Макбет (гет)

Следующий день был одним из тех, когда тебя не покидает чувство, что лучше было бы не выбираться утром из постели — зарыться в одеяло и списать всё на неудачное расположение звёзд.

Всё началось с самого пробуждения Гермионы под аккомпанемент из всхлипов Парвати, которая тихонько жаловалась Лаванде, что она «конечно, не хочет завидовать Гермионе, правда не хочет, но ей так хотелось получить роль леди Макбет»… Это продолжалось целый день: Парвати пожирала её взглядом на уроках, во время обеда и в общей гостиной, после чего, наконец, сообразила, что в зависти нет смысла, и одарила Грейнджер виноватой улыбкой. Настолько тошнотворно вымученной, что Гермиона скорее предпочла бы неприкрытую и недвусмысленную зависть.

Вдобавок ко всему, за завтраком студенты обменивались свежей новостью об очередном нападении Пожирателей: на этот раз на две семьи недалеко от Лондона, в обоих случаях родители были маглорождёнными или полукровками. Семеро человек погибли, среди них два ребёнка, которым не исполнилось и восьми. Школа пребывала в нервном напряжении, испуганный шёпот заполнял коридоры, а имена погибших передавались из уст в уста, как литания.

Гарри был отрешённым и тихим — как и всегда, когда происходило нападение — и Гермиона по опыту знала, что разговаривать с ним не имело смысла, хотя она и не могла не волноваться за него.

В этой суматохе семь часов подкрались незаметно, и Гермионе пришлось идти в библиотеку на встречу с Малфоем.

Она искренне надеялась, что он как минимум окажется хорошим актёром. В таком случае они могли бы просто сконцентрироваться на игре и забыть о взаимной ненависти — хотя бы на время. Гермиона решила, что, если сможет увидеть в нём Макбета, а не Малфоя, она справится.

Только когда Гермиона дошла до библиотеки, она сообразила, что во взаимном желании поскорее оказаться подальше друг от друга они с Малфоем не уточнили, где именно в библиотеке встретятся. Обитель книг была настолько огромной, что первокурсники периодически терялись, так что Малфой мог оказаться где угодно. И что ещё хуже: Гермиона не знала, ждал ли он её или ещё не пришёл. Если они оба начнут искать друг друга по всей библиотеке, то можно блуждать среди стеллажей часами и так и не встретиться. Но в то же время, если Гермиона просто сядет за один из столов и будет ждать Малфоя, может оказаться, что он уже давно сделал то же самое, и тогда они опять не пересекутся. Гермиона взвесила вариант покараулить его у входа, но если он уже внутри и ждёт её…

Как бы поступил Малфой? Уж точно не стал бы слоняться по библиотеке в поисках какой-то маглорождённой. Он испорченный и заносчивый придурок, который явно будет ожидать, что Гермиона сама к нему придёт. А ещё постарается усложнить ей задачу: его бы позабавило, если бы Гермиона появилась с получасовым опозданием, уставшая и взмыленная от безрезультатных поисков по всей библиотеке.

Она мысленно отсортировала все места, где Малфой мог прятаться, и решила проверить их все. К её великому удовольствию, Гермиона смогла отыскать его уже через пять минут в конце нумерологической секции — он сидел на одном из самых роскошных и самых мягких кожаных кресел, изящно закинув ноги на журнальный столик и сжимая своё идеальное издание «Макбета» в пугающе тонкой руке.

Он поднял голову, вскинув бровь.

— Ну что, Грейнджер, — начал он, не тратя времени на приветствия, — как чувствует себя грязнокровка, играющая роль аристократки?

— Полагаю, точно так же, как и чистокровный, играющий роль аристократа, — сухо ответила она, усаживаясь на самое дальнее от Малфоя кресло.

— За исключением того, что я действительно принадлежу к семье благородного происхождения и, следовательно, подхожу на роль Макбета, а ты просто мелкая грязнокровка, — сказал Драко с презрительной усмешкой. Гермиона, уже раздражённая и пребывающая в стрессе после непростого дня, не выдержала.

— Ах, да, ты со своей родословной действительно отлично подходишь для роли: все твои родственники просто кучка ненормальных Пожирателей, которые убивают невинных людей, и это как раз то, что делает Макбет!

Малфой замер, яркий злой румянец зажёгся на его скулах и дошёл до подбородка, резко контрастируя с почти белоснежной кожей. Его верхняя губа дёрнулась, и он выглядел так, словно вот-вот взорвётся.

— Грязнокровки заслуживают этого, — сказал Малфой, голос его был опасно низким и таким ледяным, что Гермиона невольно вздрогнула. — Вы заслуживаете всего. Заслуживаете, чтобы вас стёрли с лица земли, как паразитов, потому что этим вы и являетесь!

Под конец он сорвался на крик, достаточно громкий, чтобы его услышала мадам Пинс и выставила их обоих за дверь, если бы только оказалась рядом.

— Мы в библиотеке! — резко осадила его Гермиона. — Перестань орать!

— Я буду делать всё, что захочу, Грейнджер, — огрызнулся Малфой, его румянец так и не пропал, а глаза заблестели, как ядовитая ртуть. Он резко поднялся на ноги, схватил школьную сумку из-под стола и открыл её, забрасывая туда копию пьесы. — И я ухожу, я не…

— Остановись, — скомандовала Гермиона, быстро хватая его за рукав. Малфой попытался вырваться, но она вцепилась мёртвой хваткой. — Слушай, я сама не знаю, что сказала…

— Серьёзно? Я и не думал, что ты настолько тупа, Грейнджер, — выплюнул он.

— Ладно, я знаю, что сказала, — произнесла Гермиона, стараясь сохранять спокойствие. Но внутри всё сжималось от страха: она ещё никогда не видела Малфоя в таком бешенстве, в такой ярости, и она не знала, на что он был способен в подобном состоянии. — Но я не хотела. Я просто расстроена, у меня был очень напряжённый день, я сорвалась, и это было первое, что пришло в голову. Прости, ладно? Теперь ты сядешь, чтобы мы могли обсудить пьесу?

— Нет, — коротко бросил Малфой, снова пытаясь отвоевать рукав. — Я не останусь…

— Малфой! — резко оборвала она его таким тоном, словно делала выговор. — Нам нужно работать вместе, ты и сам прекрасно знаешь, и ничего не выйдет, если мы не можем вести себя цивилизованно по отношению друг к другу.

— С твоей стороны было не очень «цивилизованно» говорить, что…

— А с твоей стороны — называть меня грязнокровкой, — снова прервала его Гермиона. — К тому же я извинилась. Теперь ты можешь сесть?

Мрачно он подчинился, не спуская с Гермионы злого пристального взгляда.

— Ничего не получится, — заключил он.

— Нет, получится, — твёрдо сказала Гермиона. — Я не позволю тебе всё испортить, Малфой.

— Не позволишь мне всё испортить? — переспросил он. — А что насчёт меня? Это же мне придётся играть в постановке бок о бок с грязнокровкой.

— Малфой, — предупреждающе произнесла Гермиона. — Слушай, если мы хотим пережить постановку и не убить друг друга, придётся вести себя вежливо. Это значит никаких «грязнокровок». И я не стану оскорблять твою семью. Оставим разговоры о родословных для другого времени, хорошо?

Малфой смерил её прожигающим взглядом, словно всерьёз взвешивал вариант с убийством.

— Ладно, — наконец выдавил он. — И чем меньше мне придётся разговаривать с тобой, тем лучше. — Его рука, покоившаяся на подлокотнике кресла, едва заметно дёрнулась.

— Поверь мне, Малфой, я придерживаюсь того же мнения, — парировала Гермиона. — Может, обсудим «Макбета»?

— Да, пора бы уже, — проворчал он, снова доставая книгу из школьной сумки и открывая её на одной из заложенных страниц. — Что именно нам надо обсуждать?

— Просто пьесу в целом, — пожала плечами Гермиона. — Что мы думаем о наших персонажах и их отношениях друг с другом.

Малфой откинулся на спинку кресла, слегка вздёрнул нос и вздохнул.

— Как хочешь. Опиши, что ты думаешь, и Мерлина ради, не затягивай. Я не желаю проводить в твоём… присутствии больше времени, чем необходимо.

Гермиона нахмурилась, прикусила губу и начала.

— Ну, я вижу Макбета жертвой игры: он находится во власти злой жены и, чуть меньше, во власти трёх ведьм…

Малфой не стал дослушивать.

— Грейнджер, я даже не знаю, можно ли быть ещё более стереотипным гриффиндорцем. Бедный невинный Макбет, совращённый с пути истинного своей злобной женой… — Он саркастично ухмыльнулся.

— Я этого не говорила, — раздражённо оборвала его Гермиона. — Я вовсе не считаю его невинным: он убил Дункана. Но сделал это из-за леди Макбет.

— Ты всё делишь только на чёрное и белое? — спросил Малфой. — Макбет думает об убийстве Дункана задолго до того, как леди Макбет вообще об этом упоминает — сразу после того, как ведьмы делают своё предсказание.

— Но он не думает об этом всерьёз, — запротестовала Гермиона. — Он рассматривает эту идею и тут же её отвергает. Сама мысль об убийстве приводит его в ужас. Если бы не леди Макбет, он бы никогда не задумался об этом снова.

Вместо ответа Малфой процитировал пьесу:

— О звезды, с неба не струите света во мрак бездонный замыслов Макбета! — произнёс он. — Макбет говорит это до встречи с женой, он продолжает думать об убийстве. Откуда нам знать, что он не убил бы Дункана и без уговоров жены?

Гермиона заметила — почти подсознательно — что цитата, использованная Малфоем, не была частью солилоквия, который парни читали на прослушивании, а это значило, что он уже был знаком с пьесой, причём достаточно хорошо, чтобы без усилий её цитировать. А это в свою очередь значило, что Малфой как минимум серьёзно относился к постановке, и Гермиона ощутила облегчение.

— Потому что он боится довести дело до конца, — заметила она. — Отсюда и обращение к звёздам не светить, чтобы его желание убить Дункана не было видно. Он хочет спрятать его; не очень похоже, чтобы Макбет решился на совершение убийства.

— Но он продолжает думать об этом, — настаивал Малфой. — Мысль, идея никуда не уходит, как зуд, который не пропадает, а только усиливается, чем дольше на него не обращают внимания. Через пару недель такого состояния он был бы готов пойти на убийство, — закончил Драко, упираясь взглядом в стол.

— Возможно, — признала Гермиона. — Но я всё равно думаю, что он не стал бы этого делать. Это лишь временное помешательство, не более того.

Малфой покачал головой.

— Я пытаюсь сказать, — начал он, — что Макбет не добрый и светлый персонаж. Ему может не доставать… характера, чтобы совершить убийство, по крайней мере, поначалу, но это не делает его хорошим. Он слаб и легко поддаётся на манипуляции жены. — Он сделал паузу, задумавшись. — И она тоже не отрицательный персонаж.

— Что? — воскликнула Гермиона. — Конечно, отрицательный: именно она убеждает Макбета убить Дункана! Что тогда считать отрицательным поступком, если не убийство старика ради того, чтобы занять его трон?

— И всё же, — задумчиво произнёс Малфой, — она не может убить Дункана собственными руками, а потом сходит с ума от чувства вины. Человек по-настоящему плохой не чувствует сожаления к своим жертвам, не сходит с ума от воспоминаний о том, что совершил. — На мгновение его взгляд затуманился, словно сознание перенеслось далеко от библиотеки и от этого разговора, но Малфой быстро пришёл в себя. — Слушай, — начал он, — мы всё обсудили. Давай остановимся на том, что у нас разные мнения на этот счёт, и я наконец смогу выбраться из проклятой библиотеки подальше от твоего грязнокровного присутствия.

— Кажется, я просила не называть меня так, — произнесла Гермиона, бросая на него гневный взгляд через разделявший их стол. Малфой проигнорировал её слова, поднимаясь с кресла и закидывая школьную сумку на плечо.

— А ещё настоящее зло никогда не держит своих обещаний, — сухо бросил он, повернулся к ней спиной и направился к выходу.

Гермиона, нахмурившись, посмотрела ему вслед, вздохнула и откинулась на спинку кресла. Кажется, всё будет сложнее, чем она себе представляла.

* * *

Следующие три дня Гермиона пыталась избегать Малфоя, мотивируя это тем, что чем меньше времени они будут проводить вместе, тем меньше он будет раздражать её и тем больше у них будет шансов вести себя цивилизованно в обществе друг друга. Эта стратегия работала весьма неплохо: они почти не виделись за исключением совместных уроков и одной случайной встречи в библиотеке.

Когда они врезались друг в друга, Малфой по привычке отпустил едкий комментарий, на который Гермиона ответила с не меньшим сарказмом, и они разошлись каждый своей дорогой. Вся ситуация имела лёгкий налёт неловкости: они больше не могли вести себя откровенно враждебно, но отказывались делать что-то большее, чем требовала банальная вежливость.

Конечно, Гермиона осознавала, что в какой-то момент им неизбежно придётся встретиться на репетиции, и тогда она не сможет игнорировать Малфоя. Она не совсем понимала, как они сработаются вместе — смогут ли забыть о прошлом ради общего дела или банально перегрызутся как кошка с собакой. Несмотря на то, что Гермиона совершенно не представляла, как они смогут поладить, она была настроена на то, чтобы не позволить ссорам и тому простому факту, что они с Малфоем ненавидели друг друга, помешать постановке. Вероятно, они могли бы прийти к какому-то компромиссу — к чему-то среднему между миром и враждой. К шаткому перемирию с периодическими взаимными оскорблениями и насмешками. По крайней мере, такая надежда была вполне реалистичной.

Поэтому, когда режиссёры сообщили о собрании, чтобы обсудить постановку и расписание репетиций, Гермиона смотрела в будущее с определённой долей оптимизма.

— В конце концов, — говорила она Гарри, когда они шли по коридору, направляясь на общее собрание, — всё не может быть так уж плохо. Если мы снизим оскорбления до приемлемого уровня — ну, мы же не сможем совсем их прекратить — думаю, мы справимся. Нет, мы ведь уже взрослые. И вполне можем работать вместе над постановкой.

— Надеюсь, ты права, — произнёс Гарри с сомнением и открыл дверь в комнату, где проходило собрание. — Не могу сказать, что Малфой отличался разумностью в прошлом…

— Гарри, Гермиона, — поприветствовала их Меган с улыбкой. — Проходите, садитесь, мы ожидаем ещё нескольких человек.

Собрание проходило в кабинете магловедения, который был пугающе похож на обычный кабинет в магловской школе: стены были оштукатурены и выкрашены в белый цвет, и что-то подозрительно напоминавшее электрические лампочки, свисало с потолка. В кабинете также находился шкаф с книгами, несколько репродукций известных магловских картин и яркий постер, схематично изображавший взаимодействие магического и магловского законодательств. Помимо этого, тут можно было обнаружить настоящий телевизор и радио, томившееся без дела на подоконнике. Разумеется, среди такого сильного магического окружения электричество не работало, и Гермиона невольно задумалась, каким образом функционируют лампочки и телевизор. Несомненно, тут была замешана сложная магия — девушка сделала мысленную пометку поискать что-нибудь на эту тему в библиотеке.

Парты были расставлены в форме подковы, и Гарри с Гермионой не задумываясь заняли места рядом с Джинни, которая болтала о чём-то со знакомыми с других факультетов и пришла на собрание чуть раньше. Малфой, как с удовольствием отметила Гермиона, сидел на другом конце комнаты, расслаблено развалившись на стуле со скучающим выражением на лице.

Наконец, последние опоздавшие с извинениями вошли в кабинет, и собрание началось.

— Спасибо всем за то, что пришли, и ещё раз поздравляю с получением ролей, — начала Меган, поднимаясь со стула. — Мы сделали копии пьесы на каждого, чтобы убедиться, что все работают по одному и тому же тексту. Оливия, раздай их, пожалуйста.

Оливия исполнила просьбу, вручив каждому новые нетронутые копии пьесы. Скрип пергамента и перешёптывания постепенно заполнили комнату, по мере того, как студенты открывали свои сценарии: Гермиона жадным взглядом следила за Оливией, приближающейся с кипой листов пергамента, и когда кто-то передал ей копию пьесы, впилась алчным взглядом в строки бессмертного творения.

— Я так и думала, — прошептала она, обращаясь к Гарри, — они вырезали сцены Гекаты.

— Гекаты? — переспросил Гарри, но почти сразу вспомнил: — А, это та ведьма, которую добавил кто-то после Шекспира…

— Которую, по мнению критиков, кто-то добавил после него, — поправила Гермиона. Не отрывая взгляда от пергамента. — Мы не можем знать наверняка, но, учитывая то, что она не играет никакой роли в пьесе и стиль, в котором написаны сцены с ней, отличается от всей работы, предполагается, что они были добавлены позднее. Ой, хорошо, что речь привратника на месте…

После этого Гермиона с головой погрузилась в чтение. Кроме самого текста пьесы, тут были ещё список актёров, шаблон расписания репетиций и несколько важных заметок.

— Все получили свои сценарии? — громко осведомилась Меган, вырывая Гермиону из раздумий. — Отлично. Двигаемся дальше: мы хотели поговорить о репетициях и расписании. В первую неделю или две мы пройдёмся по каждой сцене отдельно, чтобы убедиться, что все разобрались с тем, что делают, и понять, как каждый собирается исполнять свою роль. После этого мы постараемся уместить в расписание как можно больше встреч, но количество репетиций для каждой сцены будет зависеть от того, какие из них потребуют большего внимания. Мы также рекомендуем вам встречаться дополнительно с теми, с кем у вас есть общие сцены, и репетировать самостоятельно. Разумеется, сделать это будет гораздо проще для небольших сцен с меньшим числом людей, но я уверена, что и более крупные сцены вы тоже сможете отрепетировать. Первая встреча состоится завтра вечером — будем работать над сценой с тремя ведьмами. Семь часов для всех подойдёт?

Меган взглянула на Джинни и Луну и затем перевела взгляд на другой конец комнаты, где сидела Блейз: все трое кивнули.

— Отлично. Репетиции будут проходить здесь, пока мы не начнём подготавливать сцену в Большом зале, и тут мы плавно переходим к следующей теме: оформление сцены. Мы пока обсуждаем декорации, так что ваш вклад очень ценен. — Меган обернулась. — Оливия? Расскажешь им про оформление?

Явно не ожидавшая этого, Оливия подняла удивлённый взгляд, но быстро кивнула и начала говорить, не поднимаясь с места:

— Изначально мы хотели остановить выбор на обычной сцене, потому что её проще установить, но потом обсудили всё более подробно и решили, что нам больше нравится идея с чем-то вроде балкона, — негромко рассказывала девушка. — Он будет проходить по задней части сцены и по бокам, так что на него можно будет попасть как из-за кулис, так и с самой сцены. Балкон можно использовать для нескольких сцен с ведьмами и некоторых других эпизодов. Мы пока не решили, где именно будут располагаться входы на балкон, но мы точно хотим, чтобы было как минимум по одному входу справа и слева и один — с задней части сцены.

По залу пробежался воодушевлённый шепоток, как только Оливия закончила говорить. Идея с балконом показалась Гермионе заманчивой, и она невольно задумалась, для каких сцен можно использовать такое оригинальное расположение декораций. Она живо представила, как ведьмы крадучись передвигаются по балкону. Возможно, леди Макбет могла бы ходить по нему в той сцене, где она бродила во сне, или доктор и благородная дама могли бы стоять там и смотреть на леди Макбет сверху…

— Кто-нибудь хочет что-то сказать насчёт этой идеи? — спросила Меган, и комната медленно погрузилась в молчание, похожее на то, которое наступает в классе после вопроса учителя, на который никто не хочет отвечать.

— Не бойтесь, мы не кусаемся, — ухмыльнулся Стэн, и несколько человек издали сдавленный смешок, после чего несколько рук взметнулись в воздух.

В основном все говорили что-то хорошее о постановке, хотя и разгорелся небольшой спор о том, где именно установить входы и выходы на сцену. Идея с балконом так всем понравилась, что к концу обсуждения практически каждый хотел, чтобы в его сцене он так или иначе задействовался, хотя, разумеется, не все предложения были приняты. Гермиона рассказала о своём видении сцены, в которой леди Макбет ходила во сне, и ей показалось, что режиссёрам оно понравилось.

— Так, это всё насчёт декораций? — в конце концов спросила Меган, когда поток предложений и комментариев иссяк. — Хорошо, на этом можно закончить…

— Наконец-то, — пробормотал Адриан, который всё это время сидел в углу с угрюмым видом.

Меган сверкнула на него глазами и продолжила:

— Разве что у кого-то есть ещё какие-нибудь дополнения?

Последовала секундная пауза, и затем Малфой лениво поднял руку.

— Я всегда считал, что смерть Макбета неудовлетворительна для зрителей, — начал он c манерной медлительностью. — Мы не видим её — только Макдуфа, который выходит на сцену с его головой. Несколько лет назад я был на постановке, в которой немного поменяли сценарий так, что Макбет умирал на сцене, и это сделало концовку гораздо более эффектной. Я предлагаю сделать то же самое. Если вы одобрите, конечно.

Гермиона была немного удивлена, когда поняла, что согласно кивает, несмотря на то, от кого поступило предложение. Она никогда не думала о смерти Макбета в таких подробностях, но сейчас, когда Малфой — кто бы мог подумать! — обратил на это внимание, Гермиона поняла, что он прав. Смерть необязательно была «неудовлетворительной» в своём первоначальном виде, но если зрители смогут увидеть её на сцене, это точно станет значительным улучшением.

Режиссёры, казалось, пришли к такому же выводу. Меган взглянула на остальных, и все кивнули, кроме Адриана, который широко зевнул.

— Все согласны или вы хотите оставить сцену так, как она есть? — спросила она, обращаясь к актёрам.

Гермиона украдкой взглянула на Малфоя и решила сделать ход конём: если им нужно поладить, то…

— Я согласна, — отчётливо произнесла она, приподняв руку. Несколько студентов последовали её примеру, и никто не высказался против.

— Тогда мы посмотрим, что можно сделать, — произнесла Меган, улыбнувшись Малфою. — Что-нибудь ещё?

Но идеи оказались исчерпаны.

— Хорошо, тогда на этом всё. Ведьмы, не забудьте вернуться завтра в семь; остальным мы сообщим о репетициях отдельно. Если кто-то из состава хочет присутствовать на репетициях — добро пожаловать. Спокойной ночи и спасибо, что пришли.