За бортом (гет)

В тот вечер Гермиона трансгрессировала прямо к порогу своего дома, поскольку пройти лишние несколько метров она бы просто не смогла. Скинув туфли, она прошла в гостиную и рухнула в кресло, точно как в тот день, когда выудила из-под воды свои честно заработанные деньги. Столкновение с Малфоями никогда не давалось ей легко, сегодня их было вдвое больше, и Гарри, казалось, был на их стороне.

— Люциус сразу заподозрит тебя, — сказал Гарри и Астория кивнула. — Он добьется допроса под сывороткой правды, и ты должна будешь подтвердить, что невиновна.

— Каким образом? — закатила глаза она. — Уже сейчас на вопрос «Планировали ли вы похищение собственного сына?» я отвечу «Да» и перечислю всех сообщников.

— Я умею изменять воспоминания, и делаю это хорошо, — как только Гарри произнес это, Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, как напряглись плечи Драко. — Если бы я не умел, магглы в центральной части Лондона за кружечкой пива пересказывали бы своим друзьям, как одни ребята в мантиях резво гоняют по подворотням других, швыряются вспышками света и матерятся на латыни. Я сделаю так, что в течение нескольких недель ты будешь верить, что твой сын бесследно исчез.

— Плохая идея, — Астория отошла на несколько шагов и положила ладони на широкий дубовый стол. — Первое, что я попытаюсь сделать в этой ситуации — убить Люциуса. У меня больше не будет причин этого не делать.

— У тебя есть причины это сделать? — глухо прорычал Драко.

Повисла долгая пауза. Астория смотрела на своего мужа и молчала.

— Ты будешь думать, что Скорпиуса похитил он, — продолжал Драко, — но убийство отрежет тебе дорогу к сыну, ты должна это понимать.

Леди Малфой отвела взгляд и медленно облизнула губы.

— Просто имей в виду, что я могу попробовать.

Гарри громко кашлянул, обращая на себя внимание, семейная ссора на военном совете в его планы не входила.

— Мне понадобится не меньше двух часов, чтобы забрать Скорпиуса, довести его до безопасного места, трансгрессировать и вернуться, — сменила тему Астория, и Гермионе показалось, что она сделала это с большим облегчением.

— Значит нам нужна женщина, которая заменит тебя на это время…

В гостиной маленького коттеджа было темно, и никто не мог видеть, как Гермиона склонила голову и запустила пальцы в волосы, пытаясь не заплакать от нахлынувших чувств.

Они предлагали ей на несколько часов стать женой Драко Малфоя, тем более, что некоторый опыт в этом деле Гермиона имела. Роль, которая так развлекала ее поначалу, теперь навязывали ей под угрозой разоблачения. И это было бы даже смешно, если бы не…

Если бы она не хранила часы Драко на память о том времени, что он ей подарил.

Если бы не видела сны о том, что они снова вместе.

Если бы дети не спрашивали о нем каждый раз, возвращаясь домой.

Если бы она не была уверена, что он ненавидит ее за все, что она сделала.

И если бы она действительно не хотела оказаться рядом с ним еще хоть раз, только для того, чтобы сказать: «Прости». Судя по тому, что она пережила рядом с ним за последний месяц, Драко Малфой действительно любил свою жену.

* * *

В течение нескольких следующих недель в прессе поднялась такая волна обсуждений происшествия в поместье Малфоев, что все прочие новости были забыты. Магическая субстанция, вызвавшая столько паники среди высшего света волшебников Англии оставалась неопознанной.

Гарри Поттер только руками разводил — он не имел права явиться в поместье без разрешения его хозяев или без серьезных обвинений против них, так что взять образцы неизвестного вещества для проведения экспертизы не представлялось возможным. В то же время любая другая группа экспертов в Англии не обладала достаточным авторитетом, чтобы вынести суждение, которое не подвергалось бы сомнению. Люциус не мог пригласить кого-то со стороны, чтобы подделать результаты. Впрочем, весь этот ореол таинственности был ему только на руку. Чем быстрее множились версии, тем больше они набирали сторонников. И вот уже каждый третий волшебник в стране произносил фамилию Малфой не менее пяти раз в день, чем невероятно раздражал первого и приводил в восторг второго. Так или иначе, о Малфоях говорили все.

— Тяжело бремя славы, да? — пробираясь мимо Драко в толпе министерских служащих, издевательски шипел Гарри. — Знаешь, что ты можешь с этим сделать? Ни-че-го!

— Профан, — фыркал ему в спину мистер Малфой и тем же вечером отправлялся ужинать с лордом Руквудом, чья репутация была так же повреждена войной, как и разум его брата Августа, но чьи богатства оставались в целости и сохранности. Драко не саботировал маленькую победоносную кампанию своего отца, он ее поддерживал.

Даже если бы Драко не читал газет, а он читал их с большим удовольствием, наблюдая за тем, как Люциус то подливает масла в огонь подозрений, то напускает туман на несуществующие подробности, он и без того понял бы, что дела идут хорошо. Практически каждый вечер, возвращаясь домой со службы, он обнаруживал у себя в гостиной людей, которых не видел там уже лет пятнадцать. Они приходили, чтобы показать, что не боятся призрачной угрозы, но то, насколько они ею интересовались, выдавало страх и растерянность. Люциус же был спокоен, уверен в себе и доброжелателен.

Войну не стереть из памяти за одно десятилетие, на это не хватит и жизни. И если десять лет назад Пожиратели Смерти расправлялись с магглорожденными волшебниками, то почему бы кому-нибудь не избрать своей целью чистокровных, оставляя в опустевших домах зловещие фосфоресцирующие метки?

Люциус вознесся к славе на волне паранойи и балансировал на ее гребне с ловкостью и грацией, которых никак нельзя было ожидать от джентльмена в столь преклонном возрасте.

Некоторое время спустя он нашел достаточно сочувствующих ему людей, чтобы устроить еще один прием в собственном поместье. Подгоняемые любопытством с одной стороны и обуреваемые страхом с другой, слишком многие не нашли в себе сил отказать.

* * *

— Время вышло, леди и джентльмен, — произнес Гарри, собрав их в своем кабинете в ночь перед приемом. — Я позаботился обо всем, что от меня зависело. — Он кивнул на стол, где стояли несколько пузырьков с оборотным зельем и тускло переливалась волшебная мантия. — И я надеюсь, что вы сделали то же самое. Нам всем не помешает небольшая репетиция.

Астория поставила на стол небольшой саквояж, откуда извлекла пару совершенно одинаковых мужских парадных костюмов. Отдав их Драко, она запустила руку в сумку чуть глубже и достала два узких красных платья в азиатском стиле, от плеча и до подола которых струились гибкие тела китайских драконов.

— Красное? — подняла бровь Гермиона, и это был первый вопрос, который она адресовала напрямую Астории за последние несколько недель, хотя, разрабатывая план, они встречались в этом кабинете довольно часто.

— Оно должно быть достаточно ярким, чтобы каждый мог подтвердить, что леди Малфой не отлучалась с приема более, чем на пять минут, — проговорила Астория, встряхивая яркую ткань. — И достаточно необычным, чтобы каждая старая леди считала своим долгом обсудить со своими подругами всю глубину падения нравов последнего поколения.

Гарри взял со стола два пузырька оборотного зелья и бросил Гермионе сначала один, затем второй. Ловко поймав их в воздухе, она наградила его своим фирменным «Когда ты повзрослеешь?» взглядом и направилась к неприметной деревянной двери, на которую указал ей хозяин кабинета.

— Это что, комната для допросов? — едва приоткрыв дверь, поинтересовалась Гермиона. В полупустом помещении не было окон, только широкий стол и два стула стояли в самом центре.

— Я предпочитаю называть это переговорами, — усмехнулся Гарри и сделал приглашающий жест. — Прошу вас, леди.

Гермиона вошла в комнату и поставила зелья на стол, Астория последовала за ней, шурша тканью шелковых платьев. Как только дверь закрылась, Гермиона обернулась к ней.

— Я думала, ты будешь вести себя по-другому. Ты ведь знаешь все о…

— О самой хреновой мести в истории человечества? — леди Малфой улыбнулась, обошла свою собеседницу сбоку и осторожно положила платья на стол. — О, да. Но как такая умная женщина, как ты, может находиться во власти стереотипов из вечерних ток-шоу?

Гермиона проследила за ней взглядом, сложила руки на груди и скептически подняла бровь. Леди Малфой знает, что такое вечерние ток-шоу? Мило.

В комнате стояла звенящая тишина, которая, должно быть, являлась главным оружием авроров против загнанных в угол перепуганных преступников.

— Послушай, — вздохнула Астория, как только поняла, что Гермиона не собирается принимать участие в репетиции до тех пор, пока не прояснит для себя мотивы всех ее участников, — если все получится, и ты поможешь мне вернуть сына, я умею быть благодарной. Если же попытка провалится, о том, чтобы ты умерла мучительной смертью позаботится Люциус, мне и пальцем пошевелить не придется.

— И ты знаешь это потому, что…

По лицу Астории пробежала та же тень, что Гермиона заметила, когда они впервые обсуждали похищение. Леди Малфой молчала, но не отводила пристального взгляда. Что-то в нем было особенное, но Гермиона не умела читать мысли, даже Гарри прибегал к этому умению крайне редко, как к последнему средству в борьбе за истину. И либо у миссис Грейнджер острый приступ паранойи, либо это как раз тот самый случай…

— Ты ведешь себя странно, — медленно проговорила Гермиона. — Я ведь не обнаружу причины прямо посреди гостиной поместья Малфоев, когда будет уже слишком поздно?

— Пожалуйста, расслабься, — со всей возможной искренностью проговорила Астория. — Если бы мне нужен был Драко, из твоей глазницы уже торчала бы рукоятка ножа. Но мне нужен Скорпиус и свобода. И я буду очень, очень милой. Столько, сколько потребуется.

Гермиона неопределенно качнула головой, давая понять, что принимает объяснение, но своих подозрений не оставила. Если ей не показалось и миссис Малфой действительно что-то скрывает, то знает ли об этом Гарри? Время еще есть, и вполне возможно выдвинуть ему ультиматум, ведь если Гермиона собирается рисковать жизнью, она должна знать, с чем придется иметь дело, не так ли?

— Расскажи хотя бы, какие у меня отношения с моей семьей, — освобождая платье от вешалки, спросила Гермиона. — Не хочу выглядеть глупо.

— Нарцисса тебя презирает, Люциус тебя ненавидит, — пожала плечами Астория и тут же поинтересовалась: — Я сказала что-нибудь новое?

— Нет.

— Вот видишь, ты рождена для этой роли, — расстегивая пуговицы на комбинезоне и обнажая смуглые плечи, промурлыкала она. — Если Люциус будет тебе надоедать, просто назови его «mon cher papa» — повеселишься, обещаю.

Гермиона тактично отвернулась, снимая свой строгий костюм. Чего она точно не собиралась делать, так это сравнивать свое тело с телом настоящей жены Драко и строить предположения о том, которое ему нравится больше.

Ох, черт. Слишком поздно.

Астория была шире в плечах и немного выше ростом, мускулы легко угадывались под смуглой кожей — физически она была сильнее, и это было одной из причин по которой Гермиона поначалу приняла ее за аврора. Но если она не аврор, и не утонченная леди из затерянного в бескрайних полях английского поместья, то кто она, черт возьми, такая?

— По-моему, разрез от бедра — это слишком, — нахмурилась Гермиона, разворачиваясь к своей собеседнице. Та сидела на краешке стола, закинув одну ногу на другую, и, судя по всему, не испытывала никакого дискомфорта.

— Ты оценишь его по достоинству, если тебе придется спасаться бегством, — улыбнулась она. — Я работала в Африке и Азии, видела много диких животных, и с уверенностью могу сказать, что люди — самые опасные из них.

— Чем ты занимаешься? — разглядывая тонкие шрамы на ее предплечье, спросила Гермиона.

— Изучением магии африканских племен. Волшебники масаи и бунту разбираются в зельеварении ничуть не хуже, чем цивилизованные народы. Жаль, что цивилизованные народы слишком заняты собой, чтобы по достоинству оценить сокровища древних знаний черного континента.

Гермиона моргнула и уставилась на Асторию так, будто видела ее впервые. Леди Малфой только что слово в слово процитировала сэра Томаса Кренсберри, едва заполучив новую книгу которого, Гермиона теряла покой и сон до тех пор, пока не переворачивала последнюю страницу.

— Ты работаешь вместе с Томасом Кренсберри?

— Я и есть Томас Кренсберри. Леди Малфой не может бегать по саванне с полуголыми неграми, знаешь ли. А сэр Томас — может.

Гермиона подняла руку и потерла глаза, пытаясь скрыть острый приступ стыда. Это неправильно. Все неправильно. Женщина, у которой она украла мужа, должна быть изнеженной аристократкой, которая не интересуется ничем, кроме платьев, приемов и сплетен. Так у этого поступка существовало хоть какое-то оправдание. Хоть какой-то шанс считать себя лучшей, более достойной пассией. Астория Малфой не должна быть ученой с мировым именем, о встрече с которой Гермиона мечтала с тех пор, как заполучила первую книгу.

Не должна. Но она была.

— И книги… — с трудом выдавила Гермиона.

— Написала я, — кивнула Астория. — Ты читала?

— Все, — не открывая глаз, кивнула миссис Грейнджер. — Никто до тебя не систематизировал такое огромное количество информации о редких ингредиентах, произрастающих за пределами Англии. — Вдруг, забыв обо всем, Гермиона вскинула голову и подошла к столу вплотную: — А корень Гангху? Вы продолжили исследования? Он действительно может стать основой для лекарства от ликантропии? Первая серия экспериментов подтвердила, что он реагирует с аконитом нужным образом, но эксперименты на людях? Вы их проводили?

Астория поставила руки на стол и подалась вперед, ее лицо оказалось так близко от лица Гермионы, что та заметила лихорадочный блеск в ее глазах.

— К дьяволу Малфоя! — улыбаясь, выдохнула она. — Выходи за меня!

Гермиона отпрянула. Это поведение определенно выходило за рамки обещания быть милой. Астория только что угрожала ей мучительной смертью, а теперь заигрывает с ней? Что в голове у этой женщины?

— Я… — начала было Гермиона, но поймала себя на том, что улыбается против воли.

Люди больше, чем их маски. Астория — больше, чем жена Драко, также как и Драко — больше, чем Малфой.

— Это так неожиданно, — Гермиона улыбнулась шире, взяла со стола пузырек с оборотным зельем и откупорила его. По комнате медленно поплыл густой запах тропического леса. — Мне нужно подумать.

В то же самое время посреди более чем скромной обстановки кабинета начальника аврората, Драко Малфой степенно поправлял галстук и морщился, глядя на то, как небрежно Гарри Поттер накидывает на плечи его собственный пиджак. Идеальные, старательно отглаженные домашними эльфами брюки едва доходили Гарри до щиколотки. Рукава пиджака закрывали лишь половину предплечья.

Презрительно фыркнув, Драко взял со стола оборотное зелье и кинул Поттеру.

— Пей, — сказал он. — Ты настолько не подходишь к этому костюму, что мне больно на это смотреть.

Гарри пожал плечами и одним глотком осушил пузырек. Глядя на то, как медленно, но верно содержание приходит в соответствие с формой, Драко выдохнул.

Из соседней комнаты вдруг раздался женский смех. Двое мужчин, похожих друг на друга, словно отражения в зеркале, переглянулись.

— Знаешь, Малфой, — сказал один из них, — я бы на твоем месте сейчас занервничал.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге комнаты появились две абсолютно одинаковые женщины в длинных красных платьях с золотой отделкой.

— О, — в замешательстве протянула одна из них. — И как их теперь отличить?

— Спроси про платок, — обернулась к ней другая. — Тот, кто засмеется — Поттер.