Во имя хаоса (гет)

Контракт был заключен и целитель прибыл быстро. Ей, как и всем гоблинам, было запрещено применять магию, но этот хитрый народец всегда умел найти обходные пути.

— Меня зовут Жваха, — деловито представилась она. И, больше не обращая внимания на потрясенных Джейн и Джонатана, начала творить какие-то шаманские действия. Сперва разложила вокруг лежащей Гермионы пучки трав, потом зачем-то понюхала ее руку и поморщилась. Затем последовали выкрики на неизвестном языке. Протяжно, высоко, она тянула ноты так, будто от этого зависела ее жизнь. Грейнджеры потрясенно наблюдали за этим действом, моля, чтобы никто из персонала больницы не услышал этого воя и не ворвался внутрь. Спустя несколько минут, она бережно вытащила из небольшой потрепанной сумки фиал красного цвета с золотистым отливом. Приоткрыв рот Гермионы, она капнула ей на язык несколько капель, а затем приподняла ее голову, чтобы та проглотила. После этого Жваха обошла кровать еще несколько раз и наконец удовлетворенно кивнула.

— С этой все понятно. К утру очнется, а к концу недели будет в полном порядке. Кто там дальше?

Грейнджеры все еще пребывали в неком подобии ступора. Они и подумать не могли, что такие… варварские методы могут чем-то помочь. Это больше всего напоминало обыкновенный шаманизм, практикуемый некоторыми народами. Они даже не успели задать вопросы, которых у них изрядно накопилось, когда Гермиона судорожно вздохнула, а затем затихла. Ее дыхание выровнялось, а лицо приобрело румянец. Не было никаких сомнений, что метод Жвахи подействовал.

С Гарри ей пришлось повозиться дольше. Все те же травы, подобие танца и громкие восклицания, а в конце — несколько капель таинственного напитка. Как подметил Джонатан, это, должно быть, зелье. Он просмотрел учебники дочери и помнил, что у нее есть предмет, сходный с химией.

— Ну вот и все, — утерла честный пот с морщинистого лба Жваха, спрятав травы обратно в свою потертую сумку.

— Вы уверены? — несмело спросила Джейн Грейнджер, опасливо посматривая на гоблиншу.

— Конечно. Физически — они скоро будут в порядке, правда, колдовать им пока нельзя, думаю, неделю или две.

— Есть еще одно, — вклинился в разговор Острозор. — Я должен забрать их с собой в башню, — заметив, что они собираются возразить, он продолжил: — Это абсолютно необходимо.

— Вы, должно быть, шутите? — горько усмехнулся Джонатан. — После того, через что они прошли, мы не отпустим их ни на шаг от себя.

— У меня они будут в безопасности, кроме того, им нужно учиться, чтобы подобная ситуация не повторилась впредь. А еще… если Гарри вспомнит о том, что он сделал с тем человеком, боюсь, у него будут проблемы психологического характера. Вполне возможно, что и Гермиона увидела нечто такое, что может повредить ее психике. Я смогу им помочь, понимаете? — сказал он и внимательно посмотрел на их лица. Опять же, они сомневались, и он их вполне понимал: отпустить ребенка из-под своего крыла после того, что произошло? Мало кто из родителей пошел бы на такое. Однако в данном случае действовал уже другой фактор. Они не понимали магию, и, пожалуй, боялись ее. Но сегодня она показала свою действенность, в отличие от маггловской медицины. А если детям станет хуже? Что тогда? Где искать этих магов?

Сомнение можно было видеть на лицах Грейнджеров без всяких особых навыков. Осталось надавить, совсем чуть-чуть.

— Вы сможете увидеться с ними, как только они придут в себя. Уверяю вас, с детьми все будет хорошо.

* * *

Где-то на краю слышимости цокал неизвестный предмет, напоминающий часы. Это должно было нервировать, но, как ни странно, это скорее успокаивало, чем вызывало чувство вскочить и разбить его вдребезги. Гарри с трудом приоткрыл глаза, пытаясь понять, где он находится. Последнее, что он запомнил, прежде чем потерял сознание: глаза того ублюдка, что посмел тронуть Гермиону. Они были совершенно обычными, карего цвета, немного раскосые. Слишком обычные глаза для такой твари.

Вздохнув, Гарри наконец сфокусировал взгляд на предмете, который услышал еще до полного пробуждения. Как он и предполагал, это оказались часы, только уж очень необычные. По логике вещей, он должен находиться в волшебной больнице, Гермиона как-то упоминала о больнице Святого Мунго. Но как-то это помещение было чересчур странным даже для магов: стены комнаты были слегка зеленого цвета, покрытые мхом. У небольшой резной двери наблюдалась стойка с разнообразным холодным оружием. У его кровати на маленьком стуле покоилась какая-то одежда, поверх нее лежала его волшебная палочка и очки. Одев последние и немного проморгавшись, он заметил еще и огромный, украшенный какими-то камнями, сундук в углу. Каким-то шестым чувством он понял, что находится ниже уровня земли. Возможно, все дело в том, что в комнате не было привычных окон, а свет давали небольшие шарообразные светильники, который горели отнюдь не с помощью электричества. По крайней мере, он не сумел разглядеть ни лампы накалывания, ни выключателя.

Это не маггловское место. Оно выглядело необычно и чувствовалось еще более странно. Было сложно объяснить даже самому себе, но если бы у Гарри был внутренний датчик магии — он бы сейчас зашкаливал.

Соответственно, он у волшебников.

Сонное состояние понемногу отступало, и паника начала захлестывать сознание. В мозгу билась только одна мысль: “Где Гермиона?”. То и дело всплывали версии, одна страшнее другой. Не оставалось ничего, кроме как найти кого-нибудь и спросить, что же в конце концов происходит.

Он осторожно поднялся и огляделся вокруг в поисках обычных джинсов или мантии. Однако их не было и ему пришлось надеть тот странный набор, который лежал на стуле.

У него существовало некоторое опасение относительно этого места, однако он здраво рассудил, что если бы его хотели убить — то могли бы это сделать не один раз, пока он был без сознания. Поэтому Гарри лишь с небольшой долей осторожности толкнул дверь. За ней оказался небольшой коридор, слева была еще пара дверей, а справа лестница, уходящая наверх. Рассудив, что он все же находится где-то под землей, Гарри решил подниматься наверх.

Ступеней оказалось неожиданно много, и уже спустя полминуту он почувствовал слабость и ухватился за стену. Голова слегка кружилась, напоминая о недавнем состоянии.

Но все же он продолжил подъем, невзирая на слабость и возникшую в груди боль.

Наконец, спустя еще пару мгновений он увидел впереди дверь и толкнул ее, запыхавшийся и вывалившийся прямо посреди гостиной дома, если это место можно было так назвать.

Посреди комнаты стоял небольшой столик, а за ним сидел весьма удивленный его появлением гоблин, которого он уже видел прежде.

— Вижу, ты уже очнулся, — осклабился он, отставляя чайную кружку в сторону.

— А вы… пьете чай? — выдал Гарри, все еще пытаясь справиться со слабостью.

— Да, я пью чай. Или ты имеешь в виду: пьют ли гоблины чай в целом? Тогда ответ тоже будет — да. Мы — гоблины, не так сильно отличаемся от людей, если тебе интересно, — заметил Острозор, цепким взглядом отмечая состояние мальчика. — Пожалуй, тебе не стоило так рано вылезать из постели, мы ожидали, что ты очнешься не раньше вечера.

— Кто “мы”? И где Гермиона?

— Я и мои домовики. Или ты думал, что гоблины не пользуются услугами домовых эльфов? С твоей подругой также все в порядке, она восстановилась чуть раньше тебя и сейчас, как я думаю, находится в саду с очередной книжкой.

Прошаркав к столу, Гарри отодвинул стул напротив гоблина и тяжело уселся, вперив в него взгляд.

— Рассказывайте, мистер Брук. Что произошло в лесу? Я помню все очень смутно. Почему я потерял сознание? Что с тем… ублюдком?

— Полагаю, у тебя был спонтанный выброс стихийной магии, — спокойно начал Острозор, отхлебнув из кружки. — Если кратко — в одно мгновение ты выпустил большой запас сырой магической силы. Подобное бывает у маленьких детей.

— Но не у двенадцатилетних, так ведь? — спросил Гарри.

— Обычно да. Я не эксперт в подобных вещах. Нам, гоблинам, запретили практиковать магию, поэтому я знаю только то, что находится в общем доступе. Считается, что по достижению десяти лет маг уже в достаточной мере контролирует свою силу, а после обретения волшебной палочки магия дозированными порциями выплескивается в окружающее пространство.

— Тогда как это получилось сделать у меня?

— Порой у волшебников получается сделать вещи, которые считаются невозможными. Особенно в минуты крайней нужды. Я так понимаю, у тебя не было иного выбора? Расскажи, что ты помнишь. Некоторые моменты я уже знаю от Грейнджеров, разговор с ними я тебе перескажу позже, но сейчас нужно заполнить некоторые пробелы. Ты пошел к озеру, а она — к лесу. Что дальше?

— Я услышал ее крик о помощи, это…

— Минуточку. Между озером и лесом не меньше тысячи футов, как тебе удалось услышать что-либо на таком расстоянии? — скептически заметил гоблин, поджав нижнюю губу.

— Я сейчас уже не уверен, что это был крик, — с сомнением ответил Гарри, — я скорее почувствовал, что Гермионе грозит опасность. Это сложно объяснить.

— Понимаю. И что ты сделал дальше?

— Я побежал в лес со всех ног. Увидел, как он тащит ее за собой. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как тогда. Мы оставили палочки дома, кто же мог предположить, что в маггловском мире нас может ожидать нечто такое страшное? — с отчаянием произнес Гарри, и Острозор увидел боль в его взгляде.

— И ты использовал стихийную магию? — пытаясь скрыть любопытство, спросил гоблин.

— Нет, это случилось позже. Тогда я просто побежал на него, пытаясь сбить с ног, чтобы он отпустил Гермиону. Я уповал на фактор неожиданности, что он растеряется.

— Он убил многих людей, Гарри, — осторожно заметил Острозор, проводя морщинистым пальцем по краю кружки. — Мы навели справки об этом человеке.

— Этот монстр словно и не почувствовал ничего, — продолжал Гарри, невидящим взглядом уставившись куда-то в сторону. — Он ударил меня с такой силой, что я едва не потерял сознание. К счастью, Гермиона умудрилась отвлечь внимание на себя, укусив его за руку. И когда он ударил ее несколько раз, я пришел в отчаяние. Я понял, что это не сказка, не появится могущественный волшебник, который защитит двух беззащитных детей, преступник не раскается, оставив нас в покое. Я… в тот миг понял, что или я сделаю что-нибудь, или для нас с Гермионой все кончено. И что самое обидное, все те знания, что мы копили, заклинания, которые тренировали — все было бесполезно. Обычный маггл несколькими ударами едва не похоронил наши надежды стать великими изобретателями, — он замолк, тяжело вздохнув.

Острозор удивленно приподнял брови, он предполагал, что Гарри Поттер метит несколько выше, чем стать обычным изобретателем.

— И ты справился, Гарри, — мягко сказал гоблин, — вы с Гермионой в безопасности, а преступник получил по заслугам.

— Он… мертв? Я убил его? — прямиком спросил Гарри, едва ли не впервые встретив взгляд гоблина.

— Да, он получил травмы, несовместимые с жизнью, — тактично ответил гоблин, вспоминая то, что осталось от преступника. — Но ты должен понимать, что он заслуживал этого. Ты помог справедливости восторжествовать.

— Я не хотел этого, — тихо сказал Гарри, — но у меня не оставалось иного выбора.

— Думаю, твоя подруга не порадуется твоему самокопанию. Она и так провела у твоей кровати непозволительно много времени, — попытался перевести разговор на более позитивную тему Острозор.

— Как она? Не физически… а в целом, после всех этих событий.

— После того, как увидела мое собрание книг — едва ли не светится от счастья, — оскалил зубы гоблин. — Я так понимаю, тебе интересно, где мы находимся? — получив кивок со стороны Гарри, он продолжил: — Что же, мы находимся в башне имени меня. Не думал же ты, что гоблины живут только лишь в одном Гринготтсе? — судя по смущенной улыбке мальчика, он именно так и думал, — она досталась мне в наследство и защищена целым спектром чар против обнаружения. Именно поэтому, на территории башни существуют некоторые правила. Но больше об этом я расскажу тебе когда ты подпишешь вот эту бумагу, — и гоблин, будто по волшебству, вытащил откуда-то из за пазухи лист пергамента.

— И это?

— Стандартный контракт ученика. Тут прописаны основные обязательства как с твоей стороны, так и с моей. Мисс Грейнджер свой экземпляр уже подписала, и даже получила первое задание, над которым и работает в данный момент.

Гарри взял в руки бумаги и по возможности вдумчиво прочитал каждый пункт. Ничего особо странного он не заметил, кроме некоторых мелочей, которые следовало бы обсудить до подписания.

К примеру: “не разглашать свое местонахождение и не покидать пределы башни, если учитель прямым распоряжением не позволит этого” или “по завершению обучения ученикам предстоит предстать перед главой гоблинов для особой аудиенции”.

Срок учебы — 2 месяца.

— Пункт 16 звучит несколько… подозрительно. Словно мы будем узниками вашей башни, — подозрительно заметил Гарри.

— Ни в коем случае. Тут все дело в том, что я с дотошностью отношусь к своей безопасности. Башня хорошо защищена от любых посягательств, но только если ее местонахождение намеренно не рассекретят. Вы будете здесь в безопасности.

Кроме того, раз в неделю к вам будут заглядывать Грейнджеры, это было их обязательное условие, когда они согласились отпустить вас. Можно еще и твоих родственников пригласить, если хочешь.

— Побойтесь Мерлина, — ужаснулся Гарри, — ни в коем случае.

Наконец, спустя еще несколько уточняющих вопросов контракт был подписан. Незамедлительно последовала вспышка и на пергаменте появилась официального вида печать.

— Копия этой бумаги теперь есть и в Гринготтсе, это на всякий случай. Ну а теперь… должно быть, ты голоден? Почему бы тебе не найти мисс Грейнджер и не позвать ее к обеду? Там мы и обсудим еще некоторые тонкости, чтобы мне не приходилось повторять это дважды. Иди через эту дверь и по тропинке вперед. Если потеряешься — зови Твинки, она поможет.

Гарри поднялся и неспешно пошел в указанном направлении, пытаясь понять, не обманул ли их где-нибудь гоблин. Книги однозначно указывали на то, что у последних есть некая непреодолимая тяга к исковеркованию трактований при составлению контрактов. Но тут, казалось бы, все чисто.

В любом случае, Гермиона расколет любого гоблина в два счета. Так ведь?

На улице вовсю сияло солнце. Гарри вышел из башни и оглянулся, подняв голову. Башня и правда выглядела сугубо магической. Желудок протестующе заурчал, напоминая о том, что ему необходима пища, и Гарри двинулся дальше.

Гермиона сидела с книгой в руках под большим сухим деревом, судя по всему, укрываясь от жары.

Неизвестно, сколько времени он вот так стоял, не в силах даже окликнуть ее, радуясь тому факту, что она в порядке. Но в какой-то момент она подняла взгляд, скорее всего, чтобы дать отдых глазам, и их взгляды встретились. Ничего не было важнее в этот момент. Гарри со всех сил побежал вперед и заключил Гермиону в объятия. Судорожно обнимая девушку и чувствуя, как она жмется к нему, как плачет ему в грудь, он понял, что никогда не посмеет обидеть Гермиону. А те, кто решатся на что-то подобное… что же, они познают силу его стихийной магии.