Зеркальные миры — 1. Перерождение (джен)

— Нэй! — не дождавшись ответа, Мари осторожно заглянула в комнату подруги. — Нэй! Ты здесь?

Пусто.

Она озадачено наморщила лоб. Нэй никогда надолго не пропадала, почти постоянно сопровождая её, а если уж и отлучалась, то всегда говорила, насколько. Однако вот уже целые сутки фея не попадалась на глаза, заставляя беспокоиться. Мари отошла от занавеса и оперлась на шершавый ствол дерева, раздумывая, куда двинуться дальше.

— Мари? Ой, а ты чего тут делаешь?

Вздрогнув от неожиданного крика, она запрокинула голову, пытаясь понять, откуда именно звучал голос Нэй, но глаза скользили по зелёной листве, так и не находя знакомой фигуры.

— Я в саду. — Фея неожиданно высунулась из проёма несколькими метрами выше. — Поднимайся!

Мари тяжело вздохнула. Она любила сидеть в саду, наблюдая за Нэй, которая крутилась между растениями, действительно похожая на фею из людских сказок… но вот забираться туда приходилось по странной системе наростов прямо на стволе дерева, образующих вертикальную лестницу. И лезть было не только тяжело — подтягиваясь на руках, обдирая нежную кожу, осторожно ощупывая ногами каждый выступ, — но и страшно. Стоило только кинуть взгляд вниз, как голова сразу же шла кругом, а в животе неприятно тянуло.

Впервые попав в сад несколько дней назад, Мари растерялась. Просторная комната была полностью заставлена ящиками и горшками так, что боязно становилось даже шаг сделать без риска снести какое-нибудь жутко ценное и редкое растение. Словно целый город раскинулся в одном круглом помещении!

Нэй же неким магическим образом ориентировалась в узких улочках, ловко проскальзывая между ящиками, не задевая ни листочка. Мари смогла немного расслабиться, только когда не без помощи вышла к центру комнаты, где было попросторнее. Над головой пригревал крошечный — не больше зёрнышка — яркий сгусток магии, и так легко оказалось забыть о том, что они находились в комнате, а не под открытым небом. Слишком уж живым и настоящим был этот сад.

— Охотницы с рейда вернулись, — Нэй улыбнулась, стоило Мари появиться в поле зрения.

Фея потёрла подбородок тыльной стороной ладони — руки её были почти полностью вымазаны в земле — и кивнула головой на свободное место рядом.

— Принесли что-то интересное? — Мари присела прямо на деревянный пол.

Нэй пожала плечами, не отрываясь от дела.

— Ничего особого… — она разочарованно вздохнула. — Так, обычные расходники. Уже в третий раз не могут поймать багровую бегунью.

Мари весело фыркнула, представив попытки охотниц схватить вёрткое растение, которое убегало от них на корнях, похожих на паучьи ножки. Если бы под рукой оказались листок и хотя бы огрызок карандаша, то она непременно зарисовала бы комичную картину… но, увы, именно этим феи были не слишком богаты.

— Вот и совсем не смешно, — Нэй окончательно поникла. — И так кто-то повадился таскать из сада растения… Охотницы скоро начнут на меня недобро смотреть, если я ещё раз принесу им список такой длины. А я просто уже не успеваю разводить травы, представляешь?

Мари удивлённо посмотрела на неё. Раньше она наивно полагала, что уж в поселении фей таких проблем возникнуть просто не могло.

— М-м-м, а разве нельзя выставить охрану… или ещё что-то такое? — Никак не получалось определиться, как себя вести с такой Нэй, которая раньше всегда была весела и не выказывала ни малейшего недовольства.

Та только рукой махнула — с пальцев веером взметнулись капельки грязи, разлетаясь во все стороны.

— Ой, — Нэй застыла, осознав, что случилось, и вдруг прыснула со смеху. — Прости, я не хотела…

Мари медленно моргнула и опустила взгляд: на одежде и руках обнаружились крохотные, стремительно высыхающие тёмные точки. Нэй тщетно пыталась перебороть хохот, но в глазах то и дело проскальзывало смущение. Неловкий смешок вырвался из груди сам собой. Оставалось только благодушно отмахнуться — злиться из-за подобных пустяков не хотелось — да попытаться стереть грязь хотя бы там, где она была видна.

— Ничего. Это не страшно. — Мари на пару секунд задумалась и вдруг фыркнула от пришедшей в голову нелепой мысли: — Ну… если, конечно, после этого на мне не начнут расти цветы. Или ещё что похуже.

— Зато какая маскировка! Да все охотницы меня ещё благодарить будут за такой подарок.

Следующие несколько минут в саду был слышен лишь смех и странные, но очень весёлые варианты последствий грязевой терапии. Нэй и Мари, задыхаясь, перебивали друг друга и утирали выступавшие от хохота слёзы, пока наконец запас фантазии не иссяк, и они не вспомнили, с чего всё началось.

— Так что всё-таки с воришкой?

— Ай, да ничего, — Нэй пожала плечами. — Я разок попросила Леона покараулить ночью… не помогло. Хотя… быть может, это из-за того, что он снаружи был.

Мари иронично закатила глаза:

— Ну да, Леон при всём желании не нашёл бы здесь места. Или вреда стало бы куда больше.

Она вновь захихикала, совершенно отчётливо представив вытянутую фигуру альва, безуспешно пытающегося разместиться на узких улочках среди многочисленных растений. Нэй же, напротив, ещё больше поникла.

— Если так и дальше продолжится, придётся просить разрешения наведаться в сад жриц. А они очень не любят, когда кто-то заходит на их территорию.

— Ну ничего, вот я выучусь, стану крутой охотницей… — Мари широко улыбнулась, словно и сама сейчас верила этим словам. — И ни один воришка к тебе не пройдёт!

— Кстати! — Нэй, казалось, немного повеселела, заразившись её воодушевлением. — Я тут вспомнила. Мне же Леон все уши прожужжал…

Мари заинтересованно подалась вперёд. На следующий же день после знакомства с альвом она, выпросив предварительно листок очень странной бумаги, больше похожей на не слишком ровный, но толстый пергамент, и кусок грифеля, передала ему рисунок мечей, которые навечно отпечатались у неё в памяти. Мари, правда, предусмотрительно умолчала о том факте, что являлись они ей только во снах, опасаясь насмешек.

Сложнее всего оказалось с размерами. Леон настоятельно рекомендовал снять мерки, чтобы подогнать мечи именно под неё, но она наотрез отказалась. Что-то внутри просто кричало о недопустимости такого подхода. Мари, обычно не слишком доверявшая своему внутреннему голосу, неожиданно согласилась с ним и просто отметила желаемые параметры прямо на наброске. Благо, глазомер у неё работал отлично.

— Что, опять ругался насчёт мерок? — Мари хмыкнула, отвлёкшаяся на маленькие росточки, плотно размещённые в длинном ящике. Казалось, малыши нагло пытались растолкать листьями своих соседей, нетерпеливо ожидая своей очереди на пересадку в более комфортное место.

— Ну… — Нэй хихикнула. — Немного, да. Но вот Грэх пришёл в полный восторг от твоих рисунков и сразу же заперся в кузнице. Леон был даже малость обижен, что его возмущений не слышало достаточное количество ушей… но, кажется, уже смирился, что «всё в этом мире против талантливых мастеров».

Последнюю фразу Нэй процитировала в очень схожей с альвом манере, и Мари отстранённо улыбнулась, мыслями находясь далеко отсюда. Ей всё ещё не очень верилось, что в её руках действительно в скором времени окажется настоящее оружие. Более того, она не очень-то представляла, что именно с ним нужно будет делать… и как. Но всё равно ждала этого момента, как получения заветной игрушки.

Где-то вдалеке прозвучал горн, отмечающий наступление полудня. Мари до сих пор никак не могла привыкнуть к местному времяисчислению, а потому ориентировалась только по трём главным сигналам: о начале и завершении дня, а также о том, что он перевалил за половину. Остальные тонкости приходилось выяснять у преподавателей или у фей из своей группы, что, впрочем, не всегда получалось. Общаться с ними было всё ещё боязно, поэтому Мари твёрдо настроилась самостоятельно разобраться со временем в самые короткие сроки.

— Полдень… — она вскочила с жёсткого пола. — Я, наверное, пойду, Нэй?

— Да-да, конечно, — та суетливо закивала, вновь поднимая взгляд. — Спасибо, что зашла. У тебя занятие?

Мари мотнула головой:

— Нет, сегодня ничего нет. Старшая группа у какой-то женщины… м-м-м по стрельбе, кажется, а мне пока сказали не мельтешить там.

— Сестрёнка Ви как всегда категорична, — Нэй закатила глаза. — Ничего, она привыкнет и перестанет осторожничать.

Мари, уже на полпути выходу, обернулась:

— Это меня пугает даже ещё больше.

Начавшая ходить на занятия с основной группой кандидаток в охотницы Мари столкнулась не только с недоверием и опасливым отношением со стороны своих вынужденных одногруппниц, но и со схожими чувствами от инструкторов. Не все так же легко, как Лиф или Леон, приняли наличие человека в учебной группе.

— И не забудь пить лекарства, — вдруг донеслось вслед, когда она уже спускалась по лестнице.

— Я помню!

Мари глубоко вздохнула. Точно, ей необходимо было вылить ещё один пузырёк прозрачной микстуры, а для этого следовало спуститься вниз, к корням деревьев. Лгать Нэй, пожалуй, было самым трудным, что приходилось делать за всю жизнь. Но Мари просто не могла и дальше продолжать пить странные лекарства, которые вызывали жуткие приступы первобытного ужаса, стоило только их запаху коснуться носа.

Она почувствовала неладное уже после первого приёма, правда, тогда малодушно списала это на переутомление и новую, незнакомую обстановку. Однако со вторым разом последствия оказались куда хуже. Мари проснулась среди ночи с чёткой уверенностью того, что вокруг затаились враги. Они были повсюду… за занавесом, в тени у стены, и даже скамья, на которой она спала, казалась чудовищем, поджидающим нужного момента. Раньше такого после снадобий Лиэтель не случалось, но отчего-то не оставалось никаких сомнений, что именно они сейчас оказывали тот страшный эффект.

Мари пережила ночь, вжавшись в стену, пытаясь даже дышать через раз. И, рассказав о странных последствиях Нэй на утро, получила лишь удушающую волну беспокойства и настораживающий факт — эти лекарства были сделаны жрицами. Нэй тогда лишь руками развела, объяснив, что на человека другие миры влияли иначе, и знакомые лекаркам снадобья могли только навредить. По крайней мере, так в один голос заявляли жрицы.

Вечером принесли новую порцию лекарств. Услышав о проявляющихся симптомах, жрицы выдали другой состав, который должен был быть свободен от названных эффектов. Нэй была абсолютна уверена в безвредности микстур… Однако Мари, ощутив запах лекарств, с трудом подавила желание выкинуть склянку так далеко, как только получилось бы. И с тех пор просто выливала содержимое под корни деревьев, продолжая улыбаться и говорить, что всё хорошо.

След от микстуры на влажной земле пропал нехотя. Мари так и осталась сидеть на корточках. Она тяжело вздохнула, вертя в пальцах опустевший флакон. Мысли вновь блуждали сами по себе, не задерживаясь ни на чём конкретном. Отчаянно хотелось прояснить хоть что-то из безумных событий, что за последние три недели изменили жизнь почти до неузнаваемости. Если феи приняли Мари в своё поселение… зачем им было её травить? И почему она продолжала обманывать Нэй, вместо того чтобы просто рассказать о проблеме? Сомнения раздирали на части.

— Ожидаемый выбор, — вдруг прошелестел знакомый голос за спиной.

Мари резко обернулась — сердце бешено заколотилось, а в голове судорожно пытались составиться хотя бы самую малость логичные отговорки. Девочка, стоящая неподалёку, была совершенно спокойна и даже будто бы чуть улыбалась.

Мина посмотрела наверх, словно углядев между листьев, плотно скрывающих небо, что-то интересное. Она ничуть не изменилась с их последней встречи, разве что лента, перевивающая её волосы, на этот раз была глубокого зелёного цвета.

— Боишься?

Мари нервно сглотнула. Мина вызывала совершенно противоречивые эмоции. С одной стороны, при каждом её появлении тело сковывала робость, а с другой — отчётливо казалось, что именно ей одной во всём этом поселении можно было доверять. Так и не дождавшись ответа, Мина перевела взгляд на Мари и медленно кивнула.

— Знаешь, сны не могут стать явью, если уже были ей.

— О чём ты? — Мари нахмурилась, на мгновение даже забыв и о своём уличении в уничтожении лекарств, и о нервной робости.

В глазах Мины промелькнуло сожаление.

— Наверное… ещё не время. Но твой друг так хотел встретиться с тобой…

— Друг? — Мари мгновенно вскочила на ноги. Неужели Ирнест искал её?

Фея подняла руку — пальцы чуть дрожали — и, сняв с шеи кулон, внутри которого по-прежнему плясало чёрное пламя, протянула его Мари.

— Возьми. Ты хотел, чтобы он оказался у тебя в итоге.

Взгляд Мины был прикован к запертому в прозрачных стенках огню; она словно бы отдавала самое дорогое, что у неё оставалось. Но стоило только кулону оказаться в ладони Мари, как она отступила на шаг, отводя глаза.

— Передавай ему привет от меня. На этот раз следует вам побыть наедине.

— Постой! — Мари тут же вскинула голову, но фея уже исчезла.

Она рассеяно сжала странный подарок в ладони. На ощупь кулон был тёплым и гладким. Постояв так ещё несколько минут, Мари всё же повесила его на шею, спрятав под одеждой. Отчего-то совсем не хотелось, чтобы это пламя видел кто-нибудь ещё. Оно казалось слишком… личным.

* * *

Сверху сыпались мелкие кристаллы льда, покрывая всё вокруг блестящей крошкой. Воздух вырывался изо рта клубами пара, а на ресницах прочно обосновалась ледяная пыль, но холод совершенно не чувствовался. Мари ошеломлённо закрутила головой. Сон? Неужели опять один из… «тех»?

Ей часто снились красочные и интересные истории, которые, порой, даже заменяли настоящие книги. Ещё в школе рассказы Мари с удовольствием слушали не только одноклассники, но и учителя… вот только существовали и другие, «те» сны. Они были куда менее красочными, но вместе с тем слишком реальными, чтобы быть просто снами. Мари в них никогда не была собой… образ высокого мужчины с длинными, белоснежными — как и у неё самой — волосами надёжно закрепился в сознании, словно она всю жизнь им и являлась. Каждое действие, каждое событие там воспринималось как само собой разумеющееся. Даже наличие у Мари гибкого хвоста, с которым не всегда удавалось сладить, вопросов ни у кого не вызывало.

Просыпаясь утром, она всегда воспринимала эти сны не более, чем новые главы в длинной книге. Несмотря на то, что руки всего несколько мгновений назад явственно ощущали гладкость и холод камней, а вкус пищи на языке чувствовался, как наяву.

Оглядевшись, Мари пришла к выводу, что на сей раз она — это всё ещё она. А ледяная пещера, хоть и была на вид жутко холодным местом, на самом деле таковым не являлась. Осознав всё это, Мари мгновенно успокоилась. Что ж, перед ней совершенно обычный сон, и ничего более. Так чего же волноваться?

Ведомая любопытством, она двинулась через снежный коридор. Правда, даже осознавая, что это сон, Мари не решалась нарушить хрупкую тишину, царившую здесь. Ботинки из мягкой кожи, какие она носила и наяву, бесшумно ступали по снегу, а плотные штаны и безрукавка, хоть и казались на фоне снега нелепыми, всё же были куда лучше короткой туники, что приходилось надевать в первые несколько дней пребывания в поселении.

Ещё через несколько метров проход начал расширяться, и она вышла в огромную пещеру, сплошь усыпанную льдинами: от совсем маленьких, похожих на осколки, и до огромных, за которыми могла бы при желании спрятаться вся учебная группа Мари вместе с Леоном. Вдруг одна из глыб отчётливо зашевелилась: корка льда пошла трещинами, а сверху с оглушающим треском посыпались обломки.

Мари испуганно отшатнулась за ближайший валун, с трудом сдерживая вскрик, когда на ледяной морде загорелись пронзительно-синие глаза. То, что она приняла за очередную глыбу, оказалось живым существом. Негромкий рык заставил пещеру мелко затрястись. Огромные крылья заскрежетали по ледяным стенам, оставляя в них глубокие борозды и откалывая куски. Существо потянулось, разминая затёкшие лапы и вытягивая хвост.

— Дракон. — Мари не могла поверить своим глазам.

Он настороженно принюхался; вновь задребезжал лёд. Медленно повернув голову, опустился на землю, подгребая под себя конечности и оборачиваясь хвостом, словно огромный кот. Последней на лёд опустилась голова, только взгляд всё так же метался по пещере, словно не находя того, кто потревожил его сон.

— Ринар-р-р… — голос дракона, звучал откуда-то изнутри, сотрясая стены, но пасть была закрыта. — Стар-р-рый друг. Всего несколько мгновений прошло с нашей последней встречи, не так ли?

Мари вздрогнула и отступила на шаг. Она не могла понять, с кем говорило существо.

— Ну-ну… Подойди ближе, не заставляй стар-р-рого, слепого дракона искать тебя.

Осторожно выглянув из-за своего укрытия, Мари вдруг поняла, что кроме них никого в пещере не было. Не мог же он?

— А… вот ты где, — в громовом голосе, казалось, проскальзывали смешинки.

Кончик драконьего хвоста стремительно метнулся к ней. Мари не успела даже отскочить — от медлительного до сих пор ледяного существа совершенно не ожидалось такого проворства. Несмотря на грозный вид, дракон бережно обхватил её хвостом и подтянул ближе к себе. Оказавшись прямо напротив горящих синим огнём глаз, она отчётливо видела каждую трещину, каждую выбоину на ледяной морде.

— В-вы знаете меня? — Мари не могла отвести взгляда.

Повисло молчание; в наступившей тишине скрежет и шумное дыхание дракона стали ещё громче. Его хвост, будто составленный из отдельных льдинок, дрогнул и ослабил хватку.

— А-а-а… Я ожидал этого, — он на несколько секунд замолчал, крепко задумавшись. — Что ж, вер-р-роятно, мы должны возобновить знакомство. Каково твоё новое имя, друг?

— Мари, — она неловко переступила с ноги на ногу. — А?..

— Друзья зовут меня Шетаар-р-ром. Остальные — стар-р-рым безумным драконом в ледяной тюрьме, — от его смеха со свода пещеры посыпалась изморозь. — Присаживайся, Мар-р-ри, здесь некуда спешить.

Она покорно залезла на ледяной выступ, обнаружившийся совсем рядом с головой дракона. Ни малейшего холода от него не исходило.

— Вижу… кулон всё же оказался у тебя. Дитя выполнило уговор.

Мари поражённо застыла. Почему во сне этот дракон вдруг заговорил о Мине? Она запустила руку за пазуху, доставая кулон. Неужели… это и был тот самый «друг, который хотел встретиться»?

— Мина… она передавала вам привет.

— А… дитя, — дракон приподнял голову, устраивая её удобнее на лапах. — Интер-р-ресно, как ты устроил всё это.

Мари глубоко вздохнула: ей уже начинала надоедать эта повторяющаяся оговорка.

— Простите… но я девушка. Марисоль.

Шетаар вновь замолчал, обдумывая её слова. Он чуть прикрыл глаза, словно признавая вину:

— Приношу свои извинения, леди. Стар-р-рого дракона так легко сбить с толку… Надеюсь, мои речи не успели нанести крепкую обиду, и я был бы рад продолжить их… Но ты, вероятно, пришла не за тем, чтобы просто составить мне компанию.

— Я, — Мари остановила себя и нахмурилась. — На самом деле я… не знаю. Мне казалось, это всё сон. Но теперь я не уверена.

— Сон? — дракон мелко затрясся в беззвучном смехе. — В каком-то смысле так и есть, дор-р-рогая. Я заперт. Заперт столь далеко и прочно, что даже один мой стар-р-рый друг не смог ничем помочь.

— Как же я тогда попала сюда? — Мари скептически сощурила глаза.

— Разум может путешествовать по зеркальным мир-р-рам беспрепятственно. Вот почему отчасти всё это… сон.

— Не понимаю, — Мари зарылась пальцами в волосы.

Шетаар приоткрыл пасть, словно улыбаясь:

— И не нужно. Просто будь здесь.

Вновь наступила тишина. Мари зябко обхватила себя руками.

— Мне кажется, некоторые принимают меня не за того человека.

— Драконы не ошибаются! Возьми кулон в руку. Ты ведь чувствуешь его? Пламя…

— Ну… Тепло, — Мари пожала плечами и сильнее сжала кулон в ладони. — Бьётся.

Дракон снова рассмеялся и взмахнул хвостом, задевая огромные сосульки, свисающие со свода.

— И ничего больше?

Мари подтянула к себе колени, задумчиво уставившись в чернильную глубину танцующего огня. Стало тихо. Настолько, что она могла слышать, как колотится сердце. Глаза ошеломлённо распахнулись.

— Так же. Оно бьётся так же, — она вскинула голову и посмотрела на дракона.

Что ещё за уловка?

— Потому что оно твоё, — довольно пророкотал Шетаар. — Быть может, не сейчас… но со временем ты вновь сможешь ощутить его в себе. Верь стар-р-рому дракону.

Мари тряхнула головой. Глупости. Это звучало слишком уж сказочно, чтобы быть правдой. И хотя пламя действительно завораживало и вид его отдавался тревожным, ноющим чувством где-то в груди, она просто не могла поверить.

— Странно только…

— Что странно? — Мари, свыкшаяся с нереальностью происходящего, уже не испытывала страха перед древним чудовищем.

— Мне казалось, что ты уже должна была… — дракон замолчал на полуслове, словно бы одёрнув себя, и отвернул морду. — Что ж. Даже в идеальных планах случаются просчёты.

— Послушайте, я! — Мари тяжело вздохнула, внезапно осознав, что её возражения не принесут никакого эффекта. — Ладно, неважно.

Она легко спрыгнула со своего выступа, намереваясь закончить эту странную встречу, которая лишь добавила смятения в её и без того взбудораженное состояние.

— Я, пожалуй, пойду. Спасибо вам… за гостеприимство.

— Уже уходишь? — Шетаар выглядел разочарованным. — Что ж, не в моих силах держать тебя здесь. Приходи ещё, дор-р-рогая. Быть может, когда мы встретимся в следующий раз, ты вновь будешь мне стар-р-рым другом…