Целитель для ведьм (гет)

Выбрасывая в мусорное ведро весь свой запас шоколада, Драко вновь услышал требовательный стук в дверь.

— Войдите! — крикнул он, удобно усаживаясь за столом.

Увидев свою новую пациентку, Малфой почувствовал, как его тело под рубашкой и мантией покрывается холодным потом. С первого дня знакомства с профессором Трелони он считал её шарлатанкой, не способной ни на одно стоящее предсказание. Теперь же перед ним стояло живое доказательство того, что у блаженной прорицательницы действительно имеется настоящий дар! «Сбудется то, что вы пожелали на свой четырнадцатый день рождения…» — одними губами прошептал Драко. Пациентка тоже почему-то молчала, напряжённо уставившись на Малфоя. В кабинете стало очень тихо. Никто из этих двоих не решался нарушить тишину. Драко не знал, как долго бы ещё продолжилось это молчаливое противостояние, если бы в окно не влетело служебное письмо-громовещатель, которое громким и визгливым голосом секретаря главного целителя больницы завопило:

— Целитель Малфой, срочно спускайтесь в приёмный покой! Привезли очень трудный случай! Главный целитель Сметвик требует, чтобы вы немедленно осмотрели поступившую пациентку, сделали заключение по своему профилю и приняли участие в консилиуме!

Письмо самовоспламенилось и исчезло. Драко вскочил, бросив ошарашенной посетительнице:

— Я вынужден подчиниться требованию начальства. Можете подождать меня здесь, если хотите!

Та, так ничего и не сказав, рухнула в кресло для посетителей. Хозяин кабинета же поспешил на первый этаж, успев по дороге вызвать одного из больничных эльфов, чтобы ожидающей его пациентке предложили чай или кофе.

Пока Драко, выполняя распоряжение своего начальника, осматривал поступившую больную, пока заполнял необходимые бумаги, вписывая заключение о диагнозе по своему профилю, в его мыслях крутилось это необыкновенное совпадение: то, что ему предсказала безумная стрекоза Трелони, угрожало сбыться именно сегодня! Когда-то очень давно, почти в прошлой жизни, четырнадцатилетний Драко Малфой, задувая свечи на праздничном торте, загадал желание. Глупое желание сражающегося с бушующими гормонами юнца. Возможно, это было своеобразной местью наглой девчонке-зазнайке, посмевшей унизить Драко прилюдно в школе, а возможно, просто ещё одним симптомом повышенного интереса к противоположному полу, свойственного всем мальчикам-подросткам. В тот вечер Драко загадал, чтобы Гермиона Грейнджер сама разделась перед ним и попросила прикоснуться к её телу.

Прошло немало лет, и теперь зловредная мисс Грейнджер сидит в кабинете и дожидается целителя Малфоя, вероятно, чтобы пройти гинекологический осмотр. Драко поймал себя на том, что широко улыбается, забыв, что находится в обществе главного целителя больницы и участвует в консилиуме колдомедиков, обсуждающих тактику лечения новой тяжёлой пациентки. К счастью, необоснованное веселье целителя Малфоя заметила только целитель-инфекционист Лаванда Забини, которая сильно врезала слишком радостному коллеге локтём под рёбра, чем и привела его в чувство.

Возвращаясь в свой кабинет после консилиума, Драко испытывал смешанные чувства. С одной стороны, Гермиона Грейнджер дико бесила его с самого первого дня знакомства, и дело было совсем не в статусе крови, то есть не только в нём. Она раздражала Малфоя своей непоколебимой уверенностью в собственной правоте и исключительности, а так же зацикленностью на правилах, что сочеталось с самым наглейшим нарушением этих самых правил ради двух её недалёких дружков, Поттера и Уизли. С другой стороны, Драко признавал: он чувствует к Грейнджер что-то, похожее на уважение. Именно благодаря ей два его злейших школьных врага смогли несчётное количество раз избежать заслуженного наказания за свои проделки. Именно ум и эрудированность Грейнджер позволили Поттеру справиться со всеми трудностями, с которыми Золотому Трио пришлось столкнуться во время поисков крестражей Тёмного Лорда.

К тому же из всех магглорождённых студентов, с которыми учился Драко, именно Гермиона просто перечёркивала всё, о чём ему твердили в семье с самых ранних лет. «Грязнокровка» Грейнджер не вписывалась в рамки глуповатых и бесталанных магглорождённых недомагов, какими их описывал отец Драко. Уж ради неё точно не нужно было облегчать программу обучения в Хогвартсе, скорее, наоборот. На младших курсах именно это и раздражало подростка, заставляя задевать однокурсницу побольнее. Но чем старше становился Малфой, тем чаще он ловил себя на том, что испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие просто от самого вида взбешённой Грейнджер. То, как загорался лихорадочный румянец на её щеках, как сверкали её карие глазищи, а маленькая, но аккуратная грудь вздымалась под школьной мантией, заставляло парня находить всё новые способы, чтобы разозлить гриффиндорскую отличницу, да посильнее. Благо Поттер и Уизли давали более чем достаточное количество поводов для этого. Причин своему поведению Драко не искал, считая, что его классовой ненависти к магглорожденным и дружбы Грейнджер с Золотым Мальчиком достаточно.

Драко вздохнул, неожиданно остановившись посреди больничного коридора. До него внезапно дошло, что Грейнджер, скорее всего, не просто так пришла на приём к целителю-гинекологу. Вероятно, её связь с этим придурком-Уизли привела к закономерному результату — беременности.

Малфой нахмурился. Он никак не мог понять, как девушка с такими феноменальными мозгами, как у Грейнджер, могла связаться с этим недалёким увальнем? Мысли, что она понесла от Уизли, резко вызвали у Драко чувство гадливости, будто он стал свидетелем того, как кто-то помочился в одном из коридоров Хогвартса.

Помрачнев ещё больше, он медленно двинулся по направлению к своему кабинету, решив, что сейчас по полной оторвётся и доставит Грейнджер несколько не самых приятных минут. Драко не смог бы внятно объяснить, зачем ему это нужно, но, представив взбешённое лицо мисс «Самая умная студентка Хогвартса за последние пятьдесят лет», он улыбнулся довольной улыбкой человека, которому преподнесли самый желанный подарок.

Толкнув дверь, Драко вошёл в кабинет и застыл, прислонившись к стене. Он почувствовал, как самым невероятным образом на душе стало тепло и уютно. Ведь, что бы не случилось в этом изменчивом и суровом мире, оставались вещи, которые не меняются. В магическом мире уходили и приходили правители, герои и антигерои, гремели войны, но Гермиона Грейнджер по-прежнему стояла на защите всех сирых и убогих, старательно причиняя им добро. К несчастью для домовых эльфов, именно они стали первой мишенью для спасительницы из Гриффиндора. Прислонившись к стене и сложив руки на груди, Драко с улыбкой наблюдал, как Гермиона пытается донести до несчастного больничного домовика Мэлли, что ему просто необходимо потребовать у руководства больницы свободу и зарплату. Бедный домовик с немой мольбой на сморщенном личике взирал на целителя Малфоя и пытался выдернуть свою тонкую руку из цепких пальцев чересчур активной пациентки.

— Грейнджер, отпусти несчастного эльфа, если не хочешь, чтобы его прямо сейчас удар хватил, — подал голос Драко, обнаружив своё присутствие.

Гермиона вздрогнула и, выпустив ручку домовика из своей ладони, уставилась на Малфоя. Мэлли поспешил убраться.

— Рано или поздно волшебники поймут, что держать рабов — это подло! — резко ответила Грейнджер, поджав губы.

— Я не буду тебе рассказывать о природе домовиков и их зависимости от волшебников, но, может, тебе всё-таки стоит сначала спросить мнение спасаемых? — усмехнулся Драко, лениво опускаясь на свой стул.

— Они запуганны и необразованны! — заявила Грейнджер, нервно сцепив пальцы рук.

— Оставим сейчас в покое несчастных напуганных тобой больничных эльфов, но на твоём месте я бы опасался после таких нападок на них ходить по больнице. Домовики очень изобретательны, и могут подстроить тебе не самую приятную ловушку, — хохотнул Малфой.

— Я согласна, что сейчас не время обсуждать проблемы волшебных существ, но наступит момент, когда таким, как ты, придётся самим стирать свою одежду и готовить себе еду! Или платить за эту работу! — гордо задрав подбородок, процедила защитница прав сирых и обиженных.

— Что ж, без домовиков тебе точно нелегко придётся. Ведь ты уже начала выполнять программу фамильной плодовитости Уизли? За этим ребёнком наверняка последуют ещё пять-шесть маленьких копий ненаглядного Ронни? — язвительно ухмыляясь, спросил Малфой.

Грейнджер недоумённо уставилась на Драко, как на слабоумного, но потом, поняв, к чему тот клонит, покраснела и резко ответила:

— Я не беременна! Это было бы не приемлемо, пока мы с Роном живём вне брака! Я пришла с другой проблемой.

Драко осознал, что после этих слов почувствовал неизвестно откуда взявшееся воодушевление. Он с довольным видом откинулся на спинку кресла и произнёс:

— Слушаю вас, мисс Грейнджер.

Гермиона откашлялась, нервно поправила воротник мантии с вышитой эмблемой Министерства Магии и, густо покраснев, выдавила из себя:

— У нас с Роном есть проблема.

— Конечно, как я мог не догадаться! Проклятье Предателей Крови не даёт тебе возможность забеременеть? — презрительно смерив взглядом Гермиону, предположил Малфой, поигрывая пером.

— Ты не меняешься, Драко Малфой! Ты всё такой же мерзкий и подлый слизеринский хорёк, каких бы высот не достиг в целительстве! Если бы кроме тебя мне было, куда обратиться, то я бы в жизни сюда не пришла! — гневно выкрикнула Грейнджер, вскочив с кресла.

— А правда, почему ты не обратилась к маггловскому врачу, раз я так тебе неприятен? — поинтересовался Драко, поигрывая пером в руке.

— Малфой, ты, действительно, не изменился. Ты никогда не умел анализировать полученную информацию. Я, конечно же, была у маггловского врача, и он не нашёл у меня никаких отклонений, но ведь существуют ещё и проклятия, отравление ядами и другие болезни магической природы! — назидательным тоном поведала ему Гермиона.

— А ещё есть волшебные болезни, передающиеся только очень пикантным путём. А вдруг Ронни… — начал Драко, но Грейнджер внезапно вскочила, выхватив из его пальцев перо и переломав его пополам.

— Ты нарываешься, Малфой! — прошипела она.

Драко с довольной улыбкой наблюдал за разозлённой девушкой. Яркий румянец горел на нежной коже щёк, огромные глаза сверкали праведным гневом, пышные волосы безнадёжно растрепалась, рассыпавшись по плечам. Курса с пятого непослушная шевелюра Грейнджер особо начала волновать воображение Малфоя. Всякий раз, когда между ним и её компанией происходили стычки, Драко ужасно хотелось зажать торчавшие во все стороны каштановые кудри в кулак и встряхнуть их обладательницу хорошенько, чтобы поняла, что Поттер и Уизли не самая хорошая компания даже для магглорождённой.

Отогнав от себя эти непрошеные, глупые фантазии, Драко поднял руки в примирительном жесте, предлагая Гермионе всё же рассказать о причине своего визита. Стараясь сделать вид, что готов внимательно слушать, он не мог не отметить, как чрезвычайно приятно слышать, что Грейнджер признаёт его успехи в колдомедицине. Меж тем Гермиона немного успокоилась и решилась озвучить свою проблему:

— У нас с Роном не всё в порядке, когда мы занимаемся этим. Я…

— Чем, этим? — прервал её Драко.

— Ну, ЭТИМ, — мучительно краснея, проговорила Грейнджер.

— Чем, этим-то? Вы вязали крючком? Варили зелья? Мыли посуду без магии? — издеваясь, расспрашивал Драко и откровенно веселился.

— Да сексом занимались! Сексом, идиот! — взъярилась вконец смутившаяся и взбешённая Грейнджер.

— Вот так и нужно было говорить. А то, может, вы там грядки копали в саду или верховой ездой занимались? Каждый же по себе судит, — спокойным голосом с улыбкой ответил Драко.

Гермиона тяжело дышала, гневно прожигая Драко убийственным взглядом, но от безысходности продолжила:

— Когда мы с Роном занимаемся эт… то есть сексом, я ничего не чувствую!

— А вонь? — ошарашил Драко Гермиону, — ты же не могла не чувствовать ту вонь, что исходила от Рона на протяжении всех тех лет, что мы вместе учились? Причём, от других Уизли такого запаха не было, это все отмечали. Только от твоего Ронни несло грязными носками и потом. Я даже видел, как на третьем курсе Томас и Финниган пытались научиться специальным чарам, нейтрализующим запах и храп, которые мешали им спать. Мы на Слизерине называли твоего Рона рыжим скунсом. Хотя Лаванда, жена моего друга Блейза, когда-то в школе говорила всем вокруг, что от Уизли пахнет, как от настоящего мужчины! Но это только до тех пор, пока не начала встречаться с Забини. А может, ты, наконец-то, донесла до Уизела необходимость личной гигиены?

Драко с удовольствием отметил, как уже не только щёки, но и шея Грейнджер от гнева становится бордового цвета. Она набрала побольше воздуха в грудь и процедила, с ненавистью глядя на него:

— Рон уже давно избавился от этой детской проблемы! И не смей даже вспоминать об этом, омерзительный, самодовольный мерзавец! Ты, кстати, тоже далеко не розами благоухал во время решающей битвы шесть лет назад! Обделался от страха, слизеринский паразит?

Уроки дяди Северуса, позволяющие при любых обстоятельствах сохранять невозмутимость, не прошли для Драко даром. Он даже не обиделся, зная, что именно этого и добивался. Ему удалось порядком вывести Грейнджер из себя, в то время, как сам Малфой лишь снисходительно улыбался, разглядывая беснующуюся Гермиону.

— Давай попробуем всё же докопаться до причины твоих бед с Уизли. Так что ты там не чувствуешь? — совершенно спокойно спросил Драко.

— Удовольствия! — выпалила Грейнджер.

— И ты считаешь, что это ненормально? По мне, так это совершенно нормальная реакция человека на близость с Роном Уизли, — насмешливо фыркнул Малфой.

— Ты опять?! — возмутилась Гермиона, вновь вскочив.

— Нет-нет, я внимательно тебя слушаю, — заверил её Драко, сдерживая веселье.

— Во время нашей с Роном близости я не чувствую никакого удовольствия, а у него всё с этим в порядке. И он не может меня понять. Вот в чём дело, — взяв себя в руки, продолжила Гермиона.

— Его размеры недостаточны? Маленький друг Ронни слишком мелкий? — предположил Малдфой, криво ухмыльнувшись.

— О, Мерлин, только такой пошляк, как ты, с извращёнными мозгами, мог сказать подобное. Это невыносимо! — прорычала Грейнджер, вновь вскочив с кресла. Внезапно она схватила со стола Драко увесистое пресс-папье и, угрожающе замахнувшись, процедила:

— Если ты сейчас же не прекратишь оскорблять Рона, то я вспомню, как весело хрустнул твой нос, когда мы учились на третьем курсе! Ты так и не научился хорошим манерам, хорёк!

— Ой, ну кто бы говорил о манерах? Девушка, которая собирается замуж за Уизли? — криво усмехнулся Драко, на всякий случай подальше отодвигаясь от разъяренной пациентки.

— Я сейчас сделаю из твоей физиономии блин! А твой нос окажется на затылке! — предупредила Гермиона, краснея от злости.

Взглянув в метающие молнии карие глаза Грнйджер, Драко заметил, что она в отчаянии, которое очень не хочет показывать. Поняв это, он испытал некоторую жалость к этой наивной идеалистке, связавшейся с рыжим недоумком. Малфой тяжело вздохнул и заговорил уже без издевательских ноток в голосе:

— Успокойся, Грейнджер. Просто я никак не могу понять, чем я-то могу помочь тебе? Возбуждающее зелье тебе прописать, чтобы ты возжелала своего Уизела? Но подобные составы вызывают ещё большее проблемы со здоровьем. Я много раз сталкивался с теми, кто пострадал от побочных действий таких экспериментов. Самым лучшим решением твоей проблемы было бы расставание с Уизли, но ты вряд ли признаешь, что ошиблась в нём. Знаешь, у магглов есть доктора, которые помогают в подобных случаях. Их называют сексопатологи. Ты должна об этом хотя бы слышать.

Гермиона с явным изумлением взглянула на Драко и спросила:

— А ты откуда знаешь про таких врачей? Ты даже одежду магглов презирал.

— Ты, наверное, не читала моих статей в «Вестнике целителя», где я описывал, как возрастает процент успешного излечения или разрешения от бремени, если целитель соединяет опыт магглов и волшебников? — в свою очередь, спросил Малфой, припоминая, кем же трудится Грейнджер в Министерстве Магии. Кажется, Гойл рассказывал, что она служит в отделе Защиты прав магических существ. Самое смешное Грег находил в том, что Грейнджер была единственным сотрудником этого отдела, открытия которого с большим трудом добилась, вконец достав министра Кингсли Бруствера своими письмами.

Гермиона откровенно вытаращилась на Драко. Отчего её и без того огромные карие глаза стали ещё больше.

— И после такого отец не изгнал тебя из семьи? — оправившись от шока, спросила она, подавшись вперёд.

— Нет. Как оказалось, Papa любит меня гораздо больше, чем старые предрассудки, бытующие среди чистокровных семей, — просто ответил Малфой.

Гермиона немного помолчала и обречённо призналась:

— Я была у сексопатолога, но его рекомендации нам с Роном не подошли.

— Неужели? — весело спросил Драко, представив себе рожу Уизела, которого притащили на приём к такому нестандартному специалисту.

— Я посещала его одна. Рон проболтался своей матери, а миссис Уизли не доверяет маггловским врачам и запретила ему туда ходить, — смущённо глядя на свои пальцы, продолжила рассказ Гермиона.

— Ну разумеется. Доблестные воины Света всегда боролись за равноправие магглов и волшебников.

— Ты не понимаешь! — воскликнула Гермиона, — просто Молли считает, что лечиться лучше с помощью магии…

— Умоляю, давай не будем обсуждать моральные качества семейки Уизли. Лучше расскажи, к чему привели рекомендации врача, — поморщившись, прервал её Малфой.

К удивлению Драко Гермиона не стала спорить, а послушно продолжила:

— Врач вручил мне диск с очень специфичным видео и порекомендовал дать посмотреть Рону. Доктор сказал, что это поможет нам разнообразить наши отношения. Я так и сделала. В нашей комнате есть маггловская техника, поэтому я включила Рону диск и ушла с Джинни по магазинам. Когда я вернулась, Рон был очень взбудоражен. Он сказал, что фильм ему понравился, а магглы знают толк в любви. Если бы я могла предполагать, чем это закончится! Ночью я проснулась и почувствовала, что происходит нечто странное. Я поняла, что мои руки крепко привязаны к спинке кровати, а надо мной стоит Рон со свечой в руке. Оказывается, на том диске, что дал врач, был фильм о не совсем обычных брачных играх, которые Рон решил претворить в жизнь. Только он не учёл кое-что.

— Я догадываюсь, о каких играх был фильм. Продолжай, — усмехнувшись, подбодрил её Драко.

Грейнджер, с пылающими от смущения щеками, с видимым усилием вновь заговорила:

— Рон решил сэкономить и не пошёл в магазин для взрослых, чтобы купить специальные атрибуты, нужные для этой игры. Вместо специальной свечки, он купил обычную в маггловском хозяйственном магазине. Именно воском из такой свечи Рон и решил капать на меня. От боли я дико заорала и потеряла сознание. Рон истолковал мою реакцию неправильно. Он подумал, что я кричу от удовольствия, и продолжил свои эксперименты.

Следующим этапом игры должно было быть обмазывание меня взбитыми сливками, но их в доме не оказалось, и Рон решил покрыть моё тело майонезом, чтобы слизывать. Он потом говорил, что сам очень увлёкся процессом поедания соуса с моего обожжённого тела. По словам Рона, вкус был очень похож на вкус курицы, запечённой в духовке. Во время этого процесса я пришла в себя, а Рон перешёл к следующей части игры.

Он взял свой ремень, потому что денег на флоггер, опять же, пожалел, замахнулся на меня и заорал: «Молчать, рабыня!» А я очень не люблю всё, что связано с таким позорным явлением, как рабство. А тут Рон меня ещё и ударил ремнём прямо по груди. Я не выдержала, вновь дико заорала, с треском оторвала железную спинку кровати и огрела его по спине. Хорошо, что не по голове. Наверное, от стресса у меня магический выброс случился, только я тогда веса этой детали совсем не почувствовала. Рон сразу сознание потерял, я вызвала целителей из вашей больницы.

Хорошо, что с Рональдом всё обошлось, а мне вот пришлось долго лечить ожоги. Потом у меня был очень неприятный разговор с миссис Уизли, которая кричала, что я хотела изувечить её мальчика, и что я, наверное, не женщина, раз ничего не испытываю с таким замечательным мужчиной. С другими девушками у него всё отлично…

После этих слов, Драко, который изо всех сил старался держать себя в руках, сдался и громко расхохотался. Он смеялся минуты две без перерыва, потом останавливался, вновь представлял себя Уизела с пакетиком майонеза и опять заходился от смеха. Наконец, Малфой сумел прекратить веселье и, вытирая выступившие от смеха слёзы, посмотрел во взволнованные глаза Гермионы. Она, скорее всего, ожидала именно такой реакции, но всё равно пришла. Неужели рассчитывала, что Драко сумеет излечить её рыжего горе-любовника лекарственными зельями?

— Постой, — поморщился Малфой, — что ты там говорила о других девушках? Твой придурок признался, что изменял тебе?

— Это Молли проговорилась. Рон всегда делится с матерью своими проблемами, и о наших трудностях не смолчал. Оказывается, мать посоветовала ему попробовать с другими девушками, а он и рад был. Переспал с первой же покупательницей «Волшебных вредилок», которая начала с ним заигрывать. Ты же знаешь, что оправившись от травмы после решающей битвы, Фред Уизли уехал в путешествие на неопределённый срок, а Рон стал работать с Джорджем в магазине, который основали близнецы. Как-то раз в магазин заглянула Миллисента Булстроуд, и они с Роном понравились друг другу. Булстроуд, по словам Рона, была от него в восторге, а я какая-то ненормальная! — мрачно взирая на Драко, пробурчала Гермиона.

Драко, раскрыв от изумления рот, представил себе Рона Уизли вместе с Миллисентой Булстроуд, которая была примерно на голову выше долговязого Уизела и гораздо шире его в плечах. «Может, рыжему больше нравится отнюдь не доминирование, а как раз, наоборот», — подумал Малфой, вновь чудом не рассмеявшись.

— И ты до сих пор переживаешь за этого предателя? — справившись с собой, выдохнул он. Кем-кем, а безвольной тряпкой Грейнджер никогда не была.

— Он просил прощения, умолял о снисхождении, говорил, что Миллисента его не интересует, что это моя холодность толкнула его на измену, — попыталась оправдаться Грейнджер, не глядя на Малфоя. Драко чувствовал, что Гермиона что-то не договаривает. Слишком уж быстро она простила рыжего.

— Бедняжка Ронни, — презрительно скривил губы Драко, — а от меня тебе что нужно? Неужели ты пришла просить, чтобы я позанимался с твоим недотёпой и научил его доставлять женщинам удовольствие?! Наверное, моя слава чудесного любовника бежит впереди меня, — в притворном ужасе произнёс Малфой.

— Вовсе нет! Я пришла, чтобы ты, как специалист, осмотрел меня и проверил, всё ли у меня ТАМ анатомически правильно, — заикаясь, проговорила Грейнджер.

— Где там? — вскинув брови, поинтересовался Малфой. Издевательская ухмылка вновь украшала его лицо.

Грейнджер на этот раз медленно поднялась на ноги и наклонилась к Драко через стол, уперевшись руками в столешницу:

— Слушай внимательно, мерзский гадливый сквернослов! Я сейчас иду к главному целителю и показываю ему свои воспоминания о том, как ты оскорблял меня во время приёма! И твоей карьере конец!

Драко не изменился в лице, даже не перестал улыбаться. Он тоже подался вперёд, почти вплотную приблизившись к лицу Гермионы, и проворковал прямо в её сурово сжатые губы:

— Ты этого не сделаешь, Грейнджер. Если, конечно, не хочешь, чтобы завтра о твоей маленькой проблеме трубили все газеты, от «Пророка» до «Придиры». Как ты думаешь, редакторам прессы понравится новость о столь пикантных проблемах героини войны? Я думаю, очень! И сколько бы ты потом не обращалась в Визенгамот с требованием опровергнуть эту информацию, магическое сообщество этого не забудет тебе. Никогда! Даже Уизли от тебя отвернётся. Твоей репутации конец!

— В это никто не поверит! А Рон проклянёт тебя! — отпрянув, воскликнула Грейнджер, но Драко заметил, что она не уверена в том, о чём говорит.

— Хочешь проверить? А ведь я действительно, возможно, смогу тебе помочь, если ты расскажешь мне всё, без утайки. Поверь мне, я не самый плохой специалист, — спокойно промолвил Драко, усаживаясь на стул.

— Но разве целители не дают клятву не вредить пациентам? — допытывалась Грейнджер.

— Дают, но только не вредить здоровью пациентов, а я никаких вредоносных манипуляций над тобой творить не буду, — ответил Малфой.

— Ну и гадина же ты! — презрительно скривившись, бросила Грейнджер и добавила:

— А может, и слава чудесного целителя всего лишь обман? И в этой теме ты ничего не смыслишь?!

— Ну, изучению ЭТОЙ темы я посвятил бессчётное количество дней, а особенно ночей! — гордо заявил Драко, стараясь говорить серьёзно.

— Тогда произведи этот мордредов осмотр! Мне больше не к кому обратиться, — отведя глаза в сторону, прошипела Грейнджер, — по какому-то невероятному стечению обстоятельств ты единственный доступный специалист в этой области!

— А как насчёт отплатить Уизелу его же монетой и проверить, каково тебе будет с другим партнёром? — поинтересовался Драко.

Гермиона несколько минут пристально смотрела в честные серые глаза Малфоя и, со стоном упав в кресло, выдавила из себя:

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, Малфой, я живьём похороню тебя в гробнице Дамблдора! Я уже пыталась… сменить партнёра!

— Да ну?! — оживился Драко.

— Ну да! — передразнила его Гермиона и продолжила:

— Поклянись магией, что никому не расскажешь!

— Клянусь, что никогда не использую полученную информацию во вред Гермионе Грейнджер, — нетерпеливо проговорил Драко, сгорая от любопытства.

— Я понимала, что неудача с одним партнёром — это ещё не приговор. А тут команда Виктора Крама вновь посетила нашу страну с дружеским визитом. Он написал мне, мы встретились, ну, и я решила, что это мой шанс провести эксперимент. У нас с ним всё и случилось.

— Ну и?! — только и смог произнести Драко, боясь, что Грейнджер передумает рассказывать.

— Ну-ну, бузинную палочку гну! Ни-че-го! Совсем ничего приятного! А это уже не просто так! Это уже с совершенно разными партнёрами неудача! А Виктор-то и пахнет приятно, и тело у него, как у греческого бога, не то, что у тебя, глист в обмороке! А ещё у Виктора опыт огромный! — в отчаянии пробормотала Грейнджер, стукнув кулаком по подлокотнику кресла.

— Да, проблема, — сердито пробормотал Драко. Мысли о близости Грейнджер и прославленного болгарского ловца резко испортили Драко настроение.

— Не знаю, что все женщины находят в этом сутулом громиле Краме? Впрочем, это не моё дело, — сказал он, поднимаясь на ноги и направляясь к кушетке для осмотра пациенток. Грейнджер, помедлив, пошла следом за ним.

— Ещё ни разу за всё время моего обучения и практики я не слышал, чтобы к целителю обращались волшебницы с подобными просьбами. Ну что ж, значит, я буду первым, кто проведёт подобную манипуляцию. Проходите сюда, мисс Грейнджер, раздевайтесь и ложитесь удобнее, — усмехнувшись, предложил Драко, указав на кушетку.

— Отвернись! — буркнула Гермиона, угрюмо взглянув на Малфоя. Тот пожал плечами и отошёл к своему столу.

Через пару минут он услышал голос Грейнджер, раздавшийся из-за ширмы:

— Можно начинать!

Драко взял специальные перчатки, но тут же отбросил их. Раз сегодня судьба подарила ему то, что он когда-то загадывал на день рождения, то прикасаться к подарку он будет только обнажёнными руками. Почему-то чувствовалось непонятное волнение, а ведь он даже перед своим первым осмотром так не переживал. «Возьми себя в руки, невротик озабоченный!» — приказал себе Малфой и направился за ширму.

Грейнджер встретила его бесстрашным взглядом в упор. Она лежала на кушетке, вытянувшись в струну; руки, сжатые в кулаки, были прижаты к бокам, ноги плотно сведены. Стройная, хрупкая фигурка напряжённо застыла без движения на жёсткой кушетке. «И этого, столь изящного, тела касались грубые и неуклюжие ручищи Уизела? Это просто кощунство!» — пронеслось в мозгу Драко, пока он наслаждался видом своего подарка, выискивая хоть один изъян. С сожалением пришлось признать, что тело Грейнджер совершенно. Даже отсутствие большой и пышной груди не делало Гермиону менее привлекательной в глазах Малфоя.

— Прекрати так на меня пялиться, Малфой! — прошипела Гермиона, прожигая его угрожающим взглядом, но Драко лишь шире улыбнулся.

«А может? Чем дементор не шутит? Каких только женщин у меня не было, так почему не Грейнджер? Чем не научный эксперимент?» — с коварной улыбкой подумал Драко. В следующую секунду он со злостью сжал зубы и мысленно попытался одёрнуть самого себя: «Она не может быть твоей! Такие, как Грейнджер, не соглашаются на отношения без обязательств, а другое невозможно! Она всего лишь гряз… магглорождённая! Отец этого уже не переживёт! Думай о сохранении чистоты рода! И она тебя ненавидит только за то, что ты Малфой!» Тряхнув головой, Драко достал волшебную палочку и привычным жестом трансфигурировал кушетку для пациенток в кресло, более удобное для гинекологического осмотра. Грейнджер, которая до этого пыталась казаться невозмутимой, в панике заметалась, но была остановлена словами целителя, сказанными со снисходительной улыбкой:

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, разве вам не доводилось бывать у маггловского гинеколога? Я в это не поверю. Просто расслабтесь и получайте первое в твоей жизни удовольствие, — глумливо рассмеялся Драко.

— Малфой! — гневно выплюнула Гермиона, будто выкрикнула не фамилию, а грязное ругательство.

— Шучу-шучу. Я всё делаю исключительно по твоей просьбе. Давай, посмотрим, чем таким удивительным наградила тебя природа, раз утончённые ласки Ронни не кажутся тебе приятными, — ядовито поддел её Малфой и добавил, подняв к лицу узкие бледные ладони с длинными, сильными пальцами:

— Все, даже мои учителя, говорили, что у меня очень чуткие руки. Так что тебе очень повезло с таким целителем, как я, — заявил Драко и приступил к своей работе.

Ещё ни разу целитель Драко Малфой не проводил осмотр пациентки с такой тщательностью.