Никогда не говори: "Помнишь..." (джен)

Параллельный мир

Снейп параллельного мира 

Мальчику нельзя было доверять.

Снейп наблюдал за ним сквозь прикрытые веки, пока тот топтался в углу кухни. Северус смотрел, как мальчик объяснялся с Лили. Наблюдал, как он борется с полученной сывороткой.

Сыворотка правды действительно была из его личного запаса. Но говоря с Гарри, Снейп не упомянул, что зелье сделано по его собственной формуле и было слегка ослаблено. Он не желал, чтобы Гарри превратился в безмозглого идиота, бормочущего что-то монотонным голосом. Он хотел, чтобы Гарри почувствовал, что сыворотка работает, ощутил, что она вынуждает его сказать правду. Возможно, сопротивляясь действию зелья, Гарри смог бы увидеть истинное лицо своей лжи.

А мальчик действительно боролся. На его лице было удрученное, подавленное выражение, тело дрожало, он снова переживал все, что сегодня сказал и сделал. К концу его голос стал хриплым, хотя Северус не мог сказать, было ли это от борьбы с правдой или от борьбы с чем-то еще, идущим изнутри, из глубин его души.

Он выглядел необыкновенно похожим на его Гарри в очень плохие дни Лили.

Но Северус решительно прокрутил в памяти события этого дня, чтобы напомнить себе: мальчику нельзя доверять.

Лили слушала. И убирала. Неистово убирала. Ее палочка крутилась, взбивая воздух, и мыльная жидкость растеклась, вспениваясь, по кухонным стойкам, мчась по всей поверхности, словно поток испуганных животных. Грязная кастрюля прыгнула в раковину и вздрогнула, когда струя воды из палочки напала на нее. Лили наконец повернулась и посмотрела на Гарри, скрестив руки на груди.

— Что ты думал? — спросила она. — Что ты сможешь заменить его? Что раз я не могу вспомнить, как растила сына, это ничего не значит?

— Нет, — сказал Гарри. Его голос был едва слышен из-за громыхания кастрюль. — Я знаю — это значит. Это значит все.

Лили уронила руки вдоль тела. Она перекатывала между пальцами свою палочку, сделанную из какого-то светлого дерева, рассматривая ее.

— Могу ли я доверять тебе? — спросила она печально.

Плечи мальчика напряглись, он боролся с сывороткой.

— Я… не знаю, — сказал он наконец. — Я думал, что можешь. До этого вечера. Но… мне нужно было что-то сделать. Помочь.

Она сжала челюсть:

— Думаешь, то, что ты сделал, помогло?

Взгляд Гарри двигался по кафельному полу и по неровной поверхности шкафов.

— Я знаю, что это не помогло. Я знаю, я… солгал, воспользовался… тем, что сделало с тобой проклятие. Я просто хотел спасти тебя.

Свободной от палочки рукой Лили хлопнула по столу:

— Я не нуждаюсь в спасении! От чего именно, ты думаешь, можно меня спасти?

Взгляд Гарри устремился в сторону Снейпа. Потом он вновь посмотрел на Лили, на его лице мелькнула боль.

В тот момент Снейпу показалось, что это правильно — негодовать и злиться на Гарри. Лжец, нарушитель спокойствия. Как Северус мог доверять этой… подмене? Этому мальчику, который носил лицо его сына?

Что ж. Впереди были недели домашнего ареста. Он найдет способ сделать мальчика достойным доверия.

Лили выглядела очень уставшей.

— Ложись спать, Гарри, — сказала она.

— Но… не могу ли я…

— В кровать, — повторила Лили.

Кивнув, Гарри бросил последний изучающий взгляд на Снейпа и начал подниматься по лестнице. На полпути он остановился и, неотрывно уставившись на руку, сжимающую перила, спросил:

— Я все еще могу называть тебя мамой, да? — Его голос был неестественно высоким.

Лили закрыла глаза и двумя пальцами потерла упругую кожу у края лба. Потом она посмотрела на Гарри, вокруг ее глаз собрались морщины.

— Да. Конечно, можешь.

Гарри кивнул и скрылся наверху.

Ссутулив плечи, Лили переместилась в гостиную и рухнула в бледно-желтое кресло, обхватив себя руками. Ее палочка лежала параллельно скрещенным ногам. Пряди волос беспорядочно упали на лицо.

Снейпу хотелось наклониться и заложить волосы ей за ухо. Но вместо этого он медленно последовал за Лили и опустился на диван, стоящий на противоположной стороне комнаты. Северус сложил руки на коленях и задумался, задаваясь вопросом — как и во все предыдущие разы — что он мог бы сказать. Но он уже давно усвоил, что острый слух Лили мог обнаружить малейший намек на отрепетированные речи.

Северус уловил запах сирени, плывущий по комнате. В другое время и в другой ситуации он бы отметил это вслух, и тогда Лили дразнила бы его, говоря о носе, который может обнаружить запах с сотни метров.

Но сегодняшним вечером он только прочистил горло.

— Ты остаешься. — Северус пытался произнести это как утверждение. Словно констатацию факта. Пытался быть уверенным в том, что он сказал Гарри. Она всегда оставалась раньше.

Лили впилась в него взглядом, в ее глазах сверкал лед. Она покачала головой. Но, в конце концов, сказала:

— Скажи мне, что это правильный выбор.

Он отвел взгляд:

— Не жди от меня правильного выбора.

Лампа на боковом столике бросала теплый свет на фотографии, висящие на стене. Фотографии мерцали, фигуры внутри них двигались, то попадая под лучи света, то уходя в тень.

— Но ты всегда знала, какой выбор сделать, Лили. В твоем сердце никогда не было сомнений. — Он беспокойно сдвинул руки с колен и теребил пальцами вылезшие из обивки нити. — И ты выбрала меня.

Казалось, она смотрит куда-то вдаль, погруженная в себя. Повисло напряженное молчание, нарушаемое только громким стуком дождевых капель по черепичной крыше.

— А наш Гарри? — спросила она. — Увижу ли его когда-нибудь снова? Или он будет просто… — она указала на фотографии на стене, — … еще одной жертвой проклятия? Твоего проклятия. Еще один человек, который пал в темноту?

— Я не знаю, — прошептал он. — Хотел бы я знать.

— Были и другие, — сказала Лили, ее голос рассекал влажный воздух. — Другие, которых я любила, другие, которых я забыла.

— Да, — прошептал Снейп.

— Но ты не можешь рассказать мне о них? О людях, которых я любила?

— Могу, — сказал Снейп. Он заколебался. — Обо всех, кроме одного.

Лили кивнула, какая-то мышца подергивалась у нее на подбородке.

— И это?

— Он был… первым отцом Гарри… нашего Гарри.

Лили моргнула, а затем уставилась на фотографию, прикрепленную к проигрывателю Виктрола, стоящему рядом с ней. Снейп хорошо знал изображенную там картину: он и Гарри валялись в траве, голова к голове, и разговаривали.

Лили склонилась к фотографии, проводя мизинцем по линиям обоих лиц. Двух лиц, которые не были достаточно похожи.

— Верно, — потрясенно выдохнула она, осознавая. Лили закрыла глаза, нахмурившись от концентрации. — Ничего не появляется, — пробормотала она. — Ничего.

— Нет, — сказал Снейп, поднимая руку будто для того, чтобы физически остановить ее, не давая дорыться до образа Джеймса Поттера. — Там и не может этого быть.

Она открыла глаза:

— Расскажи мне что-нибудь о нем.

Снейп сглотнул, его рот пересох.

— Проклятие…

— Да, твое проклятие. Не будь таким щепетильным и чувствительным из-за боли, которую оно причиняет мне. Я не могу представить, что у тебя были какие-то сомнения, когда ты его разрабатывал.

— Я не знаю…

— Расскажи мне о нем! Я хочу, чтобы ты сделал это. Скажи мне, каким он был человеком.

Это попало в уязвимое место, в ахиллесову пяту Снейпа.

— Человек, который наслаждался страданиями других! Трус, задира…

Вскочив со стула, Лили шагнула к Северусу и наклонилась близко к нему, сжимая пальцы и вдавливая палочку глубоко в подлокотник дивана.

— Мужчина, которого я любила? Влечение к нему характеризует мое сердце не с лучшей стороны, согласен? Как я могу доверять моим чувствам к тебе, если я любила такое ничтожество?

— Он был… Я не намеревался…

— Нельзя одновременно быть и тем, и другим, Северус. Либо я могу доверять людям, которых люблю, либо не могу. Если ты не в состоянии найти хоть одно доброе слово о том другом человеке, хотя бы одну вещь о нем, которая сделала бы его достойным любви, тогда что я должна думать о тебе?

Его разум был совершенно пуст. Он ухватился за первую же появившуюся мысль:

— Он похож на нашего сына.

Северус сразу понял, что эта фраза бессмысленна. Сыновья похожи на своих отцов, а не наоборот. Но когда он посмотрел на лицо Лили, безумные метания его разума немного успокоились.

— Он похож на нашего сына, — повторила она, изучающе глядя ему в глаза. Затем она отступила. Убрала свою палочку и свернулась в кресле. Она откинула голову, волосы рассыпались по светлому полотну обивки.

Движение вызвало у Северуса воспоминание, и теперь он знал, что сказать.

— Снег летом.

Лили озадаченно уставилась на него.

— Это было заклинание, которому он меня научил. Ну, вернее, не совсем научил. Я наблюдал, как он им пользовался. Это казалось бесполезным тогда. Но прошлым летом… — Северус откинулся на диван. — Прошлым летом День рождения Гарри пришелся на самый жаркий день июля. В тот день мы были в саду, стараясь оставаться в прохладе. Ты принесла проигрыватель, а Гарри поставил пластинку с Рождественскими гимнами. Он сказал, что это поможет работе охлаждающих чар, так как чары будут убеждены, что сейчас зима. — Северус улыбнулся. — И тогда я наложил это заклинание. Вы с Гарри стояли с высунутыми языками, пытаясь поймать снежные хлопья.

Снег искрился, опускаясь на землю, и тая под жарким солнцем. Лили и Гарри крепко держались за руки, слегка откинувшись назад, и только благодаря этому оставались в вертикальном положении. Всякий раз, когда их одолевало хихиканье, языки быстро прятались внутрь, но Лили и Гарри продолжали пытаться, их лица блестели, словно листья, покрытые утренней росой.

Северус смотрел на приподнятое лицо Лили. Она закрыла глаза, и он знал, что Лили пытается представить это, пытается воссоздать образ, которого там не было.

Она покачала головой:

— Я не могу.

— Я знаю.

Наклонив голову, она немного сдвинулась в кресле. Выражение глубокой печали появилось на ее лице.

— Мне очень жаль, Северус. Но я ненавижу тебя за это.

Он уронил руки на колени:

— Я знаю.

Лили медленно встала и направилась к лестнице.

— Ты остаешься, — пробормотал он. И сейчас это действительно было утверждением.

Остановившись возле лестницы, Лили немного повернулась к Северусу, но не смотрела ему в глаза. Ее взгляд остановился на стене с фотографиями. Фотографиями, изображавшими Гарри и его самого.

— Есть две причины, по которым я хочу уйти. И по двум причинам я хочу остаться. — Она полностью развернулась, ее глаза нашли его. — И поэтому я остаюсь.

Сдавливающая его удавка исчезла. Северус кивнул.

— Хочешь, чтобы завтра я напомнил тебе об этом? — спросил он. Иногда Лили чувствовала, что им не хватило одного разговора, чтобы во всем разобраться. А иногда она просто хотела на день дольше знать, что он сделал.

Мысль о том, что в течение двух дней ему придется дважды все ей рассказывать, делала его больным, но Северус выполнил бы это, если бы она попросила.

Лили изучала его.

— Бывали и другие времена? Как снег летом? — спросила она.

— Да. Как снег летом.

Она кивнула:

— Тогда давай оставим это. На некоторое время.

Снейп просидел один в темноте большую часть той ночи, крепко вцепившись в эти слова.

Неделю спустя Северус наблюдал, как Гарри отмывал кухонный пол. Он наблюдал за работой мальчика, одновременно ощущая обиду и удовольствие. Наблюдал, как мальчик поглядывал на сыворотку правды, оставленную на кухонной полке в качестве видимого напоминания.

Но мальчик все делал хорошо. Он давал честные и полные ответы на все вопросы Лили.

Снейп подумывал о том, чтобы дать ему работу, выходящую за рамки простых заданий, не требующих какой-либо квалификации. Северус мог завершить их гораздо быстрее, чем мальчик, с помощью магических средств, но сначала он опасался давать Гарри что-то более сложное. Настоящий Гарри оказывал реальную и действенную помощь в приготовлении зелья Реституциоменс и в уходе за Лили в ее темные времена. Но этот ребенок не был искусен в зельях, и его прошлое поведение с Лили было в лучшем случае сомнительным.

Гарри закончил мытье пола и посмотрел на Снейпа, тяжело дыша. Бросив высушивающее заклинание на пол и промокшую рубашку мальчика, Снейп кивнул.

— Наверх, — приказал он. — Начинай уборку туалета.

Гарри молча поднялся, выполняя указание, и, захватив ведро и щетку, направился к лестнице. Когда мальчик проходил, Снейп поймал его взгляд, но тот сразу посмотрел в сторону. Северус увидел в глазах Гарри вспышку — воспоминание о вечере, когда он был наказан. Мальчик чувствовал либо раскаяние, либо возмущение. Северус поставил бы на последнее. С той ночи Гарри был необычайно тихим и редко смотрел в глаза. Снейп полагал, что он дуется.

Северус подумал, что должен начать тренировать Гарри, так как у этого ребенка было необычайно мало ментальной защиты. Он почти проецировал на всеобщее обозрение свои мысли. Но обучение означало бы признание, что этот Гарри — тот мальчик, который будет сражаться с Темным Лордом. Что его сын не вернется. Северус не мог заставить себя сделать это.

Он облегчал свои сердечные метания, давая Гарри больше работы.

И все же мальчик отчаянно нуждался в защите. Независимо от того, как много антагонизма существовало между ними, было важно исследовать этот вопрос. Было неясно, достаточно ли жертвы, принесенной матерью Гарри в другом мире, чтобы защитить его здесь. Но, безусловно, он имел меньшую защиту, чем настоящий Гарри, которого охранял тройной семейный Патронус.

Мысли Северуса были прерваны мягким постукиванием во входную дверь.

Снейп взглянул на маленькие латунные часы, висящие на кухонной стене, и вздохнул. Придав лицу нечитаемое выражение, он подошел к двери и открыл ее.

Ремус Люпин стоял там, держа букет полевых цветов.

Снейп дернул головой, указывая направление.

— Обходи вокруг, — сказал он, захлопывая дверь перед носом Люпина.

Северус двинулся к задней части дома, проходя мимо Лили, читающей газету в гостиной. Перелистнув страницу, она спросила:

— Кто это был?

Снейп остановился. В эти дни память Лили сохранялась всего пару часов, и через несколько минут она должна была начать новый цикл. — Увидишь, — сказал он. — Ты не могла бы приготовить чай?

Лили раздраженно взглянула на него, но спрыгнула с дивана. Она вышла в сад через заднюю дверь, звеня чашками. Люпин ожидал у ворот.

— А сейчас мне можно войти внутрь? Я подумал, что, возможно, здесь есть собачья дверца, через которую мне нужно пролезть.

— Привлекательное предложение, — сказал Снейп, но стал в стороне, давая Люпину возможность войти в сад. Северус указал ему на небольшой столик из кованого металла, со стульями, стоящими в беспорядке возле него. — Она скоро выйдет.

Люпин уселся:

— А Гарри?

Подняв взгляд, Снейп увидел темноволосую фигуру в одном из окон наверху.

— Сейчас я позабочусь об этом.

Северус вновь вошел в гостиную и уже почти добрался до лестницы, когда в него врезался клубок рук и ног. Гарри тут же отскочил и попытался обойти, но Снейп преградил ему путь.

— Куда ты направляешься?

Гарри попытался заглянуть Снейпу за спину:

— Я видел профессора Люпина на заднем дворе.

— Он у нас в гостях.

— Я хочу увидеть его.

— Ты помнишь, на каких основаниях тебе разрешено покидать этот дом?

— Да, — от нетерпения Гарри подпрыгнул, — сэр. Мне нужно разрешение.

— Разве я его давал?

Гарри выглядел расстроенным.

— Я приготовил завтрак. Я вымыл пол на нижнем этаже. Я… Я… Люпин помог мне в прошлом году, и я хочу поговорить с ним… — Его взгляд внимательно осматривал комнату, будто выискивая довод, который вытащил бы его наружу. Мальчик путался в словах. Мальчик явно не был слизеринцем.

Снейп сжалился над ним.

— Десять минут, — сказал он.

Гарри бросился вперед так быстро, что Снейпа обдало порывом ветра.

Северус вернулся в сад вместе с Лили. Она быстро прошла через период дезориентации и настояла на том, что она вынесет поднос с чаем сама. Снейп обнаружил, что Гарри и Люпин шептались между собой.

Увидев Лили, Люпин просиял и поднялся, чтобы помочь ей.

— Что вы обсуждаете? — спросил Снейп после того, как Люпин и Лили обменялись приветствиями.

— Ничего, — сказал Гарри с оборонительными нотками в голосе. Снейп пристально посмотрел на него, но прежде чем он смог выудить правду из разума Гарри, Люпин заговорил.

— Гарри сказал, что вы получили сообщение от Сириуса Блэка.

Снейп подошел к стулу Люпина и застыл, немного нависая над ним. Выдавив слабую улыбку, он наблюдал, как Лили накрывает чай.

— Да, он черкнул нам весточку. Я бы с радостью ответил, но он забыл предоставить обратный адрес. Возможно, ты был бы так добр и дал его нам?

У Люпина покраснела шея.

— Я не знаю, где он находится.

— А если бы знал, то не сказал бы мне.

— Мы видели Петтигрю. Я уверен, твой собственный сын рассказывал тебе об этом.

— Я не… — начал говорить Гарри, но прикусил губу, переводя взгляд с Люпина на Лили.

Несмотря на рефлективный возглас Гарри, Снейп почувствовал, что расслабился. Передвинувшись к своему стулу, он сел. «Твой собственный сын». Эти слова дали ему почувствовать, что он выиграл битву в негласной войне. Северус принял от Лили чашку чая. Лили хмурилась, явно пытаясь следить за разговором.

Люпин принял свою чашку, а затем наклонился к Снейпу и прошептал:

— Он невиновен.

Снейп мрачно размешивал молоко в чае. Рассказ его сына о появлении и исповеди Петтигрю был предельно ясным. И все же Северус знал Блэка. Его ответственность за нападение на Лили ощущалась верной, это казалось правильным.

— Возможно, — сказал Люпин, — лучшим решением было бы заключить соглашение о посещениях, подобное нашему.

Рука Снейпа застыла над чашкой.

— Никогда.

Лили размешала чай в чашке:

— Кто-то хочет навестить? Он друг?

— Да, — сказал Люпин.

— Нет, — сказал Снейп.

Она перевела взгляд от одного к другому:

— Ну хорошо, он мой друг?

— Да, — сказал Люпин.

— Нет, — сказал Снейп.

Лили закатила глаза и глотнула чай.

— Ты когда-то сомневался и насчет меня, — сказал Люпин, его рыжеватые волосы упали на глаза.

— Сомнения все еще есть. Но твои звериные изменения я могу предсказать и сдерживать.

— Он не представляет опасности.

Снейп скептически приподнял бровь.

— Только не с Гарри. Он бы никогда…

— Не бросил его волкам? — спросил Снейп мягко.

Люпин покраснел, и в течение нескольких минут единственный звук, который можно было услышать, был от позвякивания ложек по фарфору.

— Хм, — удивленно сказала Лили, протягивая руку. — Всякий раз, когда я прикасаюсь к обручальному кольцу, на нем появляется надпись: «Мое сердце, моя душа. Северус». — Ее улыбка была похожа на луч солнца.

Снейп почувствовал себя подростком, пойманным на передаче любовной записки. Он кашлянул, потянувшись за кексом:

— Это личное сообщение. Только ты, Лили, можешь его увидеть.

Это также не давало возможность разным негодяям утверждать, что они являются ее мужем, но Северус не упомянул об этой части. Лили очень обижалась на все, в чем она видела его чрезмерную опеку. Он вспомнил, как пытался отговорить ее от работы в Хогвартсе. В его ушах все еще звенело.

— Как вы обручились? — спросил Гарри. Он глядел на кольцо, прищурившись, будто это был разозленный скорпион.

— Да, расскажи нам, — сказала Лили. — Бьюсь об заклад, это было романтично.

«Она бы проиграла пари».

— Это неинтересно.

— Я уверен, что никто не возражает, — сказал Люпин. — После года в Хогвартсе было бы неплохо немного поскучать.

— Если только не существует какой-нибудь причины, по которой ты не хочешь, чтобы мы знали, — сказал Гарри.

— Тут нечего рассказывать. У меня было кольцо моей матери, и я сделал предложение. — Снейп ковырял в своем кексе, чувствуя, что в него впились три пары глаз.

— Ну кроме этого должно быть что-то еще, — сказала Лили. — Ты хотя бы опустился на колено?

— Да, — сказал Северус. Лили слегка мурлыкнула от удовольствия, в то время как двое других молчали.

— Это звучит, — сказал Гарри, — словно ты не даешь полные и честные ответы на ее вопросы.

Очевидно ночами, лежа в постели, мальчик заучивал сказанные Северусом слова, чтобы бросить их ему в лицо?

— Если вы так настаиваете и вам интересно это узнать, — сказал Снейп, потирая затылок, — предложение не было моей идеей.

— Так это я сделала тебе предложение? — обрадовано спросила Лили.

— В каком-то смысле, — сказал Снейп.

— Тебе действительно кажется, что ты даешь честные и…

— Я не собирался делать предложение, понятно? — сказал Снейп. — Поэтому она сделала так, чтобы это произошло.

— Ты не собирался делать мне предложение? — спросила Лили, скрестив руки.

Снейп провел рукой по волосам:

— Лили, тебе было… нехорошо. Люди уже шептались о том, каким образом я взял тебя к себе. Но тебе становилось лучше, и Гарри наконец-то спал всю ночь. Домовой эльф, которого нам одолжили из Хогвартса, помогал нам. И когда наконец все было более или менее под контролем, у тебя в голове появилась идея, что мы должны пожениться.

— Так что это я сделала тебе предложение.

— Каждый день в течение месяца, после того, как я укладывал Гарри для дневного сна. — Северус не знал, каким образом ее подсознание умудрялось выкапывать одну и ту же мысль в одно и то же время каждый день, но происходило именно это. Она указывала ему, что они любят друг друга и они живут вместе, и она бы хотела, чтобы они трое были одной семьей. Он стал бояться этих разговоров. — Ты очень сердилась, когда я говорил нет.

— Что именно ты говорил? — спросила Лили.

— Разные вещи.

Лили откинулась назад, руки все еще были скрещены.

— Ты имеешь в виду, что каждый день пробовал разные ответы, чтобы увидеть, какой из них я приму.

Снейп угрюмо размешивал чай. Это именно то, что он делал.

Он говорил:

— Вы желанные гости.

— Посетители в нашем собственном доме, ты имеешь в виду, — отвечала она.

— Мы уже семья, нам не нужен брак, — говорил он.

— Как ужасно современно с твоей стороны, Северус, — она отвечала на это.

Несмотря на то, что он знал, что спор возникнет каждый день, он никогда не мог выиграть его.

Лили постучала кексом по тарелке в ритме стаккато:

— Я вынудила тебя сделать предложение? Как ужасно.

— Не совсем. Однажды летним днем, когда я укладывал Гарри, ты показалась в комнате, имея довольный вид. У тебя на пальце было кольцо моей матери. Когда я спросил об этом домового эльфа, он сказал, что ему запрещено говорить тебе, что ты сама надела на себя кольцо.

— Я не совсем понимаю, — сказал Гарри.

— Лили была убеждена, что я сделал ей предложение. У нее было кольцо в качестве доказательства.

Лили залилась смехом, рассматривая свое кольцо:

— Я обвела себя вокруг пальца.

— До этого я считал, что ты сильно злишься. Но по сравнению с тем, что я услышал, сказав, что не делал тебе предложения, это было ничто.

Лили удовлетворенно щелкнула языком:

— Назвала тебя лжецом, не так ли?

— Среди всех прочих имен. Ты подумала, что я струсил, — Северус покосился на Гарри, — и решил использовать твое положение, чтобы отступить.

Люпин улыбался за чашкой.

— И домашний эльф не поддержал бы твою историю.

— Он же получил приказ не делать этого, — Северус прорычал в чай. — Мне позволили забрать кольцо только при условии, что я пообещаю сделать предложение должным образом.

— И ты сделал! — сказала Лили, обвиваясь вокруг его руки. — Я не знаю, это все-таки довольно романтично.

— Но почему ты не хочешь говорить об этом? — спросил Люпин. — Ты, конечно, слышал, — он взглянул на Гарри, — что люди говорят о вашем быстром браке.

— Это не первый неприятный слух, с которым я столкнулся, — сказал Снейп.

— Но если это действительно произошло так, как ты рассказываешь, — сказал Гарри, — тогда почему…

Его прервал Люпин, стукнув рукой по столу:

— Нет! Только не говори мне, что это из-за гриффиндорца, манипулирующего слизеринцем?

Снейп промолчал.

— Действительно, Сев, ведь я могу иногда одержать верх.

— Ты все время одерживаешь верх, — проворчал он.

— А как насчет свадьбы? — спросил Гарри. — Она прошла… нормально?

— Я не хочу это обсуждать.

— Ты не хочешь говорить о предложении, ты не хочешь говорить о свадьбе, — сказала Лили. — Можем мы хотя бы посмотреть наши свадебные фотографии?

— Я искал. Там нет фотографий самой церемонии, только после нее.

Гарри подозрительно посмотрел на Снейпа:

— Как будто нам нельзя знать, что произошло.

— Я уверен, в этом нет ничего тайного и подозрительного, — сказал Ремус. Снейп моргнул, глядя на Люпина, удивленный его защитой.

— В любом случае, — продолжил он, — фотографа там не было, так какие могут быть фотографии?

— Мне не нужен фотограф для создания личных фотографий, — сказал Северус. — Заклинания Останови Мгновение более чем достаточно. — Снейп замолчал, мысленно перебирая слова Люпина. — Откуда ты знаешь, кто там был?

Тот подавился кусочком кекса:

— Я... э-э... слышал об этом.

Снейп всмотрелся в глаза Люпина и заметил мелькающие картины собственной свадьбы, увиденные как бы издалека, сквозь ветви дерева. Затем светлые глаза будто покрылись пеленой, и изображение исчезло.

— Ты шпионил, — обвинил Снейп.

— Я не шпионил, — сказал Люпин. — Я… просто проходил мимо.

— Сквозь дерево? Ты можешь и в бурозубку* превращаться? Тебе это больше подходит.

Люпин поморщился:

— Не то, чтобы меня пригласили.

Лицо Лили стало слегка недовольным. Она глотнула чай:

— Мы должны были пригласить его, Северус.

— Приглашения даются тем, кто желает добра. А если кого-то не приглашают, то ему нужно держаться подальше.

— Я действительно желал добра, — воскликнул Ремус.

Снейп приподнял бровь.

— Лили, — внес поправку Люпин. — И Гарри.

— Значит, в тот год ты все время рыскал вокруг для того, чтобы найти возможность поздравить меня с новой семьей? Как трогательно.

Люпин побарабанил пальцами по столу:

— У меня были некоторые опасения.

— Ты хотел взять Гарри и Лили к себе.

— В общем-то, нет.

Снейп выискивал незащищенную лазейку в этих глазах.

Люпин посмотрел в сторону.

— Ну, в то время эта мысль приходила мне в голову. Я хотел, чтобы все были в безопасности.

— А где безопаснее, чем с тобой?

Люпин постучал ногтем по пустой чашке:

— Я бы принял меры предосторожности.

— И что именно ты сделал бы? — Снейп наклонился к Люпину и заговорил так тихо, что голос казался шипением. — Если бы в ночь полнолуния у Лили произошел один из ее рецидивов и она пошла бы искать тебя в той части твоего дома, которую ты забаррикадировал? Расскажи, пожалуйста, во всех подробностях, что бы ты делал.

Люпин схватил фарфоровую чашку, кончики его пальцев побелели.

— Я говорил тебе, — тихо пробормотал он, — это была лишь мимолетная мысль. — Потом, уже нормальным голосом, он произнес: — Меня больше всего заботило, чтобы все были защищены.

— От меня.

— О, не будь смешным, — сказала Лили. — Я уверена, что это не то, что Ремус имел в виду.

Люпин слабо улыбнулся:

— Ну, да… стало ясно, что ты не нуждаешься в моей защите. Во всяком случае, — сказал он, кивнув Снейпу, — договоренность о визитах, которую мы заключили, подходит гораздо больше. И менее опасна. Я не могу лазить по деревьям так же легко, как Гарри.

Снейп откинулся на сиденье:

— У меня сложилось впечатление, что ты пошел на это соглашение, потому что не хотел, чтобы я позвонил в магические правоохранительные органы по поводу того, что ты нас преследуешь.

— Я не припоминаю, чтобы в то время у тебя были особенно дружеские отношения с судами Министерства. — Люпин глубоко вздохнул, успокаиваясь, и налил себе еще одну чашку чая. — И именно ваша свадьба заставила меня пересмотреть свой подход. Это было настоящим открытием.

Внутри у Снейпа все замерло:

— Сколько ты видел?

— Всю церемонию. — Люпин невинно улыбнулся и закинул кубик сахара в свою чашку.

— Ну, и как это было? — спросила Лили, нетерпеливо наклоняясь вперед.

Гарри тоже наклонился вперед, но переводил взгляд от Снейпа к Люпину, очевидно, понимая, что между ними что-то происходит.

— Очень красиво, — сказал Люпин Лили. — Ты выглядела сияющей.

Снейп снова начал дышать.

— Там не осталось ни одних сухих глаз. Не так ли, Северус?

Снейп почувствовал, что не может сдержать румянец, пробивающий дорогу к поверхности. Несколько мгновений Северус стоял, напряженно выпрямившись.

— Извините, — сказал он и быстро направился к дому.

Подойдя к задней двери, Северус услышал позади себя хруст шагов Люпина. Когда тот вошел в гостиную, Снейп развернулся. Мысленно он выискивал нечто, что дало бы ему возможность побольнее задеть Люпина. Его взгляд упал на пакет с пробиркой крови, которую Ремус отправил перед своим визитом.

— Пришел предложить еще один образец крови?

— Просто извинение.

— Я предпочитаю кровь.

Люпин криво улыбнулс:

— Меня это не удивляет. — Он вздохнул и закатил рукав. — Если это необходимо.

Снейп не ожидал, что Люпин согласится. Тот должен был сдавать кровь только раз в месяц. Но, конечно, было бы неплохо иметь несколько образцов в запасе. Снейп повел Люпина к проходу в лабораторию.

— О, — сказал Люпин, когда книжный шкаф отъехал в сторону. — Секретный проход?

Снейп утвердительно хмыкнул, спускаясь по лестнице:

— Я нахожу их полезными. Несмотря на прошлые ассоциации.

— Не будем снова ворошить прошлое. Ты знаешь, что я бы не согласился с планом Сириуса.

— Но ты, определенно, был готов следовать за другими. Твои сегодняшние попытки унизить меня, должно быть, воскресили приятные воспоминания об этом.

Люпин зарычал в настораживающей, излишне напоминающей волчью манере:

— Я просто немного поддразнил тебя, Северус. Я не хотел причинить тебе никакого вреда.

Они вошли в лабораторию.

Снейп открыл ящик и взмахнул серебряным ножом:

— Как тебе повезло.

Люпин выглядел обеспокоенным, но протянул руку.

Снейп сделал быстрый, аккуратный надрез и поставил флакон на низкий столик. Одно касание палочки — и капельки крови перенеслись в него по небольшой дуге.

Люпин заворожено наблюдал за происходящим.

— У вас действительно была прекрасная свадьба, — сказал он через мгновение. — Я не шутил по этому поводу.

Снейп занялся очисткой ножа.

— Я был там.

— Но ты не любишь говорить об этом.

Румянец угрожал вернуться.

— Я говорю об этом, когда она спрашивает.

— Но, как сказал Гарри, это не полные и честные ответы.

«Будь неладен этот мальчишка».

— Детали не имеют значения.

— Не случится ничего ужасного, если ты позволишь себе поддаться всплеску… эмоций. Это только покажет, как сильно ты ее любишь.

«Это покажет, как сильно я ей навредил».

— Лили и так уже это знает. — Снейп прикусил язык. Зачем он вообще в чем-то признается этому человеку? Северус схватил флакон и запечатал его, тут же накладывая сохраняющие чары. Он вышел из лаборатории. Люпин последовал за ним.

— Чувствуется, что между тобой и Гарри сейчас есть напряженность, — заметил Люпин.

Снейп шел по гостиной и не стал оглядываться.

— Он не тот мальчик, которого я знал.

— Люди меняются.

— Он превратился в безответственного ребенка, не сознающего потребностей других.

— Ему тринадцать. — Люпин слегка дотронулся до плеча Снейпа, чтобы остановить его. Северус повернулся к нему у двери в сад, сложив руки. — Просто… вы всегда были так близки. Я помню, как навещал Лили в Хогвартсе восемь или девять лет назад, и видел, как маленький Гарри цепляется за твои плечи, словно…

— Обезьянка.

Снейп теребил свою мантию, слыша сквозь ткань похрустывание бумаги. Ему не нужно было ее вытаскивать, чтобы точно знать, что там было изображено: фигуры Лили и Снейпа, держащиеся за руки. И фигурка Гарри, сидящего на плечах своего папы.

Волна дикой тошноты захлестнула Северуса.

— Раньше я устанавливал на свою мантию прикрепляющие чары. Лили тогда требовалось очень много зелий, но когда я пытался спустить Гарри…

— Он плакал так громко, что стены дрожали. Я помню. В те дни у тебя был вид человека, готового спрыгнуть с ближайшего моста.

Снейп мрачно взглянул на него, но, к сожалению, эффект разрушился, когда угол его рта дернулся к верху.

— То есть, — продолжал Люпин, — у тебя был такой вид, пока ты не поднимал Гарри.

Снейп вспомнил одно предрассветное утро, через несколько месяцев после того, как он спас Лили и Гарри с Тисовой улицы. Лили наконец заснула, обессилев от мук, которые проклятие сеяло на ее разум. Гарри плакал всю ночь, и Снейп взял его на руки и отнес вниз. Сидя в кресле, он слегка раскачивался и поглаживал мягкую круглую спинку в ритме, успокаивающем их обоих.

Он поступал так уже не впервые, но это был первый раз, когда он понял, что эти моменты обновляли его. Крошечные руки обхватывали его шею, и Северуса наполняло силой и осознанием направления, о котором он никогда не знал.

Снейп потер шею, но, конечно, сейчас там ничего уже не было.

— Я просто делал то, в чем он нуждался, — сказал он Люпину.

— Сейчас он все еще нуждается в тебе, — ответил тот.

Их прервал крик, донесшийся из сада. Снейп был снаружи прежде, чем полностью осознал звук. Лили лежала на земле возле своего стула. Ее ладони прижимались к вискам, пальцы впивались в череп. Гарри стоял над ней на коленях, сжимая руками одну из ее дрожащих рук.

Снейп бросился вперед. Гарри поднял на него взгляд:

— Она спросила меня, почему я не буду называть тебя папой, и я… я сказал его имя. — Гарри провел пальцами по непослушным волосам, широко раскрыв глаза. — Я не подумал, почему я не подумал? — Он раскачивался взад и вперед.

Снейп упал возле Лили и позвал ее по имени. Она открыла глаза и, увидев Северуса, прижалась к нему.

— Он у меня в голове, — говорила она снова и снова. Снейп крепко держал ее.

Гарри обхватил себя руками и все еще раскачивался. Люпин опустился на колени рядом с ним и положил руку на плечо, но Гарри, казалось, не чувствовал этого.

— Что мы можем сделать? — спросил Люпин.

Снейп покачал головой. Лили дрожала, прижавшись к нему.

— Когда проклятие реактивируется, оно заставляет ее вновь переживать тот момент, когда оно было брошено.

— И нет никакого зелья или …

— Они помогают, но ничто не может остановить его полностью.

Проклятие, которое он создал, было слишком сильным для этого. Северус был полон холодной ненависти к себе. Но он, как смог, отодвинул чувства в сторону, сосредоточившись на Лили. Помогая ей встать на ноги, Снейп сказал Люпину:

— Я думаю, будет лучше, если ты уйдешь.

— Наверняка тебе нужно…

— Мне нужно, чтобы ты ушел.

Люпин открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но потом просто кивнул и неохотно двинулся к воротам. Снейп повел Лили в их спальню. Прижимаясь к нему, Лили отрывисто говорила о нападении Волдеморта. Северус тихо слушал и водил пальцами по ее волосам, слоновая кость в багровом море.

Эмоциональное переутомление наконец овладело Лили. Северус дал ей зелье Сна без сновидений и остался в кресле у кровати, пока она дремала.

Этот мальчишка. Казалось правильным негодовать и сердиться на него. Затем он вспомнил слова Люпина о Блэке и задумался. Северус носил обиды и подозрения, как старый привычный плащ. Конечно, это чувствовалось правильным. Но бывали времена, когда недоверие к своим инстинктам служило ему лучше. Вместо этого он доверял Лили. Доверял своему сыну.

Он не осознавал, что и сам заснул, пока не открыл глаза от звука скрипящей двери. Гарри стоял там. Он выглядел жалко.

— Как она?

Снейп посмотрел на Лили:

— Действие зелья Реституциоменс ослабевает. Но я могу давать ей дозу только раз в месяц. До времени следующего приема ей будет становиться все хуже, но после ей станет лучше. — Он потер глаза.

— Разве мы больше ничего не можем сделать? — Мальчик выглядел больным.

С внезапной острой болью Снейп осознал, что оставил ребенка, когда тот явно был в душевном смятении. Но его Гарри никогда бы не…

Северус остановил мысль еще до того, как закончил ее. Он не будет больше этого делать. Они оба измучены, оба понесли потери. В ближайшие дни состояние Лили будет неуклонно катиться вниз, постоянно ухудшаясь, и ему нужна будет помощь мальчика. И мальчик явно нуждался в том, чтобы ему дали возможность помогать.

Северус немного наклонился вперед, сложив руки на коленях:

— Хочешь остаться с ней, пока она не проснется?

Гарри переступил с ноги на ногу.

— Хочу, — сказал он. — Но… — Он вытащил из кармана смятый клочок бумаги. — Мои задания.

Снейп посмотрел на листок бумаги, исписанный его почерком, с перечислением заданий мальчика на этот день. Список был обширным. Туман рассеялся, и Северус увидел груз, который нес мальчик. Груз, о котором он не просил. Груз похищенного ребенка.

— Мы можем отложить это на время.

— Нет, я наказан, — твердо сказал Гарри. — Я должен сделать это.

— Это благородно. — «Или мазохизм». — Но не обязательно.

Гарри внимательно изучал его.

— Я должен быть наказан. Я сказал… — Он прикусил губу. — Почему это не одно из правил?

Снейп вздохнул:

— В этом никогда не было нужды. Другой Гарри узнал в очень юном возрасте, что это имя может причинить ей боль. Он плакал, если слышал, что кто-то говорил его.

Гарри смотрел на трещины между половицами.

— Ты все еще ненавидишь его? После… всего?

Снейп провел рукой по волосам. Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю. Прошло много лет с тех пор, как он перестал оглядываться через плечо, проверяя нет ли там их силуэтов. И все же они продолжали витать над ним.

— Да, — наконец признался он. — Даже если бы не прошлое… Его жизнь переплелась и запуталась в моей жизни в гораздо большей степени, чем я могу вынести. — Северус остановился, ища что-нибудь положительное, что он мог бы сказать. — Я понимаю, что это несправедливо.

— Да, это несправедливо, — сказал Гарри. — Он не заслужил того, что с ним случилось.

— Это правда. — Снейп теребил обручальное кольцо, его руки были тяжелы. — Иногда ты не получаешь того, что определенно заслуживаешь. Это — одна из немногих вещей, в которых у нас есть что-то общее. — Снейп встал и жестом велел мальчику занять его место.

Гарри свел брови, садясь:

— У вас есть что-то общее?

Северус наблюдал, как мягкий дневной свет падал на его жену и мальчика рядом с ней. Смотрел, как их кожа сияет на свету, словно хрупкое стекло. Наблюдал, как дыхание Гарри успокаивается и входит в один ритм с ее дыханием.

— Да. У нас есть это. И у нас также есть снег летом.

______________________________________

Первое значение — землеройка, бурозубка и другие подвиды семейства землеройковых.

Второе значение — мегера, сварливая и строптивая женщина.

Подозреваю, что Северус, используя первое значение в разговоре, намекал все же на второе. Но, к сожалению, не нашла ничего подходящего для подобной игры слов.