Периметр (гет)

Десять с лишним часов, отведенные на сон, пролетели как одно мгновение. Стоило провалиться в темноту, как чья-то бесцеремонная рука уже вытягивала обратно. Сфокусировать зрение, собрать разрозненные мысли и побороть слабость получилось далеко на сразу. Каждая клетка уставшего организма, вопреки всем попыткам прийти в себя, болела и сопротивлялась. Создавалось впечатление, что кто-то взял дубинку и методично прошелся по телу, не забыв при этом обработать затылок и швырнуть в глаза песок.

В кабинете полковника стало полегче. Пока я уплетал принесённые неизвестным доброжелателем латте и гамбургеры из Макдональдса, он — невыспавшийся и хмурый, щурясь на яркий солнечный свет — внимал докладу Михаила, вчерашнего сотрудника в зеленом свитере. Благодаря чему и стали известны события последних суток.

Новые люди появлялись всю ночь. Часть добиралась до поверхности самостоятельно, кого-то же приходилось доставать с самого дна. Без периодичности, иногда по несколько человек сразу, а иногда с перерывами в полчаса, они внезапно оказывались под водой в разных частях бассейна. Безропотно, словно куклы, давали поднять себя на бортик и там уже попадали в руки медслужбы. Ближе под утро паузы стали длиннее, и за последние два часа никто новый не прибавился.

Арифметика была удручающей: из пятидесяти трех человек — сорока одного взрослого и двенадцати детей — пятнадцать так и осталось лежать на кафеле. Несмотря на оказанную помощь, спасти их не удалось. Отчеты судмедэкспертизы еще не приходили, и чёткого понимания, почему одни выжили, а другие нет — при том, что в воде все находились приблизительно одинаковое время — не было. Впрочем, как и логического объяснения случившемуся.

По мере того, как количество людей увеличивалось, начали поступать первые результаты опознания. В соответствии с полученными данными подавляющая часть обнаружений пришлась на пропавших без вести — от нескольких месяцев до шести лет назад. Еще четверо находилось в федеральном розыске по уголовным статьям, но были также и те, по которым совпадений ни в одной из использовавшихся баз зафиксировано не было. Какой-либо связи между исчезновениями не прослеживалось.

Единственным общим фактором выступала география — с разбросом в несколько сотен километров все опознанные являлись местными жителями. Социальное и семейное положение также различалось: матери многодетных семейств и женатые сорокапятилетние мужики соседствовали с закоренелыми холостяками-одиночками и совсем еще зелеными студентами. Добиться каких-либо деталей просто не получалось — потерпевшие по-прежнему находились всё в том же заторможенном состоянии, которое пока исключало какое-либо конструктивное общение.

Подвальные помещения, где работы по-прежнему продолжались, оказались той ещё головоломкой. Подробности не озвучивались, но по косвенным признакам можно было сделать вывод, что обнаружили там нечто действительно интересное.

Имелись новости и по Максу, который, продолжая находиться в реанимации, всё же имел неплохие шансы выкарабкаться. Точных прогнозов не было, поэтому приходилось лишь ждать.

Что касается остального и главного, то там всё оставалось без изменений. Выдвинутая полковником теория касательно вероятного местонахождения жены и сына хоть и выглядела сомнительно, но рациональное зерно все же в себе имела. И цепочка недавних событий это косвенно подтверждала: всё так или иначе крутилось вокруг подземного объекта в лесу, садика, бассейна и, как не странно, РУПа — где когда-то прятался Заплюсвичка. По словам полковника, этот самый РУП и мог быть тем самым связующим звеном. Правда, после взрыва он оказался полностью разрушенным, и шансы что-либо отыскать там были минимальные. Но именно туда уходили обнаруженные в снегу следы женской и детской обуви. И именно там, если верить архивным чертежам, имелся ход, соединявший РУП с тем самым злополучным бункером. Значит — если отбросить плохое — сын с женой и пропавшие дети могли находиться именно там. Проблема заключалась в том, что добраться до бункера можно было лишь при использовании тяжелой землеройной техники или взрывных работ. А учитывая непосредственную близость от складов, последнее сразу отбрасывалось. Оставался лишь медленный и трудоемкий способ. Впрочем, имелся еще один вариант. Его-то полковник как раз и предлагал проверить на практике.

Разъяснить детали предстоящей операции было поручено заму, чем тот сразу и занялся, как только мы покинули кабинет. Оставив меня одного в коридоре, он вернулся через несколько минут, одетый в теплую куртку. Затем был внутренний дворик, знакомая "Octavia", правда, уже с другим водителем, короткая поездка по освещенному утренним солнцем городу и, как можно было догадаться, бассейн. Его подвал, если быть точнее.

Вездесущая влажность здесь ощущалась сильнее, да и сам воздух отличался — был теплым и затхлым. Электричество явно экономили, и плохо освещенные участки чередовались с пятнами полнейшей темноты. То и дело попадались стоявшие вдоль стен друг на дружке учебные парты, покрытые паутиной ящики, а также остатки строительного мусора. Через несколько метров Михаил остановился возле двери с лаконичной надписью “Склад №3" и потянул ручку на себя.

Новое помещение было небольшим, квадратов на тридцать, и ничем особым не выделялось. Низкий потолок с тусклой лампочкой, серый бетонный пол и стеллажи с коробками, сдвинутые по неизвестной причине в центр. За конструкцией из металлопрофиля виднелась еще одна дверь, крепкая и неприметная, выкрашенная в один цвет со стеной. Обнаружить такую, если не знать где искать, можно было разве что случайно. Судя по целеустремленной походке, зам полковника направлялся именно туда.

Сначала в поле зрения появилось самое простое кресло на колесиках, затем не менее обыкновенный стол с жёлтым пакетом из супермаркета, и лишь потом — здоровенная, под самый потолок, конструкция — внешним видом напоминающая клетку из толстых прутьев, которые при более подробном рассмотрении оказались строительной арматурой. Та, в свою очередь, имела на себе следы сварки и служила каркасом для тонкой — словно сито — сетки, на первый взгляд легкой и ненадежной, отсвечивающей едва заметными оттенками зеленого. Света от энергосберегающей лампы, единственного источника освещения в помещении, хватило, чтобы разглядеть и другие, не менее интересные, детали. Так, например, удалось заметить небольшой деревянный ящик под столом, на который я изначально не обратил внимание, и уходившие от него в сторону клетки провода. Само же сооружение из арматуры, как оказалось, имело небольшую дверцу на едва заметных петлях, позволявшую протиснуться внутрь человеку среднего или даже крупного телосложения. Внутри же клетки арматура образовывала что-то наподобие постамента, защищая таким образом полотно внешней сетки от повреждений.

— Смотри на стрелку, — Михаил подошел поближе и протянул хорошо знакомый прямоугольник из пластика с жёлтым шнурком. С недавнего времени точно такой же лежал у меня в тревожном чемоданчике. Черно-красный указатель немного поколебался и затем замер, показывая куда-то за левое плечо.

После того, как я убедился, что компас работает, как ему полагается, собеседник открыл дверцу непонятного сооружения, аккуратно поместил прибор внутрь и, возвращая створку на место, произнёс: "Теперь начинается самое интересное".

Я сделал пару шагов и присел на корточки, оказавшись в непосредственной близости от бликующей зелеными искорками поверхности. Вместо того, чтобы оставаться в одном и том же положении, как это было секундами ранее, стрелка начала хаотично вращаться вокруг своей оси, попеременно указывая на различные стороны света. Стоило Михаилу вернуть компас обратно, как тонкая полоска металла, как и прежде, выстроилась вдоль силовых линий в направлении полюса.

— И как это понимать? — я спросил скорее автоматически, нежели желая услышать ответ. Сооружение каким-то образом влияло на окружающее электромагнитное поле, создавая внутри себя эффект экранированной камеры. В памяти всплыл Фарадей с своим изобретением, но там магнитное поле Земли никоим образом не блокировалось. Помещенный внутрь компас продолжал бы указывать на север. Здесь было что-то другое.

— Это еще не всё, — Михаил проигнорировал вопрос и, на этот раз словно фокусник, с непонятно откуда взявшимся в руке зелёным яблоком снова потянулся к дверке. Закончив с манипуляциями внутри конструкции, он присел на корточки возле стола и щёлкнул там каким-то невидимым переключателем.

Когда я перевёл взгляд обратно, яблока внутри клетки уже не было.