Воспитывая монстра (гет)

Первое, что услышала Гермиона, когда вышла из камина профессора Макгонагалл, были восторженные крики гриффиндорцев, восхваляющих самих себя.

— Взяли Кубок школы? — с улыбкой поинтересовалась Гермиона у профессора, которая сидела за столом словно в той же позе, что и утром, когда девушка покидала школу через её камин.

— Да, и, кажется, мистер Блэк и мистер Поттер считают, что обязаны отметить свой последний кубок намного более шумно, чем обычно! — Макгонагалл сняла очки и отложила длинный свиток пергамента. — Как ваши министерские дела?

— Все хорошо, спасибо! Соберу вещи и утром вместе с учениками поеду в Лондон на поезде!

— На поезде?

— Хочу сделать это ещё раз, — Гермиона мечтательно посмотрела на окрестности школы сквозь открытое окно в кабинете Макгонагалл. — Так красиво, не правда ли?

— Особенно в вот такие летние ночи, — согласно кивнула Минерва, собирая перья и закрывая чернильницы. — Вернетесь снова в будущем году?

— Не думаю, — покачала головой Гермиона. — Это был своего рода эксперимент. Он прошёл успешно, и я тут больше не нужна.

— Жаль, работать с вами было приятно, Гермиона, — обратилась она необычно тихо. — Могу я вас спросить?

— Конечно, о чем угодно! -Гермиона давно ждала вопросов, но Макгонагалл видимо долго собиралась с силами.

— Я переживу войну?

— Да. И эту, и ту, что будет через двадцать лет. Вы правда достойная волшебница и по праву заслужите все, чего вас удостоят в будущем. Эта школа будет обязана вам многим!

— Спасибо. Я не должна была спрашивать, — она снова взялась за свои очки, давая понять, что больше слушать не хочет.

— В этом нет ничего такого. Что бы я вам не сказала, вы не станете вести себя иначе. И однажды вы поверите маленькой волшебнице и дадите ей маховик времени. Возможно потому, что будете уверены, что она что-то да понимает в перемещениях во времени! — с улыбкой отметила Гермиона. Макгонагалл выглядела удивлённой и смущённой одновременно.

Гермиона уже застегивала чемодан, когда услышала настойчивый стук камешков по окну комнаты. Кто-то левитировал мелкий гравий с дорожки, добиваясь внимания.

— Блэк?

— Привет, профессор!

— Почему в окно? — Гермиона перегнулась через подоконник, чтобы не кричать слишком громко. Под её окном, прямо на красиво выстреженной живой изгороди сидел Сириус Блэк.

— Да, со стороны двери вид сейчас наверняка круче, — задумчиво почесал он подбородок, игнорируя возмущение Гермионы. — Идем к нам!

— Куда к вам?

— Праздновать, конечно!

Она не устояла. Шла вместе с Блэком и понимала, что дорожка ведёт к Гремучей Иве, а это плохо.

— Не боитесь Ивы, профессор?

— Я уже не профессор и не боюсь!

Она самоуверенно подняла палочку и левитировала ветку, чтобы нажать на нарост, парализующий Иву.

В визжащей хижине было битком народу. Все семикурсники собрались, чтобы как следует отметить выпуск без лишних ушей, и Гермиона с какой-то завистью на это смотрела. Их седьмой курс не прервала война, их война впереди. Гермиона хоть выглядела как они, но пережила уже сто жизней, решила сто бед и обзавелась сотней шрамов. Каждый в этой комнате оставил в её будущем своё слово. Мамы и папы друзей, мудрые старшие товарищи. Кто-то стал автором книг и справочников, занял пост в министерстве или создал что-то значимое, вроде зелий или заклинаний.

— Добрый вечер, профессор Грейнджер! — проскандировал седьмой курс под руководством Блэка.

— Просто Гермиона, хорошо?

— Так и быть, — согласился Джеймс Поттер и протянул бутылку сливочного пива.

Гермиона быстро влилась в коллектив, тем более что у неё было столько увлекательных историй, а по пятам за ней следовал Сириус, наставляя на правильное веселье. Огневиски, пиво и даже шампанское, какой-то старой волшебной марки, лилось рекой, и Гермиона перепробовала все, наелась до отвала и, когда все уже разбились на группы по интересам за своими беседами, примкнула к Мародерам. Джеймс и Лили липли друг к другу в тесном кресле, парень активно жестикулируя рассказывал что-то Римусу, а девушка клевала носом, прижавшись к его спине. Гермиона привыкла к её присутствию за два месяца, так и не нарушив преподавательской дистанции. Лили уравновешивала темпераментного Поттера — тёплым взглядом зелёных глаз, улыбкой и рукой, лежащей на плече.

Напротив Джеймса сидел Люпин, алкоголь развязывал его язык, но он все-таки был слишком уж зажат. Общество давило, и должно быть хижина тоже. Тут он страдал от боли превращения, драл в клочья мебель и выл, а теперь его сокурсники превращали остатки бедной обстановки в хлам в беспечном веселье. Гермиона понимала, глядя на него, почему так долго он был одинок. Интересный и симпатичный, но такой скрытый в своём горе, как в коконе, сразу видно. Девочки, сидящие рядом, не обращались к нему, хотя могли бы, парней было меньше, а он не занудствовал и был вполне интересным, но и не зная его мохнатой тайны, они чего-то опасались, была граница, которую кажется могла перейти только такая, как Тонкс.

— Что там? В будущем? — вдруг спросил Сириус чуть прищурившись. За шумом музыки и болтовней его слов никто и не расслышал, только Питер навострил уши. Гермиона задумалась, что сказать?

— Волдеморт.

— Не победим? — он решил, что в одно это слово она уместила все, что ждёт впереди ещё два десятка лет.

— Смотря какой промежуток времени тебя интересует...

— Да ладно тебе, я знаю из какого ты года! Подслушал Макгонагалл. Ты из будущего, — он настойчиво продолжал смотреть прямо в глаза. Это обращение на "ты" Гермиону не смутило, это же Сириус. За два месяца она так и не привыкла ни к нему, ни к Люпину. Старалась держаться с ними, как с учениками, но видела лишь взрослых и мудрых.

— Он будет повержен, но возродится. После его побьют окончательно.

— А мы? Мы поможем? — воодушевился Сириус, в его представлении никакая заварушка невозможна без Мародёров.

— Как никто другой, — улыбнулась она. Это же правда. В итоге все Мародёры помогут, каждый по своему. Джеймс станет отцом того, кто поверг зло. Римус погибнет в самом пекле. Сириус падет во время одной из важнейших битв. И даже Питер, не желая того, пожертвует собой в порыве последнего благородства. — Я хочу кое-что тебе показать, идём!

Она встала и зачем-то протянула ему руку. Сириус послушно пошёл следом, и окружающие проводили их взглядом. Девочки запищали друг другу о том, что: "Так и думали", — а парни с завистью переглянулись.

— И что ты хочешь показать? — он нахально сверкнул в её сторону глазами, но Гермиона лишь покачала головой. Он тут же стал серьезнее.

— Смотри, — она достала из кармана сложённую пополам фотографию. — Не знаю почему показываю тебе ее, может оттого, что завтра уеду, может... Не знаю. Но это твой крестник, Сириус!

Она протянула фото: Гарри и Тэдди. Синеволосый мальчик дергает Гарри за ухо и машет флажком сборной Ирландии по квиддичу. Теду около двух лет, Джеймс Сириус ещё не родился.

— Это Джеймс... — восхищенно прошептал Сириус, — только... Что с его глазами? Это...

— Это их сын. А на руках он держит сына Римуса. — улыбнулась Гермиона, фотография была одной из любимых, они тогда все вместе ходили на игру.

— Сын Джеймса и Лили? Сын... И этот мальчик… поздновато Люпин решил заводить детей. Он же этому парню в сыновья годится!

— Да, старший сын Гарри не намного младше, — кивнула Гермиона и прикусила язык. Никаких имён, она и так совершает грубую ошибку.

— Гарри... — мечтательно прошептал Сириус, — так, подожди, ты сказала крестник? Я буду...

— Тише! Никому не говори, забудь это имя! Они сами должны его придумать! И фото отдай!

— Эй! Покажи ещё! Есть? Пожалуйста! — он нетерпеливо перевернул фото, будто надеялся, что на обороте будет что-то ещё. — А я? Мои дети?

— Больше ни слова, — уверенно заявила Гермиона. Упоминание детей Сириуса неприятно кольнуло, как сказать ему, что смерть придёт раньше собственной семьи.

— Спасибо, Гермиона, — искренне и тепло сказал он. — Это невероятно, то, что я сейчас увидел... Это... Клянусь своим мотоциклом, если бы этот парень не был вылитым Джеймсом, я бы не поверил тебе! А почему волосы у маленького Люпина синие?

— Он метаморф, в мать. Оборотнем не стал, просто обычный хороший мальчишка.

— Да, Люпин воспитает его крутым парнем. А я излечу от занудства! — Гермиону снова кольнуло. Не воспитает. Не излечишь.

Болтать до утра, гулять по территории Хогвартса и неловко прощаться у двери куда веселее, когда твой спутник Сириус Блэк, на тебя не распространяется комендантский час и ты давно знаешь результаты ЖАБА. Но тем не менее утром снова ехать на станцию, снова в толкотне и гомоне тащиться к вагону с сумками на перевес и снова искать свободное купе.

— Так значит, до завтра? — спросил Сириус, когда они уже трижды обошли все мыслимые коридоры, удлиняя путь до спален преподавателей.

— Да, до завтра, — тихим, усталым голосом ответила Гермиона, но улыбнуться не смогла, широко зевнув, она закрыла рот рукой и тихо засмеялась в каком-то бреду, как обычно после долгой бессонной ночи.

— Не верится, что ты уедешь. Как так может быть, что уже завтра ты будешь не просто далеко, а на двадцать лет позже меня. Как... Это даже сформулировать невозможно!

— У тебя есть ещё завтра, — она коснулась его плеча и оба, вздрогнув, отшатнулись.

— Я женат? Ну, там...

— Ты... Зачем тебе? — замялась Гермиона. Не сказать же, что "там" его уже нет?

— Просто, если нет... Ты могла бы!..

— Для меня это будет одно и то же. Так! Иди уже, иначе завтра я просто не проснусь и не сяду в поезд!

— Поезд? Значит ты едешь с нами в Лондон?

— Да, вообще-то. Я не говорила?

— Иди спать, иначе проспишь и не сядешь завтра на поезд, — уверенно заявил он, развернулся и, не оборачиваясь, ушёл по темному коридору. Через секунду его силуэт уже растаял в темноте.

* * *

Купе, одинокое и пустое, манило прилечь и не открывать глаза до самого Лондона, но это же последняя поездка, хоть она и могла в любой момент купить до Хогсмида билет — это не то, это настоящий путь домой. Когда станцию заволокло паром, студенты, задержавшиеся на платформе, вскочили на ступени вагонов, и поезд медленно тронулся. Гермиона ощутила это. Прощание. Она будто снова прощалась с детством и школой. Эти беззаботные семидесятые закончатся сегодня, счастливые и полные открытий. Она так молода тут и так многое может. Может влюбиться, не думая о чувствах Рона, потому что его просто ещё нет. Может снять квартирку в Лондоне и зарабатывать на жизнь чем угодно, что только придумает, благо голова на плечах есть. Дерзкое желание свободы топило, как опасная тёмная озерная вода, но даже мысли о том, какая большая это ошибка, не возникало. А что там? Она вернётся старенькой бабушкой всего через пару дней после того, как покинула Министерство, расскажет все, попрощается и просто тихо умрет. А миссия? Как же её миссия?

И где, черт бы его побрал, Сириус Блэк?

Она ему многое не сказала. Они все обсудили, все темы затронули, но столькие осталось неохваченным. Она всю ночь, эти два несчастных часа, маялась в ожидании, представляла, как ещё долгие минуты они просидят в купе. Как она что-то сделает или скажет, и он сделает или скажет в ответ, а он тратил эти минуты своим отсутствием, расточал их впустую. Он не появился. Конечно, он прощается с друзьями. Она была в его жизни два месяца, а они семь лет, нечего ждать такого от мальчишки. Она просто странная новая преподавательница, интересная собеседница и...

Она уснула. Только собиралась в пылу внутреннего монолога пойти его искать, как немедленно заняла особенно удобную позу и закрыла глаза.

Проносились мимо пейзажи, пока Гермона Грейнджер безмятежно сопела, укутавшись в дорожную мантию, а из открытого окошка её волосы ласково целовал июльский ветер.

Она проснулась уже на вокзале Кингс Кросс, помятая, с сухими, обветренными губами и настырно растрепавшимися волосами, которые путались и лезли в глаза. Такой она была в школе, когда за день пыталась пройти трехдневное расписание, когда до истерики готовилась к экзаменам, не спала ночи по вине Поттера и Уизли, но нынче это почти взрослая дама, которая от своего вида будто на пять лет помолодела.

Сириус так и не появился, и она с обречённой грустью поняла, что он то и есть единственное, от чего она хотела этой свободы. Только она сказала себе "так даже лучше", как немедленно захотела домой.

— Всего доброго, мэм! — попрощался носильщик, принимая чаевые, через секунду его место занял таксист, готовый везти в любом направлении, а ещё через секунду знакомый голос окликнул со стороны парковки.

— Мои вещи забрали Поттеры, твои заберут они же. Я предлагаю взять самое маленькое и необходимое и сесть уже на мотоцикл. Я лучше, чем такси!

— Сириус? — Гермиона не верила в его исключительную изобретательность. Весь день он избегал её, чтобы выловить на платформе и свалить в одно мгновение на неё все невысказанное за этот последний день, и, надо сказать, эффект был ошеломляющим. Сейчас она была готова хоть на край света, возможно, всего на один день, а может и на год, так ли важно когда она прибудет в Министерство?