Grace and Glory (гет)

К великому разочарованию Грейс, швеи в крепости не оказалось. По крайней мере, такой, которая была бы готова работать с такой сложной тканью, как долийское сукно. Однако Жозефина заверила, что у неё есть пара швей на примете в Вал Руайо, и за определённую плату они непременно прибудут туда, куда пожелает Инквизитор. Инквизитор пожелала отложить прибытие швей, потому что всё ещё планировала сбежать куда-нибудь, и это «куда-нибудь» вероятнее всего будет Крествуд. Там был огромный разрыв, который исторгал множество демонов и напрочь испортил погоду во всей округе. Нужно было срочно закрывать его.

А пока леди Инквизитору предстоял ещё один визит в башню командора. Что опять такое важное он хочет ей сказать? Разве мало было ему вчерашнего вечера? Разве ему не нужно работать? Когда Грейс вошла, она застала командора за столом. Подойдя ближе, она увидела, что перед ним стояла раскрытая коробка с какими-то странными приспособлениями внутри.

— Что это?

Каллен поднял голову, и Грейс заметила, что командор выглядит очень усталым. Под глазами залегли тени — следы бессонной ночи. Неужели вчерашний разговор нарушил его сон? Однако Каллен не смог сомкнуть глаз совсем не поэтому. Вернее, не только поэтому.

— Инквизитор, я сказал, что буду так же честен с вами, как и вы были со мной вчера… — командор тяжело вздохнул. — Это устройство для принятия лириума.

Грейс гадала, зачем он показывает ей это. Все храмовники ведь принимают лириум. Наверно, бывшие храмовники тоже?

— Как наш лидер вы должны знать… Лириум даёт храмовникам их силу, но в то же время овладевает их разумом. Рано или поздно одни сходят с ума, а другие умирают, продолжая принимать его. У нас есть некоторые запасы лириума, но я… больше его не принимаю.

— Вот как? — удивилась Грейс. — И давно?

— Уже несколько месяцев. Почти сразу, как вступил в Инквизицию. Видите ли, — Каллен вздохнул и отвернулся, глядя в окно, — все эти ужасы в Круге Магов в Редклифе, события в Киркволле… Я больше не хочу иметь к этому никакого отношения. А значит, и с принятием лириума следовало покончить.

— Должно быть, это очень тяжело… Отказ лириума ведь не убьёт тебя? — обеспокоенно спросила Грейс.

— Не скрою, последствия очень неприятны. Страдает не только моё физическое здоровье, но и моральное. Кошмары не отпускают меня… Впрочем, вам не нужно этого знать. Я готов ко всему, я приму любой исход. Я попросил Кассандру приглядывать за мной. И если дойдёт до того, что я больше не смогу вести войска Инквизиции и дать ей всё, что от меня требуется, как от командующего — она подыщет мне замену.

Грейс не могла поверить тому, что слышит. Всё это время она была так зациклена на собственных страданиях, что даже не заметила, как сильно мучается Каллен. Ей казалось, что усталость на его лице — следствие его беспрестанной работы на благо Инквизиции, однако теперь она осознала, что это из-за беспокойного сна, из-за мучивших его кошмаров. Создатель, пусть он покарает её за то, что она была так слепа!

— Нет, Каллен… — Грейс опустила руку на плечо командора. — Не говори так. Никто, кроме тебя, не должен возглавить наши войска. Почему ты молчал, почему только сейчас говоришь мне это? Неужели я была недостойна это знать?

— Нет, нет, миледи! Видя, сколько всего на вас навалилось, разве мог я взваливать на вас… на тебя… ещё и свои проблемы! Это только моя ноша, мой тяжкий груз, который я сам должен пронести до конца.

— Но Кассандра знала.

— Кассандра ведь и привела меня сюда. Я не мог не сказать ей.

— Я не могу осуждать твоё молчание, Каллен. Рада, что ты признался хотя бы сейчас. И хочу, чтобы ты знал, что я уважаю твоё решение. Ты прав, если хочешь покончить с прошлым, нужно покончить со всем, что о нём напоминает. Спасибо, что дал мне это понять. Ведь я тоже пытаюсь бороться со своим прошлым.

— Нет, это тебе спасибо. Что отнеслась… с пониманием.

Рука Грейс всё ещё лежала на плече Каллена, она совсем перестала это замечать. Неожиданно Каллен накрыл её руку своей ладонью. Её рука была в перчатке. Совсем не такая нежная, как тогда, когда она сидела в ванне, однако это прикосновение вызвало дрожь, пробежавшую от руки к самому её сердцу. Дверь башни распахнулась, и они резко отдёрнули руки. Грейс поблагодарила Создателя, что прервал этот невыносимый момент близости.

* * *

Леди Инквизитор много времени беседовала с Дорианом о магистре Алексиусе. Она внимательно слушала его рассказ о том, каким человеком он был, пока безумие и отчаяние не поглотили и не изменили его. И всё больше и больше убеждалась, что смерть — это не то наказание, которое должен был получить магистр. Грейс была уверена, что Дориан никогда до конца не простит её, если она отправит Алексиуса на казнь.

Она надеялась привести мысли в порядок перед судом над тевинтерским магистром, однако её участие постоянно требовалось в решении разного рода вопросов. Вот и сейчас Варрик попросил её встретиться с каким-то его таинственным старым другом, который раньше уже сталкивался с Корифеем, и теперь мог кое-что поведать об этом чудовище.

Когда Грейс сделала последние пару шагов по ступеням и вышла к площадке на стене перед главной башней, она увидела невысокого темноволосого мужчину.

— Позволь представить тебе, — заговорил Варрик, — Защитник Киркволла, Гаррет Хоук.

Гаррет Хоук приветственно склонил голову:

— Хотя, вообще-то, я уже не использую этот титул, — голос его был грубоватым, низким.

— Хоук, познакомься с Инквизитором, леди Грейселин Тревельян. Думаю, ты можешь рассказать ей кое-что полезное о Корифее.

— Леди? — поднял брови Хоук. — Быть может, мне стоит поцеловать вашу руку?

— Может и стоит, — улыбнулась Грейс и протянула ему руку.

Варрик осуждающе покачал головой и тихонько сказал, обращаясь к Инквизитору:

— Кудряшу такое не понравится.

Грейс проигнорировала его замечание, а Хоук тем временем приложил её руку к губам для поцелуя.

— Что ж, Гаррет, если позволите вас так называть, Варрик рассказал, что вы уже однажды сражались с Корифеем. Дадите какой-нибудь дельный совет, как победить эту тварь?

— Совет, говорите? — усмехнулся мужчина. — Последний раз из-за моих советов церковь Киркволла взлетела на воздух.

— Но мне ведь не обязательно ему следовать, верно?

— Ладно тебе, Хоук, — проговорил Варрик. — Давай, расскажи уже. Зря, что ли, я тебя сюда привел? Кассандра меня убьёт!

— Насколько я знаю, вы, Инквизитор, уже обрушили на этого ублюдка половину горы. Мои советы просто меркнут в сравнении с вашими действиями.

— Вы мне льстите. Похоже, вы любите, когда вас уговаривают? — Грейс скрестила руки на груди, выжидающе глядя на Хоука. — Если вы не особо настроены что-либо рассказывать, зачем пришли сюда? Поглазеть на Инквизитора?

— А что, это того стоило! Есть, на что посмотреть! — снова усмехнулся в свои густые усы Хоук.

Грейс улыбнулась и, закатив глаза, покачала головой. Этот разговор уже начинал утомлять её, однако ей не особо хотелось, чтобы Хоук поскорей ушёл. Он был хмурым и каким-то диковатым на вид, однако в его манере чувствовалось знатное происхождение, которое он прятал так же, как она, и в некотором роде Грейс прониклась симпатией к нему. Хоук помолчал минуту, затем заговорил:

— Я впечатлён тем, как вы закрыли эту огромную Брешь. Действительно достойный поступок. Странно, что вы теперь приходите за советом ко мне. Однако я не могу отказать столь очаровательной леди. Спрашивайте, постараюсь ответить на ваши вопросы.

— Что ж, это уже лучше. Так что насчёт вашего сражения с Корифеем?

— Мы с Варриком сражались с ним. И убили. Так нам показалось. Он каким-то образом завладел разумом Серых Стражей, что охраняли его. Он проник им прямо в голову. Заставил их сражаться друг против друга. Если сейчас Серые Стражи исчезли, то есть вероятность, что они вновь попали под контроль Корифея.

— Звучит скверно, — покачала головой Грейс. — У него уже есть венатори, красные храмовники, а теперь, предположительно, и Серые Стражи? Как нам быть? Можно ли освободить их, если это действительно так?

— Наверняка неизвестно. Нам нужно больше информации. У меня есть друг среди Серых Стражей. Он тоже кое-что расследует. Последний раз я получал от него весть, что назревает предательство в рядах Стражей. С тех пор — ничего.

— Так он исчез вместе с остальными? — спросил Варрик.

— Нет. Он говорил мне, что направится в пещеру неподалёку от Крествуда.

Грейс усмехнулась. Крествуд. Кажется, все дороги вели туда. Выхода нет, нужно отправляться.

— Прекрасно. Я как раз и собиралась туда.

— Я пойду с вами, — Хоук окинул взглядом внутренний двор. — Этот вид напоминает мне о моём доме в Киркволле. У меня тоже был балкон, с которого город был виден как на ладони. Сначала мне это нравилось — с высоты смотреть на людей, чьи судьбы зависели от меня.

— Не стоит столько думать об этом, — сказала Грейс, подходя к стене и становясь рядом, чтобы тоже взглянуть вниз. — И зависеть от подобных мыслей. Впрочем, вам повезло, что от вас зависели судьбы жителей одного лишь Киркволла. Боюсь, что у меня на кону судьба всего Тедаса.

— Защитница Тедаса, да? — усмехнулся Хоук, глядя на леди Тревельян. Он совсем не думал о том, как может выглядеть новоявленная леди Инквизитор, однако оказался не готов к тому, что ею окажется столь прекрасная, грациозная женщина, очаровывающая одной улыбкой.

— Похоже на то.

— Не завидую я вам, Инквизитор. Но постараюсь помочь, чем смогу. Так когда выдвигаемся в Крествуд?

— Мне ещё нужно завершить одно неотложное дело, — сказала Грейс. — После этого сразу же отправляемся в путь.

— Ты говоришь о суде над магистром? — осторожно поинтересовался Варрик.

— Да, — Грейс, казалось, ничуть не смутилась. — Мой первый суд…

— Суд? Интересно, — оживился Хоук. — Могу я присутствовать?

— Конечно, приходите. Хотя, это будет первый и очень тяжёлый суд в моей жизни.

* * *

Грейс тщательно обдумывала слова Дориана. Магистр Алексиус был его наставником, его другом. Но болезнь сына изменила его. Он стал одержим поиском лекарства от скверны. Он настолько увлёкся этим, что вместо того, чтобы провести рядом с сыном то короткое время, что было ему отпущено, он с головой погрузился в исследования, заперся у себя в кабинете, среди книг и зелий. Отчаявшийся отец искал последнее спасение в могуществе Корифея. Но даже этот опасный шаг оказался напрасным. Ничто не смогло изменить судьбу его сына Феликса. Что бы делала она сама, если бы скверной заразился кто-то из её родных или… или… Каллен? Грейс не знала этого, но была уверена, что не стала бы губить весь мир.

Каллен немного опоздал к началу суда, и когда он пришёл, леди Инквизитор уже сидела на троне. Трон был тёмно-красного цвета, из его спинки торчали изогнутые лучи, символизирующие огонь Инквизиции, и на троне восседала огненная женщина. Инквизитор была в ослепительно-белом, обтягивающем все изгибы её фигуры, дублете с золотистыми застёжками, в которых плясало пламя факелов, и в таких же белых штанах. Обычная коса на виске была распущена, волосы струились, обрамляя лицо. Голову её охватывал золотой обруч с огненным глазом Инквизиции на лбу.

«Прямо как королева», — подумал Каллен, восхищённо глядя на леди Инквизитора. Он никогда не встречал королеву Анору, но был уверен, что она выглядела и вполовину не так эффектно на своём троне, как его… Их леди Инквизитор. Неподалёку он заметил новоприбывшего Хоука, взгляд которого тоже был прикован к трону и сидящей на нём женщине. Каллену на мгновенье захотелось, чтобы он перестал пялиться на его ненаглядную леди.

Магистр Алексиус выглядел жалко в своих кандалах, стоящий на коленях у трона Инквизиции. Леди Тревельян смотрела на него сверху вниз с нескрываемой ненавистью и презрением. Громкий голос Жозефины разнёсся над главным залом, до отказа набитым зрителями, пожелавшими присутствовать на первом суде Инквизитора:

— Сегодня перед судом предстаёт Герион Алексиус из Тевинтера. Королевство Ферелден передало его Инквизиции для свершения правосудия. Он обвиняется в измене, попытке порабощения народа Ферелдена, а также в покушении на жизнь, ни много ни мало, самой леди Инквизитора. Тевинтер отрёкся от него и лишил всех званий. Тем самым, его судьба полностью зависит от ваших решений, Инквизитор.

— Пусть этот изменник даст мне хоть один повод не лишать его жизни, — скривив губы, проговорила леди.

— Мне ни к чему ваше помилование, — подал голос магистр. — Я не смог спасти сына, и теперь собственная судьба мало меня волнует.

— Это всё, что вы можете сказать в свою защиту? — уточнила Жозефина.

— Говорить здесь нечего, — с отсутствующим выражением промолвил Алексиус, а затем взглянул на Инквизитора. — Вы всё равно ничего не выиграли. Люди, спасённые вами, титул, дарованный вам — всё это вы потеряете в грядущей буре. Вершите свой суд, Инквизитор.

Грейс разозлила его дерзость и одновременно покорность, с которой он произносил эти слова. Он надеялся, что его казнят, и всё закончится. Но это слишком просто, слишком легко для него. Она покончит с прошлым. Она покончит с воспоминаниями, столько времени причинявшими ей невыносимую боль. Здесь и сейчас. Она встала. С помоста, на котором располагался трон, она казалась почти на две головы выше каждого из присутствующих в зале. Золотой глаз у неё на лбу сверкнул золотом, её глаза — зелёным.

— Вы говорите это лишь потому, что не видели последствий, к которым привели ваши необдуманные, предательские действия. Вы не видели тех ужасов, которые открылись мне благодаря вашему заклинанию, перенесшему меня в будущее. Вы не видели. Но я видела. Я видела, как небо стало зелёным из-за Бреши, которая расползлась по всему миру, исторгая полчища демонов. Я видела, как красный лириум вырастал в телах людей, которым вы его скармливали. Я видела тот мир, к которому вы стремились. И это мир пустоты и разрушения. В этом мире нет ничего, кроме смерти и мучений. И как вы думаете, были вы довольны таким миром? — Инквизитор сделала паузу, чтобы дать всем осознать важность того, что она собирается сказать дальше. — Нет. Вы прятались, как трусливая мышь, за дверьми с магическими замками, трясясь в ожидании гнева Корифея, который вот-вот должен был обрушиться на вашу голову.

Зал охнул. Зрители оживились, начали переглядываться и перешёптываться. С лица магистра сползла маска равнодушия и покорности, и вместо этого на нём отразились ужас и удивление. Грейс была довольна эффектом, произведённым и на зрителей, и на пленника.

— Вижу, вы ожидали совсем другого. Ожидали, что Корифей даст вам власть над жизнью и смертью сына. Но он не дал вам этого. Он не дал вам ничего. Целый год вы тщетно искали лекарство от болезни сына, пока мир мучился и горел в агонии. Но в итоге, скверна поглотила его, и вы остались ни с чем.

После этих слов леди Инквизитор опустилась обратно на трон.

— Из уважения к Дориану, который был вашим другом в прошлом, из сострадания к вашему сыну, который ещё жив и ждёт, что отец проведёт с ним последние дни его жизни, я не уподоблюсь Корифею или вам, готовому в угоду своим низменным желаниям привести к гибели весь мир. Я не буду отнимать вашу жизнь.

По залу снова пронёсся возбуждённый ропот. Знаком показав Жозефине, чтобы та записывала, Грейс огласила своё решение.

— Слушайте же. Приговариваю вас, Герион Алексиус, магистр из Тевинтера, к пожизненному служению на благо Инквизиции, под строжайшим надзором. Ваша магия времени несёт смертельную опасность, однако она может в той же степени быть полезна нам. Вам выделят всё необходимое оборудование и литературу. Вы должны будете отчитываться обо всех результатах ваших исследований, какими бы они ни были. На этом всё.

— Значит, не казнь, не ссылка?.. Что ж, ваше право, Инквизитор, — других слов у магистра не нашлось, и он покорно склонил голову.

Затем зал загудел, словно осиный улей. Каллен смотрел на леди Тревельян, восхищаясь и одновременно боясь этой женщины. Ох, видит Создатель, не хотел бы он предстать перед ней в той же роли, что и магистр. В эту минуту Каллен осознал, что для него иного пути нет. Его судьба отныне решена. Безотрывно глядя, как встаёт с трона и уходит леди Инквизитор, он думал о том, что окончательно влюбился в эту женщину, и ничто уже не может этого изменить.

* * *

Грейс стояла на крепостной стене, вертя в руках обруч с огненным глазом.

— Корона Инквизитора, да? — она обернулась, услышав голос Хоука.

Сразу после её встречи с Хоуком Кассандра задала Варрику шумную взбучку. Оказалось, она хотела сделать Инквизитором человека, уже заслужившего достойную репутацию, и этим человеком должен был стать именно Хоук. Она пытала Варрика расспросами, но тот не раскололся и не выдал своего друга, который пожелал остаться в тени. С того времени гном и Искательница не разговаривали. Грейс испытала лёгкий укол ревности, ведь Хоук мог сейчас быть Инквизитором вместо неё.

— Я не королева, Гаррет. Это просто для устрашения. Чтобы магистр не забывал, кто его судит. А может, этот знак был нужен мне, чтобы справиться с собственным страхом?

— Я слышал, что случилось в Редклифе. Жуткое зрелище было, да?

— Хуже не придумаешь. Однако сегодня всё изменилось. Больше этому страху нет места в моём сердце, — Инквизитор помолчала, потом вдруг сказала, кивнув в сторону центральной башни крепости: — Хочу устроить там башню магов. Хочу, чтобы они хотя бы в Инквизиции обрели наконец покой, и получили башню без Круга и храмовников. Просто башню. Просто дом.

— Насколько я знаю, вы взяли их в заложники.

— Это чистая формальность. Никто особо не ограничивает их действия. Они лишь не вольны по собственному желанию выйти из состава Инквизиции, вот и всё. Однако у нас есть дела, которые нельзя откладывать. Готовьтесь. Через два дня мы выступаем. Крествуд ждёт.

* * *

Лелиана удивлённо оторвала взгляд от отчётов, заметив появление Инквизитора. Она нечасто жаловала эту башню своим присутствием, а Лелиану — беседами наедине, поэтому Соловей гадала, что же могло привести её теперь?

— Поздравляю, миледи, — сказала она, поднимаясь из-за стола, — справедливый и эффектный суд.

Грейс махнула рукой и сказала:

— Главное, что всё позади, а Алексиус на положенном ему месте.

— Он уже прислал список книг, которые понадобятся ему для исследований. Мы подбираем всё, как вы и распорядились.

— Спасибо. Кстати, книги и оборудование нужно будет доставить в главную башню. Я планирую обустроить её и отдать во владение магам. Составьте список всех необходимых материалов, и пусть они перебираются туда.

— Мудрое решение, — кивнула Лелиана. — Будет сделано в кратчайшие сроки.

— Однако я не за этим сюда пришла. Лелиана, — Грейс мгновение помедлила, — я хотела поговорить о том, что произошло в будущем… Думаю, ты бы хотела это узнать, не так ли?

— Это уже не имеет особого значения, но я польщена, что вы готовы рассказать об этом.

— Воспоминания о тебе причиняют мне особую боль, — призналась Грейс. — Ты отдала свою жизнь, защищая меня и Дориана, чтобы дать нам время сотворить заклинание и вернуться назад, в наше настоящее. Ты пожертвовала собой… прямо у меня на глазах…

— И всё? — вскинула брови Лелиана.

— Тебе этого мало? — такая реакция поразила Инквизитора. — Тебе недостаточно того, что тебя пичкали красным лириумом, а когда поняли, что ты невосприимчива к нему, начали издеваться, пытать, резать, жечь… Твоё обожжённое лицо было похоже на лицо скелета… Но не твоё сердце. Твой дух не был сломлен. В этом вся ты. Я очень уважаю тебя, Лелиана, и хочу, чтобы ты это знала.

— Моя милая леди Инквизитор. Что значат физические страдания одного человека в сравнении с муками целого мира? Если потребуется, я снова без колебаний отдам жизнь, лишь бы дать Тедасу шанс на спасение. Однако… Убежище я спасти не смогла. Я испугалась за своих людей, отозвала их назад, в деревню. Из-за этого мы не смогли вовремя узнать о приближении врага. Ради спасения горстки моих людей многие жители Убежища отдали свои жизни.

Грейс не ожидала такого откровения от Лелианы, однако ответ пришёл сам собой:

— Это так, но смерть тех людей была случайностью. Никто не мог такого предвидеть. А жертвовать людьми намеренно — недостойно Инквизиции. Люди — это не расходный материал, Лелиана. Я хочу, чтобы ты всегда об этом помнила.

— Спасибо за эти слова, миледи, — склонила голову Лелиана. — Как всегда, вы нас всех спасаете. Меня в том числе.

С этими словами она вновь села за стол, а Грейс со вздохом промолвила:

— Но кто же спасёт меня?

Она уже ступила на лестницу, когда услышала тихий голос Лелианы:

— Есть такой человек.

— Кто же? — удивленно оглянулась Грейс.

Лелиана секунду помедлила, а затем повернула голову к окну.

— Его башня виднеется прямо напротив.

Грейс судорожно сглотнула и стрелой понеслась вниз по лестнице. Довольно усмехнувшись, Лелиана с чувством выполненного долга вернулась к отчетам.

* * *

Грейс срочно нужно было промочить горло. Слишком длинный день, слишком много волнений. Она направилась в таверну, где застала Кассандру с кружкой медовухи. Грейс тоже взяла себе медового напитка и опустилась рядом.

— Тяжёлый день? — поинтересовалась Искательница.

— Не то слово, — Грейс отхлебнула из кружки. — Кассандра, ты гадкая женщина.

Кассандра плеснула медовуху мимо рта и ошарашенно воззрилась на Инквизитора.

— Мало того, что устроила потасовку с Варриком из-за треклятого Хоука, так ещё и умалчивала о важных вещах. Ты ведь знала, что Каллен больше не принимает лириум?

Искательница облегчённо выдохнула. С этим она справится.

— Я не думала, что это так важно.

— Как это может быть не важно, если из-за этого он может даже оставить свой пост? Скажи, разве я заслужила такой скрытности? Разве я заслужила чувствовать себя глупым слепым нагом, услышав всё это от него? И ты, ты, которой я доверяю как самой себе, должна будешь в случае чего подобрать ему замену! И всё это в тайне от меня!

— Но ведь он всё ещё этого не сделал. Как только ему…

— Кассандра, ты знала, как он мучается? Его преследуют кошмары, он плохо спит, плохо ест! Ему нужна была поддержка, но он её не получал, потому что скрывал всё это!

— Я… — Кассандра замялась, — я предполагала, что последствия отказа от лириума могут быть тяжёлыми.

— Нам нужно отправляться в Крествуд. Скажу Жозефине, чтобы выделила кого-то, кто будет за ним присматривать в наше отсутствие. Или пусть присмотрит сама. Она может быть очень внимательной и заботливой.

— А ты не будешь ревновать? — как ни в чём не бывало, спросила Кассандра.

Грейс проигнорировала этот выпад, увидев, что в зал вошёл Варрик. Она приветственно помахала ему, подзывая гнома к их столу, и ехидно покосилась в сторону Кассандры. Та, проследив за взглядом Грейс, насупилась и попыталась ретироваться, однако Грейс громко осадила её:

— Сядь!

Не ожидав такого, Кассандра плюхнулась обратно на лавку. Варрик в нерешительности мялся возле стола.

— Сегодня я не хочу никаких ссор, — примирительно проговорила Грейс. — У меня есть к вам серьёзный разговор. По дороге сюда я встретила Дориана, он тоже должен подойти с минуту на минуту.

Когда пришёл Дориан, Грейс подозвала Быка, сидевшего в компании своих бойцов за столом у окна, и попросила бармена Кабо принести им по порции горячего вина с пряностями.

— Итак, все в сборе. Друзья мои, сегодня я бы хотела кое о чём поведать вам. Наверняка вы уже давно хотите узнать… о том, какими я видела вас в Редклифе. Я уже рассказала командору и Лелиане. Вы тоже имеете право знать.

— Ты уверена, босс? — осторожно спросил Железный Бык. — Если эти воспоминания всё ещё причиняют тебе боль, можешь не рассказывать.

— Мы не настаиваем, — добавил Варрик.

— Нет, дорогие мои, всё хорошо. Эта боль слишком велика для меня одной. Возможно, это эгоистично, но я хочу разделить её с вами. Мы ведь команда.

— Эгоистично было молчать об этом, — многозначительно заметила Кассандра.

— Ты права, — улыбнулась Грейс, а затем обвела взглядом всех собравшихся за столом. — Итак, с чего мне начать?

— Начни с самого начала, — предложил Варрик. — С того момента, как Алексиус, будь он неладен, сотворил это своё гнусное заклинание.

— Кстати об Алексиусе, — подал голос Дориан. — Дорогая Грейс, ты поступила очень справедливо. Твой приговор достоин лидера Инквизиции, я целиком одобряю его. Спасибо.

— Без тебя я бы не выбралась из этой ловушки времени, Дориан. Благодарить должна я, — сердечно сказала Грейс. — А вот и вино! Что ж, слушайте…