Белая овца (гет)

Жон прекрасно понимал, что его знания местных традиций всё еще оставляли желать лучшего, что он продолжал совершать множество глупых ошибок и просто не осознавал некоторых очевидных для всех вещей. Что его реакция на происходившие вокруг события ничем не должна была отличаться от таковой у окружавших его людей. Но как Жон ни старался, он так и не смог пойти на свой первый урок истории с выражением скуки на лице.

История! Старая добрая история — рассказы о том, как развивался их мир. Что могло быть более захватывающим? Он вздрогнул, заметив удивленно смотревшую на него Вайсс.

— Ты кажешься... каким-то странно возбужденным, — прошептала она.

— А как может быть иначе? Я же еще ни разу не был на уроке истории!

— Как это вообще возможно? — немного прищурившись, спросила Вайсс. — Разве ты не ходил в школу?

Вот дерьмо — еще одна ошибка. Жон смущенно отвел от нее свой взгляд и решил постараться не лгать ей слишком уж сильно:

— Нет... не ходил. У нас дома было недостаточно для нее детей после того... — Ну, после того, как Салем обзавелась восьмым ребенком и решила на этом остановиться, а Синдер не стала поддерживать ее начинание. Никаких других женщин, способных рожать детей, у него дома не было. Кому-то достаточно тупому могла закрасться в голову мысль о его сестрах, но таких идиотов там тоже не водилось.

— Моя мама просто заставляла взрослых обучать меня тому, что она считала для меня необходимым. Но они не любили разговаривать о прошлом, предпочитая сосредоточиться на будущем. — На 'славном' будущем, полном политики, экономики и других способов манипулирования как отдельными людьми, так и целыми странами.

Жон посмотрел на Вайсс. Та слушала его, немного приоткрыв рот. Заметив его внимание, она всё же сумела взять себя в руки и отвернуться, успев бросить на него довольно странный взгляд, по какой-то причине полный сочувствия и... даже жалости.

— Ну... думаю, здесь всё понятно, — прошептала Вайсс. — По крайней мере, ты желаешь учиться, чего нельзя сказать кое о ком другом.

Она посмотрела в сторону Руби, которая как раз в этот момент демонстрировала Пирре свои рисунки в тетрадке. Та смеялась, что, кажется, еще больше злило Вайсс.

Вот почему дядя Воттс учил его лишь извлекать выгоду из всевозможных конфликтов? Почему он не показывал Жону, как именно их следовало улаживать?

"Скорее всего, потому, что твоей матери это не было нужно", — предположил Реми. — "Ставлю пятьдесят льен на то, что твоя напарница не выдержит и убьет этого монстрика с серебряными глазами".

"Реми, у тебя нет никаких льен", — Жон на секунду задумался. — "По крайней мере, я очень надеюсь на то, что у тебя их там нет..."

Однако спорить с паразитом он всё равно не стал... хотя бы просто потому, что не был уверен в том, что тот окажется неправ. Из уроков дяди Воттса Жон знал, что тихая стадия противостояния рано или поздно закончится. Борьба за власть будет пожирать участвующих в ней людей одного за другим, пока не останется лишь пригодный для различных манипуляций победитель. Разумеется, можно было убить всех троих, а затем заменить их своими марионетками, вот только у Жона не имелось ни марионеток, ни желания потом жить с подобной командой.

К счастью, появление в аудитории преподавателя остановило уже намечавшееся убийство. Тот влетел в двери и пронесся к своему месту с такой скоростью, что она была, пожалуй, сопоставима с Проявлением Руби. Металлический термос стукнулся о деревянный стол, а его крышка наполнилась каким-то горячим напитком еще до того, как студенты успели хотя бы просто умолкнуть.

— Доброе утро! — заговорил этот мужчина с зелеными волосами. — Меня зовут Бартоломью Ублек, но вы можете называть меня 'доктор Ублек' или 'сэр'. Добро пожаловать на ваш первый в Биконе урок истории. Некоторые из вас могли задумываться о том, так ли уж важна история для начинающих Охотников и Охотниц, но все вы должны помнить, что те, кто не учатся на ошибках прошлого, обречены на их повторение.

Это была довольно мудрая мысль... Жон кивнул, немного удивившись тому, что остальные совсем не спешили разделять его энтузиазм. Несколько человек тихо застонали, а еще больше — просто понурились, с тоской глядя на их преподавателя. Он даже заметил, как кто-то в противоположном конце аудитории положил голову на парту и уснул.

— И начнем мы этот урок с темы, весьма близкой всем нам, — с нашего места в обществе и тех норм, которых мы придерживаемся в настоящее время.

О, это и в самом деле было очень интересно. Жон подался немного вперед, внимательно слушая лекцию о древних временах, когда несмотря на существование целой касты воинов, абсолютно все люди учились защищаться, совмещая тренировки с другими видами деятельности. Создание корпуса Охотников (хотя в ту далекую эпоху он, разумеется, назывался несколько иначе) позволило людям сосредоточиться только на одной конкретной специальности, что вызвало бурный рост мастерства как в военных, так и в гражданских профессиях.

Доктор Ублек — а он полностью заслуживал то уважительное отношение, что предполагало это ученое звание, — явно очень любил свой предмет. Жон уже видел подобное выражение лица у дяди Воттса, когда тот говорил о какой-нибудь сложной и нестабильной политической ситуации, а также о ее возможных последствиях. Оба они несомненно обожали свою работу и вообще были довольно похожи, если не считать отсутствия у доктора каких-либо усов.

Ублек говорил всё быстрее и быстрее, поэтому некоторые студенты за ним просто не успевали. У Жона подобной проблемы не возникло, поскольку дядя Воттс имел схожую привычку. Он спокойно продолжал писать свой конспект, как, впрочем, и сидевшая рядом с ним Вайсс, у которой разве что почерк превратился из аккуратного в какой-то чудовищный. Но когда Ублек перешел к Гриммам, то Жон стал слушать его лишь еще более внимательно.

— Гриммы существовали раньше всей известной нам истории, — продолжал свою лекцию их преподаватель. — Бездумно-агрессивные и испытывающие ненависть к людям, они всегда угрожали человечеству полным его уничтожением.

— Тогда почему же они этого еще не сделали?

Замечание Жона вызвало шепотки среди студентов. Он почувствовал, как Вайсс пнула его под партой, и чуть сдвинулся, предоставляя ей немного больше места. Но она всё равно по какой-то причине продолжила его пинать.

— А, мистер Арк, верно? Приятно, когда студент испытывает неподдельный интерес к предмету, но в дальнейшем попрошу поднимать руку, прежде чем задавать вопрос.

— Прошу прощения, доктор, — сказал Жон, поднимая руку.

— Не стоит. Это очень хорошо, что вы решили присоединиться к нашей дискуссии. Итак, не могли бы вы немного переформулировать свой вопрос?

А, наверное, он не совсем понятно выразился. Жон кашлянул и опустил руку.

— Вы сказали, что Гриммы являются бездумно-агрессивными и охотятся на людей, а также упомянули тот факт, что они легко могли бы уничтожить Королевства... Но если это и в самом деле так, то почему Гриммы этого до сих пор не сделали?

— Почему они не стерли с лица Ремнанта наши Королевства? — уточнил Ублек. — Ну, подобному варианту развития событий препятствуют Охотники и наличие укреплений в наших поселениях. Чего-то одного из этого было бы недостаточно, но вместе они позволяют нашей цивилизации и дальше существовать.

— Но стены не могут остановить абсолютно всех Гриммов. Например, Неверморы способны их просто перелететь. Поэтому, если Гриммы действительно являются бездумно-агрессивными, и их интересует лишь охота на людей, то почему стаи тех же Неверморов всё еще не кружат над Вейлом?

Ублек не стал сразу же отвечать на этот вопрос, что заставило студентов снова начать шептаться между собой. Некоторые с удивлением смотрели на Жона, другие же переглядывались, похоже, просто не понимая, о чем вообще сейчас шла речь. И это обстоятельство немного огорчало.

"Реми, вот ты, например, чувствуешь себя бездумно-агрессивным?"

"Скорее бездумно-заскучавшим", — проворчал тот. — "И я бы сказал, что в лучшем случае ощущаю себя пассивно-агрессивным".

— Довольно интересная точка зрения, мистер Арк, — наконец произнес Ублек. — Я полагаю, вы сделали правильные выводы, хотя и должен добавить, что мы просто не знаем, как именно устроены Гриммы. Возможно, их способность чувствовать людей ослабевает с увеличением расстояния, и те из них, кто оказались слишком далеко от человеческих поселений, могут быть просто не в состоянии их обнаружить.

— Тогда как объяснить Невермора на церемонии посвящения? — продолжил настаивать на своем Жон. — Или вообще Гриммов в Изумрудном лесу? Если я не ошибаюсь, то они всё еще на нас не напали, хотя лес находится рядом и просто кишит ими. Несмотря на всю нашу защиту, тот Невермор долгие годы жил здесь, но всё равно никого даже не тронул.

— Кроме вас, — заметил Ублек.

— Ну да, но даже в этом случае он не особо и старался, — это высказывание вызвало еще больше шепотков, а кое-кто из студентов даже присвистнул. — Моя позиция заключается в том, что я вообще не уверен, правильно ли будет считать их воплощением зла. Мне кажется, что Гриммы просто занимаются какими-то своими делами. Иначе получается, что рядом с людьми их быть не должно — либо они всех уничтожат, либо наоборот. Тем не менее у нас есть целые поселения на кишащих Гриммами землях, и нападения там происходят далеко не каждый день.

— Хотя это действительно так, мистер Арк, но я все-таки должен заметить, что нападения в них случаются довольно часто. Кроме того, могу признать тот факт, что определение Гриммов как воплощения зла может быть слишком... преувеличенным. Как вы и сказали, некоторые поселения пусть и не сосуществуют с Гриммами, но вполне нормально уживаются с ними на одной территории. И в то же время другие подвергаются полному уничтожению всего лишь за одну ночь.

— Жон! — прошипела Вайсс, но он не стал обращать на нее никакого внимания, кивнув профессору.

— Полагаю, что в этом вы правы. Но мне кажется несколько странным само то обстоятельство, что люди почему-то называют Гриммов злом.

— Зло — это вообще чисто субъективное понятие, и мы не должны забывать об этом. Я считаю, что в нашем случае Гриммов так обозначили именно из-за отсутствия у них каких-либо мотивов к такому поведению. Люди охотятся на животных ради мяса — то есть у них как минимум имеется причина так поступать. Гриммы же не питаются теми, кого убивают. Бессмысленность их действий и порождает подобную реакцию.

— Может быть, у них есть какие-то другие причины так поступать? — предположил Жон, еще немного подавшись вперед. Сейчас его не смог бы остановить даже Реми. Дома его дяди никогда не позволяли ему участвовать в подобных дискуссиях, считая, что он должен был слушать и запоминать, а не трепать языком. Но доктор Ублек их мнения явно не разделял.

— О? — несколько удивленно протянул их преподаватель. — Уж не хотите ли вы оспорить общепризнанную концепцию Пордингера о неразумности Гриммов? Вы выдвинули весьма интересную гипотезу, мистер Арк. Надеюсь, что у вас найдутся и хоть какие-нибудь аргументы в ее поддержку.

— Ну, Гриммы обретают разум, если проживут достаточно долго. Мне кажется странным, что они десятилетиями обходятся без мозгов, а потом раз — и сразу же появляется интеллект, достаточный для применения довольно сложных стратегий. Что-то должно существовать и до этого, пусть даже какой-нибудь ущербный разум.

— Верно, верно... Нужно добавить, что ученые пытались изучить черепа Гриммов и найти там полость, предназначенную как раз для мозга. Но, как вы все прекрасно знаете, их тела исчезают сразу же после смерти. Можно, конечно, попытаться захватить и исследовать живого Гримма, но это само по себе является не самой тривиальной задачей. С другой стороны, то, что мы не можем их изучить, вовсе не означает, что у нас появляется право отбрасывать на первый взгляд нелогичную возможность сотворения мозга из ничего. Гриммы ведь бесследно исчезают после смерти, так почему бы их мозгам просто не появляться из ниоткуда?

Хм, об этом Жон даже как-то и не задумывался.

— Это очень хороший аргумент, — сказал он, получив одобрительный кивок преподавателя. — Но даже в этом случае тот факт, что Гриммы могут двигаться, сражаться — да хотя бы просто проявлять агрессию — разве уже не является доказательством наличия у них некоторого интеллекта?

— Вы имеете в виду их физиологические функции? — уточнил Ублек. — Если так, то я вынужден с вами согласиться — определение бездумности как 'не обладающий когнитивной системой' некорректно. В конце концов, Беовульфы умеют уклоняться от ударов, Урсы прекрасно пользуются теми преимуществами, что дает им их сила и размеры, и абсолютно все Гриммы хотя бы минимально реагируют на происходящие вокруг них события. Всё это никак нельзя объяснить просто животными инстинктами.

Он снял свои очки и, улыбнувшись, протер их платком.

— Очень важно помнить о том, что большинство известных нам фактов о Гриммах — это всего лишь предположения, — на этот раз Ублек говорил гораздо медленнее, обводя аудиторию внимательным взглядом. — Мы не можем их изучить, опросить или даже хотя бы просто понять. Некоторая наша информация, в том числе и 'отсутствие у них мозгов', — это чистая пропаганда. Помните, что их 'бездумность' вовсе не означает, что они не способны мыслить. Я не знаю, почему люди так охотно в это верят, но суть этого термина заключается лишь в том, что они действуют не раздумывая и не сомневаясь, не размышляя о последствиях и не нуждаясь в мотивах. Любой, кто посчитает Гриммов глупыми и прямолинейными, легко попадется в ловушку, устроенную ему, например, 'неразумными' Беовульфами.

— Но Гриммы же неразумны, — возразил кто-то. — Все это знают.

— Беовульфы путешествуют стаями, Неверморы, пользуясь своей мобильностью, предпочитают нападать с воздуха, — заметил Ублек. — Если бы они и в самом деле являлись неразумными, то как же тогда они могли бы взаимодействовать друг с другом? На них не охотятся какие-либо хищники, им не требуется улучшать свои навыки добычи пищи... более того — она им и вовсе не нужна. Поведение в стае — или в стаде — определяется множеством факторов: от успеха в совместной охоте и защиты от нападений до социальных связей и разделения труда. Если бы Гриммы действительно были просто бездумными убийцами, то у них не имелось бы никакой необходимости — и даже самой возможности — путешествовать группами.

— Тогда зачем вообще нужно было говорить об их неразумности? — спросила Вайсс. — Подобное заблуждение о боевом потенциале наших противников может очень дорого нам стоить. Зачем же потребовалось его распространять?

— Политика, моя дорогая, — вздохнул Ублек. — Политика и жизненная необходимость... Концепция была предложена доктором Пордингером — знаменитым ученым, жившим почти два столетия назад. Но как мы все помним, Гриммов пока еще не удалось по-настоящему изучить. Теория основана лишь на догадках и предположениях, но правители того времени увидели в ней определенный потенциал. Получалось, что сильные и жестокие, но абсолютно безмозглые Гриммы легко сдерживались смелыми, разумными и быстро приспосабливающимися к обстоятельствам людьми... В те времена человечество было довольно слабо, а опасность — наоборот, очень высока, поэтому таким вот образом оказалось очень легко заставить впечатлительных детей рисковать своей жизнью в борьбе со смертельной угрозой. Это было всего лишь пропагандой, мисс Шни, хотя сейчас уже слишком многие воспринимают именно эту концепцию в качестве истины. Я бы сказал, что Гриммы обладают разумом — пусть жестоким, злобным и не способным оперировать какими-либо сложными понятиями, но разве же можно считать их бездумными? Люди называли Революцию Фавнов бездумным насилием, но я уверен, что многие фавны с ними бы не согласились. В конце концов, у них имелась причина для их поступков.

Вайсс, как и большинство остальных студентов в классе, предпочла промолчать. Жон согласно кивнул. Пропаганда была тем, что он довольно хорошо понимал — спасибо Синдер и дяде Воттсу. Они всегда говорили, что контроль информации был первым шагом на пути к власти над чужими умами. Это оказалось тем немногим, в чем Жон был с ними полностью согласен.

— Скажите мне, мистер Арк, — нарушил молчание доктор Ублек. — Вы, похоже, многое читали о Гриммах... Так какими же вы в свете этого видите обязанности Охотников?

— Защищать людей.

— Но не убивать Гриммов? — с любопытством уточнил Ублек.

— Если это необходимо для защиты людей, — вздохнул Жон. — Имеет смысл уничтожать только тех Гриммов, которые нападают на людей.

— Весьма интересный ответ... И я полагаю, что более агрессивную позицию вы посчитаете не совсем этичной?

Не слишком ли много он уже наговорил? Но преподаватель выглядел искренне заинтересованным этой темой, что придало Жону сил продолжать их дискуссию.

— Ну... мне кажется, что просто так нападать на Гриммов будет пустой тратой времени, — ответил он. — В этом нет абсолютно никакого смысла. Гриммы же появляются из ниоткуда безо всякой нужды в размножении. Если нет необходимости защищать поселение или каких-нибудь отдельных людей, то это окажется всего лишь глупым риском. И кроме того, Гриммы, конечно же, совершают нападения на ни в чем не повинных людей, но не делают ли то же самое Охотники, приходя в их земли и уничтожая занятых какими-то своими делами существ?

— Они — Гриммы, — засмеялся здоровенный парень из толпы. — Их вина состоит уже в этом. И я говорю, что их всех нужно перебить.

Несколько других студентов поддержали его высказывание криками одобрения. Нахмурившись, Жон обвел взглядом аудиторию. Вот как? Неужели именно так считало большинство людей?

К его удивлению, ответ на этот вопрос дала Блейк — напарница Норы.

— По твоей логике, мы должны полностью уничтожить человечество, потому что некоторые люди стали преступниками, — ее слова моментально заставили студентов умолкнуть. — Или перебить всех фавнов из-за действий небольшой их части.

— Тч... может быть, и стоило бы так поступить.

— Мистер Винчестер, если вы еще раз скажете что-то подобное, то вам придется остаться здесь после уроков, — строгим голосом произнес Ублек. — Я думаю, на этом мы и закончим сегодняшнее занятие, раз уж наша с мистером Арком дискуссия заняла столько времени.

Подождите, что? Глаза Жона округлились, когда он посмотрел на часы и понял, что они спорили уже более двадцати минут подряд. Не будет ли у него из-за этого каких-либо проблем? Тот же дядя Воттс уже давно вышел бы из себя!

— В качестве домашнего задания, — продолжил Ублек, — вы напишите тысячу слов о концепции Пордингера и о том, как она повлияла на становление института Охотников в Вейле.

Студенты застонали.

— И мистер Арк, я хотел бы с вами немного поговорить.

Вот же...

* * *

Вайсс вместе с остальными членами двух их команд ждала своего партнера неподалеку от входа в аудиторию. Она не хотела демонстрировать свою нервозность, но, честно говоря, сейчас и сама не понимала, какое чувство в ней преобладало — тревога по поводу спора Жона с преподавателем или же удивление от неожиданной глубины его познаний. Вайсс едва успевала следить за ходом этого обсуждения. И не только потому, что тема была довольно сложной — пусть ей уже и доводилось слышать до этого о концепции Пордингера, но, пожалуй, лишь только ее название.

— Жон, похоже, довольно хорошо начитан, — нарушила их молчание Пирра. — Я удивлена, что он вообще смог поддерживать разговор с профессором Ублеком так долго. Содержание, конечно, вызывает некоторое беспокойство...

— Ничего из сказанного им не являлось неправдой, — поспешила вставить Блейк, заставив Вайсс гадать о причинах подобной ее настойчивости.

— Ты успевала следить за тем, что они говорили? — удивилась Янг. — Я вообще не могла связать концы с концами.

— Ну, некоторые высказанные идеи были довольно сложны для понимания, — вздохнул Рен.

— Ага... Но я сейчас совсем не об этом. Они, похоже, не прерывались даже на то, чтобы просто подышать.

Все засмеялись этой шутке, вот только Руби выглядела чем-то серьезно обеспокоенной.

— Но если Гриммы разумны, то разве это не означает, что мы убиваем мыслящих существ? — спросила она.

Вайсс устало вздохнула.

— Не совсем так, — закатив глаза, сказала она. — Гриммы остаются Гриммами независимо от того, насколько они разумны. Профессор Ублек и Жон обсуждали только ошибочность концепции того, что наши противники вообще не способны мыслить. А это означает лишь тот факт, что у них имеются какие-то свои причины желать тебя убить, и они вполне могут применять не слишком сложные тактические схемы. Однако нам это было уже известно и до их обсуждения из различных свидетельств того, как старые Гриммы отступали, получив серьезные повреждения, использовали простейшие инструменты или обрушивали на Охотников деревья и обломки зданий. Понимание подобной их особенности позволяет нам гораздо лучше подготовиться к бою с ними, в то время как недооценка противника может привести разве что к смерти.

— То есть я не убиваю животных вроде Цвая?

Вайсс понятия не имела, кем был этот самый 'Цвай', поэтому просто покачала головой.

— Можешь считать это борьбой с больными бешенством зверями, — пояснила она. — Мысль Жона заключается в том, что уничтожать их стоит только ради защиты людей, но никак не для получения удовольствия от самой драки.

В этом он был очень похож на Винтер, которая часто говорила, что Охотники должны сражаться лишь из-за чувства долга и ответственности, а вовсе не ради славы.

И сама Вайсс тоже была с этим полностью согласна. К тому же это прекрасно объясняло испытываемое Жоном отвращение к профессору Порту, который явно очень любил славу. Его рассказы больше всего походили на какое-то хвастовство... Но неужели Жон и в самом деле воспринял их всерьез? Разве вообще хоть кто-то мог поверить в тот факт, что профессор Порт действительно вторгся в Земли Гриммов в одном лишь ботинке?

Жон как раз вышел из аудитории, видимо, уже уладив свои проблемы с преподавателем. Но тут в него с надменным видом врезался здоровенный парень. И это явно не было случайностью.

— Ой, — усмехнулся этот смутно знакомый идиот. — Извини, я тут искал одного учительского любимчика и как-то не смотрел себе под ноги. Ты, случайно, его где-нибудь не видел?

Окружавшие их студенты засмеялись. Жон удивленно моргнул и посмотрел на этого придурка.

— У Ублека что, есть какой-то любимец? Я, должно быть, этого не заметил. Какое-нибудь животное, да?

— Что-?.. — Кардин Винчестер — теперь Вайсс вспомнила его глупую рожу — выглядел так, будто этот ответ застал его врасплох. Толпа молчала, хотя пара студентов всё же не удержались от хихиканья.

— Может быть, это черепашка? — продолжил размышлять вслух Жон. — Хотя нет, для него она оказалась бы слишком медленной... Хм, собака? Она ведь потерялась, да? И ты ее ищешь? Ух ты, наверное, для тебя очень важно понравиться профессору, если уж ты с таким рвением решил заняться поисками его любимца.

Толпа начала смеяться уже над самим Винчестером. Тот покраснел, прекрасно понимая, что умудрился упустить контроль над этой ситуацией. Ухмылка Вайсс становилась всё шире. Рядом с ней хихикнула Янг, а чуть дальше улыбалась Пирра.

— Вот что я тебе скажу, — произнес Жон. — Я тоже ее поищу, и если найду, то обязательно дам тебе знать, хорошо?

— Что? Нет, я-...

— Не беспокойся, — подмигнул Винчестеру Жон. — Я передам собаку тебе, ты вернешь ее хозяину, и доктор Ублек наверняка будет тобой очень доволен.

Он прошел мимо застывшего с открытым ртом идиота, и это простое действие стало той соломинкой, что наконец переломила хребет верблюду. Толпа зашлась в совершенно диком хохоте, заставив Винчестера и всю его команду позорно убежать прочь.

— Это, — сказала Янг, когда Жон все-таки подошел к ним, — было так круто! Теперь ты мой любимый парень в Биконе.

— Эй! — выразила свое недовольство Нора.

— Рен не считается. Он — мой партнер, а потому изначально стоит выше всего этого.

— Хм... — Нора явно всё еще испытывала некоторые сомнения. — Ладно, в этот раз я тебя прощаю, Янг, но тебе все-таки стоит выказывать Ренни побольше уважения. Если он перестанет получать свою ежедневную порцию любви и заботы, то просто рассыплется на части.

Вайсс удивленно посмотрела на Рена, который прикрыл свое лицо ладонью и, разумеется, ничуть не собирался на что-либо рассыпаться. Ей стало его немного жаль... Впрочем, сейчас у нее имелись и другие заботы.

— Тебя же, надеюсь, не оставили после уроков? — чуть прищурившись, уточнила она у своего партнера. — Поверить не могу, что ты начал спорить с преподавателем прямо во время занятия!

— Хм? — Жон выглядел слегка удивленным. — Нет, меня не оставили после уроков... Доктор Ублек просто спросил, не желаю ли я немного более подробно обсудить с ним концепцию Пордингера на этих выходных. Он сказал, что уже давно искал какого-нибудь подходящего собеседника, но большинство людей почему-то предпочитает говорить только о различных способах убийства Гриммов.

Вайсс даже открыла рот.

— Весьма впечатляет, — кивнула Пирра. — Похоже, ты очень много знаешь о Гриммах, Жон.

Он чуть покраснел и пожал плечами.

— Ну, это же вполне естественно, верно?

Естественно? В теории, наверное, так и было, поскольку все они являлись Охотниками. Вот только тот факт, что Жон — этот идиот, чуть не задушивший себя галстуком, — знал о Гриммах достаточно, чтобы впечатлить даже профессора истории, явно был чем-то противоестественным.

— Всегда стоит знать своего врага, — согласно кивнул Рен. — Должен признать, что я довольно много читал, но за вашим спором уследить всё равно не мог... ну, если бы у меня вообще имелась физическая возможность за ним следить.

— Хм? Что ты имеешь в виду?

— Он имеет в виду, — ответила ему Вайсс, — что вы с доктором Ублеком произносили около пяти сотен слов в минуту. Практически никто не мог уследить за вашим спором. И только то обстоятельство, что под самый конец профессор стал говорить чуть медленнее, позволило некоторым другим студентам тоже поучаствовать в этом обсуждении.

Жон выглядел немного смущенным и что-то пробормотал о том, как часто именно так спорил со своими дядями.

Тем не менее всё было не так уж и плохо. Жон Арк, несмотря на все свои глупые ошибки, оказался гораздо умнее, чем вообще можно было бы от него ожидать. Вайсс пришла к этому выводу, понаблюдав за его общением с профессором, а также поведением во время столкновения с Винчестером.

— Эй, Жон, — окликнула его Руби. — Если тебе столько всего известно о Гриммах... то не мог бы ты немного помочь мне с домашним заданием, которое нам задал Ублек?

— Конечно, — пожал плечами Жон. — Позанимаемся сегодня вечером вдвоем, если хочешь.

Щеки Руби заметно покраснели, но она всё равно поспешила кивнуть.

* * *

Библиотека всегда была для Блейк тем местом, куда не проникали шум и суета внешнего мира. Когда она еще состояла в Белом Клыке, то частенько убегала туда в свое свободное время, чтобы спокойно почитать различные книги. Сейчас же она в ней тоже пряталась.

На самом деле, Нора оказалась не такой уж и плохой напарницей, как могло показаться, но Блейк не видела ни единой причины для того, чтобы проводить остаток дня вместе с ней.

Нора была... слишком. Пожалуй, именно это слово описывало ее лучше всего. Она была дружелюбной, восторженной и легкой на подъем, и хотя обычно эти качества считались положительными, но в случае Норы ко всем ним нужно было добавлять слово 'слишком'.

Для того, кто предпочитал тишину и покой, желание от нее убежать очень быстро становилось просто непреодолимым. Блейк понятия не имела, как Рен вообще сумел прожить рядом с Норой столько лет, если она сама чуть не сошла с ума менее чем за два дня. Блейк ни капельки бы не удивилась, если бы вдруг выяснилось, что он обладал каким-нибудь подходящим Проявлением — невосприимчивостью конкретно к Норе или чем-то еще подобным.

В общем, Бикон не оправдал ее ожиданий, но в этом не было абсолютно ничего плохого. Студенты — по крайней мере, те, что состояли в ее собственной команде, — оказались вполне достойными уважения. Рен был всегда собран и спокоен, Янг — сильна и принципиальна, разве что иногда склонна к излишней театральности. Однако ее трогательная забота о младшей сестре сама по себе говорила весьма о многом, и Блейк чувствовала, что со временем они могли бы стать очень хорошими подругами. Что же касалось Норы... ну, вообще-то, она заявила Блейк, что либо они подружатся, либо у той больше никогда не появится возможности спокойно почитать 'Ниндзя Любви'.

Преподаватели здесь тоже оказались гораздо лучше, чем она ожидала. Доктор Ублек, например, даже намекнул, что симпатизировал движению за права фавнов. И эта мысль напомнила Блейк о ее собственной выходке на уроке истории. А ведь ей не стоило привлекать к себе лишнего внимания...

Краем глаза она заметила неподалеку одного из своих знакомых и поспешила спрятаться за книгой. Выглянув из-за страниц, Блейк увидела, как Жон Арк о чем-то поговорил с библиотекаршей и, оставив ее сидеть с ошарашенным видом, направился к указанным ей стеллажам.

Он подошел к ним, достал нужную ему книгу и сел ее читать. Блейк решила не привлекать к себе его внимание, поскольку он, во-первых, находился в другом конце библиотеки, а во-вторых, был занят какими-то своими делами. Разумеется, это оказались далеко не единственные причины для того, чтобы и дальше прятаться в этом углу, но даже их было уже вполне достаточно. В конце концов, она же пришла сюда, чтобы просто почитать книгу в тишине, а вовсе не для общения с очередным беспокойным студентом. Для последнего ей с лихвой хватало и одной единственной Норы...

К слову, Жон тоже довольно хорошо относился к фавнам. Ну, на самом деле, он неплохо относился вообще практически ко всему или, по крайней мере, не спешил судить о целом виде по поступкам всего лишь нескольких его представителей (большинства, если уж говорить о Гриммах). И всё же это означало, что Жон относился к фавнам точно так же, как и ко всем остальным, верно?

И этот факт заставлял Блейк испытывать некоторые сомнения. Она прекрасно видела, что Жон был отличным парнем, разве что немного странным, временами наивным и удивительно начитанным, как показал недавний урок истории. А еще он продемонстрировал немалую силу, сумев расправиться с Невермором и Смертоловом на церемонии посвящения.

Хм, умный и сильный... Если бы Янг или та же Нора узнали, о чем она сейчас думала, то, безо всякого сомнения, пришли бы к абсолютно неверным выводам. Блейк размышляла совсем о другом. Она была слишком внимательной и осторожной, чтобы пропустить некоторые несостыковки в истории его появления здесь.

Янг как-то проговорилась, что Жон поступил в Бикон всего лишь за день до церемонии посвящения, и этот факт довольно сильно выбивался из образа самого обычного студента, которого он явно старался придерживаться. Если Жон до этого находился на домашнем обучении, о чем косвенно свидетельствовали его знания, то вполне мог бы поступить тем же путем, что и все остальные. Зачем требовалось так сильно рисковать, приходя сюда настолько поздно?

И как он вообще сумел убедить директора принять его? В Биконе же не просто так были установлены крайние сроки подачи документов.

Нет... с Жоном явно что-то было не так, как, впрочем, и со всей этой ситуацией в целом.

Шни отправили в Бикон телохранителя для своей наследницы? Нет... вряд ли Вайсс смогла бы так хорошо сыграть недовольство тем, что Жон стал ее партнером. Кроме того, он не демонстрировал привычного для представителей ПКШ высокомерия. Уж его-то Блейк бы точно узнала — слишком часто они с Адамом сталкивались с корпорацией и ее службой безопасности. Да и странно было бы отправлять того, кто симпатизировал фавнам, защищать ту, кого ненавидел весь Белый Клык.

Была ли Янг права в своем предположении, что Жон являлся каким-то одаренным Охотником, выжившим в диких землях и выросшим в битвах с Гриммами? Это вполне могло бы объяснить его силу, но зато оставляло под вопросом источник познаний Жона. Вряд ли где-то за пределами людских поселений было возможно отыскать такое количество книг.

Разумеется, оставалась еще и теория Норы о том, что он являлся каким-нибудь пришельцем или даже полугриммом...

Блейк вздохнула и опустила взгляд на страницы книги. Чем она вообще сейчас занималась? Похоже, безумие Норы все-таки оказалось заразным.

В конце концов, Блейк решила подойти к Жону и удовлетворить свое проклятое любопытство. Кто-то мог обвинить в этом ее наследие, но она сама прекрасно знала свой характер и свою главную слабость — Блейк просто не могла бросить что-то, не докопавшись до истины, как бы глубоко та ни была зарыта. Именно неуемное любопытство когда-то привело ее в Белый Клык, о чем она до сих пор очень сильно жалела.

Но Жон поднялся со своего стула еще до того, как Блейк успела что-либо сделать. Он кивнул, а затем что-то произнес, как будто разговаривая с самим собой. Секундой позже Жон просто ушел, так и не обратив абсолютно никакого внимания на попытки библиотекарши заставить его вернуть книгу на место. Скорее всего, он их даже не заметил. У него вообще довольно часто проскальзывало полное непонимание самых обыденных вещей. Всё же, домашнее обучение, да? Если Жон вырос в какой-нибудь богатой семье, то подобными заботами должны были заниматься именно слуги.

Ну что же, Блейк вполне могла в этот раз положить книгу на место хотя бы в благодарность за его слова на уроке истории. Она подошла к столу и посмотрела на обложку.

— Осьминоги и другие морские головоногие?..

Зачем он вообще это читал?

* * *

Пирра знала, что рано или поздно дойдет и до этого. Проблема становилась всё более острой, но никто из них так ничего и не сделал для ее решения. Всё началось достаточно невинно, когда Руби попросила Жона дать ей почитать его эссе по истории.

— Ты не будешь списывать его домашнюю работу! — строгим голосом произнесла Вайсс. — Тебе бы это даже и не потребовалось, если бы ты внимательно слушала лекцию.

— Но Жон мне разрешил! — возразила ей Руби.

— А я — нет. Он дал тебе ее почитать, а не быстренько переписать и убежать играть в приставку со своей сестрой. Ты пришла сюда именно для того, чтобы учиться, а не списывать чужие работы прямо с самого начала учебного года!

— Но это всего лишь история... Мы должны улучшать именно наши боевые навыки, а не практиковаться в чистописании. К тому же я пыталась слушать лекцию, но доктор Ублек говорит слишком уж быстро!

— В этом случае, — всё так же строго произнесла Вайсс, — ты должна сама найти информацию по предмету. Тут есть библиотека, если ты этого еще не знала. Кроме того, наши свитки подключены к сети. Ты ничему не сможешь научиться, если будешь просто пользоваться плодами чужого труда. Что же касается твоего аргумента, то история очень важна — если не для того, чтобы избежать повторения ошибок прошлого, то хотя бы для того, чтобы не быть отчисленной из Бикона!

— Тебя совсем не это волнует! — даже притопнула Руби. — Ты просто ненавидишь меня с нашей первой встречи, и я не могу понять, почему! Ты никогда так не кричала на Пирру или Жона.

— Пирра — знаменитая чемпионка, а Жон и без того достаточно хорошо знает предмет. И при этом должна заметить, что они оба уже закончили свои домашние работы.

Эта самая 'знаменитая чемпионка' как раз поспешила шагнуть вперед и встать между ними.

— Перестань, Вайсс. Не нужно быть такой строгой с Руби. В конце концов, она же самая младшая из всех нас.

Пирра улыбнулась ей, ожидая, что она тут же прекратит спорить.

Но Вайсс не прекратила. Она лишь сделала глубокий вздох и продолжила с новыми силами:

— И это еще одна причина для нее перестать уже вести себя как ребенок и наконец заняться учебой! Руби и так отстает от нас по некоторым предметам, а если еще и списывать будет, то может вообще вылететь из школы или — хуже того — погибнуть на каком-нибудь задании!

— Она на два года младше нас...

— Ты думаешь, что Гриммов это хоть капельку волнует?! — в первый раз наорала на нее Вайсс.

— Почему ты на меня кричишь? — спросила Пирра. — Чем я тебя так сильно разозлила?

— Чем ты меня-?.. Ты что, шутишь? — покачала головой Вайсс. — Никто из вас меня не слушает, хотя я вроде бы всё еще являюсь вашим лидером.

— Только поэтому? Вайсс, тебе не нужно на нас давить, чтобы считаться лидером.

— Извини, что?!

Похоже, она ее неправильно поняла. Пирра хотела объяснить свои слова, но ситуация уже вышла из под ее контроля.

— Я делаю это вовсе не для того, чтобы доказать свое превосходство над вами, — кричала Вайсс. — Я поступаю так только потому, что вы меня не слушаете! Какой вообще во всем этом смысл, если мои слова просто пропускаются мимо ушей?

— Ну, может быть, если бы ты чуть меньше к нам придиралась, мы бы к тебе и прислушались, — вздохнула Руби. — Из Жона наверняка получился бы лидер получше тебя.

— Не получился бы, — это высказывание привлекло внимание к последнему члену их команды, который до сих пор предпочитал не участвовать в их спорах. Жон серьезно посмотрел на них, прежде чем вздохнуть. — В этом я совершено уверен. Из меня точно не выйдет хорошего лидера.

— Почему? — удивленно спросила Руби. — Ты ведь добрый, смелый и сильный. Не говоря-...

— И ничего из перечисленного тобой не делает лидера хорошим... Он не обязательно должен быть сильным бойцом — такому место скорее в первой линии строя, откуда довольно сложно командовать. Лидеру же необходимо видеть всё поле боя целиком.

— Арк... — прошептала Вайсс. — Ты, похоже, многое об этом знаешь.

Щеки Жона едва заметно покраснели, а секундой позже он смущенно кашлянул.

— Ну, эм... Там, откуда я родом, моя мама является своего рода начальницей. Она хотела, чтобы я когда-нибудь занял ее место, поэтому и старалась вколотить в меня необходимые для этого знания.

Пирра вдруг поняла, что им практически ничего не было известно о жизни Жона до Бикона. Она сама — как, впрочем, и Вайсс — являлась довольно знаменитой персоной, а Руби сразу же рассказала о том, как жила с сестрой и отцом на Патче. Но вот Жон предпочитал о своем прошлом помалкивать.

— А чем именно занимается твоя мать? — спросила у него Пирра. — Ты сказал, что она начальница... но начальница чего?

— Эм... ну, я думаю... можно сказать, что она руководит своего рода бизнесом.

— Бизнес? — чуть более заинтересовано уточнила Вайсс. — Какая-нибудь известная компания?

— Сомневаюсь. Мама... лучше всего будет сказать, что она работает в сфере недвижимости.

— Недвижимость... это же постройки, да?

— По большей части земля, — пожал плечами Жон. — Отец говорил, что ей принадлежат просто гигантские участки земли.

Вайсс что-то пробормотала себе под нос.

— Я не слишком хорошо знакома с этой сферой деятельности, но слышала, что сделки с землей являются чудовищно жестоким бизнесом.

Сама Пирра слышала примерно то же самое. Свободная от Гриммов земля была редкостью и представляла собой огромную ценность. Для ее защиты было необходимо иметь очень хорошую службу безопасности, личных Охотников и целую кучу льен, чтобы всё это оплачивать.

И всего лишь одна ошибка вполне могла привести к тому, что за ночь подконтрольное поселение просто исчезнет.

— 'Чудовищно жестокий бизнес'... На самом деле, это довольно точное описание ситуации.

— Получается, что у твоей матери есть какие-то подчиненные? — поинтересовалась Пирра. — Ты ведь именно это имел в виду, когда говорил, что она является начальницей?

— Да, у мамы есть некоторое количество агентов, — кивнул Жон.

Пирра тоже кивнула. Она уже сталкивалась с людьми, которые занимались продажей жилья и земли. И поговаривали, что от их предложений лучше было не отказываться, если, конечно, вообще имелось желание прожить подольше.

— Ты вроде бы упоминал, что жил где-то за пределами Королевств? — уточнила Вайсс, на что Жон лишь кивнул. — Да, это очень хорошо объясняет твои знания о Гриммах и навыки борьбы с ними. Более-менее защищенные места вне больших городов встречаются довольно редко. Наверное, ты с раннего детства привык с ними сражаться?

— Я просто самый обычный парень, — ответил ей Жон, но они не стали обращать какого-либо внимания на эти его слова.

— Я удивлена, что твоей матери вообще удалось убедить этих людей там работать, — продолжила Вайсс. — Она, должно быть, очень хорошо им платит?

— Ну, мне кажется, что дело тут совсем не в деньгах.

— Другие виды поощрений? Превосходные условия работы?

— Еще никто не жаловался.

— Ага, — улыбнулась Вайсс. — Дар убеждения.

— Не то слово, — кивнул Жон, почесав щеку. — Она всегда получает то, чего желает. Никто не может ей отказать, кроме разве что моего отца, да и то очень редко.

Пирра хихикнула и, закрыв глаза, представила себе похожую на Жона женщину с красивыми темно-синими глазами и, как он говорил во время их знакомства, белыми волосами, одетую, разумеется, в деловой костюм и сидевшую за рабочим столом. Открыв глаза, она снова увидела Жона в его довольно потрепанных джинсах и толстовке. Разница сразу же бросалась в глаза.

— Если твоя мать хотела, чтобы ты унаследовал ваш семейный бизнес, то почему же ты оказался здесь? Разве у вас дома некому было научить тебя драться?

Жон удивленно моргнул и повернулся к Пирре.

— Нет, у нас имелось вполне достаточное количество способных сражаться людей, не говоря уже о моем сторожевом псе.

— О, — тут же встрепенулась Руби. — У меня тоже есть пес, которого зовут Цвай, и он — корги. И еще Цвай умеет драться, хотя по размерам он очень маленький. А твой пес, он ведь большой, да?

— Уж точно гораздо больше корги, — пожал плечами Жон. — Он... ну, я думаю, можно сказать, что в нем имеется немного волчьей крови.

— Круто! — тут же воскликнула Руби.

Жон выглядел весьма довольным этой похвалой.

— Манни очень хороший. Он всегда был моим лучшим другом.

— Люди, которые тебя обучали, проделали отличную работу, — поспешила вмешаться Пирра, прежде чем разговор окончательно свернул на тему собак. — Я хотела спросить, если у вас дома уже имелись учителя, то... зачем вообще требовалось отправлять тебя сюда?

Жон вздрогнул, уставившись в пол.

— Мама... меня сюда не отправляла, — наконец признался он. — Ей хотелось, чтобы я занялся семейным бизнесом, но мне кажется, что это просто не мое. Я хочу стать Охотником, а вовсе не злым Повелителем.

Тут Жон понял, что именно он сейчас сказал, и с ужасом закрыл свой рот обеими руками.

— Не все бизнесмены злые! — с жаром возразила ему Вайсс. — Я знаю, что так говорят, но по-настоящему злые только адвокаты!

Пирра покачала головой и рассмеялась.

— Так ты сказал ей, что хочешь стать Охотником, и отправился в Бикон, да? — предположила она. Жон смущенно кашлянул и опустил свой взгляд еще ниже. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что именно это означало. — Она ведь не знает, что ты сейчас находишься здесь, верно?

Вайсс с Руби ахнули.

— Вы просто не понимаете, — произнес Жон, а в его голосе была слышна самая настоящая паника. — Моя мама всегда получает то, чего желает. Стать Охотником было моей мечтой, но дома я никак не мог ее осуществить. Мне совсем не хотелось убегать, но у меня просто не имелось абсолютно никакого выбора. Разумеется, я очень сильно ее люблю, но мне уже достаточно лет, чтобы принимать свои собственные решения.

— Полагаю, что это вполне понятно, — вздохнула Вайсс. — Я уважаю твое стремление самому контролировать свою жизнь, Арк, хотя и нахожу твои методы немного... безрассудными.

— Безрассудными — это еще слабо сказано, — прошептал Жон. — Когда мама до меня доберется, то сдерет с меня кожу.

Он выглядел настолько испуганным, что Пирра не выдержала и рассмеялась. Должно быть, неплохо было иметь такую заботливую мать, даже если они и не во всем оказались друг с другом согласны.

Хотя было несколько странно, что Жон продолжил настаивать на том, что ничуть не преувеличивал — мать его наверняка сначала освежует, а затем выбросит его тело Гриммам.

— Так каким все-таки образом твоя мама осуществляет руководство? — спросила Руби. — Она должна как-то управляться со столькими людьми. Мне интересно, какие именно качества делают ее таким хорошим лидером?

— Мою маму? — переспросил Жон, при этом явно испытывая какие-то непонятные сомнения.

— Рассказывай уже, Арк, — приказала ему Вайсс. — Мы не смогли прийти к согласию по поводу того, каким должен быть хороший лидер. Твоя мама — это идеальное решение. Просто расскажи нам о ней, и мы наконец решим, кто из нас лучше всего подойдет на роль лидера команды.

Пирра не стала ничего добавлять, но ей тоже было очень любопытно.

Жон внимательно на них посмотрел, а потом вздохнул.

— Ну, моя мама говорила, что лидер должен знать всё. Ну, или по крайней мере делать вид, что знает абсолютно всё. Он обязан быть умным, хитрым, желательно сильным, но это вовсе не обязательно — всегда можно будет использовать чужую силу, если тебе не хватит своей.

Похоже, такое описание понравилось Вайсс, но никак не Руби.

— Но это же еще не всё, так ведь? — спросила Пирра. — Ты можешь быть умным, но это не заставит людей исполнять твои приказы. Вряд ли можно просто выйти на улицу и начать командовать какими-то случайными прохожими.

— Ну, именно поэтому лидер и должен знать, как заставить людей слушать себя.

— И что конкретно твоя мать для этого делает? — даже слегка подалась вперед Вайсс. — Как она заставляет людей выполнять те приказы, которые им совсем не нравятся?

— О, тут всё довольно просто. Она не оставляет им никакого выбора.

— Но как? — продолжила настаивать Вайсс. — Как именно это у нее получается?

— С помощью силы, — произнес Жон так, будто в этом не имелось совершенно ничего необычного. — Если ты действительно желаешь, чтобы люди тебя слушались, то должна постараться сделать так, чтобы они боялись тебе отказать. Тебе следует наказывать их за непослушание.

Вайсс даже отступила на шаг назад. Похоже, вся смелость моментально ее покинула. Впрочем, сама Пирра выглядела ничуть не лучше, а Руби и вовсе забеспокоилась, как будто удар плетки мог настигнуть ее в любой момент.

— Это... это же не лидерство, — нервно сглотнула Вайсс. — Лидер не должен использовать страх!

Жон недоуменно на нее посмотрел.

— Ну, да... разумеется. Но ты ведь спросила меня о том, как сделать так, чтобы тебя наконец начали слушаться. Всё очень просто — ты должна силой заставить их делать то, что тебе нужно.