Ничего не говори (гет)

Q.V. Перед тем, как читать главу, уделите, пожалуйста, пару секунд моему обращению. Я всегда знала, что любопытство меня погубит и что любопытной Варваре пришлось ходить без носа, как старине Волдеморту, однако я давно живу на свете и ничего не могу с собой поделать. На днях, опять же любопытства ради, я решила пройтись по другим сайтам с фиками про Гаррито и посмотреть, не постит ли кто от моего имени плоды моего интеллектуального труда. Плагиат, или как это назвать, фейковый аккаунт я нашла сразу на одном из популярных сайтов. Кто-то состряпал там мою страницу, дал ссылку на реальный аккаунт на фанфиксе и начал публиковать мои «Пути исправлениума». Видимо, дело не пошло, так как там только три главы, да и человек был последний раз на сайте в июле прошлого года, но это дела не меняет. Граждане, имейте совесть! Разве родители не говорили вам, что брать чужое без разрешения не хорошо? Служба поддержки того сайта просит относиться к таким ситуациям по-философски, якобы это значит, что моё произведение так нравится людям. Окей, я могу это допустить, потому что это правда, однако это не повод брать истории, не спросив. Я пишу, зачастую через размышления героев делюсь с вами какими-то своими мыслями, можно сказать, доверяю, насколько это возможно в интернете, а в ответ получаю вот такую тень от хрена (=хренотень). Возможно, я зря развела тут такую бадягу, засорила, так сказать, эфир, но я впервые столкнулась с этим и считаю, что имею право негодовать. За сим откланиваюсь, приятного чтения главы, ради которой пришлось менять две буквы рейтинга на одну;)

Когда Гермиона подошла к своему дому, она остановилась. Встал и Драко. Он непонимающе посмотрел на неё, потому что знал, куда шёл, хотел этого, и теперь не позволит ей начать сомневаться. Гермиона Грейнджер должна быть уверена в своих намерениях, он знал именно такую девушку и искренне верил, что свинтить за два шага до пропасти ей не позволит гордость. Она же не захочет прослыть трусихой, тем более после такого смелого заявления, что покажет ему, где раки зимуют.

— Надеюсь, в этом доме есть лифт? — Драко попытался разрядить обстановку. — А то, честно говоря, твоё «недалеко» имеет довольно образное значение.

— Конечно, есть, Малфой, — ответила Гермиона, задрав голову. Если бы он не знал, что они волшебники, то подумал бы, что девушка молится. Ох, девочка, то, что я собираюсь с тобой сделать, не простит ни один священник. Пока он ухмылялся про себя, Гермиона снова пошла вперёд, и дверь подъезда практически уже закрылась. Малфой поспешил, чтобы не остаться за порогом.

Когда они вошли в лифт, он мысленно начал гадать, на каком этаже могла бы жить Гермиона Грейнджер. Так же он отметил, что магловский лифт практически ничем не отличался от магического, и был уверен, что идею создания подъёмника первые непременно украли у вторых. Ну не могли же обычные люди додуматься до такого!

— На каком этаже мы будем ужинать? — спросил Драко.

— На том же, на котором я и живу, — Гермиона начинала нервничать и воспринимала всё слишком буквально. — В этом доме много жильцов, он не принадлежит мне одной.

— Мерлин, — Драко возвёл руки в мольбе к потолку лифта. — Дай этой женщине чувство юмора, иначе я рискую быть размазанным прямыми углами её восприятия!

— Ну что ты за человек! — усмехнулась Гермиона и немного расслабилась. В сущности, они могут нормально общаться, в свою решимость она искренне верила, а в остальном нужно полагаться на волю случая, всё равно в этом мире ничего нельзя предугадать, она же не Треллони. От воспоминаний о последней настроение снова пришло в норму.

— Что-то мы долго поднимаемся, — вздохнул Драко. — Этот куб может ехать быстрее?

— Разумеется, но я заколдовала его, — сказала Гермиона, посмотрев на него со всей серьёзностью. Он нахмурил брови, явно не поняв её сарказма. — Чтобы у тебя было время поприставать ко мне. Ну, знаешь, лифты, замкнутое пространство, обычно в таких местах у людей сносит крышу…

Гермиона говорила, а глаза Малфоя медленно ползли на лоб. Она что, издевается над ним. Мольбы не прошли даром, Гермиона Грейнджер версии «как ему нравится» снова активировалась.

— Не надейся, Грейнджер, — парировал Драко, поворачиваясь к ней лицом, начиная медленно надвигаться, сохраняя зрительный контакт, ведь это самое важное. Гермиона медленно пятилась к стене лифта, пока не прижалась к ней. Малфой нагло навис над ней, изучая лицо. Гермиона тяжело дышала. Он наклонился к ней, её рот сразу приоткрылся. — Мерлин, как ты собралась побеждать с такой выдержкой, Грейнджер?

Слова Драко вмиг отрезвили её, а он уже стоял у противоположной стены и вздыхал, словно ничего не произошло.

— Мы доедем в этом столетии? — голос его был абсолютно спокоен. — Есть ужасно хочется.

— Чёрт, — проговорила Гермиона совершенно беззлобно. Всего на секунду потеряла голову, а он уже ведёт на одно очко. Больше она сдаваться не собиралась, поэтому невербально произнесла заклинание, чтобы лифт ехал быстрее, ведь до этого она действительно его замедляла. Зачем она это сделала, можно было не спрашивать. Это были её инстинкты, а не она. Но больше она не даст им воли.

Вся сэкономленная лифтом энергия высвободилась разом. Гермиона знала, что так будет, поэтому приготовилась, а Драко порядком потрясло. Он посмотрел на неё широко распахнутыми глазами. Гермиона пожала плечами и вышла из лифта первой, когда двери открылись.

— Маглы! — процедил он сквозь зубы и поспешил покинуть железный саркофаг.

На площадке было всего две квартиры, Гермиона стояла у левой двери с номером 19. Она повернула ключ в замке, махнула рукой, и дверь открылась. Распахнув её шире, она махнула головой Драко, призывая его проходить.

— А ты знаешь, что если пускать человека по своему согласию в жилище, то потом он всегда сможет войти и без приглашения? — сказал Драко, остановившись перед самым порогом, и посмотрел на Гермиону. Она улыбалась.

— Ты же не вампир, Малфой, — добрым голосом сказала она. Ей показалось, что он верит в то, что говорит, как верят дети. Это было мило, тем более, пока он это говорил, его вид был таким задорным. — Но если ты скажешь мне, что чистокровные волшебники наполовину вампиры, я даже не стану спорить.

Ответом ей была усмешка. Драко вошёл в жилище Гермионы. Квартира была светлой, обставленной всем необходимым без каких-либо излишеств. Это ему очень понравилось, потому что он сам был сторонником минимализма. Осмотревшись вокруг, он отметил для себя одно обстоятельство: ему было уютно.

Квартира Гермионы Грейнджер была двухкомнатной. Входная дверь открывала вид на коридор: слева была кухня, дальше — зал, справа — ванная комната, чуть дальше, видимо, спальня, так как дверь в комнату была закрыта. Ремонт был свежим, всё выглядело аккуратно.

Пока он, стоя в коридоре, свыкался с мыслью, что дом магла может ему нравиться, Гермиона засуетилась. Драко увидел, как загорелся свет в ванной, затем услышал, как включился кран, через секунду девушка уже пронеслась мимо него и загремела посудой на кухне.

— Проходи, располагайся, — услышал он с кухни. Малфой решил проследовать совету, поэтому расправил плечи и пошёл мыть руки. В воздухе ванной комнаты витал аромат карамели. Дотронувшись до мыла, которое было мокрым, он понюхал пальцы. Да, карамелью пахло оно. Драко помыл руки и посмотрел на себя в зеркало. Он представил, как в него каждое утро смотрится Гермиона. Интересно, как она выглядит, когда просыпается? Если повезёт, у него получится это узнать. Хотя причём тут везение, он хочет это увидеть и сделает для этого всё, что в его силах и даже больше.

— Проходи, садись за стол, — сказала Гермиона, когда он появился в кухне. — Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Драко пошёл к столу. Проходя мимо Гермионы, которая что-то резала, он почти неуловимо задел её спину, а затем продолжил движение. Это прикосновение обожгло сквозь одежду. Конечно, она почувствовала, потому что хотела, чтобы он так сделал. Мерлин, как же страшно было от того, в каком направлении может развиться этот вечер. Хотя на что ты рассчитывала, Гермиона, приглашая его в свой дом? Чтобы он был на её территории. Ну и что с того? Чего ты этим добилась, кроме того, что теперь тебе некуда бежать?

— Ты ешь пасту? — спросила Гермиона, повернувшись, наконец, к Малфою. Сколько она уже молчит? Уж больно с интересом он её разглядывал. — Я вчера готовила, но почти не ела. Она с тефтелями… Малфой!

— Тефтели я люблю, — протянул он, улыбаясь глазами, словно речь шла совсем не о тефтелях, да и сказал он это слово как-то слишком откровенно для еды. — Я приму всё, что ты мне предложишь.

— Прям-таки всё? — Гермиона решила поддержать игру, вертя в руке деревянную лопатку, которой перемешивала салат. — В холодильнике есть просроченная молочка, будешь?

— Фу, Грейнджер, — Драко поёжился. — Ты тормози, но не так резко, хорошо?

— То-то же, — задрала подбородок девушка. — Ты здесь, чтобы только поужинать, помни это.

— Помни ты, Гермиона, — его голос стал на тон ниже, а взгляд прожигал насквозь. Девушка тяжело вздохнула. С каких пор одного его взгляда достаточно, чтобы она достала перо и начала ставить подпись на контракте с дьяволом о продаже души. — С недавних пор твои…тефтельки действуют на меня крайне непредсказуемо.

Гермиона расхохоталась на весь дом. Просто не смогла сдержаться. Через мгновение улыбнулся и Драко. Но долго сдерживаться рядом с тем, кто заразительно смеётся, невозможно. Смех, он же как зараза, цепляется за всё живое в радиусе нескольких метров. Спустя пару секунд к смеху девушки примешался ещё один. Как только Гермиона услышала смех Драко Малфоя, она сразу умолкла, замерев в удивлении. Перед ней в данную минуту был совсем другой человек, не тот Драко Малфой, которого она знала. Да она могла поспорить на что угодно, что такого Малфоя никто не знал во всём мире. Сейчас она смотрела на беззаботного молодого человека, так как смех сгладил абсолютно все неровности и шероховатости, придав его лицу мальчишеское выражение. В эту самую минуту, в этой самой кухне она наблюдала зрелище, которое по красоте не могло сравниться ни с чем в её памяти. Он был прекрасен. А ещё в голову Гермионы закралась одна крамольная мысль, которая с каждым мгновением распространялась по её телу. Чувство было совершенно новым, хотя она думала, что уже испытывала его однажды, но то было на шестом курсе и совсем по-другому. Сейчас это было во много раз сильнее, теплее, катастрофичнее.

Драко перестал смеяться и в непонимании уставился на Гермиону, которая выглядела крайне растеряно.

— Что? — спросил он, смутившись. Драко впервые в жизни так смеялся, у него даже живот заболел. Гермиона резко мотнула головой и вернулась к своему салату, попутно помешивая пасту на сковороде. Через пару минут стол был накрыт.

— О, у меня есть вино, — осенило Гермиону. Она вскочила и понеслась к холодильнику.

— Не боишься потерять голову от меня, а врать, что от алкоголя? — спросил Драко, уплетая пасту и салат. Гермиона скорчила рожицу и вытаращила глаза на его набитые щёки. — Ну а что, я кушать хочу.

Гермиона снова улыбнулась. Она налила вино в бокалы и вернулась к столу. Драко взял свой бокал.

— Скажешь тост, Гермиона? — предложил он.

— Я не мастер красивых речей, — отмахнулась она. — Давай лучше ты.

— Давай, я ведь действительно лучше, — сказал он, она закатила глаза. Впрочем, это было совершенно беззлобно. — Выпьем за нас, пусть сбудется всё, чего мы искренне желаем.

Тост прозвучал, как провокация, хотя для них двоих эти слова не могли звучать иначе. Драко знал, чего хотел сам и был уверен, что безошибочно угадает и намерения Гермионы. И пусть она делает вид, что сопротивляется, это бесполезно, когда чего-то на самом деле хочешь.

Через некоторое время бокалы были пусты, тарелки полупусты, собеседники полны мыслей и впечатлений. Во время ужина они так увлечённо болтали обо всём на свете, словно не существовало между ними никогда никаких преград. Это было странно, как и всё в это магическое последнее время.

Драко поднялся из-за стола, Гермиона резко задрала голову.

— Спасибо за ужин, Грейнджер, — Малфой решил перейти к десерту, а для этого стоило приложить немного усилий. — Мне пора идти.

— Уже? — Гермиона выглядела расстроенной. — Я думала, мы ещё…

— Что? — он был весь во внимании.

— Ну, что мы… — Гермиона подбирала слова, но правильный ответ всё никак не шёл ей в голову. Да, она собиралась сопротивляться. Но какое тут сопротивление, если он собрался уходить. — Поиграем во что-нибудь.

— Даже так? — Драко изумлённо уставился на Гермиону. — И во что же мы…поиграем?

— В настольные игры, — выпалила она, прекрасно понимая, как это всё выглядит со стороны.

— На-столь-ные, — Драко специально разбил слово на слоги и произнёс их так медленно. — Что ж, ты умеешь уговаривать. Только, чур, я сверху.

Сказав это, Малфой направился прочь из кухни.

— Сверху? — вопрос ударился о его спину.

— Ну да, — ответил он, повернув голову в пол оборота. — Сверху стола, а то мало ли, заставишь лезть под него, накрываться одеялами, зажигать фонарики.

Гермиона громко вздохнула, коря себя за то, что не смогла дать ему уйти. Она положила тарелки в раковину и направилась за Драко, который стоял дальше по коридору и мучился выбором.

— Как бы не перепутать двери, — озвучил он свои сомнения. — Неловко будет, если войду не туда.

— Дверь в зал слева, — подсказала Гермиона и услышала, как Малфой хлопнул в ладоши, говоря себе, что так и знал, а сам в мгновение ока повернул ручку двери, расположенной справа, и прошмыгнул в комнату. Глаза Гермионы расширились. Какая наглость! — Малфой!

Когда она вошла за ним в комнату, он разглядывал снимки на полке: одни были магическими, другие нет. Затем прошёл к окну и взглянул на город. Гермиона жила на последнем этаже высотки, поэтому можно было сказать, что из её окна открывался прекрасный вид. Он обернулся на неё, ухмыльнулся, а затем повернул ручку двери и вышел на террасу. Гермиона глубоко вздохнула: что за игру он затеял. Конечно, она не могла оставаться в комнате, когда он был там, на её любимом балконе, где она часто засиживалась с книгой до поздней ночи в самом уютном на свете кресле. Если становилось темно, всегда можно было зажечь палочку, никто из соседей не увидит.

Гермиона остановилась в дверях, а Малфой стоял напротив, прислонившись к перилам, но только смотрел он не на город, а на неё.

— Ну а теперь, когда я прошёл все эти испытания, — медленно проговорил он. — Признавайся, что ты задумала?

— Не понимаю, о чём ты, — по привычке сказала Гермиона, стараясь сохранять самообладание.

— Не прикидывайся дурочкой, — ответил он снисходительно, параллельно изучая её лицо. — У тебя не получится. Лучше наберись смелости и скажи.

— И что же я должна сказать? — голос немного дрогнул. Неужели он догадался, что творится в её душе с того самого момента, как она услышала его смех.

— Тебя ко мне тянет, и ты ничего не можешь с собой поделать, — проговорил он без вопросительной интонации, потому что был уверен в том, что говорит. — Брось, Гермиона, после всего, что между нами было, у тебя нет нужды притворяться.

— Это неправильно, Драко, — голос Гермионы надломился. — Всё, что мы делаем и… собираемся сделать.

— Я знаю, — он опустил голову и посмотрел на неё исподлобья. — Но мы же всё равно это сделаем. В этом мире всё не случайно, и раз я здесь, значит, так и должно было быть, значит, ты хотела именно этого. А кто мы такие, чтобы спорить с судьбой?

— Раз это судьба и всё происходит так, как должно быть, — осторожно начала Гермиона, сделав небольшой шаг вперёд. — Тогда покажи мне то, что прячешь ото всех.

— Ну, Грейнджер, я не ожидал от тебя такой прямолинейности, — Драко был немного удивлён, но, тем не менее, инстинктивно сложил руки на груди. Гермиона, конечно, обратила на это внимание и поджала губы. — Что? О чём ты говоришь?

— Ты знаешь, — Гермиона гнула свою линию. — Я заметила, что ты применяешь чары. Сейчас лето, приходится носить одежду с коротким рукавом…

— Зачем тебе? — вышло немного резко. В воздухе повисло напряжение. Черты его лица вновь стали острее.

— Брось, Драко, после всего, что между нами было, у тебя нет нужды притворяться, — сказала Гермиона, у Малфоя дёрнулся уголок рта. Она подошла ближе. Он повернул голову вбок и посмотрел вдаль, кусая губу.

Он начал применять чары к метке сразу после того, как террор Тёмного Лорда сгинул. Когда становишься свидетелем его зверств, авторитеты быстро меняются. Когда носителей метки общество, да и он сам дружно нарекли убийцами, быть к ним причастным уже не вызывает прежнего трепета и восторга. Стоять с ними в одном ряду, когда судьи Визенгамота решают, кто пан, а кто пропал, унизительно. Пропал тот, кому светит Азкабан, ну а пан… Хотя вряд ли у этого слова было в тот момент положительное значение. Просто ему досталось из двух зол меньшее. На самый первый суд Драко заявился с чистым предплечьем. Метку он скрыл накануне. И пусть каждый волшебник в том зале знал, что он применял магию, ему было наплевать, главное, что он её не видел. С тех пор уже много воды утекло, но он с завидной постоянностью продлевал чары каждую неделю. В последний раз ему даже показалось, что метка начала исчезать, хотя то было его сокровенное желание, рассудок-то знал, что такие следы не вытравить простыми заклинаниями.

И вот теперь Гермиона просит показать это позорное клеймо, знак того, что он был ужасным трусом, слепцом, идиотом. Он знал, что ею движет любопытство, она всегда совала нос всюду. Одно его останавливало: не вспомнит ли она ту ненависть, которую испытывала к нему раньше, когда он был с ними.

Пока он был погружён в свои мысли так, что пролети над его головой самолёт, он бы не заметил, Гермиона уже подошла к нему и осторожно коснулась заговорённой кожи. Малфой тут же пришёл в себя и отдёрнул руку. Она посмотрела ему в глаза, успокаивая, смиряя. Он выдохнул. Повторное прикосновение было встречено более приветливо. Гермиона провела по прохладной коже, пытаясь пальцем нарисовать изображение метки. Драко достал палочку и прошептал контрзаклятие. В ту же секунду на его руке появилась проклятая печать. Гермиона снова взглянула ему в лицо, а он отвернулся, чувствуя себя до ужаса обнажённым, словно она прикасается к его душе, вот только всё это было неправильно. Нельзя сближаться с людьми так сильно, ни с кем. Так говорил отец. Но что это ему дало?

— Как думаешь, она когда-нибудь исчезнет? — донёсся до Драко голос Гермионы, она уже откровенно разглядывала его руку, подняв выше и вертя на свету. Когда Малфой это заметил, он её выдернул.

— Это не экспонат, Грейнджер! — проговорил он, взглянув на Чёрную метку. — Я хочу, чтобы она исчезла, но боюсь, что это никогда не случится.

— То есть ты хотел бы? — уточнила она.

— Конечно, — тут же сказал Драко. — А иначе зачем я её скрываю. Она моё уродство, мой позор, ей не место на моём теле. Я бы вырезал её, если б мог, но всё, что я могу сделать, это всем сердцем желать, чтобы она однажды испарилась. Чтобы я проснулся, а её нет.

— Пусть однажды так и будет, — сказала Гермиона в ответ. Драко улыбнулся. Они стояли так близко и так осязаемо, что могли спокойно дотронуться друг до друга. Малфой приложил руку к щеке Гермионы. Она тут же закрыла глаза. Её веки трепетали, дыхание было медленным. Она потёрлась щекой о руку Драко. Он больше не мог себя сдерживать, поэтому наклонился и едва уловимо коснулся её губ. Дыхание Гермионы прервалось, она распахнула глаза. Зрачки практически затопили радужку и не могли сфокусироваться. Драко снова поцеловал Гермиону, но в этот раз поцелуй был более настойчивым. Она тяжело дышала, еле стояла на ногах. Он отстранился, оглядел её и понял, что в данный момент эта восхитительная девушка находится полностью в его власти. Эта власть над ней пьянила, сносила крышу, посылая к чертям остатки благоразумия.

Малфой быстрым взглядом осмотрел террасу и увидел в кресле свёрнутый шерстяной плед, на котором лежала книга. Гермиона следила за его лицом и не могла понять, почему он прервался. А Драко уже нарисовал в голове полную картину, располагающую к тому, о чём они оба мечтали с момента встречи в парке.

Драко отошёл от Гермионы, схватил плед из кресла, книга упала на пол. Гермиона громко вздохнула, но ему было всё равно. Он расстелил плед на полу террасы и снова вернулся к Гермионе. Она стояла со слегка грустным лицом.

— В чём дело? — спросил он.

— Ты книгу уронил, — тихо проговорила она. Драко закатил глаза. — Там была закладка, она выпала и я…

Драко не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем. Гермиона практически сразу ответила, плотно прижавшись к нему всем телом. Малфой дал волю рукам, одной гладя спину девушки, а второй её бедро под этим чудесным сарафаном. Гермиона плавилась в его руках и была готова врасти в него каждой своей клеткой, так как именно сейчас чувствовала необъяснимую лёгкость в каждом своём движении, словно могла стать невесомой и полететь в любую минуту. Это было восхитительно, пьяняще и сводило с ума.

Гермиона оторвалась от губ Драко и отошла на пару шагов. Он не мог понять, в чём дело, что он сделал не так, но в следующую секунду ему стало всё ясно. Гермиона оглядела его с ног до головы, продолжая тяжело дышать. Грудь её вздымалась, заставляя его представлять себе в красках то, что он просто обязан сделать с этой девчонкой. Гермиона продолжала испытывать его взглядом, осторожно перемещаясь в пространстве. Она остановилась, когда наступила ногами на плед. Драко непонимающе смотрел на неё, стараясь не думать о том, как выглядит со стороны, потому что низ живота жутко горел, наверняка и внешне всё это было заметно.

— В чём опять дело? — Малфой еле смог произнести такую длинную фразу. Гермиона посмотрела на него исподлобья, в её глазах плясали черти, она улыбнулась краешком губ.

— Я решила, что мы должны обсудить капитуляцию, — сказала Гермиона невинным голосом. Драко нахмурил брови и нервно дёрнул головой. — Кто из нас босс, Малфой?

— Я, — даже в такой ситуации он не собирался проигрывать. Брови Гермионы поползли вверх. — И я хочу, чтобы ты сняла платье прямо сейчас.

— Не много ли ты… — Гермиона пыталась гнуть свою линию дальше.

— Я. Хочу. Чтобы. Ты. Сняла. Платье, — голос Драко был твёрд, как и каждая часть его тела в данную минуту. — Такова. Моя. Воля.

Гермиона почувствовала, как её сердце забилось чаще, словно хотело выпрыгнуть из груди. По телу побежали мурашки от этого приказного тона. Возражения были, но они медленно улетучивались, потому что его глаза обещали ей неземное удовольствие. Гермиона опустила глаза, собираясь с духом, а потом встала ровно, установив прочный зрительный контакт с серыми глазами. Через секунду ткань сарафана коснулась пола.

Гермиона стояла в одних трусиках и смотрела на Малфоя. Он медленно дышал, изучая её тело: шаг за шагом, клеточку за клеточкой. В голове появился туман, словно он был пьян. Пьян от её красоты. Он подошёл к ней совсем близко и провёл рукой по шее, ключице, груди. Гермиона забыла, как дышать.

Драко заключил Гермиону в кольцо своих рук, не давая ей возможности пошевелиться, и поцеловал. Ответом ему был сладкий стон. Держать себя в руках становилось крайне сложно, поэтому он отстранился и быстрыми движениями избавился от своей одежды, напоследок махнув палочкой, отчего трусики Гермионы разлетелись в клочья.

— Ого, — проговорила она.

— А зачем ещё нужна магия, — усмехнулся Малфой, позволяя ей прижаться к его телу без одежды. Их губы снова встретились, изучая друг друга, кусая, дополняя. Через мгновение Драко уже целовал шею Гермионы, а она любезно её подставляла. Их кожа горела, словно хотела слиться в одно целое совершенное тело, в один организм с общими чувствами и эмоциями.

Летний зной сменился прохладой, поэтому лёгкий ветерок приятно холодил кожу. Драко осторожно уложил Гермиону на плед, продолжая изучать её тело своими губами сантиметр за сантиметром. Прошлый раз в лесу был торопливым, бедным на ласки, потому что их сжирала сумасшедшая страсть, сейчас всё было иначе: они наслаждались друг другом медленно, не торопясь, хотя оба могли закончить всё за считанные мгновения.

Сегодня торопиться было некуда, да и не зачем. Здесь только они, посреди огромного города, скрытые ото всех на большой высоте.

Драко целовал плечи Гермионы, её грудь, заставляя девушку терять голову, желать большего, такого, чего она ещё никогда не испытывала. Она застонала громче, когда пальцы Драко скользнули ей между ног. Гермиона выгнулась навстречу его руке.

— Пожалуйста, Драко! — умоляла она. — Не мучай меня.

— Гермиона, я не могу, — он прекратил движения пальцами и посмотрел Гермионе в глаза. — Меня не отпускает одна важная мысль…

— Мерлин, какая? — Гермиона была готова разрыдаться.

— Книгу твою я уронил, закладка выпала, — Драко говорил так, словно действительно переживает из-за этого. — Как ты будешь потом искать страницу, на которой остановилась?

— К чёрту эту книгу, Малфой! — воскликнула Гермиона. — Я хочу, чтобы у тебя в голове поселилась другая важная мысль: если ты ещё раз остановишься, я тебя убью!

— Слушаюсь, — проговорил Драко, наклонившись к губам Гермионы. Поцелуи снова стали страстными, требовательными. Малфой навис над ней, позволив проявить инициативу. Гермиона дотронулась руками до его груди и почувствовала пальцами теплоту его кожи. Приподнявшись на локтях, она поцеловала Драко, вдыхая его запах, который сводил с ума. Малфой больше не мог сдерживаться и терпеть, поэтому уложил Гермиону на спину. Взглянув ей в глаза, он хотел получить одобрение, своего рода руководство к действию. Через секунду она сама потянулась к его паху. Мерлин, он не верил своим глазам и ощущениям. Все движения этой девушки были такими уместными и правильными, словно до неё никто не понимал его желаний и не чувствовал подходящих моментов. Неужели всю жизнь он ждал её — Гермиону Грейнджер?

Луна освещала террасу, на которой сплелись два разгорячённых тела, вторя своими стонами шуму города. Чем ближе Драко и Гермиона были к пику своего наслаждения, тем громче становились их стоны и резче их движения. Ей казалось, что небо падает прямо на её крышу. Он чувствовал, что никогда ещё не был так близок к потере своего «я». Словно он больше не человек, а газ, нечто эфемерное, готовое слиться с воздухом, впитаться в ночь и раствориться в пространстве. Её стоны полностью заняли его сознание, направляя, задавая темп. Перед тем как окончательно освободить своё тело, душу, мысли, Гермиона распахнула глаза и встретилась с чистым серебром глаз Драко Малфоя. Его глаза казались ей звёздами, которые исполняли её желания, даже не падая с неба.

Драко сделал два последних толчка и закрыл глаза, отключая все чувства кроме одного — всепоглощающего блаженства. Он опустился на плед сбоку от Гермионы и посмотрел на неё. Её грудь тяжело вздымалась, а дыхание всё ещё не пришло в норму. Она смотрела в небо и пыталась нарисовать все знакомые ей созвездия, но на ум шёл только «ковш».

— Гермиона, всё хорошо? — спросил Драко после того, как она не моргала в течение минуты. Она слегка кивнула. — Тогда скажи что-нибудь.

Гермиона повернула голову и посмотрела Драко в глаза:

— Я люблю тебя…