Эксклюзив (джен)

На другой день ближе к полудню Флетчер постучал в обшарпанную деревянную дверь, когда-то — лет, наверное, десять назад — выкрашенную синей краской, от которой теперь остались лишь следы в глубоких трещинах, испещривших старое дерево. Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и низкий, слегка дребезжащий голос произнёс из глубины комнаты:

— Данг, ты что ли? Входи — я сейчас закончу.

Флетчер аккуратно притворил за собой дверь и вошёл, стараясь не смотреть по сторонам. Место было мрачноватым: отовсюду на любого случайного посетителя глядели, поблёскивая пустыми стеклянными безжизненными глазами, совы, краппы хорьки и ещё десятки птиц и тварей, некоторым из которых Флетчер и названия бы не смог подобрать. Владелец этого приятного местечка, по имени Мохнатый Сэм, был когда-то изгнан из «Волшебного зверинца» и нашёл себя на поприще таксидермиста — а также скупщика разнообразной не слишком законно добытой живности. Уж куда она там шла потом, не знал никто, но сам он человеком был надёжным.

Чучельник был мастером своего дела, и работы у него выходили, по признанию, клиентов, как живые, хотя Флетчер всегда думал, что рехнулся бы, если б на него из угла комнаты глядел так некогда любимый им питомец. Впрочем, что он понимал в питомцах? Ничего он не понимал — в жизни не хотел делить дом с кем-то и вообще не признавал саму идею. Вот, допустим, нюхлер — да, он может пользу принести и нарыть какой-нибудь клад или просто стащить что полезное. Но зачем держат тех же книззлов? Если они, разумеется, не трёхцветные? Мышей и заклятьем извести можно. Одни расходы же — а ещё грязища какая, шум и вещи на выброс порченные. Ладно, рыбки ещё — те дальше аквариума не уплывут, но кот…

Нет, конечно же, чистюлей Флетчер не был никогда — честно говоря, в своём жилище даже ночью в сортир он ходил обычно в тапках: мало ли, что на полу у него валяется, не хватало потом из босой ступни ещё занозы вынимать. Но даже на его непритязательный взгляд пушистый поганец за один вечер сотворил в его квартире настоящий хаос. Во-первых, та самая трёхцветная шерсть, как казалось Флетчеру, уже к ночи была повсюду, начиная с закрытой бутылки эля, дожидавшейся его весь день в холодном шкафу, и заканчивая железной банкой — тоже, между прочим, плотно закрывающейся — в которой Флетчер хранил табак. Кстати, это было уже во-вторых: табачный дым маленький поганец сразу же возненавидел, и без всякого стеснения боролся с ним как только мог — а мог он, как выяснилось, не так уж мало.

Первым делом книззл вытащил из кармана Флетчера почти полную пачку папирос и распотрошил её, рассеяв содержимое по всему полу почти ровным слоем и вывалявшись в нём от кончика хвоста до усов. Едва Флетчер, отчаянно ругаясь, всё это убрал, заодно и пройдясь по полам Эванеско, потому что всё равно никак иначе всё это уже не собиралось, и отчистив книззла, и сел устало покурить свою любимую трубку, так его временный питомец расчихался с такой силой, что в пору было пугаться, как бы с ним что-нибудь не случилось. Пришлось отправляться курить на кухню, потому что выставлять в раскалённое от жары помещение маленького котёнка Флетчер побоялся. Он и сам-то мог там находиться лишь под наведёнными чарами, а котята — твари нежные, и случись что, куда прикажешь его тащить? Не к целителю же: тот мгновенно разнесёт весть о подобной редкости по всему Соединённому Королевству, и Флетчер не отобьётся от охотников подзаработать за чужой счёт.

Утро тоже выдалось весёлым. Разбудил Флетчера какой-то хруст. Продрав глаза, он увидел устроившегося на краю кровати книззла, с упоением грызущего… его трубку! Флетчер даже слов не смог найти в тот момент и просто замахал на мерзавца руками, заорав в голос так, как орут кумушки, когда их кто-то вдруг грабит. Книззл подскочил на месте фута на три, выронив остатки трубки, у которой он, как выяснилось, почти полностью сгрыз мундштук, да и чашку пожевал неплохо, сиганул на пол и, скользя когтями по полу, в полсекунды забился под кровать. Вытащить его оттуда Флетчер смог, лишь успокоившись и сложив в блюдце остатки вчерашней крольчатины: Акцио, как и другим манящим чарам, живые твари, увы, не подвластны, а от кочерги подлец с лёгкостью уклонялся.

Мерлин с ним, твердил себе Флетчер. Скоро, совсем скоро, он избавится от этого пушистенького кошмара. Не только избавится, а ещё и заработает прилично.

…Мохнатый Сэм, вопреки прозвищу, недобро блестя своей лысиной в тусклом свете, льющимся из грязного порядком окна, сидел у стола, на котором были разложены какие-то инструменты, и лежала тушка, похоже, хорька.

— Садись, — кивнул он Флетчеру на колченогий маленький табурет. — Чего тебя Мордред принёс?

— Разговор есть, — Флетчер потёр руки. — Вот скажи-ка старине Дангу — задумчиво начал он, — что б ты вдруг ответил, если б я сказал, что один мой приятель интересовался, на сколько бы потянул — нет, не смейся — трёхцветный книззл… Ну, или хотя бы информация кой-какая, где такого достать? — закончив свою затянувшуюся тираду, Флетчер с облегчением сглотнул и облизну пересохшие губы.

— Я бы ответил, что твоему приятелю стоит поменьше налегать на огневиски, и хорошо бы закусывать, — меланхолично ответил Сэм, продолжая копаться какой-то длинной тонкой металлической ковырялкой в хорьковом ухе.

— Ну а что бы ты сказал, — Флетчер вновь сглотнул и отвёл глаза, — если б я поручился, что мой друг не пьёт… почти? Ну гипотетически, ну сколько это могло бы стоить?

— Если бы твой друг принёс его прямо сюда, то — чисто гипотетически, — ответил Сэм, не отрываясь от своего ковыряния, — он мог бы заработать галеонов двадцать, если у него подделка качественная. И никакой трансфигурации.

— Да какая трансфигурация?! — настолько искренне возмутился Флетчер, что Сэм на секунду оторвался от дохлого хорька и поглядел на Флетчера. — Я говорю — гипотетически, представь, что речь идёт о настоящем трёхцветном книззле. Никакого фуфла!

— Шерсть и колдофото, — отрезал Сэм, возвращаясь к своему занятию. — Очень наглядное колдофото. После этого можно уже разговаривать. И не трать моё время попусту, — добавил он, демонстративно склоняясь над хорьком.

Шерсть и колдофото. Так — это было несложно. Вот чего-чего, а шерсти с этого маленького мерзавца налетело, кажется, уже на двух целых взрослых котов — даже дёргать не придётся, можно просто мокрой рукой провести по одеялу или по подушке, на которой книззл спал. А ведь кто-то его этому научил — вот кем надо быть, чтоб такую пакость укладывать с собой в кровать? В общем, с шерстью никаких проблем не будет — осталось только раздобыть колдокамеру.

Управляться Флетчер с ней умел ещё с далёких школьных времён, так же как и колдографии сносно печатать — доводилось же, и не раз. Свою, он правда, так и не завёл — было, вроде бы, незачем: в Лютном имелось не одно и не два места, в которых можно было за довольно скромное вознаграждение арендовать камеру на день или два. Впрочем, ему бы хватило и пары часов — ну да Мерлин с ним, заплатит он за весь день.

Однако дело оказалось не таким простым, каким представлялось ему поначалу.

Книззл, радостно выскочивший ему навстречу и крутившийся в ногах всё время, пока Флетчер умывался, отдыхал и доставал колдокамеру, испарился, едва тот взял её в руки.

— Кис-кис-кис! — позвал Флетчер — безуспешно.

Ладно — что он, книззла у себя в квартире не найдёт?

Котёнок обнаружился на кухне: лежал на одном из шкафчиков, и, если бы не выдавший его длинный хвост, Флетчер мог его и не заметить.

— А ну, иди-ка сюда! — велел Флетчер, поднимаясь на стул и тянясь к книззлу. Тот мяукнул, поглядел в ответ, как почудилось Флетчеру, весьма нахально, и… прыгнул ему на плечи, с них — на стол, оттуда — на пол, и был таков. — Ах ты, ведьмино отродье! — Флетчер, отдуваясь и обливаясь потом — всё-таки жара была невыносимой! — слез со стула и сердито пошёл в спальню, доставая свою палочку. Надо было сразу запустить в него Петрификус — и спокойно сделать снимки! — Эй, ты где? — крикнул он, оглядывая, вроде бы, пустую комнату. — Вылезай, кому грю!

Книззл, разумеется, не появился — и Флетчер, сыпля возмущёнными ругательствами, принялся за поиски. На сей раз котёнок обнаружился под кроватью — однако даже там попасть в него у Флетчера не вышло: едва он на него нацелился, книззл прыгнул вправо, затем ринулся на своего противника, проскочил у него между ног — и унёсся к окну. Да чтоб у него всё повылазило, чтоб его лишай взял! Флетчер, яростно кряхтя, бросил в котёнка ещё одно заклинание, потом ещё и ещё — и, наконец, когда тот полез по занавеске вверх, попал, и тот, замерев, шмякнулся прямо на пол.

— Придушить бы тебя сейчас, — мстительно буркнул Флетчер, подбирая обездвиженное мохнатое тельце — и вновь ругаясь: хвост котёнка одеревенел, плотно прикрывая вожделенные яйца. Глубоко вздохнув, Флетчер прижал книззла к полу, снял заклятье — котёнок дёрнулся, но Флетчер держал крепко и, дождавшись, когда тот поднимет хвост, приложил его Петрификусом ещё раз.

Готово.

Это ж надо, как может умотать такая мелочь! Развернув книззла получше, Флетчер сделал снимок, потом подумал, поскрёб лысину и, сняв заклятье, снял этот момент — и то, как котёнок вскочил и, ужасно обиженно глянув на него, снова нашёл убежище под кроватью. Да, так будет правильно — иначе он на колдографии будет выглядеть одним из питомцев Сэма.

Оставалось плёнку теперь проявить и напечатать снимки. Делать это Флетчеру приходилось — но ведь не в такой жаре! Охлаждающие чары, разумеется, помогут — но даже с ними в крохотной закрытой ванной было очень скверно. И химия эта ещё! Но деваться ему было некуда — Флетчер не мог рискнуть и отдать снимки на печать проходимцам в каком-нибудь ателье.

Провозился он довольно долго — всё же опыта у него было не так уж много. Наконец, закончив, он развесил снимки сохнуть — по такой погоде это должно было случиться быстро — и пошёл добывать шерсть. Эх, надо было выдернуть пучок, пока книззл валялся обездвиженным! Что ж, придётся всё повторить.

Книззл так и сидел под кроватью — в углу и глядел на Флетчера огромными испуганными глазами, а когда тот навёл на него палочку, так жалобно мяукнул, что Флетчеру стало его ужасно жалко. Мордред же его знает — не взрывопотам, а котёнок! Они хрупкие, наверное — вдруг он заболеет от всех его ласк или испугается и вообще людям доверять перестанет? Надо сделать перерыв и просто подманить его поближе чем-то вкусным… дерьмо гиппогрифово! Он забыл крольчатины к ужину раздобыть! Или хотя бы курицу, что ли — причём и себе, и книззлу. Вот теперь тащиться придётся… с другой стороны, и хорошо — книззл отдохнёт немного и, наверно, успокоится.

— Ухожу я, ухожу! — громко сказал он, вылезая из-под кровати и неловко поднимаясь. Отдышавшись — что поделать, возраст, и отдышка далеко не худшее, что тот мог бы принести с собой! — Флетчер накинул мантию (так-то он их недолюбливал: бестолковое же шмотьё! — но в такую жарищу это было то, что надо) и отправился за едой. И, заодно за пивом. Эх, вот если всё сегодня сложится, можно будет купить и покрепче чего — хотя по такой погоде лучше холодного биттера ничего и не было.

Когда он вернулся, котёнок по-прежнему прятался под кроватью, и Флетчер занервничал. Неужели он его запугал так сильно? Нет, всё, решено — он не будет его больше заколдовывать, по крайней мере, не сегодня.

— Погляди, что я тебе принёс! — ласково проговорил Флетчер, ставя на пол мисочку с кусочками свежей курятины. — Погляди, как вкусно! Сам бы сожрал…

Книззл жалобно мяукнул и забился плотнее в угол. Эх… досадно — неужели придётся до завтра ждать? Снимки уже высохли… а хотя зачем же ждать — сколько той шерсти нужно? Сэм же не носки вязать собрался — ему нужно-то всего пару шерстинок для проверки, а их Флетчер соберёт хоть с собственных штанов. Да и на полу полно их, и на шторах, и на шкафчике… да, определённо, ему хватит.

…— Ну, по снимкам нельзя сказать, что он подлинный, — заявил Сэм. — А это ты таким оригинальным образом мне шерсть принёс? — спросил он, снимая с колдографий несколько прилипших к ним волосков. — На твои, вроде бы, не похоже, — сказал он, разглядывая белый тонкий волосок. — Она?

— Наверное, случайно прилепилась, пока у приятеля забирал, — Флетчер пожал плечами. Мерлиново исподнее, не хватает только, чтоб Мохнатый Сэм понял, что котёнок сидит в его квартире! — Вот ещё, — он сунул ему завёрнутые в кусок пергамента шерстинки, собранные с себя.

— Сиди тут, — велел Сэм, — и ничего не трогай. А не то я не отвечаю за последствия, — предупредил он — и ушёл в одну из задних комнат.

— Что я, в первый раз? — буркнул Флетчер, приглядываясь к россыпи стеклянных глаз на витрине, и уселся плотней на табурет.

Сэм вернулся через несколько минут — и, уставившись на Флетчера своими глубоко посаженными тёмными глазами, с раздраженьем спросил:

— Ты на что рассчитывал? Данг, я тебе что — сопливый школьник?

— В смысле? — Флетчер округлил глаза. — А что не так-то, ну? Что не так?

— То не так! — Сэм бросил кусок пергамента на стол. — Всё, вали отсюда, — велел он. — И если ещё раз попробуешь меня надуть — можешь обо мне забыть.

— Да я… да погоди! — засуетился Флетчер, по привычке смахивая пару стекляшек себе в карман. — Тут ошибка какая-то — он же самый что ни на есть настоящий! Я же видел, сам, и…

— Я сказал — вали! — рявкнул Мохнатый Сэм, наводя на него палочку.

Ну и что ещё оставалось?