Воспоминания (гет)

Скотланд-Ярд, 1895 год

* * *

Комнату освещали газовые лампы на причудливых кронштейнах. Стены некогда были покрашены в болотно-зеленый цвет, но сейчас разводы говорили о том, что это было очень-очень давно. От пола до середины стену украшали деревянные панели с филенчатыми вставками. Лак со временем потрескался и сполз, обнажая древесину. Эти некогда красивые стены теперь внушали только тоску и тошноту смотревшему. Но служащим полицейского управления крутить носом было не положено. Какое здание правительство выделило, в таком и приходилось работать. Благо, что в этом доме было газовое освещение, потому что при свечах и масляных лампах находиться в помещении было нелегко: копоть, испарения, и запах стоял невыносимый. Хотя от газа тоже было не меньше вреда — им можно было вовсе отравиться и умереть.

 

Свет ламп отлично освещал угол, где на специальном стуле сидела женщина средних лет. Её лицо было измазано в грязи, равно как и одежда. Скромное, без украшений, коричневое платье с корсетом, закрытым декольте, свободной юбкой и широкими рукавами было разорвано в нескольких местах, что весьма красноречиво рассказывало о борьбе и явном превосходстве противника. О том, что женщине пришлось отбиваться, говорили также синяки на лице и руках. В остальном ничего примечательного в особе женского пола не было. Возможно, она работала прислугой в доме уважаемого лондонского банкира или любого другого представителя так называемого высшего класса.

 

Стул, на котором сидела женщина, был предназначен для особых фотографий. Они были обязательны, поскольку прилагались к протоколу и делу, которое расследовал инспектор Грегсон. Он славился не только безупречным вкусом в одежде и аккуратными усами, но и считался талантливым детективом в Скотланд-Ярде. Мужчина раскрывал самые запутанные и удивительные дела в Лондоне. Но если быть честным, то он не добился бы успеха, если бы не одна очень удивительная личность, которая часто впутывала его в эти самые запутанные дела.

Устройство для фиксации допрашиваемого во время фотографирования было похоже на жесткий стул с вертикальной широкой планкой вместо спинки. По ней перемещалась П-образная конструкция, в которой фиксировалась голова допытываемого и прямоугольный щит белого цвета, на котором закреплялся номер дела. Фотограф умело орудовал своим большим агрегатом на треноге.

 

Вспышка ослепила женщину, и она часто заморгала. Она не дрожала от страха, как предполагал инспектор, а вела себя на удивление спокойно, хотя её взгляд то метался из стороны в сторону, то периодически опускался на руки и колени.

 

Когда фотограф выполнил работу, инспектор Грегсон подвинул большое и удобное кресло с обивкой зеленовато-болотного цвета. Он расположил его напротив женщины и удобно уселся, раскрыв блокнот с записями. О том, что дама являлась «миссис», говорило тоненькое скромное обручальное кольцо на пальце. Кроме того, женщины средних лет практически всегда были замужем, если не считать некоторых пикантных профессий.

 

За спиной Грегсона располагался письменный стол, который был таким же старым и ободранным, как и все остальное в комнате. За рабочим столом сидел помощник детектива. Он в нетерпении замер с пером в руке, ожидая допроса, который ему предстояло четко задокументировать. Перед ним лежал лист бумаги, на котором красовалась красивая надпись «Протокол».

 

— Итак, миссис, расскажите мне свою историю еще раз для протокола, — голос детектива звучал спокойно, но в нем чувствовалось раздражение. Он должен был быть уже дома, а не заниматься делами чокнутых!

— Я уже говорил… — голос звучал очень тихо. Женщина просто не верила в реальность происходящего. — Меня зовут Фрэнсис Такер! — выкрикнула говорившая.

— Я все понимаю, миссис. Вы очень взволнованы, — Грегсон попытался придать своему голосу успокаивающие нотки.

— Ни черта ты не понимаешь, полицейский! — выплюнула женщина последнее слово и принялась тараторить: — Я родился двацать третего апреля тыща восемсот семсят первого года. Проживаю в Ист-Энде на Олд-Николас стрит, дом три на первом этаже. Женат. Детей нет. Дочь умерла от лихорадки полгода назад…

— Что еще можете сказать по поводу биографии?

— Много чего могу сказать! — В глазах потенциально сумасшедшей загорелся нездоровый огонек. — Работаю в доках Сэнт-Катрин. Поезжайте туда и спросите! Нет! Езжайте ко мне домой и спросите мою жену. Абби!

— Не беспокойтесь, миссис Такер, мы уже отправили полицейских к вам домой.

— Вы ничего не понимаете! Я Фрэнсис Такер! Я — мужчина! — с надрывом кричала женщина, сжав кулаки. Двое полицейских у двери сделали шаг в её сторону.

— Скажите, почему тогда вы выглядите, как женщина? — Грегсон кашлянул, поправляя себя. — Точнее, почему вы женщина?

— Я… я не знаю, — внезапно голос потерял всякий цвет, а глаза остекленели. — Все в тумане. Меня просили что-то сказать. О! Там был мужчина в халате. — Внезапно Такер схватилась за голову и принялась массировать виски, будто пытаясь унять головную боль. — Меня связали и посадили на стул. Потом что-то случилось.

— А после этого? — инспектор становился темнее тучи.

— Меня снова что-то спрашивали. Потом ударили, и стало темно.

— А после этого?

— Я проснулся на железной дороге. Яркий свет бил в глаза.

— Вас нашли на востоке Брикстона.

— Да!

— И как вы попали на пути, вы не помните? — детективу Скотланд-Ярда нужно было задать множество очевидных вопросов для протокола, но он уже смирился, что ужин сегодня пропустит.

— Нет! — воскликнула женщина. — Я же говорю. Меня ударили. — Внезапно глаза снова заблестели. — Меня туда принесли.

— Предположительно… — задумчиво добавил Грегсон.

 

* * *

Допрос задержанной ничего конкретного не дал, а пришедший полицейский с докладом только подтвердил историю Фрэнсиса Такера. Вот только была одна неувязка — Фрэнсис Такер не мог быть женщиной. Абби Такер рассказала историю своего мужа слово в слово. Грегсон посчитал, что здесь проворачивалась какая-то немыслимая афера, но это дело не было единичным случаем, а носило систематический характер. Причем систему определить пока не удавалось.

 

Самый великий детектив Скотланд-Ярда в гневе бросил блокнот на свой стол.

— Чертовщина какая-то!

 

Поверить в то, что женщина в комнате для допросов может быть мужчиной, Грегсон мог. Он видел и динозавра на берегу Темзы, и человека с половиной лица, и кучу других вещей, в которые трудно было поверить. Инспектор совсем недавно обрадовался, что странные происшествия прекратились: расследовать драки пьяных или мелкие кражи было куда легче. Теперь мужчина понимал, что дело, которое уже несколько месяцев оставалось открытым, набирает обороты. Пострадавших становилось больше, и это означало одно — нужно было звать специалиста по сверхъестественным делам.

— Ларри! Мне нужен экипаж.

— Я должен спросить: куда вы направляетесь? — молоденький помощник ничем не выделялся из толпы своих коллег, но был очень полезен.

— На Патерностер-роу.

— Оу! — паренек округлил глаза. — Все понятно, — кивнул он и кинулся выполнять распоряжение.

  

ТАРДИС

* * *

— Доктор, куда мы направляемся? — спросил Микеланджело, заходя в будку. На лице играла улыбка, а сам он, казалось, даже пританцовывал. Ему определенно не хватало движения. Луна порядком утомила отсутствием развлечений, а состояние Оливки явно требовало какого-то решения. Добродушный мутант-черепаха даже не сомневался, что у галлифрейца уже имеется план.

— Оу! — лицо Доктора вытянулось, когда взгляд задержался на мониторе. — А это интересно, — по его выражению лица было заметно, что он пропустил вопрос мимо ушей.

— Что интересно? — в голосе второго мутанта, но в красной повязке, звучало не привычное раздражение, а настоящий интерес. Рафаэль подался вперед, пытаясь разглядеть то, что завладело вниманием Доктора.

— Что? — глаза мужчины округлились. Взгляд быстро сфокусировался. Казалось, что он только сейчас увидел мутантов. До чего смешными получались гримасы Доктора, когда он углублялся в мыслительный процесс. — А, ничего, — ловким движением руки галлифреец толкнул дисплей, который бесшумно отъехал на шарнире.

— Ясно. По-твоему, мы недостаточно умны? Или ты нам не доверяешь? — мастер сай никогда не отличался дипломатичностью.

 

Его чудесной чертой была прямота, позволявшая четко понять позицию черепахи. Но не раз эта же черта становилась причиной передряг, а особенно с бандами в темных, гадких и вонючих переулках. Бунтарь иногда не мог сдержать свои порывы. Вообще было удивительно, что два года назад Рафаэль смог подбить Кейси и Эйприл на свой безумный план по краже фиолетовой жидкости из полицейского управления. Не исключено, что в этом ему помогло самое настоящее очарование.

 

— Я не это имел в виду, — голос Доктора звучал беспристрастно. — Это информация, в которой вы не нуждаетесь.

— Отлично, — выплюнул слово темперамент. — А в чем мы нуждаемся, по-твоему? — он подошел, сложил руки на груди и грозно посмотрел на Доктора с высоты своего роста. Даже с учетом того, что мужчина и так был достаточно высок, туша черепахи чуть меньше 6,5 футов (под два метра) внушала уважение.

— В хороших манерах, например, — съязвил седоволосый галлифреец.

Рафаэлю эта фраза не понравилась. Он сжал губы и поиграл желваками, но пока удержался от комментария. Впрочем, темперамент в таких ситуациях в ход пускал кулаки. Доктор знал это, но вел себя настолько спокойно и свободно, будто его жизнь и зубы были вовсе ему не дороги.

 

— Джентльмены! — уловив напряжение, Микеланджело тут же оказался между двумя фигурами. — Раф, Доктор! — черепаха повернулся боком, глядя то на одного, то на второго. — Давайте не будем ссориться! Нам нужно отбросить все разногласия… Ай! — воскликнул шутник. Судя по голосу, его самолюбие было жестоко уязвлено.

Рафаэля не особо разозлило поведение весельчака, но выслушивать банальные фразочки из комиксов и фильмов не хотелось. Легонький, совсем не болезненный, подзатыльничек остановил тираду о том, как добро должно объединиться и победить зло.

— Давайте уже перейдем к делу, — прозвучал голос бунтаря, который проигнорировал комментарии Микеланджело насчет подзатыльника.

 

— Отлично, — повелитель времени повернулся к консоли. — Не знаю, что тебя разозлило, Рафаэль, — сказал Доктор, не закончив фразу и совершая несколько манипуляций с кнопками. ТАРДИС летела во временной воронке, и галлифрейцу нужно было задать точку материализации. — Итак, там, куда мы направляемся, действительно понадобятся манеры.

— А куда мы направляемся? — черепаха в оранжевом задал свой вопрос уже без тени обиды.

 

У него действительно легко получалось переключать свое внимание. Хотя часто именно из-за этого умения весельчак попадал в очень неловкие ситуации. А еще Майки не раз получал наказания за невнимательность на тренировках. Однажды вместо того, чтобы слушать Мастера Сплинтера, ловил досаждавшую ему муху. Зато весельчак не умел долго обижаться.

 

— О, мы отправляемся в место и время, которое можно считать весьма неоднозначным в определении… — с театральностью начал вещание Доктор.

— А можно более конкретно? — мужчину нетерпеливо перебил темперамент.

— Перебивать старших — признак невоспитанности, — поучительным тоном озвучил свои мысли галлифреец. Замолчавший мутант показался ему достаточной причиной, чтобы продолжить монолог. — Диккенс писал, что это место, где было «не на что кинуть взгляд, кроме улиц, улиц, улиц. Негде подышать воздухом, кроме улиц, улиц, улиц. Нечем разогнать тоску и неоткуда набраться бодрости». Вообще он считал, что этот город таинственный и загадочный, сочетающий в себе контраст роскоши и нищеты, величия и убожества, — Доктор не на шутку разошелся, вещая литературную лекцию, по большей части бесполезную.

— Ну и куда же мы направляемся? — это прозвучал голос самого младшего из черепах.

— Боже мой! Вы что, действительно не знаете? — Доктор закрыл лицо рукой. — Мы отправляемся в Лондон тысяча восемьсот девяносто пятого года.

— А что мы там забыли?

— Нам нужен прототип одного из персонажей Артура Конан Дойля, — мужчина поставил победный аккорд в своем повествовании. Как раз в этот момент появился уже всем знакомый звук материализующейся машины времени.

 

Доктор подошел к двери и приоткрыл её. Выглянув наружу, он резко закрыл её.

— Так, смеркается. Отлично, — он тут же бросился в недра коридоров, увлекая за собой черепах. — Идем. Вам в таком виде нельзя, — всего пара секунд, и троица уже находилась в большом помещении. — Так, что бы такое на вас надеть? — мужчина кинулся между рядами вешалок с самыми разными нарядами в самых разных стилях, подходящих к самым разным эпохам.

— Вау! Да тут нехилый такой гардеробчик! — воскликнул Микеланджело, поразившись огроменной коллекцией одежды.

— Ага, вот это тебе точно подойдёт, — рассмеялся Рафаэль, снимая со штанги вешалку с красивым изумрудным корсетным платьем. — Твой размерчик! Ха-ха-ха! — мастер сай приложил наряд к брату. — И цвет прямо-таки черепаший! Ха-а-а-ха! — казалось, он сейчас начнет кататься по полу на панцире.

— А вот этот точно подойдет тебе! — весельчак тоже решил подшутить над братом. На вешалке болтались черный смокинг, белая рубашка и бабочка. — Смотри! Станешь настоящим джентльменом.

 

— Нашел! — победно воскликнул Доктор, пробираясь сквозь слои ткани. Очень быстро он таки «выплыл» к двум братьям, потешавшимся друг над другом. — В этом вы все же будете привлекать внимание, но хотя бы не засветитесь своей необычной внешностью, — мужчина протянул каждому по большому куску ткани.

— Что это? — внезапно спросил Рафаэль, насторожившись.

— Маскировка! — осенило Микеланджело, когда он расправил ткань. — О! Да это плащ! Огромный плащ с капюшоном! — он восхищенно напялил на себя предмет одежды и гордо продемонстрировал остальным.

— Мда… И это все? Я думал, тут будет что-то… — мастер сай даже не скрывал свой скептицизм.

— Что? — спросил Доктор, улыбаясь.

— Что-то высокотехнологичное. Там ткань такая, которая будет показывать людям не то, что есть на самом деле.

— Поверь мне, нет безопасного способа спрятать огромные размеры в компактную форму. Неизвестно, что с тобой станет после сжатия, — голос Доктора звучал весьма несерьезно, с нотками издевки. Но лишь на секунду. Потом он стал серьезным. — Для лондонцев достаточно такого способа скрыть свою истинную сущность.

  

Лондонский Сити, 1895 год

* * *

ТАРДИС «приземлилась» в проулке. Её отлично маскировали туман и смог. Эта серая пелена делала сумерки лишь еще более жуткими и таинственными. Но мистики и романтики во всем этом оказалось мало. Природное явление усиливалось дымом из угольных печей.

 

Доктор и черепахи вышли наконец на улицу. В нос ударили запахи канализации, аммиака и других веществ.

— Даже у нас в канализации не было настолько гадко, — скривился Рафаэль, прикрыв нос рукой.

— Да, бро. Я-то думал, что только нью-йоркцы умеют жутко гадить.

— Не то слово.

— Ой, да уймитесь вы, — Доктор фыркнул. — Вы привыкнете к этому весьма быстро.

 

Он зашагал к выходу из переулка, чтобы оказаться на небольшой улице. Как раз в этот момент бунтарь схватил его за плечо и потянул на себя.

— Осторожно.

— Спасибо. Но я бы и сам заметил, — пренебрежительный тон и слова благодарности плохо сочетались между собой.

— Ну да, — съехидничал мутант. — О, ты бы заметил поцелуй с повозкой вот в той канаве, — темперамент красноречиво со свистом и определенным жестом изобразил полет, а потом указал на желоб, по которому текла вода после недавнего дождя. И чистой эта субстанция не была. Вода смывала с тротуара все отходы жизнедеятельности жителей. Мутант был благодарен туману за то, что тот скрыл весь ужас викторианской «цивилизации».

 

— Действительно, — кивнул мужчина. — Ребятки, идите по внешней стороне, дабы горничные на вас не выплеснули содержимое ночных горшков. — Доктор говорил об этих вещах с таким спокойствием, будто давно уже привык к подобной весьма опасной жизни.

— Что, прямо из окна? — подал голос черепаха в оранжевой бандане.

— Прямо из окна, — кивнул повелитель времени. — Ванные комнаты есть только в поместьях знати и богачей. А остальные не вышли из средневековья.

— Фу-у-у, какая гадость! — воскликнул шутник, но его голос был совсем не веселым. — Вся романтика красивой эпохи развеяна ужасной вонючей действительностью.

— Откуда ты столько умных слов нахватался? — из-под капюшона не было видно, но мастер сай изогнул одну бровь в удивлении.

— Я не дурак, Раф! — воскликнул мастер нунчак. — Я умею читать. Как-то раз Лео спрятал мои комиксы, а Дон дал какую-то книжонку про детектива со словами «Почитай что-то полезное для ума»… — черепаха задумчиво почесал затылок сквозь капюшон, что выглядело весьма забавно. — Кажется, её написал тот… Конан Дойль! Там был Шерлок Холмс, который расследовал самоубийство, которое оказалось убийством… Ну, в общем, весьма интересно, — тут же закончил свой короткий рассказ весельчак, услышав, как нетерпеливо порыкивает старший брат.

— Микеланджело, зря ты клеймишь эпоху. Просто сегодня неудачные погодные условия. Когда смога нет, город выглядит удивительно. Архитектура эпохи очень богата на вычурные детали. — Как раз в подтверждение слов мужчины в поле зрения попал кусок стены здания, на котором красовался деревянный резной элемент. Это свидетельствовало о том, что путешественники попали в район среднего класса. Оставалось пройти несколько кварталов.

 

* * *

Троица оказалась перед калиткой, от которой вела мощеная дорожка к входным дверям. Доктор постучал дверным молотком. Туман только усиливался, но позволял увидеть красивый резной декор, обрамлявший вход. Если бы он рассеялся, то перед глазами искателей приключений предстал бы дом с причудливой архитектурой с парой эркеров на первом этаже, балкончиками на втором, башней и сложной ломаной кровлей со слуховыми окнами, похожими на готические. Здание было в основном каменное, но декорировано кирпичом и древесиной. Внешний вид напоминал замок в миниатюре, но очень светлый.

 

— Доктор, тут же звонок есть, — весельчак показал трехпалой рукой на диск латунного цвета с полусферической выпуклостью и кнопкой в центре.

— Так совсем не интересно, — категорично ответил Доктор.

— Я так понимаю, если тут есть электричество, то дом можно считать богатым? — спросила вторая фигура в плаще.

— Верно, Рафаэль. Этот дом очень старинный, но не отстает от своего времени, — седоволосый мужчина сделал паузу, и его брови съехались на лице. — На самом деле он опережает свое время…

 

— Кто там?! — послышался внушительный мужской голос. Тут же следом в дверном проеме появился его обладатель.

 

Человек оказался весьма невысок по сравнению с гостями. Он макушкой доставал до плеча Микеланджело. Самому высокому из всех, Рафаэлю, этот незнакомец еле доставал до груди. Глаз же Доктора всегда четко определял рост в 5 футов и 1¾ дюйма (157 см).

Одет мужчина был, как и подобало прислуге его ранга, — белая рубашка с воротником-стойкой, подчеркнутым галстуком, фрак из тонкого шерстяного сукна черного цвета, который скрывал черный жилет, брюки в тонкую серую полоску и черные туфли. Это была уважаемая профессия, которая часто передавалась из поколения в поколение, — дворецкий. В его обязанности входило командование мужской прислугой, ему доверяли чистку серебра, ношение всех ключей. По рангу дворецкий в целом всегда был выше физического труда: он объявлял гостей и следил за своевременной подачей блюд во время торжественного обеда. Для ребят, которые были знакомы с историей лишь по фильмам, узнать в необычном человеке дворецкого не составило труда. Но когда взгляд остановился на лице, то у черепах в буквальном смысле поотпадали челюсти.

Лицо ромбовидной формы было весьма необычным. Глаза всегда привлекают внимание, но в случае с дворецким все детали лица отошли на второй план. В глаза бросалась темноватая кожа, по цвету схожая с картофелем, торчащие уши, подчеркиваемые отсутствием волос, и необычно широкая шея, в обхвате больше, нежели сама голова.

Лишь потом уже смотрящий мог, придя в себя, обратить внимание на более мелкие детали лица. Зелено-карие глаза по размеру и форме напоминали человеческие, но на фоне массивной головы с объемной шеей они смотрелись весьма маленькими. Опущенный внешний уголок создавал впечатление добродушия и оптимизма. Весьма внушительные надбровные кости еще больше усиливали эффект глубоко посаженных глаз. Брови, как и волосы, у существа отсутствовали. Это создавало несколько буйный и подозрительный образ. Нос на фоне всей головы в профиль смотрелся коротковато, что свидетельствовало об открытости, но в анфас казалось, что он растет прямо изо лба. Переносица очень прямая, кончик носа мясистый и круглый. Чем-то он был похож на нос носорога. Обладатель такого носа мог бы стать лидером на военной службе. Относительно большой рот, как признак сильной воли, с плотно сжатыми губами указывал на мужественность. Сильно опущенные уголки и ярко выраженные носогубные складки создавали впечатление, что мужчина является высокомерным и испытывает ко всем презрение. Глубокие морщины между надбровными дугами и несколько горизонтальных на лбу придавали лицу выражение подозрительности, а множество мелких морщинок вокруг глаз и рта могли указывать на немалый возраст, но в совокупности с несколько нестандартными деталями внешности было сложно правильно оценить существо по человеческим меркам.

Мужчина имел крепкое телосложение. Он был очень объёмным в области плеч и чем-то отдаленно напоминал черепах. По три пальца на руках сразу же привлекали внимание.

 

— Доктор?! — бесстрастное лицо тут же изменилось. Странное существо непроизвольно нахмурило брови и сморщило нос. Верхняя губа приподнялась, а нижняя опустилась: из-за этого рот приобрел еще более угловатую форму.

— Привет, Стракс! — добродушно ответил Доктор.

— Здравствуйте, сэр, — дворецкий подозрительно покосился на галлифрейца. — Стой! А вы точно Доктор? И где тот уродливый мальчик?

— Что?! — брови Доктора поползли вверх.

— Ах да… — лицо Стракса приобрело совсем непонятное выражение. — Где та красивая девочка?

— Не обращайте внимания. Сонтаранцы всех считают мальчиками. Два пола — это слишком сложно для их понимания, — быстро сказал Доктор своим компаньонам, которые стояли в шаге за его спиной. — Клары нет, — голос мужчины вдруг зазвучал очень грозно. Если у Стракса и были еще вопросы по поводу некой Клары, то они сразу же испарились из его большой маленькой головы*¹.

 

— Значит, вы — не Доктор! — дворецкий размеренно озвучил мысль, которая внезапно осенила его лысую голову.

— Да? — Доктор хитро улыбнулся, приподняв уголок рта. В глазах заиграли чёртики. — Я — незнакомец, выдающий себя за меня! — гордо выговорил галлифреец.

— Стойте! — Стракс выставил трехпалую руку перед собой, останавливая гостя, который занес ногу для шага.

— Стракс! Заканчивай уже этот цирк! — теперь в голосе зазвучали нотки нетерпения. — Мне нужна мадам Вастра.

— Мистер Доктор, или кто вы там! Оставайтесь на месте, сэр, и я обработаю вас опознавательным напалмом.

 

Рафаэль и Микеладжело стояли как вкопанные, потому что увиденное никак не укладывалось в их голове. Незнакомый не то мутант, не то пришелец вел с Доктором абсолютно непонятную беседу. Но самое важное было то, что, казалось, им обоим это препирательство даже нравилось. Они поочередно открывали рты и закрывали их, понимая, что лучше не вмешиваться в милую светскую беседу.

 

— Уйди с дороги, — гость оттолкнул протянутую руку дворецкого, которая упиралась ему в грудь.

— Не беспокойтесь, сэр. Это не страшно. Вероятность того, что вы выживете, составляет порядка тридцати пяти процентов, — взгляд и выражение Стракса было сложно передать. Это была смесь садистского восторга и удовлетворения от предстоящей экзекуции.

— Слушай, медик, поболтаем в другой раз. У меня срочное дело, — галлифреец буквально навис над дворецким, глядя сверху вниз.

— Вот черт! Вы точно Доктор! — выкрикнул Стракс. Упоминание такой унизительной профессии самим Доктором сотворило чудо. — Что случилось, сэр? Нужно растворить кого-то в кислоте? Или нужны мозговыносящие бомбы?.. — лицо дворецкого приобрело какой-то мечтательный вид.

— Он в своем репертуаре. — сказал Доктор двум фигурам в плащах, махнув пренебрежительно рукой, и собрался идти.

— …хотя мозговыносящие бомбы вам не нужны. Вы отлично справляетесь без них… — продолжал свой монолог Стракс.

 

— А кто это? — внезапно не выдержал темперамент.

— Это сонтаранец, — как всегда, Доктор опередил вопросы. — Сонтаранцы — это воинственная раса клонов с планеты Сонтар.

Прозвучал мощный удар, обозначавший, что дворецкий захлопнул дверь. Внезапно он выкрикнул:

— Слава Сонтаранской Империи! — при этом Стракс легонько ударил кулаком левой руки себе в грудь справа так, что его предплечье находилось параллельно полу.

— Круто-о-о, — протянул Микеланджело. — А я хотел было спросить, почему у него по три пальца на руках.

— Да, я тоже подумал, что это какой-то мутант, — кивнул Рафаэль.

 

Было хорошо, что братья-черепахи, мастера ниндзюцу, наконец научились не называть своих имен при посторонних. Именно благодаря этому проколу при первой их встрече с Эйприл журналистка получила зацепку. Вскоре она узнала своих любимых питомцев*². Тогда это был результат юности и малого опыта общения, но теперь они следили за тем, что говорят. Даже когда черепахи встретились с Оливией, то не проронили ни одного лишнего слова.

Викторианская обстановка, грязные улицы и удушливый воздух отвлекли мутантов от мыслей об их сестрице, застрявшей в древнегаллифрейском корабле. Но упоминание об инопланетной расе заставило их мысленно вернуться туда. Грусть и чувство вины все-таки подло шныряли на задворках сознания. У Рафаэля это принимало агрессивную форму, а у Микеланджело — защитно-юмористическую. Но оба молчали. Импульсивный бунтарь и непоседливый весельчак понимали, что новый мир 1895 года мог быть не только чужим, но и опасным, а поэтому стоило больше наблюдать…

 

— Стракс, кто к нам пожаловал? — раздался приятный женский голос. — А, это ты, Доктор! Рада тебя видеть. А где Кла…

Выражение лица мужчины подсказало, что эта тема для него очень болезненная, и хозяйка поместья тут же переключила внимание на остальных гостей.

 

Она появилась незаметно. Это был один из её необычных талантов. О том, что именно эта женщина является владелицей дома, говорило её вишневое платье из хлопковой ткани. Оно отличалось от обычного дневного богатством отделки. Область корсета и сама юбка были щедро расшиты черными кружевами. В отличие от вечернего и бального платья, платье для ужина оставалось полностью закрытым. Имелись черные шелковые вставки в районе декольте, манжетах и подоле юбки. Как и было положено для этого времени, стройная талия, затянутая в корсет, являлась центром внимания. Мадам из-за своего высокого ранга в обществе должна была следить за модой, поэтому её платье являлось эталоном 90-х годов XIX века. Отказ от кринолинов и турнюров был удобен в виду подвижной профессии Вастры. На шее красовалось ожерелье из темноватых гранатовых камней и черной шпинели с огранкой в форме октаэдра, которые отражали блики приглушенного освещения в прихожей. Широкие рукава сужались к локтю. На запястьях красовались браслеты из тех же материалов, что и ожерелье. Кисти закрывали черные бархатные перчатки. На голове красовалась черная шляпка с перьями. Лицо скрывала вуаль из кружева.

Ростом женщина из-за каблуков и головного убора была на три с половиной дюйма (9 сантиметров) выше Микеланджело*³.

 

— Это твои компаньоны? — женщина посмотрела на двух крупных особей явно мужского пола, но не решилась делать выводы за неимением других фактов.

— Да. Рафаэль и Микеланджело, — указал Доктор на братьев. — Это мадам Вастра. Величайший сыщик в Лондоне. Возможно, даже в Англии.

— О, имена как у мастеров эпохи Возрождения, — тихо прокомментировала женщина. А потом под вуалью губы растянулись в улыбке. — Ты мне льстишь, Доктор. Прошу, — хозяйка сделала рукой приглашающий жест и повела гостей за собой в просторную гостиную.

 

Еще никогда черепахи не видели столько красоты в реальности. Гостиная была обставлена с оттенком роскоши. Резная мебель и декоративные элементы интерьера внушали какой-то трепет. Это была достаточно большая комната, почти квадратная, со стороной в 14 футов (4,57 метров). Нижнюю часть стены украшали деревянные панели с резными вставками, а верхнюю — обои с растительными мотивами в виде цветов и листьев. В центре помещения находились большой ковер и кушетка с зеленой обивкой, выгнутой спинкой и резными изогнутыми ножками. Будто две младшие сестры, по бокам разместились массивные кресла в таком же стиле. Удобное и рациональное расположение столика для чаепития гармонично смотрелось на фоне остальной мебели. За кушеткой находились большие окна, выходившие на улицу, которые сейчас уже были закрыты ставнями и опущенными дамастовыми шторами. Справа вдоль стены стояли книжные полки и столик с письменными принадлежностями. Слева был камин с красивой лепниной, украшенной патиной. Перед ним расположилась чудесная каминная решетка причудливой ковки, на которой задорно играли отблески огня. Совсем рядом одиноко стояли два кресла-качалки и высокий круглый столик-подставка.

Было видно, что хозяйка не так проста, как могло показаться. Лишней вычурности, принятой в викторианском обществе, не было. Например, типичное обилие драпировок, вазочек, статуэток и ламп тут напрочь отсутствовало. Напоказ были выставлены несколько китайских ваз в углах на столиках и несколько картин на стенах.

Но внимание посетителей всегда привлекал камин, а точнее, подставка с самурайскими мечами на нем. Здесь было две катаны и две вакидзаси*⁴.

 

— Кажется, Лео бы здесь понравилось, — вставил свое словечко шутник. — Катаны и вакидзаси…

— Интересно, а для красоты ли здесь эти зубочистки? — слова темперамента звучали с вызовом и очень тихо, но женщина, услышав их, развернулась и грациозно приблизилась к своему оружию.

 

Рукоять с черной оплеткой мягко легла в руку, а резкий звон металла нарушил тишину. Лезвие со свистом рассекло воздух в сложном круговом движении и заплясало вокруг Вастры. Удивительно было то, что оно ни разу не повредило ни юбку, ни окружающую мебель.

 

Темпераменту пришлось признать, что его замечание оказалось в каком-то смысле оскорблением. Извиняться он не умел, но взгляд сощуренных глаз Доктора означал, что надо было что-то сделать. «Вот уж эти чертовы манеры!» — ругался про себя мастер сай.

 

— Простит… — начал черепаха. Было видно, что он слова буквально выдавливает из себя.

— Да не стоит. Многие не воспринимают женщин серьезно в наше время. Как и в любое другое, — добродушно сказала хозяйка и сняла свою шляпку с вуалью.

 

Первое, что бросилось в глаза Майки и Рафу — покрытая чешуей кожа такого же цвета, как у них. Но у мадам Вастры чешуйки были большего размера. Особенно выделялась треугольная зона от переносицы и выше по лбу: она уходила назад, а две широкие линии подчёркивали скулы и виски. Ушей в привычном человеческом смысле не было. Волосы отсутствовали, их место занимали красивые гребни: по центру самый большой, который начинался от линии лба и напоминал по форме акулий плавник, и два по бокам, которые начинались от лобных бугров и, изящно изгибаясь, уходили назад. Чешуя не была однородного цвета. На затылке и кончиках гребней она была темнее и имела еле заметный красноватый оттенок.

Существо оказалось гуманоидной рептилией, но, несмотря на это, черты лица сердцевидной формы были похожи на человеческие и отражали аристократичность. Сразу же привлекали внимание льдисто-голубые проницательные с живым блеском глаза идеальной круглой формы с нижним веком, слегка направленным вверх. Такие глаза присущи властным и авторитетным личностям. Плотно сжатые, гармоничные и красиво прорисованные губы выдавали уверенность и интеллект. Длинный, высокий нос правильной формы указывал на власть и силу.

Внешность с идеальными манерами создавали вокруг Вастры ореол элегантности, а её интеллект, который она не скрывала, вкупе с некой хищностью всегда пугал окружающих. Особенно мужчин.

 

Не давая гостям прийти в себя, Вастра продолжила:

— Из сказанного я могу заключить, что вы оба точно имеете опыт обращения с оружием. Ваши сильные ноги и тучные фигуры вселяют ощущение силы. Но вы не телохранители Доктора, поскольку он в таком не нуждается. Значит, вы либо те, кого он спас, либо те, кто все еще нуждаются в его помощи.

— Откуда?.. — ошарашенно начал Микеланджело, скидывая свой плащ.

— Это элементарно, Микеланджело. Я просто хорошо знаю Доктора. — Вастра склонила голову. — Настолько, что знаю, где вы приземлились. — На удивленные взгляды женщина лишь улыбнулась. Она подошла к стеллажу и вынула сложенную карту, а потом частично разложила её на чайном столике. В руках оказался коробок. — А именно — здесь.

Из коробочки маленькая фигурка непонятного существа из камня перекочевала на карту Лондона. Вопросительные взгляды двух пар глаз уставились на Доктора, который лишь кивнул.

— Но как? — спросил пораженный Майки. «Возможно, Вастра просто угадала?» — подумал он.

— С учетом недавнего дождя и количества грязи на ногах и плащах я могла предположить, что ТАРДИС совсем недалеко. А вот мест, чтобы незаметно материализовать будку, в нашем районе совсем мало. Парочку я отмела по некоторым причинам, и оставалось лишь два. И я угадала.

 

— Поразительно, — зачарованно прошептал черепаха в оранжевом. — А что еще ты можешь сказать обо мне?

— Ты… — женщина изучающе посмотрела на черепаху. — Вряд ли ты — результат природной эволюции. Мутант-черепаха. С отличной физической подготовкой. Вероятно, владеешь нунчаками. Но очень несерьезный.

Внезапно раздался смех второго мутанта.

— Эй! — вскрикнул Микеланджело. — Я серьезный! — он напустил на себя важный вид, но от этого показался еще более смешным.

— Смирись, Майки. У тебя на лице написано, что ты шут гороховый, — смеялся мастер сай. Хотя до этого он лишь подозрительно смотрел на хозяйку дома. В его взгляде читалась некая угроза. Возможно, грязный, угрюмый и охваченный смогом Лондон испортил ему настроение. А возможно, Вастра ему просто не понравилась.

— Посмотрим, что о тебе скажет мадам Вастра! — тут же плащ покинул бунтаря благодаря усилиям младшего брата.

— Очень интерес-с-сно, — прошипела женщина.

— Что интересно? — с нетерпением спросил темперамент.

— Если это не для красоты, — Вастра указала на саи на поясе, — то ты обладаешь огромной ловкостью. А если учесть твой внешний вид, то и недюжинной силой. — Женщина обошла черепаху и цокнула языком так, будто выбирала себе подходящий товар. — Ты старше Микеланджело. А огромное количество царапин говорит о том, что ты вечно лезешь в пекло, и тебе достается больше всех, возможно.

— Она издевается? — вопрос был направлен в сторону Доктора.

— Она не издевается, — перебила его Вастра и продолжила: — Хочешь еще фокус?

 

Темперамент состроил недоверчивую гримасу и сложил руки на уровне груди, будто его было сложно удивить. Шутник же был явно заинтересован.

— Вас двое, но очевидно, что вас гораздо больше. Ты, Микеланджело, — Вастра указала пальцем на того, чье имя назвала, — упомянул Лео, который, скорее всего, владеет катанами и вакидзаси. Кроме этого, в вашем арсенале есть нунчаку и саи. Исходя из этого, я могу точно сказать, что ваша компания изучала кобудо. — Вастра начала жестикулировать. — Ну и совершенно очевидно, что сами вы такое искусство не познали бы, поэтому у вас есть сэнсэй. Рискну предположить, что он носит посох бо или нагинату*⁵, потому что должен быть хотя бы один боец с оружием для дальних дистанций.

— Похвально! — Рафаэль начал хлопать в ладоши. — Я передам Донни, что он поднялся до сэнсэя. Но да, он носит посох бо.

— А сэнсэй у нас Мастер Сплинтер. Это гигантская крыса, которая тоже подверглась мутации, — влез в разговор Майки. — А вы?

 

— Я? А что я? Я не мутант, если ты об этом, я — доисторическая ящерица, и мне несколько миллионов лет. Не стойте. Садитесь, — хозяйка дома указала на кушетку, а сама села в одно из кресел.

— Круто! — глаза шутника округлились, а темперамент приложил руку к лицу.

Доктор, который до этого просто наблюдал за происходящим, решил вдруг вклиниться в разговор и, очевидно ошарашить, черепах ещё одной новостью.

— Вастра, дело серьёзное. В далёком будущем у тебя есть дочь, которой нужна помощь, поэтому я хочу забрать тебя на ТАРДИС, — с той скоростью, с которой это было сказано, сложно уловить каждое слово в отдельности, но фразу целиком ящерица поняла превосходно.

— Дочь? У меня? Как это я умудрилась в будущем обзавестись дочерью? — удивление было неподдельным. — И кто тогда отец, в таком случае?

— Не поверишь, — Доктор сделал серьёзное лицо. — Я. Она полугаллифрейка-полусилурианка. И сейчас попала в ловушку.

 

На лице Рафаэля отразилось выражение подлинного удивления. Он подумал, что мог бы догадаться. Так вот почему Доктор притащил их сюда! Он молчал, что было очень несвойственно темпераменту. Ему Вастра не сильно нравилась, но теперь придется смириться с её наличием в его жизни.

Микеланджело же находил произошедшее весьма забавным.

— Вот не пойму, в кого Оливка пошла цветом волос… — но его шутка потонула в разговоре двух древних существ.

 

— Что ты имеешь в виду? — силурианка уже смогла совладать с собой и выглядела достаточно спокойной. — Расскажи мне все. Я хочу знать детали.

— Её тело похитили, и нам надо его вернуть, — Доктор решил сэкономить время и быстро поведал всю историю, не давая никому вставлять вопросы.

 

Тем временем в комнате появилась еще одна участница. Она стояла у входа и внимательно слушала, но не вмешивалась в монолог гостя. Ниндзя было сложно застать врасплох, тем более они находились лицом ко входу. Скромное платье девушки с передником говорило о том, что это горничная. Поскольку сама Вастра прислугу не прогнала, черепахи не стали отвлекаться на неё. Тем не менее, они прекрасно разглядели незнакомую личность.

 

Черты овального лица горничной были красивыми и изящными, больше подходящими не прислуге, а аристократке. Миндалевидные карие глаза просто горели энергией и волей. Брови высокие, тонкие, с легким изломом лишь подчеркивали дружелюбие и веселость обладательницы. Гармоничный рот, казалось, таил загадочную улыбку в обоих уголках рта и являлся признаком глубоко чувственной натуры. Кроме этого обладательницы такой формы рта в виде перевернутого полумесяца являются хорошими партнерами в семейной жизни. А аккуратный идеальный нос можно было смело считать признаком совершенства и самостоятельности.

Весь образ завершался скромной прической с убранными на затылок каштановыми волосами. Лишь пара локонов возле ушей игриво выбивалась из неё.

 

— Это печально, но, Доктор, ты должен помочь мне в моём расследовании, — сквозь удерживаемое спокойствие слышались нотки переживаний.

— Да что могло случиться в викторианском Лондоне кроме того, что в нём уже случилось? — Доктор поднял обе руки вверх, будто бы был рассержен.

— Да вот есть одно. Может, поговорим за ужином? — женщина продолжала быть галантной, что жутко раздражало Рафа. — И это дело тебя очень заинтересует. Обещаю, — в голосе послышался флирт.

— Эй! — обиженно выкрикнула горничная, обращая на себя внимание.

— Прости, дорогая, — с нотками извинения произнесла Вастра. — Рафаэль, Микеланджело, знакомьтесь. Это Дженни, — она указала на девушку. — Где те папки, которые принес детектив Грегсон?

— Там, — указала девушка на стеллаж. Её поведение было совсем не типично для прислуги.

— Спасибо. Организуешь нам ужин? — силурианка мило улыбнулась.

— Хорошо, — голос горничной звучал с еле заметным наигранным раздражением.

 

— Да. Давайте уже поедим! — рявкнул бунтарь, которому порядком наскучил обмен любезностями. А может, просто реакция Вастры на новость об Оливии привела его в бешенство, ведь это была не кто-то там, а Оливия — его сестра.

— Кушать — это хорошая идея, — обрадовался весельчак. — А у вас есть пицца?

— Есть что? — удивилась зеленая женщина. — Дженни, подойди, пожалуйста.

— Майки, — выдохнул Доктор. — Для пиццы ещё не время!

— Да я научу! — махнул рукой черепаха в оранжевом.

— Вообще-то в викторианскую эпоху гостей не пускали на кухню, — продекламировал Доктор. Было непонятно, то ли он потешается над традициями, то ли просто хотел блеснуть знаниями.

— Ничего страшного, Доктор. Наша кухарка исчезла, и нам приходится самим как-то управляться на кухне, — потом силурианка изящно повернула голову к Дженни. — Этот молодой человек хочет какую-то пиццу. Займёшься им?

— Как скажете, дорогая, — девушка взяла Майки за руку и потащила за собой.

 

— Понимаешь, Доктор, кто-то похищает людей, а затем возвращает их другими людьми! — начала доисторическая ящерица.

— Что значит другими людьми? — не понимал Рафаэль.

— Они полностью помнят жизнь другого человека и утверждают, что они — этот другой человек, — кроме удивления, в голосе говорившей появились и нотки страха.

— Обмен сознаниями? — нахмурил брови Доктор. — Но это точно рано для викторианской эпохи.

— Ты знаешь, о чём идёт речь? — хозяйка посмотрела на гостя с надеждой.

— Пока что нет, но знаю, на что это похоже, — улыбнулся галлифреец. В глазах силурианки блеснула догадка. Потом и до самого Рафаэля дошло, о чем говорил Доктор.

 

* * *

Дженни бежала по коридору и тащила черепашку за собой, держа его за трёхпалую руку, от чего Микеланджело немного даже растерялся.

— Красотка, я понимаю, что я такой привлекательный и интересный, но, может, стоит хоть немного сбавить обороты? — начал было Майки.

— Да что ты там бубнишь? Нам нужно скорее на кухню, потому что нехорошо заставлять всех ждать. Плюс я ещё хотела тебя расспросить о многом, но сначала еда, потому что так сказала мадам Вастра.

— А ты всегда делаешь то… — договорить черепашка не успел, поскольку коридоры закончились. Несмотря на богатый внешний вид поместья, коридоры оказались недлинными.

 

Кухня находилась в подвальном помещении и по сравнению с гостиной выглядела бедновато. Но тем не менее, она была весьма роскошной. Помещение было очень высоким. Напротив дверного проёма, в котором стояли девушка и черепаха, находилась низкая арка, ведущая в подсобное помещение, являющееся судомойней с краном и канализацией. Над аркой была пара небольших окон, которые освещали всё помещение. Стены на одну треть снизу закрывались деревянными панелями с резным рисунком. Несколько из них открывали тайные проходы: один, например, в туннели, а еще один — в погреб.

По правую сторону была просторная зона, в которой стоял стол с выдвижными ящиками со всякой кухонной утварью. Вдоль стены располагалось множество тумбочек и полок над ними. На них демонстративно отсвечивала боками батарея медных кастрюль всех размеров. Там же находились сковородки, сковороды, фарфоровая посуда с красивыми орнаментами и стекло, а также баночки со специями и крупами. По левую руку была стена, в нижней части которой находилась огромная ниша. Её заполняла низкая плита и печь с массивными створками на больших петлях. Печь и плита были черными из-за графита и золы.

 

— О нет! Нет, нет, нет, нет! — закричал оранжевобанданный, схватившись за голову. — У вас ведь нету микроволновой печи!

— Я не понимаю, о чём ты. Из чего делается твоя пицца? — приобняла гостя Дженни. В её голосе чувствовались успокаивающие нотки.

— Зато я понимаю, о чём он, — влез в разговор подошедший сонтаранец. — Отойдите в сторону, я сейчас покажу ему микроволновую печь! — дворецкий достал из-под фрака что-то похожее на пушку. — Скажете что-то в своё оправдание перед тем, как я поджарю вас заживо, сэр?

— Уймись, Стракс. Этот господин объясняет мне, как готовить пиццу, — горничная встала между двумя трёхпалыми мужчинами.

— Что такое пицца? Это какое-то секретное оружие, которое ты прячешь под круглым щитом на спине? — инопланетный клон указал пальцем на панцирь мутанта.

— Нет, бро. Это просто пицца. Еда такая, — решил поехидничать Майки. Похоже, что реакция Рафаэля уже не казалась младшему чем-то нестерпимым.

— Еда? Ты что, хочешь съесть мои мозги и мозги этой девочки? Во славу Сонтаранской империи я остановлю тебя, предатель! — грозный голос клона не вызывал ничего, кроме смеха. — Я растворю тебя в кис-ло-те-е-е-е!

— О нет. Не растворишь, бро, ибо она примет мой зелёно-оранжевый оттенок, а после испортится и атакует тебя, сонтарианец или как тебя там?! — похоже, черепашка вошёл в азарт. — Пицца делается из теста.

— Да как ты смеешь оскорблять Сонтар в моём присутствии?! — дворецкий уже был готов начать драку, но в перепалку вступила Дженни: «Прекрати, Стракс. Иди лучше проверь периметр, я сама с ним разберусь!»

 

Сонтаранец что-то буркнул себе под нос и отправился куда-то прочь из кухни. Двое оставшихся громко рассмеялись, когда фигура дворецкого растворилась в коридорах.

— Он немного своеобразный, — улыбнулась Дженни.

— Это даже круче, чем Раф, когда я его донимаю. Нам нужно сделать тесто, — черепашка быстро понял, что подобные шутки в этом доме — это нормальное дело.

— Сейчас сделаем, — горничная достала муку и другие ингредиенты, которые озвучивал Микеланджело. После она принялась замешивать тесто.

 

— Смотри, красотка, — неожиданно выкрикнул Майки, взяв остаток муки. — Я сейчас стану белой смертью! — черепаха обсыпал себя мукой и громко чихнул после этого.

Дженни сразу же рассмеялась, а потом плеснула ещё немного воды в черепаху. — Ох, зря ты так, — начала она с наигранной серьёзностью. — В нашем времени нет душа, который расхваливала Клара, но о ней при Докторе говорить не стоит.

— Усёк, цыпочка, — сжал руку в кулак черепаха в оранжевой бандане. Вот только его собеседнице явно что-то не понравилось, и она наотмашь ударила его по макушке: «Никогда не называй меня так!»

— Хорошо, красотка, не кипятись, — суетливо начал оправдываться черепаха.

— Лучше займись чем-то полезным, что, кроме теста, надо на твою пиццу?

— Сыр, морковь, помидоры, специи, можно свеклу, а можно просто много-много сыра, — гордо проговорил Майки.

Горничная достала специи с ближайшей полки.

— Это что, всё? — удивился черепаха.

— Обход завершён, девочка, — вошёл в кухню, уже знакомый всем дворецкий. — Разрешите теперь дезинтегрировать этого подлеца?

Микеланджело громко рассмеялся, а Дженни, еле удерживая себя в руках, обратилась к пришедшему:

— Стракс, я разрешаю тебе пойти в погреб и принести мне оттуда сыр, помидоры и морковь, которые ты вручишь этому подлецу.

— О! Так мы берём его в рабство? — голос сонтаранца наполнился энтузиазмом.

— Да, принеси продукты, чтобы этот раб занялся делом, — горничная старалась быть максимально серьёзной.

— А, может, для профилактики применим парализатор четвёртого уровня? — попытался шутить клон.

— Нет, Стракс, как он будет выполнять свою рабскую работу?

Майки беззвучно давился смехом. Из глаз начали течь слезы.

— Верно, — сонтаранец же воспринял замечание очень серьезно. — А позже? — с надеждой спросил он и состроил гримасу, которая должна была быть улыбкой, но получилась чем-то совершенно трудноописуемым.

— Возможно, позже, — кивнула девушка, еле-еле сохраняя серьезность.

— Хорошо, девочка, я принесу тебе сингулятор, парализатор и напалм! — поймав неодобрительный взгляд Дженни, Стракс поправил себя: — То есть помидоры и морковь с сыром.

 

Пока дворецкий непозволительно долго ходил за продуктами, черепаха в оранжевом рассказал собеседнице об Оливии и о встрече с Доктором, а также о приключении на Луне. А она сочла важным в двух словах рассказать про то дело, которое сегодня принес инспектор Скотланд-Ярда.

 

— Вот ваши помидоры, — дворецкий влетел в кухню с явно недобрыми намерениями. — Прикажете размазать их по надменной зелёной мордашке?

— А можно я его сделаю белым, как смерть? — воодушевился Майки.

— Нет и нет. Стракс, отправишься к мадам Вастре и узнаешь, как у них дела с Доктором. А ты, Микеланджело, объяснишь, что делать дальше, — голос горничной стал настолько решительным, что спорить или ехидничать не рискнул ни один из собеседников.

— О да-а-а. Возможно, Доктору понадобится граната! — развеселился дворецкий и, что-то напевая, покинул помещение.

После того, как Стракс ушел из кухни, раздался прорывающийся двугласный смех.

 

Пиццелюбитель коротко рассказал о дальнейших действиях, при этом натирая сыр на тёрке для хлеба. Дженни принялась за помидоры и морковь. Потом девушка красиво уложила ингредиенты. Она не хотела доверять такое важное дело особи мужского пола.

— Пицца почти готова. Осталось только её запечь, — с напускной важностью произнёс Майки.

— И ты, конечно же, не имеешь ни малейшего понятия о том, как мы это делаем? — язвительно спросила Дженни.

— Конечно, нет, красотка, — гордо проговорил черепашка. — Не имею ни малейшего понятия, где вообще располагается духовка.

Горничная надела рукавицы и открыла створки духовки, под которой уже прогорело нужное количество полешек. Затем она направилась к противоположной стене у стола, на которой висели приспособления, чтобы взять нетипичный для своего времени и места предмет. В какой-то момент ей послышалось напряжённое черепашье фырканье и суета. Обернувшись, девушка увидела, как Микеланджело, вооружившись парой тряпок для вытирания пыли, на манер жителей XXI-го века запихивал противень в викторианскую духовку, не забывая при этом немного пританцовывать и кривляться: «У-ху-ху-ху. Ах-ххх-а-ха-ха. Ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у-у!»

— Ты забавный, — произнесла Дженни на выдохе. — Но как ты собираешься вынимать поднос вот без этого? — девушка продемонстрировала предмет, который был у неё в руках. Это было похоже на лопатку, но деревянную. — Она как раз нужна для того, чтобы засунуть или вынуть противень из духовки.

— Хорошо, — улыбнулся оранжевобанданный. Казалось, что у него вообще не бывает плохого настроения. — В наших условиях обычно хватает десятка минут, но у вас тут такое пекло…

— Я знаю, как запекается тесто! — перебила мастера нунчак горничная.

 

Спустя некоторое время пицца была готова.

— Очень надеюсь, что Стракс и вправду не дал Доктору гранату, а то Рафаэль, мой брат, обычно не любит подобные шутки, — довольным тоном заговорил Микеланджело, вдыхая ароматы пиццы.

— Думаю, что мадам Вастра полностью контролирует ситуацию, — отрезала Дженни, и спутники понесли пиццу в столовую, где вся компания должна была собраться ужинать.

 

* * *

Ужин прошел совершенно без викторианского пафоса. Доктор жевал еду и быстро просматривал папки, врученные силурианкой. Вастра и Дженни выражали благодарность за чудесную идею с пиццей. Рафаэль фыркал и рыкал на любые попытки Микеланджело залезть ему в душу. Майки, кроме доставания брата, успевал шутить и веселить прекрасных дам. Стракс тоже не отставал от черепашки в оранжевом. Но весь балаган Доктор даже не слушал. В его голове сгущались мрачные мысли.

 

— Я все понял! — воскликнул он внезапно и вскочил. Остальные ошарашенно замерли, но галлифреец убежал в другую комнату. Микеланджело только собрался идти следом, как в столовую влетел Доктор и, отодвигая все предметы на столе, разложил почти квадратную семидесятидюймовую (1730 мм x 1980 мм) карту Лондона и пригорода. Фигурки из коробка быстро оказались на карте. Вастра с интересом склонилась над столом.

— Это места, где их нашли?

— Да. Что вы видите?! — разочарованно спросил Доктор.

— Ничего конкретного, — фыркнул Рафаэль.

— То-то же. Я думал, что здесь будет какая-то система или зависимость, — галлифреец отвернулся. Его густые брови сдвинулись, придавая лицу гневное выражение.

— Может, ты хотел что-то необычное, но ведь понятно, что где-то здесь должно находиться логово тех негодяев, которые делают все эти ужасные вещи. — Вастра очертила рукой район восточного Брикстона с железнодорожной развязкой и церковью на Колд-Харбор-лейн.

— Это слишком просто! — выкрикнул седоволосый мужчина.

— Но это все-таки уже какая-то зацепка, — возразила силурианка. — Достаточно далеко от центра.

— Хорошо. Отправляйтесь в архив и узнайте все об этом районе, а мы, — Доктор указал на себя, Майки и Рафа, — отправимся на осмотр достопримечательностей.

Женщина лукаво улыбнулась. Скорее всего, она уже догадывалась…

 

Вастра знала, что спорить с другом бесполезно. Она организовала троице экипаж. Напоследок, пока дверца кареты не закрылась, силурианка сказала:

— И еще, Доктор. В Скотланд-Ярд пару дней назад кто-то проник.

— Что пропало? — с прикрытой заинтересованностью спросил галлифреец.

— В том и дело, что ничего. О том, что в штабе полиции кто-то был, говорили только передвинутая мебель и письменные принадлежности.

 

* * *

— Зачем ты отправил их в архив? — спросил Рафаэль уже в карете.

— Просто так. Чтобы не мешали, — равнодушно ответил Доктор.

— А почему мы не на ТАРДИС полетели? — наивно поинтересовался Майки.

— Нет нужды дергать её на такие незатейливые поездки.

 

Дорога в Брикстон была продолжительной. Пришлось пересечь Темзу по мосту Саутуарк. К возможному логову негодяев надо было ехать 4 мили (6,8 км). Это заняло чуть меньше часа.

Уже опустилась ночь, и туман со смогом еще сильнее окутали путешественников. Удушливый воздух просочился в карету очень быстро. Сначала это доставляло всем неудобства, но потом им пришлось свыкнуться с этим. Мерное покачивание усыпляло черепах, не привыкших к таким условиям.

Но позже обстановка изменилась. Небольшим бонусом за терпеливость послужил свежий воздух пригорода. В Брикстоне смог ощутимо рассеялся. Карету с кучером, клевавшим носом, Доктор оставил совсем недалеко от железнодорожной развязки — где-то в 400 ярдах (365 м) от неё.

 

Восточный Брикстон представлял из себя в основном поселок с двухэтажными террасными домами. Ночь была туманной, поэтому оценить красоту этого места черепахам не удалось. Да и вообще у них отпало какое-либо желание что-то искать. Прохладная ночь, липкая вязкая мгла и странное предчувствие заставили ниндзя напрячься. Троица шла по мрачной плохо освещаемой улице. Одинокие фонари на Колд-Харбор-лейн выхватывали лишь малую часть пространства, которое поглощалось жадным туманом. То ли ночь просто оказалась неудачной, то ли нервы у черепах уже устали от непрерывных приключений и впечатлений. Казалось, в любой момент на тебя выскочит что-то пугающее и утащит в неведомые дали. Путешественники прошли уже несколько перекрестков. Все это время Доктор не переставал жужжать своей отверткой. На вопрос «Зачем это?» он ответил просто:

«Технология, меняющая людей местами, должна работать на необычайно мощном источнике энергии. Электричество еще не настолько распространилось по викторианскому миру».

Братья лишь могли пожать плечами. Их роль в этом деле вообще была им непонятна.

Внезапно галлифреец оживился и побежал по Кембриан-роад. Его чудный инструмент что-то уловил.

 

— Здесь! — смог выдавить из себя Доктор, остановившись у калитки. — Показания необычные. Отклонения от нормы в несколько раз превышают допустимые.

— Чё? — лицо Рафа исказила гримаса непонимания.

— Идем, — Майки толкнул локтем брата.

 

Калитка была закрыта. Через мгновение Доктор открыл замок своей звуковой отверткой. Но черепахи уже ждали его на дорожке, поскольку из-за нетерпения перелезли через ограду. Из тумана перед глазами показалась большая терраса с колоннами и навесом, украшенным мелкими характерными деталями. Когда-то дом был ярким и красивым, но за ним уже несколько лет никто не ухаживал. Об этом можно было судить по облезлой краске. В окнах и на улице не горел свет вообще, что лишь подтверждало догадку.

 

Во дворе, недалеко от ворот, галлифреец поднял с земли небольшой предмет и положил его себе в карман. При этом на его лице красовалась такая улыбка, будто в его руки попалась синяя птица или кто поважнее.

 

Рафаэль почувствовал какое-то еле уловимое движение сзади. Он обернулся, но увидел лишь молочный туман. Он все еще стоял на дорожке, и идти дальше ему совершенно не хотелось. Потом где-то слева послышался какой-то тихий шум.

Доктор и Майки тоже его услышали. Они еле-еле различали силуэт Рафаэля, но увидели, как он указал в сторону и потом скрылся в этом направлении. Потом послышались звуки какой-то возни.

 

Тишина после этого вовсе удручающе подействовала на Микеланджело. Его разыгравшейся фантазии, подкормленной большим количеством комиксов и ужастиков, чудились огромные щупальца, которые, обхватив Рафа, тащили того в логово под землей. Он уже хотел с криком броситься следом за братом, как тут перед ним выросла большая тень.

 

— А-а-а… — закричал Микеланджело, за что получил оплеуху от повелителя времени и тут же заткнулся.

— Спасибо, Доктор, — послышался голос мастера сай. — Этому балбесу полезны подзатыльники.

— Эй! — возмутился младший брат. — Я-то о тебе беспокоился. Думал, что тут какой-то монстр утащил тебя.

— Дурень! Прекрати смотреть свои ужастики, и сразу вся дурь из башки выветрится.

— Не хочу вас прерывать, но из-за ваших криков нам нужно побыстрее убраться, — вставил свое словечко Доктор. Его голос выражал крайнюю степень недовольства.

— Это забираем с собой? — указал Рафаэль на ношу на плече, завернутую в плащ.

Галлифреец быстро просканировал человека и кивнул.

_______________________________________

*¹ — я не оговорилась. Стракс, по мнению Доктора, — весьма недалекий тип. Но голова Стракса большая по размеру, верно? Советую пересмотреть мини-эпизоды с сонтаранцем.

*² — это событие в фильме 2014 года, когда Эйприл сфотографировала черепах. Леонардо, Рафаэль и даже Донателло, обращаясь друг к другу, как-то совсем позабыли об элементарной конспирации.

*³ — рост Вастры 178 см. Добавляем каблуки со шляпкой, и визуально она будет казаться выше еще почти на 11 сантиметров. Это будет приблизительно 6 футов 2 и 5/8 дюймов. Рост Микеланджело — 180 см.

*⁴ — Вакидзаси (яп. 脇差) — короткий традиционный японский меч. Его носили в паре с катаной. Длина клинка — от 1 до 2 сяку (30,3-60,6 см), общая длина с рукоятью условно ≈ 50-85 см (обычно 70-80 см). Если длина клинка меньше 1 сяку, то это уже танто (кинжал), а если больше 2 сяку, то это катана.

*⁵ — Нагина́та (なぎなた, 長刀 или 薙刀, дословный перевод — «длинный меч») — японское холодное оружие с длинной рукоятью овального сечения (именно рукоятью, а не древком, как может показаться на первый взгляд) и изогнутым односторонним клинком. Рукоять длиной около 2 метров и клинок около 30 см. Нагинату часто носили монахи-воины сохеи, ниндзя использовали ее, если хотели замаскироваться под них.

---

Для написания этой части использовались:

— карта викторианского Лондона: http://london1872.com/index.htm (секции карты, где происходят события — http://london1872.com/stanford36.htm и http://london1872.com/stanford66.htm

— книга Лайзы Пикард "Викторианский Лондон";

— множество других статей, книг и Википедия на тему викторианской эпохи.

— Внешний вид персонажей: Стракс, мадам Вастра и Дженни Флинт — на фотографиях слева, портрет мадам Вастры — на фото справа.

— забавные мини-эпизоды: Приквел к эпизоду Глубокий вдох (S08 EP00) http://baibako.tv/iplayer/dw/dw-extension/video/7858, Сонтаранские колядки (S07 EP06++) http://baibako.tv/iplayer/dw/dw-extension/video/7193, Приквел к эпизоду Снеговики (S07 EP06++ Расследование Вастры) http://baibako.tv/iplayer/dw/dw-extension/video/7195

---