О наследниках, наследиях и наследствах (джен)

Но просто подписаться было недостаточно — требовались действия, причем конкретные.

Волдеморт дал интервью Рите Скиттер на тему того, как сами родители торгуют детьми в Лютном, и как тяжело стало выкупать их теперь, когда прошли слухи о первых сделках.

«Первыми активизировались посредники, они решили, что теряют прибыль и принялись запугивать тех, кто был готов избавиться от лишних ртов. Да и сами продавцы панически боятся продешевить. Возможно, у читателей появятся вопросы, почему я действую подобным образом. Дело в том, что этой порочной практике не один век. И вырвать ребенка из этой системы чаще всего можно, только выкупив его еще во младенчестве. Позже в большинстве случаев уже действуют контракты, заключенные родителями. Да и многие из этих детей уже требуют помощи не только целителя, но и мозговеда».

Интервью дал и Сметвик, который не пожалел красок, расписывая состояние несчастных детей, вырванных из клоаки. Главный целитель Мунго уверил читателей, что весь персонал магического госпиталя готов оказать помощь несчастным детям.

Общественность содрогнулась. Как из рога изобилия посыпались всевозможные предложения, часто совершенно нереальные или излишне кровожадные. И тут выступила Лили Поттер, которая заявила, что отнимать детей у родителей, даже у самых плохих, жестоко. Просто потому, что дети любят даже самых ужасных родителей.

Обалдели все. Кое-кто даже вспомнил, что еще не так давно экс-миссис Поттер говорила нечто совершенно противоположное. И даже пыталась действовать в этом направлении. Но нашлись и те, кто решил, что бедная женщина наконец-то осознала всю глубину своих заблуждений. В прессе завязалась дискуссия.

Это была очень странная дискуссия. Северус внимательно читал все статьи, но так ничего и не понял. Наверное, дело было в том, что он чего-то не знал. Но вот чего?

Позиция сторонников Волдеморта была логична и совершенно прозрачна. Если дети родителям не нужны или нужны с какими-то сомнительными целями, то этим детям будет намного лучше подальше от таких родителей. Особенно если родители про свои обязанности забывали и не удовлетворяли даже базовые потребности детей в виде еды, защиты и лечения.

Противная сторона логикой не заморачивалась. Там во главе угла стояла Любовь с очень большой буквы «Л». Северус подозревал, что это слово даже произносить нужно как-то по-особенному. С придыханием, закатыванием глаз и еще какими-то телодвижениями. И эта Любовь, которая была какой-то очень странной и особенной, потому что не включала в себя еду, одежду и сон в теплой сухой постели, вроде бы как-то компенсировала отсутствие всего выше перечисленного.

Нет, Северус вполне мог представить себе ситуацию, когда случилось что-то страшное. Когда все бегут, все горит и взрывается, или наоборот — наступает вода. Или извержение вулкана. Тут легко можно представить себе голодную семью, жмущуюся друг к другу в поисках тепла и безопасности. Мать, защищающая детей, и отец, раздобывший скудную еду на ужин и охраняющий своих от враждебного мира. В этом было что-то правильное, он не спорил. Но вот то, что он увидел, к этому всему отношения не имело. Совсем не имело. Какая к пикси Любовь, когда от этой Любви есть только громкие слова? И несчастные, голодные, больные дети? Разумные родители, по его мнению, должны были бы сами постараться пристроить своих детей к выгодным кормушкам.

Тут он снова вспомнил своих родителей и опять очень тяжело вздохнул. Как не крутись, а люди очень редко думают перед тем, как привести в этот мир новую жизнь. А потом вообще не думают. Но почему во все это полезла Лили? Она-то сама родилась в благополучной семье. Может быть, дело было в этом? Не понимала? А зачем тогда лезть?

Впрочем, Лили всегда рассуждала о вещах, в которых не понимала ничего. И очень громко и правильно осуждала. Несколько настораживало то обстоятельство, что она так легко поменяла свое мнение… Но, может быть, для нее было важнее находиться на правильной с ее точки зрения стороне. Хм… Об этом стоило подумать… Очень хорошо подумать… И обсудить с умными людьми.

Умные люди тоже пребывали в шоке. На всякий случай Вайолет сказала, что будет рада помочь несчастным детям. И продемонстрировала прессе довольных жизнью Джона и Мэри в новеньких колыбельках. Чистые пеленки, разноцветные одеяльца с вышитыми оберегами, чепчики в кружевах. Молоко единорогов уже оказало на них свое действие, как и зелья, сваренные Северусом, даже румянец на щечках появился. Щечки, правда, пока оставались худыми, но это дело наживное.

— Конечно, я не смогу заменить им родителей, — сказала в интервью Вайолет, — но они сыты и досмотрены. А потом их будут учить всему необходимому. Они оба маги, хотя о потенциале говорить пока рано. Главное, что их удалось спасти и вылечить.

Опять следовало интервью со Сметвиком, который рассуждал о правильном питании беременных и кормящих. Последовали письма от почтенных матерей семейств, которые были не прочь поделиться советами по уходу за младенцами. Даже нашлось несколько бездетных пар, которые были готовы усыновить малышей.

— Мерлин! — простонал Руквуд, прочитав последние новости. — Сейчас начнется!

— Да пусть начинается! — хмыкнул Волдеморт. — Я так понял, ты считаешь, что сейчас точно подключится министерство, чтобы контролировать усыновление? И опять начнут проверять Вайолет?

— И еще догадаются, что на этом можно делать деньги, — ответил Августус. — В Лютный самостоятельно мало кто полезет, а вот пролеченных, чистеньких и здоровеньких младенчиков захотят многие. Тут же даже заморачиваться не надо. Леди Вайолет проклятья, если они были, сняла. Сметвик и Северус вылечили.

— Слушай, — сказала Вайолет Волдеморту, — когда там уже эти выборы? Чтобы ты смог хоть какие-то законы пропихнуть? Мне не жалко помочь детям, я все равно буду это делать. Но все это уже ни на что не похоже.

— Скоро выборы, скоро! — ответил Волдеморт.

— А что с Лили «уже-не-Поттер»? — спросил Уолден. — Опять в комиссию не полезет? Я от наших идиотов уже ничего хорошего не жду. Решат, что у нее опыт есть.

— Можно ее убить? — вздохнула Вайолет.

— К сожалению, пока нет, — вздохнул в ответ Волдеморт, — нам только мученицы из этой дурочки не хватало. Так что придется потерпеть.

Вайолет на мгновение прикрыла глаза и закусила губу. Ей все это нелегко давалось.

— Ладно, — сказала она, — потерплю сколько надо. Тащите следующих.

Следующих детей принесли после аврорской облавы. Эти вообще были непонятно чьи. Сметвик только руками разводил.

— Похоже, что есть примесь нечеловеческой крови.

Еще один ритуал у Дерева. Энн, Питер, Пол и Агата. Пришлось еще домовиков покупать.

— Теперь пронюхают, что мы как-то по-особенному лечим, — мрачно пророчил Руквуд.

Следующего ребенка принесла бледная до синевы девица.

— Прокляли его, — сказала она, — и мать тоже. Почему — не знаю. Только вот брат он мне единоутробный, не бросать же.

Для начала молоко единорога споили ей.

— Сюда теперь весь Лютный переедет, — буркнул Снейп, приступая к варке зелий, — не все остатки совести потеряли. Глядишь, и подкидывать младенцев начнут.

— Пусть будет приют, — согласилась Вайолет, — пускай несут — дети целее будут.

Пока не понесли. Ждали. Джона и Мэри отдали на усыновление. Почтенная пара принесла все необходимые клятвы, про это тоже написали в «Пророке».

— Я не взяла ни кната с этих людей, — сказала Вайолет, — просто они поклялись заботиться о детях, как о своих родных, и расчеты показали хорошую совместимость. Всем помочь невозможно, но пусть хоть у кого-то появится свой дом.

— Как вы считаете, — спросила у нее Рита Скиттер, — должна ли общественность контролировать жизнь этих детей?

— Лично я не вижу в этом никакого смысла, — ответила Вайолет, — клятва не позволит навредить малышам. К тому же вопрос в том, кто будет контролировать, если такой закон введут. Мы уже сталкивались с тем, что наши традиции объявляли устаревшими и изжившими себя. А ведь маленькие маги очень сильно отличаются от магглов.

— Понятно. А других детей вы тоже отдадите на усыновление?

— Возможно. Дети находятся под наблюдением целителей, получают необходимое лечение. Уже можно сказать, что они не слабые волшебники. Так что, если найдутся подходящие для них семьи, то я буду только рада. Разумеется, с приемных родителей или опекунов возьмут все необходимые клятвы и сделают расчеты. Но если дети останутся у меня, то тоже ничего страшного. Они получат все необходимое.

— Ну, посмотрим, что будет дальше, — сказал Волдеморт. — Не забывай, что писакам плевать на тех же детей и их благополучие. Им нужны сенсации и тиражи.

Но пока все было тихо. До того момента, как оборотни нашли подкинутого ребенка. Причем маленький мальчик явно не выглядел нездоровым. А после объявления в пророке оказалось, что в аврорат заявили о том, что у магглорожденной ведьмы ребенка украли.

— Зачем красть младенца и подбрасывать? — страшно удивилась Вайолет. — Или кто-то решил, что мальчику будет лучше у нас?

— Наивная, — фыркнул Волдеморт, — да чтобы тебя же и обвинить в воровстве. Уверен, что уже и объяснение придумали, мол, с ума сошла и решила воспитывать детей магглокровок в старых традициях.

— Что?! — Вайолет такое даже в голову не приходило.

Напоенного молоком единорогов ребенка решили возвращать через Мунго. Так сказать во избежание. Чтобы целители еще раз все проверили и зафиксировали, что ребенок на момент передачи был здоров. Оборотни усилили охрану.

— Что говорят в аврорате? — спросил Северус у Уолдена.

— А ничего они не знают, — ответил МакНейр, — это же глупость несусветная — ребенка у законопослушной ведьмы красть. Магглов всегда можно наловить сколько угодно, а для всего прочего Лютный есть. Мамаша только глазами хлопает. От кого ребенок — не говорит. Ясно, что «дитя любви», конечно. Живет на то, что переводы делает. Вроде хватает.

— А если с Веритасерумом допросить? — выдвинул свежую идею Северус. — Ей могли пообещать, что с ребенком ничего плохого не случится, и денег заплатить. Хотя… могли и память потом стереть.

— Во-во, — согласился Уолден, — много чего могли. И заимперить, и отконфудить. И зелья какое подлить. Магглокровка же. Они дальше Диагон-Аллеи не заглядывают. И зачем такой платить? Раньше их не трогали, чтобы шума лишнего не поднимать, а теперь именно шум и потребовался.

Что показательно, шума не было. Сработал Люциус.

Девица, притащившая полумертвого младенца, нагло прижилась в деревушке оборотней.

— Даже на обращение согласна, говорит, — отчитался Фенрир, — готова тоже травы собирать или хозяйство вести. Уходить отказывается категорически. Заявляет, что тут много еды и место хорошее.

— Собой не приторговывает? — поинтересовался Волдеморт.

— Нет, она не по этой части, — помотал головой Фенрир, — шлюхи в Лютном быстро сгорают. Там если только обманом завлекли или с детства запродали, местные как от огня шарахаются. Она в какой-то лавке помогала, а вот ее матери пришлось долг в борделе отрабатывать. От кого пацан — неизвестно, сами понимаете. Мы решили, что раз она его не бросила, сюда приволокла, да и сейчас заботится, то деваха неплохая. Жалко ее. Пусть живет. В полнолуние ее можно и в дом, если позволите. А так… Можно и обратить, если и правда захочет.

— Как ее хоть зовут? — спросила Вайолет. — Ребенка, я помню, Эндрю. А ее?

— Джанет Броуди, — ответил Фенрир, — это она так сказала.

— Значит, Джанет, — кивнула Вайолет.

Насчет Джанет стоило подумать и как следует разобраться. Чисто теоретически деваха могла оказаться шпионом. В любом случае следовало проверить и перепроверить. Только вот у некоторых проявлялось буквально звериное чутье на выживание. Кто там знает, что за девица, и кто у нее в предках и родне. Может и те же оборотни или еще кто. И именно это чутье и могло привести ее к Вайолет.

Пускать в дом пока не стоило, были и другие варианты защиты. Но почему бы и не помочь? А проверить и Волдеморт может.

Вызванная в дом Джанет боязливо поглядывала по сторонам. Выглядела она теперь намного лучше. Отъелась так точно. И платье себе справила, хоть и недорогое, но вполне приличное.

— Чего ты хочешь? — спросил ее Волдеморт. — Только честно говори, я вранье хорошо чувствую.

Девица шмыгнула носом, но глаз не опустила.

— Помощи и защиты я хочу, — ответила она, — и чтобы по-честному, а не как в Лютном. Я работать-то не брезгую, много чего умею — и по хозяйству, и так. Оборотни ингредиенты собирают, я, может, в лесу и не справлюсь, но помочь смогу. И вырастить чего: травы там, овощи. Здесь, конечно, обычное ничего не вырастет, но может чего волшебное получится. Нам с братишкой много не надо, только вот чтобы по-честному все. А то навесят обетов всяких, заманят деньгами, а потом хлоп — и не вырвешься. Матери, вон, денег посулили, да сказали, что, мол, быстро отработает. Только вот долг так рос, что хоть всю кровь из жил слей, да глаза продай, все одно денег не хватит. Многих так заманивали. Так в уши льют, заслушаешься.

— Хм… — Волдеморт, который много чего знал про Лютный, задумчиво смотрел на нее, — а по-честному — это договор и клятва, но ничего сверх того? Оговаривается работа, которую ты делаешь, и плата?

— Ага, — Джанет несколько раз кивнула, — я же говорю, это по-честному.

— И клятву дашь?

— Если по-честному и никаких гадостей, то дам, — сказала Джанет, — не вредить, чужакам ничего не говорить, чужого не брать и не приносить. И все такое. Не без понятия и не дура, все понимаю.

Клятву составили быстро, и Джанет с чистой совестью ее принесла.

— А ведь это только первая ласточка, — заметил Волдеморт, — скоро другие подтянуться. Я опять в Лютном был, неладное там что-то.

Слухи и правда стали приходить очень нехорошие. Обитатели Лютного зашевелились. Одни ратовали за старый уклад, другие хотели перебраться на новое место. Как выяснилось, какая-то из местных пророчиц изрекла, что на месте Гринготса скоро будет что-то очень нехорошее. Что конкретно — непонятно. А Лютный примыкал к Гринготсу. Вроде бы и Диагон-Аллея находилась в том же положении, но ее обитатели к соседям не прислушивались. Собственно, дело было в том, что если перебираться в другое место, то не ясно в какое. Бесхозной земли не наблюдалось, а пускать к себе довольно специфическую публику никто не жаждал. К тому же маргиналы разве что сбором ингредиентов иногда промышляли, да и то очень мало кто. Допустим, специалиста по темной магии, артефактора или аптекаря могли со скрипом принять где-то. А проститутки, воры, мошенники, скупщики краденого и наемные убийцы кому нужны? А ведь тоже жить хотят.

— Только не это! — сказала Вайолет.

— Согласен, — кивнул Волдеморт, — это конец. Придется бежать или уж запредельно мощную защиту накладывать. С гоблинами надо что-то решать, иначе ужас будет.

— Нужно им намекнуть, что мы догадываемся о природе их Источника, — предложил Люциус. — Тогда они посговорчивее станут.

— Стоит попробовать, — согласился Волдеморт.

И переговоры начались. Предсказатели нашлись и у гоблинов. Понятное дело, информацией они делились крайне неохотно, но положение их было еще хуже, чем даже в Лютном.

Главной новостью стало то, что гоблины оказались не пришельцами из жуткого неизвестного мира с альтернативной магией, нет, ничего подобного. Британские гоблины просто мутировали. Когда-то в давние времена кто-то из них додумался создать свой собственный Источник. Ведь если за природные Места Силы нужно сражаться с магами и представителями других магических рас, то имеет смысл создать что-то свое, причем такое, что другим даже и не понадобится.

Усиливали этот искусственный алтарь в подземельях человеческими жертвоприношениями. Это и сейчас не всех шокирует, а в те времена вообще было нормой. Вот только этому алтарю больше по нраву пришлись младенцы, ну и невинные девицы иногда.

Какое-то время все шло неплохо, только вот сами гоблины все больше и больше менялись. И если раньше пещеры они использовали как убежища и хранилища, то теперь им самим становилось некомфортно на поверхности. Так они переселились под землю. Но полностью разорвать все контакты с людьми и прочими не могли, так как нуждались в продовольствии.

Материала для жертвоприношений требовалось все больше и больше. Источник под Гринготсом набирал силу и вступил в конфликт с Источниками магов. Вот гоблины и занялись уничтожением старых семей, потомков фэйри и их Источников, тем самым усиливая свой алтарь. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Вайолет не пробудила Дерево Кернунна, а потом и остальные места в Проклятом Лесу, недоступном для гоблинов. А их Источник стал крайне нестабильным и рисковал уничтожить, как гоблинов, так и всех, кто жил поблизости от них.

— Да это же весь маггловский и магический Лондон! — содрогнулся Руквуд.

— Так они готовы дать разрешение на исследования? — спросил Барти. — И что нужно делать вообще? Они сами без своего Источника выживут?

— Нужно думать и смотреть, — ответил Волдеморт, — и делать это стоит очень быстро. Похоже, что отсчет идет уже на недели, если не на дни.

Сколько бы времени не оставалось, в свое святая святых гоблины людей пускали крайне неохотно. Первыми туда попали невыразимцы. Естественно, в их ряды затесался Руквуд. Он прихватил с собой и нового члена компании. Вечером они отчитывались.

— Жуть, — сказал Августус, — жутчайшая жуть. Я так понял, что раньше эта штука как бы мерцала магией. Фон то повышался, то понижался. Вероятно, сперва разница была небольшой, а промежутки между изменениями длительными. Потом пульсация усилилась, и это совпало с началом мутаций у гоблинов. Дальше — больше. А сейчас пульсация стала не только очень сильной, но и хаотичной. Фактически в любой момент может не выдержать защита.

— А эти что, я про гоблинов? — спросил Волдеморт. — Что они говорят?

— Да жутко от них не меньше, чем от этой их штуки, — ответил Руквуд, выпив заботливо налитого Вайолет вина. — Они как этот тип, который омелу курил. Как-то еще понимают, что в любой момент могут сдохнуть и кучу народу с собой увести, но при этом у них от этой дряни самый настоящий кайф. Поэтому, если его резко выключить, то мы получим гоблинов, которым будет очень плохо без привычной накачки.

Маги, имевшие дело с маггловскими наркоманами, в ужасе переглянулись.

— Мерлин! — прошептал Уолден. — Это же…

— Так они сами могли и разогнать эту свою штуку, — сказал Орион Блэк, — вот… гоблины. Мутанты-наркоманы, я про такое еще не слышал. Делать-то что? Можно как-то постепенно этот их алтарь успокоить? Они же озвереют без него.

— Можно защиту усилить, — предложил Барти, — и стабилизатор сделать. На первое время. А потом потихоньку избавлять гоблинов от зависимости. Только это очень дорогое удовольствие. Я посмотрю расчеты, если мне данные дадут. Честно говоря, я уже прикидывал. Тут, кроме всего прочего, кристаллы Адского Пламени понадобятся.

— У меня немного есть, — сказала Вайолет, — но мы их и продаем за границу, чтобы гоблины не пронюхали.

— Басти, Люциус, шевелите мозгами, — приказал Волдеморт. — Барти, тащи свои расчеты. Северус, похоже, что и зелья понадобятся. Хотя бы для того, чтобы гоблинам полегчало. Вайолет, придется еще кристаллов раздобыть.

Волшебники дружно кивнули.

Варить зелье для гоблинов — то еще развлечение. Во-первых, у них совершенно другая физиология и другая магия. А тут еще и мутации. Кроме того, после истории с Просветленным, Северус имел представление о том, что из себя представляют наркоманы. Ничего хорошего. Такой на словах согласится с чем угодно, особенно, если его избавят от страданий, вызванных отсутствием привычной дозы наркотика. Но это только на словах. Как только представится хотя бы иллюзорная возможность снова впасть в кайф, все обязательства будут моментально позабыты.

— А если их на этом и ловить? — устало спросил Уолден, с которым Северус поделился проблемой. — Ну, брать клятву, а потом пусть дохнут от невыполнения.

— Так наркотик же, — вздохнул Снейп, — он полностью их меняет. Они по-настоящему искренние, когда свою отраву ищут, а все остальное для них мелочи. И быстро сообразят, что к чему.

Уолден в ответ только вздохнул.

Расчеты шли медленно, с чем-то подобным маги до сих пор не сталкивались. Пара кристаллов Адского Пламени немного стабилизировала Источник гоблинов. Те страшно возбудились и тут же предложили кучу денег за новые кристаллы.

— Мерлин! — стонал Руквуд, которого отпаивали уже не только вином, но и зельями. — Это ужас! Ужас! Их только одно и волнует. И ведь смогут, паразиты, достать кристаллы в другом месте, а там неизвестно, что получится. Нас пускают по минимуму, на руки смотрят, вокруг постоянно их заклинатели. А у тех одно на уме. И людей они презирают, так же как и люди их. А это значит, что на наши советы можно плевать, они лучше знают. Но делать-то что? Эти идиоты могут весь Остров взорвать к мерлиновой матери. А панику разводить нельзя. Леди Вайолет, мы все в ваш Лес сбежим. Это ужас!

— Они все угробят, — тихо ответила Вайолет, — пульсация от их Источника уже у Дерева ощущается. Я… я не знаю, что делать… Я ничего не знаю про Тот мир, но нам туда хода нет. Только в Лес. Но если уничтожат все, то и Леса не будет.

Северус и Уолден моментально придвинулись к своей леди. Волдеморт сам наполнил ее кубок.

— Пикси все раздери! Вайолет, на мне Долг Жизни, не забыла? Разберусь я с этими уродцами, не бойся! И тебя, и всех защищу! Гадость какая! Ничего, не только в Британии гоблины водятся. И с гномами договорюсь, если надо. Все у нас получится.

Вайолет шмыгнула носом и послушно выпила вино.

— Я, пожалуй, к предку обращусь, — тихо сказала она, — он же тоже должен это чувствовать. Может, можно что-то сделать? Хотя бы часть магии оттянуть? Или еще что?

— Все обратимся, — тут же сказал Волдеморт, — и детей с собой возьмем. Надо посмотреть, что там с амулетами, чтобы хоть кого из магглов с собой взять. Не к этому Дереву, а вообще в Лес. Там же и другие боги, неужели никто на помощь не придет?

— Да, — тут же подхватился Уолден, — раз такое дело, придется обратиться. Если жертва какая нужна, то найдем.

Северус задумался. Возможно, это было единственным выходом.

Вдобавок опять активизировались кентавры. Понятное дело, если даже рядом с Деревом Кернунна чувствовалась активность Источника гоблинов, то и в Запретном Лесу все это ощущалось. К тому же магические существа обладали большей чувствительностью к подобным проявлениям.

— Опять требуют, чтобы их в Лес пустили? — тоскливо спросила Вайолет. — Или еще что-нибудь придумали? Можно хоть небольшой перерыв, а?

— На том свете отоспимся, — буркнул Уолден, — да и то вряд ли. Слышь, Сивый, чего этим копытным надо-то?

— Не поверишь, защищать пришли, — сплюнул Фенрир, — нас от гоблинов. То есть, не нас, конечно. Но считают, что без них мы не справимся.

— И чего их шарахает? — уточнила Вайолет. — То я — нехорошая женщина, ворующая животных, то теперь с защитой навязываются?

— А это вроде как хитрость, леди, — ухмыльнулся Фенрир, — в доверие втираются.

— Нет уж, обойдусь, — проворчала Вайолет, — не нужно мне таких «защитников». Они свою ненадежность уже показали. Такие и в спину ударить могут. Особенно меня.

Северус с тоской подумал, как сильно изменился когда-то такой привычный мир. С другой стороны, опасность была всегда, сейчас просто очень резко обозначились все противоречия и конфликты. И остро встал вопрос о существовании мира вообще. Но, похоже, что даже перед лицом такой опасности объединиться было невозможно. Гоблины будут до последнего цепляться за свой жуткий Алтарь, кентавры — рваться в Лес. А люди? Люди ведь тоже отличались друг от друга. И далеко не факт, что все понимали опасность происходящего, даже если что-то знали. Всегда найдется кто-то, кто решит, что сможет пересидеть и спрятаться. Что именно его беда и не коснется. Да и всю информацию выдавать нельзя, паника начнется. Эх… Лучше заняться зельем для гоблинов. Вдруг что и получится.

Последний образец дал несколько неожиданный результат. Согласившийся попробовать зелье гоблин впал в эйфорию. Зрелище было жутким и отвратительным.

— Ты что такое сварил? — в ужасе спросил Уолден. — Не очередную гадость, случайно?

— Ничего не понимаю, — пробормотал Северус, — все расчеты в порядке, Барти проверял.

Пускающий слюни гоблин лежал на спине и болтал руками и ногами. Время от времени он радостно взвизгивал и похрюкивал. Сопровождающие его соплеменники смотрели на него со странным интересом и… завистью. Только этого не хватало!

— Они же и так наркоманы, — прошептал Барти, — а тут заменитель получился. Мерлин!

По порции зелья пришлось дать и остальным. Придя в себя, компания выложила по увесистому кошелю и потребовала зелье с собой. Северус безропотно отдал остатки.

— Пусть лучше от этого балдеют, чем от своего алтаря, — объяснил он свои действия, — больше шансов, что магам позволят что-то сделать.

— Не думаю, — вздохнул Уолден, — скорее, они захотят и то, что было, сохранить, и что-то новенькое хапнуть. И не факт, что помрут от передозировки. Столько веков мутировали. Как бы еще чего с ними не приключилось.

На уже привычном сборище после ужина Волдеморт и Люциус сообщили честной компании, что иностранные гоблины на своих британских родичей давным-давно махнули лапой. Главное, что с финансами управляются, а от чего они там балдеют и как развлекаются — никого не волнует. Но угрозой глобального взрыва и прорыва не пойми чего впечатлились. К тому же возможная утрата всех активов Гринготса била и по их карману.

— Обещали поговорить с нашими гоблинами и разобраться с этим алтарем, — выдохнул Волдеморт, — но я уже не думаю, что так уж и помогут. Как бы не вытащили все, что можно, бросив своих, если те совсем уж маловменяемые. А для локализации взрыва щиты какие приспособят. Так что, Вайолет, вся надежда на тебя. И на Кернунна. Может, удастся в Гринготс снизу прорваться? Помнишь, как у башни Принцев дело было? И у Поттеров.

— Ночью пойду к Дереву, — кивнула Вайолет, — все равно нужно что-то делать, иначе все погибнем.

— Мне кажется, что древние боги могут захотеть очистить наш остров от пришлых магических рас и народов, — задумчиво проговорил Орион Блэк, — а это будет очень жестоко. Леди Вайолет, все-таки… Может быть, попробуете договориться, чтобы просто изгнали, если что? А вот от мутировавших гоблинов точно избавляться придется.

— Хорошо, — согласилась Вайолет, — я попробую.

Ночью к Дереву направилась большая компания. Все вместе лили на корни Дерева вино, мед, молоко и кровь жертвенных животных. Подкармливали своей кровью омелу. И просили о помощи.

— Нам помогут, — сказала Вайолет, когда все было закончено, и она отняла от коры Дерева свои окровавленные ладони, — все помогут. Только вот… Я смогу призвать на помощь богов, но мне нужно будет проникнуть к этому алтарю.

— Вот над этим и будем работать, — сказал Волдеморт.

А как тут работать? Гоблины, как и другие представители магических народов, отлично чувствовали, кем на самом деле является Вайолет. А ведь они и обычных магов к своему алтарю старались не пускать. Не с боем же прорываться.

— Может, им побольше этой дряни наварить? — выдвинул свежую идею Уолден. — Пусть балдеют. И «Империо» на них действует.

— Придется пойти на риск, — покачал головой Орион Блэк, — пойдем все. Зелье и «Империо» берем на вооружение. Попробуем сделать модификацию этого наркотика, чтобы в воздухе распылять. Нас защитит «Головной пузырь».

— И нужно как-то заручиться поддержкой аврората и властей, — напомнил Руквуд, — а то все быстренько представят, как попытку ограбления. В банке же все денежки держат. Как бы нам не сделать подарок политическим противникам милорда.

— Что говорят в Отделе Тайн? — спросил Волдеморт.

— Они на нашей стороне, — ответил Августус, — вот уж кто точно понимает, что в любой момент случиться может. С министром кто поговорит?

— Я, — вздохнул Люциус, — возьму с собой Барти и его отца. Покажем расчеты, все объясним. Нам главное сейчас, чтобы утечки информации не было.

Работа закипела. Привлекли и магглов. Вернон Дурсль раздобыл большую партию распылителей, в которые можно было закачать зелье. Грейнджер посоветовал использовать полицейские спецсредства. Свето-шумовые гранаты удалось достать по блату. С детьми оставалась Вальбурга Блэк. Все остальные леди и джентльмены старательно переделывали мантии с таким расчетом, чтобы спрятать на себе побольше распылителей. Из родовых хранилищ доставали защитные амулеты. Всех, кого собирались привлекать к операции со стороны, связывали Непреложными Обетами.

Обалдевшая от перспектив министр магии дала добро. Пошел последний отсчет.

И вот этот день настал. По одному, по двое маги заходили в холл банка, здоровались, раскланивались, заводили светские беседы. Руквуд с невыразимцами договорился об очередной проверке алтаря гоблинов. Связаться с ними не было никакой возможности, приходилось полагаться на расчеты и молиться всем богам, чтобы там внизу не случилось никаких накладок. Потому что второго шанса не будет.

Вайолет появилась под руку с Волдемортом. Тот нес небольшой сундучок, в котором любой мог определить контейнер для перемещения артефактов или веществ, требующих особых условий хранения. Со стороны это выглядело совершенно невинно и естественно: ну, несут что-то ценное, что лучше держать в надежно защищенном сейфе. А в магической Британии такие услуги оказывали только гоблины.

Северус, совершенно не скрываясь, принес целую корзину флаконов наркотического зелья. Все гоблины, сидящие за конторками, моментально на него уставились. Они не бросили свои обычные занятия, все-таки годы практики не могли не сказаться, но движения их стали замедленными, они даже не смотрели на драгоценные камни и золотые монеты. Их глаза неотрывно следили за Мастером Зелий. Даже охранники что-то почуяли и выглядывали из-за дверок, ведущих во внутренние помещения банка.

— И ты тут, дружище? — послышался голос Уолдена. — Деньжат снять решил? А мне вот один артефактик понадобился.

Снейп чуть не вцепился в приятеля, так его впечатлили прямо-таки плотоядные взгляды гоблинов, бросаемые ими на него и его корзину.

— Спокойно, — выдохнул палач, — все хорошо. Не сожрут.

— Мистер Снейп! — к ним уже торопился один из операционистов. — Рад вас видеть! Проходите! Проходите!

Северус вдруг подумал, что хотя МакНейр и разбирается в нечеловеческих расах, но в этот раз может и ошибаться. Такие сожрут и не подавятся.

— Нам нужно спуститься к сейфу леди Сильверстоун, — послышался голос Волдеморта.

— Уважаемый, нам необходимо…

Ну да, всем что-то срочно понадобилось в сейфах. Бывает. Может быть, в обычных обстоятельствах гоблины и задумались бы о том, чего это такая толпа дружно собралась в банке, но их умами владело исключительно содержимое корзины Снейпа.

— Сколько? — без предисловий спросил его тот гоблин, к конторке которого он подошел.

— Пятьсот, — озвучил оговоренную с сообщниками сумму Северус.

На стойке тут же появился мешочек, а несколько когтистых лапок моментально вцепились в корзину. Миг — и она исчезла где-то в глубинах банка.

— А теперь я хотел бы посетить сейф, — сказал Северус.

— Прошу!

Стоило тележке выехать на рельсы, как Северус достал волшебную палочку.

— Империо! А теперь вези меня к вашему алтарю.

Глаза гоблина остекленели, он послушно дернул за рычаг, и тележка помчалась.