Неискупимая / Inexcusable (джен)

Принцесса Найтмер Мун сделала глубокий вдох. Студёный воздух над макушками высоких городских башен напоминал ей о старом Кантерлоте. Или надо сказать «новом», учитывая возраст? Прошлое воплощение города никогда не покидал холод. Сколько бы она ни силилась, ни пробовала, огню и волшебству было не под силу заменить солнечный свет.

Разумеется, в предыдущем Кантерлоте не было и ветра. А сейчас в небе всегда возникало это необъяснимое чувство — из-за холода казалось, что город спит мёртвым сном. Однако дуновения ветра успокаивали: он жив.

Найтмер помотала головой. Она поднялась так высоко, чтобы лучше обозреть округу, а не предаваться воспоминаниям. Надо сосредоточиться.

Перед лицом воспарил лук. Такой непрочный. В оружейной она выбрала самый тугой, из орехового дерева, укрепила его рунами и чарами, но всё равно тот был словно хрупкая игрушка. Как и многое другое в нынешнем Кантерлоте. Когда ты невероятно древнее и могущественное создание, приходится следить буквально за каждым своим движением. Селестия, наверное, страдала от тех же проблем, только не так сильно.

Стрела легла на тетиву. Больше ничего не оставалось: нельзя, чтобы Тирек поглотил хоть одно из её заклинаний, но ему нечего противопоставить мирскому оружию.

Ещё один вдох. Магия закружилась вихрем вокруг стрелы, гарантируя быстрый полёт. Второе заклинание обвило тетиву и ложе, гарантируя, что лук не треснет и выстрелит гладко. Третье, последнее легло на глаза, и её взгляд устремился на Балтимэр, за сотни километров вдаль. Она сразу его заметила — Тирек был крупной мишенью. Теперь нужно, чтобы он повернулся. Стрела в хребет убьёт его мгновенно, ведь железу всё равно, сколько магии он поглотил.

Так надо. Замысел Селестии был ужасен: тело Твайлайт попросту разорвёт, попытайся она удержать все свои волшебные силы разом, что уж говорить про магию Селестии и Каденс. А даже если не разорвёт, ей не хватит опыта управиться со столь колоссальными энергиями, не то что на битву. У неё не получится скрываться вечно, и в одночасье Тирек неизбежно её одолеет. Всё повторится вновь — мёртвый мир, где только холодные статуи да луна составят злодею компанию.

Обман раскроют рано или поздно. Твайлайт, выпади такая возможность, без труда отыщет её магический след. Она долго притворялась обессилевшей, но больше нельзя. Если её маске суждено разбиться, пусть это хотя бы послужит защите Эквестрии.

Вдали Тирек, хохоча, высасывал магию из очередной жертвы. Смех, конечно, не долетал до Кантерлота, но представить, как это звучит, можно было от одного его внешнего вида: самодовольный, уверенный, упивающийся болью. Он хватал пони одного за другим и всё хохотал, хохотал.

Наконец изверг повернулся спиной, подставляя основание черепа.

Принцесса Найтмер Мун спустила тетиву. Воздух перед ней уплотнился и скрутился в спираль — стрела устремилась в полёт. Весь Кантерлот содрогнулся от закладывающего уши рёва и треска, с которым переломился лук.

Даже с плеядой заклятий у стрелы ушла целая секунда, чтобы достичь цели. Она рассекала облака и деревья, оставляя за собой голубовато-белый хвост.

Стрела безупречно вошла Тиреку меж позвонков. Место попадания скрывала густые космы волос, но Найтмер видела кровь, брызнувшую с другой стороны, и представила, как после попадания влажно чавкнула плоть, как захлёбывается рвущийся изнутри крик.

Магия хлынула из его тела вместе с потоками крови; он зашатался и рухнул. Принцесса Найтмер Мун погасила заклинание, наложенное на глаза.

Она бросила лук, разлетевшийся в щепки, и повернулась к лестнице. Теперь самое трудное — объясниться перед сестрой.