Периметр (гет)

Свет от фонаря терялся метрах в тридцати. Усиленный бетонными тюбингами и стальной арматурой тоннель, казалось, не имел ни начала, ни конца и теперь, ко всему прочему, начал углубляться вниз. Каменная крошка и куски проржавевшего металла заставляли идти медленно, внимательно всматриваясь под ноги. Гнетущие темнота и тишина до предела обострили все органы чувств. Время от времени нервы не выдерживали: я оборачивался и подсвечивал пространство за спиной.

За сорок минут, что прошли после спуска в тоннель, удалось пройти не более полутора километров. По крайней мере, так мне казалось. Время и расстояние под землей были относительными понятиями.

Десять лестничных пролетов, отделявших коммуникации непонятного назначения от поверхности и пройденный путь заставили несколько раз усомниться в разумности принятого ещё наверху решения. Соваться на заброшенный военный объект ночью и без подстраховки было крайне глупо. Были высокие шансы влететь в какую-нибудь дыру и там навсегда и остаться. А их тут, как показала дорога — хватало. Про ситуацию со многими неизвестными вообще молчу. Здесь вероятность получить неприятности была ещё выше.

Но желание докопаться до сути тянуло впёред, и я, удивляясь сам себе, продолжал упорно двигаться дальше в поиске ответов. А ситуация была явно нестандартной…

«Оперативные номера» — полученное от Вадима час назад сообщение состояло из двух слов и многое объясняло. А если не объясняло — то, по крайней мере, делало определённые вещи и события вполне логичными…

Поверхностный осмотр серебристого внедорожника ничего не дал. Ни малейшей зацепки или намёка, которые могли бы помочь с пониманием причины перемещения трекера с одного автомобиля на другой.

Пробовать открыть машину альтернативным путём я не решился. Отсутствие мигающего светодиода ещё не говорило об отсутствии сигнализации. Звук громко сработавшей сирены или незаметного сигнала на пейджер хозяину Мицубиси были бы очень некстати. С другой стороны — можно было спрятаться и подождать появления автовладельца. Но, немного подумав, от этой идеи я тоже отказался.

Найти проход на объект получилось не сразу. Прежде чем фонарь осветил зияющий провал в земле — пришлось побродить и поискать плохо различимые под недавно выпавшими осадками следы.

О принадлежности и назначении обнаруженного мною сооружения можно было только догадываться. Точно не теплотрасса. Похоже на аварийный выход или лаз для обслуживания коммуникаций. Таких рядом с РУПом — где почти две недели назад нашли Заплюсвичку — полно.

Круглая рифлёная крышка из толстого коричневого металла обнаружилась метрах в пяти — в снегу между двумя ёлками. Каким образом она оказалась так далеко — учитывая её немалый вес — было непонятно.

Основание из бетона и уходящие вниз ржавые скобы-ступеньки в стене выглядели ненадёжно. В луче от фонаря на дне колодца мелькнул хорошо сохранившийся след от обуви. Снег его не успел полностью засыпать. Значит, приехавшие на машине спустились и пошли дальше — в слабо заметный отсюда тёмный контур коридора.

Принять решение было сложно. Логика и жизненный опыт говорили, что соваться внутрь — плохая идея. Внизу явно не диггеры и не сталкеры. Всё серьёзно — реальный шанс нарваться и получить по голове. Никто и не найдёт потом в этой глухомани.

В то же время непонятно откуда взявшийся голос авантюриста внутри успокаивал и подталкивал двигаться дальше.

Всё ещё сомневаясь и не зная, как поступить, я полез в карман за телефоном — узнать время и посмотреть, есть ли пропущенные. Звонков не оказалось — зато были новые сообщения. Одно от жены — с вопросом, когда ждать домой, и второе — от Вадима. Лене, сняв перчатки, пообещал быть к восьми, а вот сообщение однокурсника заставило задуматься и переосмыслить ситуацию.

Очень похоже, что меня использовали. Использовали и подталкивали к совершению определённых действий. Неявная уверенность в этом после прочтения СМС только укрепилась.

Что такое оперативные номера, большим секретом ни для кого не было. Тот же Ивушкин регулярно мелькал на одной и той же серой служебной десятке под разными номерами. Для большей достоверности номера должны хотя бы приблизительно подходить под автомобиль, на котором они стояли. На тот случай, если кто-то начнет пробивать их по базе — как я, к примеру. Хотя, Валера рассказывал за пивом, что у них в подразделении это правило практически не соблюдалось. Что дали — на том и ездили. Без привязки к марке и модели.

Этим можно было объяснить обнаруженное мной несовпадение и, частично, факт перемещения трекера на другую машину. Получается, что мои действия шпиона-дилетанта всё это время кем-то контролировались. И теперь я оказался там, где оказался — посреди леса, рядом с непонятной дыркой в земле. Совсем не удивлюсь, если у меня в Таксоне тоже стоит маяк… Во что же я вляпался? Получается… Лена, садик, «жучки» эти — звенья одной цепи…

Значит ли это, что вариантов нет и я должен спуститься вниз? Не думаю… Но какую-то роль мне всё же отвели. Иначе так далеко я не забрался бы. Что же делать?..

В голове начала крутиться любимая матерная поговорка Макса: «Что делать? Что делать? — Обезьянке член приделать…»

М-да. Придётся лезть. Плохо, что геолокация по вышкам мобильных операторов не работает за городом. Не найдут эту точку, если что со мной случится. Немного подумав, я скопировал текущие координаты из приложения и отправил ещё одно сообщение. На этот раз сам себе.

Массивная защитная дверь, на которую я наткнулся, спустившись вниз, была открыта. И судя по отсутствию запоров, открывалась она только изнутри. Окрашенная в светло-жёлтый цвет её выпуклая поверхность в холодном свете фонаря выглядела довольно жизнерадостно. Чего не скажешь о стенах, зелёная краска на которых отваливалась крупными хлопьями, создавая при этом весьма тягостное впечатление.

По другую сторону затвора вместо очередного коридора обнаружилась уходящая вниз шахта с неширокими ступеньками из бетона.

Подрагивающая под нагрузкой лестница всё же выдержала спуск и привела меня к входу в тоннель. Выбор направления движения — между правым и левым рукавом — много времени не занял. Сверившись с картой в телефоне, я двинулся в северо-восточную сторону в направлении Периметра.

Перегородившая дорогу решётка из толстых прутьев появилась приблизительно через час. Одна из створок, вырванная из петель, валялась в нескольких метрах перед остальной конструкцией. Фрагменты разбитого навесного замка и дужка обнаружились ещё дальше. Выбивали с той стороны… Странно. Замок и решётка, кстати, из современных. Значит, появились тут не так давно.

Ещё одна вырванная вместе с косяком чёрная металлическая дверь с серьёзным замком обнаружилась метров через пятьдесят, когда коридор сделал свой первый поворот. Несколько больших пустых коробок без маркировки, валявшихся хаотично на бетонном полу, намекали, что старый военный объект кем-то использовался.

Прижавшись к стене, я отключил фонарь и замер. Простояв так некоторое время и ничего не услышав, я зажёг свет, закрыл лицо лыжной шапкой и, переложив недавно подобранный металлический прут в правую руку, медленно двинулся к гермодвери бункера.

Длинный коридор, в котором я оказался, миновав дверь, стал для меня неожиданностью. Темно и тихо, хотя бункер не выглядел покинутым местом. Привычный грязно-серый бетон под ногами сменился хорошим ламинатом, переходящим в ровные стены пастельных тонов. Большое количество ламп на низком потолке при включенном электричестве, очевидно, делали коридор хорошо освещённым местом.

Камеры наблюдения, считыватели электронных замков на дверях вдоль коридора, а также информационные указатели-стрелки «Emergency Exit/Запасный Выход» четко давали понять, что с безопасностью на объекте всё ок. Точнее было ок, если судить по взломанным дверям и решёткам.

Звенящая тишина и воображение накручивали ситуацию. Быть хладнокровным суперменом не получалось. Сердце громко стучало, отдавало в уши и грозило вырваться из груди, а пот на руках ощущался даже через перчатки.

Пройдя мелькнувшую в свете фонаря очередную фильтро-вентиляционную установку, я остановился возле двери с лаконичной табличкой «С-03» и левой рукой попробовал её открыть, нажав на ручку. Несмотря на электронный замок, дверь, издав еле слышный механический щелчок, открылась.

Небольшая комната — приблизительно три на три метра — оказалась совершенно пустой. Голые, покрытые светлыми обоями без рисунка, стены и всё тот же дорогой ламинат на полу. Странно…

До верхнего — третьего по счету — уровня, миновав переходы и лестницы, я добрался минут через тридцать. Вдумчивое брожение по этажам и помещениям позволило сделать определенные выводы. Не давшие, впрочем, общего понимания картины.

Не обнаружив в бункере ничего страшного, я немного успокоился и начал искать выход на поверхность. Нужно было понять, где он расположен и под что замаскирован. Возвращаться за машиной всё равно придется по тёмному тоннелю, как бы этого и не хотелось. Но по-другому я к ней не выйду.

Уже наверху, в предбаннике рядом с закрытым затвором, я наткнулся на то, что вряд ли когда-нибудь смогу забыть.

Луч заметно севшего фонаря, словно в тумане, осветил стоявших в темноте и неподвижности обнажённых людей.