Grace and Glory (гет)

День Икс настал. Вестница Андрасте старательно упражнялась с тренировочным чучелом, привыкая к новому мечу. Дориан помог зачаровать клинок, и теперь он мог ударить противника молнией. На чучеле заклинание не срабатывало, что было очень кстати. Это был первый магический клинок в её жизни, и Грейс не терпелось испытать его в бою против демонов.

Каллен, само собой, не мог не отвлекаться от своих солдат и не наблюдать урывками за грациозными движениями леди Тревельян. Он не мог точно сказать, что сверкало ярче — изумрудные переливы меча или её глаз. Он молил Создателя, чтобы у них получилось закрыть Брешь. Наверняка это её утешит, и, возможно, она вновь будет улыбаться и сыпать каверзными вопросами. Он немного тосковал по ним, чего уж греха таить. Ведь в этом была вся Она, леди Грейселин.

— Миледи, не хотите сразиться против меня? — к Вестнице подошёл один из солдат. — Кажется, чучело — не совсем подходящий для вас противник.

Вестница остановилась и, переведя дыхание, пожала плечами:

— Только если Дориан или Вивьен наколдуют вам барьер, защищающий от электрических разрядов. Вряд ли меч будет разбирать, своего я бью или чужого.

Солдата это, кажется, ничуть не смутило:

— Может, тогда возьмёте тренировочный меч?

— Я ценю ваше рвение. После закрытия Бреши обязательно сразимся. Сейчас мне нужно привыкнуть к новому мечу, нет времени на развлечения.

Ещё пару недель назад она бы отвечала совсем по-другому. Неужели та, прежняя, Грейс так и не вернётся? Каллен вздохнул и глянул в сторону Бреши, проклиная и её и этого Старшего, кем бы он ни был.

* * *

Грейс трясло. Зубы так и норовили стучать, и она плотнее стискивала их. Колени тоже предательски подкашивались. Она ни с кем не прощалась в лагере. Так должно быть легче. Они просто пойдут и закроют эту Брешь. А затем вернутся назад.

По команде Соласа маги почти одновременно сотворили заклинания, ослабляющие Брешь. Золотое свечение их магии слилось с ядовито-зелёными всполохами гигантской Бреши. Спутники Вестницы в ожидании воззрились на неё. Она кивнула и сделала несколько шагов вперёд. Метка завибрировала, заискрилась. Грейс почувствовала, как потоки мощнейшей магии текут по руке, переходят в тело. Она сделала усилие и направила магию прочь, в воронку, назад в Тень.

Огромный луч зелёно-жёлтого света взмыл к небесам, в самый центр воронки. Грейс сильнее упёрлась ногами в землю, чтобы волны магии не свалили её. Сияние усилилось, глазам стало нестерпимо, и она зажмурилась. В ушах стоял треск и гул, воздух вибрировал от магии, в нос бил резкий запах озона. Неизвестно, сколько это продолжалось, но всё оборвалось в один миг, внезапно. Последняя волна магии опрокинула Грейс.

* * *

Каллен смотрел на воронку, которую пронизал сверху донизу яркий луч света. Он огляделся по сторонам. Жители деревни тоже наблюдали за Брешью, затаив дыхание, в полном молчании. Луч света превратился в огромный светящийся столб, который внезапно взмыл в самое небо. Последовала гигантская ослепляющая вспышка, и Брешь стремительно втянулась, став похожей на диск, застывший среди туч. А потом и вовсе исчезла. Несколько секунд вокруг стояла абсолютная тишина. А затем Убежище взорвалось радостными криками жителей.

* * *

Когда светящаяся пелена рассеялась, Грейс поморгала, фокусируя взгляд. Она почувствовала, что ей помогают подняться. Кассандра. Вместе они глянули ввысь. Бреши больше не было. Только тучи над тем местом, где она только что была, окрасились зелёным. Вестница оглянулась. Маги, судя по всему, тоже сбитые с ног ударной волной, поднимались и, увидев отсутствие Бреши, издавали возгласы облегчения. У них получилось. Брешь была закрыта. Небо не станет зелёным, полчища демонов не прорвутся в этот мир. Грейс почувствовала, что с плеч упала не то что гора, а просто целый мир.

* * *

Деревня гудела, словно растревоженный улей. Люди выбегали навстречу Вестнице, рукоплескали ей, махали, выкрикивали её имя. От волнения сердце Грейс колотилось где-то у горла. Она не могла поверить, что этот ужас наконец закончился. Она тоже всем улыбалась, принимая поздравления.

Каллен вместе с другими советниками стоял у церкви, глядя, как Кассандра и Вестница пробиваются через восторженную толпу. Всюду слышались звуки открывающихся бутылок и стук бокалов. Наконец, женщины подошли к церкви. Щёки Вестницы раскраснелись, глаза светились, губы улыбались. Такой она нравилась ему намного больше.

— Мои поздравления, — сказала Лелиана, делая шаг в сторону Вестницы.

Та шагнула навстречу и внезапно заключила Лелиану в объятия. Сестра Соловей в удивлении раскрыла глаза, но на объятие ответила. Несколько мгновений они стояли так, а когда отстранились, Каллен заметил, что глаза Вестницы наполнились слезами. Она поспешно их смахнула, положила руку на плечо Лелианы и тихо сказала:

— Всё хорошо, Лелиана. Теперь всё будет хорошо. Ты не будешь страдать. Никто не обидит тебя, ведь Бреши больше нет.

Лелиана ничего не ответила. На лице её было непонимание, однако она не стала ни о чём расспрашивать. После этого Вестница обняла прослезившуюся Жозефину, коснулась её щеки, а затем подошла к Каллену. Мгновение ему казалось, что она тоже обнимет его. Он замер в ожидании и нерешительности.

— Командор, — вместо этого обратилась к нему Вестница, и уголки её губ дрогнули, опускаясь. Видно, что-то воскресило в ней неприятные воспоминания. И потом она обняла его. Время для Каллена остановилось.

Ушел гомон деревни, окружающие их люди словно перестали существовать.

Каллен осторожно положил руки Вестнице на спину и почувствовал, что она еле заметно вздрагивает. Похоже, Грейс плакала. Каллен осторожно гладил её, молясь, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Но оно кончилось. Грейс сделала шаг назад. На щеках блестели дорожки из слёз. Мир Каллена вновь наполнился окружающими звуками. Он собрался с силами и сказал:

— Какие бы ужасы вы не увидели в будущем, миледи, отныне им не суждено сбыться. Прошу вас, отбросьте мрачные мысли и присоединяйтесь к общему веселью. Ведь вы это заслужили.

— Спасибо, командор. Пожалуй, мне и правда стоит немного отвлечься. Однако так просто эти мысли не отбросить. Я буду помнить, — с этими словами она оглянулась на остальных советников и Кассандру.

— Вытри слёзы, леди Грейс, — подошла ближе Кассандра и положила руку на плечо Вестницы. — Посмотри, скольким людям ты принесла сегодня радость и облегчение. Пусть прошлое останется в прошлом. Каким теперь станет будущее, никому не известно.

«Они правы», — подумала Грейс. — «Надо идти дальше. Извлечь уроки из прошлого и следовать вперёд. От сожалений никакой пользы». Она наконец улыбнулась и направилась в сторону таверны.

* * *

В таверне оказалось слишком шумно, и Вестница с Кассандрой, налив себе по кружечке эля, привезённого из Внутренних земель, устроились на лестнице. Люди кружились в танце, смеялись. Хотела бы и Грейс кружиться вместе с ними. Кассандра, видимо, тоже не до конца разделяла всеобщий восторг, потому что смотрела на шаг вперёд, о чём и заметила вслух:

— У нас всё ещё есть дела. Повсюду есть мелкие разрывы, которые нужно закрыть, множество вопросов, на которые нужно ответить. Но всё же, это победа.

— Да, — коротко ответила Грейс.

— Теперь все вокруг узнают о твоём героизме.

— Перестань, я ведь не в одиночку это сделала. Одной мне ничего бы не удалось. Кроме того, мне просто во многом улыбнулась удача.

— Странная у тебя удача. Сначала вывалилась из разрыва, потеряв память, а теперь спасаешь жизни людей… Но ты, пожалуй, права. Это была победа нашего союза, нашей Инквизиции. Которой, кстати, теперь нужна новая цель.

— И она обязательно будет, Кассандра. Не забывай, ещё неизвестно, кто такой этот Старший и зачем он открыл эту Брешь… — Грейс подняла взгляд к тому месту, где облака поблёскивали зелёным.

— Даже не верится, что я прошла через это и вернулась… Знаешь, порой мне казалось, что, закрывшись, Брешь поглотит и меня.

— Командор очень обрадовался, увидев тебя живой и невредимой, — Кассандра внезапно сменила тему и осторожно глянула на Грейс, ожидая её реакции.

— Думаю, все обрадовались, — просто сказала она.

— Но кто-то всё же был рад больше других, — настаивала Искательница.

— Кассандра, если ты хочешь что-то сказать, говори прямо. Не хочу разгадывать загадки, — вздохнула Грейс.

— Да тут и говорить-то нечего, у него на лице всё написано, — усмехнулась Кассандра и спряталась за кружкой, делая глоток.

Лицо Грейс вспыхнуло. Она не ожидала этих слов от Кассандры. С чего вообще ей заговаривать о таком? Она не будет ни с кем сближаться, а уж тем более заводить интрижку. Это слишком рискованно в такое неспокойное время. Вдруг она не доживёт до завтра? И вообще, теперь, когда Брешь закрыта, она наконец-то сможет вернуться домой, а со Старшим Инквизиция уж как-нибудь разберётся без её участия.

— Почему меня должно волновать что-то, написанное на лице у командора? — засмеялась Грейс, стараясь скрыть своё смущение.

— Перестань, я же вижу, тебя что-то гложет. Что-то такое произошло в будущем с тобой и командором, и это не даёт тебе покоя. Ты слишком долго терзала себя. Сегодня наш день, наш маленький триумф. Ты заслужила душевный покой. Пойди, поговори с ним. Сними этот груз с души.

— Кас… сандра… — голос Вестницы дрогнул, лицо исказила боль, которую вызвали нахлынувшие воспоминания. — Ты просишь слишком многого. Я… я просто не могу, ты не знаешь, что там… — Грейс запнулась и начала судорожно глотать эль.

— Я хочу знать, — Кассандра взглянула прямо в глаза Вестнице. — Но я не могу требовать рассказать, только если ты сама захочешь.

— Когда-нибудь вы, возможно, всё узнаете — и ты, и командор, и… Лелиана. Но не сегодня.

Сегодня и правда никто уже не мог ничего узнать, потому что со стороны гор послышался гул, и огни многочисленных факелов появились на склоне ближайшей горы.

* * *

Праздник в одно мгновение превратился в суматоху и беспорядочную беготню. Танцы и песни прекратились — на деревню Убежище надвигалось войско.

— К нам приближается армия! К оружию! — кричал Каллен.

Грейс и Кассандра вскочили с места, кружки покатились по лестнице, расплёскивая остатки эля.

— В чём дело? Нам срочно нужно бежать к воротам! — Кассандра сорвалась с места, и Грейс последовала за ней.

Всё вокруг завертелось водоворотом. Озадаченное лицо Каллена, произносящего, что у наступающего войска нет знамён. Бледный юноша по имени Коул, стоящий у ворот и сбивчиво сообщающий, что к ним движется с гор огромная армия красных храмовников. Он указал в сторону гор, и затем на пригорке неподалёку показались две фигуры. Одна из них, похоже, была мужчиной, а вторая… неестественно высокая, непропорциональная…

— Старший… — прошептал Коул.

— Самсон… — поражённо вторил ему Каллен.

Затем последовала бешеная гонка к требушетам, которые нужно было отбить от прорвавшихся врагов. Снаряды с требушетов срывались один за другим. Лавина. Снег сходил с гор, погребая под собой вражескую армию. И тут случилось страшное. С неба раздался оглушающий рёв, хлопанье крыльев. Из-за гор показался дракон. Он устремился в сторону Убежища, столб красного пламени вырвался из его пасти, и последний требушет рухнул, подняв тучу пыли и искр. Еле успев увернуться, Грейс столкнулась с Калленом. Он был серьёзен как никогда. Увидев Вестницу, он закричал, чтобы все бежали к Церкви.

Последовал страх, огонь горящих хижин, спасение жителей из этого огня и от клинков красных храмовников. Грейс отключила все посторонние мысли, в голове звучало только: бежать, бить, спасать.

Когда последний спасённый житель добежал до церкви, Грейс и её спутники тоже поспешили укрыться там. Настал тягостный момент. Нужно было решать, как действовать. Они были заперты в церкви, окружены армией Старшего, поджидаемы ужасным драконом снаружи. Что можно сделать? Как спастись?

Каллен в отчаянии смотрел на Вестницу, сообщая, что дракон отрезал путь для их армии, что все в Убежище обречены на погибель. Грейс поняла, что он не паникует. Наоборот, он оценивал ситуацию как нельзя более здраво. И был прав.

— Не за деревней пришёл Старший, — вдруг подал голос Коул. — Ему нужна Вестница.

Грейс вздрогнула. Слова обрушились на неё подобно снежной лавине. В глазах потемнело. Теперь за ней, оказывается, охотится этот Старший. Будущее, которое она видела в Редклифе, снова настигало её. Похоже, ей уже не убежать от него. Ей уже не сбежать. Но остальные…

— Если это спасёт жителей — я готова, — ровным голосом произнесла Грейс.

От тона, которым было это сказано, у Каллена внутри всё похолодело. Кровь отхлынула от лица, колени подогнулись.

— Не спасёт, — вмешался Коул. — Старший всё равно всех убьёт. Но сначала — тебя.

— Вестница, — Каллен старался, чтобы голос его не дрогнул, — замедлить дракона сможет только лавина. Нужно развернуть оставшийся требушет прямо на склон над деревней и похоронить её под толщей снега…

Казалось, это конец. Они все умрут здесь, и снег станет их могилой… По крайней мере, они погибнут рука об руку…

Неожиданно, ответ пришёл от сэра Родерика, который, как сказал странный юноша, был смертельно ранен. Сэр Родерик, тот самый, что требовал отправить Вестницу на суд, на костёр, теперь поделился своим открытием старой паломнической тропы, ведущей из Убежища в горы:

— Тропу почти невозможно обнаружить случайно. Уверен, это Андрасте показала мне, чтобы я сообщил… тебе, — дыхание сэра Родерика сбилось, он схватился за живот в приступе боли. — Если нас спасёт такая мелочь, то это нечто большее, чем просто случайность. Ты нечто большее.

— Каллен, — спокойно сказала Вестница, — сможешь вывести людей по этой тропе?

— Д-да…. Пожалуй, смогу… — голос командора казался ему чужим, — но как же вы?

Вестница ничего не ответила. Она повернулась к нему спиной, взгляд направлен на ворота церкви.

Мир обрушился на командора. Неужели снова всё зависит от одной Вестницы? Неужели ей вновь нужно жертвовать, превозмогать, спасать? Каллен постарался взять себя в руки. Он ведь военачальник. Если он потеряет самообладание, то кто поведёт людей? Лелиана и Жозефина — сильные женщины, но они не воины. Не такие, как он.

Грейс горела. Горела внутри. Казалось, огонь дракона спалил и её, выжег изнутри. Неужели она закрывала Брешь, спасалась из тёмного будущего только ради того, чтобы сгинуть здесь, под снежной лавиной? Неужели ей так и не суждено вернуться домой, обнять родителей, любимого брата? Нет, нет, только не это!

— Идём к наружным дверям, не дадим им прорваться сюда…

— Я буду прикрывать вас здесь, скорей возвращайтесь!

— Но вы… Вы можете погибнуть… Я не могу этого позволить, не могу вас бросить!

— Это уже неважно, Грейс, мы ведь и так уже мертвы. Красный лириум убьёт нас очень скоро. Ты должна вернуться, во что бы то ни стало.

«Это вы должны выжить, во что бы то ни стало. А я… я уже мертва. С того самого мига, как появилась эта метка на моей руке, как прогремел взрыв на Конклаве. Я погибла в этом взрыве… Мои дорогие друзья, вы пожертвовали собой там, в ужасном будущем. Настал мой черёд погибнуть ради вас в настоящем. Я сделаю всё, чтобы не допустить того будущего. Я обещала, что оно никогда не настанет».

Каллен смотрел ей в спину, не желая поверить в происходящее, не желая оставлять её здесь. Он уже был готов сорваться, схватить её и силой увести по этой тропе, лишь бы только она жила, лишь бы только она не отворачивалась вот так, покоряясь судьбе, жертвуя собой ради всех.

— Ты не хочешь умирать, — вдруг сказал Коул. — Готова, но не хочешь. Если не хочешь — не умирай. Живи.

Каллен замер, ожидая, что скажет Вестница. И был потрясён, когда она, улыбаясь, повернулась к ним:

— Конечно, не умру!

Этот образ Каллен запечатлел в своих мыслях. Если она погибнет, он запомнит её такой. Решительной, сильной, улыбающейся… и прекрасной.

— Вернись живой, — сказал он и быстро зашагал прочь.

— Вернусь. Обещаю, — услышал Каллен голос Вестницы у себя за спиной.

* * *

Она лежала на спине, не в силах пошевелиться. Неестественно высокая, с длинными руками и длинными когтями на них, фигура Старшего нависла над ней, за его спиной горела деревня, и в нетерпении перебирал лапами и хлопал крыльями огромный уродливый дракон. Старший говорил много, но какое это имело значение, если ей суждено было умереть? Всё, чего она хотела сейчас — дотянуться до спускового колеса требушета и обрушить наконец лавину на эту самодовольную уродливую рожу. Но удар о землю был слишком сильным, и она никак не могла выровнять дыхание.

Он хотел стать новым богом взамен тех, что покинули этот мир. Что за вздор? Как смертный может стать богом? И ради этого он открыл Брешь, впустив в мир демонов, посеяв разрушения. Метка, оказывается, зовётся Якорем, и он позволяет своему обладателю попасть в Тень. Он, Старший, должен был обладать им, но Вестница украла его, и теперь должна умереть. Должно быть, Кассандра, Бык и остальные уже успели уйти за пределы Убежища. Требушет уже был наведён, осталось только выстрелить.

На этот раз он поднял её за горло со словами, что нашёл другой путь исполнения своего плана. «Плевать, чудище», — подумала Грейс. — «Просто уже швырни меня поближе к требушету». И Старший, словно вняв беззвучной мольбе Вестницы, действительно швырнул её, и она больно ударилась спиной о перекладину требушета. Это было то, что ей нужно.

— Я дам этому миру Бога, которого он заслуживает, — высокопарно вещал Старший.

Грейс подняла взгляд на горы, и в этот момент вдали к небу вознеслась горящая стрела. Это был знак. Пора.

— А ты. Ты мне не ровня, — продолжало чудовище. — Ты умрёшь.

Грейс собрала остатки сил и поднялась на ноги.

— Слишком долго ты болтал, — издав смешок, проговорила она и толкнула спусковое колесо требушета.

Не дожидаясь последствий своих действий, она кинулась в сторону, не разбирая дороги, и побежала. С оглушительным грохотом снежная лавина катилась прямо на Убежище. Грейс высматривала хоть какое-то укрытие, что-то, где можно спрятаться — инстинкт выживания противоречил её готовности умереть здесь и сейчас. Внезапно её сбило с ног ударной волной от накатывающей лавины, она полетела вперёд, ударилась о какие-то доски, а затем потеряла сознание.