В горниле Третьей Мировой (джен)

Не знаю, какой умник додумался назвать Деревню Ремесленников именно «деревней». Сколько ни брожу, по наглухо замощённым улицам между этих каменных коробок в два-четыре этажа — ну натуральный же городок. Или посёлок городского типа, на худой конец. Впрочем, Коноха тоже под определение деревни давно не попадает, может, и у местных какая славная история есть?

Окидываю взглядом наш барак. М-да, ну и убожество же. С такими дырами в черепице первый же дождь нас всех затопит капитально.

Вздыхаю и, заложив руки в карманы, сворачиваю направо. Нарежу-ка я ещё кружок. Третий. Не лежит душа сейчас возвращаться.

Итак, Нара подложил нам агромаднейшую свинью. Свёл всех «неблагонадёжных» генинов в один отряд и облегчённо вздохнул — в остальных-то двадцати пяти остались нормальные хорошие дети, которым смело можно выдавать задания, не опасаясь, что те окажутся известны врагу. А нас же...

Так, хватит ныть! И так уже на четвёртый круг пошёл. Что делать?

Во-первых, как бы паршиво это ни звучало, гадский Нара прав — сообщать детишкам, что среди них скрывается шпион, ни в коем случае нельзя — тут же начнутся взаимные подозрения, свары и драки. И вместо сплочённой команды получится кучка враждующих и не доверяющих друг другу микрогрупп. А значит, первая же встреча с теми самыми диверсантами для нас окончится весьма плачевно. Значит, что, притворяться? Похоже, другого выхода нет. Будем строить дружный коллектив, несмотря ни на что!

Хм, интересно, это я у Гая, что ли, заразился такой манией: хвататься за абсурдно-невыполнимые задачи?

Я даже останавливаюсь и прислушиваюсь к себе — не воспылало ли в груди Пламя Юности?

Нет, всё та же безнадёга.

Ладно, поныть успею ещё. С первым пунктом разобрались, что со вторым? Судя по словам и, главное, по действиям Нара, шпион действительно существует, и его нужно будет вылавливать. Чем это нам грозит?

На первый взгляд — почти ничем.

Ну, правда, не пойдёт же этот предполагаемый шпион ночью тыкать нас шомполом… то есть кунаём в ухо? Как у любого нормального резидента, его первоочередная задача — передача информации наружу, злобным диверсантам. На его месте я бы в ближайшее время прикинулся ветошью и не отсвечивал, старательно сливаясь с коллективом.

С другой стороны — этот шпион один раз нас уже чуть не угробил. С учётом тройки «генинов-контрразведчиков», которую нам подсадил щедрый Акира-сан, чтоб ему бумажной работы в два раза больше привалило, гаду… В общем, если мои бывшие одноклассники что-то такое раскопают, занервничавший шпион может попробовать повторить то, что получилось с Ямаситой. А я помню, что нормально дерётся в их компании только Хачиро-кун. Ни от Яманака, ни тем более от Кедоин силушки богатырской ждать не стоит.

Что имеем в итоге?

Правильно. Страховать их придётся мне. А это значит, что нужно кровь из носу налечь на тренировки и резко окрутеть. Эх, мечты, мечты… С учётом того, сколько в моём тщедушном тельце чакры — тут разве что Мангёке Шаринган может спасти гиганта мысли. В общем, как скажет мой пока не родившийся дальний родственник: «мне нужна сила»!

Ну, и третий пункт — стоит экстренно устроить детишкам сплочение в крепкую команду. Пусть не совсем без дрязг, но хоть что-то приличное, а не вот это вот.

Тут-то мы и упираемся в «вилку». Где на всё вышеперечисленное время-то найти? В сутках по-прежнему двадцать четыре чеса, и хоть часть желательно тратить на сон. Эх, где мои пятьдесят теневых кло…

— Инаби-кун.

М-мать!

Какой я молодец. Даже не отпрыгнул от неожиданности с диким воплем, хотя, честно говоря. очень хотелось. Подчёркнуто медленно оборачиваюсь.

— Ты чего не спишь, Йоко-чан?

Напарница выступает из тени так, чтобы единственный уличный фонарь освещал её лицо. Ночной ветерок колышет полы её кимоно, сложенные на груди руки прячутся в рукавах.

— Ты уже пять кругов вокруг дома прошёл. Я волновалась.

— Ой, можно подумать, я никогда не задерживаюсь после отбоя, — хмыкаю.

— Скорее, никогда вовремя не ложишься, — чуть улыбается она. — Но ты обычно помогаешь другим.

Блин. Ну да, я либо байки детишкам травил, либо на тренировку вытаскивал, как Такеши, либо мирил кого… А тут брожу неприкаянный вокруг дома.

Смотрю в спокойные тёмные глаза и отвожу взгляд. Вздыхаю.

Она же жизнь за нас согласилась отдать там, когда сенсея чуть не убили. Знала, на что идёт, и всё равно не сворачивала. Начинаю придумывать подходящую отмазку, и тот день как вживую перед глазами встаёт.

Гори оно всё синим пламенем!

Воровато оглядываюсь. Никого.

— Йоко-чан, — быстро подойдя, кладу ей руки на плечи.

— Да? — смотрит она мне в глаза.

Девочка Йоко невысокая, но полтора года разницы сказываются — смотрит она сверху вниз.

— Прикрой нас, пожалуйста, — мои руки осторожно вытаскивают из её причёски три острых шпильки. — По схеме семнадцать.

Волосы Йоко тёмной волной рассыпаются по её плечам и спине.

— Нинпо: Ранджишигами-но-дзюцу, — шепчет она, складывая печать.

Волосы её быстро растут, накрывая нас обоих плотным коконом. Со стороны это похоже на странную зверушку из «Семейки Адамс».

Наклоняюсь к её уху:

— Прости меня, пожалуйста, Йоко-чан, но тебя я обманывать не смогу, ты слишком хорошо меня знаешь. Короче! Нара-сан думает, что среди нас шпион…

* * *

3 апреля 46 года от основания Ко­нохи. Страна Рек. Деревня Ре­мес­ленни­ков

— Второй вопрос: опишите в двух словах, что вы любите и умеете делать, чему могли бы научить другого, — расхаживая по залу, говорю я.

Детишки, рассевшиеся на деревянном полу, сосредоточенно соображая, корябают ответы на вырванных из Кешиного многострадального блокнота листочках.

Притулившаяся с краю Рури обиженно смотрит на меня. Сидящая рядом Йоко откладывает свой листок, берёт листок Рури и тихо увещевает нашего новобранца не впадать в самобичевание и продиктовать ей хоть что-нибудь.

— Вопрос номер три: нам обещают прислать из Конохи хорошие четырёхместные палатки для полевых выходов. Напишите троих из нашего отряда, с кем бы вы хотели в этой палатке ночевать.

— А если у нас не совпадёт? — поднимает руку Эбису.

Ну чего ты вылез, а? Больно умный?

— Не знаю, — как можно беззаботней пожимаю плечами. — Может, чунин-наставник будет наобум раскидывать, или по алфавиту как-нибудь. Не мне решать. Пишите, давайте, нам ещё кучу дел нужно сделать.

Оглядываю зал. Кажись, готовы.

— Четвёртый вопрос: что бы вы хотели изменить в жизни отряда? Ну и всё, можно сдавать, перед завтраком я в штаб заскочу и сдам их Нара-сану.

Демонстративно кладу свой листок на пол текстом вверх. Почему на пол? Да просто мебели у нас на первом этаже не водится. Хоть бы, блин, татами какой завалящий…

Подождав для приличия ещё пару минут, бросаю взгляд на часы и решительно поднимаюсь на ноги:

— Всё, кто ещё не дописал — сдавайте, как есть, времени мало у нас. Итак, что вчера было на вечерней планёрке в штабе.

Шушукающиеся генины притихают. Старина Эйджи расслабленно восседает напротив и смотрит эдак покровительственно — как взрослый дядя на играющегося мальчонку.

Ну-ну. Если бы не фингал на пол-морды, я бы даже проникся. Наверное.

— Сегодня и завтра мы практически свободны, — сообщаю я. — Никаких тренировок, никаких совместных учений, никаких миссий. Задача у нас только одна!

Обвожу рукой окружающую обстановку:

— Нам нужно привести в порядок это убожество. Нафиг так жить!

По комнате прокатываются хихиканье и одобрительный говорок.

— Все отряды должны сегодня с обеда до ужина обратиться на склад снабжения и предоставить список, что нужно для ремонта. От себя добавлю, что сделать это надо, с одной стороны, побыстрее, пока всё не разобрали, но с другой — продумать всё как следует, потому что если лишнего хапнем — нам влетит, а если что-то забудем — то второй раз на склад можно обратиться только после всех остальных отрядов.

Перевожу дух.

— Далее! Сегодня-завтра все отряды приводят в порядок свои жилища. А послезавтра утром — комиссия из штаба обходит все корпуса и смотрит, что получилось. Как обычно — лучшему отряду достаётся приз, худшему — подбросят каких-нибудь проблемных и муторных миссий типа копания выгребных ям.

Детишки обиженно гомонят. И я их, чёрт побери, понимаю.

— Да, у нас с вами большие проблемы, — демонстративно пинаю торчащую из пола доску. — Потому что вчера мы выступили отстойно и огребли чуть ли не самый паршивый домик в деревне. Я даже и не знаю, есть ли тут что-то ещё хуже.

— Было, но полгода назад на дрова разобрали, — хмуро буркает один из местных парней, не помню, как его.

— И это, как мне кажется, повод нам всем как следует напрячься и вместе сделать из этой дыры — дом высокой культуры быта, — развожу руками я. — Да, нас всё ещё меньше, чем в большинстве других отрядов, но это только повод показать себя более умными, более сплочёнными и более… Ну, в общем, пахать изо всех сил. В конце концов, для себя же делаем. Если сейчас не починим — нас потом разгонят на миссии, и так и придётся в полуразвалившейся халупе жить.

В этот раз гомон со всех сторон несётся согласный. Даже старшие парни из Суны кивают.

— Ну, на этом моя вахта заканчивается, — демонстративно смотрю на часы. — Такеши-кун, тебе слово, командуй.

— Спасибо, — поднявшись на ноги, тот отвешивает честной компании поклон. — Меня зовут Узумаки Такеши. Я ещё вчера стал думать, что нам что-то нужно будет на тему ремонта сообразить, да вы, полагаю, тоже.

Переждав волну шепотков, он продолжил:

— В общем, как видите, работы будет много. До завтрака ещё сорок минут. Нам нужно решить, что будем делать с этой развалюхой.

— У нас на этаже только два душа работает из пяти, — поднимает руку Эйка. — Надо починить, неудобно.

— В крыше дырка здоровая. При первом дожде мы тут взвоем, — второй парень из местных. Кажется, Хидеяки.

— А под дыркой пол гнилой. Надо доски менять.

— Щели…

— Побелить стены и потолок…

— Нам нужны турники и макивары, чтобы не остывала Сила Юности!

— В палисаднике — вообще жо…

— Погодите! — вскинув руки, крикнул Такеши. — Мы так с вами каши не сварим.

Все, кроме моих бывших одноклассников, затихли, соображая, при чём тут каша. Всё-таки плохо я влияю на людей…

— Времени мало, а дел — много. К тому же, нам нужно всё-всё записать, чтобы не всплыло потом в последний момент, — пояснил Узумаки. — Поэтому предлагаю вот что.

Подойдя к подоконнику, он подхватил наши единственные часы — допотопный такой будильник — и продолжил, с треском крутя заводной ключ:

— Ставлю на полчаса. Сейчас расходимся и смотрим, что нужно в доме исправить. А после завтрака собираемся опять вместе и составляем список, что сделать. Потом решаем, какие вещи самые важные, а какие можно на потом отложить. Пройдёмся по всему дому — и крышу посмотрим, и подвал, и палисадник, и всё остальное. И предложения принимаются любые, даже самые дурацкие. Все запишем, а потом вместе решим. Согласны?

Поднимаю руку:

— Предлагаю ещё на завтраке прислушиваться, про что другие отряды говорят. Вдруг сболтнут что-то стоящее, что мы тоже сможем сделать. Ну, и самим не болтать.

— Отлично. Ещё пожелания? Тогда… — Такеши ставит будильник обратно и машет рукой. — Осмотрим тут всё ещё раз. У нас двадцать семь минут. Разбежались!