Адвокат дьявола (джен)

— Как люди Крауча оказались тут так быстро? Не в смысле, что приехали… А как они вообще узнали? — допытывалась Адара, пока они с Ремусом, пригнувшись в три погибели, рысили к дому бывшего разведчика, продираясь через ухоженные и не очень живые изгороди и перепрыгивая через бывшие клумбы.

Ремус только плечами пожал.

— Может я вылезу и отвлеку их? А ты пока заберёшь воспоминания, — Адаре, конечно, было ужасно любопытно, как именно Ремус собирается это делать. Но время поджимало, и удовлетворять любопытство придётся как-нибудь в другой раз.

— Глупая затея.

— Есть идеи лучше? Ты даже не уверен, что это люди Крауча…

— Представь, если это всё-таки люди Крауча, и они поймут, что ты при делах, — ровным и твёрдым голосом осёк её Ремус. — Один взмах, и ты вообще забудешь, как здесь оказалась.

— Ладно, ладно…

Они так быстро бежали, что, по расчётам Адары, уже оставили двух мужчин далеко позади. Спасало их то, что не на всех домах были номера. Возможно, мужчины, если они сотрудники Отдела правопорядка, то какое-то время потратят на поиски нужного дома.

На маленькую заросшую сорняками полянку перед домом Джорджа Келла они практически вывалились кубарем. Адара умудрилась оцарапаться о какие-то сухие колючки, ладонь саднило.

Ремус уверенным шагом подошёл к двери и только занёс руку, чтобы постучать, как дверь открылась сама.

— Ждать-то я вас, конечно, детективная парочка, ждал. Да не так скоро.

Ремус с Адарой остолбенели на мгновение.

— Да чего вы глазками-то хлопаете. Видел бишь я через окошко как вы поперёк кустов моих сигали, будто гонится за вами кто. И как только шеи не посворачивали.

— Про гонится это вы верно заметили, сэр. Простите, что без предупреждения. Позволите войти?

По мнению Адары на такие пируэты вежливости просто не было времени, но Ремус Люпин, похоже, был неумолим в своей воспитанности. Старик пустил их внутрь без вопросов. Адаре даже показалось, что он был крайне доволен тем, что размеренный скучный вечер был так бесцеремонно прерван их неотложным визитом.

— Что? Не понравилось гвардейцам, что вы патлатого вытащить пытайтесь?

— И снова в точку, — подтвердила Адара, аккуратно подойдя к окну и выглянув за штору: перед домом пока никого не было.

Адара многозначительно взглянула на Ремуса, тот был поразительно спокоен. Оставалось только надеяться, что причиной этого спокойствия был не тот простой факт, что именно Адара сейчас должна сообщить старику, что они собираются сделать… Как объяснить, кто есть Ремус и что все те люди, которых он видел на месте взрыва, волшебники? Может стоит вообще обойтись без пояснений? Отсутствие времени требовало решительных действий.

— Нам нужна ваша помощь, мистер Келл, — как настоящий джентльмен Ремус принял удар на себя. Адара вновь вернулась к окну, чтобы иметь возможность поглядывать на подъездную дорожку.

— Дык, я и не сомневался. Если в суде надо выступить, так-то я завсегда. Вытаскивать надо парня.

— Нам действительно нужны ваши показания, но боюсь, вам могут не дать выступить в суде. Вы верно заметили, официальные власти не очень довольны тем, что мы хотим указать им на их ошибки.

— Так вот чего вы так летели. Прийти чтоль должны за мной. И когда?

— Мы точно не знаем, но возможно и с минуты на минуту.

Старик ничуть не испугался, скорее наоборот. Он выпрямился, и будто стал на несколько лет моложе. Того и гляди возьмёт в руки ружьё и будет держать оборону в собственном доме.

— Да чего они мне сделают? Чего с меня старика взять. Уберутся отсюда несолоно хлебавши.

Ремус впервые с начала разговора замялся. Адара понимала, что он боится спугнуть старика.

— Они могут стереть ваши воспоминания, сэр.

В гостиной повисла тишина. Старик задумчиво почесал подбородок. Адара была уверена, что разведчик сейчас обзовёт их сумасшедшими мошенниками и выставит за дверь…

— Значит не свихнулся. Я ж когда увидал, как те двое из воздуха появились, думал всё: старость меня настигла. Молчал я как рыба. А потом ты, адвокатша, приехала и в таких же непонятках ходила. Нагрянь ты ко мне домой, решил бы, что ты из мозгоправов.

Адаре показалось, что вздох облегчения, вырвавшийся из её груди, был слишком громким.

— Не знаю я, парень, кем ты будешь, и не знаю, да и спокойнее мне будет не знать, кто те, что по мою душу пожаловать должны. Но вам я верю. Опыт мой и чуйка мне подсказывают, что вы, двое, люди хорошие, за правое дело боретесь. И парень тот чай не чужой. Кто он вам? Брат?

— Нет, друг, — уверенно сказал Ремус и повторил, скорее для себя нежели для старика, — Мой лучший друг.

— Ну что, друг, как помочь-то я вам могу?

— Позвольте мне сделать копию ваших воспоминаний. Это совершенно безболезненно.

— Давай, чего уж. Раз безболезненно, — старик усмехнулся.

Старик сел в потёртое кресло. Одной рукой Ремус выудил из рюкзака два небольших стеклянных флакончика, откупорил их, а другой — достал из-за пазухи свою волшебную палочку. Адара внимательно наблюдала, как крайне сосредоточенный Ремус, не произнеся ни слова, коснулся кончиком палочки виска старика, и тут же резко отдёрнул, вытянув наружу длинную, прилипшую к палочке серебристую нить воспоминаний. Нить тянулась и тянулась, пока не оборвалась и не повисла, поблёскивая серебром, на кончике палочки. Ремус опустил её в первый пузырёк, где нить сначала улеглась витками, а потом расширилась, взвихрившись, точно газ. Тот же самый манёвр Ремус продела ещё раз. Взял воспоминания их опроса, решила Адара. Закончив, Ремус вставил в горлышко пузырьков по пробке и аккуратно спрятал их в глубине своего рюкзака, палочка уже вновь лежала за пазухой.

Адара наблюдала за этим священнодействием как зачарованная. Спохватившись, что забыла о своих обязанностях стоящего на страже, она выглянула в окно:

— Ремус! Идут! — громко шепнула она, отскочив от окна. Двое мужчин, те самые, которых они уже видели, открывали калитку. Ремус оказался прав: Адара успела разглядеть, как один из мужчин достал волшебную палочку.

— Они ничего вам не сделают. Зададут те же вопросы, что и мы. Я даже не уверен, что они будут стирать память, когда поймут, что вы всё видели, — быстро затараторил Ремус.

— А ты сам-то не можешь мне память стереть?

— М-могу. Но заменить другими воспоминаниями я уже не успею, и они поймут, что настоящие — стёрты.

— Да нет же, дурень. Ты сотри, как вы с адвокатшей сейчас приходили, и бегите отсюда. Так они сотрут воспоминания, не зная, что у вас копия есть, и успокоятся. Будет вам фора. Да и мне покойнее: меньше знаешь, крепче спишь.

— Вы гений, — восхищённо протянула Адара.

В дверь постучали.

— Спасибо вам, — Ремус был восхищён находчивостью и мужеством старого разведчика не меньше своей напарницы, — Вы не представляете, как… как нам помогли…

— Давай быстрее, потом пришлёшь мне открытку с благодарностями, — проворчал старик, однако, он был польщён.

Более не мешкая, Ремус вновь взмахнул палочкой: в тот раз никаких свечений не наблюдалось, глаза старика лишь подёрнулись сонной дымкой.

— А с ним всё бу…. — озабоченно начала девушка.

— Бежим, у нас минута, — Ремус схватил Адару за руку и потянул на кухню к чёрному ходу.

Стук в дверь стал настойчивее.

— Кого там черти принесли? Иду! — раздался ворчливый голос старика за их спинами. Он потопал к входной двери.

— Стой! — прошипела Адара, едва шевеля губами. — Я боюсь его вот так оставлять. Вдруг они навредят ему?

Ремус заметно колебался, и Адаре это не понравилось. Значит ему пришла в голову такая же мысль.

— Давай спрячемся поблизости, — взмолилась она.

Из гостиной уже доносились два незнакомых мужских голоса. Они представились сотрудниками Скотланд-Ярда. Глупость какая. Упомянули что-то про резонанс дела и особое отношение, а также настойчиво попросились войти.

Ремус не успел ничего возразить. На его беду они всё ещё держались за руки, и Адара резко потянула его за собой. Они незаметно прошмыгнули в крохотную кладовку, где едва ли хватило места для них двоих. Из гостиной их было не видно: кладовку закрывал небольшой каменный выступ стены и этажерка с книгами. Адара очень порадовалась, что петли были смазаны: дверь тихонько открылась и также бесшумно закрылась. Осталась небольшая щель: но тот же выступ, скрывавший их от любопытных, не давал им самим ничего разглядеть. Прижатые друг другу и не имеющие возможности пошевелиться, они превратились в слух.

Адара запоздало подумала, что люди Крауча вполне могли провести обыск. И тянувший её прочь Ремус был прав. Но было уже поздно.

— О, проснулись наконец-то. Подробностей захотели? И где же это вы раньше были?

— Эм, мистер Келл, мы признаём, что отреагировали недостаточно… оперативно.

Услышав голос первого мужчины, Ремус зашевелился. Адаре показалось, что он узнал кого-то, но проверить это было невозможно. Она даже в глаза ему заглянуть не могла, так близко они стояли: Ремус был очень высок, и она упиралась лбом в его грудь — резкое поднятие головы могло грозить выбитыми зубами.

— Так и что же вы от меня хотите услышать?

— В местном отделении полиции нам подсказали, что вы были свидетелем произошедшего. Это верно? — другой голос, более низкий и более уверенный. Ремус никак не отреагировал.

— А-а-а, сдал меня старина Хиггинс. Небось сказал вам, что я что-то вынюхиваю?

— Он только сказал нам, что вы интересовались ходом расследования.

— А что это теперь преступление какое?

— Нет, сэр. Просто мы решили, что такой сознательный гражданин как вы, могли бы нам помочь.

В таком духе и продолжался разговор между этими тремя. Удивительным показалось Адаре поведение разведчика. Как обстоятельно, но коротко и по делу рассказывал он о произошедшем им с Ремусом, а сейчас предстал перед людьми Крауча агрессивным, выжившим из ума стариком. Мужчины, видимо, решили, что так оно и есть. Опрос длился недолго. Никаких особых подробностей мистер Келл им не поведал, и даже ничего не сказал о своём предположении, что виноват был не «патлатый», а толстяк. Адара пока не решила, хорошо это или плохо. Да у них есть настоящее воспоминание. Теперь Крауч успокоится, поняв, что старик не выболтал им ничего такого, что мгновенно вытащит Блэка из тюрьмы. Но не обвинит ли их тот же Крауч в фальсификации? Адара пока понятия не имела, что представляют из себя эти самые, вынутые Ремусом воспоминания, поэтому запретила себе паниковать раньше времени.

Удостоверившись в безвредной вредности старика, волшебники, а это уже теперь точно были они, а не сотрудники Скотланд-Ярда (хотя, чему теперь можно было верить, если твой родной отец большую часть жизни якшался с магами?), стёрли мистеру Келлу память. Вернее, не стёрли, а заменили, на уже знакомую Адаре версию про взрыв газа. А вот свой приход они несомненно подтёрли. Оставалось только надеяться, что такие частые манипуляции с памятью не повредят старику.

— Порядок. Отправим сообщение Краучу и можно по домам.

Адара мысленно считала шаги мужчин, отдававшиеся громким эхом в притихшем доме. Хлопнула дверь.

— Пора, — прошептал Ремус едва слышно. Тихо как мыши они вылезли из кладовки, Люпин аккуратно выглянул в гостиную: разведчик уже растерянно тряс головой, приходя в себя.

Они на цыпочках проскользнули во двор, прикрыв за собой заднюю дверь.

— Надо быстрее убираться отсюда, — Адара не дала Ремусу размять затёкшие конечности. — Он нас из окна углядел, помнишь?

— И то верно.

Через хорошо знакомую живую изгородь они пролезли на соседний двор, а оттуда уже оказались на параллельной улице и бодрым шагом отправились в противоположную от места взрыва сторону, то и дело петляя, чтобы не встретиться с сотрудниками Министерства.

— Куда теперь?

— А тебе мало приключений на один вечер? Но на самом деле мне надо на доклад к Аластору Грюму. Не помню, говорил ли я тебе о нём.

— Неа. С тобой можно?

— А как же автобус? — подначил Ремус, как и Адара, он был крайне доволен тем, как удачно им удалось всё провернуть.

— Потерплю твои эти, — Адара щёлкнула пальцами, изображая хлопок при трансгрессии, — перемещения. Когда ещё доведётся… Расскажи о Грюме! Кто это?

— Начальник мракоборцев.

— Подожди. Ты говорил мне про мракоборцев. Они разве не входят в состав Департамента магического правопорядка? Он не подчиняется Краучу?

— Да, формально штаб-квартира мракоборцев приписана к этому Отделу. Но мне сложно представить, чтобы Грюм кому-то подчинялся… Тем более они старые друзья с Дамблдором.

Адара только хмыкнула.

— Что не так?

— Пока не знаю.

— Серьёзно? — Ремус остановился и заглянул ей в глаза. — Что тебя смущает?

Долго выдерживать этот внимательный и понимающий взгляд было сложно. В этих гляделках раунд остался за Ремусом.

— Всё хорошо, если Дамблдор с его друзьями на нашей стороне, а если нет…

Ремус смотрел на неё как на ребёнка, который упрямится в своей глупости, тогда как нечто очевидное ему уже объяснили с десяток раз. Адара даже смутилась, а смущаться она крайне не любила.

— Ну не доверяю я людям, которые так быстро меняют своё мнение.

— Я ведь — благодаря тебе — изменил своё.

— Нет. Думаю, что ты и до этого не хотел верить… и не верил, что Сириус виновен.

— Вот и Дамблдор также.

Оба замолчали и продолжили путь, каждый был погружён в свои мысли. Ремус верил Директору, авторитет Дамблдора по какой-то причине был неумолим для него, даже после того как тот легко списал Сириуса Блэка со счетов. Но с другой стороны… Дамблдор лишь пересказал Визенгамоту слова Джеймса Поттера. Сириус и Джеймс никому не сказали о смене Хранителя. Возможно, решили всё в самый последний момент. Но Ремуса, по его же заверениям, они не посвятили, потому как считали того предателем. Тогда по какой причине не сказали Дамблдору? Или сказали?

Вопросов было по-прежнему больше чем ответов. И если подозревать всех и каждого в злодеяниях, то в пору будет сойти с ума:

— Да, чтоб вас всех, — выругалась Адара себе под нос. Ремус не мог не услышать, но от комментариев воздержался, за что она была крайне ему благодарна.

Второе перемещение прошло не лучше первого, но по крайней мере Адара была готова к сопутствующим ему ощущениям. Кажется, она скоро оторвёт Ремусу руку.

Деревня, в которую они попали, была девушке совершенно не знакома. Приземлились они прямо рядом с нужным домом.

Ремус постучал. За дверью послышались шаги, но никто не открыл, вместо этого некто хрипло рявкнул:

— Кто?

— Ремус Люпин. Я проиграл в споре Сириусу и стащил вашу флягу, в которой -вопреки общему мнению — оказался не огневиски, а тыквенный сок.

Послышался приглушённый рокочущий смех:

— Так это был ты, стервец. Я был уверен, что кто-то из Пруэттов.

Дверь открылась, на пороге стоял мужчина, чья внешность вполне соответствовала голосу. Но фантазия Адары уже давно сдалась, после знакомства с Ремусом её воображения уже не хватало, хотя она никогда на него не жаловалась.

Таких лиц Адаре еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Именно так выглядел главный «полицейский» магического мира. Преступники должны были самостоятельно запираться в камерах от одного его вида…

— На сегодня прощаю. Но в следующий раз хвост на уши натяну, — гаркнул он и при этом добродушно, насколько это возможно при его внешности, подмигнул Люпину, а затем, глухо клацая, похромал (Адара заметила, что одну ногу ему заменяет протез) в глубину тёмного коридора. — Добрый вечер, мисс Уайтлок. Знаком с вашим отцом. Славный он малый.

Интересно, скольких ещё волшебников знает её отец, и сколькие знают его?

Они прошли в небольшую, просто обставленную гостиную. Внимание Адары сразу привлёк стол у окна, на котором расположилось множество разнообразных серебряных приборов, о назначении которых она могла лишь догадываться, а спрашивать было сейчас неудобно.

— Люпин. Докладывай обстановку.

— Воспоминания удалось получить, — Ремус извлёк из недр рюкзака обе склянки. — Но Крауч уже в курсе.

Пока Ремус вкратце рассказывал об их похождениях, Грюм взмахнул палочкой, и из ближайшего шкафа на небольшой столик в центре прилетела объёмная резная чаша.

— Это Омут памяти, — предусмотрительно пояснил Ремус. — Он как раз и позволит нам увидеть собранные воспоминания.

Аластор вытряхнул из первого флакона серебристо-белое вещество, и оно закружилось, мерцая, в Омуте памяти — не то жидкость, не то газ.

— Опусти туда лицо.

— Задержать дыхание? Не моргать? Не глотать? Что?

— Всё будет хорошо. Просто опусти, — голос Ремуса действовал успокаивающе и вселял уверенность. В крайнем случае «утонуть в воспоминаниях» — это даже поэтично.

Адара склонилась над чашей, сделала на всякий случай глубокий вдох и окунула лицо в серебристую субстанцию. Тут же она почувствовала, как пол уходит из-под ног, она падала и падала сквозь крутящуюся тьму, и вдруг оказалось, что она стоит на хорошо знакомой площади в Эйлсбери, прямо на углу Арденхэм-лейн. Могло показаться, что она вновь трансгрессировала, но ощущения были совершенно другие, краски потускнели, да и воронки посреди площади ещё не было. Не успела Адара хорошенько осмотреться, как рядом приземлились Ремус и Грюм.

— Вон Джордж Келл, — Ремус указал Грюму на старика-разведчика, который катил свой велосипед по переходу прямиком через Бистер-роуд.

Адара пришла в восторг: они были в воспоминаниях их знакомца-разведчика. Могли видеть всё происходящее своими глазами. Если бы такая возможность была в её мире! Тогда все преступления раскрывались бы легко и просто!

Келл прислонил велосипед к забору и достал сигареты и коробок спичек. Не успел он зажечь и одной, как сонная площадь встрепенулась от громкого хлопка. Адара не искала источник звука, она уже знала, куда смотреть. Ей не верилось, что вот сейчас она находится в самом эпицентре событий. Оставалось только надеяться, что их самих не разорвёт взрывом. Она искоса глянула на своих спутников: те были совершенно спокойны.

В центре площади появился тот, о ком она пока только слышала, но никогда ещё не видела, даже на фотографии. Небольшого роста, несколько тучный, одетый в непримечательную серую курточку, Питер Петтигрю в панике метался по периметру небольшого пешеходного островка. Острый нос, близко посаженные водянистые глазки действительно делали его похожим на крысу. Адара отстранено вспомнила, как отец как-то раз поймал мышь в банку. Та также скакала по стеклянным скользким стенкам, пытаясь выбраться наружу.

В глаза бросилось то, что он держал что-то под курткой. Вернее, так скорее всего показалось мистеру Келлу. Они же, стоя чуть ближе и гораздо правее, отлично видели, что Питер прятал за спиной волшебную палочку.

Раздался второй хлопок. Сириус выскочил как чёрт из табакерки. Он был страшно бледен, лицо его искази боль и ярость. Он явно не видел перед собой ничего кроме Петтигрю.

При виде надвигающегося Сириуса Питер возопил нечеловеческим голосом: «Убийца! Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс — наши друзья! А ты убил их!»

Адара в секунду поняла, что сейчас произойдёт, и чисто инстинктивно прижалась к Ремусу, уткнувшись носом в его свитер и закрыв уши руками. Раздался оглушительный взрыв, секундная тишина и крики… крики со всех сторон. Адара побоялась открыть глаза. Она почувствовала, как Ремус потянул её вверх, мгновение и её ноги вновь коснулись твёрдого пола. Они, похоже, стояли в гостиной Грюма.

— Всё закончилось, — Ремус прижимал её к себе, поглаживая по волосам. Адара завертела головой, пытаясь параллельно вытереть рукавом слёзы. Пришло несколько минут прежде чем она пришла в себя. Конечно, она не была корпоративным юристом, и даже ездила на практику в морг. На фирме её отца были всякие дела, ей приходилось видеть самые разные фотографии… Но одно дело фото, пусть даже ужасно искорёженных тел, а другое, когда находишься в самом эпицентре трагедии.

Адара наконец открыла глаза. Ремус тут же усадил её в кресло, подтянул свой рюкзак ногой и выудил оттуда шоколадку.

— Ты в порядке?

— Пожалуй, да. Спасибо. Просто, просто…

— Я знаю. К этому сложно привыкнуть. Но можно.

— А ты сам как?

— Мы уже несколько лет в состоянии войны.

Адара отвела взгляд. Они ведь ровесники. И более того живут не в разных странах, а в одном городе. Одновременно страшно и удивительно понимать, что пока ты каждое утро ходишь в университет, вечером — с собакой на прогулку, в выходные — в паб с друзьями, на соседних улицах гибнут люди, сражаясь за свою свободу, за своих родных и близких…

— Где Грюм?

Ремус несколько помрачнел и кивнул на каменную чашу:

— Остался инспектировать, как было проведено задержание.

Оба молча уставились на чашу. Спустя некоторое время, которое показалось Адаре вечностью, перед ним появился Грюм. И он был зол как чёрт.

— Ну, Люпин, и что ещё вы от меня скрыли?

Адара переводила взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит и что они с Ремусом могли такого скрыть. Люпин, однако, кажется, понимал и пристыженно молчал.

— О чём вообще вы с Поттером и Блэком думали? — продолжал бушевать он. — Когда Дамблдор предупредил меня, что эти двое могут превращаться ещё с пятого курса, я только восхитился.

— Вы знали?!

— Дракона-мать, вы что думали Хагрид, знающий повадки каждого зверя в лесу, не заметит такую странную компанию? Что Аберфорт не приглядывает за порядком в Хогсмиде? Ну разумеется! Мы так молоды и прекрасны! А уж так умны, что способны обдурить любого! Люпин, я уже начинаю думать, что зря вами восхищался!

Адара не до конца понимала, что происходит, но ей было ужасно жаль Ремуса, который краснел, бледнел и готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться сейчас в этой комнате.

— Но этого никто не заметил. Никто даже не подумал на него. Ни Хагрид, ни Аберфорт, ни Дамблдор, ни я…. Крыса! Всё то время у нас в Ордене была крыса!