Дети революции (гет)

— У вас была одна единственная задача, дорогуша.

Синдер поморщилась. Её всегда выводила из себя самодовольное поведение Артура Ваттса — ещё одного человека, работающего на Салем. Теперь же, когда у Ваттса появилась возможность на полную проявить своё самодовольство, она с удовольствием бы прикончила его, лишь бы не выслушивать нудные нотации.

— Одна единственная задача. Подчинить себе отделение Белого Клыка. Отделение, в котором отсутствовала большая часть его опытных бойцов. Отделение, в котором за главу был сопливый, самодовольный мальчишка, с радостью готовый положить сотни своих и погибнуть сам, лишь бы это помогло его делу, — последнее слово Ваттс произнёс с отчётливым сарказмом, — Я предоставил тебе всё. Информацию, время для удара, даже подробное досье на Тауруса. До этого времени я полагал, что у тебя есть хотя бы зачатки дипломатического мышления. Не талант, упаси боже. Зачаток таланта. Похоже, я ошибался. Тебе всего лишь надо было продемонстрировать силу и, взамен, предложить возможность покончить с королевствами и Академиями раз и навсегда. Плеть и морковка, если опуститься до разговорного уровня. С такими фанатичными... созданиями, как он, этот метод должен был сработать. И, тем не менее, ты продемонстрировала вопиющую некомпетентность.

Скривившись, Синдер сделала глубокий вдох, успокаивая нервы и, проведя рукой по столу с документами и картами, произнесла как можно более спокойным тоном.

— И тем не менее, контроль за отделением в наших руках.

— Тем не менее! — возмущённо фыркнул Ваттс, — речь не идёт о контроле! Речь идёт о том, что нам необходимо провести несколько весьма радикальных акций. Каждая из которых потребует некоторое количество... добровольцев, готовых пойти на жертву. Ради общего блага, разумеется. Тот, кого ты упустила, был идеальным кандидатом, за которым были готовы пойти эти фавны. Он был символом их борьбы, её воплощением. Теперь же он мёртв или в бегах, и мораль фавнов будет падать. Они начнут сомневаться. Они начнут сбегать. Мне и так уже приходится форсировать следующую часть плана — нам необходимо добиться хотя бы частичного одобрения Хан. Все результаты наших трудов, милочка, будут бесполезны, если ты не найдёшь им нового лидера. Ты здесь не для того, чтобы бегать по магазинам праха вместе с бандой грабителей. У тебя есть вполне определённые задачи, выполнение которых поставлено под угрозу.

Синдер недовольно поджала губы, проведя рукой по волосам. Она довольно долго знала Ваттса и, судя по его самодовольному тону, у него был план. И конечно же, он собирался ждать, пока она сама не попросит его помощи. Эти постоянные игры, постоянные его попытки доказывать своё превосходство над собеседником, неимоверно её раздражали. Выбора, впрочем, у неё не было.

— Я полагаю, у тебя есть план действий? — поинтересовалась она, стараясь не выдать своего гнева.

К её сожалению, Ваттс явно услышал в её голосе нотки раздражения, что, конечно, ещё больше подняло его самодовольство.

— Конечно у меня есть план, — ответил мужчина, — и я надеюсь, что уж в этот раз он будет выполнен без нареканий.

Несколько секунд помолчав, Ваттс продолжил.

— Адам Таурус был не единственным опытным охотником Белого Клыка в Вейле. Кроме него есть ещё и группа Барсука — четверо охотников, специализирующихся на дальних рейдах. Нам важен лишь один из них — Олби Бэггарт. Белый Барсук, как его называют. Лидер группы. Знал Тауруса с давних времён, но сейчас отношения между ними весьма натянуты — видишь ли, они были примерно равны по силе, но командовать поставили именно Тауруса.

— Бэггарт не любит прямых конфронтацией, не любит убивать. Сторонник Старых Правил. Но он достаточно популярен для того, чтобы обеспечить нам стабильный приток добровольцев.

— Сторонник Старых Правил, — повторила Синдер, задумчиво хмыкнув, — ты предлагаешь нам использовать того, кто не способен даже убить?

Ваттс недовольно вздохнул, что-то бормоча себе под нос — слишком тихо, чтобы его голос можно было услышать через микрофон свитка.

— Те, кто следуют Старым Правилам вполне могут убивать. Другое дело, что они прибегают к убийству только в случае крайней необходимости. Крысы, которых пока ещё не загнали в угол. Так или иначе, тебе стоит сыграть на его чувстве ответственности — ваша маленькая ложь про Тауруса это единственное, что показывает хоть какую-то компетентность. Скажи ему, что Адам бросил всех. Скажи ему, что его братья остались одни, без руководства и без морального ориентира. Пусть отправится на их защиту. Когда же он осознает, какая судьба ждёт его братьев, то уже не сможет отвернуться. Совесть не позволит ему этого. И он пойдёт до конца.

Она недовольно нахмурилась, проводя рукой по ткани шатра. У входа стояли Меркьюри и Эмеральд, изредка переступая с ноги на ногу и тихо переговариваясь.

— Я знаю, это не идеальный вариант, — согласился Ваттс, — его мы уже лишились. Впрочем, есть и ещё одна кандидатура. Смеющийся Газини. Хладнокровный убийца. Ни доли фанатизма — лишь жадность, расчёт и постоянная жажда большего. Денег, власти, удовольствий. Его группа — профессионалы, предпочитающие рисковать только за большие суммы. Он же озабочен только собой и собственной выгодой. Однако, пообещай ему достойную награду и он с радостью прольёт за неё кровь. Фавнов, людей, его не заботит. Лишь бы не свою.

— Трус или наёмник... — задумчиво пробормотала Синдер, — непростой выбор.

— Именно так. Они оба находятся на территории Мистраля. Отследить их так же в моих силах. Надеюсь, что компетентности твоих... Помощников хватит на то, чтобы продержаться месяц без твоей помощи, Синдер, поскольку я абсолютно уверен в том, что переговоры они провалят.

Улыбнувшись, она покачала головой.

— Прошу тебя, Артур, прояви больше веры. Они вполне способны справиться с этой задачей.

— Ранее, я полагал, что ты вполне способна справиться с переговорами. Прости меня за мой вполне обоснованный скептицизм. Хэйзел окажет тебе помощь в этом задании.

Оставив за собой последнее слово, Ваттс отключился. Синдер медленно опустила свиток, борясь с желанием превратить его в опалённую лужицу пластика. Чутко реагируя на её настроение, сила девы требовала выхода, пульсируя в висках то ли жаром, то ли холодом. Проигнорировав её зов, Синдер отбросила занавесь и вышла из шатра, ища взглядом Амона. Ей предстояло много работы.

* * *

Величественные шпили небоскрёбов, устремляющиеся в небо. Ровные, красивые ряды малоэтажных домов, простирающиеся едва ли не до горизонта. Многочисленные магазины, парки, автобаны, заводы и фабрики — многие, кто впервые появлялся в городе, наивно полагали, что таким он был всегда. Это было ошибкой. Город стоял уже несколько тысяч лет. Его территория то расширялась, то усыхала, строились здания, старели, а затем сносились, чтобы освободить место под новые. У королевств не было возможности основать новые поселения, поэтому они лишь пытались отодвинуть границы стен как можно дальше.

Все тысячелетия, в течение которых человечество осваивало этот клочок земли, давали свои плоды. Под городом находилась обширная сеть катакомб — древние подземные ходы, подвалы и нижние этажи зданий, погребённые под землёй, лазы, ходы и норы, ориентироваться в которых было возможно лишь тем, кто знал миллионы разветвлений, отнорков и проходов. Катакомбы были укрытием для многих — на верхних уровнях ночевали бездомные или бродяги, средние зачастую служили укрытиями для преступных группировок и, конечно же, нескольких ячеек Белого Клыка. На нижние уровни соваться не любили, велика была вероятность напороться на подземные виды гримм.

Адам не знал ни одного фавна или человека, который мог утверждать, что знает катакомбы Вейла полностью. Он сам ориентировался лишь в нескольких путях, которые вели в различные районы города. Или же нескольким хорошо укрытым подвальным помещениям, через которые можно было пустить проводку к ретрансляторам башни связи.

Схрон семьдесят шесть располагался неподалёку от промышленного района города. Сам он представлял собой подвал старой винодельни, над которым располагалось несколько транспортных контейнеров, переоборудованных в дома. В одном из подобных домов и располагался лаз, ведущий в винодельню, а из неё и в подземелья города.

Адам осторожно пробирался по старому коридору. Камни, из которых был сложен проход были покрыты плесенью и влагой, а пол представлял собой смесь из глины и грязи. С потолка свисали небольшие каменные сосульки — сталактиты и изредка капали мерзкие, отвратительно-холодные капли.

Адам шагал вперёд, вслушиваясь в каждый звук и освещая себе дорогу тусклым свечением клинка. Ещё одна капля приземлилась ему на затылок и из его горла вырвалось тихое рычание.

Ещё месяц назад у него было всё — братья, власть, уверенность в завтрашнем дне, цель. У него была Блейк.

Если бы не эта женщина, он бы продолжал быть лидером Белого Клыка. Если бы не эта женщина, он смог бы показать Блейк, что она ошибалась, что их дело — правое, что ей не нужно было уходить. И, может быть, тогда она бы поняла всё и вернулась, и всё было бы правильно. Всё бы было как раньше.

Что теперь ему доказывать? К кому теперь ей возвращаться? К дезертиру, преданному своими собственными братьями? К нищему, что живёт в чужом доме на чужие деньги, а из своего имеет только одежду, верный клинок да винтовку? Месяц назад он был героем своего народа. Он был защитником. Теперь ему осталась только горечь предательства, да месть.

И он будет мстить. О, как он будет мстить. Он сожжёт всё, что было дорого Синдер. Он разрушит все её планы. Он лично, если понадобится, приволочёт её в подвал Озпина, к колбе, в которой покоится полумёртвая дева Осени. Затем будет отрезать от Синдер кусочек за кусочком, пока она будет смотреть на свою мечту, которую уже никогда не достигнет. Она хотела силы? Получит лишь его клинок.

На его губах заиграла жестокая улыбка.

Он отомстит Синдер. Воистину, он это сделает.

Адам остановился у перекрёстка, где, в стене туннеля, зияло отверстие, проделанное, по всей видимости, одним из гримм в незапамятные времена. Спрятав светящийся огненной пылью клинок в ножны, Адам тихо протиснулся в коридор, передвигаясь практически на ощупь. Ночное зрение фавнов, каким бы оно ни было полезным, было практически бессильным в полной темноте. Небольшого светлого пятна на дальней стене было недостаточно для того, чтобы видеть всё в полной мере.

Вдали коридора, за поворотом, слышались голоса.

— И он берёт и просто закрывает дверь передо мной, представляешь? «Фавнов не обслуживаем!» С-сука, — жаловался один голос, молодой и басовитый.

— Люди, парень. Люди, — успокаивал его другой, — просто забей на них. Пока что. Настанет и наш черёд.

Адам осторожно прижался спиной к стене, не рискуя выглядывать из за угла.

В темноте послышалось шебуршание, что-то зашипело. Он почувствовал запах сигаретного дыма и зажжённой спички.

Адам болезненно сморщился: духи, что за дебилы?.. Яркий огонёк сигареты полностью нивелировал преимущество ночного зрения и усиленного обоняния. Он с терпением относился к привычке некоторых фавнов курить в лагере — бойцам необходимо было хоть как-то стравливать стресс и нервы. Но не на посту же! Всему есть предел!

Он даже к алкоголю и постельным похождениям после особенно успешных операций претензий не имел. Ну, почти не имел — идиота, умудрившегося забыть о таком гениальном изобретении как презерватив, он лично тренировал в течение месяца — раз он вывел свою подругу из строя, пусть работает за двоих. И его тренировки были едва ли не жёстче тех, через которые прошла Блейк — а у неё была достаточно сильная аура. Впрочем, кажется, после тот боец был ему благодарен.

На этот раз распущенность фавнов играла ему на руку.

Адам сжал зубы и покачал головой. Вот и его рубикон. Или он поднимает руку на всё, за что сражался до этого, или, поджав хвост и опустив голову, пойдёт на поклон к Синдер. Интересно, что она сказала Хан, чем убедила её наступить на горло своим принципам?

Неважно. Хан утверждает, что он их предал?

Внутри него поднялась волна гнева, угрожающая затопить его рассудок. Хотелось найти виновную. Найти и причинить ему ту же боль, что испытал он. Хотелось, чтобы она испытала те же страдания, что и он. Хотелось заставить её заплатить за ложь. Он не предавал Белый Клык.

Это они его предали! Это они отвернулись от него! Это они лгали ему! Вся его популярность, все его последователи, вот какова цена их слов? Вот какова цена их верности? Стоило лишь заставить их с боем отстаивать свои идеалы, за которые они рвали глотки на трибунах, и вот чем обернулись их клятвы!

Больше, они ему не братья. Они враги. И выживут они сегодня только из за того, что их смерть не будет ему выгодна.

Он положил руку на рукоять меча и вышел из за угла.

— Эй, что за?..

Один из боевиков, широкоплечий фавн с покрытыми костяными пластинами ладонями, попытался вскинуть праховую винтовку.

Рукоять Погибели врезалась в его запястье, а конец ножен ударил в висок другому фавну, тощему и сухощавому, моментально лишив его сознания. Ухватив оставшегося на ногах противника рукой за шею, Адам с силой ударил его коленом в лицо. Боевик рухнул на колени, пачкая слежавшуюся до прочности гранита землю кровавыми брызгами из носа. Адам прокрутил ножны клинка в воздухе и, обойдя пытающегося подняться фавна, нанёс удар по его челюсти. Голова боевика мотнулась в сторону, что-то хрустнуло и он рухнул на землю. Развернувшись к установленной в проходе двери, которую и защищали бойцы, Адам замер перед ней на несколько секунд, а затем, нанёс по ней усиленный аурой удар. Дверь буквально взорвалась облаком щепок, затрудняя обзор тем, кто находился в помещении за ней. Ворвавшись вслед за обломками, Адам мгновенно оглядел комнату. Круглое помещение — шести или семи метров в диаметре, освещало несколько ламп, питающихся от уныло тарахтящего в углу прахового генератора. У стен были проставлены полки и столы, забитые различной документацией, книгами или вовсе каким-то хламом. Белый Клык, пусть был и не самой бедной организацией, не разбрасывался ресурсами — что могло быть бесполезным мусором для людей, становилось компонентами самодельных бомб, деталями к оружию или просто ломом, из которого можно было выковырять драгоценный прах.

В центре комнаты стоял ещё один стол, на нём располагался настольный компьютер, провода от которого уходили к лестнице в углу, ведущую к лазу наверх.

Трое фавнов — один стоял у дальней стены, держа в руках короткий нож. У его ног, лёжа на плитке со стёртым временем рисунком, была разбросана стопка документов. Второй стоял у компьютера, поднимая пистолет в сторону проёма. Третий тянулся к установленной на компьютерном столе клавише, активирующей примитивный праховый заряд, установленный на системном блоке.

Адам спустил курок Погибели и его меч выстрелил вперёд, ударяя в лоб фавну, тянущемуся к кнопке. Метнувшись вслед за клинком, он поймал его за рукоять и, развернувшись отсек ладонь другому, держащему пистолет. Его ножны ударили в лоб первого фавна, отбрасывая его дальше от кнопки, в шкаф. Бросившись вперёд, Адам парировал неуклюжий удар ножом и нанёс удар по запястью противника рукоятью спрятанного в ножнах меча. Нож рухнул на пол, тихо зазвенев лезвием. Его хозяин — низкорослый фавн с лисьими ушами, коротко вскрикнул от неожиданности и вжался в стену, в шоке глядя на Адама.

— Майор Таурус!

Удар ножен отбросил его на землю. Адам встал над ним, положив ботинок ему на грудь и наклонился ближе к его лицу.

— Майор Таурус мёртв. Вы сами убили его. Своим предательством. Своей трусостью.

Адам быстро оглянулся, осмотрев комнату ещё раз. Фавн, лежащий в горе различных бумаг и прочего хлама не подавал признаков жизни. Впрочем, Адам сомневался что он мёртв — аура, даже слабая, должна была защитить от этого. Другой сжался в комочек и жалобно скулил, пытаясь пережать кровавую рану на месте его кисти.

— Сейчас я задам тебе вопросы. Если ты на них ответишь — я закрою глаза на факт твоего никчёмного существования. Ты понял меня? — Адам навис над предателем, пристально глядя в его серые глаза.

Фавн скосил взгляд на своего товарища, истекающего кровью.

— Майор Таурус, сэр, позвольте мне ему помочь, сэр, он же может...

Адам скрипнул зубами. Перед глазами другого фавна вспыхнуло что-то красное и он заорал от боли, пытаясь выгнуться — что-то раскалённое прибило его лисье ухо к полу, доставляя ему невыносимую боль. Адам мстительно оскалился, наблюдая как он корчится от боли. Первый среди тех, кто ему задолжал. И далеко не последний.

— Ответ неправильный. Ты понял меня?

Всхлипнув, фавн набрал в грудь воздуха и мелко закивал головой.

— Отлично. Вы тут все?

— Д... Да, сэр!

— Ты был в основном лагере?

— Н-нет, сэр. Два месяца, как в городе...

— Тогда прах. Вы начали его похищать. Куда его свозят?

— Северные склады, сэр! Куда откуда, не знаю! Мы не этим занимаемся, сэр! Мы просто следим за архивами, сэр! Нам даже не сказали, почему вы преда... — заметив, как глаза Адама в бешенстве сузились, фавн поспешно поправился, — почему вы ушли, сэр! Пожалуйста, мы ни в чём не виноваты! Пожалуйста! Алек, он же кровью истекает...

— Молчать! — рявкнул Адам, вогнав клинок в пол, в считанных миллиметрах от лица фавна, — невиновны? Вы все знали меня, вы все рукоплескали моим речам! Вы все клялись в верности! И что после этого? Как только Амон предал меня, вы с такой же поспешностью заткнули свои пасти! Среди вас нет невиновных. Есть только степени вины.

Клинок с легкостью вышел из пола и замаячил у него перед носом. Огненный прах, возбуждённый воздействием ауры, источал заметный жар.

— Ты ничего не знаешь, — с отвращением произнёс Адам, — Ты бесполезен. Или... — он остановился, склонив голову на бок, и медленно улыбнулся, — или даже от тебя может быть хоть какая-то польза.

Схватив его за воротник униформы, Адам легко приподнял фавна над землёй. Тот тихо заскулил, пытаясь не встречаться со взглядом Адама, исходящим почти физически ощутимой ненавистью.

— Возвращайся в лагерь со своими дружками. Найди там Амона. Найди человеческую женщину, которой он служит теперь. Передай им то, что я вернулся. Передай им то, что они забрали всё, что было мне дорого. Передай им то, что я не успокоюсь, пока всё, что они ценят, всё, что важно для них, не обратится в пепел и пыль. Ты понял меня?

Фавн быстро закивал головой. Его правое лисье ухо было болезненно поджато, а в его середине красовалась дыра, по краям которой была корка из спёкшейся кожи и опалённого меха.

— Пепел и пыль! — прошипел Адам ему в лицо, и отбросил его назад. Фавн приземлился на задницу и, суматошно задёргавшись, устремился к своему другу, который всё ещё пытался остановить кровь, тихо поскуливая. Адам не обратил на него внимания.

Он остановился перед полками, перебирая и бегло просматривая документы. Через несколько минут он нашёл то, что искал, и достал из папки несколько листов, отшвырнув всё, что осталось, на пол. Информация в этом архиве была ему бесполезна — большую часть он знал и так, а остальное не могло вывести ни на планы организации, ни на Синдер Фолл.

Развернувшись, он взглянул на предателей. Фавн с лисьими ушами помогал своему покалеченному товарищу, осторожно ведя его к выходу. Следом за ним, бросая на Адама испуганные взгляды, шёл тот, кого он отшвырнул в полки.

Отвернувшись от них, Адам остановился у компьютера. Питание было включено. Задумавшись, он посмотрел на клавиатуру. С одной стороны, его гордости претило признавать то, что Обри бросил в очередном споре несколько месяцев назад.

"Твоё упрямство тебе только гибель принесёт, Адам!"

С другой стороны, куда привела его гордыня? Его нынешняя ситуация была немногим лучше смерти. Мертвецы, по крайней мере, не испытывали отчаяния. Они не испытывали сожалений. Они не испытывали вообще ничего.

Адам бы не отказался избавиться от эмоций.

Решившись, Адам активировал приложение связи и, набрав короткое сообщение, отключил компьютер. Встав в дверном проёме, он снял с перевязи бутыль с огнесмесью, поджёг спичкой тряпку, чей кончик затыкал горлышко бутылки. Размахнувшись, он кинул её в дальнюю стену.

Там, где бутылка врезалась в стену, расцвёл огненный цветок. Струя раскалённого воздуха ударила Адаму в лицо, заставив прикрыться рукой и сделать шаг назад. Глазам, привыкшим к темноте, было сложно смотреть на бушующее, яркое пламя. Адам отвернулся от него, чувствуя, как устремляется к огню воздух в туннеле. Следовало уходить как можно быстрее, пока он не задохнулся — аура не может защитить от отсутствия воздуха. Лишь продлить страдания.

Его взгляд упал на двоих фавнов, пытающихся растормошить пару дозорных. Пятый, тот, которому он отсёк руку, сидел у стены, прижавшись к ней спиной и смотрел вперёд.

— Сэр! — выкрикнул лис, панически глядя на бушующий в помещении огонь. Из дверного проёма сочились первые язычки чёрного дыма, — помогите нам! Мы же не спасём их! Пожалуйста!

— Помочь? — Адам удивлённо склонил голову. В его груди снова закипел гнев.

Ему не помог никто. Выживет ли лис, чтобы рассказать о его возвращении или умрёт тут, Адаму было всё равно.

Отвернувшись от бойцов, он направился прочь, готовясь возвращаться к Таксону. Его пальцы коснулись красного шарфа.

Адам в бешенстве зарычал. Он обещал Таксону. Он обещал Блейк. И он не ничтожество, что наступает на свои собственные клятвы!

Резко развернувшись, он ухватил двоих бессознательных фавнов за шивороты и рванул их прочь от огня.

— Живее, — процедил Адам, взглянув на фавна-лиса. Закивав, тот ухватил своего товарища и поспешил за ним. Добравшись до перекрёстка, Адам свалил свою ношу на землю.

— Спасибо, сэр, — пропыхтел лис, вытаскивая своего товарища, почти потерявшего сознание. Позади них трещало разгорающееся пламя. Адам недовольно покосился на него, закрывая шарфом нижнюю половину лица.

— Я делаю это не ради тебя, падаль. Передай им мои слова.

Развернувшись, он зашагал по коридору, раздражённо сжимая кулаки. Стоило оставить их гореть. Стоило бы. Но что бы сказала на это Блейк?

* * *

Его путь назад, к счастью, был лишён каких-либо неприятностей. Оглядев дорогу, освещённую светом голографических фонарей, Адам, удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, перемахнул через забор заднего двора Таксона. На его счастье, бедные портовые районы были лишены камер наблюдения, установленных в центре города и в доках практически на каждом углу.

Таксон встретил его в небольшой прихожей, где валялись старые ботинки и одежда, разнообразный хлам и инструменты. Один угол занимала гора старых, потрёпанных газет, комиксов и журналов. Всё это освещала одинокая лампа, висящая на проводе без абажура.

Адам молча протянул Таксону листы с его данными. Приняв их, тот быстро пролистал документы, задумчиво кивая. Дойдя до последнего, Таксон облегчённо улыбнулся.

— Это всё. Спасибо, Адам. Шкуру, считай, спас.

Адам пожал плечами, проходя мимо Таксона в гостиную комнату, и сел на диван. В носу слегка свербило из-за густого, маслянистого дыма. Несмотря на успех, он не ощущал ни триумфа, ни гордости. Лишь усталость и слабую, пульсирующую головную боль. Хотелось выпить. Или уснуть.

Скатав документы в плотный рулон и сунув их в небольшой камин, напротив которого стоял старый, даже не голографический телевизор, Таксон уселся в соседнее кресло, всё ещё широко улыбаясь.

— Я с ними связался, знаешь ли.

Адам снял с рук перчатки и помассировал виски.

— Так называемое «Сопротивление»? — едко поинтересовался он.

— Да. И они готовы тебя выслушать. Так что побереги сарказм.

Опустив руки, Адам покосился на Таксона.

— Я сам решу, что и когда мне беречь, — раздражённо фыркнув, он покачал головой, — месяц назад я был командиром Белого Клыка. Теперь же мне придётся доказывать свою полезность кучке доморощенных борцов с преступностью, — он раздражённо выпрямился, скрестив руки на груди, — какая блестящая перспектива.

— Единственная перспектива, что у тебя осталась, — заметил Таксон, включив телевизор. Диктор — женщина с фиолетовыми волосами, разорялась о возросшем уровне похищений праха, одновременно с этим умудряясь заверять порядочных жителей города что с ними-то уж точно всё будет хорошо.

Адам саркастично фыркнул. Посмотрел бы он, как эта женщина запоёт спустя несколько месяцев.

Приняв это за сомнение в его словах, Таксон удивлённо поинтересовался:

— У тебя есть другие варианты?

— Очевидно, нет. Когда и где будет встреча?

Задумчиво заворчав, Таксон протянул руку к стоящей рядом тумбочке и, найдя на её поверхности нужный листок бумаги, ответил:

— Складской район, завтра, полночь. Корпус сорок три. Тебя это устраивает?

— Вполне, — согласился Адам. Кивнув Таксону, он поднялся с дивана и побрёл в свою комнату, машинально придерживая рукой ножны.

— И как только Блейк его выносила? — задумчиво пробормотал Таксон, почесав висок. Спустя несколько минут просмотра телевизора, он добавил: — всё равно лучше, чем сидеть одному. По крайней мере, готовить можно через раз.

* * *

Адам стоял на широкой крыше старого склада, с подозрением оглядывая место встречи. Оно представляло собой небольшую площадку, с двух сторон огороженную стенами соседних складов. Третью перекрывал забор — дешёвая металлическая сетка, предназначенная не для того, чтобы остановить кого-либо. Скорее, она просто разграничивала территорию. Четвёртая сторона выходила на тротуар, ведущий к дороге. В этой области, большинство складов принадлежало продуктовым компаниям, что позволяло значительно сэкономить на качестве и количестве охраны. В самом деле, решиться рискнуть своей свободой за пару упаковок газировки мог только абсолютный идиот, оголодавший бездомный или ошалевший подросток. Впрочем, последнего можно было смело относить к полным идиотам.

Площадку, покрытую плотно прижатыми друг к другу бетонными блоками, освещал фонарь, висящий над тёмным входом в один из складов. Адам был абсолютно уверен, что на крыше этого склада кто-то был. Скорее всего, этот кто-то занимал позицию за массивным кондиционером, готовясь в любой момент спрыгнуть. Так же Адам подозревал то, что кто-то находился и за дверью чёрного хода склада — обычно, все источники света на ночь выключались. Тратить энергию на освещение никому не нужного пятачка, появившегося только лишь из за ошибки в проектировании, никто бы не стал.

Оставалось лишь гадать, были ли это участники таинственного «Сопротивления», или же Таксона обманули, и Адама ждала засада из охотников.

Впрочем...

Он поморщился и сделал шаг вперёд, спрыгивая на тротуар. Даже если это была засада, он мог сбежать или пробиться с боем. Другого выбора, кроме риска, у него не было — он был бесполезен в одиночку. Рисковать же Блейк, снова утягивая её в очередной поход возмездия, он не собирался.

Он встал в середине площадки, держа одну руку на поясе, а другую на рукояти меча. Реакция тех, кто ожидал его прибытия, не заставила себя долго ждать.

— Честно говоря, я до последнего ожидала, что это будет засадой. Но нет. Адам Таурус. Террорист, вор и преступник. За тебя назначена неплохая награда, ты в курсе?

Девушка, стоящая на парапете, была одета в коричневую дизайнерскую блузу и чёрные брюки. Её шею укрывал чёрный шарф, из под которого проглядывало простое на вид ожерелье — несколько чёрных бусин. С её плеча свисала пулемётная лента, а руки в перчатках покоились на небольшой квадратной сумочке.

Адам сузил глаза. Если он был прав, и перед ним действительно стоит лидер самой популярной команды академии Бикон, то её сумочка — наиболее грозное оружие. Он мог отразить клинком автоматический огонь ботов Атласа, но не концентрированную очередь из крупнокалиберного пулемёта.

— Побереги свои кривляния до лучших дней, человек, — ответил он, недовольно оскалившись, — я пришёл сюда говорить с Сопротивлением.

Недовольно фыркнув, девушка поправила тёмные очки, прикрывающие её глаза и спрыгнула вниз. Дверь склада открылась, и из неё вышли двое — ещё одна девушка в чёрно-коричневом подобии униформы, грудь которой прикрывал коричнево-золотой жакет с небольшими наплечниками. Помимо пары человеческих ушей, над её головой торчали и два кроличьих уха — признак происхождения. С её пояса свисал небольшой ящичек с фотокамерой. Её спутник — рыжеволосый юноша покрытый шрамами, с лишёнными зрачков глазами был одет в красную безрукавку и чёрные брюки. На его поясе было несколько цилиндрических контейнеров, а кисти и предплечья прикрывали наручи, на которых было закреплено два смотрящих назад клинка.

Коко Адель выпрямилась, стоя чуть впереди своих сокомандников.

— Ты нашёл Сопротивление. Говори что хотел сказать.

— Хорошо.

Адам оглядел стоящих перед ним охотников. Что его собственные знания, что знания чужака не могли сказать о них многого. Одна из лучших команд академии. Опытные студенты. Сотни или тысячи убитых Гримм, десятки выполненных миссий. Больше чем то, на что он рассчитывал — не кучка сопливых детишек, решивших изменить мир к лучшему. Сформировавшаяся команда так же значила и то, что позиция лидера была занята давно, и была достаточно устоявшейся. Впрочем, он не мог назвать это недостатком — он не хотел больше вести других за собой. Как выяснилось, это было неблагодарной работой.

— Месяц назад, в мой лагерь пришла человеческая женщина. Она предложила нам сотрудничество. Нам. Белому Клыку. Фавнам, ненавидящим людей. Она обещала нам, что мы получим свой шанс на месть. Что мы нанесём такой удар по человечеству, по академии, по королевствам, что его не забудут никогда. И всё же, я отказался.

Адам сжал зубы. На самом деле — нет. Отказаться ума у него не хватило. Может он и был сейчас один, предан и без ресурсов, но он был свободен. Свободен, в отличии от глупца, выбравшего поводок и намордник в той реальности.

— Почему ты это сделал?

К его удивлению, вопрос этот пришёл не от Адель, а от Вельвет Скарлитины — застенчивой, как он теперь знал, девушки, безропотно терпящей нападки расистов и неудачников.

— За каждым действием следует расплата. И я не хотел даже знать, чем пришлось бы расплачиваться Белому Клыку. Впрочем, это неважно. Она пришла вечером этого же дня и атаковала нас. Я, мой заместитель, мои братья — все были бессильны. Я смог уйти. Они же предпочли склонить голову перед человеком.

Рыжеволосый юноша с любопытством склонил голову на бок.

— Ты бежал, бросив своих соратников?

Адам раздражённо вскинул голову, буравя его взглядом.

— Осторожней со словами, человек! После того, как они на моих глазах склонили головы, после того, как они предали меня, после их трусости и бесхребётности, я едва ли назову их соратниками!

— Хм, — Коко Адель задумчиво поправила прядь волос, кончик которой переходил от тёмно-коричневого к карамельному цвету, — позволь мне подвести итог. Твоя собственная организация тебя предала. Ты оказался выброшен на улицу. Вместо тебя бандой ненавидящих человечество фанатиков заправляет человеческая женщина. И, мало того, что её не убили, но ещё и слушают её указания?

Девушка покачала головой, прикусив губу.

— Это не слишком-то хорошо.

— Весьма точное замечание, — с сарказмом отметил Адам, сложив руки на груди, — это хуже, чем просто «не хорошо». Шира Хан не стала бы терпеть человека даже в своём присутствии. То, что Синдер Фолл распоряжается моим отделением, как считает нужным, значит лишь то, что предательство в рядах Белого Клыка добралось до самых верхов. Также это значит то, что её слова о ударе по человеческой расе могут воплотиться в жизнь.

— Ты считаешь, что можешь помочь нам предотвратить угрозу королевству? — и снова этот вопрос задала Вельвет.

Он недовольно скривился. Избавьте его от подобного идеализма.

— Мне плевать на это королевство.

Адель недовольно покачала головой. Юноша скрестил руки, хмуро глядя на Адама. Но что хуже всего, девушка-фавн смотрела на него с жалостью. С жалостью! Ему не была нужна жалость сопливой студентки, не видевшей и четверти того зла, что творят те, кто у власти!

— Что вы ожидали от меня услышать? Что я собираюсь рисковать своей жизнью ради людей? Ради продажных политиков? Ради тех, кто веками угнетал мой род? Людям плевать на нас! Их будет больше беспокоить дохлая крыса в подвале, чем жизни фавнов, батрачащих на Шни! Меня не волнуют их жизни. Мне безразличны их страдания.

Поджав губы, Адель недовольно покачала головой, положив руку на плечо своей сокомандницы. Та же, сжав губы, выступила вперёд, с вызовом смотря Адаму в глаза.

— Не все люди такие! Не всем из них плевать на нас! Не все из них нас ненавидят! Как ты не можешь понять, вся эта ненависть, вся война с человечеством, она лишь повредит нам! Вместо того, чтобы исправить несправедливости этого мира, Белый Клык просто хочет его сжечь! Все эти нападения на лавки, не обслуживающие фавнов, все нападения на поезда — может сначала вы и хотели наказать тех, кто ненавидит фавнов, но теперь вы просто хотите наказать человечество! Это не выход для фавнов!..

Адам горько рассмеялся, прервав девушку. Вельвет с непониманием посмотрела на него, хмуря брови. Одно кроличье ухо машинально согнулось.

— Ты говоришь так, будто мне не плевать и на фавнов! — с презрением произнёс Адам. Вельвет открыла рот, неверяще смотря на него и сделала шаг назад.

— Bсю свою жизнь я сражался за них! Я шёл на преступления ради фавнов! Я проливал кровь, я убивал ради них! Моя награда? Забвение и метка предателя. Фавны, люди — всё одно, — горько хмыкнув, Адам покачал головой, — я сражаюсь ни за тех, ни за других. У меня осталась единственная, кто всё ещё в меня верит. Её я буду защищать. У меня осталась та, кто отнял у меня всё. Её я прикончу. Белый Клык, королевства... Да пусть хоть весь мир горит! Меня больше это не заботит!

Прождав несколько секунд, Адам покачал головой и продолжил:

— Избавьте меня от этого дешёвого спектакля. Вы хотите остановить Белый Клык — хорошо. У меня есть знания его работы, информация, понимание организации. Я хочу прикончить Синдер Фолл — ту, кто стоит за Белым Клыком. Наши цели во многом совпадают. Будете сотрудничать, или всё это время я потратил лишь на никчёмное представление?

Коко снова вступила в разговор. Вельвет отошла назад, с печалью глядя на Адама. Он лишь оскалился в ответ.

— Ходят слухи что Белый Клык стоит за кражами праха. Это так?

— Да. Прах свозят за город, на один из аэродромов подскока. Большего я не знаю.

Гора Гленн была бы очевидным вариантом, но она была слишком опасна для доставки праха воздухом. Один единственный транспортник мог проскочить через разнообразие гримм, но повторяющиеся рейды были обречены на провал. Адам был уверен, что прах свозится к железнодорожным развязкам, ведущим к заблокированным туннелям в подземелья под горой. Беда была в том, что аэродромов рядом с железнодорожными путями в распоряжении организации было несколько.

— Чудесно, — Коко кивнула головой, протягивая Адаму прямоугольник визитной карточки с написанным на нем от руки номером, — найди нам этот аэродром. Затем мы подумаем, будешь ли ты работать в нашей команде или нет.

Адам принял карточку и некоторое время смотрел в лицо Коко.

— Посмотрим.

Развернувшись, он направился к выходу.

Спустя пару минут, Коко вздохнула, тряхнула головой и задумчиво протянула.

— Ну и засранец же он!

— Чарующие манеры. Воистину, чарующие, — добавил Фокс Алистер, полным скепсиса тоном.

— Вельвет? А ты что думаешь? — поинтересовалась Коко у подруги.

— Я на многое рассчитывала, когда мы согласились на встречу, — вздохнув, девушка-фавн машинально коснулась своего уха, — я просто представить не могу, как он вообще существует? Откуда в фавне может быть столько ненависти?

— Характер фавна или человека формирует окружение, — тихо заметил четвёртый член их команды — высокий юноша в броне зелёного цвета. Из-за его плеча выглядывала рукоять колоссальных размеров меча.

— Ага. И, конечно же, он не виноват в том, что вырос засранцем.

— Я не говорил этого, Фокс, — спокойно ответил Ятсухаши, покачав головой, — на совести этого фавна множество грехов, на которые он пошёл добровольно. Суть моих слов в том, что будь наше общество идеально, ему бы не пришлось даже задумываться о том, стоит ли идти на них.

— Этим мы и занимаемся. С каждым получившим по заслугам засранцем, мир становится чуточку светлее. Разве не так?

Фокс закрыл газа и насмешливо фыркнул. Вельвет нерешительно улыбнулась. Коко подхватила пискнувшую подругу под руку и направилась к выходу.

— Ладно ребят, депрессухи на сегодня нам хватило. Найдёт инфу — будем думать. Нет — нам же легче. И вообще, кто за то, чтобы посмотреть тупых комедий прямиком из солнечного Вакуо?

— Вообще-то у меня...

— Не думаю что...

— Единогласно! Вперёд, мальчики! Фокс, я даже могу пересказывать тебе что происходит на голоэкране.

— Коко, они в твоём описании ещё трешовее становятся. Не знаю, как это вообще возможно.

Коко поправила очки, с улыбкой оглянувшись на недовольного Фокса.

— Так вся суть-то ведь именно в этом!