Второй шанс (джен)

Ракеш отложил нож в сторону и повертел головой; его шея хрустнула, когда он потянул окоченевшие мышцы. Он восемь часов вырезал аккуратные линии и руны на своей коже, и всё его тело ужасно болело. Кровь медленно возвращалась к занемевшим ногам и рукам, а на глазах выступили слёзы.

Вокруг него была лужа крови из-за того, что некоторые руны из этого набора должны были быть вырезанными глубоко в коже, в то время как другие были обычными, поверхностными. Легкое обезболивающие зелье помогло, но не намного. И он не мог взять зелье посильнее, которое не оказало бы сильного эффекта на его кровь.

Этот новый набор рун был предназначен для того, чтобы мышцы не атрофировались, пока они не будут использоваться. Так как вполне вероятно, что в какой-то момент его травмы и состояние в течение нескольких недель будут достаточно плохими, чтобы он смог продолжить тренировки. Ракеш подумал, что этот набор рун магии крови будет полезным. Как только все ритуалы будут закончены, то даже если он целый год пробудет в коме, к тому моменту, как проснется, будет таким же сильным и быстрым, как и до комы. Первый фрагмент состоит из шестнадцати — или где-то так — ритуалов, которые позволят ему поддерживать форму в течение нескольких месяцев. Он только что закончил второй ритуал. Первый был проведен две недели назад.

Ракеш уничтожил руны магии крови, которые окружали его в виде восьмиконечной звезды. Весь пол огромной палаты был покрыт рунами и иероглифами, нарисованными его кровью. Его кожа чесалась из-за зелья, в котором Ракеш омылся перед тем, как начать; всё, чего он сейчас хотел, это горячий душ и долгий сон. Подняв ножи (для этого ритуала было необходимо три разных ножа), он вошел в комнату ожидания и прижал свою руку к отпечатку на стене, тем самым очищая комнату от крови. Перед тем, как начать, он оставил слабое кроветворное зелье и сейчас выпил его; Ракеш впервые позавидовал вампирам, которые могли просто выпить крови, и через секунду быть в порядке. Он завернулся в халат и вышел из комнаты. Намак сидел снаружи другой палаты магии крови, смотря, как один из его самых многообещающих студентов проводит ритуал.

— Как я справился? — спросил Ракеш, зная, что Намак наблюдал за ним. Древний, казалось, всегда был поблизости всякий раз, когда Ракеш проводил ритуалы магии крови, даже если он не рассказывал ему об этом. Или Намак волновался, что Ракеш случайно уничтожит школу (всё возможно, учитывая силу Ракеша), или, как утверждал Дарэй, следил за ним.

— Ты немного поторопился, было бы лучше, если бы между ритуалами прошло больше времени, — посоветовал древний вампир, идя рядом с Ракешом.

— Я чувствовал, что всё будет хорошо.

— Только то, что ты можешь, не всегда означает, что ты должен. У тебя есть ещё четыре года здесь, не торопись.

Ракеш поморщился; время — это то, чего у него мало. Он не знает, как убийцы нашли его, но если эти смогли, то и другие тоже смогут. После атаки большинство растений, которые он выращивал, и животных, которых он взял из сейфа Поттеров, он на всякий случай переместил в новый сейф. Ракеш также начал работать над ещё одним сундуком, собираясь превратить его во вторую серёжку. Если ему придется уйти из Акрена, он хотел быть готовым к этому. Не стоит исключать и того, что Волдеморт пошлет убийцу-смертника, который попытается убить его в долине, и при этом погибнет сам. Прошлые несколько недель были тихими, но это не означает, что он в безопасности.

— Возможно ли соединить два ритуала в один, если это первоначально два разных набора магии крови? — спросил Ракеш.

— Нет. Было много экспериментов, все с летальным исходом. Всему своё время, притормози немного, — сказал Намак. — Кроме того, ритуалы достаточно длинные и без совмещений, которые только делают их длиннее. Твой следующий ритуал, вполне вероятно, займет десять часов. — Ракеш вздрогнул. Восемь часов и так было чересчур. Неудивительно, что многие пользователи магии крови сходили с ума в середине ритуала. Вырезая руны на самом себе в течение восьми часов, даже ему хотелось закричать, или спрыгнуть со скалы, но он остановился на душе и сне.

— Профессор Лоули готова начать свои тесты, чтобы выяснить, какие еще незамеченные ранее изменения вызвала драконья кровь. Она хочет образцы крови, кожи, волос, слёз, костного мозга, кишечной жидкости и слюны. Также в какой-то момент она может захотеть провести люмбальную пункцию. Целитель Эмии возьмет образцы в любое твоё свободное время, — сказал Намак. Ракеш застонал. У него была маленькая надежда, что они забыли об этом. Так же сильно, как он хотел узнать, каким образом повлияла на него драконья кровь, он не хотел делать ничего из вышеперечисленного. Процессы получения образцов костного мозга и кишечной жидкости не были приятными. И ему просто из принципа не нравилось то, что у кого-то будет доступ к его крови, не говоря уже о вещах, которые можно сделать через кровь.

— У меня нет выбора, не так ли?

— Нет.

— А Дарэй?

— Его трансформацию мы храним в чуть большем секрете. Все знают, что что-то случилось, но никто не имеет ни малейшего понятия, что именно. Они никогда не сталкивались с физической и магической комбинацией демона и вампира с частично анимагической трансформацией. Мы собирались держать произошедшее с тобой в таком же большом секрете, но с тех пор, как ты скинул проклятье, которое Хаэдил использовал…

— Хах?

— Амадан, тот фаэ, с которым ты сражался? Его зовут Хаэдил. И ты не должен был способен побороть его проклятье. Всё было бы лучше, Ракеш, если бы ты не сражался с ним. До этого ни разу не было случая, чтобы смертный выжил после проклятья Амадана. Никогда. Фаэ ещё не написали об этом домой, но как только все фаэ узнают об этом, они очень сильно заинтересуются тобой. Что ты делаешь? — спросил Намак, когда Ракеш начал биться головой об стену. Ему не нужно было этого, ему на самом деле не нужно было этого. Твою мать; ему не нужно было, чтобы фаэ проявляли интерес к его магическим способностям. Почему он не мог быть просто безымянным? Почему всё всегда заканчивалось тем, что он делал вещи, которые шокировали окружающих?

— Убейте меня.

— Я уверен, ты не имел в виду это буквально, — спокойно сказал Намак, отстраняя Ракеша от стены, — и не важно, как сильно ты пытаешься проломить своей головой стену, это ничего не решит.

Ракеш захныкал и потряс головой; должен быть способ удержать фаэ от его поиска или тестирования его магии, как только они услышат, что он сделал. Сейчас ему придется иметь дело ещё и с фаэ, также как и со своими старыми друзьями, Волдемортом, Регулусом Блэком, убийцами и чертовой драконьей кровью.

— Когда Мариах вернётся?

— Через неделю, может две. Её новый слуга доказывает свою проблемность.

— Не было необходимости говорить мне это. — Ракеш так и не решился спросить кого-нибудь из своих друзей о том, практикуют ли вампиры рабовладение. Он не был уверен, что хочет знать об этом. Намак проигнорировал его комментарий.

— А ещё этот сумасшедший тёмный волшебник из Европы послал вампирам в России письмо, с просьбой поговорить с ним.

Ракешу удалось не подпрыгнуть. Волдеморт связался с вампирами из России? Не означает ли это, что вампиры, которые живут у него на родине, уже поддерживают его? Полный решимости не показывать, насколько интересна ему эта информация, он спокойно очистил ножи в раковине и высушил их.

— Насколько надо быть психом, чтобы попытаться сделать это?

— По всей видимости, этот парень думает, что он особенный, и все должны слушаться его.

— Скорее всего, он никогда не встречал вампиров до этого.

— Вероятно. Я знаю вампира, который является текущим князем в России, он выпускник Акрена. И я готов спорить, он сейчас надрывает задницу от смеха от идеи, что этот волшебник думает, будто может требовать аудиенции.

Ракеш кивнул и больше ничего не спросил. Он хотел узнать, что случилось, но он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его интерес к действиям Волдеморта. Намак ушёл искать других студентов, а Ракеш призвал несколько вещей и нашел душевую кабину. Просто замечательно. Волдеморт хочет, чтобы вампиры помогали ему.

И вампирам может понравиться эта идея. У Ракеша кровь в жилах застыла, когда он понял, что вампиры, которым не нравится, как смертные к ним относятся, могут действительно принять это предложение всерьёз, не смотря на то, что Волдеморт тоже волшебник. Слабые молодые вампиры, которые ищут защиту от старших, только сейчас начавших сокращать популяцию, могут присоединиться к Волдеморту в поисках защиты. Затем будет война между старыми вампирами и Волдемортом, у которого будет поддержка в виде молодых вампиров.

Вернувшись в комнату, Ракеш, внезапно больше взволнованный, чем уставший, выбрал из своих книг историю вампиров. Прошло много времени с того момента, когда была война между вампирами или между вампирами и смертными волшебниками. Тысяча лет прошла с последней войны вампиров. В то время, число молодых вампиров полностью вышло из-под контроля. Старшие убивали, молодые убивали в ответ. В конце концов, из всех старших вампиров остался только один. Но это была жестокая и ужасная битва. Отчаянные младшие вампиры, вместо того, чтобы просить прощения или пытаться впечатлить старших, чтобы те позволили им жить, обратили сотни взрослых смертных в вампиров и отправили их на битву. Вампир, князь Лондона, заживо погреб шестьсот молодых вампиров. Он оставил их в железном зачарованном гробу под городом на тысячу лет. После он сразился с каждым по одному, выпивая их кровь и убивая их. За исключением пятерых. Их он посчитал достойными и взял к себе в ученики.

Книга была полна историями ужасов последней войны. Неудивительно, что молодые вампиры так бояться старших. Каждые несколько веков молодых становилось всё больше, но у вампиров не было реальных врагов, которые могли бы держать их в узде. Поэтому так и пошло, что старшие вампиры уничтожали нежелательный молодняк, оставляя только лучших.

Последний раз, когда вампиры и смертные воевали, был более чем тысячу лет назад. Опять же, книга предоставила множество страшных историй, которые обеспечили Ракешу кошмары на недели вперёд. Та война была больше религиозного характера: смертные ведьмы и волшебники пытались уничтожить вампиров. Вампиры выиграли. Но они решили позволить смертным жить. Интересно. Когда они выиграли ту войну, они могли запросто поработить весь мир смертных, поскольку не владеющие магией люди не имели защиты против вампиров. Но они не сделали этого. И в книге задавался вопрос: почему.

И сейчас Волдеморт добивается другой войны. Старшие вампиры, конечно же, откажут ему в любой верности. Испуганные младшие — нет.

Задаваясь вопросом, когда мир решил перевернуться и скатиться в ад, Ракеш отложил книгу в сторону. Он ничего не мог сделать по этому поводу. Волдеморт даже не понимает, что делает.

— Ты выглядишь подавленным. — Ракеш пожал плечами на реплику Сайласа, который только что вошёл. Нури пересек комнату, здороваясь, а затем пошел и лёг перед камином, созданным Ракешем в стене.

— Скажи мне, если вампиры и смертные волшебники начнут воевать, как ты думаешь, каков будет исход? — спросил Ракеш.

— Конец человеческой цивилизации, возвращение к тёмным годам. Или вы все станете нашими рабами, — Дарэй появился из ниоткуда на его кушетки, снова. Он засмеялся, когда Ракеш свирепо посмотрел на него. Ракеш с помощью беспалочковой магии повернул выключатель.

— ААААААРРРРГГГХХ!

Дарэй заорал от боли и спрыгнул с кушетки, когда десять тысяч вольт прошли через его спину. Игнорируя визжащего вампира, Ракеш повернулся к Сайласу и поднял брови.

— Я вынужден согласиться с тем, что он сказал. В этот раз есть шанс, что старшие не будут столь терпеливы, отпуская смертных так просто, — сказал Сайлас, ухмыляясь, когда Ракеш проигнорировал проклятья, посылаемые его кузеном.

— Ублюдок, что, чёрт возьми, это было? — прорычал Дарэй.

— Я почувствовал желание ударить кого-нибудь током, ты подошёл, — ответил Ракеш. Дарэй усмехнулся и смело плюхнулся на его кушетку снова, только на этот раз на живот, поскольку его спину пересекали ожоги, которые, как оказалось, исцелялись довольно медленно.

— Что на земле может так кричать? — спросила Элли из дверного проёма.

— Ничего, только глупый вампир, который немного поджарился, — ответил Ракеш.

— Осёл, — прорычал Дарэй, — он, блядь, ударил меня током.

— Язык, — предупредила Элли. — И ты знал, что когда-нибудь настанет тот день, когда он это сделает. Это Тайлер, — добавила она, кивая на смертную девушку, которая последовала за ней.

У Тайлер была темнейшая кожа, которую Ракеш когда-либо видел у людей. Блестящая и тёмная, он не знал людей, чья кожа могла быть от природы такой тёмной.

— Хей. Сколько вольт? — спросила Тайлер, осматривая пересекающиеся полосы ожогов на спине Дарэя, полученные от электричества.

— Десять тысяч.

— Мило. Как питаются батареи?

— Магически перезаряжаются, — ответил Ракеш, кивая головой.

— Есть какой-нибудь шанс, что ты установишь такие в моей комнате? В ковёр? Мой сосед — вампир, продолжает пытаться выпить моей крови, — сказала Тайлер. Ракеш тотчас решил, что она ему нравится. И шанс поджарить другого вампира.

— Ракеш, если это станет общей тенденцией, ты умрешь, — предупредил его Дарэй.

— Не нравится мысль, что твоя добыча надерёт тебе зад? — сладко спросила Тайлер.

— Ракеш, ты в глубоком дерьме, — предупредил его Дарэй.

— Конечно, — сказал Ракеш Тайлер, усмехаясь дымящемуся вампиру. — Я также работаю над ловушками, включающими в себя радиоактивную слизь для маленьких, глупых вампиров, которые не стучат. — Тайлер хихикнула, и оба вампира повернулись, свирепо глядя на Ракеша. — Что? С того момента, как я поймал Сайласа в электрическую рыболовную сеть, вы привыкли использовать окно, что удивило меня. Чего вы ожидаете? Поймать меня на вызове демонов? Или на беседе с дьяволом?

— У них, у этой расы, есть огромный комплекс неполноценности, который заставляет их делать подобные вещи. Просто чтобы доказать самим себе, что они не хуже других, тогда как все знают, что хуже, и просто разыгрывают их, — объяснила Тайлер, — они не могут справиться с этим.

— Возможно, групповые визиты к психологу помогут? — предложила Элли.

— Или группа поддержки — Вампиры с Проблемами Неполноценности, — сказала Тайлер.

— Что это? День издевательств над вампирами? — спросил Дарэй, его спина почти полностью зажила.

— Дарэй, дорогой, я не хочу снимать твои розовые очки, но… — начала Элли.

— Каждый день — это день издевательств над вампирами, — закончила Тайлер.

ХхХ

— Почему фаэ пялятся на нас? — спросил Ракеш Тайлер, когда они работали над их зельем веритасерум.

— Я не уверена, но это довольно тревожно, — ответил Тайлер, нервно оглядываясь вокруг.

— Какие-то люди атаковали и похитили несколько фаэ пару дней назад, — сказала Рианаэ, стоящая по другую сторону от Тайлер. — Вчера нашли их тела. Кто-то попытался выкачать их магию и использовать для призыва нового вида Инфери.

— Черт, окей, я бы тоже разозлилась, — сказала Тайлер.

— Что ещё хуже, по всей видимости, их смерть была особенно ужасна, а несколько из них были детьми, — продолжила Рианаэ.

Ракеш повернул мерный стаканчик так, чтобы в его отражении он мог видеть студентов-фаэ, находящихся позади него. Они определенно были злы. Волдеморт был действительно серьёзен, устраивая войну.

— Как вы думаете, кто это сделал? — спросила Рианаэ.

— Должно быть, тот извращенный темный волшебник, терроризирующий Европу, — ответила Тайлер, — никто другой не безумен настолько.

Ракеш разливал зелье по пузырькам, пару из которых он сдал, а остальные оставил для собственного пользования. Волдеморт, казалось, был одержим идеей положить конец миру. Возможно, он думает, что сможет извлечь выгоду из всеобщего хаоса. Как только магглы поймут, что магия, которую до этого все они считали всего лишь фантастикой, существует, всеобщий хаос точно начнется. Он мог только представить реакцию: анти-магические законы, охота и убийство всех, кого подозревают во владение магии.

Реакция магглов не будет хорошей. Они просто люди, а большинство людей ведут себя как толпа и ненавидят всех, кто отличается.

И как только магглы начнут атаковать каждого, у Волдеморта будет замечательный довод атаковать в ответ и взять под контроль всех магглов. Что идеально подходит его планам.

Но куда денутся остальные магические расы? Будут истреблены? Несомненно, Волдеморт не захочет принимать их как равных. Что он захочет сделать с ними? Волдеморт согласится никак не меньше, чем на полный контроль; но он действительно думает, что сможет бороться с лучшими из фаэ, вампиров, эльфов и оборотней? Определенно нет. И если он думает, что сможет, то он полностью сбрендил.

И эта иллюзия может стоить человечеству их существования. Ракеш проверил слова Рианаэ об эльфах и истреблениях, и она попала в точку. Во времена Атлантиды, они убили около десяти миллионов человек за двадцать четыре часа только потому, что кто-то сказал, что они не смогут сделать этого. Если Волдеморт ввяжется в войну, со всеми магическими расами, кроме людей, он и его армия не проживут долго, и никто не проживет.

Ужин этим вечером был тихим: помимо грустных фаэ, все вампиры получили информацию о том, что тёмный волшебник предлагает им объединиться. Известие, что он предложил защиту и место среди своих людей, и что однажды они будут править магглами, вызвало огромный интерес среди молодых вампиров. За исключение Дарэя и Сайласа, которые пожали плечами и полностью проигнорировали новости. И Рианаэ, которая отказалась даже рассматривать присоединение к смертному волшебнику, который хочет править миром и поработить всех магглов, а также избавиться от всех магглорожденных только из-за их крови.

— Я говорю тебе, следующие несколько лет будут одной реальной болью в заднице, — пожаловался Дарэй, когда они шли в свои комнаты, проходя мимо групп болтающих студентов. — Особенно если кто-нибудь присоединится к этому тёмному волшебнику.

— Не будет ли это решением, которое все вампиры-выпускники сделают вместе? — спросил Ракеш. Выпускники Акрена были довольно хорошо организованы.

— Возможно. Многие из выпускников очень высоких рангов среди вампиров. И многие из них держат магглов как рабов. И я ожидаю, что существование вампиров будет раскрыто миру где-то в течение десятилетия, только не говори никому, что я сказал тебе это, — сказал Дарэй.

— Они действительно собираются сделать это? — спросил Ракеш.

— Да. Это уже было решено. Они планировали это годы. Однажды они позволят магглам узнать, что мы существуем. У них уже есть готовые законы, так что магглы не смогут попытаться объявить нас вне закона или истребить, — объяснил Дарэй.

— Как?

— Несколько тысячелетних вампиров пожертвовали последними пятьюдесятью годами своей жизни, чтобы стать «магглами»-политиками и социальными/религиозными лидерами. Они маскируются. Это будет противное «пробуждение» для магглов.

— Это действительно встряхнет маггловский мир.

— Ага. Как только мы станем частью маггловского сообщества, не пройдет много времени, как оборотни, фаэ и волшебники объявят о своём существовании.

— Не могу ничего сказать. Я вижу впереди только хаос, — честно сказал Ракеш. Реально, он уже имел с ним (с хаосом) дело.

ХхХ

— Мы опаздываем на дуэль, — жаловался Сайлас, пока они спешили в конец коридора.

— Знаю я, знаю. Не моя вина, что Сигра капризничала из-за того, что не идёт, — сказал Ракеш. Вампир вызвал Элли на дуэль, и Ракеш с нетерпением ждал её, чтобы посмотреть, как вампира разорвут на кусочки.

— Ты мог просто оставить змею, — ныл Сайлас, — если она хочет замёрзнуть на балконе — это её проблема.

Ракеш завернул за угол и резко остановился, почти врезавшись в кого-то, стоящего впереди него. Огромная толпа собралась вокруг. Левитируя самого себя, он увидел, что Элли сражается с вампиром: оба кидали заклинания и проклятья друг в друга. Ближайшие студенты поставили щиты, чтобы не дать заклятьям навредить кому-нибудь ещё.

— Я думал, дуэль будет в гимнастическом зале, — сказал Сайлас, левитируя себя рядом с Ракешом, чтобы видеть.

— Это не тот, с кем она должна была сражаться, — сказал Ракеш.

Вампир прыгнул поближе и попытался укусить Элли. Она уклонилась в сторону и почти выколола ему глаз метательной звездой; вместо этого звезда застряла в стене.

— Ох, давай же, я уверена, ты можешь больше чем это! — насмехалась Элли, когда отразила несколько атак и вынудила вампира низко нырнуть, чтобы избежать разрывающего проклятья.

— Жалкий человек, — огрызнулся вампир в ответ и атаковал снова. Элли смеялась и перенаправляла все его чары обратно на него.

— Это же Джери! Показался, маленький выскочка! — появившийся вампир, который прокричал это, был братом того, с кем Элли сражалась. Элли кинула заклинание кастрации в него, которое было поглощено щитом.

— Это тот парень, с которым у неё должна была быть дуэль, — сказал Ракеш, кивая на наблюдающего вампира.

— Тогда что его брат делает? — удивился Сайлас.

Брат, с которым сражалась Элли, атаковал, швыряя проклятия. Элли вызвала щит, который поглощал их все.

К несчастью, вампир ожидал этого и послал люмос, который, при попадании в щит, стал в два раза ярче. Элли временно ослепла из-за света, и вампир прижал её к стене, сжав руками горло. Наблюдающий брат начал смеяться. Элли плюнула в него.

— Не можешь победить меня сам? Попросил своего брата сделать это вместо тебя? — выпалила Элли второму вампиру. Рядом с Ракешом Сайлас попытался было двинуться вперёд, но Ракеш оттащил его назад.

— Просто смотри, она знает, что делает.

Вампир, с которым Элли говорила, покраснел и начал пробираться сквозь толпу. Его явно задело это оскорбление. Рианаэ встала у него на пути, хмуро смотря на него сверху вниз. Он обошёл вокруг неё и попытался атаковать. Тогда Рианаэ схватила его и оттолкнула назад.

— Ох, Древ, дорогой, не можешь сам себя защитить? Ты — позор расы вампиров! — насмехалась Элли.

— Вы, смертные, единственная хорошая вещь в вас — ваша кровь, или секс, все вы — просто шлюхи, — глумился он в ответ. Вампир, держащий Элли, попытался укусить её за шею.

Затем они исчезли.

Вся толпа в шоке ахнула, когда они оба растворились в воздухе. Ракеш начал смеяться, заставляя всех шокированно на него смотреть. Всё это было сделано нарочно. Никто другой не заметил, но он увидел шприц, который Элли прижала к шее вампира. А затем она активировала браслет, который был портключом.

— Портключ? — спросил Сайлас, стоящий рядом с ним. Ракеш достаточно долго успокаивался, прежде чем ответить.

— Да, её портключ. И у неё есть шприц с кислотой для него.

Сайлас тоже засмеялся.

— Последний комментарий, должно быть, разозлил её. Скорее всего, он уже мёртв, — сказала Рианаэ, кидая взрывное проклятье в Дрея, отправляя его в полёт вниз с лестницы. — Тупое отродье, позорище.

— Какой портключ? — спросила Тайлер.

— У Элли есть портключ, который переносит её ко входу в долину, — объяснил Ракеш.

— Ах, — сказала Тайлер, — в таком случае, он мёртв. От входа в долину надо пройти всего несколько шагов, чтобы выйти за охранные чары, где можно было убивать.

Элли вернулась во время ужина. Студенты ели и обсуждали битву, когда двери распахнулись. Тишина прокатилась по всей столовой, когда она вошла, за волосы неся голову вампира. Элли была вся в его крови, и та капала с головы, пока она шла.

Далеко сидевшие студенты вставали, чтобы лучше видеть, в то время как она пересекла столовую и бросила голову Джери на тарелку его брата.

— Хочешь ещё что-нибудь сказать? — рявкнула Элли ему в лицо. Вампир просто сидел, в ужасе глядя на голову брата, которая была отделена от тела. — Я так не думаю! — проорала Элли и вышла из комнаты.

Повисла долгая пауза, а затем Ракеш и Тайлер начали хлопать.

ХхХ

Ракеш наблюдал за покупателями одним глазом, пока мистер Доучин проверял шерсть Йеков. Йеки не любили сильных ветров, так что он смог собрать немного их шерсти во время шторма. Вся шерсть была покрыта реагирующими порошками, которые он нашёл до этого, и поэтому Ракеш прилагал всю телепатию, которую только мог, чтобы мистер Доучин не проверял слишком тщательно. Мрачный и до этого маленький магазин был заполнен странными маринованными созданиями и вещами, при добавлении которых в котёл Ракеш всегда чувствовал дискомфорт — кому могла прийти идея добавить мозг человеческого эмбриона или глаз девственницы? И он действительно не хотел знать источник.

Мистер Доучин был лысеющим седым мужчиной с неприятным, хмурым видом; у него не хватало нескольких передних зубов и был действительно ужасный шрам на лице. И его покупатели выглядели не лучше. Ракеш наблюдал, как мужчина за прилавком передал баньши мешок; по крайней мере, здесь было чисто — мужчина протёр столешницу, после того, как она ушла… на столешнице были её отпечатки пальцев!

Его вдруг осенило — вот как убийцы нашли его! По его отпечаткам пальцев! Он, очевидно, не был единственным волшебников, додумавшимся использовать их. И на нём не было изношенных перчаток в прошлые визиты. Любой мог получить его отпечатки пальцев, они были в общей спальне. И затем, всего лишь надо было взять отпечатки со всех поверхностей в Косом и Лютом переулках. В итоге он обнаружил бы себя. Превосходная стратегия. И эта тряпка, которую мужчина использовал, она была магической: собирала отпечатки. Ракеш многого достиг в ментальной магии, но он понимал, что если кто-нибудь в этой комнате был чувствителен к телепатии, то он почувствует, что Ракеш проверяет тряпку на магию. Он не знал наверняка, но готов был поспорить, что тряпка собирает отпечатки пальцев. И если они не нашли его здесь, то он ходил в Косую Аллею в магазин зелий и магазин животных трижды в предыдущие визиты; любой мог отследить его.

Довольный тем, что он надел перчатки, Ракеш без палочки призвал все волосы с мантии, которые могли упасть на пол, и смазал следы на ботинках. Он совершил ошибку, и этого не повторится снова. Убийцы не стали бы рассказывать об этом кому-либо другому — не хотели бы конкуренции. Также они не стали ничего сообщать заказчику, пока задание не будет выполнено. В противном случае, тот мог не заплатить и справиться своими силами. До тех пор, пока он не совершит больше ошибок, он будет в безопасности.

— Очень хорошо, та же самая цена, что и в прошлый раз, — прорычал мистер Доучин. Ракеш принял мешочек с монетами, проверяя беспалочковой магией верное ли там количество монет, в это же время показывая уважение продавцу, не пересчитывая деньги у того на глазах. Мужчина был настолько слаб в магии, что не почувствовал беспалочковую магию.

Ракеш вышел из магазина, бросив взгляд на тень, следующую за ним, и выбрал паб «Танцующая Карга», который Шеклболт посоветовал как место встречи.

Кингсли Шеклболт ждал в пабе, когда Ракеш, замаскированный как высокий мужчина с седыми волосами в выцветшем пальто, нашёл его. Ракеш скользнул в кресло напротив него и взмахом палочки невербально наложил заклинание, увеличивающее тени вокруг него.

— Милый фокус, — пробормотал аврор, в то время как тени, кружившие над Ракешом, начали понемногу двигаться к факелам, заставляя казаться Ракеша бесформенным.

— Я не думаю, что за мной следят сейчас, но это никогда не помешает.

— До этого кто-то следил за тобой?

— Да, пока не напали, сейчас они мертвы, — заявил Ракеш беспечно. Шеклболт поднял брови.

— Мертвы?

— Всё верно. Если кто-то попытается убить меня, я убью его. Ни к чему этот глупый бред о пощаде того, кто пытается убить тебя, — сказал Ракеш, очень четко показывая свою позицию по этому вопросу. Было время, когда он не одобрял подобное, так было — после всего, что случилось, он удержал Сириуса и Ремуса от убийства Хвоста. Но тот Гарри Поттер давно мёртв. Ракеш Асмодеус не был таким мягким. Ещё до Акрена он изменился. И хотя он предпочитал не убивать кого-либо, он не брезговал убийством, когда чувствовал, что это необходимо. К счастью, Шеклболт медленно кивнул, соглашаясь с ним.

— Муди сказал, что ты изменился.

— В лучшую сторону.

— Согласен. Хотя Альбус не одобрил бы это.

— Альбус мёртв. Следовательно, мы не знаем, что бы он сказал, но у меня, так или иначе, и раньше были разногласия с ним, до того, как он умер. Как Орден? — спросил Ракеш, меняя тему. Шеклболт покачал головой.

— Не очень хорошо. Волдеморт атакует слишком часто. Министра убили два дня назад и, конечно же, Фадж давно мёртв. — Ракеш кивнул. Он не знал о смерти министра, но он, само собой, знал о Фадже. Хотя почему именно он был убит — хороший вопрос.

— Волдеморт хочет править миром магглов.

— Да, кажется так. Во всяком случае, он не объявит о нашем существовании, пока не захватит полностью волшебный мир Европы. Он быстро добивается поддержки, люди думают, что он — лучший шанс, который у них есть.

— Хогвартс?

— Меньше двадцати учеников осталось в Хогвартсе, в следующем году школа закроется, — грустно сказал Шеклболт. Шизоглаз Муди, под плащом с капюшоном, сел рядом с ним.

— В данный момент я действительно не знаю, что делать, — угрюмо сказал старый аврор, — слишком мал шанс объединиться против него. Никто на самом деле не идёт против него, только пустые разговоры. Мы слишком истощены, слишком много путаницы.

Ракеш медленно кивнул, не в первый раз задаваясь вопросом, есть ли у них даже шанс. Прямо сейчас у него есть выбор. Сплотить Орден и Министерство против Волдеморта, или позволить ему захватить Европу. Он не хотел ни того, ни другого. Но пока что он не был готов сделать то, что он не хотел делать чисто из принципа. Было время, когда он бы точно атаковал, но это время давно прошло. Должен быть другой путь. Но прямо сейчас, у него есть информация для Министерства.

— Волдеморт пытается завести союзников среди вампиров, — сказал он. Оба мужчины подавились своими напитками.

— Он чертовый безумец? — спросил Шеклболт.

— Нет. И эта тактика работает. Старшие вампиры убивают молодых. А те хотят защиты и власти над магглами.

— Просто замечательно. Мы обречены, — пробормотал Шеклболт.

— Не так быстро, только то, что молодые и глупые присоединились к нему, ещё не означает, что они победят, — сказал Муди.

— Нет, не означает, — согласился Ракеш. — И из хорошего источника известно, что некоторые… сильные мира сего… в вампирьем сообществе не позволят им долго жить. — Муди поднял одну бровь, Ракеш моргнул в подтверждении; пару дней назад Намак упомянул о тщательно готовящемся, ужасающем истреблении.

— Так что мне сказать им? — спросил Шеклболт, имея в виду своё руководство.

— Что вампиры готовы устранить всех вампиров, которые присоединятся к Волдеморту. Они будут контролировать своих, но если Министерство начнет или поддержит, в обоих случаях, любую антивампирскую пропаганду или законы, пусть не удивляются, что весь волшебный мир будет ожидать такая же судьба как и тех неудачников, которые присоединились к Волдеморту, — твёрдо сказал Ракеш. Шеклболт уставился на него, широко раскрыв глаза, когда осознал весь смысл — Гарри Поттер становится представителем интересов вампиров. Он глубоко выдохнул и кивнул.

— Хорошо. Я передам это.

— Я постараюсь помочь, Кингсли, правда, но это не единственная проблема Министерства. Может быть, если бы они сделали всё по-другому, если бы общество было другим…. Оборотни массово сбегают в другие места. Но вампиры слишком злы из-за того, что их рассматривают как «зло» и «тьму», они терпят это, и они очень разгневаны, — сказал Ракеш.

— Они никогда не будут кланяться человеку, — прорычал Муди.

— Никогда. Но они злятся в течение десятилетий, возмущение только растёт, и из того, что я слышал, достаточно много вампиров готовы бороться с этим, — сказал Ракеш. Попросить помощи у Намака в слежке за выпускниками было гениальной идеей. Несмотря на то, что вампиры не были полностью готовы говорить с кем-то, кто был еще студентом и к тому же человеком, они не отказались связаться с Сайласом и Рианаэ (просить Дарэя казалось слишком рискованным). Ни один из них не обладал достаточной информацией, чтобы понять, почему он просит. Он просто попросил их помощи в том, чтобы выяснить, что думают вампиры Северной Америки и Европы. На самом деле его интересовали только Европейские, но вопрос о главных действующих антисмертных движениях на обоих материках удержат их от подозрений. Меньше шансов, что они установят связь.

— Но я думал, что ты сказал, что другие вампиры не позволят этого.

— Не позволят им поддержать Волдеморта, к тому же, они не смогут остановить всех их, но будут рады убить любого, кого найдут. Сегодня общего негодования нет только вокруг высших, которые близки к городским Князям. Они гораздо опаснее, чем злые и напуганные молодые вампиры, — объяснил Ракеш. Это было слишком рискованно, надеяться, что Министерство попытается найти что-нибудь, что смогло бы остановить вампиров. По крайней мере, пока Волдеморт жив. Это было меньшее, что Министерство могло сделать, но у него не было другого способа, чтобы помочь в данный момент. Лучшее, что он мог сейчас — это надеяться, что испорченная шерсть Йеков сможет вызвать взрыв достаточной силы, чтобы убить Снейпа или несколько пожирателей смерти.

— Я не знаю, что мы еще можем сделать насчет вампиров, но, при условии, что мы всё же сможем избавиться от Волдеморта, вампиры нападут на нас следующими? — спросил Шеклболт. Ракеш качнул головой, смотря, как Ремус заходит в паб и находит их по запаху.

— Полдень, Ремус, — пробормотал Муди, когда оборотень сел к ним.

— Привет. С тобой всё в порядке? — спросил Ремус Ракеша.

— Просто отлично. Есть что-нибудь? — спросил Ракеш. Он попросил Ремуса сходить на площадь Гриммо. Если оборотень сможет уловить запах Регулуса и сравнить его с запахом Сириуса, тогда у него будет больше доказательств, что Регулус жив.

— Да. Это определенно Регулус, кто бы ни был там, это был мужчина, тесно связанный родством с Сириусом. И ты был прав насчет лисы, — рассказывал им Ремус. — Я нашёл поверхность, которую он трогал, и взял отпечатки пальцев, — он передал полосу ленты, которую Ракеш сложил в сумку к отпечаткам пальцев, которые он снял с резиновой утки.

— Когда я был там, я думал, что он, возможно, обыскивал дом.

— Да, это так, — согласился Ремус, — его запах везде, но он был осторожен, возвращая всё на свои места.

— Откуда ты это узнал? — спросил Муди.

Ремус усмехнулся:

— Я спросил у него.

— ЧТО? — взвизгнул Шеклболт.

— Цыц. Я столкнулся с ним, буквально. Он использовал зелье невидимости, — сказал Ремус. Ракеш сразу же начал ментально искать вокруг них. Он почувствовал, как то-то попытался спрятать свой разум, как только он начал искать.

— Присаживайся, — сказал Ракеш, говоря с пустым местом позади них. Ремус отодвинул стул, и секундой позже салфетка задрожала, когда воздух начал двигаться. — Как долго зелье действует?

— Достаточно долго, — прошептал Регулус. Его голос был похож на голос Сириуса, только мягче и чуть выше. — Ты тот, кому мой брат передал дом?

— Да, — согласился Ракеш. — И если ты хочешь его обратно — добро пожаловать. Честно говоря, я не особо хочу иметь дело с этим местом.

— И я нет. Себе сохрани его, — сказал Регулус. Ремус тихо фыркнул. Ракеш вытащил свой серебряный идентификатор личности и передал его Ремусу. Ремус уколол свой палец булавкой и приложил к нему.

— Ремус Люпин.

Он передвинул идентификатор по столу, и Регулус повторил его действия. Бесформенный кусок серебра светился всё это время.

— Есть идеи, что произошло с этим? — спросил Муди, не потрудившись объяснить, что он подразумевал под «этим». Ракеш и Муди наложили еще маскировочных и заглушающих чар. Затем Ракеш использовал чары, искажающие голос до случайного неразборчивого шепота, и чары нечеткости, чтобы никто не мог разглядеть их лица.

— Нет. Оно исчезло из дома, — ответил Регулус.

— Мандагнус Флетчер до сих пор находится вне города, с самого лета, — рассказал им Шеклболт.

— Звучит так, будто он мёртв, — сказал Муди.

— Что он делал? — спросил Регулус.

— Крал вещи из дома и продавал их, — сказал Ракеш, — возможно, он нашёл это и продал, не зная, чем оно являлось.

— Если он мёртв, оно может быть где угодно, — пробормотал Регулус. — Я планировал найти несколько из них и уничтожить все разом.

— Почему ты не нашёл их? — спросил Ремус.

— Я не смог. Один был у Дамблдора — кольцо, я получил медальон — он пропал, и Нагини, у меня никогда не было возможности быть рядом — я пытался — с того момента, как я покинул пожирателей смерти, — объяснил Регулус.

— Ты знаешь, чем могут быть другие? — спросил Ракеш.

— Да. Чаша Хельги Хаффлпаф. У Волдеморта была привычка всегда хранить её в своих комнатах. И я не знаю, где она может быть сейчас. Само собой, ещё один — сам Волдеморт. И, возможно, меч Годрика Гриффиндора тоже, но никто не знает, где он сейчас.

— В безопасности в Хогвартсе, и мы проверяли, это не он, — сказал Ракеш. Он надеялся, что Регулус знает больше, но, по всей видимости, нет.

— Ровена Равенкло также была владелицей чёрного единорога, после его смерти она сохранила рог, но я не смог найти какую-либо информацию о том, что с ним случилось, — закончил Регулус. Ракеш моргнул: рог единорога?

— Как именно мы сможем найти их? — спросил Шеклболт.

— Мы не будем, — сказал Ракеш, — тебе и Аластору надо найти Мандагнуса, если он жив. Ремус, твои способности оборотня могут быть снова полезными. Остатки кольца всё ещё существуют, если ты сможешь найти их по остаточному следу, это может помочь, — Ремус кивнул, — возможно, Нагини будет следующей целью.

— У меня осталась метка, — сказал Регулус, — я могу прийти на встречу и атаковать её.

— Нет гарантий, что она будет там, — отметил Муди, — во всяком случае, как ты сопротивляешься вызову?

— У меня есть домовой эльф, она запирает меня в клетки, всякий раз, когда он вызывает, — тихо сказал Регулус. Остальные вздрогнули.

— Где ты был после своей «смерти»? — спросил Муди.

— В Австралии. Прятался. Когда я бежал, я трансфигурировал тело одного из посланных меня убить в себя, а другому изменил память так, чтобы тот вернулся и доложил, будто я мёртв. Затем я затаился. Я вернулся назад, как только Пророк прибыл, говоря о том, что Дамблдор заявил, что Волдеморт вернулся. Я уже знал местонахождение медальона; видел, как он прячет его. Я забрал его так быстро, как только можно, положив фальшивку смеха ради. Затем я пошёл за кольцом, но Дамблдор получил его первым.

— Что насчет поиска других? — спросил Шеклболт, направляя разговор в нужное русло.

— Это будет позже, через несколько лет, сначала я должен достаточно продвинуться в магии души, которая поможет в этом. Но мои тренировки в Некромантии могут начаться уже в следующем году, если я действительно потороплюсь, — сказал Ракеш.

— Магия души? Некромантия? — спросил Регулус. — Где ты обучаешься этому?

— Нигде, вы не должны знать об этом, — прорычал Муди всем троим.

— Но… — начал Шеклболт.

— Нет, — сказал Ракеш. — Я знаю нескольких, кто опытен в обоих искусствах, но никому из них я не доверяю достаточно, чтобы рассказать об этом. Возможно, это изменится.

Это не означало, что он доверяет Намаку. Просто он знал, что вампир использует это, чтобы протолкнуть в правительство людей соглашения, которые, хоть и будут выгодны вампирам, позже будут выкинуты, как только Министерство решит, что они были вынуждены согласиться. Тогда вампиры разозлятся на людей, которые пошли на попятную, и будет война. Которая в любом случае будет, но он не собирается помогать этому. Профессор Ксанфиюс и директриса Аэльфлай могли помочь, но он не настолько доверял Ксанфиюсу и совсем не знал Аэльфлай.

— Выпускники? — спросил Ракеш Муди.

— Ты знаешь процент выживших людей, которые пытались заниматься магией души. Процент выживших по некромантии лучше, но не намного. Создание Инфери — низший уровень некромантии, ничего слишком сложного. Создание хоркрусов — низший уровень некромантии, опять же, ничего особенного. Умение сканировать огромные участки земли на некромантию, которая создаёт хоркрусы? Это намного труднее, — проворчал Муди.

— Что если мы попросим их подумать? — настаивал Ракеш.

— Мы можем, мы можем. Меня беспокоит то, что Волдеморт мог нанять кого-то из них в прошлом, чтобы спрятать свои хоркрусы от такого рода сканирований, которые ты предлагаешь. И те, кто знают некромантию и магию души, не занимаются подобными вещами; они призывают жертв убийств, чтобы помочь найти их убийц.

— Но мы можем.

— Да, я так полагаю, — нехотя сказал Муди. — Но по мере уменьшение числа хоркрусов, сила, использованная для защиты оставшихся будет расти. Потому что он не захочет вкладывать много усилий в защиту всех из них. Чем меньше хоркрусов, тем больше магии души и некромантии входит в каждый из них. И, Ракеш, выпускники будут использовать все свои возможности в дальнейших политических интересах.

Ракеш вздохнул и кивнул, им стоит оставить выпускников в покое. Но всегда был вариант: возможно, он сможет найти выпускников, чьи политические взгляды будут совпадать с его собственными.

— Кингсли и я будем работать над Флетчером, Ремус, я уверен, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы держать оборотней подальше от всего этого. Регулус, будь осторожен, если у Волдеморта появится хотя бы идея, что ты жив… — Муди остановился на этом.

— Я расскажу Тонкс о Флетчере. У меня есть и другие, кому я доверяю — я скажу им, что он участник возможной кражи со взломом, — сказал Шеклболт.

— Было бы хорошо начать выводить из игры пожирателей смерти, — размышлял Ракеш, — У меня не будет возможности в течение следующих нескольких месяцев, но если бы я знал, кто они, чтобы прийти за ними... Я знаю некоторых людей, которые не будут против идеи выследить и поймать их.

— Вампиров, всегда ищущих кровь. Я знаю нескольких, которые держат смертных рабов, возможно, они заинтересуются в краже парочки пожирателей смерти. — Муди задумчиво смотрел. Ракеш рассмеялся над тем, как Шеклболт и Ремус поморщились. Да. В следующий раз, когда он увидит Мариах, он расскажет ей об этом. Он мог только представить реакцию «высших» чистокровных пожирателей смерти на то, как их волокут как рабов вампиров.

Шеклболт и Муди ушли вместе, через несколько минут за ними последовали Ремус и Регулус (всё ещё невидимый). Ракеш вздохнул и откинулся на стул. Он ждал до того момента, как порыв ветра задул ближайшие факела, и затем поднял свой стакан навстречу тени, которая следовала за ним с того момента, как он покинул магазин зелий.

Вампир слегка кивнул головой в ответ. Он следил за Ракешом и подслушивал их разговор. Ракеш призвал другой сквозняк, который, проникнув, частично приоткрыл дверь. Вампир, выпускник Акрена, который был близок к князю Лондона, воспользовался возможностью уйти незамеченным.

Дарэй порекомендовал его, когда Ракеш упомянул о своём желании связаться с каким-нибудь выпускником на родине, просто чтобы понять, на что похож мир вампиров в Европе. Он был другом семьи Атерес и предположительно заслуживал доверия.

Ракеш глубоко выдохнул и посмотрел на своё отражение в стакане. Вмешивать вампиров во всё это было опасно. Но ему всё равно пришлось бы войти с ними в контакт в какой-то момент. Андрей Фаров был мастером ментальной магии, одним из лучших. И он отчитывался непосредственно перед князем Лондона, который также был бывшим учеником Акрена. Ракеш рисковал, доверяя им обоим, но шанса на… знакомство… если не на союзничества, было достаточно, чтобы заставить его поступить так. Он будет направлять информацию от них в Министерство, на данный момент это был единственный способ принимать активное участие во всем. Он мог рассчитывать на то, что с ним свяжутся в ближайшее время насчет идеи о привлечении некоторых выпускников, чтобы помочь найти хоркрусы. И насчет списка тех, кому понравится идея о получении человеческих рабов, одновременно с этим снижая силы Волдеморта. А также, возможно, есть шанс получить информацию о Флетчере.

ХхХ

— Следующий год будет ужасным. Я не могу представить себе домашнее обучение. Бабушка, конечно, замечательная и всё такое, но я не уверен, что хочу провести весь год вместе с ней. Я думал, что это закончилось, когда я пошел в Хогвартс, — удрученно сказал Невилл.

Ракеш подумал, что, возможно, Невиллу бы подошёл Акрен. Он смог бы. Он толерантный и любознательный, действительно милый, не амбициозный человек. В то время, когда насилие беспокоило его, в один прекрасный момент Невилл изменился. Ракеш мог чувствовать это, просто разговаривая с ним.

— Ты по-прежнему весь в гербологии.

Однажды Ракеш наблюдал, как Невилл опускается на колени, чтобы удалить сорняки, которые, по-видимому, выращивают оранжевые перья вокруг стебля растения. Они были в теплицах Лонгботтом-мэнора. У Невилла имелось сотни растений по всей округе и теплицах мэнора.

— Ага. И я также хорош, как и профессор Спраут, просто она не знает всего обо мне. Я хочу стать мастером в гербологии, или, возможно, в лечении, но для этого мне надо найти мастера, который взял бы меня в подмастерье.

Ракеш немного колебался. Тогда он наблюдал с огромным интересом: растения, казалось, реагировали на присутствие Невилла. Ему было бы хорошо в Акрене. Если бы не конкуренция. И тот факт, что он должен быть действительно хорош в самообороне, чтобы удержать вампиров от того, чтобы те испробовали его крови.

— Ты выучил тот лист чар, что я дал тебе?

— Да. И я также много работал над заклятьями вне класса, — сказал Невилл.

Ракеш кивнул и решил поговорить с учителем гербологии. Возможно, с Невиллом всё будет в порядке. Гербология — не такой жестокий предмет, как та же магия крови и класс дуэлей.

— Как дела остальных?

— Сердятся на тебя. Но, я думаю, Джинни уже приходит в себя. Она не казалась злой в последний раз, когда они говорили о твоём исчезновении. Рон и Гермиона всё ещё злятся и пытаются найти тебя, — рассказал ему Невилл. Ракеш кивнул. Он лично доставил письмо Флер, оставив его на пороге. Она сможет рассказать ему больше об Уизли. И он надеется, что сможет рассчитывать на её семью как на союзников.

— Отряд Дамблдора?

— В большинстве на домашнем обучении. Некоторые уехали заграницу. И всего несколько остались в школе. За исключением несколько нейтральных, все слизеринцы ушли. Они сейчас на домашнем обучении со специальными репетиторами. Готовятся присоединиться к Волдеморту, — голос Невилла звучал уныло.

— Мда, я не знаю, что мы будем делать с ним.

— Можно, используя прессу, заставить людей противостоять ему — это может помочь, — предложил Невилл. Ракеш обдумал это. Возможно, пришло время написать в «Ежедневный пророк» или в «Придиру».

— К несчастью, он — не единственная наша проблема, — сказал Ракеш.

— Что? — спросил Невилл.

— Другие магические расы были втянуты, и они не довольны тем, как с ними обходятся. Вампиры, оборотни.

— Я думаю, я бы тоже был бы зол. Оборотни — автоматически преступники, вампиры — от природы зло. Если бы я был кем-то из них, то давно уже бы разозлился, — сказал Невилл. — Есть ли шанс, что они помогут нам победить Волдеморта?

— Не думаю. Но шанс есть всегда, — сказал Ракеш. — Пытался ли ты найти кого-нибудь, кто мог бы помочь тебе стать мастером гербологии или научить тебя лечению?

— Мадам Помфри предложила мне помощь в изучении лечения, и Спраут может помочь с гербологией, но она не мастер в этом, — сказал Невилл. Ракеш кивнул, снова задаваясь вопросом. Если он предложит Невиллу поступить в Акрен, ему придется или выпуститься, или умереть. И Ракеш не хотел терять своего друга. Но если Невилл хорошо адаптируется в Акрене, он станет одним из лучших в мире мастером гербологии и целителем. Также не стоит забывать, что открытые боевые действия могут быстро наступить. И тогда будут нужны хорошие целители.