Рау. Книга первая (джен)

Боль и мрак обрушились одновременно. Его окатило волной тёплого сухого воздуха, пахнущего хвоей, и к ужасу перед наступившей слепотой прибавился ужас перед хищниками. Казалось, будто вокруг снова Чёрный Лес, а за деревьями рыщут крестовики и грохоны. Рау явственно слышал щёлканье зубов и скрежет когтей, но не мог ни закричать, чтобы предупредить товарищей, ни убежать, ибо тело не повиновалось ему. Но Лесу было этого мало, и он вцепился в нерадивого служителя всеми корнями и щупальцами, для которых не существовало преград, и постарался причинить ему самую сильную боль, на которую трлько был способен.

Ломило и выкручивало каждый сустав, а больнее всего в груди, где соединяются рёбра — ни согнуться, ни разогнуться. Рау вообще не знал, что там есть суставы, пока не почувствовал каждый из них. «Отдашь монету, и это прекратится» — прозвучала в голове настойчивая мысль, необлечённая в слова. «Не отдам», — хотел сказать Рау, но у него вырвался лишь стон.

А одно из чудовищ почуяло добычу и уже приближалось стремительными скачками. Его лапы гулко ударяли по земле, и туман разносил эхо по всей поляне. Тяжесть и сила ударов выдавала огромное животное — древоеда или грохона. «Солнца же нет! — мелькнула ужасная догадка. — Лесную нечисть больше ничто не сдерживает, и она расползётся по всему миру!» Достаточно одного верёвочника, чтобы уничтожить целую деревню. А уж если выползет амёба рга…

Земля содрогалась. Чудовище подбежало уже очень близко и могло напасть в любой миг. Спутники как будто ничего не слышали, а Рау даже не мог их предостеречь — из непроглядной тьмы до него доносились тревожные голоса эльфов, он чувствовал их прикосновения, забирающие боль, но его сковала немота. Лес не прощал своеволия. Служитель сопротивляется? Неслыханное дело! Нужно сломить его, подчинить полностью, чтобы другим было неповадно, скрутить, раздавить, уничтожить, растоптать в нём всё человеческое…

Но мало-помалу чёрная власть отступила, и Рау увидел Хранителя Огня, внимательно смотрящего ему в лицо. Рядом с другом стояла насмерть перепуганная Тень.

— Наконец-то ты с нами, — раздался откуда-то сверху голос Искателя. — Где был?

— Сюда идёт грохон, — вместо ответа сказал Рау и, с трудом поднявшись, сел. Искатель поддержал его здоровой рукой за плечо и удивлённо спросил:

— Откуда ему здесь взяться? Успокойся, тебе привиделось.

— Грохоны здесь не водятся, — подтвердил Хранитель. — Ни одно из чудовищ не покидает пределов Чёрного Леса. Да и тихо вокруг.

— Они сидят в Лесу, потому что боятся солнечного света. Но солнца погасли, и теперь из Леса может вылезти что угодно.

— Не выдумывай, — рассмеялся Хранитель.

— Кто-то огромный почуял нас. Вы что, не слышите шагов?

— Какие шаги? Нет никого вокруг, — уверенно сказал Хранитель.

— Никого нет, — подтвердил Искатель. — Я бы услышал.

Рау встал, подвигал руками, потянулся. Остатки боли ещё мешали движениям, но она быстро проходила. На этот раз эльфийская магия, или как называется эта сила, победила Лесную ворожбу, и теперь настал черёд Рау спасать товарищей. Огромное животное скачками неслось к их стоянке, и он спешил подготовиться к встрече врага.

— Готовь оружие, — бросил он Хранителю и стремглав побежал за мечом, оставленным Мегаро под ивой. Счёт шёл на секунды. Рау выдернул короткий меч и удивился, насколько тот лёгок. Шершавая рукоять показалась тёплой. Да, против шкуры грохона такой меч — что булавка, тут копьё нужно. Но копья не было.

Вернувшись, увидел, что эльфы не сдвинулись с места и недоуменно переглядываются, и понял, что они ничего не слышат. Почему, как так? Ведь от топота чудовища дрожит земля! Неужели эльфы с их тонким слухом не уловили ни малейшего звука? Или это снова шутки Чёрного Леса? Рау опустил меч и посмотрел вокруг. Ничто не говорило об опасности — звери и птицы верещали в траве, как обычно, и он усомнился в реальности оглушительных шагов. Тоска вновь закралась в душу — вот и наваждения начались. Теперь нельзя верить своим глазам и ушам. Что ещё выкинет Лес?

А потом Ве резко поднял голову и навострил уши, пристально вглядываясь в туман, и от этого быстрого движения всем стало страшно. Облачная Тень чуть заметно вздрогнула. Хранитель Огня указал рукой на иву, как на единственное укрытие, и, схватив Искателя за плечо, быстро поволок его под её сень, велев девушке:

— Взлетай.

Эта короткая команда будто вернула Рау в прошлое, на пустошь у ручья, где на него напал верёвочник. Точно так же Мегаро велел ему взлетать, не зная, что он человек, и снова, как и тогда, болезненно заныло в груди в предчувствии неотвратимого. Он сам не заметил, как в левой руке очутился кинжал. Тень зеленоватой искоркой поднялась в небо и прокричала:

— Он ещё далеко! У нас есть две минуты! — и, как птица, спланировала вниз. — Я вижу, как туман клубится над ним. И это точно не грохон — у грохона пять лап, а я слышу трёхногого зверя.

— Я заговорю его. А если не получится — всажу в него стрелу, — сказал Хранитель, засовывая стрелы за пояс, и взмыл вверх с луком в руке.

Рау вновь, как тогда в Лесу во время битвы с крокодилом, ощутил себя бесполезным и беспомощным. Опять всю работу делали за него. Подбежав к иве, он подсадил Искателя, чтобы тот смог взобраться повыше, и попросил Тень:

— Пожалуйста, взлетай. Мы справимся одни.

— Я не оставлю вас, — помотала головой она, хотя на лице её был страх.

— Ты не поможешь, взлетай! — велел Искатель. — Только мешать будешь. Давай сюда кантиэль. — Тень послушно передала ему чехол с музыкальным инструментом, и Искатель повесил его на сук.

Теперь шаги слышали все. Дробный топот: один тяжёлый удар и два полегче. Тень медлила, стоя возле дерева. Рау повторил:

— Взлетай. Прошу тебя. Иначе я не смогу драться в полную силу.

— Посмотри, что с Хранителем, — велел Искатель, и девушка оттолкнулась от земли.

— Он стреляет! — прокричала она с высоты. — Зверь не останавливается! Это двузуб. Готовьтесь!

Ве злобно зарычал и встал в боевую стойку. А у Рау вдруг что-то в голове переключилось. Двузуб так двузуб. Обычный равнинный хищник, он их сто раз видел издалека. Главное, что не жуть из Леса. Накатило ледяное спокойствие. Самым уязвимым из всей компании был он сам: Тень в воздухе, Искатель в укрытии, Хранитель улетит в случае чего — значит, бояться не за кого. А Ве вполне может за себя постоять.

— Он не слышит, его не заговоришь! — крикнул подлетающий Хранитель и выхватил из колчана охапку стрел. — Странник, на дерево! Ты ничего не сделаешь своим мечом.

— Нет. Тогда Искателю тоже достанется. Двузуба натравили на меня, — сказал Рау, внезапно осознав, что происходит, и отбежал подальше от ивы.

— Кто натравил?!

Ответить Рау не успел. Земля затряслась, и из серой стены тумана выскочил

равнинный двузуб — узкий спереди и толстый сзади, похожий на клин буро-чёрный хищник с двумя центральными клыками на кончике пасти, напоминающей клюв. Сплошная передняя нога, растущая из груди, сгибалась в суставе, упираясь широким костяным копытом в землю — зверь присел перед атакой, роя землю когтистыми задними лапами, и яростно хлестал себя по бокам раздвоенным голым хвостом.

Одного взгляда на узкую трёхглазую башку было достаточно, чтобы понять, почему зверь не поддавался уговорам: единственное ухо, растущее на затылке сразу за коротким железным рогом и которому полагалось быть большим и мохнатым, почти полностью отсутствовало, а то, что осталось, походило на уродливый комок сморщенной кожи. Лес умудрился отыскать на всей равнине единственного двузуба с повреждённым ухом и привести его к Рау. С таким хищником говори не говори — всё без толку, ничего не услышит. И сам, поди, разговаривать разучился.

На миг все застыли. Рау снова ощутил то спокойное безразличие, что и на задворках Торгового квартала, когда отхлестал цепью уличных грабителей. Страх испарился. Двузуб был не самый крупный, высотой где-то человеку по плечо и длиной с медведя, но очень мощный. Не с мечом, конечно, от него защищаться, но что есть, то есть.

— Уходи, — на всякий случай сказал Рау, зная, что глухой хищник не ответит. Но тот вперил в него передний глаз, наклонил голову и прорычал что-то, и в этом обвиняющем рыке явственно слышалась фраза: «Это из-за тебя». Впрочем, Рау могло и примерещиться.

Тут Хранитель спустил стрелу. Она вонзилась двузубу в бок и застряла в толстой коже между пластинками брони, хищник рявкнул и извернулся, выдернув её зубами, и в тот же момент с бешеным визгом выпрыгнул из травы медведь. Оказавшись у двузуба на спине, он повалил треугольную тушу на землю, и два зверя клубком покатились по берегу. Рау еле успел отскочить в сторону.

Они рвали друг друга зубами и когтями, сминая траву, и более жуткого зрелища Рау ещё не видел. Рык и визг прекратился, слышалось только пыхтение и лязг зубов. Эльфийское покрывало, оставшееся возле кострища, превратилось в клочья. От животных исходила такая ненависть и жажда крови, что с ними не могли сравниться даже лесные чудовища: и крокодил, и крестовик, и рга были тварями, чуждыми людскому миру, и их битвы между собой казались страшными балаганными представлениями, в которых всё равно кто победит. Но медведь и двузуб живут с человеком бок о бок, и их ожесточённая драка была хуже кошмарного сна.

Помочь Ве Рау никак не мог. Даже звёздочку не мог бросить — двузуб её даже не почувствует, да и в медведя можно попасть. Поэтому просто стоял и ждал рядом с Хранителем и Тенью у подножия ивы, пока звери месили землю и друг друга. В какой-то момент животные чуть было не скатились в реку. Двузуб дёрнулся, вырвался и припустил в перелесок, Ве рванул за ним. Тут же Хранитель сорвался с места и полетел над ними, держа лук со стрелой наготове, чтобы подстраховать медведя, но тот, похоже, и сам неплохо справлялся.

Тень дрожала всем телом. Рау, повинуясь безотчётному стремлению, обнял её, и она замерла, спрятав лицо у него на груди. Топот зверей становился всё тише. Искатель, пробормотав что-то на языке книжников, спрыгнул с ветки, и Тень поспешно отстранилась от Рау.

— Сколько живу, никогда такого не видел, а живу я давно. Чтобы двузуб, да ещё глухой, напал на человека! Они ведь зверьём питаются, или уже нет? Что-то ты не договариваешь, Одинокий Странник.

Подлетевший Хранитель бросил лук и сообщил:

— Медведь погнал его к хвойному молодняку. Не скоро вернётся, и двузубу я не завидую. Ну, Странник, рассказывай свою тайну. Теперь не отвертишься.

Рау прислонился к шершавому стволу ивы. Эльфы обступили его и смотрели в глаза, требуя ответа, и он понял, что видит их в последний раз. Сейчас он скажет правду, и они возненавидят его. И он никогда не узнает, о чём говорилось в пропущенных куплетах старинной эльфийской песни. Так и не успел спросить. Эх, лопоухий…

— Я прислужник Чёрного Леса, — ответил он. — И Лес требует, чтобы я передал свою первую монету.

Облачная Тень горестно вскрикнула и отвернулась.

— Теперь всё понятно, — тихо сказал Хранитель Огня и отступил, пропуская Рау — тот, опустив глаза, прошёл мимо них к реке.

Эльфы о чём-то совещались за его спиной, но не улетали. Он спустился к воде, умылся, сделал несколько глотков и вдруг увидел своё отражение. С каждой секундой становилось всё светлее, но освещение было не солнечным, а холодным и белым. Проступили цвета. Из воды на берег с плеском выскочил зелёный двулап. Над водой пронеслась жёлтая сова, выхватывая когтями синюю речную тыкву. Зверюшки, напуганные дракой, снова завели свой весёлый хор. Поверхность воды покрылась серебряными бликами.

Рау встал и вышел на берег, а когда посмотрел в небо, то забыл обо всём. Края Луны соединились в кольцо, и оно постепенно заполнялось жидким светом — пока только с одного края, как сосуд, в который наливают воду. «Как вечная лампа в подвале у Мегаро», — подумал Рау. Начиналось Полнолуние, время загадывания желаний, начинания важных дел и свершения чудес.

Река стала прозрачной как стекло, и было видно каждую водоросль. Туман медленно плыл над ней белыми лентами. Вокруг разгорающейся Луны заиграла круглая радуга, превратившая и без того редкое зрелище в настоящее чудо.

Покрытые мелкой росой ивы были все белые, словно серебряные. Эльфы и не думали улетать. Они молча стояли, глядя на Луну и загадывая желания. И Рау тоже загадал. Именно сейчас, в эти минуты, когда Луна становится полной, самое лучшее время для этого.

Сияющее кольцо в небе заполнилось белым огнём и превратилось в диск. Как радовалась этому редкому явлению природа! Все светящиеся цветы вспыхнули ещё ярче, от деревьев начал исходить терпкий аромат зелени, рыбы и двулапы в реке затеяли чехарду, а птицы пели как в Весеннем Краю. То есть, Рау в Весеннем Краю никогда не бывал, но слышал, что это чудесное место и птицы там поют все до одной, даже ездовые.

Однако теперь было хорошо видно, во что превратили берег дерущиеся звери. Они изрыли землю так, что на каких-то участках вовсе не осталось травы. Кое-где проступали кровавые пятна. Блестела оторванная со шкуры двузуба чешуйка, а там, где Ве драл землю когтями, остались глубокие борозды. «Только бы второй глаз не потерял, — тревожно подумал Рау. — Беда ведь тогда будет».

Искатель Стрел поманил его рукой, и Рау подошёл, не зная, чего ждать после своего признания. Он был готов к упрёкам, даже проклятиям, но Искатель сказал просто:

— Мы всё обсудили. В общем, ты можешь передать монету одному из нас.

Рау уставился на него, потеряв дар речи от неожиданности, а потом замахал на него руками:

— Ты что. Не выдумывай. Никогда этого не будет. Лучше уходите как можно скорее! Лес целится в меня, но может ударить и по вам.

— В Полнолуние он не имеет власти, — возразила Облачная Тень, — и мы не оставим тебя в беде. Ведь ты из нашего народа.

— Уходите, — сдавленно сказал Рау и зажмурился. — Прошу вас.

— Надо перейти на другую поляну, — предложил Хранитель Огня и подхватил с земли свою походную сумку. — Здесь звери всё вытоптали.

Эльфы подобрали свои вещи и отправились к следующей куртине, а Рау поплёлся за ними с рюкзаком в одной руке и мечом в другой. Из мешка Искателя появилось другое покрывало, и все снова уселись на уютной полянке, со всех сторон окружённой ивами, шарохвойками, краснолистом и янтарными деревцами. Хранитель наскоро собрал кучу хвороста и запалил костёр. Цветные минералы тут же подкатились греться.

— Выкладывай, — обратился он к Рау.

И Рау всё рассказал. С самого начала — как Мегаро его подставил, и про Зов, и про то, как тяжело было прощаться с домом, а дальше в общих словах. Про крестовика рассказал, про верёвочника и чуть не выболтал про Лачугу, но вовремя прикусил язык. Про город Сиреневых Башен и разбойника тоже не забыл, и про то, как Ве перемахнул недостроенную стену. Закончил историю таинственным мудрецом, который пишет книги и сам хочет получить монету, и который со дня на день должен появиться здесь в сопровождении Мегаро. Имён, правда, не называл, а про Мегаро говорил «учитель».

— Много же тебе пришлось вынести, — задумчиво сказал Искатель Стрел. — Но, по-моему, зря ты так ненавидишь своего учителя.

— Он меня в Лес затащил, — глухо ответил Рау. — Что мне, любить его за это?

— А как сложилась бы твоя жизнь, если бы тебе не подбросили монету? — спросил Искатель. — Стал бы ты счастливым? Прожил бы долго?

Рау задумался. Такой вопрос не приходил ему в голову. Поразмыслив, он понял: нет, не стал бы. Не прожил бы. Одиночество преследовало его с детства, и договор о свадьбе с Зеттой, так же как и дружба с Нийром, на поверку оказался мыльным пузырём. Рау бредил оружием и книгами, но поговорить об этом было не с кем. Никто не разделял его страсти к путешествиям, и окрестности деревни он изъездил на шестиноге один, без товарища.

— Не знаю, — сказал он. — У меня была невеста…

— Которую ты любил всего лишь как сестру, — закончила за него Облачная Тень.

Ни один человек не осмелился бы сказать бы ему такое в дружеской беседе, но Рау не обиделся. Несмотря на свою мудрость и проницательность, эльфы порой вели себя как дети.

— Мне кажется, что тебе нет места среди людей, — осторожно сказал Искатель. — Сколько лет ты прожил бы с молодой женой? Год, два? А потом, наверно, сбежал бы куда-нибудь за горы.

— Нет, — сказал Рау. — Никуда бы не сбежал, дома помер бы. От тоски.

В словах Искателя была беспощадная правда. Родные пытались сделать из Рау хорошего крестьянина, крепко стоящего на ногах, а его манили далёкие края и острова за облаками. Здесь, на берегу, сидя вместе с эльфами у костра, он понял важную вещь: не было у него никаких шансов на спокойную жизнь в деревне. В лучшем случае он через пару-тройку лет действительно сбежал бы от Зетты, а в худшем — судьба приберегла бы для него несчастный случай.

И тут его пробрало. А ведь несчастный случай уже подбирался к нему, и почти подобрался тогда, в день ухода из дома, пока все крестьяне гуляли на празднике, а неизвестные враги разливали над деревней смертельный яд. Ясное дело, он не поехал бы со своей роднёй, а остался помогать. И умер бы. Выходило, что Мегаро его, наоборот, спас. Хотя спасение весьма сомнительное…

Эльфы между тем опять занялись чайными приготовлениями, будто ничего страшного и не случилось, и Рау с удивлением обнаружил, что у Искателя светлые волосы.

— Ты же вроде тёмный был, — сказал он, и Искатель засмеялся.

— Это была маскировка, — ответил он. — У эльфов цвет волос не врождённый, а по желанию.

— Вот те на. А я думал, что темноволосые — аристократы.

— Это у людей, — пояснила Тень. — А у нас титулы с внешностью не связаны.

— Моя бабушка — эльфийская принцесса. Можно вас попросить: передайте ей от меня привет, когда вернётесь к себе.

— А это сложно, — сказал Хранитель. — Видишь ли, у нас каждая вторая девушка — принцесса, а каждый второй парень — принц. У эльфов половина народу — королевской крови.

— Она из Мьелльского дворца, — уточнил Рау, но эльфы опять расхохотались — уже не сдерживаясь.

— Все дворцы — мьелльские, — сказал Хранитель. — Мьелль — материал, из которого их выращивают. Сухопутные кораллы. Так что тебе придётся долго искать свою бабушку.

Рау смутился. К тому же ему показалось, что эльфы одновременно с этим разговором ведут ещё один, скрытый, и совещаются о чём-то втайне от него — уж слишком многозначительно они переглядывались.

— Значит, она может оказаться кем угодно? А вдруг это Облачная Тень?

Отсмеявшись, эльфы стали заверять его, что ничего подобного, а сама Тень поспешила его успокоить:

— Если ты когда-нибудь встретишь свою бабушку, она обязательно узнает тебя. Дети и внуки появляются у эльфов слишком редко, и мы всегда чувствуем родство. — Она встала. — Мне пора. Кантиэль оставляю вам — авось у Искателя рука почти зажила.

— Что случилось? — переполошился Рау. — Ты улетаешь?

— Мы побудем с тобой до возвращения твоего учителя, — сказал Искатель. — А Тень отправится за летающим домом. Знаешь, мы тут посовещались и решили пригласить вас троих к нам на заоблачный остров: тебя, твоего учителя и его друга. Дней на пять — на семь. Монета монетой, а тебе нужно как следует отдохнуть перед вылазкой в Лес. Хранитель считает, что ты сильный, а я считаю, что в таком настроении туда нельзя соваться. И не спорь, так будет лучше.

Рау чуть не задохнулся от счастья: несколько дней в гостях у эльфов! Он и не мечтал о таком. Жаль было лишь расставаться с Облачной Тенью, даже ненадолго, но об этом он промолчал. Только спросил:

— А согласится ли учитель?

— Можешь не сомневаться. Никто ещё не отказывался погостить на острове за облаками.

Тень улыбнулась и взмыла в небо.