Не в глаз, а в бровь (джен)

За завтраком все столы оживленно галдели. Такого количества снятых баллов ученики не помнили за всю свою школьную жизнь, вне зависимости от факультета. Одни гадали, другие делали ставки — и всем было интересно посмотреть на виновников. В том, что с Гриффиндора баллы снял Снейп, никто не сомневался — возможно, именно поэтому он спустился в зал в зеленой парадной мантии, а не в черной. Оставалось узнать, кто снял пятьдесят баллов со Слизерина.

Галдеж прекратила МакГонагалл, которая произнесла речь о недопустимом поведении первокурсников. Имен она не назвала, но виноватый вид Грейнджер, Поттера и Лонгботтома говорил сам за себя, а приглядевшись к столу Слизерина, самые прозорливые заметили, что Малфой бледнее обычного и сидит ближе к выходу. Староста Рейвенкло подсчитывал в уме шансы взять кубок школы, но, к сожалению, Слизерин им было не обогнать — те, даже потеряв пятьдесят баллов, имели все шансы на победу.

* * *

Венера Синистра не любила пускать все на самотек. Из-за болезни мужа она не уделила должного внимания кавалеру дочери, и в результате ей сейчас даже вспоминать об этом не хотелось. Будь ее воля, Джон Долиш горел бы на медленном огне, но для блага дочери привлекать внимание к его персоне было нельзя. Поэтому она лишь исподтишка ставила палки в колеса, мешая его продвижению по службе, и со стороны наблюдала, как разбиваются о невидимую преграду амбиции подлого карьериста.

К кандидатуре Снейпа она подошла серьезно. Из Люпина удалось вытянуть не так уж много сведений, хотя откровения оборотня и понравились ей, как издателю. Молодой человек поселился у нее в доме, взял на себя всю бумажную и домашнюю работу, писал — правда, медленно, но зато как! Сколько экспрессии, боли, эмоций! Однако о Снейпе он знал ничтожно мало, да и эту скудную информацию приходилось из него вытягивать — что безумно раздражало Венеру. Пришлось ей собирать все, что можно, самой — по крупицам, слухам, оброненным кем-то фразам…

Гораций распекал бывшего ученика на все лады: «Полукровка из сомнительной семьи. Талантлив, да — но характер, Венера! Характер у него отвратительный. На втором курсе я поймал его на продаже лягушек. Хотел помочь… И знаешь, что он мне ответил? Что не нуждается и, если мне нужно, то он продаст их мне по шесть сиклей за штуку. Шесть сиклей — так же, как в аптеке! Никакого уважения и чувства такта. Заклинание он, видите ли, изобрел, чтобы ловить Bufo calamita, не повреждая, — а потом его самого же и подвесили, как эту жабу… А ведь я мог помочь, но не стал. Таких надо осаживать. А что он вытворял! Сплошное упрямство и бахвальство! А самомнение…»

Характеристика, данная Снейпу Аластором, понравилась ей еще меньше. «Пожиратель, как есть, пожиратель, что бы там Дамблдор про него ни пел. Такое пятно не смывается. Помяни мое слово, он еще себя покажет, а уж я помогу ему добраться до Азкабана».

«Я его не раз знакомила с приличными чистокровными ведьмами — так он комплимент не может сделать, чтобы это не звучало как гадость», — вздыхала Нарцисса Малфой.

В общем, портрет потенциального зятя Венере совершенно не понравился. Следовало принять меры — а значит, привести дочь в приличный вид и вывести в свет. Именно поэтому она через камин вошла в комнату хогвартского профессора Астрономии — чтобы сделать ревизию ее гардероба. И первым, что Венера увидела, были изжеванные туфли от гуру магической моды!

Венера едва не лишилась чувств. Собаки всегда были слабостью Авроры, но нельзя же позволять такое! Заперев нахальное животное в ванной, она начала придирчиво рассматривать одежду в шкафу. Откуда только взялись эти старомодные фасоны, отвратительные цвета, и куда делось все, что она так старательно выбирала? А главное — как здесь появился мужской халат? Венера взглянула на метку — там было вышито: «Северус Снейп».

«Неужели их отношения зашли так далеко? О чем ты только думала, глупышка? Пожиратель, почти преступник… И ведь не поговоришь с ней нормально — упрется и будет стоять на своем».

Венера села на кровать, пытаясь успокоиться и собраться. Надо было что-то делать.

От горестных мыслей ее отвлек стук в дверь, она открыла — и удивленно уставилась на разыгравшуюся в коридоре сцену.

— Дураки, придурки, недотепы! Вас исключить надо было еще в поезде! — наседали на младших старшие ученики факультета Гриффиндор.

— Что здесь происходит?! — строго спросила Венера.

— Это что, Синистра без косметики?

— Я бы попросила! — она грозно взглянула на детей, и даже самые нахальные стушевались. — Я задала вопрос и требую немедленного ответа.

— Отработка… — прошептал Невилл, выйдя из тени.

— О, Невилл, заходи, — тут Венера заметила второго мальчика примерно того же возраста и кивнула ему: — Ты тоже.

— Я просто провожал… — попытался возразить Гарри, который действительно помог Невиллу не заблудиться и сейчас рассчитывал, если повезет, поиграть с Плутоном. Общаться с матерью преподавательницы в его планы не входило.

Венера закрыла дверь и решила: пусть дочь сама разбирается со своими учениками. Невилл представил ей своего друга, но она не заострила внимание на имени мальчика.

— Кажется, мы с вами уже знакомы, — она старалась быть вежливой, — вы уже как-то были на отработке у Авроры.

Гарри кивнул. Он был даже слегка расстроен — уже привык, что в волшебном мире на него все обращают внимание. С одной стороны, это раздражало, но сейчас стало немного обидно.

— Чай будете? — невозмутимо спросила мадам Синистра.

Не дожидаясь ответа, она взмахнула палочкой, и из шкафа вылетели чайник, три чашки и сахарница. На маленький столик с инкрустацией в виде зодиакальных созвездий легла скатерть — рисунок на ней повторял изображение на столешнице. Венера достала из корзины печенье и мармелад. Мальчишки неловко сели за стол.

— Рассказывай, что у тебя стряслось и почему Аврора назначила тебе наказание.

— Я должен был прийти вчера… — замялся Невилл и стыдливо спрятал руки в карманы, — но расплавил котел и не успел. Потом…

— Давай так, дорогой — ты попьешь чай и все мне расскажешь. Чашка крепкого чая с молоком в пять часов — это святое, — улыбнулась мадам Синистра. — Невилл?

Мальчик опустил глаза, вытащил из карманов грязные руки, и его щеки загорелись алым румянцем.

— Они не отчищаются…

Гарри боялся, что мадам Синистра сейчас сделает выговор другу — выражение лица Венеры было суровым — но она лишь молча взмахнула палочкой, и руки Невилла стали чистыми.

— Желчь драглорюха убирают другим заклинанием, я тебе напишу его, — мягко произнесла она. — А теперь — чай.

После первого глотка повеселевшие Гарри и Невилл рассказали ей о своих злоключениях. Правда, о некоторых деталях они умолчали, больше внимания уделив последствиям, к которым это привело, и тому, что факультет их не поддержал. Рассказали они и о том, как Невилл получил еще и отработку у Снейпа — что отнюдь не добавило последнему очков в глазах Венеры.

— Значит, это отработки у него такие…

Мальчишки стали рассказывать о гадком, несправедливом декане Слизерина, и Венеру все больше ужасала перспектива серьезных отношений между ним и Авророй. А за бедняжку Невилла она была готова растерзать обидчика — к мальчику она питала самые теплые чувства. С ним Венера часто встречалась в Мунго, во время болезни ее мужа. В самые тяжелые моменты именно этот ребенок с печальными глазами помог ей выстоять. Аврора избегала посещать больницу, и Венера не настаивала, понимая чувства дочери, — лишь изредка просила ее пойти вместе с ней. Очень тяжело быть наедине с самым дорогим человеком, который тебя не узнает…

— Знаешь, милый, когда Аврора не могла что-то запомнить, она пользовалась напоминалкой. Да она и сейчас ею пользуется. Кажется, Августа купила тебе такую?

— Да, но я не могу вспомнить, что я забыл, она все время становится красной…

— Это легко. Главное — не пытайся запоминать с ее помощью слишком многое. И очищай почаще.

— Мам! — вошедшая Аврора была поражена представшей перед ней картиной: мать и двое мальчишек за ее столиком для чтения.

— У них отработка, — спокойно пояснила мать, будто это она была здесь хозяйкой и преподавателем.

— По поеданию печенья?

Услышав голос Авроры, пес принялся царапать дверь в ванной и жалобно выть, но никто не обратил на это внимания.

— Да, мне кажется, отличная отработка! Прекрасно восстанавливает нервную систему после некоторых занятий, — Венера зло взглянула на вошедшего вслед за дочерью хмурого мужчину. — Добрый вечер, мистер Снейп!

— Я тоже рад вас видеть, — сквозь зубы процедил Северус, стараясь сдерживать свою язвительность. — Как ваше здоровье? — это прозвучало, скорее, как пожелание сдохнуть.

— Благодарю. Гораздо лучше, — вежливо ответила Венера и подумала: «Не дождешься!» — Вам очень идет этот оттенок зеленого, подчеркивает «аристократическую» бледность кожи, — добавила она. Ей хотелось хоть как-то указать дочери на недостатки Снейпа, и она с наслаждением отметила, что ее собеседник от злости побледнел еще больше, а бровь истерично задергалась. Венера уже хотела заговорить и об этом, но вмешалась Аврора:

— Мам, ты, кажется, пила чай? Давай я налью еще чашечку.

Снейп раздраженно обвел взглядом комнату и заметил притихших мальчишек. Если Лонгботтому явно было неудобно, то Поттер смотрел с любопытством.

— Поттер, Лонгботом, а ваш декан знает, что вы тут прохлаждаетесь?

— Мы не… — начал Гарри.

— Про отработку Лонгботтома я слышал. А вы что здесь забыли? Или опять задумали какое-то нарушение, пятидесяти баллов недостаточно для великого…

— Кто бы говорил! Нарушения… Себя вспомните! — взорвалась Венера, заметив, как съежился Невилл.

— Мам, они были ночью на башне после отбоя…

— И что? Великое преступление! Мистер Снейп в школьные годы тоже не был образцом для подражания. Торговля шпаргалками, лягушками… Бедный Гораций с ним натерпелся. А ты… Даже вспоминать не хочу, что вы втроем вытворяли!

Плуто залаял и завыл громче, требуя, чтобы его выпустили.

Авроре не нравилось настроение матери — в таком состоянии она могла наговорить что угодно и кому угодно, и даже присутствие детей ей бы не помешало.

— Так, Поттер, Лонготтом! Берите пса и идите его выгуливать — это ваше задание, — быстро выпроводив мальчишек, Аврора обернулась к матери: — Мам, я не хочу с тобой ругаться, но ты меня вынуждаешь!

— Выгоняешь родную мать?! Из-за кого? Из-за этого неврастеника! Ты посмотри на него!

Бровь Снейпа дергалась и изгибалась, а сам он едва сдерживался, чтобы не бросить каким-нибудь неприятным заклинанием в проклятую бабу. Все же годы общения с мамашами и членами Попечительского совета выработали у него ценнейшее качество — умение держать язык за зубами.

— Ты ничего не понимаешь! Это наиважнейший эксперимент…

— Эксперимент? Значит, теперь это так называется…

— Мам…

— Аврора, ты меня поражаешь!

Аврора выпрямилась, явно готовая дать отпор, что бы мать ей ни сказала. Венера поняла: еще немного — и ссора перерастет в грандиозный скандал, поэтому решила не рубить сплеча и сменить тему.

— Объясни хотя бы Невиллу, — она снова со злостью поглядела на Снейпа, — как пользоваться напоминалкой на зельях. Сама же испытала все это на себе! — и с этими словами бросила порох в камин. — Вилла «Гортензия»!

Авроре было крайне неудобно перед Снейпом, и она высоко оценила его суровое молчание. Джон после подобных бесед выносил ей мозг еще несколько часов — и потом при каждом удобном случае припоминал.

Снейп же повел себя крайне деликатно, но его бровь просто вышла из себя: ершилась, щетинилась и дергалась. Аврора подошла к своей аптечке, налила в бокал с водой несколько капель успокоительного и протянула Северусу.

— Не стоило утруждаться, не подействует, — холодно отказался Северус от предложенного лекарства.

Его намерения поговорить с Авророй о диадеме пошли прахом, а чертова бровь будто издевалась над ним, усердно напоминая о фиаско, которое он потерпел из-за ее чертовой мамаши. Аврора виновато наблюдала за его мимикой.

— Кажется, мама негативно подействовала на вашу подселенку. Знаете, при таких вещах целители рекомендуют точечный массаж. Давайте, я попробую.

Она подошла к Снейпу и аккуратно провела пальцем по брови. Потом слегка надавила и сделала пару круговых движений. В камине что-то вспыхнуло и погасло. Аврора повернула голову и тут же снова вернулась к своему занятию.

— Если вам неприятно, скажите.

Снейп отвел взгляд от ее сосредоточенного лица и принялся рассматривать маленькие пуговки на застежке мантии, но вскоре вспомнил и о том, что под ними. Мысли о диадеме напрочь улетучились.

— Подселенка вроде не возражает, — неуверенно сказала Аврора.

Северус тоже не возражал и попытался осторожно положить руку на талию Авроры.

— Спина не беспокоит? — спросил он почти шепотом и уже смелее провел рукой по соблазнительному изгибу.

Аврора смутилась, ее движения стали мягче. Она не понимала, что сейчас происходит. Если ему нужно что-то большее — то почему он так робок? Или это просто знак вежливости? Почему, когда они практически не общались, ей ничего не стоило запросто его поцеловать, а сейчас они не могут даже посмотреть друг другу в глаза?

Северус думал о том же. Из камина вдруг донеслись странные звуки. Он со вздохом убрал руку и отошел от женщины. В огне появилась голова Люпина, а потом и он сам.

— Добрый вечер, Аврора. Здравствуй, Северус, — он держал в руках книги и смотрел то на одну, то на другого. — Ваша мать просила передать вам…

— Да? А больше ничего не просила? — довольно агрессивно отреагировала Аврора.

— Нет, она сказала, что у нее разболелась голова. Она боялась, что вы забудете о ее просьбе…

Аврора почти выхватила книги из рук Ремуса. Ему показалось, что она готова ими прибить его — почти так же, как только что ее мать. Снейп молчал, что удивило Ремуса еще больше.

Аврора швырнула две книги из трех на маленький столик, и чашки жалобно зазвенели. Люпин из чувства деликатности хотел было удалиться, но любопытство пересилило. Аврора раздраженно взглянула на него и решила, что он не уйдет, пока она не сделает то, что хочет от нее мать. Она просмотрела книгу и сделала пометку волшебной палочкой.

Снейп тоже подошел к столику и взял одну из книг в руки.

— Вы что, серьезно? Хотите дать в руки бездаря…

— Он не бездарь, просто концентрация хромает, это преходящее…

— При приготовлении зелий нужно сжать напоминалку в руке, мысленно проговаривая рецепт по пунктам. Выполнив это, мысленно проговариваешь каждую операцию. При несоблюдении рецепта шарик нагревается, — Снейп брезгливым тоном прочел абзац и посмотрел на Аврору.

— Очень действенно, между прочим. Правда, не всегда помогает, особенно когда плохо различаешь ингредиенты…

— Северус, это практически то же самое, что и твой экзаменационный пергамент по истории магии, — усмехнулся Люпин. — Вписываешь дату — и появляются имена зачинщиков гоблинских восстаний.

— Точно! Так это была ваша идея! — Аврора обернулась к Снейпу, отложив книгу. — Ксено еле разобрался с чарами, а потом сделал копии для всех.

— Так это был Лавгуд! — когда-то Снейп хотел проклясть того, кто зарубил на корню его идею, но сейчас это было уже не так важно. — А что, напоминалки не помогали? — съязвил он.

— Пандоре — нет.

— Северус, ну не стоит так ревностно блюсти правила, ты и сам их нарушал…

— Вот поэтому я их и блюду сейчас, чтобы не повторялось то, что было в годы моей учебы. А это даже не шпаргалка…

Лай собаки и стук в дверь прервали речь Северуса. Он встретился взглядом с Авророй, которая напрочь забыла, что должны вернуться мальчишки с собакой. Она пошла открыть дверь, а Снейп тем временем наблюдал за Люпином.

Плутон радостно вбежал в комнату, но потом вдруг накинулся на гостя с грозным лаем, так что Авроре пришлось сдержать его заклинанием. Ремус, пожелав всего хорошего, удалился.

— Сидеть!

Плуто сел, но продолжал рычать на камин. Аврора отдала Невиллу книги и велела принести в конце недели эссе о том, что он усвоил. Тут камин полыхнул, пес снова сорвался с места и залаял.

— Плохой пес! Сидеть!

— Он не плохой, просто ему не все нравятся, — начал защищать пса Гарри. — Хотя сегодня он и правда странно себя вел. Может, заболел?

Аврора со Снейпом переглянулись.

— Пожалуй, вас надо проводить, чтобы вы не забивали головы разными глупостями, — сказал Снейп. Книг в руках Лонгботтома он будто не заметил.

* * *

Сириус с маниакальным упорством пытал дневник, капая на него разнообразными ядами, засекал время с помощью песочных часов и старательно фиксировал результаты в своей записной книжке. А результатов не было. Даже страницы не потемнели. Все, что мог достать Снейп на черном рынке, а также разные гадости из дома на Гриммо, которые еще не протухли — все было в его распоряжении. Но, похоже, Кикимер был прав — да и Снейп тоже — когда называли его затею глупой. Однако Сириус не сдавался. Благодаря связям Снейпа и деньгам Блэка можно было достать поистине редкие вещи, но нужно было ждать. Да и без диадемы комплект был не полным, а Снейп все тянул резину и не мог нормально поговорить с Синистрой: то Дамблдор и изменение дресскода, то занятия и малолетние придурки… Сириус даже отчасти сочувствовал бывшему врагу и нынешнему союзнику.

Снейп вошел почти бесшумно и сел напротив Блэка.

— Без изменений? — спросил он и палочкой пододвинул к себе дневник.

— Как видишь, — тяжело вздохнул Сириус. Северус хмыкнул. — Ты поговорил?

— Нет, там была ее мать, Поттер…

— Гарри? Что он там делал? — не дал ему договорить Сириус.

— Ел печенье в компании Лонгботтома и мило беседовал с…

— С этой мегерой? О чем?

— Без понятия. Он, кажется, заподозрил, что пес — не ты. Надо его разубедить и погулять с ним пару раз — это легко устроить.

— А того пса куда?

— Об этом я пока не думал, — Северус устало вытянулся в кресле.

— С диадемой тянуть нельзя, — опять начал гнуть свое Сириус.

— Знаю, Блэк, знаю. Завтра попробую еще раз, — Аврора не выходила у него из головы, ему хотелось послать все к черту и хотя бы раз в жизни сделать то, что хочется — прямо сейчас! — а не то, что должен. Он снова взглянул на Блэка — на скуле у того был здоровый синяк. — Ты что, дрался с водяным чертом? Или дневник дал сдачи?

— В твоем сортире навернулся. Снейп, какого хрена у тебя там рассыпан порошок мгновенной тьмы?

Отвечать на это Северусу не хотелось. Признать, что ему неудобно постоянно находиться в компании непонятного существа, было некомильфо, особенно при Блэке. Аврора бы, возможно, поняла, но говорить с ней о таком у него язык не повернется. А эта дымовая завеса создавала хотя бы иллюзию интимности.

— Оттачиваю темномагическое мастерство.

Сириус покрутил плацем у виска и капнул из пузырька на страницу дневника новым ядом. Снейп перевернул песочные часы. На странице появилось темное пятно и тут же исчезло, будто ничего и не было. Песок высыпался лишь на треть.

— Блядь! Нихера его не берет.

— Оставь это, Блэк.

— Должен быть способ! Она сильно дергалась на рассказе о василиске.

Бровь, подтверждая правоту Сириуса, ожила и зашевелилась сильнее. Снейп ухмыльнулся.

— Последнего василиска добили на Турнире Трех Волшебников, а новых вывести так и не удалось.

— Слушай, а может, в школе где-то есть?

— Ага, спит в Тайной комнате и ждет нас. Не неси чушь, Блэк, — тут бровь отчаянно забилась в конвульсиях, но она уже так достала Северуса — да и воспоминания о массаже были еще свежи — что он ее просто обездвижил.

— Может, старина Слагги заначил? Он любил всякую пакость коллекционировать.

— А это мысль. Но мне он не продаст, — с этими словами Снейп поднялся с кресла и ушел в спальню, плотно закрыв за собой дверь.

— Тебе, может, и нет, а мне… — Сириус воодушевленно улыбнулся. Ему в голову пришел отчаянный и безумный план.