Настоящий шотландец (джен)

От запаха зелий в носу свербило, и Хендри чихнул. Судя по запахам, он в больничном крыле... А значит, смысла держать глаза закрытыми нет.

Ну конечно, больничное крыло. И директор. И Сириус, с мрачным видом подпирающий стену. И... Вот как раз мадам Помфри видно не было.

— Долго я провалялся?

— Чуть меньше суток, — сообщил Дамблдор. — Поппи уже отпустила Рона, так сейчас все твои друзья собрались под дверью и, подозреваю, собираются её ломать.

— Квиррел?..

— Умер, когда тёмный дух покинул его тело, — вздохнул Дамблдор. — Поппи сейчас изучает его тело в надежде узнать, что и как случилось...

— Это действительно был Волдеморт? — спросил Хендри. — И что случилось с камнем?

— Весьма возможно, — согласился Дамблдор. — Мы оба почувствовали знакомую магию... И я всегда опасался, а теперь уверен, что его слова о достигнутом бессмертии не были пустой похвальбой. Ну а камень... Камень вернулся туда, где и должен быть. А теперь не мог бы ты рассказать, что произошло в комнате, и как можно подробнее?

И Хендри принялся рассказывать. Хватило его минут на пятнадцать, но за это время в палату просочилась вся компания, застыв у двери с укоризненным видом.

— Ну, мы, пожалуй, закончили, — поднялся Дамблдор. — Вверяю тебя заботам твоих друзей...

— Все целы? — первым делом осведомился Хендри.

— В отличие от тебя, — ответила Гермиона. — Кто мешал схватить камень и драпать?

— Волдеморт мешал, — сердито ответил Хендри.

— Волдеморт?!

— Ну, во всяком случае, он сам так сказал. Ты была права, Гермиона — Квиррел действительно был одержим. Духом Волдеморта — он сам это сказал, да и знал то, чего кроме него никто знать не мог.

— Не мог бы ты перестать называть его по имени? — скривился Рон. — Тем более, если он не до конца умер. Не зря же его боялись...

— Самозванец пойдёт? Так вот, Самозванец хотел получить философский камень и возродиться, но почему-то не мог коснуться меня... А камень был у меня за пазухой, и он его достать не смог.

— Круто! — оценил Шеймас. — А камень где?

— Директор сказал, что вернул его, — ответил Хендри. — А теперь, мисс Грейнджер, рассказывайте, откуда вы знаете азбуку Морзе и свод сигналов?

— Да вот стало интересно, когда в кино увидела. Помнишь, как Хорнблауэр французов запутал? Ну вот, папа тогда сказал, что не «эм-ви», а «Майк-Виктор». Ну а я потребовала подробностей... Вот как-то так. А теперь...

— А теперь покиньте больничное крыло, — Помфри в толстом переднике, шапке и с хмурым видом больше походила на маньяка-вивисектора, а не на школьную медсестру, и компания немедленно убралась. Хендри, вздохнув, посмотрел на часы и пришёл к выводу, что осталось только лечь спать. Школяр спит — учёба идёт...

Утром Хендри было позволено покинуть больничное крыло, и на завтрак он явился со всей своей компанией, наперебой рассказывающей о пропущенном...

Поскольку Невилл первым делом побежал в больничное крыло, у кабинета Макгонагалл он и Гермиона оказались одновременно — и столкнулись с Дамблдором. Тот, едва услышав о запретном коридоре и помятом ключе, метнулся в кабинет, вызвал Сириуса, после чего они вдвоём бросились в коридор, а Гермиона последовала за ними.

— Там был тайный ход, мы по нему прошли, открыли дверь — а там Квиррел тебя душит, и на затылке у него такая мерзкая рожа... — голос Гермионы задрожал. — Профессор Дамблдор в него запустил каким-то заклинанием, а твой крёстный выстрелил из пистолета, два или три раза... А потом... Хендри, кретин! А если бы он тебя убил?! Ты хоть представляешь, как мы испугались?!

— Я больше не буду... — пробормотал Хендри, отступая под напором разъярённой девочки. — Гермиона, ребята... Простите. Главное, он до вас не добрался, а...

— Оправдания тебе не помогут, — зловеще произнесла Гермиона.

И с размаху приложила Хендри журналом по голове.

В зале на квартет смотрели напряжённо-задумчиво, и это нервировало. Особенно дёргался почему-то Шеймас, который был вообще не при делах... Но наконец шёпот стих, и тогда Дамблдор заговорил:

— Итак, закончился ещё один учебный год. Мы все стали немного старше и, хочется верить, мудрее... Ваши головы потяжелели от знаний, хотя уверен, что к осени они вновь опустеют. Я знаю, что вы уже предвкушаете пир, и полностью разделяю ваши чувства, но прошу ещё минутку внимания — ведь следует вручить кубок школы! Так, просмотрим... Поскольку осенняя батрахомиомахия лишила кое-кого всех баллов, лидирует, что не удивительно, Рейвенкло, но... У нас есть ещё несколько баллов, которые следует распределить. Так, посмотрим... Мистер Маклауд, ваша шотландская стойкость, достойная героев Баннокберна, приносит вам шестьдесят баллов. Мисс Грейнджер, ваш холодный разум, неподвластный жару пламени, приносит шестьдесят баллов и вам. Мистер Уизли, за самую впечатляющую игру в шахматы в истории Хогвартса вы также получаете шестьдесят баллов. И последние шестьдесят баллов присуждаются мистеру Лонгботтому за его познания в гербологии и гражданскую ответственность. И таким образом, с отрывом в один балл, Гриффиндор занимает первое место!

Убранство зала, подчиняясь взмаху директорской палочки, сменило цвет. На мгновение воцарилась абсолютная тишина... А затем Фред Уизли выскочил из-за стола с воплем:

— Шотландские воины носят юбки, под которыми нет трусов!

— Они храбрее всех на свете, они прогонят английских псов! — присоединился к нему Джордж.

И оба принялись отплясывать разухабистую джигу под волынку Хендри и радостные вопли гриффиндорцев. Рон, наклонившись к Гермионе, громким шёпотом осведомился:

— А что такое батрахомиомахия?

— Война мышей с лягушками, — буркнула та. — Кто-то из античных греков написал в качестве пародии на Гомера.

— То есть, нас мышами обозвали?! — возмутился Рон.

— Скорее, лягушками, — заметил Хендри. — Всё-таки на нашей стороне Тревор... Так, народ, кому интересны ихтиозавры — пишите Мэг.

— Мне, конечно, интересно, — вздохнул Рон, — но как ты это представляешь — послать сову маглу?

— Не понял... Так ты что, не заметил, что она волшебница?! — Хендри неверяще уставился на друга. — Серьёзно?! Ну ты даёшь, приятель...

«Хогвартс-экспресс» зашипел, выбросил клуб пара и тронулся. Хендри, глядя в окно, задумчиво гладил сидевшую на плече сову и размышлял. Дома ему предстояло отвечать на множество вопросов, и делать это наобум не стоило. И совсем не потому, что влетит — влетит в любом случае — а потому, что это слишком важно. Волдеморт вернулся — в этом сомнений нет, и вернётся снова, но когда и как?.. И как ему удалось вернуться на сей раз? А главное, почему именно сейчас? Только ли потому, что он пошёл в Хогвартс? Вопросы, вопросы, вопросы... На все придётся отвечать, и ему — в том числе.

— О нашем общем знакомом задумался? — поинтересовалась Гермиона, которой надоело молчание.

— О нашем общем знакомом, — согласился Хендри. — И о последствиях... Тебе дома влетит?

— Ну, не то, чтобы влетит... — протянула Гермиона. — Подробностей-то родители не знают... Но не похвалят уж точно.

— Вот именно, а мои, к тому же, прекрасно понимают, что к чему, — кивнул Хендри. — И у них будет очень много вопросов... И ни разу не факт, что ответы их устроят... Но это уже дело не моё. Ты же не думаешь, что мы от него избавились окончательно?

Гермиона помотала головой.

— Ну вот, — кивнул Хендри. — Ну его нафиг, ты куда сейчас?

— Во Францию с родителями, к августу вернёмся.

— Отлично, у Мэг как раз вторая смена первого августа начинается.

— Кстати, как это выглядит?

— Да просто скаутский лагерь, днём на пару часов выгоняют на раскоп — там по возрасту загрузка идёт — а вечером Мэг читает лекцию. А в остальном всё как всегда...

— Ясно... — протянула Гермиона. — Слушай, а магическая палеонтология бывает?

— Толку от неё мало, — вздохнул Хендри. — Магических тварей и так куда меньше обычных, так что шанс их найти мизерный. А если и найдёшь — пойди пойми, что это. Впрочем, у Мэг чутьё на такие штуки, так что вполне возможно, что тебе повезёт.

На платформе девять и три четверти компания рассталась — Гермиона отправилась в магловский Лондон, Хендри с родителями — к каминам, Рон вместе с отцом тоже ушли с платформы, Шеймас как-то тихо затерялся...

— Ну что, сынок, — остановившись перед камином, Килан хрустнул пальцами, — натворил ты дел... Вернётся Сириус — поговорим, а пока что наслаждайся жизнью.

Прозвучало это довольно пугающе... Но на Хендри не подействовало.

— Какие новости? — только и спросил он.

— Да так, всякие мелочи, — хмыкнул Килан. — Да и в городе всё тихо, если тебя это интересует. Мэг — и та уже уехала, лагерь свой разворачивать...

Камин вспыхнул зелёным огнём и выбросил Маклаудов в кабинете Анны.

— Явились наконец... — величественно произнесла она. — Идите обедать, Сириус только к ужину вернётся.

* * *

Сириус сидел за столом, разглядывал потолок и ждал. Напротив него сидел Снейп и сверлил старого недруга взглядом — совершенно безуспешно. Сидевшая рядом с ним Макгонагалл недовольно поджимала губы, а напротив неё Помфри на маленьком точильном камне доводила до идеала орихалковый скальпель.

— Прошу прощения за задержку, — Дамблдор вошёл в кабинет и уселся за свой стол. — Итак, начнём. Поппи, твой отчёт великолепен, но не могла бы ты изложить дело для простых людей?

— Полагаю, никому здесь не надо объяснять, что такое диаблери? Так вот, здесь очень похожая картина, только кровь не выпита. Внутренние органы в таком состоянии, что можно подумать, будто это столетний пьяница, а не молодой парень... И тело было напичкано магическими ловушками, так что попытайся я наложить диагностические заклинания — и от больничного крыла ничего бы не осталось. И если бы орихалк взаимодействовал с магией, было бы то же самое — он постарался как следует спрятать свои секреты.

— Да уж, ему есть что скрывать, — язвительно заметил Снейп.

— Например, способ, которым он обошёл твою защиту, Северус... — блеснул очками Дамблдор. — Зелья были на месте, а заглянуть туда он возможности не имел...

— Он меня отлично знает, — поморщился Снейп. — И знает, какая стоит задача. Разумеется, он быстро понял, как я могу её решить, и приготовился ко всем вариантам... А я ведь говорил...

— Северус, мы оттуда вытащили почти две дюжины учеников, и это было легко предугадать. Разумеется, смертельные ловушки были недопустимы.

— Заметьте, не я это сказал, — тут же заявил Снейп. — Но если бы во всех флаконах было слабительное...

— Да... — протянул Сириус. — Пожалуй, в юности мы тебя неправильно оценили...

— Рад, что ты это понял, — оскалился Снейп. — Поздновато, правда, но...

— Мальчики, не ссорьтесь, — блеснул очками Дамблдор. — У вас ещё будет достаточно возможностей приложить силу... Кстати, Сириус, твоего мнения мы ещё не слышали.

— Я его ещё осенью высказывал, и с тех пор оно не поменялось, — заявил Сириус. — Повторить?

— Пожалуй, не стоит, — Макгонагалл поджала губы.

— Тогда я промолчу.

— В таком случае все свободны, — подвёл итог Дамблдор. — Что ж, до встречи, друзья мои!

* * *

Мотоцикл приземлился во дворе замка, Сириус спешился, потрепал крестника по волосам и с самым серьезным видом произнес:

— Ну что, готов к расправе?

— Да ну тебя! — вывернулся Хендри. — Пошли, тебя одного ждут!

— Итак, раз все здесь, — объявил Дункан, — рассказывай, что там у вас творилось.

И Хендри начал рассказывать. Подробно, со всеми деталями, какие только вспоминались, не исключая и ночных вылазок и прочих безобразий — благо, серьёзных санкций можно было не опасаться. Мелкие шалости на фоне Волдеморта как-то не котировались...

Рассказ затянулся, и под конец Хендри слегка охрип. Когда же он замолчал, Дункан изрёк:

— Выдрать бы тебя, да ведь не поможет — Карл, помнится, три ремня о задницу твоего папаши измочалил, да всё бестолку... Ладно уж, гуляй — молодец, хорошо справился. Что скажешь, Блэк?

— Весь в Джима, — оскалился Сириус. — А если серьёзно, то от этого недолорда мы избавились только временно, и я как-то сомневаюсь, что на десять лет. У него было достаточно времени, чтобы принять меры на такой случай, так что долго ждать не придётся...

— Сколько?

— Я бы поставил года на два-три — пока разыщет кого-нибудь из своих прихвостней, пока его снова воплотят, пока соберёт остальных... Если бы старый Крауч не оказался трусливым слюнтяем, всё было бы куда проще.

— А разве Крауч не был непримиримым борцом с Пожирателями? — удивился Хендри. О Бартемиусе Крауче он слышал многое, но только не подобную характеристику.

— Будь он таким, крестник, и Лестейнджи, Малфой и Макнейр болтались бы на одной виселице, а я не потратил бы четыре года впустую! — оскалился Сириус. — Нет, Крауч именно что трусливый слюнтяй. Ах, они были под Империо! Ах, они не могли сопротивляться! Ах, их вынудили! Да что за бред? Что, все забыли, как белобрысый гадёныш хвастался клеймом? Что, никто не в курсе, что для этого надо было жестоко убить человека на глазах у недолорда? Да все всё отлично знают! Знают и молчат, и хуже того — верят, что на этом всё кончилось!

— Сириус, ты и сам знаешь, что большинство твоих земляков — дураки и трусы, — поморщилась Анна. — Волдеморта могли задавить ещё в семидсятых, но нет ведь... Так, дорогой внук, до первого августа ты сидишь дома. За всё хорошее... Так что если ты куда-то собирался — отменяй. Сам.

Хендри, никуда, кроме раскопок, не собиравшийся, сердито фыркнул и вышел. Наказание было не таким уж и суровым — бывшие одноклассники всё равно явятся сами, из нынешних можно ждать только Рона, который тем более не станет звать в Нору... Разве что к Лавгудам попасть не получится, но они могут и не позвать, да и Луна в сентябре идёт в Хогвартс. Ничего страшного, одним словом, хотя и обидно... Зато можно спокойно сделать домашку, почитать и отоспаться — что особенно важно, потому что Мэг предпочитала крайне активный отдых. Можно даже сказать — экстремальный...

— И ещё, — догнал его на пороге и голос Анны, — послезавтра приедут туристы — магловская семья, люди приличные, им надо рассказать про замок. Вот и займёшься...

— Так точно, бабушка! — настроение заметно улучшилось. — А им автограф показать можно?

— Можно, — кивнула Анна. — Они оценят...

Настроение улучшилось ещё больше — люди, которым можно показать элегантное, но не очень пристойное четверостишие Вальтера Скотта, не могут не быть интересными...