Иной расклад (гет)

Лето после второго курса выдалось холодным и пасмурным. Холодный дождь лил часами, мутной стеной скрывая дома, деревья, машины. Гарри, глядя в окно, в очередной раз подумал, что это самое худшее лето за всю его жизнь. Из-за плохой погоды им с Дадли редко удавалось выбраться на улицу, и излюбленные прогулки в парке с друзьями пришлось отложить до лучших времён.

Гарри потянулся, и попробовал пошевелить затёкшей ногой. От долгого сидения в неудобной позе всё тело ныло, а ногу будто пронзило множество невидимых иголок. Гарри слегка истерично хихикнул, и осторожно встал на ноги. Через несколько секунд кровь прилила к ноге, и всё пришло в норму.

— Что ж, — пробормотал он себе под нос, — самое время заняться домашним эссе.

Он было уселся за стол, как в дверь постучали.

— Гарри, можно войти? — раздался голос тёти Петуньи.

Гарри вздохнул и отложил учебник в сторону. Развернувшись на стуле лицом к двери, он громко произнёс:

— Да, конечно.

Тётя Петунья вошла и тихо прикрыла за собой дверь. Машинально она поправила свои волосы, и Гарри почувствовал тепло в груди: зелье для волос, над которым он работал в течение всего учебного года с профессором Снейпом, очень понравилось тёте, и она с радостью поэкспериментировала с причёсками и оттенком волос.

— Гарри, милый, — тётя присела на краешек кровати, — пришёл мистер Джонс. Я понимаю, что тебе может это не понравиться, но ты хотя бы попробуй. Если не получится, что-то тебе не понравится, эта встреча моментально закончится.

Мистер Джонс был психологом. По происхождению он был полукровкой, но в результате тяжёлой болезни лишился магических способностей и пошёл учиться на детского психолога, занимаясь в основном с магглорождёнными волшебниками и детьми, пережившими сильнейшее потрясение. Тётя Петунья была очень встревожена состоянием Гарри. После столкновения с Томом в Тайной комнате он, казалось, быстро пришёл в норму, но очень быстро, за считанные недели, снова погрузился в тёмный омут вины и стыда. Ни Гермиона, ни профессора Снейп и МакГонагалл не могли помочь ему справиться с этим, и директор предложил тёте Петунье услуги мистера Джонса. Очень долго та колебалась, боясь только навредить племяннику. Наконец, она решилась задать Гарри вопрос, не хочет ли тот поговорить о случившемся с профессионалом, и тот нехотя согласился.

Гарри не считал, что ему нужна помощь. Напротив, он считал, что заслуживает то, что с ним происходит. Ему часто снились кошмары, в которых Том жестоко пытал профессора Снейпа, а Василиск, вырвавшийся в замок, поедал учеников. Но хуже были те сны, в которых он видел свою маму: та неизменно оказывалась на месте Гермионы, на ней висел жуткий кулон, питающий Тома энергией, и каждый раз она становилась призрачной тенью, следующей за Томом — безвольной и безэмоциональной, пустыми глазами смотрящая перед собой. Гарри просыпался в холодном поту и слезах. Он злился на себя за эти слёзы, за очередную слабость, страх, который испытывал даже во снах. Магический мир считал его героем, спасителем, избранным! И он не оправдывал ожиданий. Он был уверен, что будь на его месте Гермиона или Рон или даже Невилл, никто бы из них не бросил его, Гарри, в беде.

Мистер Джонс сидел в гостиной на диване. Увидев Гарри, он мягко улыбнулся и сказал:

— Здравствуй, Гарри. Проходи.

Гарри замялся на пороге, не зная, куда лучше сесть. Больше всего ему хотелось забиться в угол, как можно дальше. Заметив его состояние, мистер Джонс добавил:

— Садись куда и как тебе удобно. Главное, чтобы ты чувствовал себя комфортно.

Гарри кивнул и сел прямо на пол, возле двери, облокотившись спиной о стену и обняв колени руками. Мистер Джонс едва заметно кивнул.

— Итак, Гарри, — он внимательно посмотрел на мальчика, — расскажи мне, как твои дела?

— Никак, — покачал головой Гарри, — я бы сказал, хуже и быть не может, — он сделал паузу, ожидая реакции, но мистер Джонс промолчал. — Я думал, — Гарри почувствовал комок в горле, — думал, что я храбрее. И я ведь не сбежал на первом курсе, когда столкнулся с Тёмным лордом. даже был готов умереть, лишь бы спасти Гермиону. А тут… — по щеке побежала непрошеная слеза, и он вытер её, надеясь, что мистер Джонс ничего не заметил. — Тут меня будто подменили. Словно я был не собой. Это как… — он задумался, пытаясь подобрать нужную аналогию, — будто я персонаж компьютерной игрушки, которой управляют. — Мистер Джонс кивнул, но опять же промолчал. — И я боюсь возвращаться в школу. Боюсь смотреть в глаза Гермионе и профессору Снейпу. Они мне твердят, что всё в порядке и это нормально — бояться смерти. Но я не верю им. Не верю, что они готовы простить меня.

— Скажи, — осторожно перебил его мистер Джонс, — когда ты был там, в Тайной комнате, что необычного ты видел? Не волнуйся, я связан Непреложным обетом, так что никто ничего не узнает.

— Вам Дамблдор рассказал про Тайную комнату? — поинтересовался Гарри.

— Да. Он тоже обеспокоен твоим состоянием. И чтобы тебе помочь, я должен был узнать все необходимые детали случившегося.

— Я видел, — Гарри нахмурился, вызывая в памяти Тайную комнату, — статую. Василиска. Кулон на шее Гермионы, из него выходили нити в Тома Реддла. И ещё тетрадь на полу. С пустыми страницами.

— Ты сразу почувствовал страх? Желание сбежать? — внимательно глядя на Гарри, спросил мистер Джонс.

Гарри задумался. Да, ему было страшно с того момента, как он ступил на лестницу. Но не настолько, чтобы сбежать. Уже потом, после того, как он коснулся кулона, что-то сломалось в нём. И резкая слабость, из-за которой он выронил палочку…

— Я коснулся кулона, — тихо ответил он, утыкаясь взглядом себе в коленки, — и через какое-то время почувствовал слабость. А затем появился василиск, и… — голос его сорвался.

Мистер Джонс поднялся и, подойдя к нему, присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Гарри.

— Ты никому не говорил, что коснулся кулона, — покачал головой он, — и очень зря.

— Я что-то сделал не так? — Гарри почувствовал, как в ушах застучала кровь, а где-то в горле начала подниматься тошнота. Он сглотнул, но чувство усилилось. Во рту появился кисловатый привкус.

— Ох, Гарри, — мистер Джонс осторожно взял его ладони в свои, — ты молодец! Ты пытался спасти подругу.

— Я не…не понимаю, — Гарри уставился на него, ища хоть намёк на издёвку.

— Видишь ли, — мистер Джонс встал и осторожно потянул Гарри за руки, поднимая на ноги, — есть очень тёмные обряды, о которых детям не стоит знать. Я не буду вдаваться в подробности, тебе ни к чему их знать. Скажу лишь одно: тот страх, который чуть не вынудил тебя сбежать и бросить подругу и профессора Снейпа, был всего лишь побочным эффектом соприкосновения с тёмным артефактом. Ты коснулся кулона, который питал Тома Реддла, тем самым отдав часть своей энергии. Поэтому ты почувствовал слабость, поэтому тебя мучают страх и стыд. Последние месяцы ты живёшь под действием очень тёмных и неприятных сил, которые убивают все положительные эмоции.

— Вы можете это исправить? — спросил Гарри, умоляюще смотря на врача.

— Могу, — медленно кивнул мистер Джонс. — Но для этого нужно время. Я хоть и потерял магические силы, но искусство введения пациентов в состояние гипноза освоил в совершенстве. Было бы лучше найти хорошего легилимента, который бы контролировал происходящее в вашем подсознании. Но об этом мне стоит поговорить с Дамблдором. Может, он посоветует кого-нибудь.

— То есть, — сбивчиво произнёс Гарри, — если бы не взаимодействие с кулоном, я бы не струсил? И всё было бы хорошо?

— Гарри, — мисстер Джонс на минуту замолчал, обдумывая ответ, — ты должен понять одну вещь: страх нормальная реакция. Было бы хуже, если бы ты совсем ничего не боялся. Не скрою, ты бы всё равно испугался, всё равно мог бы задуматься о том, чтобы сбежать и спрятаться. Но мог бы и подавить это желание, ведь ты совсем не трус. Шляпа просто так не отправляет в Гриффиндор, поверь мне. И ты бы не страдал так после происшествия, ты бы не чувствовал себя виноватым. Так что наша задача сейчас — избавить тебя от негативного воздействия кулона. И когда мы с этим справимся, всё наладится, обещаю. Я слышал, что ты плохо спишь. Я не буду давать тебе пока зелья, ни к чему тебе в таком юном возрасте травить организм. Я дам тебе ловец снов, — он подошёл к дивану, где лежал небольшой чемоданчик и достал из него ловец снов с большим чёрным камушком в центре и рыжими перьями. — Бусина в центре означает паука, который будет ловить плохие мысли и сны в свою паутину, отверстие, — он показал на небольшое круглое отверстие чуть правее бусины, — проход, через который проходят хорошие сны. Белые нити означают чистоту и исцеление, то, что тебе нужно. И, наконец, перья феникса, — он коснулся одного из пёрышек, — кстати, они принадлежат фениксу Дамблдора, Фоуксу. Фениксы — особые существа, говорят, что их слёзы могут исцелять. Но лишь некоторые древние племена смогли понять, что ловцы снов, украшенные перьями феникса, способны усилить действие ловца. Главное условие — феникс должен добровольно отдать перо. Ты определённо нравишься Фоуксу, — добавил он, — а плохие люди не могут добиться расположения фениксов. Повесь ловец над своей кроватью, чтобы он был прямо над головой, и мог спокойно вертеться. На сегодня всё, можешь идти. И позови, пожалуйста, своё тётю. Мне надо с ней поговорить.

Гарри кивнул, попрощался и поднялся на второй этаж. Тётя Петунья сидела в его комнате и читала, но когда племянник вошёл, она отложила книгу и с волнением посмотрела на него.

— Всё хорошо, тётя Петунья, — улыбнулся Гарри, и та с облегчением выдохнула. — Мистер Джонс хочет поговорить.

— Да, хорошо, — тётя Петунья торопливо поднялась, поцеловала Гарри в лоб и вышла из комнаты.

Гарри сел за стол и впервые за долгое время почувствовал что-то, напоминающее радость. Он не трус! И всё будет хорошо. Надо лишь только избавиться от этого чёртова проклятия.

* * *

Ловец снов помогал. Кошмары продолжали сниться, но были тусклыми и неправдоподобными, словно дешёвый ужастик в плохом качестве. И хоть днём, в моменты бодрствования, он продолжал находиться в упадническом состоянии, захлёбываясь чувством вины и стыда, по ночам действие проклятия стихало.

Через несколько дней после первого посещения, мистер Джонс пришёл вместе с профессором Снейпом. Гарри, открывший дверь, изумлённо уставился на профессора и лишь через пару секунд стыдливо опустил глаза в пол. Тихий неприятный голос тихо прошептал где-то внутри головы:

— Ну что, трус? Каково тебе знать, что человек, которого ты был готов бросить на верную смерть, будет спасать твою никчёмную жизнь?

Гарри зажмурился, почувствовав, как от каждого слова голова в области шрама взрывается болью, словно выпущенные в рождественскую ночь фейерверки.

— Поттер? — профессор Снейп хмуро посмотрел на мальчика. — Что с вами?

— Ничего, — пробормотал Гарри. Приступ прошёл.

— Не стоит скрывать, Гарри, — мягко вмешался мистер Джонс. — Мы должны знать всё, что с тобой происходит. Даже если тебе кажется, что это не важно.

— У меня в голове раздался голос, — тихо произнёс Гарри, чувствуя, как тут же голову начинает сжимать обручем боли, — голова начала болеть. Здесь. — Он прикоснулся к шраму.

Профессор Снейп и мистер Джонс переглянулись.

— Пройдём в гостиную.

тётя Петунья ждала их там. Увидев профессора Снейпа, она кивнула в знак приветствия и произнесла:

— Северус, рада тебя видеть. Спасибо, что помогаешь. Опять.

Профессор лишь кивнул в ответ. Гарри удивлённо перевёл взгляд с профессора на тётю. Что значит «опять»?

— Миссис Дурсль, — обратился мистер Джонс к тётя Петунье, — если вы не против, мы займём гостиную.

— Да-да, конечно, — засуетилась та.

В гостиной мистер Джонс уложил Гарри на диван. Профессор Снейп снял мантию и достал палочку, встав в изголовье.

— Гарри, — мистер Джонс ободряюще улыбнулся мальчику, — сейчас я погружу тебя в состояние гипноза, а профессор Снейп проникнет в твою голову, чтобы контролировать всё, что происходит в твоём подсознании. Главное, не волнуйся. Если вдруг что-то будет не так, профессор Снейп это почувствует, и мы тут же прекратим сеанс.

— Хорошо, — Гарри кивнул.

Мистер Джонс приказал смотреть прямо ему в глаза. У мистера Джонса были голубые глаза, очень яркие и добрые. Маленькие морщинки в уголках глаз делали его выражение лица улыбчивым, а длинные ресницы были густыми и пушистыми. Мистер Джонс что-то говорил, но Гарри не мог разобрать слов. Он чувствовал, как тяжелеет всё тело, будто на него надели доспехи, как веки начинают слипаться, словно кто-то насильно закрывает ему глаза. Потолок и лицо мистера Джонса начало расплываться.

Наступила тьма. Гарри не чувствовал ничего под ногами, но при этом он не ощущал, что падает. Он попробовал пошевелиться, и с удивлением понял, что тело стало будто желеобразным. На миг его охватил страх, но тут же рядом вспыхнул свет, и, на миг ослепнув, он разглядел тёмную фигуру. Без труда он узнал профессора Снейпа. И хотя Гарри не мог разглядеть его лица, чувства спокойствия охватило его.

Тьма начинала рассеиваться. Гарри понял, что стоит посреди зелёного луга, покрытого одуванчиками. Его руки и ноги трепыхались, но он не чувствовал никакого дискомфорта. С неба раздался спокойный голос мистера Джонса:

— Гарри, подумай о случившемся в Тайной комнате.

Тотчас же налетел ветер, а среди одуванчиков заскользили змеи. Гарри испуганно вскрикнул, но тут же почувствовал прикосновение к плечу. Оглянувшись, он увидел тёмную фигуру профессора.

— Всё будет хорошо, — раздался голос профессора. — Сосредоточьтесь.

Трава под ногами пожухла, одуванчики на глазах сгнивали, а змей становилось всё больше. Из воздуха появился Том. Он злобно ухмыльнулся и произнёс:

— Ну здравствуй, трусишка. Удивлён, что ты согласился на такое. Это же так страшно, — он издевательски засмеялся и скорчил лицо. — Наш малыш Гарри… Такой маленький, такой слабый и трусливый. Злые люди заставляют тебя быть героем, да? — он сочувственно улыбнулся и подошёл к Гарри. — Как я тебя понимаю. Но не бойся. Доверься мне, и тебе больше никогда не будет больно и страшно. Тебе всего лишь надо сказать мне, что ты трус. Скажи! Скажи, и тебя больше не будут мучить кошмары. И никто не будет тебя осуждать. Все будут жалеть тебя, — он прикоснулся к щеке Гарри. — Все будут защищать тебя. Ты же хочешь этого, Гарри?

Гарри зажмурил глаза и отшатнулся. Он задыхался от страха, от боли, сжавшей его грудь, передавшей лёгкие. Из глаз опять текли слёзы. Сколько раз он уже плакал за последние месяцы? Сколько раз позорно предавался эмоциям? Но он так устал! Он не хотел видеть кошмары, не мог больше чувствовать обжигающий стыд, от которого, казалось, он мог самовоспламениться, словно феникс.

— Гарри, — раздался голос профессора Снейпа, — соберись. Ты должен противостоять ему.

— Ты должен противостоять ему, — передразнил Том. — Гарри, Гарри… Мы могли бы стать друзьями! Гермиона смогла стать моим другом, и ты тоже сможешь. Тебе нужно только протянуть мне руку, — Том вытянул правую ладонь к Гарри. — Пожми мне руку, Гарри. И всё пройдёт!

Гарри сжал уши руками. Он видел, как змеи обвиваются вокруг его ног, раскрывают пасти, демонстрируя острые зубы. Липкая плёнка страха покрыла его, и он подумал, что уже никогда в жизни не сможет отмыться от неё.

И тут с неба, затянутого серыми тучами, раздалась песня, столь прекрасная и грустная, что сердце защемило. Он почувствовал, как профессор Снейп обхватил его за плечи и, наклонившись к самому уху, прошептал.

— Держись, Гарри. Ещё немного. Ты справишься.

Лицо Тома исказила болезненная гримаса. Он начал извиваться, а песня с каждой секундой становилась громче. Пошёл дождь. Капли, касающиеся Гарри, казались хрустальными, и они смывали эту плёнку страха, избавляли его от темницы стыда. Гарри убрал руки от ушей и посмотрел на небо. Сквозь тучи проникал яркий луч света, падая прямо на него и профессора. Том закричал и упал на колени. Позади него возникла огромная стая летучих мышей, чёрной пеленой пожирающая всё вокруг.

— Ну нет, — прошипел сквозь зубы Том. — Я просто так не отпущу тебя, Гарри Поттер. — Ты трус, Поттер! Жалкий трус, не заслуживающий ни дружбы, ни участия, ни сочувствия. Ты трус! Ты умрёшь в одиночестве, покинутый друзьями, которых ты предал. Гермиона отвернулась от тебя. Ты не замечаешь этого, но это именно так. Думаешь, она готова быть с тобой, когда есть храбрый Алекс? И профессор Снейп ненавидит тебя! Ведь ты так похож на отца — такой же заносчивый и трусливый, когда приходит время действовать. Он презирает тебя. И директор презирает, ведь ты разочаровал его! Настоящий герой сразился бы с василиском. Настоящий храбрец, истинный гриффиндорец смог бы достать из воздуха знаменитый меч Годрика Гриффиндора! А ты — жалкое создание!

Гарри чувствовал, как слова Тома обволакивают его. Трус? Он трус?

— Ты врёшь! — вскрикнул Гарри. Очередная капля упала ему на лицо и, словно слеза, скатилась по щеке, оставив после себя приятное тепло. — Ты врёшь, Том. Я не трус.

Профессор позади вздрогнул и исчез, издав болезненный вскрик. Стая летучих мышей окружила Гарри и Тома. Но Гарри уже чувствовал, как болото, в котором он находился последние месяцы, начинает отпускать его. Тело начало слушаться его, и мальчик почувствовал непривычный прилив сил. Из его ладоней вырвались золотистые плети, отпугнувшие мышей. Взлетев до самого неба, они пронзили тучи, и тёплый свет залил поляну. Том скорчился на земле. Его мантия исчезла, и обнажившаяся спина начала покрываться волдырями.

— Нет! — пронзительно закричал Том. — Ты не можешь! Никто не может сопротивляться моему крестражу! Никто не может без последствий к нему прикоснуться! Ты… — он с ненавистью посмотрел на Гарри. Из уголков его глаз заструилась кровь.

Гарри лишь улыбнулся. Он не боялся.

* * *

Приходил в себя он медленно. Потолок, взволнованное лицо мистера Джонса и бесстрастное профессора Снейпа медленно приобретали нормальные цвета и форму.

— Получилось? — хрипло спросил Гарри.

— Да, — мистер Джонс вытер со лба пот. — Похоже, что да. Я не ожидал, что всё получится за один сеанс.

— Ты молодец, Гарри, — произнёс профессор Снейп, и на миг уголки его губ приподнялись в неком подобии улыбки. — Ты противостоял частичке души Тёмного лорда. Не каждый способен такое пережить. К сожалению, мы не ожидали, что всё настолько серьёзно, иначе бы предприняли иные меры. Но ты справился.

— Профессор, — Гарри почувствовал волнение, — вы правда не злитесь на меня за происшествие в Тайной комнате? Правда не считаете трусом?

— Правда, мистер Поттер, — нарочито сурово ответил профессор Снейп, поправляя под головой Гарри подушку. — Вы меня приятно удивили сегодня. И смогли доказать, что сможете стать сильнейшим волшебником, если направите свои способности в нужное русло. В ближайшие два дня вам лучше не вставать без надобности. Как бы то ни было, избавление от проклятия отняло очень много сил, так что я надеюсь на ваше благоразумие.

— Я понял, профессор, — кивнул Гарри. — Спасибо вам большое!

— Пожалуйста, Поттер.

— Гарри, — мистер Джонс слегка откашлялся, — я надеюсь, ты не против, если какое-то время я буду приходить и разговаривать с тобой. Я должен убедиться, что никаких негативных последствий не осталось, и твоя психика без серьёзных нарушений перенесла подобное. Если ты не хочешь, я пойму…

— Я буду рад, мистер Джонс, — перебил Гарри. — Спасибо, что помогли мне.

мистер Джонс лишь улыбнулся.

* * *

Где-то в середине августа Гарри до поздней ночи засиделся в гостиной за учебником по зельям. За окном громыхала гроза, сильные порывы ветра будто силились вырвать деревья из земли, сорвать крыши и выбить стёкла, будто хулиган, выпустивший камень из рогатки.

Дядя Вернон и Дадли уехали на несколько дней проведать сестру мистера Дурсля, которая терпеть не могла Гарри, из-за чего не раз ссорилась с Петуньей. При этом она души не чаяла в Дадли и всегда была рада видеть племянника у себя в гостях.

Гарри собирался уже задремать, как громкий звонок разнёсся по всему дому. Гарри вздрогнул и выронил книгу из рук. Кого могло принести в такое время? Он достал палочку, хотя и понимал, что если за дверью кто-то из волшебников, она вряд ли ему поможет.

На лестнице раздались торопливые шаги тёти Петуньи. Она куталась в синий халат и отчаянно зевала.

— Гарри? — удивилась она, заметив племянника. — Почему ты ещё не спишь?

— Я зачитался, — смущённо ответил Гарри.

— Интересно, кто это пришёл, — пробормотала тётя Петунья и подошла к входной двери. — Кто там?

— Петунья? — раздался мужской голос. — Открой. Это я, Люпин.

Гарри удивлённо посмотрел на тётю. Что ещё за Люпин? Неужто она изменяет дяде Вернону?

Тётя Петунья открыла дверь. На пороге, промокшие насквозь, стояли мужчины. Один был высоким, длинные волосы облепили его истощённое лицо и потемнели от воды. Второй, чуть пониже, с короткими волосами и шрамом на правой щеке, выглядел так же измождёно, хотя и не походил на жертву долгой голодовки. Он с трудом удерживал на ногах длинноволосого, который так и норовил осесть на землю.

— Люпин? Сириус? — изумлённо уставилась на них Петунья. — Что вы здесь делаете?

— Может, впустишь нас? — тяжело дыша, спросил тот, что был со шрамом.

— Да, конечно, — поспешно отошла с порога тётя Петунья, впуская незваных гостей.

Они зашли в прихожую, и тут же Гарри навёл на них палочку.

— Кто вы? — спросил он, вспоминая какие-нибудь простые заклинания, которые в случае нападения могли бы ему помочь.

Длинноволосый со стоном опустился на пол и опёрся плечом о стену. Его спутник нахмурился и, достав палочку, начал проводить диагностику. Через несколько секунд он нахмурился ещё сильнее, а затем обратился к Гарри.

— Меня зовут Римус Люпин. А это, — он указал на мужчину на полу, — Сириус Блэк. Мы друзья твоих родителей.

— Друзья? — переспросил Гарри, но палочку не отпустил.

— Послушай, — Люпин поднял руки, — мы не причиним вам вреда. Нам нужна ваша

помощь! Сириус, — он озабоченно посмотрел на друга, — очень слаб. Последние годы были для нас очень тяжёлыми, но последние дни… — он запнулся, и тень пробежала по его лицу. — Всё стало гораздо хуже.

— Но чем я могу вам помочь? — Гарри опустил палочку.

— Гарри, послушай, — подала голос тётя Петунья. Она подошла к Гарри и тихо прошептала ему на ухо, — после смерти твоих родителей их заключили в тюрьму магического мира.

— Что? — Гарри сжал палочку. — Они преступники?

— Я не знаю, Гарри, — покачала головой тётя Петунья, — но Дамблдор тогда был в бешенстве, когда их осудили. Давай попробуем им помочь и свяжемся с ним?

— Хорошо, — поколебавшись, ответил Гарри.

Он подошёл к Люпину и Сириусу и спросил:

— Что вам нужно?

— Сириусу нужно принять ванну, — ответил Люпин, — а также принять кое-какие лечебные зелья. Их я достану. И его нужно накормить, только, — он задумался, — лучше всего бульоном. Боюсь, всё остальное его организм отвергнет.

— А вам? Вам какая помощь нужна? — спросил Гарри, осматривая Люпина.

— Мне будет достаточно горячей еды. И чая, — Люпин закашлялся и согнулся пополам. — Я слегка простудился.

— Проходите, — произнесла тётя Петунья, — ванная дальше по коридору. Я пока поставлю чайник и сварю бульон. Гарри, свяжись с директором.

— С Дамблдором? — хрипло спросил Сириус, молчавший до этого момента. Гарри кивнул. — Боюсь, это плохая идея.

— Молчи, Бродяга, — перебил его Люпин. — Дамблдор нам поможет, ты же знаешь. Гарри, можешь помочь мне? — обратился он к Гарри, пытаясь поднять Сириуса на ноги.

Гарри бросился помогать. Сириус был похож на скелет, и, казалось, ничего не весил, но для Люпина, похоже, это была непосильная ноша. Вдвоём они довели Сириуса до ванны. Сняв с него лохмотья, Люпин помог тому забраться в ванну, которую Гарри уже наполнил горячей водой. Стоило измождённому телу опуститься в воду, как та стала чернеть от грязи, толстым слоем покрывавшим тело Сириуса Блэка. Тот слабо застонал и пробормотал:

— Похоже, я в раю.

Убедившись, что его помощь пока не нужна, Гарри отправился писать письмо директору. Оставалось надеяться, что тот прибудет в ближайшие часы.

* * *

В ту ночь Гарри так и не лёг спать. Он сидел в гостиной и смотрел на Сириуса, завёрнутого в халат и одеяло, и Люпина, которые жадно ели куриный бульон, а последний заедал его куском мяса, которое осталось с обеда.

Никто ничего не говорил. Казалось, все пребывали в состоянии шока, и Сириус пару раз начинал терять сознание.

Директор появился лишь под утро. Он казался взволнованным и, зайдя в гостиную, первым делом посмотрел на Блэка и Люпина.

— Вы… — ахнул он. — Но как?

— Здравствуйте, директор, — хрипло произнёс Сириус, отставляя чашку с бульоном. — Не ожидали?

— Альбус, — более приветливо произнёс Люпин, поднимаясь на ноги, — пожалуйста, выслушайте нас!

— Да, конечно, — растерянно произнёс Дамблдор, садясь в кресло рядом с Гарри. — Миссис Дурсль, — обратился он к тёте Петунье, — вы не против, если мы поговорим с Гарри и вашими гостями наедине?

— Да, конечно, — кивнула тётя Петунья.

Она не любила Дамблдора, вспоминая, как тот помешал спрятать Гарри. Она бы с радостью осталась бы рядом с Гарри, но прекрасно понимала, что от её желания ничего не зависит. К тому же, Дамблдор вряд ли даст Гарри в обиду

Тем временем в гостиной Люпин, сгорбившись и опустив в пол взгляд, начал свой рассказ.

— Всё началось через два дня, после гибели Лили и Джеймса. Мы с Сириусом пытались выследить группу Пожирателей, которые заимели привычку насиловать и убивать маггловских девочек. О смерти Лили и Джеймса мы узнали на следующий день, — он замолк. Было видно, что ему больно вспоминать о смерти друзей. Сириус сидел закрыв глаза, судорожно сжав зубы. — Из газет мы узнали, что Тёмный лорд исчез, а Гарри выжил после убивающего заклятия. Мы собирались отправиться в Годрикову впадину, чтобы забрать тебя к себе. Тогда мы ещё не знали, что Дамблдор успел позаботиться о тебе. Но Пожиратели устроили нам ловушку. Сначала нас долго пытали, пытаясь выбить информацию. А потом привели в хижину, в которой нас держали, трёх девочек, совсем юных. Они, — он сглотнул и вытер слёзы, выступившие на покрасневших усталых глазах. — Мы пытались вырваться, помочь девочкам. Но потом… Потом наступила тьма. Наверное, мы оба потеряли сознание или же нас оглушили. Когда мы очнулись, вокруг нас толпились авроры. Одна из девочек выжила. И в её воспоминаниях обнаружили сцены, в которых мы с Сириусом над ними надругались, — Люпин безжизненно посмотрел на Гарри и Альбуса. — Никто не слушал наши оправдания. Никто не пытался проверить, а было ли вмешательство в память девочки. Мы знали, что не делали этого, — хрипло прошептал он. — Мы это знали! Но Визенгамоту было плевать. Нас осудили каждого на одиннадцать лет в Азкабане., — при этих словах Дамблдор нахмурился, но промолчал. — Мы выдержали, хотя Сириус, — он с болью посмотрел на друга, — пострадал сильнее. Когда же нас выпустили, оказалось, что идти нам некуда. У Сириуса есть дом в Лондоне, но мы не смогли туда попасть. Идти нам было некуда, но нам удалось найти в лесу заброшенную хижину. Мне удалось раздобыть палочку. Это немного облегчило нам жизнь, но, — он печально покачал головой, — обстоятельства оказались сильнее нас. Мы оба ослабли, магические силы истощились. Несколько дней назад Сириус заболел, очень сильно. Я пытался раздобыть лекарства для него, но, к сожалению, в маггловской аптеке меня заметил охранник, когда я пытался стащить антибиотики. К счастью, я смог убежать. А потом вспомнил про Петунью. Я бы ни за что не стал бы её тревожить, но Сириусу становилось всё хуже и хуже.

— Скажите, — хрипло произнёс Гарри, — почему вы так уверены, что не совершали то преступление?

Люпин с печалью посмотрел на него.

— Ты похож на маму, — произнёс он, — у тебя такие же глаза и такая же манера сжимать губы. И, конечно, она так же бы спросила про несчастных девочек. Мы знаем, потому что сразу после того, как вышли из Азкабана, наткнулись на одного из тех Пожирателей. Он, — Люпин запнулся, — был ранен каким-то диким зверем. Он истекал кровью и умолял нас спасти его жизнь. В обмен он отдал нам воспоминания о том преступлении.

— И что с ним стало? — спросил Гарри, уже зная ответ.

— Его не удалось спасти, — бесцветным голосом отозвался Сириус. Он открыл глаза и уставился на Гарри безумным взглядом. — Туда ему и дорога.

— Вы могли же обратиться в Министерство! — воскликнул Гарри. — Если у вас были доказательства вашей невиновности. Почему вы этого не сделали?

— Потому, Гарри, — тихо вмешался Дамблдор, — что осудили их не на одиннадцать лет. — При этих словах Люпин побледнел, хотя, казалось, что бледнее быть уже не возможно. — Они сбежали из Азкабана. Они первые люди, которым это удалось.

— Зачем вы солгали? — тихо спросил Гарри. — Это не лучший способ начать знакомство.

Люпин опустил голову. Его плечи слегка подрагивали. Изо рта вырвалось хриплое рыдание. Гарри нахмурился и подошёл к нему. Присев на корточки, он посмотрел на измождённое лицо мужчины, искажённое болью. Что с ним сделали в тюрьме? Он слышал лишь общую информацию об Азкабане, но этого хватало с дрожью думать о магической тюрьме.

— Простите, — произнёс Гарри. — Простите. Вы правда друзья моих родителей?

Люпин кивнул, не в силах произнести ни слова.

— Бродяга, Лунатик, Хвост, — раздался голос Сириуса, и Гарри посмотрел на него, — и Сохатый. Нас было четверо. Четыре друга, поклявшиеся до самой смерти помогать друг другу и умереть, если понадобится, защищая другого. Твой отец и Хвост, — он болезненно поморщился, — погибли. Питер пытался предупредить твоих родителей, что им надо бежать. А Римус, — он с теплотой, так неестественной для безумного взгляда, посомтрел на Люпина, — спас меня. Если бы я не начал умирать в Азкабане, он не решился бы на побег. Конечно, не стоило врать про срок. Но для нас одиннадцать лет, отнятые ни за что, уже достаточный срок. Одиннадцать лет! — с болью выкрикнул он. — Одиннадцать лет, которые мы могли провести рядом с тобой! Ты не представляешь, как мы любили тебя. Как только ты родился, мы оба поняли, что никогда не сможем тебя оставить. Я стал твоим крёстным.

Гарри не заметил, как глаза наполнились слезами. Он крепко обнял Люпина, а затем Сириуса.

Дамблдор с лёгкой улыбкой наблюдал за ними. Гарри, Люпину и Сириусу предстояло многое наверстать. Сейчас было главное восстановить их здоровье. А потом уже можно было бы заняться доказательством их невиновности.

Наконец, Дамблдор ушёл через камин, забрав с собой Сириуса и Люпина, сказав, что в Больничном крыле они будут в безопасности. Тётя Петунья отправилась к врачу, а Гарри, обессиливший, завалился спать. Ему снились родители, которые играли в снежки с Сириусом и Люпином. Сон был прекрасен, и Гарри улыбался во сне. А над его головой качался ловец снов, сверкая бусиной на солнечном свету.