Надежда Пигмалиона (гет)

Дух отрицанья, дух сомненья

На духа чистого взирал

И жар невольный умиленья

Впервые смутно познавал.

* * *

В зале, украшенном старинными фресками, за круглым столом собрались люди. Солнце палило в высокие окна, навылет простреливая кулуар, отражаясь от позолоты и хрусталя. Собравшиеся мужчины сидели вразвалку, ослабив галстуки и потягивая сок из запотевших стаканов.

— Ну и жара, так впору и свариться, — недовольно прогундел человек с желтым цветком в петельке пиджака.

— Вы правы, а Устав запрещает применять здесь магию даже в экстренных случаях? — поинтересовался молодой человек со светлыми, влажными на висках волосами.

— Да. Никаких исключений. Устав принят единогласно и не подлежит изменению, за нарушение — немедленное исключение, — причмокнул толстяк, обмахивая себя листом бумаги.

— Надо было думать, когда принимали, теперь мучайся, — буркнул человек с желтым цветком.

— Помнится мне, вы тогда торопились больше всех, милейший, — кисло улыбнулся толстяк.

— Ну что ж, передохнули и продолжим, — деловито произнес старик с пышными белыми усами и обтер платком пот с лысины, — теперь о вашем вопросе, Фадж. Лично я не вижу в сложившейся ситуации ничего опасного для вас. Все было весьма предсказуемо и логично, мне кажется, что в целом наша идея оправдала себя.

— Прошу меня простить, но я не понимаю, в чем? — нервно отозвался Министр магии Великобритании. — Он продолжает набирать силы, в данный момент Его сторонники осаждают меня по поводу освободившегося вакантного места, представительства стран и пресса — насчет этих смертей. Дамблдор теперь ни к чему не привязан. Я решительно не вижу никаких плюсов.

— Потому что вы неправильно смотрите, голубчик, — усмехнулся старик. — Вы сделали абсолютно верное решение, назначив на должность свою помощницу, надеюсь, она не глупа. Мы усыпили бдительность этого вашего Лорда мнимой победой и развязали его противнику руки. Дамблдора теперь ничто не будет обременять и сдерживать, они начнут более активное противоборство.

— Но разве это хорошо? Как вы не понимаете, в прошлый раз это закончилось плачевно…

— Мы все понимаем, Фадж, и очень надеемся, что они истощат друг друга в этой борьбе, — кивнул мужчина с цветком.

— Да, не разводите панику, Фадж. Уверен, ситуация не выйдет из-под контроля. Пусть цапаются, не забывайте, что под вашим началом аврорат, дементоры и невыразимцы, — прогнусавил толстяк.

— Вы не понимаете. Он ни перед чем не остановится, в прошлый раз возможностей Аврората едва хватило на то, чтобы сдерживать его сторонников, но Он — совсем другое дело, у нас нет таких сил, — взволнованно тараторил Фадж, оглядывая всех в поисках поддержки.

— Полно вам, мало ли было в истории всяких выскочек? Каким бы могущественным он ни был, против системы не выстоять. Где теперь великий Грин-де-Вальд? Нет его! А где Дамблдор? У второго хотя бы хватило ума не лезть дальше на рожон. То же самое будет и с вашим Волдемортом — он сам себя изживет. Судя по всему, он старомоден, раз до сих пор верит в борьбу идей. Вы — англичане — все такие, вечно цепляетесь за свои устои, боитесь, что мир вокруг нарушит ваш мнимый баланс. Нет в мире больше никаких ведущих идей. Русские попытались, и будет с них. Война умов в прошлом. Теперь правят новые технологии власти: полная свобода выбора и мнений, больше никаких коллективов и массовости, только малые разрозненные группы с противоположными взглядами — вот закон устойчивости. Власть единоличников-одиночек канула в лету, — вещал толстяк, грозя всем пухлым пальцем с золотой печаткой, — нежная любовь кончается постелью, а великая власть — плахой!

— Отлично сказано, — согласился усатый старик, — не только старомодный, но еще и суеверный. Уверен, Дамблдор не откажется от игры, уж очень он это любит…

* * *

Я резко очнулась ото сна, меня разбудили шум и мяуканье. Беким опять что-то не поделил с Пирожком. Перед глазами все еще стояла залитая солнцем зала. Меня одолела досада из-за прерванного сна. «Проклятье! На самом важном месте… Этот усатый мог сказать что-нибудь про планы Дамблдора, а может, и про осведомителя…». Лежа на кровати, я думала о сне и о сегодняшней ночи. Мне казалось, что Лорд тоже был моим сном, миражом, растворившимся с рассветом. В голове не укладывалось, что мы могли проговорить всю ночь напролет, сейчас при свете дня наша беседа казалась туманной и далекой. «Как жаль, что сорвались мои переговоры… Он теперь и слушать больше об этом не захочет. Надо будет ждать подходящий момент, когда у него будет хорошее настроение. И чего он только взбеленился? Подумаешь, медовуха… Зато он обещал снова обучать меня». Последняя мысль вызвала во мне прилив воодушевления.

Я посадила авгура в клетку, чтобы он больше не попадался Лорду на глаза, привела себя в порядок и отправилась в столовую, по пути отмечая, что мэнор непривычно тих и пустынен. Время было обеденное и допустить то, что все спят, было нельзя. Я ела под чутким наблюдением эльфов, постоянно подкладывающих мне чего-нибудь в тарелку, пока я отвлекалась на утреннюю газету. В «Пророке» вышла занятная статья о том, что министерские служащие подняли вопрос о доплатах за вредность труда и ненормированный рабочий день.

Дочитав ее, я решила, что пора приступать к активным действиям. «Неизвестно, когда еще выпадет такая возможность — остаться без надзора. Интересно, что сейчас делает Лорд? Может, он спит днем, как всякое уважающее себя зло?» — усмехнулась я, спускаясь по лестнице в холл. Бросив порох, я шагнула в зеленое пламя и через несколько мгновений неприятного полета вывалилась из камина в «Дырявом котле». В пабе было людно, волшебники читали газеты и пили пиво, зачарованная щетка скоблила пол, а Том протирал стойку. Отряхнув пыль и копоть с платья, я хотела было проскользнуть в Косой переулок незамеченной, но мне это не удалось.

— О! Мисс Руфи, как давно вас не было! — воскликнул бармен, и на его голос обернулись многие посетители, бросая на меня заинтересованные взгляды. — Присаживайтесь, мы все хотим знать от вас, как от свидетеля, что же все-таки произошло в Хогвартсе?

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но он опередил меня.

— Сливочное пиво за счет заведения! — возвестил Том и, водрузив большую кружку на стойку, подмигнул мне.

— Да я вас знаю! Про вас в газете писали. Вы же невеста того Пожирателя… Как бишь его зовут? — отозвался розовощекий волшебник в фиолетовом колпаке, сидевший за стойкой.

— Северус Снейп его зовут! — ответил волшебник с другого конца зала. — Редкостный гад — испортил моему сыну выпускной табель! Очень бы вам не советовал за него выходить, он вам жизнь испортит!

— Просто вы ничего не понимаете в мужчинах. Он, может, и не красавец, но если присмотреться, то очень даже ничего. Если бы меня так добивались, я бы вышла, не раздумывая, — знающе возразила толстая пожилая дама с лисьим воротником, поеденным молью. — Это же так романтично!

— Я — не его невеста, в «Пророке» все врут, — оправдывалась я, но мой голос утопал в окружающем гомоне. Два волшебника за ближним столиком обсуждали законодательное оформление наших отношений, один утверждал, что Снейп станет опекуном, а второй, что может и сразу оформить брак.

«А где вы познакомились? Так романтично… Страшный… Это хорошо… Пожиратель Смерти, подумать только… Замечательный выбор… Уже сделал предложение?» — доносились до меня обрывки фраз. Том был, видимо, очень доволен произведенным фурором, ажиотаж играл ему на руку, но меня злило собственное бессилие и его некрасивый поступок, поэтому уйти теперь я не могла. «Вздумал нажиться на мне, старый торгаш! Как бы не так!». Схватив со стойки кружку с пивом, я с размаху грохнула ее об пол. В зале наконец-то настала тишина.

— Нет никакой свадьбы! Ясно вам? Нет!

Поставив на этом точку и бросив самый недобрый взгляд на бармена, я направилась в Косой переулок. Внутри меня все еще клокотал гнев. «Неужели они верят всем сплетням, которые там пишут?! И Том тоже хорош…». На улице моросил дождик, вокруг сновали волшебники, домовые эльфы с огромными сумками и гоблины. Мои мысли постепенно возвращались к главной задаче. «Надо быть осторожнее с Горбином, не то удачи не видать, придется что-нибудь у него купить», — рассудила я и направилась в банк.

В Гринготтсе мне попался самый нерасторопный гоблин, который долго меня игнорировал. Когда я уже начала оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь бьющегося, он наконец оторвался от своих бумаг. В хранилище обнаружилось, что сундук, ощутимо опустошенный мною за несколько лет, пополнился золотом. «Интересно, это Лорду платят за вредность или за ненормированный рабочий день?».

Покинув банк, я еще немного побродила, заглядывая в витрины магазинов. В Лютный идти не хотелось, с ним были связаны самые худшие мои воспоминания. Собравшись с силами, я накинула капюшон, сжала древко палочки в кармане мантии и, подбодрив себя мыслями о конечной цели своего предприятия, направилась к Горбину.

Лютный встретил меня неприветливо. Грязные колдуны оглядывали меня с оценивающим прищуром, старухи в лохмотьях скалили желтые зубы, предлагая купить цветы папоротника. Ярко накрашенные ведьмочки, одетые не по погоде, кривили губы и перешептывались при виде меня, а несколько головорезов попытались отнять деньги, и мне пришлось хорошенько ударить по ним заклинанием хлыста, чтобы они отстали. Здесь было непривычно многолюдно, словно весь преступный мир Лютного воспрял духом.

У входа в «Горбин и Бэрк» я умышленно замешкалась, обронив перчатку и наклонившись за ней, обвела палочкой дверной порог и прошептала заклинание сигнальных чар. А после толкнула дверь и зашла в лавку.

Заспиртованные упыриные глаза сразу же уставились на меня. На стене у входа я увидела зеркало в толстой старинной раме, но отражалась в нем совсем другая комната.

— Добрый день, мисс Реддл! — раздался скрипучий голос Горбина из-за стеллажа с книгами, а вскоре появился и сам хозяин лавки. — Очень рад вас видеть, давненько не заходили к нам. Увидел бы вас на улице — ни за что бы не узнал, вы так повзрослели.

— Добрый день, — поздоровалась я.

— Что ищете на этот раз?

— М-м-м… А что у вас есть интересного? — спросила я, оглядывая товар. Прилавок был пуст, и никаких бумаг в этот раз мне прочитать не удалось. «Если заставить всех Пожирателей подписать поздравительную открытку для Лорда, тогда можно будет проверить по почерку…» — улыбнулась я своим мыслям.

— О, много всего. Есть превосходная отравленная посуда, гребень для волос, отнимающий силы. Недавно закупил замечательные игольницы, сеющие раздор, есть кинжалы, наносящие невидимые раны, удушающие силки, замаскированные под цветок…

— А это что? — спросила я, указывая на одну из витрин.

— Специальная лупа для проявления магического поля предмета, очень полезная вещь для таких, как я — собирателей артефактов. Чем ярче поле, тем сильнее магический потенциал.

Я посмотрела сквозь нее вокруг, оказалось, что сильнее всего сияло кольцо у меня на пальце. Горбин увидел это, и глаза у него загорелись. Он начал выпытывать, что за кольцо, откуда оно у меня и какие имеет свойства. Когда я сказала, что это всего лишь грелка, работающая, к тому же, нестабильно, Горбин посмотрел на меня с недоверием и неожиданно предложил продать ему кольцо за двадцать галлеонов. Мне пришлось объяснить, что кольцо — подарок, и я не могу его продать.

— Но если оно вам вдруг надоест, умоляю, не выбрасывайте его, а сразу несите ко мне. Я приобрету его у вас по самой выгодной цене, — увещевал Горбин.

Кое-как мне удалось отвязаться от торгаша, купив у него лупу, и отправиться обратно.

У меня из головы не выходило вчерашнее распоряжение Лорда по поводу семьи Уизли. Я не могла остаться равнодушной к этому, ведь Рон, Фред, Джордж и Джинни были мне знакомы. «С другой стороны, предупреждение будет предательством, а значит, я буду ничем не лучше того, кого собралась ловить. А уж если Лорд об этом узнает, то моей участи не позавидовать… Предупредить их от своего имени — значит подставиться, а анонимному письму они могут и не поверить. Лорд не сказал, когда будет нападение, а сорвать его надо… Нельзя позволить этой банши добиться успеха». С этими мыслями я зашла в лавку совиной почты и написала записку печатными буквами: «На вас готовится нападение. Будьте осторожны. Доброжелатель». Всего за три кната мне принесли хмурую неприметную сову, которой я шепнула адрес. Она ухнула и улетела. Почувствовав, что сделала все возможное, я отправилась в мэнор.

На втором этаже мне встретилась Нарцисса. Она была, как всегда, изысканно одета, а ее волосы были собраны в замысловатую прическу. «Может, она тоже читает модные журналы, как Лаванда?». Я спросила ее, куда делись все остальные жители поместья, и она рассказала мне, что за прошедший год большинство из них съехали в свои дома.

Оказалось, что Яксли и Малфою удалось как-то уладить этот вопрос с Министерством, и конфискованные дома беглых Пожирателей перешли в их негласное владение. В данный момент в мэноре проживали только Хвост, Барти и Беллатриса.

— Разве у мадам Лестрейндж нет своего дома? — не удержалась я от вопроса, хоть и знала ответ наперед.

— Моя сестра живет там, где ей удобнее, — сухо ответила Нарцисса. Поблагодарив ее, я отправилась к себе.

«Удобней ей… Еще бы! Она ни за что не уйдет отсюда, пока Лорд здесь. Будет мешаться под ногами, но не уйдет. Как только это терпит Рудольфус? Неужели он не понимает, что его жена заинтересована в другом и вообще ничего не видит, кроме Лорда? Почему он не пресекает это? Рудольфус, конечно, фанатик… Но неужели готов делиться женой?». От последней мысли меня обожгло и скрутило, сердце сильно забилось о ребра. Воображение не остановилось на этом и начало рисовать совершенно невыносимые вещи. Мне стало не по себе. Я постаралась отогнать от себя назойливые и неприятные мысли, но не могла. «А ведь меня не было очень долго… Глупости! Лорд не стал бы… Откуда тебе знать — может, и стал. Вон как Он ей на собрании…».

Я ходила по гостиной, споря сама с собой. На меня волнами накатывали негодование, злость, обида, надежда, равнодушие, зависть, образуя мучительное сочетание. Мне хотелось найти Лорда и потребовать… Чего? Гарантий? Объяснений? «Бред какой-то… Не глупи. Он занят. Ему нет никакого дела до этой сумасшедшей. Ему-то, может, и нет, но она постоянно вьется вокруг. «Мой Лорд, мой Лорд». Тьфу. А его и устраивает это… И писал только раз… Меня отправил, а ее оставил! Я сорву ей все планы и задания!». Никогда раньше у меня не было такого разлада с собой. С Беллатрисой у нас, конечно, сразу не сложились отношения, но прежде я не задумывалась о причинах моей неприязни, а сейчас вдруг ощутила палящую ненависть.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но дверь вдруг распахнулась, и в гостиную вошел Лорд.

— Проснулась. Надо же… — прошипел он, увидев меня.

А я сразу почувствовала радость и облегчение, все тревоги отступили.

— Хватит тебе прохлаждаться, собирайся.

— Куда? — удивилась я, но получила в ответ недовольный взгляд и поспешила исправиться, — я готова.

— Тогда пошли, — коротко бросил Лорд и вдруг протянул мне руку.

От неожиданности я растерялась и не сразу сообразила, зачем. Раздраженно цыкнув, он крепко схватил меня за запястье. Я сразу же почувствовала, как меня обдало огромной силой, мир свернулся в цветные пятна. Несколько мгновений в теле была удивительная легкость и парение, словно оно не весило ничего, а потом мир вернулся, и земля появилась под ногами.

Мы очутились на каком-то холме, вдалеке внизу виднелась полоска леса и ленточка реки, а с другой стороны возвышался скалистый утес.

— Зачем мы здесь? — удивленно спросила я.

— Хорошее место, — тихо прошипел Лорд, оглядывая окружающий пейзаж.

— Да, очень красиво, — согласилась я, любуясь расцветающей природой и свежей майской зеленью.

— Ты собираешься всю оставшуюся жизнь чистить каминные трубы?

— Н-нет, — помотала головой я и на всякий случай осмотрела платье на наличие следов копоти.

— В таком случае, тебе нужно осваивать другие методы перемещений.

— Но Министерство запрещает трансгрессию для несовершеннолетних…

— А еще оно запрещает колдовать в присутствии маглов. С каких это пор ты беспокоишься о Министерстве? Друзья с Гриффиндора промыли тебе мозги или Дамблдор? — прищурился Лорд.

— Я совсем не это имела в виду. Разве Министерство не отслеживает трансгрессию? Меня не поймают? — попыталась оправдаться я.

Лорд усмехнулся, глядя на искрящуюся под закатными лучами реку. Он совершенно не вписывался в окружающий пейзаж, наполненный жизнью и красками, словно черно-белое пятно в цветном фильме. Ветер трепал его темную глухую мантию, обнажая босые стопы и худые бледные руки. Он обернулся ко мне, и я поспешила отвести взгляд.

— Разве я говорил что-то про трансгрессию?

— Нет… Но как тогда?

Лорд исчез и появился с другой стороны, потом исчез снова, и я разглядела его фигуру около реки.

— Я создал другой, более совершенный способ, — самодовольно сообщил он, появившись рядом, и замолчал, ожидая моей реакции.

Хорошо зная эту его черту, я искренне восхитилась его магическим талантом и могуществом. Выслушав восторги в свой адрес, Лорд заметно оживился и с энтузиазмом принялся рассказывать мне принцип действия его открытия.

— Традиционная трансгрессия основывается на концентрации и целеполагании, я в корне изменил подход. Теперь это представляется как расслабление и рассеивание в пространстве. Обычная трансгрессия уповает на грубую механическую переброску, зачастую сопряженную с травмами. А мое перемещение основано на тонком распаде и переносе отдельных частиц, оно воспринимается легче и намного более безопасно, — вещал он, пока мы брели вниз по холму.

— Да, я заметила, что перемещение было… Приятным. Осуществлять его сложнее?

— Ничуть. Тебе не нужно будет перестраиваться, думаю, ты освоишь это быстро…

Мы спустились с холма, у реки было прохладно. Я внимательно слушала Лорда, стараясь понять объяснения, но такая магия была мне в новинку, и я с трудом догадывалась, о чем идет речь. Несколько раз он перемещал меня через реку и обратно, я наслаждалась ощущением парения, но нечего было и думать о том, чтобы повторить подобное. Разговор перетек от трансгрессии к антиаппарационным барьерам, а от них — к Хогвартсу. Лорд рассказывал о защите, наложенной на замок, и о том, как ее можно снять.

— Почему вы не убили Дамблдора? — выпалила я и сама испугалась своих слов.

Лорд остановил на мне пристальный взгляд и втянул тонкими ноздрями воздух.

— Зачем? Время уже убивает его, — ответил он. Я сразу почувствовала, как накаляется атмосфера вокруг.

— Но он же мешает вам в этой войне, если бы вы встретились, возможно, все решилось бы быстрее…

Лорд резко остановился, и я пожалела о том, что продолжила этот разговор.

— Ты думаешь, я боюсь его? — опасно тихо прошипел он.

— Нет! Просто мне непонятно…

— Сомневаешься в моих силах? — напирал Лорд.

— Да нет же!

— Так послушай. Он должен все увидеть сам. Увидеть, как падет его маглолюбческая идеология, как я захвачу власть и истреблю всех грязнокровок, увидеть, как умрет мальчишка, на которого он уповает. Вот когда он увидит, что проиграл, тогда я его и убью! — яростно прошипел Лорд и, схватив меня за запястье, перенес нас на лужайку перед мэнором. Только я почувствовала землю под ногами и увидела свет, льющийся из окон, как хватка с моей руки исчезла. На лужайке я стояла одна.