Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Предатели всегда недоверчивы».

© Джон Рональд Руэл Толкин. Властелин Колец

Королевство Эверон — одна из сильнейших держав мира, объединяющая три богатых и плодородных страны под одним знаменем. Замок Тартесс, место, где вершатся судьбы, и город Нобилисс, что расположен подле него — сердце величайшей империи. Жизнь в городе кипит и под ярким солнцем дня, и ночью. С наступлением сумерек ото сна, словно совы или летучие мыши, пробуждаются те его обитатели, которые предпочитают для своих дел темное время суток. Это тайная жизнь столицы, где царят свои правила.

Таверны открывают свои двери и приглашают заморских купцов и путешественников в мир греховных наслаждений. Вино течет рекой. Напившись и хорошо отдохнув в обществе продажных женщин, гости, весело напевая, выходят из таверн и не замечают, следующих за ними по пятам карманников, безжалостных убийц — тех, кто зарабатывает себе на жизнь таким же грязным способом, что и женщины из трактиров.

В такой час очень легко остаться незамеченным. Именно поэтому она, накинув темно-синий длинный плащ с капюшоном, решила направиться к ведьме именно сейчас.

Колдовство в Эвероне под строгим запретом. Любой, кто нарушит закон короля, будет повешен на центральной площади в тот же день. Однако это не значит, что маги и колдуны перестали заниматься своими темными делами. Нет, они по-прежнему варят любовные напитки, создают эликсиры храбрости и закупоривают смерть в склянки, но тщательно скрываясь от любопытных соседей.

Свернув на маленькую, почти не освещенную улочку, она подошла к невысокому белому забору и, тихо скрипнув калиткой, ступила на каменную дорожку.

— Ты снова здесь, — сказала пожилая женщина, услышав скрип входной двери. — Что на этот раз тебе понадобилось от старой ведьмы?

— Я хочу увидеть будущее, — уверенно произнесла она, сев за стол, заставленный разнообразными магическими предметами.

— Ты и сама можешь с этим справиться, разве нет? — в темных глазах старушки блеснули неприятные огоньки.

— Я боюсь исказить реальную картину своими желаниями, — пояснила она, отрезав от своих черных густых волос небольшую прядь.

— Хорошо, я загляну в будущее, но это обойдется тебе очень дорого, — на лице ведьмы появилась неприятная ухмылка, когда гостья положила на стол мешочек с золотыми монетами.

Пару минут старуха держала прядь над пламенем свечи. По помещению начал разноситься неприятный запах. Но она, не обращала на это никакого внимания — ее мысли занимали лишь действия ведьмы, за которыми она наблюдала, не отрывая взгляда.

Бросив прядь, часть которой обгорела над пламенем, в широкое железное блюдо с водой, старуха начала засыпать ее песком.

— Ты проиграешь, — вдруг произнесла ведьма. — Корона ускользнула от тебя.

— О чем ты твердишь, старуха? — возмущенно произнесла она. — Ты сама говорила мне, что мое предназначение — править землями Эверона.

— Так оно и было, но ты совершила ошибку, и за это будут расплачиваться твои дети. Они прольют немало слез, потерпят множество поражений…

— Но они получат корону?

— Я не могу заглянуть так далеко, — ответила старуха, оскалив свои пожелтевшие зубы. — Ты проиграешь…

Не на шутку разозлившись, она вскочила с места и правой рукой с остервенением смела со стола все, что на нем было.

— Лгунья, — прошипела она, тяжело дыша. — Умри в муках.

С силой выхватив мешок с монетами из рук старухи, она направилась к двери. Ведьма громко расхохоталась ей вслед.

— Ты проиграешь, — зловеще повторила она и вновь залилась смехом.

* * *

Сильный шторм и бушующие волны встретили корабль «Властелин ветров» на его пути к гавани королевства Эверон. Огромное судно то и дело качало из стороны в сторону, вода уже давно затопила палубу и теперь хлынула в трюм. Молодая хрупкая девушка, к мокрому лицу которой прилипли пряди черных волос, крепко ухватившись за столб, старалась удержаться на ногах.

— Это кара Богов за то, что мы взяли на борт женщину, — сказал один из двоих моряков, которые вцепились в соседний столб.

— Попробуй сказать это еще раз! — выкрикнула девушка, когда вода чуть схлынула. — Повтори, и я познакомлю тебя со своим клинком, — на ее лице появилась злая усмешка. Моряки тотчас умолкли и постарались продвинуться к лестнице, ведущей на палубу. Девушка проводила их презрительным взглядом.

— Почему мы не могли добраться до Эверона на лошадях? — обратилась она к своим братьям, войдя в каюту и с силой захлопнув дверь.

— Потому что это намного дольше, Минерва — спокойно ответил старший из братьев.

— Зато куда спокойнее, милый Дориан, — в тон ему ответила девушка.

Молодой человек с черными волосами, которые в свете свечей имели чуть синеватый оттенок, правильными чертами лица, бледной кожей и черными, как обсидиан, глазами поднялся со своей кровати и направился к большому сундуку в самом углу каюты. Стоило ему пройти мимо маленького столика, где стояла клетка с черным вороном его старшей сестры, как птица тотчас недовольно закаркала и даже начала шипеть.

— Минерва, почему эта птица так ненавидит меня?! — воскликнул он, отшатнувшись в сторону.

— Птицам не нравятся люди твоего типа, — отозвался парень, сидевший в противоположном углу каюты и лениво перелистывающий страницы какой-то книги.

— Что значит — моего типа? — недовольно спросил тот, бросив на брата, что был старше его всего на полтора года, недовольный взгляд.

— Настолько вредный, как ты, — с усмешкой вставила Минерва, переглянувшись с Бренном, который уже отложил книгу.

— Перестаньте, — сказал Дориан, отойдя от маленького окна. — Мы должны быть едины как никогда. Мало кто будет рад нашему возвращению. Каждый день нам придется сражаться за право находиться здесь.

Младшие братья и сестра внимательно смотрели на него.

— Минерва и Бренн, прекратите цепляться к Эвменту, а ты, — он посмотрел на самого младшего из них. — Оставь птицу сестры в покое. Если бы ты не кидал в его сторону ядовитые замечания, ворон бы относился к тебе нормально.

— Как будто эта курица что-то понимает, — огрызнулся Эвмент.

— Ну вот, опять, — закатив глаза, произнес Бренн. — Не удивлюсь, если он клюнет тебя, когда Минерва откроет клетку.

— Я могу сделать это прямо сейчас, — с уверенностью заверила девушка, ехидно посмотрев на братца.

— Ну я же просил, — простонал Дориан. — Хватит этих перепалок.

— Успокойся, не будь таким занудой, я не открою клетку, по крайней мере, сейчас, — Минерва и Бренн вновь переглянулись.

С тяжелым вздохом Дориан снова мрачно уставился в маленькое окошко. Корабль продолжал сражаться с волнами и сильным ветром, а он мысленно продолжал бороться с самим собой.

Прошло тринадцать лет с того злополучного дня, когда жизнь его семьи разделилась на «до» и «после», дня, когда Дориан буквально за два часа повзрослел на несколько лет. Он помнил его настолько отчетливо, будто это было еще вчера. Иногда Дориан просыпался по ночам от того, что он вновь и вновь видел перед собой испуганное лицо матери.

С четырнадцати лет Дориан взял на себя заботу о младших братьях и сестре. Он обещал матери, что сделает все для их защиты, что он станет достойным наследником Маркеллов, как того хотел отец.

— Эверон встречает нас бурей и громом, — тихо произнес Бренн, подойдя к соседнему окну.

— А это значит, что самое трудное еще впереди, — мрачно отозвалась Минерва.

Тем временем в стенах замка Тартесс царила праздничная атмосфера. По всему Эверону с самого утра начались торжества. И даже дождь не стал помехой.

Ровно год назад на трон Эверона взошел Доминик Неопалонис, сын Себастьяна Неопалониса и его супруги Каллисты Лайонелл. Многие пророчили молодому правителю светлое будущее, говорили, что он приведет Эверон к Золотой эпохе.

Его отец снискал славу безжалостного и беспощадного короля. Все двенадцать лет, что Себастьян сидел на троне, он вечно подозревал заговор среди своих приближенных. Каждый день он ожидал, что ему воткнут кинжал в спину, каждый день жил в страхе. А тем временем Эверон опустился во мрак.

И это не удивительно, ведь Неопалонисы предали своих друзей, предали тех, кто доверился им. Поговаривали, что безумному королю повсюду видятся Филип и София Маркелл — те, кого он навеки проклял.

— Это самое неразумное решение, Доминик, — продолжала настаивать на своем вдовствующая королева Каллиста. — Маркеллы непременно поднимут бунт. Они готовы на все ради власти.

— Глупости, мама, — ответил Доминик, поставив свою печать на одну из бумаг. — Они были детьми, когда отец изгнал их из Эверона. Он поступил очень неразумно.

— Это ты поступаешь неразумно. За тринадцать лет изгнания их разум и сердца поглотила страшная ненависть, та, которая сметает все на своем пути, подобно шторму.

— Зачем ты говоришь то, чего не знаешь?

— Я хорошо знала их родителей, этих высокомерных выскочек, которые возомнили себя королем и королевой.

— Фактически, они и были таковыми, — Доминик поднялся из-за стола. — София Маркелл была младшей сестрой Ричарда Безумного. Король был бездетен, а это значит, что они являются прямыми наследниками трона, — он приблизился к матери. — Я хочу, чтобы Маркеллы были у меня на виду. Если вдруг они что-то задумают, пусть это произойдет у меня на глазах, — с этими словами он вышел из помещения.

Каллиста стремглав выбежала за сыном. Она неслась по коридорам Тартесса с такой быстротой, что ее фрейлины еле-еле успевали за своей госпожой.

— Немедленно разыщите мне лорда Вириата, — приказала Каллиста одной из них. — Я буду ожидать его в большом зале.

Низко поклонившись, молодая девушка двинулась в противоположную сторону.

Каллиста была настолько погружена в свои мрачные мысли, что не заметила, как чуть не сбила с ног собственную дочь, которая поклонилась, увидев мать.

— И вам доброе утро, матушка, — угрюмо произнесла принцесса Фрида и, поправив длинные рыжие волосы, направилась в свои покои.

Сегодня, по словам Каллисты, великий день для Неопалонисов. Сегодня все чествуют ее брата, а про единственную принцессу Эверона все забыли.

Кажется, что после смерти своего мужа Себастьяна Каллиста превратилась в такого же параноика, каким был он. Она каждый день твердила своему сыну об угрозе, исходящей от Маркеллов. Она настаивала на том, чтобы Доминик казнил их, как это сделал Себастьян с их родителями.

Дети Неопалонисов и Маркеллов с раннего детства воспитывались вместе. Фрида помнила, как она восхищалась красотой и характером Минервы Маркелл, которая была старше ее на три года, и всегда хотела равняться на нее.

Узнав, что брат отменил указ отца, согласно которому Маркеллам был запрещен въезд в Эверон на тридцать лет, и приказал им вернуться ко двору, Фрида несказанно обрадовалась. Она так хотела увидеть тех, кого могла по праву называть своими друзьями…

Почему мать так опасается их приезда? Уж лучше пусть настоящие Маркеллы живут во дворце, окруженные всеобщим вниманием, чем если всякие самозванцы будут представляться детьми Филипа и Софии и поднимать бунты. До тех пор, пока конфликт между Неопалонисами и Маркеллами не будет разрешен, мира Эверону не видать — так думала юная принцесса Фрида.

Буквально через час после начала пышного празднества, в большой зал вошли те, чьего приезда ожидал весь Эверон. Маркеллы, к которым были прикованы внимательные молчаливые взгляды всех присутствующих, с гордо поднятыми головами ступали по залу.

В их глазах, как отметила Каллиста, не было ни тени страха или сомнения, они уверенно приближались к королевской семье.

Она внимательно изучала каждого из них. Дориан так похож на своего отца: тот же пристальный взгляд, от которого становится немного не по себе — кажется, что он читает твои мысли. Минерва — полная копия матери: густые черные волосы, пронзительно голубые глаза, полные надменности и презрения ко всем окружающим. Кажется, она еще более эгоистична, чем София. Бренну достались черты обоих родителей, даже трудно определить, чьих больше. А вот Эвмент, самый младший из сыновей Маркеллов, вобрал в себя все плохое, что было в Филипе и Софии. Эта ухмылка, с которой он смотрит на них… Кажется, Каллиста ошиблась, он куда больший эгоист, чем его мать и сестра.

Каллиста перевела взгляд на мужчину невысокого роста с темно-каштановыми волосами, который стоял по левую руку от короля. Они обменялись еле заметными кивками.

Приблизившись к королевской семье, Маркеллы склонились в низком поклоне.

— Благодарим вас, Ваше Величество, за милосердие, проявленное к нам, — произнес Дориан, подняв голову.

— Добро пожаловать домой, мой названный брат, — с улыбкой ответил Доминик и обнял друга детства.

Обменявшись любезностями со старшим из сыновей Маркеллов, Доминик повернулся к единственной дочери Филипа и Софии.

— Леди Минерва, — он поцеловал протянутую ему руку. — Вы так похорошели с нашей последней встречи.

— Не удивительно, ведь прошло тринадцать лет, — с усмешкой ответила девушка.

Дориан мысленно простонал. Не успели они вернуться, как Минерва начинает показывать когти. Глупая гордячка!

К удивлению многих, король рассмеялся:

— Но по-прежнему остры на язык, — сказал он, а затем повернулся к младшим из сыновей Маркеллов. — Бренн и Эвмент, несомненно, я рад видеть и вас, — поочередно обняв каждого из них, он вернулся на свое место. — С этой минуты указ моего отца теряет свою силу. Ваши титул возвращается вам, — Бренн и Эвмент переглянулись. — Отныне ты, Дориан Маркелл, назначаешься главнокомандующим армии Эверона. Бренн Маркелл, ты займешь должность главного казначея. Эвмент станет хранителем королевских покоев… Также вы трое войдете в Большой совет. А леди Минерва станет главной фрейлиной Ее Высочества принцессы Фриды.

Маркеллы, как и все гости, удивленно смотрели на короля. Минерва и Дориан незаметно переглянулись и обменялись опасливыми взглядами.

— Ваше Величество, благодарим вас за доброту, проявленную к нам. Обещаем, что не подведем вас, — ответил Дориан от имени семьи.

— Да начнется праздник, — громко объявил Доминик.

Заиграла приятная музыка, гости начали разбиваться на группы, чтобы, несомненно, обсудить возвращение Маркеллов, а также их назначение на высокие должности.

— Хочу представить вам свою королеву, — с улыбкой сказал Доминик, подойдя к Маркеллам вместе с супругой. — Леди Талея, — Минерва присела в глубоком реверансе, а ее братья поочередно поцеловали руку жены короля.

— Я надеюсь, что ваше возвращение положит конец вражде наших домов, — с улыбкой произнесла королева.

— Вражды нет, это дело наших родителей, мы же должны быть выше этого, — ответила Минерва, бросив на Каллисту недвусмысленный взгляд.

— Вы правы, леди Минерва, нам нужно быть мудрее, — кивнув, ответил Доминик, а затем повел леди Талею к остальным танцующим парам.

Каллиста не сводила глаз с Маркеллов, которые отошли в сторону и что-то тихо обсуждали между собой. Она внимательно следила за каждым их движением, будто те собирались отравить короля прямо сейчас.

— Не бойтесь, моя королева, они не смогут навредить ему, — словно прочитав в ее глазах все, о чем она думала, произнес подошедший к ней Освальд Вириат.

— Я хочу знать все. Приставь к ним надежных людей, которые будут докладывать мне о каждом их шаге.

— Я уже начал все необходимые приготовления, — кивнул он.

— Хорошо, очень хорошо.

Минерва огляделась по сторонам. Десятки взглядов были устремлены прямо на них.

— Наблюдают, изучают, — тихо произнесла она, пристально оглядев каждого.

— Будь приветлива, Минерва, мы должны расположить их к себе, — ответил старший брат, проследив за ее взглядом. — Они хотят знать, на чью сторону им вставать.

— Кто поддержит нас? — спросил Эвмент.

— Лорд Глэвум, — вдруг произнес Бренн, завидев приближающегося к ним мужчину средних лет с черными вьющимися волосами.

— Рад видеть вас, милорды, миледи, — кивнул тот, подойдя к Маркеллам. — С возвращением домой.

— Благодарим вас, лорд Глэвум. Мы не забудем то, что вы сделали для нас много лет назад, — тихо ответил Дориан.

— А я никогда не забуду доброту ваших родителей. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

Пока братья были заняты разговором с Регулусом Глэвумом, Минерва продолжала осматриваться по сторонам. Внезапно в ее глазах загорелись огоньки, а на лице появилась хитрая улыбка.

— Милорды, прошу меня извинить, — поклонившись, она, подхватив подол длинного платья, двинулась к остальным гостям. — Клеон Дейномен, — позвала Минерва одного из них.

В ту же минуту к ней повернулся молодой человек крепкого телосложения и высокого роста.

— Минерва Маркелл, — они обменялись приветственными кивками. — Рад видеть вас вновь.

— А я рада вернуться в Эверон, — ответила девушка, после чего оба замолчали.

Казалось, что не было ни людей вокруг, ни разговоров, ни музыки, существовали лишь они двое, устремившие взгляды друг на друга. Они вспомнили все, что связывало их в юности, чувства, которые время и ожидание не заглушило, а лишь усилило.

— Леди Минерва, — Клеон первым решился нарушить неприлично затянувшуюся паузу. — Позвольте представить мою невесту, — он взял под руку светловолосую девушку, стоящую неподалеку. — Кирена Вейнворт.

— Рада нашему знакомству, леди Минерва, — с учтивой улыбкой произнесла она.

— И я, — с трудом кивнув, ответила Минерва. — Рада за вас.

— Благодарим, — с еще более широкой улыбкой произнесла Кирена.

Минерва смотрела вслед уходящим Клеону и его невесте и все пыталась вспомнить хоть что-то о доме Вейнворт. Почему она никогда ранее не слышала об этой семье?

— Ужасные новости, сестренка, — начал Эвмент, подойдя ближе к ней. — По словам лорда Глэвума, все владения Маркеллов были отданы Вейнвортам. Ты хоть что-нибудь слышала о них?

— Слышала, — со вздохом ответила Минерва. — Видишь ту красивую пышногрудую девицу рядом с Клеоном Дейноменом? — она указала на Кирену, которая в этот момент обняла своего жениха. — Кирена Вейнворт — невеста Клеона Дейномена.

— А разве…

— Все союзы были расторгнуты в тот момент, когда Себастьян Неопалонис вознес свой меч над головой нашего отца, — продолжая смотреть на Кирену и Клеона, медленно произнесла Минерва.

— Ну, ты же не станешь мириться с этим, милая сестренка. Ты обязательно вернешь свое, как это всегда и бывает, — ухмыльнулся Эвмент.

— Ну конечно.