Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Когда творишь зло, твори его до конца».

© Виктор Гюго. Собор Парижской Богоматери

Все последующие ночи, которые Андерия провела в комнате Анейрина, она спала спокойно. Чувствуя его сильную горячую руку на своем хрупком плече, девушка знала: ей ничего не грозит. И даже вне стен его спальни она могла быть уверена, что более никто, кроме Анейрина, сына вождя Сигвальда, не посмеет к ней прикоснуться. Она — женщина наследника правителя и ничья более.

О, как изменчивы чувства, мысли, даже принципы влюбленной девушки. Быть может, раньше Андерию бы оскорбили подобные заявления, но сейчас ей словно не было дела до того, кто и что подумает. Она любила, и этого было вполне достаточно для того, чтобы она сияла. Анейрин был другим, особенным. Она узнала его лучше за то время, что выхаживала его. И ее сердцу хватило всего недели, чтобы в нем зародились теплые чувства к этому, казалось бы грубому, не способному на нежность воину.

И с Эвникой, которая быстро адаптировалась при матери Анейрина, отношения вернулись на прежний уровень. Иногда, когда у девочки выдавались свободные полчаса или же Далия отпускала ее за хорошую службу, она помогала Андерии, как и раньше в Теренгее. Они вместе собирали травы, готовили настойки и снадобья, свободно болтая обо всем на свете.

Это место не было их домом. Ко многим обычаям, которые приняты здесь, они не смогут привыкнуть никогда. Но благодаря Анейрину они живут свободной, насколько это возможно, жизнью. Теренгей уничтожен, и некуда бежать. Да и зачем? Они попытаются найти свое место здесь, попытаются обрести свой дом на земле с чуждыми им традициями…

Но сегодняшняя ночь была другой. Хоть Андерия и уснула в сильных объятиях Анейрина, спала она беспокойно. Ее мучили кошмары и духота, хотя в комнате было более чем прохладно. Через открытое окно доносился шум моря. Когда она в очередной раз повернулась на кровати, Анейрин что-то неразборчиво проворчал. Андерия вздохнула и села, опустив ноги на холодный пол.

Бабушка всегда говорила, что когда не идет сон, значит, духи желают связаться с ними, предостеречь, открыть завесу некой тайны, которая настигнет их в ближайшем будущем.

— Только мы с вами, — говорила Маркелия своим внучкам, — можем видеть будущее благодаря духам, что говорят с нами. Прислушивайтесь, девочки, к дуновению ветра, к шелесту листьев, к морю и травам.

Андерия уже давно не вспоминала бабушку, но сейчас ее голос из воспоминаний был столь явственным, словно она была рядом. Девушка встала, желая подойти ближе к окну, чтобы вдохнуть аромат прохладной свежести раннего утра. Но вдруг все закружилось перед глазами. В ушах зазвенело. От бессилия Андерия осела на пол.

— Отравлено, — услышала она шепот позади себя. Андерия обернулась. Никого. — Не пей, — снова раздался шепот, но уже с другой стороны. Ближе. Андерия закрыла глаза и попыталась замедлить сердцебиение. Нужно слушать. — Отравлено. Погубит. Вернись домой.

Когда шепот прекратился, девушка открыла глаза и тотчас увидела перед собой обеспокоенное лицо Анейрина. Он, повернувшись на другой бок, почувствовал, что ее не было рядом. Недовольно открыв глаза, он увидел ее сидящей на полу. Быстро подскочив к ней, воин тщетно пытался привести девушку в чувство. Андерия продолжала сидеть в той позе, в которой он застал ее, и что-то негромко бормотала себе под нос, а потом вдруг испуганно распахнула свои большие голубые глаза. Ее лицо, обрамленное темными локонами, побледнело еще больше.

— Что с тобой? — Анейрин положил руки на ее плечи.

— Воды, дай воды, — осипшим голосом попросила она. Он послушно выполнил ее просьбу. Но стоило Анейрину поднести стакан к ее губам, как она тут же отпихнула его руку. — Это вино, я не хочу, мне нужна вода.

— Какое вино? — изумился воин. Андерия посмотрела на стакан — и правда вода. Она быстро поняла, что означали эти знаки, которые духи позволили ей разглядеть. — Вот же глупая девка, — проворчал Анейрин. — Еще рано. И я хочу спать. Вернись в постель вместе со мной.

— Нет, мне надо выйти на воздух, — упрямо отозвалась она, попытавшись подняться, но тут же упала, благо рядом был Анейрин.

— И куда ты пойдешь? Тебе плохо, давай вернемся, — он, смягчившись, ласково провел ладонью по ее щеке.

— Мне нужно почувствовать холод земли, услышать шепот моря и прикоснуться к ветру.

— Что ты несешь? — покачал головой Анейрин.

— Прошу, отпусти меня, — чуть не плача, взмолилась Андерия.

— Я пойду с тобой, не оставлю одну, — заявил он.

По коридорам Андерия шла так быстро, словно за ней гнались. Анейрин едва поспевал за девушкой, которая напрочь отказалась взять его за руку и идти вместе. Она выскочила из дома, где жила семья вождя, и позволила себе на секунду остановиться. Ветер тотчас подхватил ее юбку и взлохматил волосы. Девушка закрыла глаза, пытаясь прислушаться к своему внутреннему голосу. Куда ей идти? Что делать? И как расценивать слова, которые пытаются донести до нее духи?

Еще слишком рано. Жители близлежащих домов у подножья холма, на котором стояла деревянная крепость вождя и его приближенных, еще не проснулись. В деревне слышался лишь шелест травы и шум прибрежных волн. Ветер пролетал над землей, касаясь ее своей невидимой рукой.

Андерия подхватила юбку и устремилась вверх по склону. Анейрин побежал за ней. И вот что погнало эту девчонку туда? Когда Анейрин вбежал на холм и остановился на мгновение, чтобы отдышаться, он увидел, что девушка скрылась среди лесных деревьев. Ее ночная рубашка из светлой ткани мелькнула среди темных стволов. Он последовал за ней, но уже спокойным шагом. Она не знает этот лес так хорошо, как он. Не уйдет далеко.

Это был чужой лес. И все же здесь Андерия почувствовала покой. Она остановилась и подняла голову вверх. В вышине сквозь кроны высоких вековых деревьев виднелось голубое небо с ярко сияющим солнцем, чьи лучи едва проникали внутрь чащи, посреди которой сейчас стояла она. Андерия даже не обулась. А земля была холодной, она даже чувствовала, как по ее левой ступне ползало нечто. Тихо. Ее внимательное ухо уловило где-то вдалеке, как возится какой-то зверек. Хруст веток. Быть может, это лесной олень. Все они стражи своего леса, своего дома. Но она не потревожит их, он пришла обрести покой души, усмирить мысли и решить, что делать дальше.

— Ты без обуви, — заметил подошедший к ней Анейрин. — Заболеешь. И никто не сможет вылечить тебя.

— Сегодня будет большой праздник? — она словно пропустила мимо ушей слова Анейрина.

— Да, — кивнул он, поравнявшись с ней. — Мы почитаем память великого воина Ортея.

Согласно древним преданиям народа Анейрина, которые считали себя потомками Ортея, воин в одиночку одержал победу над чудовищным змеем с тремя головами, который держал в страхе всю деревню долгие годы, требуя подношений. Ортей победил чудовище, и жители деревни пригласили его править ими. Он был мудрым и справедливым вождем, обзавелся большой семьей. Род Анейрина идет от него. В каждом из сыновей Сигвальда течет кровь славного и великого воина Ортея.

— Ты не должен пить вино, которое будут подавать на празднестве, — Андерия повернулась к нему. — Мне было видение. Оно отравлено.

— Ну что за чушь? — усмехнулся Анейрин, усаживаясь на большой плоский камень. — Я должен поверить тебе?

— Я поставила тебя на ноги, разве я не заслужила твоего доверия? — Андерия подошла ближе.

— Кто-то угрожает моей семье? Ты видела?

— Я не знаю, кто этот человек. Но совершенно точно, что-то ужасное произойдет сегодня.

— И в качестве доказательства ты можешь привести лишь слова, которые якобы тебе поведали духи?

— Не веришь мне?

— Не вижу оснований для этого, — Анейрин поднялся с камня. — Вернись в свою комнату.

— Это приказ? — взгляд ее голубых глаз стал холодным, почти ледяным.

— Можешь считать, что да.

Селия внимательно вглядывалась в свое отражение сквозь мутную поверхность зеркала, которое год назад подарил ей Сигвальд. Это был его первый подарок, преподнесенный ей в качестве знака внимания, которое все мужчины его племени оказывают своим наложницам. Всего за год она сумела его околдовать, сделать пленником своих чар, рабом своих желаний. Сигвальд делал все для своей ненаглядной Селии, а она не могла сделать одну простую вещь: родить ребенка. Влияние Селии ослабевало. Что делать? Андерия уже не поможет.

В комнату бесцеремонно вошел Виллем, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. На ее лице до сих пор виднелся след, оставленный им в их последнюю встречу. След, который она так долго и тщательно пыталась скрыть, сидя перед зеркалом. Девушка повернулась корпусом к нему и, вопросительно вскинув брови, ждала объяснений.

— Все готово к вечеру? — хитро улыбаясь, спросил он.

— Я не собираюсь убивать собственного мужа, — Селия вновь повернулась к зеркалу. — Тебе следовало бы остерегаться кары Богов за свои гнусные помыслы.

— Ты хочешь, чтобы на твоем лице появилась еще одна ссадина? — в момент подскочив к ней, он обхватил ее тонкую шею своими большими медвежьими руками.

— Прекрати, Виллем, — взвизгнула Селия.

— Я ведь могу рассказать папочке, как ты тайком от стражи пробиралась в мою комнату, жаловалась на его несостоятельность как мужчины, как ты стонала подо мной, отдаваясь мне, — он наклонился к ее правому уху. — Как думаешь, что он с тобой сделает? — его большой палец коснулся кровоточащей ссадины на ее правой щеке. — Тебе больно, милая, я знаю, — голос его словно пропитан ядом. — Но будет еще больнее, если отец узнает. — Так что приготовь яд, — он грубо ее пихнул.

— А что дальше? Убьешь братьев, займешь место отца?

— Таков план, — кивнул Виллем, остановившись у двери.

— А что скажут люди, твой народ? — Селия посмотрела ему прямо в глаза сквозь отражение в зеркале. — Они любят Ронана, Риана и Анейрина. Тебя никто не любит.

Девушка видела, как на его лице заиграли желваки. Селия знала, что Виллем не станет церемониться, если захочет, он ударит ее еще раз, а потом еще и еще. Его дикий необузданный нрав не под силу никому усмирить, даже Сигвальду. Ему никогда не быть достойным правителем ортейцев, ведь для мудрости необходима выдержка, коей он совершенно не обладает.

— Сделай так, как тебе сказано, грязная девка, — прошипел он, покидая комнату.

Селия шумно облегченно выдохнула, когда дверь за ним с грохотом захлопнулась. Что делать? Либо выполнить его требование, либо отказаться, прислушавшись к голосу совести. Так или иначе, на кону стоит ее жизнь. Селия еще раз посмотрела на собственное отражение, а затем, тяжело дыша, одним резким движением руки скинула все баночки и склянки, что стояли перед ней.

С момента, как Андерия и Эвника оказались на земле ортейцев, вождь Сигвальд часто объявлял о разных празднествах. Но то, что планировалось сегодня вечером, не было сугубо желанием вождя. В его доме соберутся не только жители рядом расположенной маленькой деревушки из пяти неумело слепленных глиняных домов, но и все жители острова. Буквально с рассвета побережье Долины Птичьих Стай стало заполняться кланами, которые прибывали со всех уголков этой земли.

Все они были разодеты в пестрые одежды. И чем ярче ткань одеяния, тем выше социальный статус. Рабы и слуги были одеты в грязные рубашки из холщовой ткани. Одна из служанок дома Сигвальда, с которой у Андерии завязались вполне дружеские отношения, рассказала о традициях этого большого праздника. Сначала вождь пригласит всех собравшихся в свой дом, за большой стол, где будет много хмеля и еды.

Вожди кланов преподнесут Сигвальду и его семье подарки: будь то часть урожая, скот или, быть может, какие-то красивые украшения для женщин или оружие для мужчин семьи вождя. Подарками могут стать даже дети, которых родители отдают в качестве рабов для семьи вождя. Дикость! Андерия была ошарашена, когда услышала, что и эта девушка однажды стала подарком. В ее родном Теренгее уже давно перестали приносить людей в жертву Богам.

А затем начнется самая интересная часть празднества. Когда хмель достаточно одурманит разум всех присутствующих, мужчины и женщины начнут уединяться под покровом ночи в тени деревьев и кустов для любовных утех. Сегодня духи потакают проказам и любвеобильности. Это было радостью, а не грехом. И девушка это все так воодушевленно рассказывала, ей так хотелось стать одной из наложниц какого-нибудь молодого, красивого, сильного ортейца. Наверное, это была мечта многих соплеменниц Анейрина.

Когда солнце опустилось за горизонт, все собрались в большом зале. Андерия появилась, когда праздник уже был в самом разгаре, она пропустила официальную часть, где представители кланов вручали свои дары вождю и его семье, но если бы девушка стояла и наблюдала за всем происходящим с самого начала, от нее бы не ускользнул заговорщический взгляд Виллема, который тот бросал на Селию, некая напряженность или даже испуг сестры. И та маленькая баночка с узким горлышком с прозрачной жидкостью внутри, которую Селия вылила в сосуд, из которого подавали вино для семьи вождя.

Не заметил этого и Анейрин. Он встретился взглядом с Андерией, когда та появилась в зале. Они не общались с того момента, как оба вернулись из леса. Он был озадачен ее словами и все же склонялся к тому, что это лишь пустой треп девки, что задумала настроить его против семьи и соплеменников. Кто решится на такой грех — отравить семью вождя? Не видать ему пира после жизни за одним столом с великими Богами и славным воином Ортеем.

Андерия была хороша. Особенно в этом легком наряде из тонкой темно-бордовой ткани, в котором соблазнительные изгибы ее тела так и манили. Тело, которое так податливо отдавалось во власть его рук по ночам. Еще ни с одной девицей у него не было такой связи. Еще ни одна не заставляла его сердце замирать. Все они были лишь мимолетным эпизодом, возможностью удовлетворить естественную жажду. Селия была особенной, но ее сестра в разы лучше. Неопытная, застенчивая, но в ней жил страстный огонек, скрытый ото всех и доступный лишь ему.

Слуга, светловолосый мальчишка лет десяти, поднес кубок с вином Анейрину.

— Прошу вас, господин, — он склонился перед воином, протянув руки вперед.

— Не надо, — покачал головой Анейрин. — Я не хочу.

За этой сценой внимательно наблюдали два человека. Первой была Андерия, которая затаила дыхание, когда служка подошел к Анейрину. Девушка облегченно выдохнула, увидев, как тот отказался. Все-таки прислушался к ее словам.

А вторым человеком был Виллем. Он едва слышно выругался, увидев, как брат отказал мальчишке, которого он сам и направил к нему. Неужели он что-то подозревает? Неужели Селия проболталась? Он обязательно накажет ее, когда все закончится, чтобы не распускала свой длинный язык.

— Отчего ты не пьешь, братец? — поинтересовался Виллем, подойдя ближе.

— Я и так достаточно пьян, брат, — Анейрин попытался изобразить кривую усмешку.

— Я надеюсь, — Анейрин повернул к нему голову. — Ведь сегодня праздник, и все распри должны остаться позади.

— Безусловно, — на этот раз улыбка далась Анейрину с еще большим трудом.

Воин взглядом проследил за удаляющимся в сторону братом. Отец запретил ему восседать со всей семьей, хотя и позволил покинуть комнату и присутствовать на празднике. Виллем подошел к той части стола, где расположились родственники его умершей матери.

Однажды она была таким же подарком для молодого только вступившего на престол Сигвальда. Красивая хрупкая двенадцатилетняя светловолосая девица тотчас пришлась по душе ортейцу. Сначала она была всего лишь наложницей, фактически рабыней, но благодаря рождению шестерых сыновей, тремя из которых были Виллем, Ронан и Риан, возвысилась и стала первой супругой Сигвальда. Клан, из которого она происходила, занял особое место в свите вождя Сигвальда.

Дед старших братьев Анейрина всю его жизнь не внушал доверия. Этот низкорослый тучный старик с длинными седыми волосами и густой, такой же седой бородой все время смотрел на Анейрина, как на врага, с самого его рождения. Таким же взглядом его всегда награждал Виллем. Брат подошел и поприветствовал деда, а затем братьев матери и их сыновей. Это был большой клан. Оплот змей, как считала Далия, мать Анейрина.

Анейрин задумался. Что-то здесь не так. Неспроста этот интерес Виллема. Да и слова Андерии слишком крепко засели внутри.

— Ты так красива сегодня, сестра, — Селия подошла к Андерии.

— Чего тебе? — сразу же встревожилась та.

— Пытаюсь быть дружелюбной, — Селия грустно улыбнулась и уже собралась было уйти, но Андерия ее остановила.

— Что тебя беспокоит, сестра? Я же вижу это.

Селия повернула к ней голову. С самого детства она таила внутри немыслимую злость на сестру. Она чувствовала пренебрежение старухи Маркелии к себе — ведь у Андерии все получалось с первого раза, ее магия была куда более совершенной, нежели у Селии. И молодые люди — все они восхищались красотой старшей сестры, но втайне, Селия знала, рассчитывали на благосклонность темноволосой гордячки. Андерия во всем и всегда преуспевала. А Селия нет. Все ее поступки были продиктованы злостью на нее.

Но нечто неведомое сломалось в Селии еще утром. Она устала жить ненавистью и злобой. Ей было видение. Она видела бабушку, которая умоляла ее не совершать непоправимое. Но сейчас уже было поздно, Селия сделала то, о чем ее просил Виллем. Все, что она может сейчас — спасти несколько жизней. И, быть может, тогда Боги смилостивятся над ней…

Селия, взяв Андерию под локоть, отвела ее в сторону.

— Послушай, не перебивай меня. Виллем затеял резню. Сигвальд, Далия, Анейрин и даже Ронан и Риан. Он убьет всех, он отравил вино.

— И тут не обошлось без твоей помощи, верно? — Андерия полоснула разъяренным взглядом старшую сестру.

— Да, — призналась она. — Я не отрицаю, но я хочу помочь. Анейрин не пил вино, тебе было видение, верно? — Андерия кивнула. — Хорошо. Тогда забирай Эвнику и уходи. Спрячьтесь на побережье, найдите укромное место среди зарослей. Анейрин найдет вас. Я помогу ему.

— Могу ли я верить тебе? — испуганно бегая глазами по толпе в поисках Эвники, спросила Андерия.

— У тебя нет выбора, — с секунду девушки просто стояли, не смея пошевелиться. А затем, поддавшись порыву чувств, Селия бросилась к Андерии, крепко обняв ту. — Я была не самой лучшей сестрой, но знай, я люблю тебя, мой Черный Ворон. Быть может, нам когда-нибудь придется свидеться вновь.

— Обещай, что сумеешь выбраться из этой передряги.

— Уходи, быстро.

Селия подтолкнула к сестре растерянную Эвнику. Действие яда вот-вот начнется. Тяжело дыша, девушка повернулась лицом к залу. Осталось как-то незаметно вывести из зала Анейрина, ведь его в первую очередь будет искать Виллем. Он — главная угроза его будущему правлению.

Все, что происходило дальше, было похоже на кошмарный сон. Первым закашлялся Сигвальд, к нему тут же подскочила Далия. Все решили, что вождь всего лишь подавился, но когда кашель не прекратился, а на губах появилась кровь, Далия испуганно завизжала, принявшись звать на помощь, но уже через секунду такой же кашель одолел и ее саму. Анейрин поспешил на помощь матери, но кто-то неведомый оттащил его в сторону.

— Убирайся немедленно, пока не лишился жизни, — это была Селия.

— Это ты, — прошипел он, намереваясь задушить ее своими руками.

— Ты должен убегать немедленно, Андерия уже ждет тебя на побережье, Виллем убьет тебя, убегай.

Паника царила вокруг. Девушки и женщины кричали, мужчины расталкивали их, пытаясь пройти вперед. Следом за вождем и его женой закашлялись Ронан и Риан. Анейрин не мог пересилить себя, он должен был спасти мать, но Селия не пускала его к ней, наоборот, выталкивала прочь из зала, повторяя:

— Ей уже не помочь, спаси себя, спаси мою сестру.

Анейрин убегал, как последний трус.