Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Юность ведь всегда доверчива».

© Уильям Шекспир. Двенадцатая ночь

Анейрин продолжал работать веслами. Его руки в области плеч неимоверно болели, но он продолжал грести. Подальше от Долины Птичьих Стай, подальше от его безжалостного брата, подальше от собственных мыслей.

Как он мог позволить его матери, братьям и отцу погибнуть от рук этого подлого ублюдка? Он должен был вмешаться, должен был заколоть Виллема мечом прежде, чем тот объявит себя новым вождем. Так было бы правильнее. Отомстить за родных. Но что Анейрин делает сейчас? Он убегает, как самый последний трус. Сбегает вместе с Андерией и Эвникой, которых нашел среди колючих кустов на берегу. Все, как и сказала Селия.

— Ты злишься на себя? — Андерия подсела ближе.

— А ты как думаешь? — огрызнулся Анейрин. — Я должен был погибнуть, должен был защитить мать, но я сбежал, послушав твою подлую сестру.

— Селия не образец подражания, но она спасла нам всем жизнь.

— И что мы будем делать с этой жизнью, я теперь изгнанник, отвергнутый своими Богами, — от ярости, которая переполняла его, воин закричал, тем самым разбудив Эвнику, которая едва уснула, сидя на полу лодки.

— Ты заявился в Теренгей, забрал у меня мою жизнь, сделав меня изгнанницей, — спокойно заявила Андерия. — Теперь мы равны. И мы вернемся туда, откуда все началось, — девушка мечтательно уставилась на бескрайнее синее море за его спиной. — Мы вернемся в Теренгей.

* * *

Старания Минервы оправдались. Бал действительно был превосходным. Повара приготовили самые изысканные закуски, из погребов достали лучшие королевские вина. Украшения из цветов стали символами возрождения. И каждый из гостей старался засвидетельствовать свое почтение. Слухи о недуге королевы множились, но этот прием ставил точку во всем этом нелепом фарсе. Королева Минерва была абсолютно здорова. В семье короля Доминика снова царил порядок.

Она гордо восседала на своем троне. Величественная и статная. Одаривала искренней улыбкой каждого, кто подходил к ней выразить надежду на то, что славная королева Минерва еще не скоро покинет своих подданных.

Доминик посмотрел на дочь, которая негромко о чем-то перешептывалась с братом. Тора так похожа на свою мать. Но все еще дитя, ведь глаза ее, большие, голубые, словно самые чистые озера, горят ярким огнем наивной надежды. И она чудо как хороша в этом великолепном темно-алом платье. В качестве украшений Тора сегодня выбрала жемчуг. И Доминик был готов поклясться, что это жемчужное ожерелье из драгоценностей королевы, которым она так трепетно дорожила. Минерва всегда повторяла, что это ценный подарок из прошлого. Наверное, он был подарен Филипом Маркеллом своей супруге.

— Ты отдала Торе свой жемчуг? — решил поинтересоваться Доминик.

— Да, — кивнула Минерва.

Еще вчера вечером она принесла в покои дочери небольшую деревянную шкатулку, полную драгоценностей, которые она посчитала должным передать Торе. Среди них было жемчужное ожерелье, когда-то подаренное Клеоном Дейноменом. Минерва очень дорожила им, но в последние годы надевать не решалась. Оно словно камнем висело на ее шее, тянуло на дно горькими воспоминаниями. Пусть его носит Тора. Оно действительно великолепно, украшения меркнут, если их подолгу не носить, заставляя пылиться в темных уголках шкатулок. Тора должна сиять ярче любой жемчужины. И подарок ее настоящего отца будет как нельзя кстати. Именно так рассудила Минерва, передав его Торе. И королева была очень рада, увидев, что сегодня из всех украшений, что она подарила дочери, принцесса выбрала именно это.

— Я отобрала часть украшений, которые намереваюсь отдать ей. В конце концов, она принцесса, рано или поздно все равно унаследует их, — добавила Минерва.

— Но только те, что принадлежат тебе лично, не короне, — уточнил Доминик. — Украшения королевы по праву перейдут супруге Адмета.

— И они очень подойдут мисс Неферитес, — Минерва склонила голову.

— Так ты уже все решила? — Доминик нахмурился.

— Ты только взгляни, она безупречна, — Минерва улыбнулась, повернув голову к Эвен, которая стояла рядом с дядей, внимательно слушая его беседу с каким-то лордом.

— Но считает ли так Адмет? — король кивнул в сторону своего наследника, который никак не проявлял интереса к юной особе, что Минерва прочила ему в жены.

— Помнится мне, ты тоже не особо смотрел на меня, но, как видишь, скоро у нашего брака годовщина — двадцать лет, двое прекрасных детей.

— Я уже был королем на тот момент, — уточнил Доминик. — Меня заботило будущее моего королевства, моей семьи. И чтобы избежать восстаний и распрей, я согласился на брак с наследницей Софии Майнер.

С минуту Минерва молча смотрела на мужа. Любая женщина на ее месте точно бы затаила обиду. Ни слов любви, ни восхищения — прагматичный союз, не иначе. Но ведь это чистая правда. Вступая в брак с королем, Минерва продолжала любить другого мужчину. В тот день перед Друидами они с Домиником дали клятвы, обещая хранить верность, любить друг друга до конца своих дней. Но смогли ли они исполнить их? Любили ли они или просто привыкли?

Она невольно отыскала среди собравшихся Рею Касарос — та, мило улыбаясь, стояла рядом с сыном, который крайне возбужденно что-то рассказывал ей. За те дни, что прошли с момента, как Минерва открыла глаза, она чувствовала не просто заботу Доминика, но и любовь, как ей казалось. Она отвечала ему — не так страстно, как когда-то Клеону, внутри нее не трепетало нечто прекрасное, и все же чувства были.

Доминик проследил за ее взглядом. Рея, его первая любовь. Девочка, которой он когда-то подарил свой первый поцелуй, позднее стала матерью его второго сына. То, что Доминик испытывал к Рее до рождения Дантея, было похоже на наваждение, он словно был под какими-то магическими чарами любовного дурмана. Но разве такое возможно? И все же он оставил ее при дворе вместе с сыном, хотя, согласно традициям, король должен был выделить бастарду и его матери отдельную резиденцию. Но сильных чувств к Рее он больше не испытывал. Да и к Минерве особой любовью, какой пылал к своей первой жене, не мог похвастаться. И все же он любил ее, по-своему, но любил.

— Дай свою руку, — требовательно произнес Доминик. Минерва удивленно нахмурилась, но все же протянула ладонь. Король нежно прикоснулся к ней губами, его щетина слегка покалывала ее нежную кожу. Улыбнувшись, она слегка сморщила носик. — Ты прекрасна. Ты — моя жена, мать моих детей. Ты — моя королева.

— Ты… — Минерва запнулась, не найдя подходящих слов. — Спасибо, — кончиками пальцев она едва коснулась его щеки.

— Отчего ты такой угрюмый? — спросила Тора у брата. Адмет любил праздники, которые устраивала их мать, всегда веселился, но сейчас он был мрачнее тучи.

— Как тебе эта девица? — взяв в руки бокал, он мотнул головой, указав на Эвен.

— Леди Неферитес? — уточнила сестра. Юноша молча кивнул. — Я с ней не общалась лично, но матушка распорядилась о том, что она станет моей фрейлиной. Почему ты интересуешься?

— Именно ей наша славная королева отвела роль своей преемницы, — криво усмехнувшись, Адмет залпом осушил свой кубок. Тора непонимающе уставилась на брата. Она слышала от Адмета, что будущую супругу ему подобрали, но не знала имени кандидатки. Он не делился с ней такими подробностями.

Эвен Неферитес… Принцесса не встречала эту девушку при дворе до того рыцарского турнира в прошлом месяце. Она ничего не знала о ней и не могла сказать. Оценивающе взглянув на, очевидно, будущую родственницу, девушка пришла к выводу, что мать выбрала ее не зря. Стройная, статная, внешне даже похожая на саму королеву. Тора обязательно приглядится к ней получше, когда та войдет в штат ее фрейлин, чтобы понять, какая она внутри. Может, она не глупая, а совсем наоборот, а Адмет уже составил о ней нелестное мнение только потому, что ее выбрала мать.

— Пойду прогуляюсь, — фыркнул Адмет, бесцеремонно вручив сестре свой кубок.

И не успела Тора что-то возразить, как брат быстро скрылся из поля ее зрвения, затерявшись в толпе лордов и дам. Принцесса со вздохом поставила его бокал на стол позади себя.

— Ваше Высочество, — девушка обернулась. Перед ней стоял высокий молодой человек с густыми курчавыми светлыми волосами, густой бородой и приятной улыбкой. Его серые глаза с интересом смотрели на принцессу. Он был весьма недурен собой, только, как показалось Торе, большой нос портил лицо. — Сэр Гейбриел Гимилкар. Мы не были ранее представлены.

— Рада знакомству, лорд Гимилкар, — учтиво кивнула Тора. Юноша показался ей напористым и слегка нагловатым.

— Титул принадлежит моему отцу, — поправил он, а затем добавил: — Пока еще, — Тора удивленно вскинула брови. — Вот он, — подойдя ближе на несколько шагов, Гейбриел указал принцессе на пожилого очень полного мужчину с длинными седыми волосами. И как только пуговицы сошлись на нем? Его отец вел оживленную беседу с лордом Вейнвортом. — Вы позволите пригласить вас на танец?

От подобной наглости Тора даже опешила. Что этот молодой человек о себе возомнил? Но не успела она отвергнуть его предложение, как в диалог бесцеремонно влезла Фрея.

— Ты просто обязана согласиться, сестренка, — она подтолкнула Тору вперед, сократив расстояние между ней и Гейбриелом буквально на несколько сантиметров. — Ты же стоишь скучаешь.

Тора бросила на кузину разъяренный взгляд и покачала головой. Ну что за невоспитанная девица?! Правильно Дамия все ворчит, что Фрея абсолютно беспардонная, не обучена никаким манерам. Матушке стоит всерьез заняться этим вопросом.

— Соглашайтесь, миледи, — улыбка Гейбриела Гимилкара действительно была очаровательна. Несколько секунд раздумья — и Тора нехотя протянула ему свою ладонь, позволив увести к остальным парам, бросив на Фрею парочку злых взглядов.

— Один танец, милорд, — заявила Тора, гордо вздернув подбородок, когда они заняли необходимые позиции. Она повернула к нему голову. — Вы мне совсем не нравитесь.

— Уверяю, Ваше Высочество, вы измените свое мнение. — Он даже не взглянул на нее. Снова эта улыбка. И не успела Тора что-то возразить в ответ, как заиграла музыка.

Хлопок, поворот, снова хлопок, шаг ближе, поворот, хлопок… Гейбриел Гимилкар двигался уверенно и плавно. Надо признать, танцевать с ним одно удовольствие. Они не проронили ни слова во время танца, но все же в какой-то момент Тора сдалась и улыбнулась в ответ, поддавшись чарам этого загадочного искусителя.

Эвмент видел, как стремительно его племянник вышел из зала. Любопытство взяло верх и мужчина решил последовать за ним. Он нашел Адмета в одной из восточных башен, где тот стоял у самого края, оперевшись руками о маленький забор, который отгораживал его от неминуемой гибели.

— Решил спрыгнуть? — в своей привычной холодно-циничной манере поинтересовался Эвмент. От неожиданности Адмет дернулся, оступившись. Маркелл быстро подскочил, не дав племяннику перевалиться через забор. Не хотелось бы потом оправдываться перед Минервой, как это так он лишил Эверон единственного наследника. — Не мог, что ли, в саду воздухом подышать? — проворчал он.

— Не стоило подкрадываться ко мне в сумраке ночи, дорогой дядя, — огрызнулся в ответ Адмет.

— Что случилось? Ты чем-то расстроен? — спросил он, шутливо хлопнув племянника по плечу.

— Мама, — со вздохом отозвался юноша, задумчиво посмотрев на ночное небо. — Она решила за меня мою судьбу.

— Твоя судьба предопределена с рождения, и мама тут совсем ни при чем, — усмехнулся Эвмент. — Ну, относительно, — добавил он, покачав головой.

— Она уже выбрала мне супругу, — в ярости Адмет стукнул кулаком по каменной стене. Вот она, семейная черта всех Маркеллов: совершенное неумение контролировать эмоции, особенно гнев.

— Вот как, — хмыкнул Эвмент. — Это в духе Минервы. А ты не задумывался, для чего она это делает?

— Чтобы продемонстрировать свою власть?

— Твои родители видят, что ты прожигаешь свою молодость на сомнительные занятия. Ты думаешь, им приятно, что наследник престола ведет себя так непозволительно? Они хотят предостеречь тебя. За тобой будущее Эверона, — попытался объяснить Эвмент. — Или ты хочешь стать похожим на меня? — снова усмешка появилась на лице дяди. Адмет молча смотрел на него. — Вряд ли твоя мама выбрала уродливую или глупую девушку, — Эвмент перевел взгляд на племянника. — Ты не любишь ее, она не будоражит твою душу, она другая, верно?

— Так, — кивнув, протянул Адмет.

— Так, может, это и к лучшему? — дядя пожал плечами. — Союз, построенный на доверии и уважении, намного крепче, чем тот, где выше всего ставится любовь. Взгляни на своих родителей, — Эвмент взмахнул руками. — Вот оно, настоящее доказательство моей философии. Мой тебе совет: присмотрись к этой девушке, может, ты откроешь для себя что-то интересное? — с минуту они молча стояли, смотря на темно-синее усыпанное яркими серебряными звездами-огоньками небо. А затем Эвмент развернулся и двинулся к выходу. — И прошу, отойди от ограждения, племянник, это не твоя роль — ходить по краю, — и дядя скрылся в темноте неосвещенного факелом коридора.

Адмет слышал историю о том, как однажды его дядя влюбился. Так страстно, что был готов пожертвовать всем: титулом, богатством, даже жизнью, ведь избранницей стала одна наследница каких-то отдаленных земель. Адмет не знал ее имени, и слуги, от которых он это узнал, также не называли его. Но мать была в ярости, когда обо всем узнала. Очередной скандал, в который втянуты Маркеллы. Королева Минерва не терпит скандалов, порочащих ее семью. Она привыкла разбираться с ними кардинально.

Что именно произошло дальше, никто не знал. Девушка просто исчезла из жизни Эвмента Маркелла, словно ее и не было, а между братом и сестрой выросла стена непонимания и вечных ссор. Только сейчас, спустя почти десять лет, все придворные заметили некое потепление в отношениях двух Маркеллов.

А затем, как снег на голову, из ниоткуда появилась девочка, утверждающая, что она — дочь Эвмента. Он ее не признал, а вот Минерва — совсем наоборот. Почему? Кто была та девушка, которая подарила Эвменту дочь? Что между ними произошло? Почему любовь не восторжествовала? Есть ли в этом вина самого Маркелла или не обошлось без влияния Минервы?

Размышляя обо всем этом по пути в зал, он совершенно не заметил, как в буквальном смысле натолкнулся на нечто в одном из коридоров и, кажется, сбил с ног.

— Прошу прощения, леди, — сразу же произнес он, подхватив незнакомку за талию. — Мисс Неферитес? — изумился он, когда девушка повернула к нему голову. — Вы чем-то расстроены? — Адмет нахмурился, встретившись с ее большими покрасневшими и мокрыми от слез глазами.

— Все в порядке, Ваше Высочество, — быстро закивала она, стыдливо опустив взгляд.

— Вы уверены?

— Вполне, спасибо.

Высвободившись из рук принца, Эвен, предварительно поклонившись будущему королю, медленно двинулась дальше по коридору. Адмет проследил за ней взглядом. Ссутулившаяся хрупкая юная леди одна посреди мрачного холодного замка. И почему она плачет? Недолго думая, принц нагнал Эвен.

— Я не могу вам позволить быть одной, — сказал он. — Мы можем выйти в сад, там очень свежо в летние вечера, — предложил он, кивнув в сторону арки, за которой открывался вид на маленький внутренний двор королевского замка с фонтаном и тот великолепный сад, красотой которого так восхищалась Эвен по приезде. — И вы расскажете мне, кто вас обидел.

— А вы хотите это знать, Ваше Высочество? — удивилась Эвен, помня, как ранее принц не был настроен даже на формальное общение с ней.

Адмет замялся. Эта девушка не вызывала в нем ни единого трепетного чувства до того момента, как он увидел ее всю в слезах. Что-то внутри него всколыхнулось. Он не знал, что именно изменилось. Когда принц видел слезы сестры, то всегда стремился утешить Тору, взять за руку, обнять. Адмет всегда поддерживал сестру в такие минуты. Увидев слезы Эвен, он испытал такое же чувство. Она была такой хрупкой, даже жалкой. Ее тоже захотелось обнять.

— Думаю, да, — кивнул Адмет. — Так вы согласны, мисс Неферитес? — он протянул ей руку.

Эвен подняла на него голову и как-то неопределенно пожала плечами в ответ.