Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

От автора: Для тех, кто подзабыл эту страницу истории Эверона, советую перечитать «Книга I. Глава 8» и «Книга II. Глава 4»

«Когда мы засыпаем в объятиях покоя, тогда-то судьба и наносит нам смертельные удары».

© Пьер Буаст

Сквозь мутную зеркальную поверхность, взглядом, полным холодной отчужденности, на Харольда смотрело его собственное отражение. До момента, когда Великий Друид скрепит узами клятв его союз с принцессой Уной, оставались считанные часы. В суматохе, которая царила сегодня в замке Тартесс, он едва смог найти пару свободных минут, чтобы провести их наедине с собственными мыслями.

Прошел месяц с того дня, как король Арриан в торжественной обстановке объявил о скором браке своей младшей дочери и единственного племянника. Месяц, как мать Харольда, леди Орбиана, не прекращала донимать его и отца своим нескончаемым ворчанием. Вот только наследнику Джоша де Клера, в отличие от него самого, хватало ума не отвечать ей.

Многие удивлялись, как у таких родителей вырос столь достойный и благородный сын. Не было в нем ни склочности, свойственной леди Орбиане, ни нетерпеливости, характерной для Джоша де Клера, ни злости и ненависти ко всему окружающему, в которых эти двое были едины. Харольд больше походил на своего венценосного дядюшку. Только не было в нем похотливости, какой славился король Арриан.

А ведь он, несмотря на свой уже не юный возраст, еще ни разу не влюблялся. Харольд был страстно увлечен соколиной охотой, изучением древности, он мог проводить долгие часы в библиотеке за изучением старинных манускриптов — и на любовь у него просто не оставалось времени

Но внезапное решение короля изменило все. Отныне ему придется мириться с тем фактом, что у него есть жена. Харольд не знал, насколько сильно это может осложнить его существование, но, глядя на собственных родителей, боялся, что теперь его спокойной жизни, посвященной любимым занятиям, придет конец.

«Нет, нет, это определенно невозможно», — мысленно воспротивился он и помотал головой.

За тот месяц, пока в Тартессе готовились к свадьбе, семья Джоша де Клера, как требуют древние традиции, жила при дворе. Несколько раз Харольд по чистой случайности оставался с принцессой Уной наедине: то она читала в библиотеке, куда невзначай зашел он, то прогуливалась вместе с сестрами или матерью по живописному королевскому саду.

За несколько коротких встреч Харольд разглядел в скромной и тихой принцессе рассудительную, внимательную и интересную молодую особу. А в ходе одной из бесед отметил живой и острый ум, которым обладала его невеста. Кроме того, у нее была привлекательная внешность.

К слову, жена и дочери короля Арриана славились особенной красотой. И, несмотря на разницу в возрасте, все три сестры были очень похожи между собой. Различие заключалось лишь в росте и в выражении пронзительных голубых глаз. У Марсии взгляд был полон страстного блеска. Глаза средней сестры, принцессы Атии, несмотря на ее некоторую взбалмошность и яркость, были холодными. Уна же была совсем другой. Особенной, как мысленно называл ее Харольд.

Внезапно его посетило непреодолимое желание навестить свою будущую жену. Он не знал, чем оно продиктовано, но медлить не стал. Бросив напоследок на свое отражение придирчивый взгляд, он стремительно вышел из покоев, предоставленных королем в его полное распоряжение.

Принцесса Уна как раз заканчивала с примеркой своего свадебного наряда, когда в ее комнату буквально ворвался Харольд. Он вошел без доклада, даже не постучав, а просто распахнув двери, чем сильно напугал молодых фрейлин принцессы и разозлил самую главную даму из свиты ее матери.

— Милорд, как вы смеете врываться в покои леди Уны без приглашения? — разъяренная женщина сорвалась с места и уже была готова вытолкать незваного гостя за двери, как вдруг вмешалась сама принцесса.

— Леди Фионулла, прошу, оставьте лорда Харольда, — она спустилась с приступки, на которой стояла перед зеркалом. — И вы все, покиньте эту комнату, — приказала она, небрежно махнув в сторону двери. — Что-то случилось? — спросила она, когда все женщины покинули помещение. Главная фрейлина ее матери нехотя вышла самой последней, недовольно поглядывая на будущего мужа молодой госпожи.

— Я лишь хотел увидеть вас до того, как начнется празднество, — ответил он, подходя ближе. Уна вопросительно посмотрела на него, подняв голову. Ее будущий муж был достаточно высоким, а она всегда была ниже своих сестер. — Вы ведь не любите меня? — вдруг спросил Харольд.

Уна застыла в замешательстве. Она совсем не ожидала услышать это от человека, который уже через пару часов станет ее мужем. От человека, который еще два месяца назад был для нее всего лишь кузеном, сыном леди Орбианы, которую так сильно недолюбливала ее мать.

Эти двое — заложники судьбы. Они навечно скованы крепкими цепями. Этот союз должен был разрешить проблему престолонаследия, и совсем неважно, что этим безжалостным решением родители сломали жизнь своим детям. Или же создали нечто особенное?

— Мы не были друзьями до этого, но я обещаю вам, принцесса, что я всегда буду уважать вас. Я никогда не обижу вас. И, быть может, любовь придет к нам со временем.

Девушка скромно улыбнулась ему в ответ. Она не знала, что именно она должна ответить. Поблагодарить? Но Уна не решилась нарушить тишину. Ей казалось, что в эту минуту между ними возникла некая связь, подобная невидимой нити. И в подтверждение этого принцесса все так же скромно протянула руку и крепко сжала его большую ладонь.

А тем временем королева Морвена тщательно следила за последними приготовлениями к предстоящему торжеству. Все было на высшем уровне. Это был день ее триумфа. Она не смогла подарить Арриану наследников мужского пола, но произвела на свет трех прекрасных дочерей, младшая из которых вскоре должна принести в этот мир будущего короля.

Мысль об этом согревала Морвену и заставляла улыбаться — ведь это ее очередная победа. И яркая солнечная погода была как нельзя кстати.

— Фионулла, почему ты не с принцессой? — удивленно поинтересовалась Морвена, завидев свою главную фрейлину среди слуг, которые накрывали столы атласными скатертями.

Фионулла Дейномен была одной из старших дочерей престарелого Ксеркса Дейномена. Старый лорд был весьма скуп, а потому лишь двое из его многочисленных детей обзавелись своими семьями. Фионулле же не повезло, и поэтому, вынужденная всю жизнь нести бремя безбрачия, она верно и преданно служила своей королеве.

Отец Морвены, Фергус Даремский, как его ныне именовали, часто говорил: «Дейномены всегда искренне верны той короне, которой служат. Они не воткнут тебе ножа в спину. Они никогда не предадут». И верная служба леди Фионуллы стала доказательством слов отца. Она была для Морвены не просто фрейлиной, а настоящей и преданной подругой.

— Ваша дочь закончила с примеркой платья, миледи, а сейчас она приказала нам оставить ее наедине с лордом Харольдом, — пояснила женщина.

— Вот как, — задумчиво поджала губы королева.

Тут ее взгляд привлекла молодая женщина, которую она прежде никогда не видела при дворе. Копна ее густых светлых волос была перевязана светло-голубой лентой, а взгляд серых глаз то и дело останавливался на короле Арриане, стоящем неподалеку и, как и его жена, наблюдающем за последними приготовлениями к большому празднику в дворцовом саду.

— Кто это? — спросила королева, чуть наклонившись к своей подруге.

Фионулла не сразу поняла, о ком именно говорила ее госпожа, но когда та легким взмахом руки незаметно для всех остальных указала на незнакомку, женщина ответила:

— Леди Урсула Адерли, новая жена лорда Сайруса Адерли.

— Он же старый, — скривилась Морвена, повернувшись к Фионулле. — Новая жена? Должно быть, его сыновья разгневаны вероятностью появления новых наследников.

— Ходят слухи, что старший сын не против новой мачехи, — фрейлина загадочно улыбнулась, и королева прекрасно поняла ее намек.

Морвена посмотрела на молодую леди таким же взглядом, каким смотрела на всех любовниц своего мужа. В нем не было ни тени страха за свое положение, лишь гордость и вызов. Она не раз заставала в постели мужа девиц с непомерными амбициями, но ни одной из них не удалось получить от Арриана нечто большее, чем проведенные вместе ночи и недорогие украшения, подаренные утром.

Но Урсула не заметила этого, она все продолжала, как ей казалось, незаметно поглядывать на короля. Морвена уже собиралась вернуться к подготовке праздника, но тут ее внимание снова привлекла леди Адерли, вернее, ее птица, которую, очевидно, принесла одна из ее служанок. Это был голубь с ослепительно белыми, как снег, перьями.

Неприятное чувство зародилось внутри. С виду это была обычная птица, но что-то подсказывало Морвене, что голубь был не так прост, как казалось на первый взгляд. Она привыкла доверять своей интуиции. Еще ни разу внутреннее чутье не обманывало ее.

Внезапно налетевший ветер растрепал ее аккуратную прическу так, что несколько прядей выбилось, и посеял тревогу в сердце королевы Морвены.

Леди Орбиана, скрипя зубами, наблюдала, как Великий Друид проводит традиционный свадебный обряд над ее ненаглядным сыночком и девчонкой Арриана и Морвены. Мать Харольда то и дело злобно поглядывала на королеву, ненавидя ее в этот момент за то, с какой победоносной улыбкой та смотрела на бракосочетание, за то, с какой горделивой ровной осанкой восседала она на скамье подле своего мужа, за то изумрудное платье, которая она выбрала для этого торжества. Буквально все в Морвене кричало о ее нынешнем триумфе, буквально все раздражало Орбиану.

А все внимание королевы было сосредоточено на ее дочери, которая заметно волновалась. Морвена видела, как трясутся руки Уны, как она всякий раз нервно сглатывает, когда Харольд произносит свою часть клятвы. Ее материнское сердце сжималось от испуганного вида дочери, но, как королева, она была не слишком довольна поведением принцессы. Королевским особам запрещено показывать свои чувства, они должны быть выше этого. А сейчас две сотни гостей станут свидетелями того, как безжалостные Арриан и Морвена отдают свою дочь замуж за ее кузена. Они не поверят в красивую сказку о любви двух молодых людей.

А Уна пыталась отвлечься от мысли о том, что сейчас за ней наблюдает добрая половина их славного королевства, что взгляды двух сотен людей направлены именно на нее. Она боялась ошибиться, боялась опозорить своих венценосных родителей. И Харольд прекрасно видел волнение своей молодой супруги. Было непривычно смотреть в эти большие голубые глаза, затененные страхом. Ему хотелось поддержать принцессу. Что-то внутри подсказывало, что только он способен успокоить Уну.

И когда Великий Друид, повернулся к девушке, ожидая от нее тех же слов, что минуту назад произнес Харольд, она на мгновение замешкалась. Слова, которые она усердно заучивала целый месяц, вылетели из головы. Но ее жених, поддавшись внутреннему порыву, сжал ладонь принцессы. Уна вздрогнула от неожиданности, но тотчас же ее душа успокоилась, и, облегченно выдохнув, она без единой заминки произнесла необходимые слова, изредка поглядывая на Харольда, который смотрел на нее с мягкой и сдержанной улыбкой.

Уна не привыкла быть в центре внимания, всегда уступая эту возможность своим старшим сестрам. Но сегодня именно ей досталась роль королевы этого праздника. Музыка. Танцы. Подарки. Поздравления. В какой-то момент принцесса почувствовала, как ее голова слегка закружилась от такого водоворота ярких событий.

Но когда поток поздравляющих иссяк, девушка наконец смогла вздохнуть спокойно. Близился вечер. Солнце клонилось к горизонту, и прохладный ветерок приятно обвевал ее кожу. Уна устала, и свежий румянец сменился бледностью.

— Наверное, непривычно быть лицом праздника? — спросила Марсия. Все три принцессы стояли чуть поодаль, внимательно наблюдая за парами, которые кружились в безумном, почти первобытном танце.

— А ты завидуешь? — тотчас выпалила Атия, которая всегда защищала Уну от всяких выходок Марсии.

— Перестаньте обе, — шикнула на них самая младшая, завидев приближающуюся матушку.

— Девочки, почему вы вдали от праздника? — с улыбкой поинтересовалась Морвена, внимательно посмотрев на каждую из них.

— Уна немного нездорова, — пояснила Атия.

— Просто головная боль, — поджав губы, отозвалась та, встретившись с недоуменным взглядом матери.

— Это от волнения, — королева ласково провела ладонью по ее щеке и улыбнулась. — Марсия, будь добра, идем со мной. Отец хочет представить тебя лорду Арейту Калистенису.

— Этому старику? — дочь брезгливо сморщилась, переглянувшись с сестрами.

— Замолчи, — прошипела Морвена, погрозив ей указательным пальцем. — Да, он старше лорда Харольда, — она инстинктивно перевела взгляд на Уну. — Но совсем скоро лорд Калистенис станет твоим мужем, и это обеспечит спокойствие в Западных провинциях.

— Но, мама… — разочарованно выдохнула Марсия, все еще поглядывая на не менее ошеломленных сестер.

— Хватит, Марсия. Ты сейчас же идешь за мной. И на твоем лице должна непременно сиять обаятельная улыбка. Ты это поняла?

Этот холодный величественный тон был хорошо знаком всем трем девушкам с раннего детства. Отец очень часто прощал им всякого рода шалости и выходки, ибо безумно любил своих принцесс. А вот Морвена, наоборот, не закрывала глаз ни на одну провинность девочек. Ее нельзя было обвинить в черствости или нелюбви к детям, ведь, как и Арриан, королева была сильно привязана к дочерям. Просто, в отличие от своего мужа, она считала, что девочки не должна расти в атмосфере абсолютной безнаказанности. Они должны уметь отвечать за свои слова и поступки.

— Конечно, Ваше Величество, — лицо Марсии приобрело каменное выражение. Девушка, поджав губы, опустилась перед матерью в глубоком реверансе. А затем, гордо вскинув подбородок, двинулась по направлению к отцу, который, стоя вдалеке, не видел сцены, которая только что разыгралась между его любимыми женщинами.

Морвена устало покачала головой. Ей стоило немалых усилий спустить эту выходку Марсии. Выдавив из себя улыбку, она тихо сказала двум другим дочерям:

— И вы вернитесь на праздник, — она повернула голову к Уне. — Дорогая, совсем скоро мы торжественно проводим тебя в покои для вашей первой брачной ночи.

Стоило Морвене развернуться и удалиться примерно на десять шагов, как Уна, медленно прикрыв глаза, пошатнулась от терзавших ее волнения и страха. Атия испуганно посмотрела на сестру, готовая подхватить ее в любой момент.

— Ты боишься? — тихо спросила она.

— Это все головная боль. Она никак не отступает, — соврала Уна.

— Лорд Харольд не причинит тебе зла, — зачем-то сказала Атия. — Он хороший человек, я это знаю.

Но Уна предпочла оставить слова сестры без ответа. Мотнув головой, она молча двинулась за матерью и сестрой. Это, действительно, невежливо — оставлять без внимания праздник, устроенный в твою честь.

Мать и дочь не проронили ни слова. Морвена все еще злилась на Марсию. Она прекрасно знала, что та обладает вздорным и непокорным нравом. Королева тщетно пыталась обуздать его, сбить спесь с этой девчонки. Но чем старше становилась дочь, тем больше Морвена убеждалась в том, что их первая принцесса, их старшая наследница вобрала в себя все самые сильные черты характера своих родителей.

А Марсия никак не могла смириться с мыслью, что ей придется стать женой мужчины, который был лишь немного младше ее матери. Она злилась на королеву за ее непомерные амбиции, жертвой которых вынуждены стать именно они — ее дочери. Обычные родители всегда желают счастья и добра своим детям, но, родившись в семье короля, всегда нужно ставить долг и предназначение выше всего остального. Такова неприятная истина жизни всех принцесс. Даже если бы у них был брат, о котором так мечтали родители, Марсия, Атия и Уна все равно вышли бы замуж за тех, на кого указал отец — которому, в свою очередь, дала «правильную» подсказку мать.

Если бы принцесса на мгновение не отвлеклась от собственных мыслей, она бы не заметила, как мать на мгновение застыла на месте, завидев рядом с отцом неизвестную Марсии особу. Неужели это новая фаворитка короля? Как бы часто она ни ссорилась с матерью, ей было больно видеть, как та страдает от постоянных любовниц Арриана. Уж очень любвеобилен был король.

В этой девушке не было ничего особенного. Ни одна из предыдущих любовниц не могла сравниться по красоте с королевой, но эта не могла соперничать даже с самыми худшими из них. И стан ее был не таким стройным, как у Морвены. А лицо и вовсе покрыто веснушками. Однако в глазах было нечто странное — и это заставило Марсию насторожиться.

— Отец, — поприветствовала она короля. — Матушка сказала, вы желали меня видеть, — в этот момент Морвена, подойдя ближе, взяла большую ладонь мужа в свою. Это был ничем не примечательный жест, но Марсия знала, кому он предназначался.

— Верно, моя дорогая, — Арриан улыбнулся. — Для начала прошу, познакомьтесь с леди Урсулой Адерли, — незнакомая женщина поклонилась королеве и принцессе. — Миледи совсем недавно прибыла ко двору и хотела бы стать фрейлиной для одной из моих красавиц, — краем глаза Марсия видела, как рука отца медленно переместилась на талию матери. Это хороший знак. Быть может, эта леди Урсула не так уж сильно привлекает его.

— Думаю, я смогу найти для нее место в своей свите, — без тени улыбки отозвалась Морвена.

— Ох, Ваше Величество, это большая честь для меня, — Урсула снова опустилась перед монаршими особами в реверансе.

— Служите верно и будете вознаграждены, — королева повторила фразу, которую всегда говорила всем своим слугам.

Вскоре леди Урсула в сопровождении своего мужа удалилась, а к королевской семье подошел Арейт Калистенис, который не скрывал восхищения красотой Марсии, успевая также осыпать комплиментами и ее мать. Льстец, как заключила принцесса.

— Матушка, вы обеспокоены появлением этой леди Адерли? — едва слышно шепнула Марсия, пока отец и лорд Калистенис были заняты беседой.

— Она не так проста, как кажется на первый взгляд, — Морвена окинула взглядом зал, ища Урсулу — но той нигде не было. — В ней есть что-то такое…

— Настораживающее?

— Верно, — кивнула Морвена, одарив дочь теплым взглядом. Значит, она не ошиблась, раз Марсия почувствовала то же самое. — Эта девица еще покажет себя.