Гарри Поттер и Теория Вероятности (джен)

Новый учебный год ознаменовался новым учителем Защиты от Темных искусств. Их прошлый профессор в конце учебного года был вынужден сосредоточится на семье, вновь подтверждая теорию о проклятом месте. Новый профессор был отставным аврором и имел крайне пугающую внешность. Аластор Грюм не внушал доверия ни как человек, ни как профессор, а его образ в школе резонировал с тем, как о нем рассказывала Дора. Впрочем, объяснение было достаточно простым: Дора была его любимицей и находила его поведение забавным.

На уроках он громко разговаривал, пугал своим глазом впечатлительных девушек, и при этом достаточно жестко объяснял некоторые правила. Ученики его любили и ненавидели. Кто-то считал его стиль преподавания потрясающим, кто-то старательно избегал взрывного профессора.

— Я уже почти уверена, что обожать его могла только моя кузина. Блэковская кровь явно плохо влияет на мыслительные процессы, — тихо говорил Драко на уроке защиты.

За партами они сидели по четверо, но Гойл, нахмурив брови, пытался разобраться в конспектах Гермионы, которая успевала записывать почти все, что сказал профессор.

— Ты сам вообще-то на половину Блэк, — напомнил ему Невилл.

— Но Малфоевского во мне явно больше, — чуть поморщившись, признался он. — Подожди, это ведь получается, что я похож на отца характером?

Он на секунду замолчал, с ужасом ища в своем поведении те черты, которые он теперь так ненавидел: снобизм, нежелание признавать другую точку зрения, высокомерие.

— Успокойся. Ты просто традиционно похож на павлина, — раздался сзади тихий голос Одри и все, кто услышал, тихо прыснули со смеха.

Драко уже собирался ей возразить, как дверь кабинета резко открылась и, клацая по полу деревянной ногой, к доске прошел профессор Грюм.

— Сегодня мы будем учиться сопротивляться Империо, — заявил он вместо приветствия.

— Это незаконно! — пискнул кто-то из девочек.

Гарри не выдержал:

— Законно, если тот, на кого накладывают Империо, заранее об этом знает и не имеет ничего против формулировки приказа.

Все в классе, включая Грюма, уставились на Поттера, а он неуверенно повел плечами. За его спиной раздался голос Гермионы:

— Законы Магической Великобритании. Третья книга: правки и исключения. Раздел о тренировках и обучении. Но мы же не в Аврорате учимся. Вряд ли эта правка допустима в школе.

Гарри мотнул головой. Он неплохо знал эти три книги по магическому праву, но вот о том, что эта правка действует только на авроров, он не помнил. Поэтому он спокойно произнес:

— В любом случае, если кто-то хочет отказаться, он имеет полное право это сделать. Я хочу попробовать.

И парень первым встал со стула, смело пройдя к доске.

Грюм смотрел на мальчишку с недобрым прищуром, из-за его выступления теперь многие откажутся от подобного испытания. Но он уже знал, что нарушение правил в присутствии этих детей вызовет в школу очередную проверку, а то и его увольнение.

— Приказывать буду акробатические трюки, или что-то вроде шуток.

Гарри кивнул. Об этом рассказывал Фрэнк и Дора: для обучения авроров заставляют делать вещи несколько обидные. Бегать по комнате кукарекая, кувыркаться и танцевать канкан. Одним словом — выполнять данные указания человеку бы не пришло в голову, если бы не влияние извне. Между тем, Грюм направил на него палочку и произнес заклинание.

В голове у Гарри внезапно стало легко и свободно, его наполнило ощущение радости. Голос в голове приказал ему пройтись по комнате на руках, и мальчик тут же вспомнил, что он под действием Империо. Казалось, что стеклянный шар лопнул, когда Гарри заставил себя не делать это. Грюм непонимающе прищурился, уж слишком легко парень сбросил с себя заклинание:

— Как ты это сделал, Поттер?

Гарри пожал плечами. Не объяснять же ему, что контролировать тринадцатого члена круга Ковена, который готовится стать полноценным светлым магом — это практически бесполезное занятие.

— Тогда теперь я, — тут же вскочил с места Драко, желая вновь посоревноваться с Гарри.

Среди учеников многие недоумевали. Со стороны казалось, что заклинание на Поттера просто не подействовало. Впрочем, к концу урока действие заклинания на себе испытали почти все. Кто-то отказался, в основном девочки. Но все же было отчетливо заметно, что у некоторых получается легко снимать с себя наваждение. Драко, проскакав по классу на одной ноге и распевая дурацкую детскую песенку, все же смог найти в себе силы бороться с чужим влиянием. В итоге разбил лоб и едва не опрокинул парту. Невиллу, Одри и Гермионе так же удалось побороть заклинание еще на первом уроке.

— Спорим, нашим хаффлпаффцам тоже удастся сразу сбросить? — ухмыльнулась Одри.

Гермиона серьезно кивнула:

— Из-за того, что нам приходится часто работать вместе, мы менее подвержены стороннему влиянию. В книгах пишут, что и изучать окклюменцию будет проще.

Гарри же был несколько задумчив. Он все никак не мог понять — что ему кажется странным в сегодняшнем уроке? Но у него была абсолютная уверенность, что сегодняшнее занятие было неправильным не только потому что они вольно трактовали поправку к закону.

Чуть позже он узнает, что дело было в возрасте и окружении. Многие чистокровные семьи учат своих детей бороться с действием непростительного, пусть и не всем удается. Но обычно это происходит лет в шестнадцать, а то и позже, да и нужны эти умения далеко не всем. А вот его действие губительно сказывается на интеллекте. Если заклинание выполнить не идеально, то легко свести с ума своего испытуемого. Когда Сириус узнал о прошедшем уроке, от немедленного увольнения Грюма спасло только заступничество Доры.

Поэтому Аластор Грюм уже на следующий день удивленно читал как всегда лаконичное письмо Блэка. Даже при том, что разрешение на подобный урок ему дал Дамблдор, теперь возможность научить этому остальных пропала. Хотя бы один намек, что новый профессор предлагает ученикам испытать действие непростительного, и попечительский совет найдет школе нового профессора.

* * *

Сириус еще до отправки в Хогвартс взял с Гарри, Драко и Одри обещание. Текст его был сложен и не содержал ни единого способа обойти общий запрет: не пытаться пересечь возрастную черту, не лезть в соревнования и держаться как можно дальше от Кубка Огня. Мальчишки пообещали это с легкостью, Одри — с крайне недовольным выражением на лице.

Благодаря тому, что Блэки хорошо изучили этих детишек, подобные обещания были вынуждены произнести многие из их окружения. Поэтому большая часть их дружеской компании с нетерпением ждали приближающегося Турнира, но не собирались в нем участвовать. Объявление Дамблдора их нисколько не удивило, Драко даже с удовольствием рассказывал что-то из историй Сириуса за слизеринским столом: Малфой всегда любил внимание и, что уж скрывать, иногда в этом он перегибал палку.

В день, когда профессора выстроили их перед входом в замок, все уже было рассказано, поэтому Драко мог лишь грустно вздыхать, наблюдая за оживлением в рядах гриффиндорцев с четвертого курса. Гермиона и Одри прятали за своими спинами Джинни, которая стояла не на своем месте. Драко готов был поклясться, что МакГонагалл прекрасно видела ярко-рыжую макушку младшей Уизли, но молчала. А вот стоящие рядом с ними мальчишки уже несколько раз удостаивались гневных окриков профессора трансфигурации. Гарри, Невилл, Рон, Дин и Симус яростным шепотом обсуждали Дурмстранг. Информации об этой школе было крайне мало, что лишь подталкивало интерес мальчишек. На образцах формы семидесятых годов у парней отчетливо было видно оружие на поясе: мечи и длинные кинжалы. Мальчишки оставались мальчишками, вот и строили предположение об уровне физической подготовки в этой школе.

За прошедший год ученики Хогвартса попривыкли к своим урокам. Даже те профессора, что первоначально противились этому нововведению, отмечали улучшившуюся осанку, более спокойную атмосферу на уроках и здоровый аппетит учеников.*

— Вон они! — раздался возглас одного из старшекурсников и все загомонили, пытаясь разглядеть прибывающих гостей. Многие даже заметили как что-то крупное летит над запретным лесом. Кто-то из маглорожденных пошутил про НЛО, тихим шепотом по рядам поползли объяснения данного сокращения, поэтому некоторые даже успели пропустить момент, когда стало отчетливо видно карету и пегасов.

— Это Шармбатон, — безошибочно определила Гермиона еще до того, как увидела парня в голубой атласной мантии, который сидел на облучке кареты.

Принадлежность школы она определила не по форме и не по гербу. Она догадалась из-за огромных пегасов. Когда они только начали учиться держаться в седле летающего коня, Беллатрикс рассказывала о разных видах этих животных. Самые огромные мало где использовались, но именно такой породой запрягают карету Шармбатона. Гермиона легко вспомнила то, что когда-то слышала лишь вскользь.

Между тем, дверца кареты открылась и из нее величественно вышла настоящая великанша. Дети в строю охнули, с восторгом рассматривая красивую леди. Оливковая кожа, крупные глаза и нос с заметной горбинкой, дорогая классическая мантия и множество драгоценностей. Одри хихикнула:

— А Мадам шикует. Столько украшений…

Гермиона тоже тихо рассмеялась. Все сестры Блэк носили дорогие украшения даже в будние дни, но их никогда не было так много. Нет, мадам не выглядела безвкусно, все ее ювелирные изделия были талантливо подобраны и невероятно шли этой яркой женщине, но все же количество вызывало недоумение у девочек, которым так старательно прививали умеренность.

Вот Дамблдор приложился к ладошке Мадам, и толпа учеников в голубых мантиях поспешно потянулась внутрь замка. Все начали высматривать следующую делегацию волшебников, некоторые даже подпрыгивали, надеясь заглянуть подальше и раньше увидеть приближение гостей. Вот только появились они совсем не по воздуху. Огромный корабль всплыл из вод озера и вскоре к ним шагали ученики Дурмстранга во главе с Игорем Каркаровым. Это стало сигналом к возможности наконец-то разбить ровный строй и зайти уже в школу: на улице было достаточно прохладно.

Гарри удивленно заметил в холле Сириуса, он небрежно разговаривал с директорами школ, но все же успел весело подмигнуть крестнику. В большом зале пока не было учеников из других школ. Все расселись по своим местам и с нетерпением уставились на двери. Некоторые даже не заметили огромную коробку, что стояла около места директора. Именно из-за нее Сириус и задержался, отсутствие Крауча на работе пусть и не повлияло на работу депортамента, но вот на взаимодействие между отделами существенно разладилось. Почему-то некоторые посчитали, что Блэк не сможет им устроить неприятностей, если те немного запоздают. Сириусу вновь пришлось себе напоминать, что проклинать всех, кто ему не нравится, не самый лучший выход из положения.

Постепенно профессора занимали свои места за столом. С прошлого года основной штат Хогвартса заметно вырос в размерах, стол теперь был по-настоящему огромным, а сегодня были добавлены еще четыре места около кресла директора. Два из них вскоре заняли Сириус и Людо Бэгмен.

— Папа говорил, что Людо едва не уволили, — поделился информацией Рон.

Он уже с нетерпением ждал начала пира, позабыв и о желании спросить оставили ли парни из Дурмстранга мечи дома, забыл о желании поболтать с симпатичными француженками и даже о том, что хотел взять автограф у Крама.

— Из-за той сотрудницы, что никак не могут найти? — предположил Невилл.

— Не-а, — мотнул головой Рон. — Из-за проблем на Чемпионате по квиддичу.

Гарри кивнул. Сириус был порядком зол на Бэгмена, и это просочилось даже сквозь плотно закрытую дверь кабинета. Крауч, быть может, и не стал бы поднимать скандал из-за плохо выполненной работы. Но Сириус не желал с подобным мириться. Именно поэтому стулья двух представителей Министерства стояли на большом расстоянии, и Людо временами бросал в сторону Блэка крайне недовольные взгляды.

Когда все расселись, в Большой зал зашли и представители других школ. Шармбатон расположился за столом Рейвенкло, а Слизерину повезло принимать у себя гостей из Дурмстранга. Драко рассеянно пожимал руку Виктору Краму и старался сделать вид, что не слышит Рона, который с другого конца зала требовал взять ему автограф.

— Твой друг? — улыбнулся Виктор.

Драко тяжело вздохнул и вынужденно признался:

— Можно и так сказать.

— Мне не сложно расписаться, — все так же весело ответил он.

— Ну уж нет, — качнул головой Драко. — Весь смысл автографа в том, что его дали тебе. Так что пусть сам спрашивает.

Виктор расхохотался. С Драко было легко говорить: он немного растягивал слова и поэтому его английский был чуточку понятнее.

— А я автографу предпочту возможность вместе полетать. Хотя нет, нет. Давай с моим другом, а? Это просто верх несправедливости, что в Хогвартсе никому не удается его победить.

Виктор нерешительно улыбнулся. Квиддич он любил, и считал вполне допустимым посоревноваться с кем-то из Хогвартса, пусть они и не смогут победить профессионального ловца. Но что скажет на это Каркаров? Когда ему посмели заикнуться, что основная цель турнира — налаживание отношений со школьниками из других стран, он долго орал. По мнению их директора, они сюда приехали исключительно для того, чтобы показать свою силу.

Ответить Виктор не успел. Дамблдор уже поднялся со стула и начал свою речь. Драко попытался было говорить во время речи директора, но откуда-то со стороны в голову мальчишки врезалась бумажная птичка. Драко развернул ее, горько вздохнул и замолчал, пустым взглядом уставившись на директора. Записка осталась лежать прямо на тарелке и Виктор рассеянно прочитал несколько слов очень разборчивым почерком: "Я тебя слышу. Помолчи, а то Сью бесится". Хотя Виктор и не знал, кто такая Сью, он легко нашел того, кто записку отправил. За желто-черным столом сидел парень, что как раз сверлил взглядом Драко. Кажется, у них тут как минимум весело. Каркаров говорил, что факультеты враждуют между собой, а тут за пару минут выясняется, что как минимум у этого парнишки есть друзья не только со Слизерина.

Со стороны можно было легко заметить, что ученики Хогвартса легко идут на контакт с иностранными гостями. Если учесть, что их гости получили жесткие указания хранить тайны своих школ, то контраст был особенно заметен. Многие профессора рассеянно размышляли о том, какой напор пришлось бы выдержать гостям, выбери они стол Гриффиндора или Хаффлпаффа, вот уж где дружелюбие и общительность практически невозможно остановить.

Кубок огня обещали представить сразу после ужина, так что пока все были заняты едой и разговорами. Одри и Гермиона безошибочно называли французские блюда: они обе не единожды бывали во Франции в последние годы. Большинство пробовали необычные кулинарные шедевры с любопытством, только Рон недоверчиво тыкал ложкой в молюсков, что Гермиона недрогнувшей рукой выложила ему на тарелку.

— Я не буду это есть! — брезгливо произнес он. — Оно противное на вид.

— Не говори ерунды, Рон Уизли, — недовольно произнесла Гермиона. — Это очень вкусно. Просто попробуй.

— Оно ужасно, — возразил парень под приглушенные смешки однокурсников.

— Как ты можешь знать, ты же не пробовал? — не сдавалась Гермиона. — Что за глупость, отказываться от новых впечатлений!

— Да не буду я это есть! — вновь повторил Рон.

Гермиона тяжко вздохнула, но некоторая упорность в ней тоже присутствовала, поэтому она решила применить секретное оружие:

— Дам списать эссе по зельям.

Широкая улыбка озарила лицо Рона и почти радостно набросил на столь непонравившийся ему буйабес. Он как раз старательно жевал, когда к столу подошла одна из девушек из Шармбатона. Ей вслед поворачивались многие парни, а Рон так и замер с набитым ртом и широко распахнутыми глазами.

— Простите, могу я взять буйабес?

— У нас тоже почти не осталось, — с долей сожаления ответила Гермиона. — Но все вроде уже попробовали.

— Ошень вкусно, — Рон, по всей видимости, в итоге проглотил все не жуя.

Гарри поднял со стола тарелку и передал ее француженке, Гермиона же, едва девушка отошла подальше, участливо спросила у Рона:

— Значит, очень вкусный, да?

За столом рассмеялись, а Одри весело дополнила:

— Вот так, подруга. Заботишься о них, уговариваешь что-то вкусное поесть, а потом подходит какая-то блондинка, и сразу "ошень вкусно".

Рон возмутился:

— Она очень похожа на вейлу!

— Оправдание так себе, — гордо вздернула нос Одри под смешки окружающих их людей.

Рон сконфуженно уткнулся носом в тарелку. Вспыльчивый и не слишком-то почтительный, он все же умел признавать свои ошибки.

* Напомню, что в Хогвартсе ученики на выбор могут взять фехтование, теннис и верховую езду. Все три вида спорта традиционно считаются аристократическими увлечениями, которые хорошо тренируют все группы мышц, без плебейской работы на износ, они ведь не к олимпиаде готовятся. Кроме того, конный спорт никогда не имел разделения на мужской и женский, любая аристократка могла проводить в седле целый день. Теннис был развлечением, вполне доступным женщинам уже в 19 веке, быть может и раньше, не могу сказать точно. Я посмела добавить фехтование, ведь у Роулинг в книгах начисто отсутствует пренебрежение к женщинам: здесь женщины свободно принимают участие в дуэлях, а женщина премьер-министр появилась аж в 1798 году. А ведь должность эта получается в ходе демократических выборов. Поэтому я посмела предположить, что здесь фехтование вполне допустимо и для девочек даже из самых строгих аристократических семей. А интерес гриффиндорцев весьма оправдан. Даже при том, что фехтование предполагает спарринги, это все же остается зрелищными дуэлями с кучей правил. Другое дело — мечи, вот уж где точно драки нормальные.