Гарри Поттер и Эффект Домино (джен)

Жить было чуть ли не сложнее, чем смотреть свои повторяющиеся кошмары. Быть может, Сириус прав, и все просто кажется непривычным? Фрэнк не был в этом уверен. Даже тело предавало его после стольких лет болезни: от долгой ходьбы дрожали колени, руки больше не могли поднимать привычные ранее тяжести, а пальцы иногда сами собой разжимались, позволяя упасть тому, что недавно крепко держали. Но разве может волновать предательство тела, когда все так изменилось?

Когда в их дом пришли Пожиратели, он спорил с Алисой. Невилл рос робким и скромным, даже несколько изнеженным. А в роду Лонгботтомов всегда рождались воины. Тренировки традиционно начинали в два года. Ничего такого, что не мог бы выполнить такой малыш. Поначалу физические игры, разумеется, с учетом очень юного возраста, постепенно прибавляются самые простые логические загадки, рано учат читать и считать, стараются развивать память и внимание. Так заведено и никогда это еще не навредило ребенку. Алиса же хотела, чтобы у ее сына было более спокойное детство. Спор этот разгорался со дня первого дня рождения Невилла. Мальчику, кроме привычных игрушек и денег, вся родня дарила еще и различные книги и инвентарь. Алиса злилась. Фрэнк не желал уступать.

А тут врываются фигуры в черном, причем они защиту дома преодолели так, будто были членами семьи. Их было пятеро. Двое мужчин увели Алису, еще двое спеленали Фрэнка. Эти сумасшедшие почему-то думали, что он или его жена должны знать местонахождение Волдеморта. Но Фрэнк не знал. Если бы знал — непременно сказал бы, потому что одна фигура отделилась от остальных, прошла в детскую, где плакал Невилл, чутко уловивший что-то страшное. А потом Фрэнка пытали. Круцио, снова Круцио, много Круцио. У него уже не было сил двигаться, когда он услышал спокойный женский голос.

— Из-за всех этих криков ребенок нервничает.

— Но они так ничего и не сказали, — зло ответил мужской голос.

Фрэнк, преодолевая боль, поднял взгляд от пола, посмотрев на женщину. Беллатрикс Лестрейндж, откинув капюшон и сняв маску, качала на руках его сына, кажется, пытаясь успокоить ребенка. Фрэнк тогда попытался подняться, страх за сына помогал пересилить сильнейшую боль, но упал. И упал снова. Невилл оглушительно заревел, увидев на полу папу. Из соседней комнаты доносились крики Алисы, хохот одного из тех, кто увел ее… А Беллатрикс, недовольно поморщившись, подняла палочку:

— Если он что-то знает, то скажет, — уверенно заявила она, — а если нет, то пора уходить.

Синеватый луч ударил в него, и Фрэнк погрузился в сон. Кошмарный бесконечный сон. Там были коридоры и огненные реки, бесконечные погони, сражения, горы умерших, все как в самых страшных кошмарах… вот только этот кошмар не заканчивался. Фрэнк не различал времени. Когда он очнулся, ему показалось, что прошла вечность и одновременно пара минут. А прошло десять лет.

Ему рассказали, что в эти годы он послушно выполнял все, что ему говорили. Как кукла. Говорили встать — он вставал. Говорили лечь — он ложился. Главное — называть его по имени. Мог даже отвечать на простые вопросы, но ответы эти не давали ничего. Если его спрашивали, голоден ли он, хочет ли в туалет, или ему нужно воды, он отвечал «не знаю». Сам же Фрэнк этого не помнил. Но с ужасом представлял, какого пришлось его матери, ведь она ухаживала за ними все эти годы.

Алиса же, в отличие от Фрэнка, не удостоилась чести получить заклинание Блэков. Она действительно сошла с ума. Многочисленные пытки, причем не только с помощью магии, привели к тому, что она, из несколько нервной, хотя и бесконечно доброй девушки, превратилась в ребенка. Пела песенки, играла в куклы, скакала вприпрыжку по коридорам Мунго. Несколько подобранных Сириусом заклинаний немного помогли. Она, по крайней мере, стала узнавать их. Раньше Невилл каждый раз знакомился с ней заново.

Невилл… Их забавный пухлый топотун вырос, пошел в Хогвартс, увлекся гербологией, читает огромное количество книг и даже на каникулах каждый вечер с кем-нибудь разговаривает через зеркало. И боготворит отца, которого почти не знает. Подумать только — он десять лет ходил в больницу к родителям, которые его даже не узнавали. Недавно они забрали Алису из Мунго, перевезли все те вещи, которыми они там обросли… И у Фрэнка замирало сердце, когда он рассматривал все эти поделки, что мастерил им их сын. И которые подписывал. Сначала корявым почерком, затем аккуратными каллиграфическими буковками.

— Опять впадаешь в депрессию? — Сириус, ехидно улыбаясь, стоял в дверях его кабинета.

— Привет, — виновато улыбнулся Фрэнк. — Я даже не услышал, как ты подошел…

— Ну, — Блэк буквально упал в одно из гостевых кресел, — во-первых, ты не до конца поправился. Во-вторых, я ведь тоже работал в аврорате.

— Ты не закончил курсы, — напомнил Фрэнк.

— Было дело, — улыбался Сириус. — Но на меня начали охотиться, ходить на работу в министерство стало проблематично.

На него действительно охотились. Не так, конечно, как на Поттеров. Но за голову Блэка была назначена вполне реальная денежная награда. Правда, ходили слухи, что выполнивший заказ долго не протянет — Блэки непременно отомстят даже за столь безалаберного наследника.

— Что-то случилось? — напомнил Фрэнк. — Или ты зашел поболтать?

— В некотором роде, — поморщился Сириус. — Мне просто кажется все каким-то странным…

— Я знаю, — кивнул Фрэнк. — Но давай посмотрим правде в глаза. Что мы можем сделать? Сквиб. Блэк-который-кобель. Уголовница Беллатрикс. Андромеда, которую уволили из Мунго за применение Темной Магии. Ремус, который оборотень. Лонгботтом, который провалялся в коме десять лет и пока не доказал свою эмоциональную стабильность. Мне продолжать?

Сириус захохотал. Фрэнк был крупным мужчиной, посторонним казался даже несколько полноватым, к тому же был не особенно разговорчивым с малознакомыми людьми, а еще он всегда казался добрым. Только взгляд с усмешкой выдавал в этом мужчине язвительность характера.

— Таким составом мы не можем начинать бороться за нормальные условия в Хогвартсе. Всех все устраивает. Или ты хочешь устроить родительскую революцию? Прости, друг, но для этого нужно, чтобы, как минимум, страшный монстр Слизерина покинул свою тайную комнату.

— То есть никогда? — хмыкнул Сириус.

— Почти. Ты же знаешь наши порядки: расшатать этих ретроградов не так-то просто. То, что удалось цербера убрать из коридора, уже событие, — продолжал Фрэнк. — Поэтому пусть миссис Малфой восстанавливает поместье в Шотландии, если что — будем устраивать школу на дому. Я займусь чарами, Ремус защитой, ты будешь объяснять трансфигурацию. Андромеда сварит с ними зелья. Надеюсь, не из разряда Темной магии.

Сириус опять расхохотался. Находясь рядом с Фрэнком, было легко вспомнить старый Орден Феникса. Тогда он часто дежурил с ним, поэтому и знал, что Лонгботтом только кажется милым и добродушным. Ирония и сарказм — его лучшие друзья.

— Но я не могу просто сидеть, — выдохнул Сириус.

— Всегда казалось, что у Блэков есть проблемы с острыми предметами в мягких местах… За учебники возьмись. Слышал, у тебя анимагическая форма пока только с заклинанием получается? Вот, этим можешь заняться. А если совсем скучно — женись. Точно будет весело.

— Я понимаю, что ты не был у меня дома, но я и так как султан в гареме. У меня три кузины и Дора. Еще одна женщина — и я сам найду Волдеморта, чтобы он меня убил.

Фрэнк тоже засмеялся. Такие встречи как-то помогали им обоим собраться, взбодриться. К тому же Блэк, как и всегда, выставил на столик несколько бутылочек с зельем. Андромеда, на самом деле, была не особенно хорошим зельеваром. Но есть такие зелья, которые нельзя заказывать, варить их должен лишь тот, кому доверяешь. А Фрэнку нужно было как можно быстрее вернуться в норму.

Конец первой части