Цветы счастья (гет)

− Что, во имя Создателя, ты творишь?

Он нашел письмо Элланы в кармане, когда раздевался, готовясь ко сну. Мия выделила ему новую комнату в доме, по очевидным или не столь очевидным причинам, а он не протестовал против переселения. Новые покои радовали его отсутствием воспоминаний. За одним исключением − на подоконнике стоял цветочный горшок, в котором уже пробивался росток из сада Скайхолда. Каллен упорно пытался не смотреть на него.

Однако он не проигнорировал письмо. То, что он был один в своей комнате, задело его сильнее, чем должно было, и Каллен хотел отвлечься. Он ждал, что письмо вызовет у него радость, и хотя этого не случилось, он знал, что со временем чувство счастья вернется. В конце концов, понимание потери друга потускнеет, как и утраты работы и дома. Но сейчас было еще слишком рано.

Впрочем, хорошо, что он не испытал радости. Несмотря на то, что конверт был подписан Элланой, письмо было от Лелианы. Он в замешательстве дважды прочитал обращенный к нему вопрос, прежде чем вернулся к остальному письму.

Что, во имя Создателя, ты творишь?

Я потратила столько времени, выясняя не в беде ли ты и не попал ли в руки врагов, а ты, оказывается, просто страдаешь от какого-то срыва. Так что знай: я готова ответить на твое предыдущее письмо. Твоя отставка категорически не принята, командир! Немедленно возвращайся в Скайхолд вместе с Кассандрой. Патруль уже выехал, чтобы сопровождать вас, и если тебя не будет с ним, когда он вернется, тебе не захочется узнать, что я с тобой сделаю. Послушай меня, и Инквизитор никогда об этом не узнает.

Твое место здесь. Исполни свой долг.

Да присмотрит за тобой Создатель.

Он рассмеялся над последней строчкой, но юмора в ней не было. Должно быть, Кассандра получила такое же сообщение. Получила приказ, знала, что его тоже ждут обратно, и даже не упомянула об этом. Ее яростный спор с сержантом, которому, без сомнения, было приказано доставить их обоих, внезапно стал понятен. И также стало ясно, что Кассандра хотела, чтобы он оказался подальше от Скайхолда.

Но что бы она сделала, если бы он не нашел доказательств того, о чем никогда не должен был знать? Что бы он сделал?

Ответ был очевиден. Он бы отказался. Даже если бы Кассандра попросила его снова, а она несомненно это сделала бы, он бы все равно остался здесь. Каллен редко бывал так счастлив в Скайхолде. Ферелден вернул ему и покой, и дом, и радость. Эта поездка прояснила его ум и смягчила сердце. И даже волчья стая девиц на выданье не смущала его. Как только он переживет расставание с Кассандрой, безмятежность первых дней вернется, а Ферелден снова станет местом, где он обрел счастье. Лелиане стоит смириться. К тому же, Кассандра будет действительно хорошим командиром.

Он поднес письмо к зажженной свече и наблюдал, как слова превращаются в дым. Конец. Затем он устроился на кровати и уставился в потолок, пытаясь почувствовать покой и радость от домашнего уюта и своего нового места. И тут же поймал себя на том, что представляет, как будет выглядеть потолок, разбитый и полный неба.

Стук в дверь отвлек его от мыслей. Он рассеянно открыл дверь, стоя в одних пижамных штанах. Глаза Астрид удивленно расширились при виде его, но она только сказала:

− Извините, сэр. Это было в комнате леди Кассандры. Я думаю, она так торопилась, что забыла их упаковать. Мне отправить их ей почтой?

Он посмотрел на то, что она держала в руках, и увидел книгу − последний том "Мечей и щитов" − и засушенные цветы. Еще один урок для него, подумал он. Впрочем, урок ясный и без слов. Нет, Кассандра ему не напишет.

− Спасибо, Астрид, но она оставила это для меня, − произнес он, забирая у Астрид книгу и цветы. Закрыв дверь, он осторожно раскрыл книгу и поместил цветы внутрь. Отложив роман, Каллен лег, затушил свечу и и долго лежал, глядя в темноту. Засыпая, он погладил обложку последней части истории. Истории, которая, кажется, стала последним уроком от Кассандры.

* * *

На следующее утро он проснулся через час после рассвета, как делал последние двадцать лет, с начала прохождения подготовки к службе в ордене. Его время покоя закончилось, и можно было снова приниматься за работу.

Он встретился с Мией и Брендоном за завтраком и потребовал, чтобы они дали ему какие-либо поручения. Сталь, звучащая в его голосе, убедила их, что он говорит серьезно, и Брендон предложил сопровождать его на дальнее поле. Работники как раз засевали свободные участки, и им нужны были крепкие люди для того, чтобы вспахивать твердую почву, собирать и таскать землю.

− Черная работа, − нерешительно сказал зять, − но полезная.

Каллен согласился без вопросов и съел свой завтрак в молчании. Мия бросала на него обеспокоенные взгляды, которые он проигнорировал. Он одержал победу над зависимостью от лириума, так что сможет пережить и это. Кроме того, он был в порядке. У него был дом и дело. А большего и не нужно.

Посевные работы оказались жаркими и изнурительными, но Каллен принялся за них с радостью, когда они, наконец, прибыли на поле. Он чувствовал, что другие мужчины и женщины втайне веселятся, глядя как он выполняет работу, которую обычно поручают детям. Каллен носил мешки с семенами, шел рядами впереди плуга и убирал с пашни камни, которые могли бы повредить лошадям. У него не было навыков, но он делал то, что мог. И, в отличие от детей, для него не являлось проблемой носить с большой скоростью по полю два сорокафунтовых мешка. Его сила и явное стремление помочь в итоге снискали ему некоторое уважение, но, в основном, работа пришлась ему по душе уже тем, что спасала от мыслей. Вначале Брендон вел себя с ним настороженно, и если что-нибудь поручал ему, то всегда формулируя приказ как просьбу. Каллен знал, что его зять видел меч, который незримо присутствовал на его бедре, и из-за этого старался проявлять к нему большее уважение. Это напомнило Каллену орден, где ни один новобранец никогда не стремился слушаться своего нового сержанта. Но постепенно Брендон понял, что Каллен не собирается претендовать на статус командира на ферме, поэтому дальнейшая работа пошла более гладко.

Он провел свой обед, наблюдая за остальными и отгоняя отчаянные размышления о том, как далеко мог добраться отряд Инквизиции.

Во второй половине дня стало невыносимо, не по сезону жарко, и вскоре все избавились от одежды, которая не была необходима с точки зрения этики. Этот момент положил конец сомнениям людей в нем. Не потому, что он был силен, хотя и был, и не потому, что им понравился его вид, хотя он заметил несколько одобрительных взглядов. Нет, его шрамы развеяли любой намек на детскую ауру, которая могла возникнуть в сознании людей в начале дня. Ему повезло. Столько воинов погибло, а он был жив. Но это имело свою цену, и Каллен знал, что завтра или послезавтра его обязательно попросят рассказать истории о том, как он получил свои шрамы.

Каллен посмотрел на свою грудь и вспомнил, как пальцы и губы Кассандры прослеживали самый длинный. Следующие несколько камней он извлек из почвы настолько яростно, что они разлетались в стороны, словно были выпущены из требушета.

Когда все было закончено, некоторые из работников отправились смыть пот и грязь в соседнем ручье. Но Каллен пошел в другую сторону, оставив их всех позади − пруд казался ему привлекательнее ручья. Он прошел быстрым шагом несколько миль, несмотря на усталость. Питера и Дины нигде не было видно, и Каллен разделся и с облегчением нырнул в прохладную воду. Всего несколько минут − и он почувствовал себя чистым и, наконец, обретшим ощущение дома. И неважно, что его глаза старательно избегали дерева возле кромки воды, которое ничем не отличалось от других.

* * *

Он падал в постель изнуренный и больной каждый вечер, и просыпался свежим, но по какой-то причине еще более больным каждое утро. Его обгоревшая на солнце кожа со временем превратится в загар, и он воспринимал это так, словно наращивал слой вокруг командира Резерфорда, чтобы превратить его в нового Каллена, который работал до боли в костях. Он считал, что сейчас для него это лучший путь.

Вернее, лучший лишь в определенном смысле. Когда он смотрел в зеркало, то видел, что стал еще более бледным и изнуренным под покрасневшей плотью. Его лицо заострилось, а возле рта появились жесткие складки. Каллен не знал, стали его глаза более тусклыми или нет, поскольку так и не смог заставить себя заглянуть в них. Создатель был достаточно милостив, чтобы он не помнил своих снов, но знал, что они были. Ведь, несмотря на общую крепость тела, по утрам некоторые его части были значительно тверже других.

Медленно, но его стали принимать за своего. Он рассказал несколько историй, еще больше выслушал и пресек любые обсуждения его будущих перспектив брака со скоростью, которая подарила ему прозвище Каллен Непобедимый. И в некотором роде это помогло, поскольку шутки рабочих стали невольной защитой от молодых женщин, которые носили им воду, позволявшей не тратить на возможный флирт драгоценное время пахоты.

Всего за несколько дней он переродился, и единственными пережитками его старой жизни оставались беспокойные сны, цветы на подоконнике и глаза агентов Соловья, которые вечно маячили где-нибудь на горизонте. Кассандра определенно вернулась в Скайхолд, и ничего не менялось. Но Лелиана никогда не сдавалась так легко.

* * *

Однажды вечером Мия позвала его на шахматную партию. Он никогда не признавал этого, но одной из причин, по которой он вернулся домой, было желание снова сразиться с ней. Он провел большую часть своего досуга в Инквизиции, оттачивая свои навыки шахматной игры против любого, кто умел играть. Каллен подозревал, что Мия тоже не бездействовала. Многозначительная улыбка Брендона и затертые фигуры, которые Мия с осторожностью выставила на доску, только подтвердили это.

Они играли в почти полной тишине, нарушаемой лишь стуком фигур и потрескиванием очага. Каллен удивил Мию в первой игре и быстро выиграл. Призрак усмешки пробежал по его лицу, когда она произнесла что-то сквозь зубы.

− Приличные люди так не выражаются, дорогая сестра.

− Поставь фигуры на доску, дорогой брат, − отвечала она ледяным голосом. Брендон погладил ее по плечу, когда они играли вторую партию, и было ли причиной присутствие её мужа или гнев, но Мия вела игру более агрессивно, чем он привык. Это был напряженный бой, и одна ошибка в конце стоила ему победы. Мия уронила его короля с улыбкой.

Когда она подставила свое лицо мужу для поцелуя, Каллен покачал головой.

− Мужьм не разрешается присутствовать во время финального боя, − произнес он, стараясь сохранить в голосе легкость и веселье. − Это несправедливо по отношению к остальным.

Брендон приподнял брови.

− Я как раз собирался уходить. Постарайся не унижать его слишком сильно, дорогая, − сказал он Мие, когда уходил.

Каллен установил фигуры и сделал свой первый ход.

− Он играет? − спросил он.

− Только, чтобы побаловать меня. Он пытается, но его голова лучше подходит для организации, чем стратегии, − произнесла Мия, а затем добавила: − Если ты думаешь отвлечь меня разговором, это не сработает. Я играла с Элис. Никто не болтает больше нее.

− Я думаю, что это эффективная стратегия.

− Очень, − сказала она. Они играли тихо, пока она не заговорила снова. − Ты часто играл в Инквизиции?

− Насколько мог. Но это получалось не так часто во время войны. Стало проще, когда инквизитор запечатала разрыв, − сказал он. − Дориан, тевинтерский маг, был довольно хорош. Жозефина, наш посол, играла, а Лелиана была в лиге намного выше всех нас. Я думаю, что необходимость продумывать стратегию лишь для тридцати двух фигур казалась ей слишком тривиальной. − Он подумал о том, сколько отрядов ему приходилось держать в уме. − Опять же, к концу войны так можно было сказать и обо мне.

− Эллана играла?

Он с любопытством посмотрел на нее.

− Иногда, но у нее не хватало терпения, − ответил он.

− Вы двое влюбились за шахматной доской? − спросила Мия без предупреждения, и рука Каллена застыла над фигурой. Она пожала плечами, когда он взглянул на нее. − Об этом упоминала Кассандра. Поэтому вы не попрощались друг с другом?

− Я думаю, ты ее неправильно поняла, − произнес он и неловко повел плечами. Кассандра была несчастна, и его сестра это видела. − Между нами никогда ничего не было.

− Между тобой и инквизитором или между тобой и Кассандрой?

Он, наконец, передвинул фигуру слона.

− Ни с кем.

Она молча ждала, и Каллен вздохнул.

− У меня были чувства к инквизитору. Но наши отношения никогда не переходили грань дружбы, − сказал он.

− Дружбы? − переспросила Миа. − Ты был не меньше шокирован рассказами Кассандры о ней, чем мы.

Каллен откинулся на спинку стула с легким изумлением. Еще неделю назад такое заявление по поводу того, как хорошо он знал Эллану, причинило бы ему ужасные мучения. Теперь же он спокойно слушал правду о себе и говорил о своих чувствах в прошедшем времени. Ну вот, и это прошло.

− Что ж, полагаю, это так, − спокойно произнес он.

− Если ты был влюблен в инквизитора, что же происходило между тобой и Кассандрой? Ее письма дали понять, что вы были очень близки. Она так хорошо тебя знала, что я была уверена, что ты делишь с ней постель, − сказала Мия. Она говорила без всяких намеков, предельно откровенно.

Он посмотрел на нее.

− Ничего подобного. − До недавнего времени.

Мия передвинула коня, и он нахмурился, глядя на доску. Это было совсем не то, чего он ожидал. Каллен задумался, пытаясь просчитать стратегию сестры.

− И что же было между вами? − спросила она.

Каллен нахмурился, но Мия просто смотрела на него. Он провел рукой по волосам, размышляя, а затем снова передвинул слона, чтобы защитить пешку.

− Я не знаю. С ней было как с тобой, − сказал Каллен, стараясь не думать о тех всполохах желания, которые вовсе не были братскими. − Просто, легко. Я знал, что она есть в моей жизни, даже если мы не виделись по несколько месяцев.

− Почему вы не виделись?

− Дела Инквизиции. Эллана полагалась на нее. Кассандра − один из лучших бойцов и более одаренный тактик, чем я. Они часто путешествовали вместе, − сказал он. Он всегда так боялся, что Эллана не вернется, и радовался, что Кассандра была с нею, чтобы защитить. И он ни разу не поблагодарил ее за это!

− Не опасно ли отправлять такого важного человека в бой? Что, если бы она не вернулась?

Он в замешательстве уставился на нее.

− Кассандра всегда возвращалась. − Мия улыбнулась, но он едва это заметил. Демоны довольно часто терзали его видениями мертвого тела Искательницы, но реальность заключалась в том, что она была слишком уперта, чтобы взять и просто погибнуть. − Она упряма, как друффало. Или старшая сестра, − кисло произнес он. − Она бы не позволила себе ничего меньшего, чем успех.

− Кассандра не показалась мне упрямой. Она была очень приятной.

Каллен фыркнул.

− С тобой − возможно. Со мной же она спорила по поводу и без. Хотя она это называла дискуссиями. Но знаешь, Кассандра вряд ли могла позволить мне выбрать тренировочный щит, не предложив свою альтернативу. Правда, это были дружеские споры. Кроме последней поездки.

− Что случилось?

− Она не хотела, чтобы я бросал Инквизицию. Ей казалось, что я сбегаю из-за Элланы. Что я пытаюсь навредить себе, − ответил он.

− А ты пытался?

Он покачал головой.

− Но она не верила этому. Так что наши дружеские перепалки превратились в серьезные ссоры, − Каллен неосознанно сжал подлокотник. − Впрочем, это не важно. Я все равно не смогу вернуться.

− Потому что переспал с Кассандрой, − Мия передвинула пешку.

Было бесполезно возмущаться − раз уж он был таким небрежным в сокрытии улик. Он кивнул.

− Зачем?

− Потому что она красивая, уверенная в себе. Потому что она сама предложила, и было просто невозможно отказаться, − чуть ли не рыча произнес Каллен и передвинул фигуру наугад, слишком злой, чтобы выработать стратегию. − Или, может быть, я просто был одинок и воспользовался ею.

Мия удивленно моргнула.

− С трудом могу представить, чтобы Кассандра делала то, чего не хочет сама, − хмуро возразила она.

− Я не говорил, что она этого не хотела. Только то, что я воспользовался ею. − Лицо Мии не изменилось, и он стиснул зубы. − Ты права. Она была влюблена в меня или какую-то версию меня. В любом случае, секс для нее был чем-то большим, чем для меня, так что я использовал ее. Как самый настоящий подлец.

− Ты знал? − спросила Миа, делая ход, на который он даже не обратил внимания. − Ты никогда не верил мне, когда я пыталась сказать тебе.

− А должен был, − сказал он, "съедая" одну из ее пешек. − Она должна была быть на моем месте.

− М-м-м-м... − с сомнением протянула она. − Почему ты так говоришь?

− Потому что она думает обо всех, кроме себя, − сказал он. − А я думаю только о себе.

− Она с тобой согласна?

Каллен фыркнул.

− Нет. Она считала, что я намного лучше, чем я есть на самом деле, − угрюмо произнес он.

− Может, и так, − мягко сказала Мия.

Сестра все еще не сделала свой очередной ход, и Каллен, вспомнив последние несколько минут, понял, как умело она его разговорила. Мия могла бы давать уроки разведчикам Инквизиции.

− Почему ты меня допрашиваешь?

− Я пытаюсь понять, почему ты не попросил ее остаться. Или почему не поехал вместе с ней, − ответила Мия. − Ты выглядишь очень несчастным. − Она коснулась его руки.

Каллен отмахнулся от ее прикосновения.

− У нее есть обязанности. И я счастлив быть дома, − сказал он. − Сейчас твоя очередь ходить.

Мия проигнорировала его последнюю фразу.

− Конечно, ты счастлив! И именно поэтому почти ни с кем не разговариваешь и не улыбаешься, я не говорю уже о смехе, в последние дни,− сказала она с сарказмом. − Твое представление о счастье очень отличается от моего. И не надо говорить мне, что так и есть. Потому что, когда Кассандра была здесь, я едва видела тебя хмурым! − Он сжал кулаки, но она это тоже проигнорировала. − Я твоя сестра. Этот суровый взгляд со мной не сработает. Каллен, напиши ей.

− Ради чего? − тихо и почти угрожающе произнес он. − Даже если бы я мог исправить наши отношения, что бы из этого вышло? Только большая боль. Если рану нельзя исцелить, лучшее решение − прекратить страдание.

Мия взглянула скептически, явно не веря ему. Каллен наклонился вперед, цедя слова.

− Кассандра была моим другом, когда я был убежден, что не заслуживаю и доброго слова. Я не знаю, что она писала тебе о том, как мы встретились, но это был не самый приятный момент. Были смерти. Много смертей, часть которых произошла по моей вине и еще больше, которых я не смог предотвратить. Я был на самом дне. И она спасла меня, − сказал он и резко рассмеялся. − Это звучит мелодраматично, но она это сделала. Она доверяла мне, когда у нее не было на то причин.

Кроме широких плеч рыцаря−капитана. Каллен покачал головой и откинул эту мысль. Хватит горечи. По крайней мере, она всегда заботилась о нем, и неважно, какие у нее были на то причины.

− Все, что я делал с тех пор − старался оправдать ее доверие. Она никогда не переставала верить в меня в течение многих лет, даже когда у нее было достаточно поводов перестать это делать. Даже когда я сам сказал ей, что она не должна этого делать. Кассандра всегда знала, как поступить. Она была той, кто направлял меня, когда я ошибался. Она была лучшим другом, какого я никогда и не надеялся найти, − сказал он.

− Тогда я не понимаю, почему... − начала Мия.

− Потому что я не люблю ее, − резко прервал он ее. − Вернее, не так, как ей нужно. Она хочет от меня того, чего я не могу ей дать. Каким я буду человеком, если буду требовать от нее лишь дружбы и разочаровывать ее снова и снова? Я едва отплатил ей добром за эти пять лет поддержки и доверия. Я не хочу делать ей больно. А я сделаю, − добавил он вполголоса. − Если бы она была здесь, я не смог бы удержаться от искушения быть с ней.

Он опустил голову, прикрыл лицо руками и прошептал, обращаясь к доскам под ногами:

− Если бы она была рядом, я бы снова взял ее в свою постель, даже зная все. И поэтому я достоин только презрения. − Он закрыл глаза, думая о своей слабости. − Мне кажется, она это знала. Поэтому приняла решение пойти одна. Это был правильный выбор. Я уважаю ее за это. И я проявлю это уважение, оставив ее в покое. Даже если это будет означать, что я не вписываюсь в твое представление о счастье.

Миа переплела пальцы и долго молчала. Когда она вновь заговорила, ее голос был безжалостно нежным.

− Позволь я подытожу. Тебе с ней комфортно больше, чем с кем-либо, помимо твоей семьи. Она спасла тебя и дала тебе уверенность, что ты способен сделать что-то хорошее со своей жизнью, в тот момент когда ты был убежден в обратном. Ты позволил ей помочь в своей борьбе, доверяешь ей как никому другому. Она − единственный человек, чье мнение имеет для тебя значение, включая меня. Включая тебя. Ты так сильно хотел ее, что рисковал вашей дружбой из-за этого, и хочешь ее даже сейчас. Ты все еще наказываешь себя за то, что стал причиной ее печали. Когда ты с ней, ты счастлив. А теперь, когда она ушла, ты едва можешь найти себе место.

Каллен не ответил, просто посмотрел на ее пальцы, когда она поставила ладью на другую клетку, а затем медленно коснулась его руки. Он сморгнул слезы и, наконец, встретил ее взгляд.

Сестра ласково улыбнулась ему, и прожитые годы снова исчезли с ее лица.

− Каллен... А что такое, по-твоему, любовь?