ухмыльнулся. — Мы должны были где-то подставиться, чтобы минимизировать потери.

— Гарри… Люди ведь не виноваты…

— Никто и никогда в отдельности не виноват, но любая победа имеет свою цену, и ее должен заплатить каждый. Теперь они знают, чего в действительности им нужно бояться, и узнают еще лучше в ближайшее время, — тихо проговорил Гарри, наблюдая как постепенно восстанавливается поврежденный участок стены.

— Тебя?

— Нет, по-настоящему им нужно бояться войны. А я… мы наименьшее зло, которое им предстоит принять и которому придётся подчиниться.

Гермиона прикрыла глаза, понимая, что он прав, но принять цену этой правды было куда сложнее. Несмотря на весь свой прагматизм, она еще ни разу не сталкивалась с такими явными и ужасными последствиями своих решений, и только сейчас по-настоящему начинала осознавать масштаб происходящего. Однако времени на глупые переживания не было, и пока Гермиона просто засунула их поглубже, сосредоточившись на настоящем.

— Волдеморт не дурак, ему тоже не нужна позиционная война на уничтожение, — твердо сказал Гарри, хотя Гермиона и слышала некоторые неуверенные нотки в его голосе. — Он пробует нас на прочность и избавляется от ненужной части армии. Но даже если он солгал тогда, у нас еще будет шанс.

Она хотела что-то сказать, но на лестнице послышались торопливые шаги, и ей пришлось укрыться под мантией-неведимкой: раскрывать себя все еще было нежелательно. В кабинет вбежал запыхавшийся младший аврор.

— В лесу великаны! Они идут к нам!

Гарри скривился и коротко спросил:

— Ловушки?

— Многие сработали на оборотней, мы не успели их восстановить. Оставшиеся вряд ли смогут задержать их надолго.

Гарри выругался и сурово спросил:

— Почему сообщение пришло не патронусом?

— Люди устали и экономят силы, — развел руками аврор. — Восстанавливающие зелья почти не помогают.

Гарри подошел к окну и заметил, как вдалеке в лесу трясутся вековые деревья. Движение неукротимо приближалось.

Удерживать стены как можно дольше, затем отступать в замок, — приказал он, создавая патронусов одного за другим. Аврор тут же скрылся за дверью. Гермиона скинула мантию, ее лицо побелело, губы немного подрагивали, Гарри только криво усмехнулся.

Великаны вышли на опушку леса через полчаса, подгоняемые в бой волшебниками, старающимися не попасть им под ноги. Защитники успели перегруппироваться и с удвоенное силой поливали наступающих заклинаниями. Великаны шли медленно, но верно, только несколько из них с громким ревом упали на землю, заливая все вокруг обильными потоками своей крови.

Вскоре стало понятно, что просто так их не сдержать. Гарри скомандовал отступление и стал напряженно наблюдать, как маги с боем отходят к стенам замка. Укрепления были почти тут же прорваны в двух местах, великаны и волшебники начали стягиваться, чтобы протиснуться в провалы в стенах, где раньше находились импровизированные ворота. Дождавшись, когда последний великан подошел к стене, Гарри бросил в атаку резерв.

Свежие силы, пользуясь замешательством противника, ударили одновременно в обе группы. Несколько магов вызвало Адское пламя, пожирающее все вокруг, а остальные обрушили на головы противников остатки стены.

Все было кончено не больше, чем за десять минут. Великаны гибли, зажатые в узких проходах, стараясь развернуться, давя собственных союзников и внося еще большую сумятицу в происходящее. Вскоре авроры окончательно отступили, оставляя за собой поле боя, покрытое догорающими телами, от которых исходил нестерпимый запах подгоревшего мяса.

Гарри спустился в Большой зал, где был организован полевой госпиталь, чтобы подробнее узнать о потерях. С непроницаемым лицом он выслушал медиков. Основное число погибших пришлось на ополченцев, потери составляли не более чем тридцать процентов от их общего числа. Потери среди авроров были существенно меньше, можно было даже сказать, что почти минимально возможными. Это были более чем приемлемые цифры. Он еще немного пообщался с ранеными, отдал несколько приказов и собирался подняться в башню директора, когда, кажется, отовсюду раздался холодный громоподобный голос:

— Я, Лорд Волдеморт, Лорд Судеб, Наследник Великого Слизерина, дарую вам жизнь и прощение. Мне нужен только Гарри Поттер, я не хочу зря проливать бесценную магическую кровь. У вас есть час, решайте!

Гарри застыл на месте, прервав на середине начатую фразу, и побелел. Большой зал погрузился в неестественную тишину, напряжение, казалось, можно было резать ножом. Все взгляды сошлись на нем.

Гарри обвел взглядом всех присутствующих, за последнюю минуту почти никто не произнес ни слова и не сдвинулся с места. Были слышны только приглушенные стоны раненых, разложенных прямо на полу. Гарри презрительно скривил губы и холодно уронил:

— Не нужно слов, все слишком очевидно.

Несколько человек дернулось, как от пощечины, а Гарри, не обращая ни на кого внимания, резко развернулся и вышел из зала. В пустом холле он тяжело оперся на стену, опустив голову и закрыв глаза. Гермиона, появившаяся рядом, взяла его за руку и мягко сказала:

— Люди напуганы, не стоит судить о них хуже, чем они есть.

— Все нормально, всем хочется жить, — надтреснутым голосом сказал Гарри. — Глупо было бы ждать чего-то другого.

Гермиона грустно улыбнулась и обняла его. Гарри невидящим взглядом смотрел в окно, где были видны далекая кромка леса, глубокое голубое небо и белые пушистые облака.

— Запомните раз и навсегда: власть всегда сакральна, это внутреннее ощущение большой группы людей, целого народа, — произнес Дамблдор, переводя колючий взгляд с Гарри на Гермиону. — Недостаточно просто приказать, нужно еще, чтобы этот приказ выполнили. Власть в своей сути — возможность заставить людей делать то, что необходимо, то, что ты считаешь правильным, и никак иначе. Люди должны понять, что они вынуждены подчиниться, и ты должен будешь им это показать. В частности для магов важны личная сила, мужество и знания в магическом искусстве. И есть только один надежный способ сделать тебя заслуживающим уважения в глазах магов.

— И какой же? — усмехнулся Гарри. — Устроить магическое шоу или, может быть, возвести второй Хогвартс?

— Нет, все гораздо проще, — легко улыбнулся Дамблдор. — Ты должен будешь убить меня во время публичной дуэли, этого должно быть достаточно. Так ты избавишься от очевидного прямого конкурента и одновременно снимешь с доски дискредитированную фигуру. К тому же тебе не придется играть, когда будешь говорить, что хочешь убить меня.

— Дискредитированную фигуру? О чем вы? — удивилась Гермиона.

— Боюсь, наши друзья из правительства уже давно не слишком высокого мнения обо мне. Это уже далеко не первая их операция, чтобы сместить меня. Именно поэтому я уже давно готовлю себе достойного преемника.

— Незачем откладывать неизбежное, — проговорил Гарри, мягко отстраняясь.

Гермиона кивнула, проверила, не видно ли ее из-под мантии, и последовала за Гарри, целенаправленно направившегося к темному лесу. Ее задачей было страховать его и внимательно наблюдать, что бы ни произошло.

Снег после остатков укреплений вплоть до леса был неплохо вытоптан великанами. Всюду попадались воронки от магических взрывов, которые приходилось аккуратно обходить. Гарри почти физически чувствовал, как за ним наблюдают из многочисленных окон замка. Он представил, как почти каждый взрослый смотрит на его маленькую темную фигуру, в одиночестве бредущую к собственной судьбе. Он не видел смысла скрывать, если ему удастся выжить, а свои шансы он рассматривал, как весьма существенные, этот момент станет еще одним кирпичиком в основе его влияния.

Солнце уже высоко взошло, освещая истерзанную войной долину яркими лучами, отражающимися от безупречно белого снега. С каждым шагом лес становился все ближе, а замок все дальше, навсегда оставляя позади тяжелые размышления. Сейчас единственное, что волновало Гарри, — неуверенность, что у Гермионы хватит самообладания не вступать в бессмысленный бой, если все пойдет не так, как надо.

— Недостаточно хотеть получить власть и быть достойным в глазах людей, еще должно повезти, ты должен будешь выиграть игру, — усмехнулся Дамблдор, сверкнув очками-половинками. — Самое интересное, что кто бы что ни говорил, эта игра совершенно не похожа на шахматы. В ней нет расчерченной доски, фигуры не ходят только по определенным траекториям, у каждой из них есть свобода воли, даже количество игроков далеко не всегда известно. Иногда даже сложно определить, кто в действительности победил в бесконечной партии с самым желанным призом, кто в действительности смог заполучить власть.

— Тот, кто сильнее и хитрее, — неуверенно произнес Гарри, — тот, кто сможет разыграть свою комбинацию и получить окончательную выгоду.

На лицах Дамблдора и Гермионы появились одинаковые понимающие улыбки.

Разработанный план казался Гарри, привыкшему действовать просто и эффективно, чрезмерно переусложненным и ненадежным. Казалось, что вероятность его осуществления пренебрежительно мала, но этого и не требовалось! Мир, в который он входил, удаляясь от древнего замка, жил по совершенно другим законам. Все время меняющиеся планы внутри планов, внутри еще более сложных планов, только чтобы запутать противника, не дать понять истинных мотивов, а впереди единственно достойная и неизменная цель — власть и еще больше власти.

Он вышел на небольшую поляну, скрытую непроницаемой стеной вековых елей и сосен. По ее краю полукругом стояли больше десятка фигур в черных мантиях с глубокими капюшонами. В центре находился Том Риддл, взгляд его серых глаз не отрывался от Гарри, по-аристократически бледное лицо не выражало ни одной эмоции. Гарри остановился точно напротив него. Ему показалось, как с легким скрипом Гермиона достала револьвер из кобуры. Спокойнее, только спокойнее, главное ничего не испорть.

— Гарри Поттер, — почти прошипел Риддл. — Ты пришел ко мне.

— Да, время пришло, — спокойно произнес Гарри.

— Время пришло, — эхом откликнулся Риддл и, не глядя, махнул рукой. — Мистер Снейп.

Пожиратели расступились в стороны, и на поляну выплыло бесчувственное тело в потрепанной в бою черной мантии. Приглядевшись, Гарри узнал Снейпа, его землистого цвета лицо стало совсем бледным, остекленевший взгляд и посиневшие губы выражали полное изумление от происходящего.

— Он был хорошим слугой, хотя и никогда не был мне верен, — печально проговорил Волдеморт, подойдя к зависшему в метре над землей телу. — Он предавал всю жизнь, и последним его заданием было еще одно предательство, которое он с блеском исполнил, заманив Боунс в ловушку. Шпионы, такие как Северус Снейп, никогда не живут слишком долго иногда у них просто выходит срок годности.

Волдеморт растянул губы в змеиной улыбке и одним движением оторвал левый рукав мантии Снейпа. На молочно белой коже была отчетливо видна налившаяся краской Метка. Волдеморт неразборчиво зашипел, выполняя сложные жесты палочкой. Метку словно впиталась в кожу, а Снейп тут же начал преображаться: его волосы выпали, оставив череп голым, руки и ноги вытянулись, кожа побледнела еще сильнее и приобрела нездоровый зеленый оттенок, нос будто провалился внутрь, скулы вытянулись, а глаза будто налились алым светом и сузились. Когда изменение завершилось, тело упало на девственно чистый снег, будто сломанная кукла.

— Гарри Поттер вновь победил Темного Лорда, отразив его заклятие, — насмешливо произнес Риддл. — Да здравствует герой!

— Не думаете же вы, что я поверю вам на слово, — процедил Гарри сквозь зубы.

— У вас нет выбора, — пожал плечами Риддл. — Или вы предпочитаете смерть? Еще не поздно все переиграть, хотя мне бы этого не хотелось.

Гарри скривил губы в подобие улыбки, собираясь ответить, но его прервал мягкий хлопок, за ним еще один. Темный Лорд пошатнулся и рухнул рядом с телом Снейпа, его мантия тут же пропиталась густой кровью, вторая пуля попала ему точно между глаз.

Пожиратели взревели, некоторые отступили назад, а несколько выхватили палочки и стали яростно кидать заклинания в разные стороны. Еще несколько выстрелов навсегда остановили их, и на поляну опустилась тяжелая тишина. Гарри все это время стоял спокойно и даже не пытался достать свою палочку.

— Ну что ж, а теперь поговорим серьезно, мистер Поттер, — раздался мягкий мужской голос откуда-то слева.

На поляну вышел немолодой высокий мужчина с незапоминающимися чертами лица, бросив на притихших Пожирателей презрительный взгляд.

— Надеюсь, вы не будете делать глупостей, — спокойно сказал он. — И не надейтесь, что маскарад мисс Грейнджер может нас как-то провести.

Гарри исподлобья на него посмотрел и обреченно вздохнул. Трансфигурировав из двух коряг поблизости два стула, он сел в один из них и кивнул на второй.