Афганский кризис (гет)

Это пробуждение было и в половину не такое приятное, как предыдущее. Еле разлепив словно налитые свинцом глаза, Старк тут же зажмурился до слёз — вокруг было так ярко, как будто он лежал в свете прожекторов. Очевидно, сегодня он ночевал не в своей спальне, ибо такого света там никогда не было.

Но если он не у себя, тогда где? Мучаясь любопытством, Тони опять осторожно приоткрыл левый глаз. Свет, словно поняв его без слов, приутих и теперь бил в глаза не сильнее обычного оконного. Несколько раз моргнув и чуть попривыкнув к освещению, Старк огляделся.

Как он и предполагал, комната оказалась незнакомой. Она была меньше его спальни, выглядела более строгой и воняла лавандой. Нет, против лаванды Тони ничего не имел, просто с непривычки запах показался настолько сильным, что у мужчины закружилась голова.

— О, какие люди проснулись! — Резкий и громкий голос заставил Тони подпрыгнуть от неожиданности.

Скосив взгляд в сторону, он увидел говорившего. Это был Джеймс Роуди, лучший друг Старка. Сияя белозубой улыбкой, так контрастно смотрящейся на чёрном лице, он прошествовал к кровати, на которой растянулся Старк, и остановился рядом, сложив руки на груди.

— Роуди? — тупо уточнил Тони, непонимающе глядя на друга. Откуда тот взялся... тут? И где вообще находится это «тут»? — Боже, сколько я выпил?

— Выпил? — Кажется, у Роуди что-то внутри щёлкнуло, улыбка вмиг пропала, и его бомбануло. — Тони, ты не выпил, ты ужрался в хлам! Если бы не Джарвис, то я бы тебя сегодня в заливе на дне со спасателями искал!

— В заливе?

— Да, Тони, в заливе! Какого... лешего ты туда попёрся?! — Старк не знал ответа на этот вопрос, поэтому лишь неуклюже пожал плечами и, не сдержавшись, хихикнул: вдохновенная и полностью нецензурная речь Роуди отчего-то развеселила его.

— Тебе весело, да? — устало произнёс Джеймс, присаживаясь на край кровати и словно разом утратив весь свой пыл.

— Я... не. Мне не весело. Извини, — пробормотал Тони. — У меня просто... проблемы.

— У тебя? Снова повздорил с парнями из «Бэнни», и они пообещали тебе вендетту?

— Нет, это... это личное.

Роуди подался вперёд, с его лица тут же исчезло раздражение и недовольство.

— Это насчёт твоего ранения? — быстро и взволнованно уточнил он. — Они считают, что нужна ещё одна операция?

— Нет, реактор пока справляется и... Боже, Род, чья это комната?

— Моя, конечно. Нести тебя ко мне было ближе, чем в Малибу. А что, тебе дурно? — Роуди стал выглядеть ещё более взволнованным.

Старк провёл рукой по волосам и признался:

— У тебя жутко воняет лавандой. Снова был с какой-то омежкой?

— Нет, это мой запах... — Роуди замер на мгновение, познавая открывшуюся правду, а потом шокировано уставился на друга. — Слушай, ты что, правда... чувствуешь? — Старк. поморщившись, кивнул, и он продолжил допрос: — Но как? Альфы не могут чувствовать друг друга. Ты что, снова со своими опытами что-то нафигавертил?

Прежде чем раскрыть другу свою интимную тайну-проблему, Тони внимательно и оценивающе глянул на того, кто за почти двадцать лет дружбы ещё ни разу не подвёл его. С Роуди они познакомились ещё тогда, когда сам Старк ходил в Массачусетский технологический институт, а Джеймс уже дослужился до звания специалиста. Такие разные по характеру, они, однако, вскоре крепко сдружились. Конечно, их дружба выглядела странно и по меркам общества была обречена на развал — две альфы никогда бы не ужились в таких тёплых отношениях, рано или поздно инстинкт доминирования возобладал над чувствами, и кто-то из них бы обязательно взял верх над другим. А дружба не может быть такой, она должна быть равной.

Теперь, правда, Тони понимал, почему их близкие отношения продержались так долго и обросли даже своеобразной легендой среди военного молодняка. Поговаривали даже, что они были любовниками, что Старка в своё время несказанно смешило. Правда сейчас смеяться уже не хотелось. То, что он омега, Старк узнал лишь вчера, но ведь, даже не зная, он всегда был ей! И это значило, что лишь большая удача и отсутствие серьёзных встрясок до поездки в Афганистан помогли ему раньше не узнать свою природу, ведь если бы запахи, течки и прочая омежья хрень проявились раньше, то дружбе с Роуди реально пришёл бы конец — Тони никогда бы не позволил тому покрыть себя, а Джеймс вряд ли бы сдержался, зная природу друга.

Впрочем, сейчас, внимательно вглядевшись в сидевшего рядом Роуди, Старк понял, что тот не стал бы принуждать его к интиму без серьёзной на той причины. Признаться, узнав о правде, Тони был в панике. Казалось, что теперь спокойной жизни действительно настал фееричный конец — альфы были везде и кто-то из них наверняка почует его запах, если он, конечно, имеется. Однако как минимум один альфа всю эту ночь был с ним, и единственное, что произошло с Тони после этого — дурнота от выпитого накануне бренди. Или это было виски? Не важно, в общем, сейчас ему было важно лишь одно — Роуди по какой-то причине не чуял его запаха, иначе давно уже всё понял.

Отсюда вытекает ещё один вопрос: какого хрена у него нет запаха? Нет, конечно, отсутствие его Тони только радовало — ещё не хватало, чтобы совет директоров компании узнал его «маленькую» тайну. Омеги не занимают главенствующие должности в военных компаниях, это прерогатива альф. Ну, или бет на крайний случай. Да, этот мир несправедлив к омегам, даже с женским полом нет такой дискриминации.

— Тони, я же чувствую, что что-то не так. Расскажи мне, пожалуйста, — Роуди осторожно потряс за плечо ушедшего в себя друга.

Старк мотнул головой и осмысленно, решительно глянул на друга. Возможно, он совершает ошибку, но на данный момент Джеймс был единственным человеком, кто, как минимум, выслушает его без попытки навязать своё мнение.

— Я омега, — в лоб выдал Тони, внимательно наблюдая за сменой эмоций на лице друга.

Тех, однако, не последовало.

— Ага, а я принц Эфиопии. Тони, день дурака уже прошёл!

— Я серьёзно, Род. Донаван предупреждал меня, что нечто подобное может произойти, но... — Тони глубоко вдохнул и зачастил, не давая ошеломлённому Джеймсу вставить хотя бы слово: — Понимаешь, моя чрезмерная сексуальная активность, происходящая примерно раз в месяц... Я думал, это моё либидо, инстинкт альфы, направленный на поиск своего омеги или беты. Однако правда оказалась намного приземленной. Я всегда был омегой, просто не знал этого. Что-то пошло не так, когда мой организм входил в силу много лет назад, и вместо течек и запахов у меня было более... м-м... спокойное, если так можно выразиться, отношение. Но этот плен... Понимаешь, это большой стресс для организма. Он стал вырабатывать много адреналина, действуя на боль и страх... Да, я боялся, а кто на моём месте не боялся бы!.. Так вот, из-за этого адреналина внутри меня как-то всё «починилось», и теперь я омега уже точно и окончательно. Вот так, — Тони перевёл дух и пристально уставился на молчавшего Роуди.

Тот, похоже, пытался переварить услышанное.

— Но у тебя нет запаха, — наконец неуверенно заметил он.

— Да, нет. И, поверь, я безмерно этому рад. — Тони невесело усмехнулся, алкогольные пары почти полностью выветрились, и теперь у него, ко всем прочим прелестям, жутко разболелась голова. — Ну как тебе такая тайна? Ты ведь теперь уйдёшь.

— Куда уйду? — пришёл в себя Роуди. Тони настороженно наблюдал за тем, как друг придвигается к нему ближе и успокаивающе хлопает по плечу, не понимая, почему тот не уходит. — Думаешь, я брошу тебя, чтобы ты опять утонул в заливе, только на этот раз окончательно?

— Но... но я же омега, — только и выдавил из себя Старк, чувствуя, как по щекам расползается румянец.

— И что? В первую очередь ты — мой друг. К тому же, ты всегда был омегой, просто не знал об этом. Почему же теперь я должен бросать тебя и нашу дружбу? Если уж и шокировать этот мир, так до конца, Тони. Так что я с тобой.

На душе вдруг воцарился покой. И чего это он так разнервничался? Ну, стал он полноценной омегой — и что с того? Жизнь его ни капли не изменилась, в объятия альф не хочется, всё осталось прежним. И друзья тоже остались. Стоит ли изводить себя напрасными тревогами?

С тихим облегчённым вздохом Тони прижался к плечу друга. Оно было горячее и сильно воняло лавандой, но сейчас Старку было абсолютно наплевать на это. Роуди был с ним, он остался ему верным другом. Лавандовый фан колыхнулся, словно щитом укрывая Старка за собой, а тот вдруг вспомнил другой запах. Да, лёгкий и свежий цитрус сейчас был бы как нельзя кстати.

— Ты позеленел. Если не против, я отличусь на секунду? — нарушил тишину Роуди, успокаивающе поглаживая его по плечу.

Тони кивнул.

— И Пеппер надо предупредить, а то она места себе не находила всю ночь.

— Пеппер тоже искала меня? — вяло удивился Тони.

— Да, конечно. Джарвис предупредил её одной из первых. Пеппер сразу бросила все свои дела и примчалась в Малибу. Кстати, это она предположила, что тебя потянет на морские приключения, особенно, когда зашла в твои комнаты и увидела все те бутылки.

Старк почувствовал себя несовершеннолетним пацаном, впервые попробовавшем алкоголь и чуть не доведшим родителей до нервного срыва. Странно, но известие о том, что Пеппер искала его едва ли не усерднее всех, неожиданно привело его в потрясающее расположение духа. А потом произошло то, что Тони так долго сдерживал, боясь опозориться ещё больше.

На лице Роуди не дёрнулся ни единый мускул, пока Старка тошнило на его любимый пушистый ковёр. Лишь когда Тони закончил со своими послеалкогольными процедурами и поднял на него полный вины взгляд, Джеймс, закатив глаза, произнёс:

— Боже, какой ты ребёнок, Тони! Подожди, сейчас я принесу опохмеляющее.

* * *

Родной дом встретил Старка тишиной и сумраком, так благотворно влияющим на нервы после ослепительной белизны роудовской спальни. Мужчина прошёл в гостиную, по пути краем сознания отмечая, что Пеппер не сидела без дела и привела дом в идеальный порядок, которого не было даже... никогда, в общем.

Вообще, убираться в доме не входило в обязанности мисс Поттс, но та почему-то делала это едва ли с меньшим усердием, чем прочие дела в компании. В своё время Тони временами шутил, что Пеппер таким образом облюбовывает и облагораживает свою вотчину. Сейчас ему, опять же, было не до смеха. Беты, конечно, не чуют запахи, но отлично разбираются в других второполовых признаках окружающих. А уж отличить омегу от альфы для них не составляет труда. Поттс не видела медицинского удостоверения Тони, но она вполне может и сама разобраться, что к чему — нанимая её, Тони руководствовался, в первую очередь, наличием хорошей внимательности у своей сотрудницы. А вышедшие на охоту за омегой беты не многим хуже альфы, разве что покрыть с последствиями не смогут — бесплодны они.

Впрочем, было у Тони подозрение, что никакая Поттс не бета, но это так, лишь подозрение. Сейчас его интересовало другое существо, не раз уже сослужившее ему хорошую службу.

— Джарвис! — решительно окликнул Старк, остановившись посреди гостиной.

Второго зова не потребовалось. Приборы, до сих пор не подававшие признаков жизни, при звуке голоса хозяина тускло сверкнули и тихо зажужжали. Дом ожил.

— Рад видеть вас в добром здравии, хозяин, — заметил незримый дворецкий.

— Я тоже. Спасибо, Джарвис, — искренне поблагодарил его Старк. Осознание того, что жизнь его могла прерваться так страшно, заставило мужчину ещё сильней почувствовать благодарность к собственному созданию, которое, не запрограммированное на подобные случаи, само предупредило надёжных людей о его отсутствии. А лёгкое, почти не сформулированное желание порадовать помощника стало железным.

— Куплю тебе более мощную плату, — пообещал Тони.

Д.Ж.А.Р.В.И.С. сдержанно поблагодарил создателя, но мужчина увидел, как компьютеры радостно вспыхнули на миг, выдавая восторг незримого дворецкого. А потом ни с чем не сравнимый апельсиново-лаймовый запах поглотил его с головой, заставив на миг задержать дыхание, а сердце — радостно встрепенуться.

Тони медленно обернулся. Пеппер стояла на пороге комнаты и, прищурившись, глядела на него. Сегодня на девушке было строгая зелёная кофта, штаны с зауженной талией, перехваченные светло-серым поясом, и белые туфли на небольшом каблуке. Светлые рыжие волосы Пеппер зачесала в высокий хвост и перетянула зелёной же лентой.

Одежда шла Поттс так же сильно, как и запах, с этим не хотелось спорить. Однако недобрый прищур и неодобрение, сиявшее в зелёных глазах, говорило о том, что внешность обманчива, а внутри Старка ждала вовсе не апельсиновая роща с лаймовыми пролесками, а гром, молнии и прочие дополнения к разъярённым валькириям, так неосмотрительно рассерженным неблагодарными сынами Адама.

— Пеппер, — Тони приподнял ладони в примиряющем жесте, — прошу тебя, не злись. Я не знаю, что натворил помимо купания в заливе, но, клянусь, мне никогда не было так стыдно.

— Но вам не скажешь, — поджав губы, сухо обронила Поттс.

— Я каюсь, Пеппер, не добивай меня! — Старк, улыбнувшись кончиками губ, медленно подошёл к неподвижной девушке и положил руки ей на плечи, подобострастно заглядывая ей в глаза.

Пеппер вздохнула, и из её взгляда ушло раздражение, вернув глазам их привычную зелень.

— Вы невыносимы, мистер Старк, — вздохнула она.

Тони приблизился ещё ближе, обжигая дыханием её лицо. Запах Поттс сводил его с ума, он хотел прижаться к девушке, потереться щекой об её шелковистые волосы, раствориться в умопомрачающем аромате и стать его частью...

Пеппер пытливо всматривалась в его лицо, словно пытаясь найти на нём что-то очень важное; крылья носа её трепетали, словно девушка принюхивалась к чему-то. Тони почувствовал, что его бросает в жар, и машинально придвинулся ещё ближе, буквально уткнувшись в тёплое женское тело.

А через секунду они уже целовались так, словно это был их последний день.