Второй шанс (джен)

Примечание автора:

Я знаю, что в реальности провинция Саскачеван плоская как блин, поэтому я ее и выбрала. Горы не стерлись от времени, а были взяты и удалены из мира основателями Акрен.

* * *

Ракеш оставил друзей в столовой и по указаниям Намака нашел кабинет древнего вампира. Комнату было не так трудно обнаружить — она располагалась прямо рядом с помещениями для практики магии крови. Что имело смысл, если учесть то, что у Тристана Намака было больше опыта практики магии крови, чем чуть ли не у любого живого существа. Если бы кто-то попал в беду, вампир бы всегда знал, что делать, хотя Ракеш не был уверен, можно ли хоть что-то сделать для человека, провалившего ритуал магии крови. Никаких же других вампиров возраста Тристана, искусных в этой магии, не существовало по причине того, что все они умерли.

На двери был изображен набор ножей для магии крови на фоне сияющих рун. Ракеш не успел постучаться, как дверь распахнулась сама.

— Входи. Берегись лизарда, хорошо? У него ужасный нрав, — донеслись из соседней комнаты слова профессора Намака. Дверь сама закрылась за Ракешем. Юноша стоял в крошечной прихожей, расширявшейся дальше в комнату побольше. Шагнув внутрь, Ракеш остановился и огляделся.

Первое, что пришло Ракешу в голову: «Ух ты». По словам Сайласа, Тристан Намак когда-то был вторым из вампиров Рима, и жил в скрытом от чужих глаз волшебном великолепии, превосходившим даже дворцы императора. И через несколько тысяч лет Тристан Намак жил так, как будто все ещё царил расцвет Римской империи. Стены были из камня. Пол — мраморным. Крепкие стулья — деревянными, с инкрустацией из крокидолита и серебра. На каменных колоннах крепились золотые скобы для факелов со вставками из бирюзы и обсидиана. Между колонн извивалась каменная мозаика. Высоко вверху, на вершинах колонн, располагались кашпо с ниспадающими из них мощными волшебными растениями. Некоторые из густых ярко-зеленых и красных плетей были десяти футов в длину, и всё равно едва доходили до макушки Ракеша. Цветы росли из разряда тех, что обычно в темноте светятся сверхъестественным синим цветом. Ракеш не помнил, как они называются. Доспехи, некоторые — настоящие римские, а некоторые — из намного более ранних эпох, стояли вдоль стен у входа. В кабинете справа располагались элегантные деревянные стол и стулья, и лежал ковер — предметам, должно быть, было не меньше нескольких тысяч лет. Около стула нашла себе место пара расшитых жемчугом шлепанцев из лисьего меха. Стены кабинета были полностью заставлены деревянными книжными полками. Слева несколько ступенек вели вниз в гостиную с высоким потолком, в которой обнаружился низенький стол из мрамора и цветного стекла. А также две кушетки, несколько невысоких табуретов и кресло из цельного куска мрамора. На кушетках лежали толстые вельветовые и шелковые покрывала. Спинку и сиденье мраморного кресла смягчали две толстые вельветовые подушки. Пол под столом представлял собой древнюю мозаику из цветного стекла и камней. Потолок был расписан фигурами красивых темных ангелов, чернокрылых мужчин и женщин, нападавших на сидящих внизу людей. Вдоль стены располагались большие, из тонкого мрамора, стеллажи с книгами. Над ними висел шелковый гобелен с грифонами. Всюду взгляд натыкался на подсвечники из прихотливо сплетенного и скрученного черного железа со свисающими нитями бус и драгоценных камней.

Один дверной проем, прямо перед ним, вел между огромными каменными колоннами на большой балкон. Другая дверь, справа за кабинетом, выходила, вероятно, в спальню. Он не мог видеть четко, нитки стекляруса закрывали вход. Третья дверь слева, за кушеткой, открывала путь в громадную комнату, которую, как предположил Ракеш, использовали для дуэлинга или магии крови… или, может быть, в качестве жилья громадной рептилии на полу напротив него. Намак велел беречься лизарда. Тот был длинным от носа до кончика хвоста — по крайней мере, с рост юноши; окраска ящерицы — зеленой, черной, золотой и пурпурной. Рептилия была немного похожа на игуану, однако её шею охватывало большое «жабо», и когда животное заметило Ракеша, жабо раздулось, и оказалось, что складки внутри ярко-оранжевого и красного цвета. Тварь зашипела на него, и юноша двинулся в обратном направлении. Черные глаза лизарда наблюдали за ним, а ярко-пурпурный язык пробовал воздух на вкус. На хвосте у ящерицы торчали шипы, а когти у неё были просто огромными.

— Это ведь не обычная плащеносная ящерица, правда? — окликнул вампира Ракеш, надеясь, что тот успокоит рептилию, так как обходить её не слишком хотелось. Профессор Намак показался в проеме двери, ведущей в ванную, с хрустальным бокалом чего-то — вероятно, крови. Он оперся о дверь и наблюдал в развлечении, как Ракеш медленно пятится от раздраженной ящерицы, которая припала к земле, будто бы готовясь прыгнуть.

— Нет — конечно же, нет. Это волшебный кузен плащеносной. Очень редкий вид, практически невозможно достать. Однако они чрезвычайно умны и прекрасно адаптируются в домашних условиях. У него сейчас плохое настроение. Понимаешь, я снова наступил ему на хвост, и когда он отпрыгнул, то приземлился в своей поилке — крайне для него унизительно, — объяснил Намак, подмигивая, а потом спокойно перешагнул через шипящую ящерицу и направился дальше в гостиную. Та попыталась было цапнуть его за ногу, но вампир слишком быстро отдернул ногу и резко стукнул рептилию по носу в отместку. Кипящее от ярости животное заревело и плюнуло в него. Намак выхватил откуда-то стеклянную емкость и поймал туда слюну.

— Он плюется ядом, наподобие кобры, стремясь попасть в глаза. Очень полезная штука. А теперь прекрати, Эли, у нас — гость. Хорошая рептилия. — Ящерице не понравилось, когда её назвали рептилией. И ей, казалось, было все равно, одни они или нет; зверь зашипел и сердито затряс своим жабо. Намак отвернулся и поманил Ракеша за собой. Юноша последовал за ним, следя за острыми зубами твари. Профессор присел на одну из кушеток и жестом предложил Ракешу занять стул.

— Ты сказал, что завершил три фрагмента первой стадии магии крови. Или ты решил сказать в классе только об этих?

— Нет, всего три. Я пытаюсь сейчас проработать ещё один, который позволит моему телу использовать кислород более эффективно, чтобы такая высота не беспокоила меня, но…

— Не надо, — перебил его профессор. — Не пытайся пока делать такие вещи. Выносливость, сила и скорость реакции — все это твое тело может улучшить естественными тренировками. Магия крови сделает процесс проще и быстрее. Если же желаешь начать улучшать человеческое тело именно рунами, я предложил бы тебе сначала закончить как минимум третью стадию выносливости — она поможет тебе завершить настолько продвинутую ступень в магии крови, как ритуал по переработке кислорода. Этот набор рун намного сложнее, чем другие, и для положительного результата требует физической адаптации к большой высоте. Ритуал надо будет проводить на высоте где-то от двенадцати до пятнадцати тысяч футов над уровнем моря, если ты хочешь, чтобы он и в самом деле сработал. — Ракеш кивнул. Он был уже почти готов ко второй стадии ритуала выносливости. Если все сложится удачно, он будет готов к высотному где-то через восемь-десять месяцев.

— Были ли у тебя проблемы с теми тремя ритуалами, что ты уже провел?

— Я не уверен, что что-то заметил, если даже они и были.

— Головокружение в течение нескольких дней после ритуала — обычное дело в магии крови, если руны расположены на теле неправильно. Кровь из носа, помутневшее зрение, головная боль, желание поспать намного больше, чем обычно. Трудности с простыми заклинаниями? — перечислил Намак. Ракеш покачал головой.

— Нет, вообще-то, я чувствовал себя даже лучше после ритуалов, чем до них. Абсолютно никаких проблем. — Тут он вспомнил и поправился: — Ну, вообще-то, чувство равновесия немного пошаливало. Однако я думаю, что это от рун у меня на пятках и лодыжках. — Намак моргнул и опустил бокал.

— У тебя на пятках и лодыжках?

— Ну да, руны для выносливости… — Ракеш заметил, что Намак всё ещё пристально смотрит на него. — Они не должны были располагаться на пятках и лодыжках?

— Нет. Обычно — нет. Не до третьей стадии, — ответил его учитель. — Позволь-ка мне взглянуть. — Ракеш пожал плечами и снял ботинки; он был уверен, что все в порядке. Ему казалось, что руны там и должны располагаться, а в местоположении их на ногах он был уверен больше всего. Намак взял его ногу и принялся исследовать знаки.

— Позволь мне предположить; вторая нога в точности симметрична? — наконец, сказал он, отпуская ногу юноши.

— Да, — ответил тот, гадая, откуда Намаку это известно. Руны в магии крови практически никогда не располагались симметрично на разных конечностях. Должно быть, Намак ощутил смущение ученика, потому что ответил ещё до того, как Ракеш задал вопрос.

— Нестандартные руны обычно располагаются симметрично. А другой набор у тебя на спине?

— Ага. Опять же, немного отличается, — сказал Ракеш, зная, что руны на шее и спине на самом деле очень даже отличались от всего, что показывалось в книге. Профессор жестом велел ему повернуться и снять рубашку; Ракеш повиновался.

— Ты сказал, что они лишь немного отличаются. Тот набор, что у тебя на шее, обычно вырезается на плечах. — Ракеш пожал плечами.

— Казалось, что так будет правильно. Я попытался воспользоваться другими схемами, однако они не работали так же хорошо. Я не чувствовал, что смогу направлять по ним магию должным образом. — Намак встал и принялся исследовать набор рун у Ракеша на спине. Этот конкретный набор был очень трудным: чтобы его сделать, требовалось без палочки левитировать нож. Руны представляли собой серию больших кругов, закрывавших большую часть спины, с меньшими кругами внутри, а в них — ещё несколько наборов рун. Его знаки были не так уж и отличны от того, что имелось у других. Отличие было настолько малым, что лишь немногие могли действительно его заметить.

— Рисунки кругов обычно выстраиваются вдоль позвоночника. — Но Тристан Намак, конечно же, заметил бы все необычное. Ракеш гадал, сколько можно определить лишь по особенностям рун магии крови. — Они прекрасно будут работать и в таком виде тоже, у всех чуть разный способ сбалансировать руны. Однако когда начнешь вторую стадию, удостоверься, чтобы руны пересекали каждый позвонок. Это отцентрирует в тебе магию и свяжет все участки вместе, — профессор отступил и протянул ему рубашку. — Твои руны — очень странные. Планируешь заниматься магией души? — спросил он. Ракеш замер — он и не представлял, что это можно было вывести лишь из парочки немного нестандартных наборов рун.

— Да. Я хотел бы стать мастером и в магии души, и в магии крови, — наконец, ответил он.

— Потому что находишь её интересной? Или из необходимости? — спросил Намак. Юноша гадал, а не известен ли уже случайно вампиру ответ.

— И то, и другое. Я очень интересуюсь магией крови и души. В частности, потому что у меня много друзей, не являющихся людьми. Мне не нравится слушать, как к ним относятся так, как будто у таких существ нет души, и они ничего не стоят только из-за того, кто они. Я бы хотел иметь возможность исследовать различия в душах разных видов существ, если они вообще есть. И я нахожу магию души действительно интересной. Магию крови же я люблю из-за того, на что она способна и потому что думаю, что обучение ей должно быть больше распространено. Возможно, это и есть самый могущественный вид волшебства, — сказал Ракеш. Профессор Намак, кажется, принял его объяснения, в большинстве своем — правдивые. Единственное, о чем Ракеш умолчал, это о своей надежде на то, что магия крови и души дадут ему преимущество в борьбе против Волдеморта.

— У тебя великолепные способности к магии крови. И тот факт, что твои руны выносливости указали тебе в качестве места своего размещения ноги, говорит, что у тебя есть способность, по крайней мере, начать работать с магией души. Руны магии крови, используемые в магии души, многократно охватывают ноги. Никто не знает точно — почему, однако руны, которые у тебя уже есть, предназначены для того, чтобы остановить магию души от поглощения магии крови. Ты же знаешь, что это — реальный риск. — Ракеш знал. Его книги по магии крови упоминали, что случилось с сотнями людей, попытавшихся практиковать магию души… только чтобы обнаружить, что их магия крови с ней совершенно не сочетается. Никто из них не выжил. Намак остановился и глотнул напиток из бокала; лоб вампира сморщился в размышлении. — Ты пока не достаточно долго занимался магией крови, чтобы быть в этом точно уверенным, однако большая часть твоего волшебства сконцентрирована на выживании и борьбе. Тем не менее, я нахожу интересным, что руны на твоей спине указывают на то, что у тебя есть великолепные данные для крупных ненасильственных волшебных действий. Таких, как построение щитов или наложение чар, защищающих и образующих Акрен. Скомбинировать эти два искусства будет сложно. Однако если у тебя есть к ним способность, тогда используемые тобой руны будут и дальше все сильнее отличаться от нормальных наборов.

— Почему? — спросил Ракеш.

— Потому что большинство людей используют магию крови, чтобы достичь какой-то одной цели за один раз. Они не способны к более обширным действиям в плане магии. Они хотят увеличить выносливость — и делают это. Такие люди видят только возможность усовершенствовать себя, а не способ улучшить связь с собственным волшебством.

Они всегда борются со своей магией. Их способность объединить в себе свою волю со способом, которым работает волшебство внутри них самих, минимальна. Твоя — огромна. Ты улучшаешь себя и в то же время достигаешь лучшей связи со своей магией. Ты можешь комбинировать способ работы волшебства и свою цель. Ты не борешься со своей магией, как большинство, заставляя её работать. Открываешь себя навстречу волшебству и позволяешь ему действовать так, как оно способно, а не так, как желаешь ты. Именно это и дает возможность использовать и руны для борьбы, и те, что нужны для волшебства большего масштаба. — Намак снова сделал паузу, чтобы подумать.

— Люди уделяют много внимания тому, что нормально. Не все способны использовать одинаковые движения палочки. Некоторые вообще не могут их выполнить, однако их учат, что это необходимо. И они всё равно заставляют свою магию действовать именно так, благодаря чему эффект ослабляется. Магия крови часто работает так же. Одни и те же руны пригодны для большинства, однако люди часто забывают полагаться на инстинкт и вместо этого пытаются повторить действия за остальными. Ты же выполняешь то, что тебе кажется естественным и необходимым, и не заботишься о том, нормально это или нет, — вновь пауза.

— И, конечно же, люди часто пытаются вырезать руны «покруче», а не те, что работают, — в конце добавил он, фыркнув и покачав головой. Ракеш понял, что ему такая мысль и в голову не приходила. После очередной паузы Намак встал и прошел через комнату на балкон. Ракеш, ощущая, что встреча закончена, поднялся и направился к двери. Обходя свернувшегося на полу лизарда как можно дальше.

— Скажи, когда будешь готов к следующему набору рун выносливости, — донеслось от вампира.

— Конечно, и спасибо вам, профессор, — Намак лишь кивнул и вышел наружу. Ракеш вышел. Было уже поздно, и он был уверен, что другие его уже ждут.

Он вошел в комнату и сразу же заметил, что оказался прав. Элли расположилась в кресле, а два вампира — на кушетке. Котенок Нури растянулся у них на коленях. Ракеш кинул взгляд на клетку Сигры, гадая, не следовало ли поставить на ней чары, чтобы юная пантера не учуяла змею. Сигра настороженно наблюдала за его гостями.

— Я не была уверенна, что ты желаешь, чтобы они здесь находились. Однако их четверо, так что я подумала, что лучше подожду, чем нападу, — тихо прошипела змея.

— Ну? Как прошло? — немедленно спросила Элли. Ракеш пожал плечами и взял одно из кресел крошечного размера с полки над столом. Поставив предмет на пол, увеличил и сел в него. Неплохая система для хранения мебели.

— Как вы сюда вошли? Дверь была заперта, — спросил Ракеш. Он был точно уверен, что запер дверь.

— Через балкон, — ответил Сайлас, усмехаясь. Ракеш посмотрел на открытые окна и осознал, что не поставил на них никаких запоров. Этим надо будет скоро заняться. — Вампиры могут прыгать по этим балконам, хотя смертным это трудновато. Мы просто перелевитировали Элли.

— Ну? Так что он сказал? — снова задала вопрос Элли.

— Что нет ничего неправильного в том, что я сделал. И предложил мне взять занятия по магии души, когда я закончу с необходимыми уроками по магии крови.

— Магия души! Хочешь попробовать?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Ты знаешь процент гибели смертных, пытающихся с ней работать? — поинтересовался вампир. Ракеш покачал головой. — Только один из ста сорока человек с ней справляется. Большинству приходится стать вампирами, чтобы достичь хоть чего-то.

— Ну, об этом он умолчал, — сказал Ракеш.

— Дай нам знать, если решишь поменять расу, — заметил Дарэй. — Мы с радостью тебя обратим.

— Спасибо. Думаю, я все же останусь смертным, — отказался Ракеш, а Элли засмеялась над разочарованными выражениями лиц вампиров.

— Кровососущие чудовища… — ни один вампир, казалось, не оскорбился.

— И гордимся этим, — проговорил Сайлас, усмехаясь, специально напоказ увеличив один клык. Ракеш удивился, узнав, что вампиры могли прятать свои зубы, и что расположение их клыков не соответствовало расположению клыков смертных — у вампиров они росли непосредственно перед нормальным рядом зубов. И когда не использовались, казались совсем обычными.

— Ух, Дарэй — это твоё? — спросил Ракеш, только что заметив существо, распластавшееся на спинке кушетки за головами вампиров.

— Ох, ты же его ещё не видел. Ракеш, познакомься с Сатаной, он — волшебная летучая мышь-вампир, — сказал Дарэй, беря в руки создание в фут длинной. Это оказалась огромная летучая мышь из семейства кровососущих. Ярко-красные глаза, белые клыки, серебряные когти и кожистая шкурка чернее, чем пещерная тьма. «Поразительно типично», — подумал Ракеш.

— Почему Сатана?

— Ну, надо же мне было его как-то назвать. Нельзя же иметь любимца и никак его не назвать, — заметил Дарэй.

— Но почему Сатана?

— Но ведь ему подходит, не так ли?

— Сатана? — Дарэй, наконец, заметил скептический взгляд Ракеша.

— Он способен дышать огнем.

— Да ну.

— Он ещё вырастет на несколько дюймов. Обычно они бывают около полутора футов в длину. Великолепен, разве нет?

— Угу, конечно, — проворчал Ракеш. Лично он думал, что, стоя на лапах и зацепившись кончиками крыльев за кушетку, это существо больше походило на Норберта, скрещенного с чем-то неопределенно-пушистым темного цвета, вроде паука. Даже если бы он не знал, что эта штука пьет кровь, тварь все равно казалась угрожающей. Только Дарэй, эдакая квинтэссенция вампира, если такое вообще существует, мог взять себе в качестве любимца питающуюся кровью волшебную летучую мышь. И назвать её именем дьявола. Летучая мышь полузашипела-полузачирикала, и Дарэй снова взял её на руки.

— Он ещё не ужинал, а я не выпускаю его, пока не подрастет. Спокойной ночи, — сказал он и вышел из комнаты, воркуя с мышью. Ракеш не мог услышать, но был готов поклясться, что всё же расслышал, как Дарэй сказал что-то про то, что даст Сатане немного вкусной крови огненных коней.

— Как будто он и вправду зазубрил руководство по вампирам, да? — сказал Ракеш, кивнув на разделяющую их комнаты стену, когда услышал, как открылась дверь в комнату Дарэя. Элли хихикнула, а Сайлас усмехнулся и кивнул.

— И хуже всего то, что у него это получается совершенно естественно, — согласился он. — А он и понятия не имеет, до какой степени банален.

* * *

— Вот фигня! — выругался Ракеш, впившись взглядом в мешанину нитей на столе. Класс по магии нитей, который преподавал профессор Стиали, быстро превращался в наименее любимый им предмет. Честно говоря, уже превратился. Прошёл месяц занятий, а он не сделал ни малейшего продвижения в этом виде магии.

Они начали с самых простых вещей. Две тяжелые цепи, свисающие с потолка, и две нити. Ученикам требовалось связать цепи путем связывания нитей. У остальных в классе получалось неплохо. Рианаэ дошла уже до четырех цепей и пыталась при помощи четырех нитей сплести из них запутанный кельтский узел, и цепи в совершенстве повторяли все её действия.

Цепи Ракеша распутались так же быстро, как распустился и ряд его узлов, и теперь просто качались. По крайней мере, они не порвались вновь. Единственное, с чем он справился, это разнес шесть комплектов цепей. Тем, что вложил в нити слишком много магии и сосредоточился на волшебстве в одной точке вместо того, чтобы сконцентрироваться на всей длине нити. Благодаря неравномерному нарастанию параметров они стали ломкими, и количества мощи, вливаемой в заклинание, стало достаточно, чтобы тяжелые цепи раскрошились, как сухие листья. Профессор Стиали нашел это очень забавным и озадачивающим. У Ракеша были и талант, и умение, и понимание принципов волшебства, чтобы практиковать магию нитей; просто она у него не получалась.

— Попробуй ещё раз, — велел ему Стиали и принялся наблюдать, как Ракеш пытается снова. Медленно связывая нити вместе, тот сосредоточился на том, что нити на самом деле делают с цепями. Через несколько минут он разбил седьмой комплект цепей, а нити, подпитанные его раздражением, взорвались в пламени. Цепи, несмотря на то, что были металлическими, последовали за их примером и через пару секунд осыпались прахом.

— Простите, — сказал Ракеш, создавая очередной комплект цепей. Стиали покачал головой и усмехнулся.

— Ты — очень странный, Ракеш Асмодеус. У тебя множество сил и хватает способности. Нет причин, по которым у тебя не должно получаться. Если вскоре не наступит никакого улучшения, я бы предложил тебе заменить предмет. Нет смысла полгода учить то, что ты просто неспособен сделать. Попробуй что-то ещё и, может, вернись к магии нитей через пару лет. Или, возможно, у тебя просто нет к ней таланта. Некоторые люди не могут ею владеть, хотя я никогда не видел, чтобы у человека не получалось, если у него есть такие способности, как у тебя, — предложил ему профессор. Ракеш кивнул — он и сам об этом подумывал. Класс по беспалочковой магии казался ему все лучшим и лучшим выбором.

Рядом с ним Рианаэ прекратила работать с цепями и принялась левитировать стул куском нити. Ракеш нахмурился. Рианаэ предлагала ему помочь, но примерно через час они пришли к выводу, что Ракеш делает то же самое, что и она, но у него это не работает. Ракеш решил, что после ужина выяснит, в какое время начинается класс по беспалочковой магии для новичков. Занятия по магии нитей были лишь потерей времени.

За исключением уроков по магии нитей, все остальное обучение проходило прекрасно. Ракеш опережал всех, кроме Дарэя и Сайласа, имевших кое-какой опыт, — они закончили с теоретическими частями теории магии крови и доказали Намаку, что способны отыскать свое волшебство и вплести его в ритуал.

Курс по боевым искусствам и магловскому оружию был занятием, требующим самой большой физической нагрузки из всех, что Ракеш испытал за свою жизнь. Они должны были начать изучать оружие только через полгода. Первая же половина учебного года сосредотачивалась на рукопашном бое и подтягивании формы. Что означало бесконечные повторяющиеся серии ударов руками и ногами. Однако периодически спарринговать было забавно. Ракеш был уверен, что выглядят они наверняка нелепо, поскольку лишь у немногих из них был опыт борьбы. Он каждый день радовался своей предусмотрительности — тому, что вздумал обучаться борьбе и тренироваться, пока жил в Выручай-комнате. И за выполненные ритуалы по магии крови. Класс поделили так, чтобы более сильные, быстрые и выносливые вампиры и оборотни не причинили случайно вреда смертным студентам. Однако Ракеш часто оказывался с ними в паре, когда число студентов было неравным. Не имея ни скорости, ни силы на самом деле победить таких партнеров, он мог быть всё же уверен, что не получит случайно серьезных ран. А благодаря некоторым трюкам, выученным в Выручай-комнате, он зачастую мог продержаться против пока ещё не обучавшихся вампиров.

Студенты-вейлы занимались в отдельной группе, так как вейлы обоих полов имели тенденцию преобразовываться в течение боя. Большая часть их уроков сосредотачивалась на том, чтобы не допускать этого или управлять своим преобразованием так, чтобы проявлялись лишь когти. Вейл здесь училось поразительно много, но ещё удивительнее оказалось присутствие четырех гоблинов. Они были на год старше, но когда в Акрен говорили, что рады всем, то именно это и имели в виду.

Чтобы все набрали форму для полномасштабных тренировочных сражений в лесу вокруг школы, были разработаны физические упражнения: курсы по преодолению препятствий, полные предметов, через которые требовалось перепрыгнуть, веревок, по которым требовалось взобраться, и скал, на которые надо было вскарабкаться, набрасывающихся на учеников волшебных растений, от которых было необходимо увернуться… и время от времени преподавателей, швыряющих в них файерболы и молнии; и все это — в определенный срок. Ракешу нравилось бывать на открытом воздухе, и долина Акрен была чудесной; если такие уроки были необходимы, на свете существовало гораздо худшие места для подобного времяпровождения. Упражнения были трудными и сильно выматывали, но Ракеш не слишком возражал — у него довольно хорошо получались подобные вещи, ведь практики было уже достаточно. Безумному Глазу Хмури такое бы понравилось. При беге на длинные дистанции без препятствий было легко впасть в нечто похожее на транс и пропустить знаки опасности, говорящие о том, что за следующим поворотом что-то не так. Например, одна из вейл пропустила свежие следы и экскременты медведя и врезалась прямо в гризли. «Постоянная бдительность» и здравая доля паранойи о том, что же скрывается меж густых деревьев, быстро превратились в некое состояние души.

Сайлас и Дарэй, которые перешли в группу следующего уровня по классу боевых искусств, предложили Элли и Ракешу себя в качестве наставников по вечерам после того, как все закончат свою домашнюю работу. Как только стало известно, что вечером они занимаются в закрытом зале, к ним стали присоединяться и другие студенты, и через пару недель четыре или пять вечеров в неделю уже собиралось нечто вроде неформального клуба.