Эта тайна (гет)

— Гермиона! А Невилл прав, ты — стоящая девчонка! — вдруг выдал Рон.

Гарри, кажется, потерял дар речи. Он ясно понял, что сейчас произойдет. Неужели Рон? Рон, которого он десять минут назад утешал из-за белокурой француженки, пригласит Гермиону на бал! Да, на глазах Гарри происходило именно это. К счастью, сделал Рон это настолько грубо, что Гермиона взбесилась и стала только сильнее нападать.

А потом Гарри услышал главное:

— Я не могу пойти с вами. Я уже иду с другим.

Сердце забилось часто-часто, Гарри слышал в висках каждый удар. Ее уже пригласили! Как? Когда? Кто? Он понятия не имел и перебирал в уме одноклассников, но все они пригласили кого-то из знакомых. Рон тоже пришел в бешенство и даже бестактно заявил, что девочка врет. Готовая разрыдаться Гермиона убежала, а Рон принялся пытать Джинни, кто был загадочным кавалером отличницы. Младшая сестра наверняка знала, ведь девочки дружили, но молчала, то и дело поглядывая на Поттера.

Гарри опустился на диван совершенно разбитым. Ему вдруг стал совершенно безразличен этот дурацкий бал. Какая разница, что там будет, если он не сможет пойти с ней. Гарри смотрел, как раскрасневшийся от гнева Рон орал в сторону спальни девочек, куда умчалась Гермиона.

А ведь Рону, похоже, было не все равно… Что, если ему тоже нравится Гермиона? По всем признакам именно так и выходило! Эта мысль поставила Гарри в тупик. Дружба с Роном значила для него слишком много. Те полтора месяца, пока Рон дулся и не разговаривал с ним, были худшими за все время, проведенное в Хогвартсе. Повторения подобного Гарри ни за что не хотел.

Но сейчас Гермиона уже была приглашена кем-то другим. А ему все еще нужна партнерша (да и Рону тоже). Эту проблему надо срочно решить. Страх и сомнения как рукой сняло. Ему нужна любая. Абсолютно. Хоть Плакса Миртл. Да он бы даже с большим удовольствием пригласил привидение, но не хотел привлекать лишнее внимание, а появление с девочкой-призраком взорвало бы школу. Гарри был готов пойти на бал даже с Джинни Уизли, хотя его ужасно напрягало ее фанатское отношение. В присутствии сестры Рона парень всегда зажимался. Ему становилось не по себе, словно он не мог расслабиться и был обязан носить костюм супергероя, коим Гарри себя никогда не чувствовал.

Тут в гостиную, хихикая, вошли Парвати и Лаванда. Гарри решительно встал и, по-свойски убрав руки в карманы, направился к девчонкам. Парвати стояла ближе, поэтому Гарри пригласил ее.

Дело было сделано.

Наступили каникулы. До второго испытания было еще много времени, никаких наследников Слизерина и беглых уголовников в этом году не объявлялось, поэтому все мысли Гарри занимала Гермиона… В ближайшие дни его опасения подтвердились, Рону явно нравилась их общая подруга. Но если Гарри переживал все в себе, то у Уизли рот не закрывался. Рон изводил девушку расспросами, с кем она идет на бал. А когда Гермиона скрывалась от них в библиотеке, то ездил по ушам Гарри, у которого и так голова шла кругом.

Гарри не вступал в их перепалки и практически перестал разговаривать с Гермионой. Он только прислушивался к стычкам друзей, гадая, симпатичен ли ей Рон.

Зато когда во время обеда девушку стал оскорблять Драко, оба они, и Гарри, и Рон, едва ли не с кулаками набросились на него. Что забавно, Гермиона одной точной фразой заставила Малфоя испугаться и отступить. Гарри это восхитило, хотя подобное умение Снейпа доводило его до белого каления.

Рождественское утро было снежным и поистине сказочным! За окнами Гриффиндорской башни крупными хлопьями падал снег. Гермиона Грейнджер сидела на кровати и держала в руках подарок от родителей. Это было смешно и грустно одновременно. Новенькое красивое издание по сексуальному просвещению для подростков пахло типографской краской, но читать это совершенно не хотелось. Было даже обидно. Она так старалась и все свое время посвящала учебе! Каждый раз она отчитывалась родителям о своих успехах, а они думали о ней вот так…

Куда больше Гермиону Грейнджер порадовала бы книга по беспалочковой магии, но откуда ей взяться?! Сириус прислал ответ с Сычиком, в котором долго распинался о том, какой Гарри уникальный. Блэк решил, что удивительные способности открылись у крестника… Но толком Сириус ничего сказать не мог.

Гермиону это раздражало. Издевательство — обнаружить такие способности и не иметь возможности их развивать?!

Она отложила магловскую книжку. Нет, мир маглов, к которому принадлежали ее родители, отдалялся от нее со стремительной скоростью. Она открыла второй сверток от мамы: новенький свитер, правда, не ручной вязки, а купленный в довольно пафосном магазине. Но с цветом мама все-таки не угадала… или уже забыла, какие у дочки предпочтения. Что ж, это было неудивительно, учитывая, что виделись они всего несколько недель в году.

Гарри и Рон подарили ей практически одинаковые дорогие наборы перьев и по ежедневнику. Гермиона провела рукой по тому, что прислал Рон. Для него такой подарок явно был не по карману. Видимо, парень спустил на покупку почти все накопления. В глазах Гермионы это делало набор от Рона более значимым. Но все же она взяла темно-бордовую тетрадь в кожаном переплете от Гарри и распахнула ее, почему-то ожидая обнаружить там пару написанных от руки строк. Но нет — ежедневник был пуст. Что же, видимо, ей показалось…

Гермиона вздохнула и перешла к скромным подаркам от одноклассниц…

* * *

Снейп проснулся от резкого яркого света. Он так и не привык к тому, что в спальне Авроры были окна, которые она, в довершение всего, еще и никогда не зашторивала. Он-то большую часть жизни провел в полумраке подземелий, а она жила под звездами на самой высокой башне. Ее комнаты были пронизаны слепящим светом.

Северус осторожно приподнялся и первым делом накинул рубашку, пряча ощутимо потемневшую метку. За последний месяц она сильно изменила цвет, но ему все еще удавалось скрывать это от любовницы. Он дотянулся до стула, на который бросил вчера мантию, и достал из кармана маленький флакон с лиловой вязкой жидкостью внутри.

Аврора, почувствовав движение, проснулась и соблазнительно потянулась. Спала она исключительно обнаженной.

— С Рождеством, — ровным тоном сказал зельевар и положил на подушку флакон.

Женщина улыбнулась: даже подарочной упаковки не было — Снейп… что тут добавишь — и взяла пузырек.

— Спасибо. Цвет красивый! Что это?

— Косметическая мазь. Ты же любишь всю эту ерунду, — и Снейп в деталях рассказал о составе. Зелье создавало эффект легкого свечения кожи, подобный тому, что появлялся на лице Флер Делакур, когда она пускала в ход чары вейлы.

Аврора приподнялась и легко обняла его, целуя в подернутую едва заметной, но колючей щетиной, щеку. До ванной комнаты он добраться еще не успел.

— Ты невозможный! Весь Хогвартс на эту девку слюни пускает, а ты на нее как на ингредиент смотришь, — на самом деле, Аврора была тронута, так как Снейпа косметическое зельеварение не интересовало от слова совсем. — У меня для тебя тоже кое-что есть.

Она потянулась к тумбочке и достала перевязанную лентой небольшую подборку каких-то бумаг.

— Я взяла на себя смелость списаться с некоторыми изданиями на континенте по поводу твоих исследований. Два периодических журнала будут рады опубликовать материалы, третье издательство готово предложить более серьезное сотрудничество. Гонорары и детали обсуди сам, если тебе это интересно, конечно. Или этим могу заняться я, если ты дашь свое принципиальное согласие.

Снейп пораженно смотрел на письма несколько секунд.

— Ты — настоящий гений, и мир должен об этом знать. Я видела, что ты делаешь в лаборатории. Это уму непостижимо! В силу своей специальности мне приходилось работать с зельеварами, но такого я никогда не встречала, даже близко к этому, — умасливала его Аврора, хотя она и не лгала.

Ее впечатлило, насколько одаренным оказался этот волшебник. Она могла часами торчать у него в лаборатории, наблюдая за тем, как он работает, в зельях она разбиралась. Снейп был невероятно талантлив, и за этот талант Аврора была готова простить ему все. Это делало его исключительным, тем особенным гением, которого невозможно не любить. Однако результатами его трудов пользовался в основном директор школы и знакомые. В общем-то, он работал в стол, вернее, в шкаф. А исследованиями занимался исключительно в свое удовольствие. Пробивать себе дорогу Северус совершенно не умел, несмотря на принадлежность к Слизерину. Его со всех сторон окружали люди амбициозные и хищные, а он так и торчал в своем подземелье, рта не раскрывая, чтобы хоть как-то изменить свое положение.

Те же Люциус и Нарцисса Малфой без стеснения пользовались талантливым другом семьи, закрепив его расположение еще и тем, что сделали его крестным Драко. Чего только Снейп не готовил для этой семьи, причем абсолютно бесплатно.

Аврору это изумляло, она не могла понять, как такое возможно. В конце концов, женщина пришла к выводу, что причин на то было две: с одной стороны, Снейп был в душе трагически неуверенным в себе человеком, да еще и ужасно неконтактным, — любые переговоры стали бы для него кошмаром. С другой стороны, он банально боялся высовываться, имея на руке печать дьявола. Тогда ее и осенило, что надо просто выйти за границы острова.

— Аврора, дело в том, что мое имя… — как-то подавленно начал он. Говорить, даже упоминать прошлое ему было тяжело. Значит, она поняла все верно. От этого у Авроры едва не навернулись слезы. В другие дни она была совершенно не плаксива, но пришло время, когда гормоны беспощадно брали верх над разумом.

— Запятнано в Британии, — закончила за него она. — Поэтому я и обратилась на континент. Там к фигуре Сам-Знаешь-Кого относятся куда спокойнее. Их кошмар — это Гриндевальд. Я вышла на связь с французскими изданиями, так как мне проще с ними общаться. Но я уверена, что в тебя вцепятся и другие.

Снейп какое-то время смотрел ей в глаза, потом накрыл ее руку своей и чуть сжал. Он был благодарен.

На завтрак они, как всегда, спустились по отдельности. Аврора, воспользовавшись рождественским подарком любовника, собрала комплименты всех встреченных мужчин и не особо завистливых женщин. Даже Грюм не удержался и поцеловал ей руку, поздравив с праздником, а позже попытался затащить женщину под омелу.

Снейп вел себя очень тихо. Задумчиво потягивая кофе, он то и дело смотрел на Синистру. Ему было приятно, что подарок пришелся ей по вкусу. А ревности он не испытывал, потому что она была, на самом деле, его единственным настоящим другом.

Весь день школьники играли во дворе. Стояла сказочная снежная погода. Гарри и семейство Уизли самозабвенно сражались в снежки. Правда, близнецы то и дело втихаря запускали снаряды в учителей и первокурсников. Но было очень весело. Всем, кроме Гермионы Грейнджер.

Она стояла поодаль, наблюдая, как два ее лучших друга, кажется, совершенно позабыв о ней, обстреливают Джинни и близнецов. Ей не хотелось идти на бал с Виктором, с ним и поговорить-то из-за языкового барьера было проблематично. Хотя внимание болгарского чемпиона ей очень льстило. Ну, и утереть нос этим двоим хотелось. Да и не только им.

На самом деле Гермиона была уверена, что никто из девочек с ее курса и ногтя ее не стоит. Ни пустышка Лаванда, ни нахалка Паркинсон, даже старшекурсницы и те туда же, у Чжоу тоже явно одни парни на уме! Глупые, легкомысленные дуры с очень примитивными интересами. Она никогда не высказывала это вслух, наученная горьким опытом магловской школы, где у нее ни с кем не сложилось дружеских отношений. Но с мальчишками Гермионе было определенно легче. Разве что с Джинни еще ничего. Но, во-первых, Джинни Уизли шла приложением к Рону, а во-вторых, во всем слушалась Гермиону, заглядывая ей в рот и ловя каждое ее слово.

Но сейчас Грейнджер злилась даже на нее. Не в силах смотреть на рыжую идиллию вокруг Гарри Поттера, Гермиона развернулась и сильно раньше времени ушла готовиться к Рождественскому балу.