Настоящий шотландец (джен)

— Хендри, ты не мог бы зайти ко мне? — Дамблдор, по обыкновению, выглядел совершенно безмятежно. — Я не отниму у тебя много времени, на Хогвартс-экспресс ты точно не опоздаешь.

— Разумеется, — согласился Хендри. Речь наверняка пойдёт о вчерашнем, и вполне возможно, что Дамблдор приберёг что-то важное для разговора наедине — вчера было слишком много суеты.

Что ж, Хендри угадал…

Поднявшись вместе с ним в свой кабинет, Дамблдор, не глядя на него, заговорил:

— Это касается твоих снов, Хендри… И не только. Впрочем, начну издалека. Ты ведь знаешь, что такое хоркрукс?

— В общих чертах, сэр. А что?

— Твои сны, признаюсь, напугали меня — я опасался, что Волдеморт пытается захватить твой разум. Мы с Сириусом потратили немало времени на исследования, и только вчера, после твоего рассказа, всё окончательно встало на своё место, и мы поняли, что случилось на самом деле… Всё оказалось гораздо хуже, чем кто-либо мог ожидать, Хендри. В ту ночь, когда Волдеморт убил твоих родителей, его душа раскололась сама по себе, и осколок оказался в твоём шраме. Да, Хендри, ты — один из хоркруксов Волдеморта, о чём он даже не догадывается.

— Это… Очень неприятно… — выдавил Хендри. — И что же теперь делать?..

— Ну, — Дамблдор пристально посмотрел на него, — есть шанс — только шанс — что Волдеморт, попытавшись убить тебя Авадой, убьёт хоркрукс, а не тебя. Если он вообще ей воспользуется, если мы не ошиблись в расчётах… Слишком много «если», мальчик мой…

Вероятно, это была какая-то разновидность шока, но Хендри не чувствовал вообще ничего. Эмоции просто выключились, и мозг с чудовищной скоростью и абсолютно бесстрастно перебирал и отбрасывал возможные решения.

— Это единственный способ?

— Знаешь, Хендри, — вздохнул директор, — я не знаю. Я, директор Хогвартса, ученик Фламеля, прозванный Мудрейшим — не знаю. Видишь ли... Есть магия, что оставил нам в наследство Мерлин — строгая наука, разумная, подвластная цифрам... Та магия, которую изучают в школах. А есть другая — та, что была прежде. Тёмная, смутная, древняя... Сплетение знаний и веры, догадок, озарений и желаний. Она забыта, как забыто умение делать каменные инструменты, но её осколки всё ещё живы. Да, Хендри, Огни беды загорались за тысячи лет до того, как предки кельтов пришли на острова... И я знаю их силу, как и ты. Но достаточно ли её — мне неведомо. Я могу сказать тебе только одно: это твоя жизнь и твоя битва — решать тебе. Но что бы ты ни выбрал — я поддержу тебя. Без всяких условий и оговорок.

— Спасибо за информацию, сэр, — Хендри встал, — кажется, я знаю того, кто может решить эту задачу.

В кареты грузились не в Хогсмиде, а прямо перед замком под охраной наёмников. Гостям выделили отдельную площадку, на которой и обнаружилась Луна в компании толстенького молодого японца в очках. Японец сосредоточенно рисовал в альбоме, и Хендри, не удержавшись, заглянул, проходя мимо. Рисовал японец Нимфадору с монструозной винтовкой, но почему-то в юбке, при этом с каждым новым наброском винтовка становилась всё длиннее, а юбка — все короче…

— Зимнее Безмолвие, — негромко произнёс Хендри, остановившись рядом.

— Поговорим в карете, Летнее Дитя, — отозвалась Луна, прострекотала что-то по-японски, поклонилась художнику — видимо, тому самому мангаке-сквибу и отправилась вслед за Хендри к карете.

В карету загрузились втроём — сам Хендри, Гермиона и Луна. Разговор предназначался только для них троих…

— Зимнее Безмолвие, — Хендри нервно поправил очки, — ответь мне — можно ли использовать то, чем вы очистили диадему Ровены, на живом существе?

— То — нет, — покачала головой Луна, — но есть другой обряд. Что тебе в том?

— Видишь ли, выяснилось, что ещё одним, причём незапланированным, хоркруксом оказался я сам.

Гермиона ойкнула. Луна, выдохнув какое-то трескучее слово, судя по интонации — ругательство, протянула руку к шраму, коснулась его и закрыла глаза.

— Да, — прошипела она. — Скверна спит… Но я не смогу помочь тебе, Летнее Дитя — это дело Лета. Я могу лишь призвать… И тебе понадобится помощь девы, которой ты можешь вверить свою жизнь и душу.

— Ты поможешь мне… Ла Команданте? — Хендри и сам не понял, почему назвал девушку прозвищем, данным Луной.

— Разумеется, Летнее Дитя…

— Да будет так, — Луна открыла окно и пронзительно свистнула. Несколько мгновений спустя в окно влетел знакомый сокол, уселся на подставленную левую руку, и Луна заговорила с птицей на пиктском. Сокол внимательно слушал и даже иногда клекотал, словно отвечая хозяйке -а может, действительно отвечая…

— Лети, Гвалхвавед!

Проводив сокола взглядом, Луна сообщила:

— Сокол Лета будет ждать. Ты расскажешь ему всё, Летнее Дитя. Следуй его словам.

Разговор заглох — говорить о хоркруксе не хотелось, о чём-то другом — не получалось… Так все трое и молчали до самого Лондона.

Только на перроне в Хогсмиде Колин, которому вчера так и не удалось добраться до мастера, попытался расспрашивать Хендри о вчерашнем.

— Только тем, кого кусала змея, стоит говорить об этом, — покачал головой Хендри.

В Лондоне их ждала только Мэг со своим пикапом.

— А где все? — удивился Хендри, остановившись посередь дороги.

— В замке, — Мэг выбросила окурок в урну. — Грейнджеры тоже. Какого дьявола вы вообще устроили?

— Положим, устроили это не мы, а Самозванец четырнадцать лет назад, — поморщился Хендри, — но да, история получилась не из приятных. Ты ведь уже в курсе?

— Только в самых общих чертах.

— Тогда, думаю, тебе тоже стоит послушать эту историю целиком — может, даже подскажешь чего-нибудь, — Хендри забрался в машину, помог устроиться Гермионе и захлопнул дверцу. — Хотя она тебе точно не понравится…

— Она мне уже не нравится, — сообщила Мэг, заводя мотор и выруливая со стоянки. — А ещё больше она не понравится Дункану…

Пикап свернул в неприметный проулок, протиснулся в узкий проход между глухими стенами — и исчез.

За столом оставалось четыре свободных места — для самого Хендри, Луны, Мэг и Гермионы.

— Семейный совет в расширенном составе, — Хендри криво усмехнулся и сел. — Ладно, что мне рассказывать?

— Про хоркрукс все уже в курсе, — ответил Дункан. — Про то, что от него можно избавиться — тоже. Как ко всему этому отнёсся Дамблдор?

— Предложил подставиться под Аваду Самозванца, — сообщил Хендри. — он считает, что это может убить хоркрус, а не меня, но вероятность… пятьдесят на пятьдесят — или сработает, или нет.

— Дамблдор… — протянул Дункан. — Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Это всё?

— Ну, ещё он заметил, что магия бывает разная, и заклинания и ритуалы — не одно и тоже…

— Теперь ты понимаешь, для чего я призвала тебя, Сокол Лета? — прошелестела Луна.

— Воистину так, — согласился сидхе.

Он подошёл к Хендри, коснулся шрама — тот отозвался странным зудом — постоял несколько секунд, прикрыв глаза, а затем резко убрал руку и произнёс:

— Скверну смоют две крови. Приходи в сид Лох Клеат в день, когда твой год начнётся — Зимнее Безмолвие укажет путь тебе и Ла Команданте…

— Я не собираюсь отпускать свою дочь чёрт знает куда!..

— Ты можешь прийти в сид, Ловец Рассвета, — заявил Сокол Лета, — но ты будешь лишь гостем.

— Дэн, не нарывайся, — вроде бы негромко, но так, что слышали все, произнесла Эмма, — ничего ей не грозит, а вот тебе… Сам знаешь, у меня богатая фантазия…

Дэниэл Грейнджер явно был очень хорошо осведомлён о богатстве фантазии супруги и предпочёл промолчать.

— Две крови… — задумчиво протянула Анна. — Слыхала я об этом обряде, да… Твоей дочери действительно ничего не грозит, не беспокойся.

— И кстати, раз уж нас приглашают в сид, — снова заговорил Дэн, — мне бы не хотелось на следующий день обнаружить, что нас не было пару веков…

Оба сидхе фыркнули, и Луна укоризненно произнесла:

— Ловец Рассвета, неужели ты веришь в эти сказки?

— Ta ma de! — выдал Хендри, рухнув на кровать. Настроение и так было отвратным, маячивший впереди непонятный обряд его ничуть не улучшал, а перспектива проходить месяц с лишним с куском Волдеморта в голове и вовсе бесила. Единственным утешением — и то крайне слабым — можно было считать лишь тот факт, что кусок Волдеморта не застрял в каком-нибудь другом месте…

— Ta ma de! — повторил Хендри, рывком сел, потряс головой и перебрался за компьютер. Несколько кликов мыши — и вперёд…

Серые стены. Кровавое небо. Орды монстров. Что ещё надо, чтобы потратить пару часов?..

Впрочем, пары часов ему не дали — не прошло и часа, как явился Тим Алленби. В замок он, правда, не сунулся, но зато принялся орать под окном — благо, комната Хендри находилась в башне. Всего минута первобытных воплей — и Хендри, сохранив игру, выскочил из комнаты, пронёсся по двору, выскочил за ворота и сходу заехал Тиму в челюсть. Тот почти увернулся, так что кулак лишь скользнул по лицу, и пнул Хендри в голень. Хендри в долгу не остался, приложив Тима прямым в печень, получил лбом по носу, но сумел сбить противника с ног. Увлечённо тузящие друг друга парни скатились с холма и теперь валялись на траве, глядя в небо.

— Хар-рошая была драка, — выдохнул Хендри, заклинанием ремонтируя покорёженные очки.

— Ага, — согласился Тим. — Я же говорю — нельзя как следует узнать человека, пока не подерёшься с ним… У тебя планы какие? А то ребята тут собирались вечеринку устроить — можно как раз к твоему дню рождения собраться.

— Меня тут не будет, — мотнул головой Хендри. — Клановые дела и всё такое…

— Понятно… — протянул Тим. — Слушай, я тут одну книжку нашёл про доисторическую Европу — про трёхликую богиню и всё такое прочее…

— Хочешь, я тебе эту Старую Европу живьём покажу? — фыркнул Хендри.

— Это как?

— А очень просто, — Хендри приподнялся, опираясь на локти. — Видишь блондинку на стене?

Тим лениво проследил за его взглядом, увидел поднявшуюся на стену Луну… И тут же рывком сел и принялся судорожно рыться в карманах.

— А, вот он, — облегчённо вздохнул Тим, вытащив здоровенный гвоздь. — Я уж подумал, что потерял…

— Вот она, твоя Старая Европа, — сообщил Хендри. — и гвоздь тебе не поможет, это не фейри. Это Зимняя сидхе-полукровка…

— Если это ещё и твоя девушка…

— Нет, это её лучшая подруга, — успокоил его Хендри. — Ладно, ты как хочешь, а я домой — дела, блин…

Дела и правда имелись — «Ежедневный Пророк» наконец-то вышел и даже добрался до Шотландии, и Хендри требовалось узнать, как Министерство намерено подать вчерашние события. Замолчать их — как, несомненно, хотелось бы Фаджу — уже не выйдет, не тот масштаб…

В «Пророке» оказалось немало интересного…

Прежде всего, оказалось, что Фадж лежит в Мунго с инфарктом, временно исполняющим обязанности назначен некий Руфус Скримджер, бывший командующий аврората. Если верить крёстному — типичный бюрократ, неглупый, но совершенно безынициативный карьерист.

Аврорат развёрнут по штатам военного времени, начат новый набор. Соседи, разумеется, выражают беспокойство, но сейчас не до них.

Сторонники Волдеморта объявлены вне закона, некоторые схвачены и понесут наказание, остальные бежали., зачастую вместе с семьями.

О событиях на кладбище не сказано практически ничего — что, впрочем, и неудивительно, поскольку свидетели предпочитают молчать. О Волдеморте тоже было сказано немного — только то, что он вернулся, созвал бывших сторонников, но был разбит и теперь где-то скрывается…

По сути дела, это было объявлением войны.

Правда, пока что война оставалась чистой формальностью — такого не ожидал никто, кроме разве что Блэка, и теперь обе стороны поспешно пересматривали планы и собирали силы. Прямо сейчас никто не знал, что делать… Но Пожиратели знали чуть меньше, чем Министерство…

— Да уж… — Хендри отложил газету и посмотрел на Гермиону. — Не сказать, что это такая уж неожиданность, но всё равно неприятно. В связи с этим спрашиваю: что вы собираетесь делать?

— Пока — ничего, — Гермиона пожала плечами. — Какое-то время всё будет тихо, а потом… Если кто-нибудь попытается к нам вломиться, то брауни зададут ему хорошую трёпку, ну а если уж дела пойдут совсем скверно… Полагаю, ты не откажешь в убежище своей невесте и её семье?

— И ты ещё спрашиваешь?!

— Тогда вообще никаких проблем, — Гермиона встала и потянулась. — Ладно, мне пора. Жаль, конечно, расставаться, но Акихабара… Кстати, попробую я в Японии забросить удочки на предмет наёмников.

— Попробуй, — согласился Хендри, — только вот… Так, подожди немного.

И выскочил из комнаты. Идея, пришедшая ему в голову, вполне могла закончится подзатыльником, но попробовать стоило. Одно дело, когда наёмников ищет частное лицо, и совсем другое — когда это самое лицо действует от имени шотландского клана. Теперь только бы дед оказался на месте…

Дед оказался на месте. И внука выслушал внимательно.

— Значит, предлагаешь нанять ещё бойцов? — уточнил он.

— Ну да. Всяко лишними не будут — крёстный, конечно, крут, но он всё-таки не Барлоу, и трёх с лишним тысяч у него нет.

— И то верно… — Дункан быстро выписал мандат, скрепил печатью и протянул Хендри.

— Держи. Как я понимаю, сам ты им пользоваться не собираешься…

— Вроде того, — Хендри сцапал свиток и умчался к себе — заставлять Гермиону скучать в его планы не входило.

Правда, Гермиона и не скучала — оккупировав компьютер Хендри, она носилась по Имперскому Городу

— Это что? — подозрительно осведомилась она.

— Мандат. Ты сможешь искать наёмников не сама по себе, а от нашего имени, и даже нанимать их прямо на месте.

— Полагаю, предельная сумма там прописана… — Гермиона вышла из игры, взяла свиток и задумчиво погладила пальцем печать. — Хотя я, признаться, собираюсь брать качеством , а не количеством… Что едва ли обойдётся дешевле, но оно того стоит, ага? Короче, спасибо! — и Хендри был вознаграждён поцелуем.

В отсутствие Гермионы Хендри занялся попытками разобраться, что же ему предстоит тридцатого июля. Получалось плохо — никаких упоминаний этого обряда не нашлось. Может быть, где-то они и были, но… Перебирать все книги, когда-либо написанные в магической Британии — занятие невозможное, а без этого…Оставалось только надеяться, что сидхе знают, что делают. Луна могла быть на сто процентов уверена в обряде, но это никак не отменяло того факта, что сидхе — не люди, и могут просто не знать, что их магия не годится для людей. С другой стороны, у Луны не было ни малейших сомнений — а это показатель… Ну и, в конце концов, это всяко лучше, чем подставляться под Аваду. Если что-то пойдёт по-настоящему не так, его хотя бы смогут откачать…

Тряхнув головой, Хендри взял со стола оставленную Гермионой газету — и обнаружил, что пропустил самое интересное — скромно пристроившийся на последней полосе снимок.

Место, запечатлённое на снимке, было знакомо — перекрёсток близ Хогсмида. На перекрёстке рос старый корявый вяз, словно нарочно там посаженый — что, кстати, было вполне возможно. На толстой нижней ветке этого вяза красовалась верёвка, на которой раскачивался неопрятный полноватый человек с серебряной рукой. Под вязом, задрав лапу прямо под висельником, пристроился здоровенный чёрный пёс…